lacewars

Кровь на тропе⁠⁠

В XVII веке в Северной Америке вспыхнула серия конфликтов, вошедших в историю под именем Бобровых войн. Европейцы столкнулись с совершенно новым для себя видом войны, жестокость которой ужаснула даже тех, кто не понаслышке знал о беспощадности европейских религиозных распрей. Это был первый задокументированный случай геноцида в американской истории. А началось всё с безобидной торговли пушниной.

Бобровые шкурки и голландские мушкеты

Причиной драматичных событий, развернувшихся в североамериканских колониях начиная со второй трети XVII века, стали бобровые шкурки, которые пользовались большим спросом у европейских колонистов. Индейцы-ирокезы, активно промышлявшие добычей бобров, отвозили шкуры в Форт-Оранж (ныне город Олбани, штат Нью-Йорк). Однако голландцы — а основной торговый оборот приходился как раз на них — предпочитали самостоятельно приезжать в индейские деревни.

Кровь на тропе Северная Америка, Индейцы, Колониализм, Длиннопост

Постепенно в торговлю бобровыми шкурами стали всё активнее проникать французские колонисты. Это и повлекло за собой череду локальных конфликтов, которые впоследствии стали частью так называемых Бобровых войн — серии военных столкновений в колониях, которые продлились до начала XVIII века. Если на первых порах дело ограничивалось индивидуальными вспышками насилия, то вскоре голландцы, желая во что бы то ни стало не допустить монополизации торговли французами, пересмотрели своё отношение к вопросу торговли оружием с индейцами. 7 апреля 1648 года они продали ирокезам 400 мушкетов. Купцы из голландской Вест-Индской торговой компании прекрасно знали, что ирокезы воюют с гуронами, а французы покровительствуют последним. Поэтому, продавая оружие, дельцы из Новых Нидерландов понимали, против кого оно будет использовано.

Огненный путь ирокезов

4 июля 1648 года отряд из тысячи ирокезов вышел из лесов вблизи гуронской деревни Сен-Жозеф (ныне Порт-Гурон, штат Мичиган). Когда преподобный Антуан Даниэль, местный иезуитский миссионер, услышал, что ирокезы разбирают частокол, он побежал к часовне и собрал там детей, женщин и стариков. Понимая, что это конец, он отпустил всем присутствовавшим грехи, а затем вышел навстречу штурмующим с крестом в руках, надеясь выиграть немного времени для тех, кто пытался бежать из деревни. Ирокезы застрелили его из голландских мушкетов, после чего подожгли все дома и церковь, куда бросили тело преподобного. В общей сложности ирокезы взяли около 700 пленников.

Воодушевлённые легкостью, с которой они уничтожили вражескую деревню, ирокезы вскоре предприняли рейды на соседние поселения Сент-Игнас и Сен-Луи. Сен-Луи должен был стать конечной точкой их маршрута, однако три гуронских беженца из Сент-Игнас явились туда раньше ирокезов и предупредили местных о надвигавшейся опасности. Несколько сотен жителей деревни успели благополучно её покинуть. Дожидаться неприятеля осталось около 80 местных воинов и два священника-иезуита — Жан де Бребеф и Габриэль Лальман.

Соотношение сил было далеко не в пользу оборонявшихся. И всё же горстка воинов-гуронов дважды смогла отбить атаки ирокезов и отогнать их от частокола. В конце концов ирокезы пошли на решительный приступ, атаковав поселение одновременно в нескольких местах. Это нападение «гарнизон» отразить уже не сумел. Индейцы пленили немногих выживших, включая обоих проповедников, а затем по традиции подожгли каждый дом. Пленников отправили в деревню Сент-Игнас, которую ирокезы сделали своей временной базой. Поселенцев жестоко пытали, а затем убили. Хуже всех пришлось именно священникам: их оскальпировали заживо, «крестили» кипятком и прижигали раскалёнными на костре томагавками. Легенда гласит, что Бребеф стойко выдержал все пытки, не проронив ни слова. За это индейцы оказали ему особую честь. Признавая отвагу иезуита, они вырезали у него сердце и съели: считалось, что сердце храбреца могло придать воинам смелости в бою.

Используя Сент-Игнас в качестве базы, ирокезы продолжили грабить окрестные поселения. 17 марта 1649 года они подступили к хорошо укреплённому форту Сент-Мари. Форт защищали 40 французских солдат и 300 союзников-гуронов, и он оказался крепким орешком для ирокезов. Гуроны, превосходно владевшие индейской тактикой «ударь и беги», устроили засаду на подходе к форту и вынудили ирокезов отступить. Перегруппировавшись, те предприняли новую атаку. К этому времени в укреплении осталось не более двухсот защитников, однако и этот приступ они сумели отразить. Французы отмечали, что, если бы ирокезы попытались штурмовать вновь, они непременно одержали бы полную победу и перебили бы всех находившихся внутри. Однако два неудачных приступа и невиданные доселе потери обескуражили воинственных индейцев. Они отошли обратно в Сент-Игнас, где привязали всех захваченных пленников к кольям, подожгли деревню и ушли, оставив несчастных гореть заживо.

Осечка у Сент-Мари не остановила экспансию ирокезов, и вскоре они уничтожили ещё пятнадцать гуронских поселений. Племенной союз гуронов фактически перестал существовать как самостоятельная сила. Некоторые отщепенцы примкнули к другим союзным племенам, кого-то поддержали французы. Особенно много гуронов ушло к племени табаков. Что же касается французских иезуитских миссий, то без индейцев в них не было нужды, и очень скоро многие были заброшены.

Трагедия гуронов

В декабре 1649 года ирокезы и их союзники-сенеки напали на табаков: те приняли к себе гуронов, и это дало начало новому витку кровавой бойни. Крупный отряд ирокезов подошёл к миссионерскому городку Сен-Жан. Воины-табаки приготовились к обороне, однако противник демонстративно не нападал. Наконец укрывавшиеся в городе гуроны не выдержали психологического давления и вышли за стены городка, чтобы сразиться с врагом под открытым небом. В два часа дня 17 декабря 1649 года ирокезы и сенеки начали атаку на крепость, перебив вышедших к ним гуронов. Благодаря своей хитрости они сумели существенно ослабить гарнизон, у которого теперь практически не было шансов удержать форт. Нападение, как обычно, было яростным и кровавым. Священник Шарль Гарнье, помогавший воинам на стене, упал, раненный тремя мушкетными пулями. Обессилевший от ран и потери крови, он тем не менее был ещё жив, хотя и не мог пошевелиться. Ирокезы добили священника, буквально раздробив ему голову. Штурм был успешным, и лишь немногим удалось сбежать.

История сохранила описания чудовищных зверств, имевших место в ходе Бобровых войн. Ещё больше эпизодов не были зафиксированы, и мы не можем точно увидеть истинные масштабы произошедшего тогда геноцида. То, что осталось от гуронов, стало племенем беженцев, вынужденных жить на пустошах без поддержки деревень и общины и постепенно вымирать.

К примеру, в начале 1650 года группа гуронов нашла убежище на острове Святого Иосифа на озере Гурон. В марте, после нескольких недель пребывания на острове, беженцы были вынуждены отправиться на материк в поисках пищи и нового пристанища. Стояла весна, лёд на озере истончился, и многие провалились в воду и утонули. Тех же, кому посчастливилось пережить этот «марш смерти», впоследствии перерезали отряды рыскавших по окрестностям ирокезов, которые твёрдо решили извести своих врагов под корень. Нападавших не смягчил даже тот факт, что среди несчастных было много детей, которые и без того настрадались от голода. Преподобный Поль Ражено, священник-иезуит, с горечью писал:

«У моего пера нет чернил столь чёрных, чтобы описать зверства ирокезов (…) Наши голодные гуроны были изгнаны из города, ставшего обителью ужаса. Эти бедняги попадали в засады наших врагов-ирокезов. Некоторые были убиты на месте, некоторые — взяты в плен, женщины и дети были сожжены (…) На своём пути они [гуроны] встречают бойню со всех сторон. Голод ли преследовал их, или они столкнулись с врагом, более жестоким, чем сама жестокость».

Индейские войны и европейские кукловоды

В конце 1653 года четыре из пяти племён ирокезов в Монреале заключили с французами мирные соглашения. Однако клочок бумаги не остановил кровопролития. Война продолжалась, и в 1656 году самое сильное племя Лиги ирокезов, могавки, фактически уничтожило союзное французам племя эри, остатки которого впоследствии растворились в ирокезах. Последовательные разгромы гуронов, табаков и эри сделали пять ирокезских племён доминирующей силой между рекой Оттава на севере и Камберлендом на юге. Они контролировали всю торговлю от Мэна на востоке до Онтарио на западе.

Однако и этого ирокезам было мало. На протяжении 1670–1680-х годов они последовательно выступали против племён, поддерживаемых Францией, и сумели одержать ряд побед. И всё же к середине 1680-х годов постоянные войны дали о себе знать. Натиск ирокезов ослаб. В 1684 году племена шони и майами нанесли Лиге сокрушительное поражение, похоронив мечту ирокезов о собственной империи.

Однако индейские войны на этом не кончились. Каждая последующая была не менее жестокой, чем первая, познакомившая европейских колонистов с неизвестным им доселе видом войны. Пока индейцы резали друг друга, англичане, к тому времени выдавившие с Восточного побережья голландцев, и французы искусно направляли их ярость в нужное для себя русло, постепенно забирая их владения.

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

Показать полностью 5

lacewars

2 года назад

Зачем читать Гомера?⁠⁠

В ходе Семилетней войны французы и их индейские союзники потерпели в Северной Америке поражение и были вынуждены капитулировать, сдав свои форты англичанам. Одним из таких укрепленных пунктов был форт Мичилимакинак (Michilimackinac – да, об эти топонимы индейского происхождения язык можно сломать), расположенный на землях индейцев оджибве (ныне – штат Мичиган), которые в прежнюю войну сражались за французов. Этот форт использовался как торговый и снабженческий форпост в районе Великих озер.

В 1763 году Понтиак, великий вождь индейцев оттава, тайно созвал вождей племен, населявших район Великих озер. Предметом обсуждения стало недовольство политикой англичан в отношении коренных жителей этих земель. В результате союз племен начал против «бледнолицых» войну, вошедшую в историю как «война Понтиака». Да, марку машин назвали как раз в его честь. Форт Мичилимакинак населяли французы, британцы, метисы и небольшой гарнизон из менее чем сорока солдат. Несмотря на слухи о том, что индейцы создали коалицию и намереваются отправить на встречу с духами предков всех бледнолицых в округе, майор Джордж Этерингтон, возглавлявший гарнизон, не воспринял эту угрозу всерьез, полагаясь на крепкие стены своей крепости.

Зачем читать Гомера? Индейцы, Семилетняя война, Война, Северная Америка

2 июня 1763 года к стенам форта явилась огромная толпа индейцев, и в руках у них были предметы, отдаленно напоминающие ракетки. Оджибве намеревались просто поиграть в игру с мячом – игру, наиболее близким аналогом которой является современный лакросс (который от нее и произошел). Майор Этерингтон особого криминала в этом не увидел: ну хотят – и пусть себе играют, дикари же. Он, конечно, не знал, что игра в мяч в культуре индейцев являлась важным военным ритуалом, у нее были очень жесткие правила (в отличие от современного лакросса) и она служила не столько для развлечения, сколько для разрешения споров между племенами и для подготовки к битве. Подобные игры включали сотни участников и могли длиться несколько дней.

И вот, игра началась. Индейцы не выказывали даже тени враждебности и, казалось, были полностью поглощены игрой. Солдаты гарнизона и обитатели форта сгрудились на стене и наблюдали за странными игрищами дикарей. И вдруг, «совершенно случайно» мяч перелетел через частокол и угодил во внутренние помещения форта. Не чувствующие никакого подвоха англичане открыли ворота, чтобы позволить индейцам продолжить игру, однако те похватали томагавки, которые их женщины до поры прятали под своими одеяниями, и, не встретив практически никакого сопротивления, одним наскоком захватили форт. Конец.

[моё] Индейцы Семилетняя война Война Северная Америка

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

Показать полностью 1

lacewars

2 года назад

Долгий путь домой⁠⁠

В 1099 году, в рамках первого крестового похода, крестоносцы взяли Иерусалим. Хотя поход был успешным, многие его участники сложили головы в ходе множества разных сражений. Нередко рыцари из наиболее знатных и богатых семейств желали, чтобы их останки, коли уж они сложат головы в Святой земле, возвратили на родину в Европу. Но как это сделать, ведь столь далекие маршруты в то время занимали очень много времени. Ответ на этот вопрос нам может дать итальянский историк Банкомпаньо да Синья, живший в XIII веке:

"Немцы удаляют внутренности из трупов своих высокопоставленных рыцарей, если те умирают на чужбине, а остальную часть тела надолго оставляют в кипящем котле. Мясо, сухожилия и хрящи отделяются от костей. Затем кости промывают душистым вином и присыпают специями, а затем отправляют домой"

Долгий путь домой Средневековье, Крестоносцы, Погребение

Этими словами Бонкомпаньо да Синья описывает так называемые mos teutonicus, или «немецкие похороны». Эта практика была распространена среди крестоносцев во время походов в Святую землю. Понимая, что доставить тело на родину целиком будет невозможно, они сначала извлекали сердце и хоронили его в священном месте, затем расчленяли оставшееся тело и вываривали в котле в течение нескольких часов, чтобы остались только кости. Подобная практика может показаться варварской не только нам, но и современникам тех событий, поэтому церковь в лице папы Бонифация VIII наложила запрет на подобное обращение с мертвыми. В 1300 году папа издал буллу De Sepulturis, которая под страхом отлучения от церкви запрещала вываривать трупы убитых.

[моё] Средневековье Крестоносцы Погребение

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

Показать полностью 1

lacewars

2 года назад

Баяны

Старейший герой Советского Союза⁠⁠

Матвей Кузьмин, за нелюдимый характер прозванный соседями «бирюком» (волком-одиночкой), был восьмидесятитрехлетним мужчиной, который жил в бревенчатом домике в лесах, окружающих его родную деревню Куракино в Псковской области. В 1942 году он находился вдали от эпицентра боевых действий, и его единственными заботами были охота, рыбалка и сбор дров. Однако вскоре война подступила и к его порогу.

В Куракино встал на квартиры немецкий батальон, чей командир предложил Кузьмину ему еду, керосин и новое охотничье ружье в обмен на то, что он проведет немцев через лес, чтобы они могли ударить русским войскам в тыл. Кузьмин согласился на сделку… во всяком случае, так думали немцы. Хотя старик не сочувствовал сталинскому режиму, но и предателем он не был.

Пока немцы планировали стратегию атаки, Кузьмин успел известить своего то ли сына, то ли внука Василия (данные о родстве расходятся) об их намерениях. Идея состояла в том, чтобы Василий обогнал деда и немцев и оповестил своих, стоявших у деревни Малкино, о приближении немцев. Тогда солдаты РККА могли бы приготовиться и устроить врагу засаду.

Старейший герой Советского Союза Великая Отечественная война, Война, Герой Советского Союза, Длиннопост

Матвей Кузьмин несколько часов водил немцев по заснеженным чащам, намеренно оттягивая время и выматывая их, пока, наконец, не вывел к месту засады. Его замысел нес в себе изрядный риск – если бы Василий не прибыл вовремя или не смог предупредить русских, немцы застали бы их врасплох. Но едва они достигли нужного места, морозный воздух разорвал треск очередей – немцы угодили под пулеметный огонь. В разгар боя и перед тем, как получить свою пулю, немецкий офицер успел застрелить Матвея Кузьмина. Лишь немногим немцам удалось выбраться из этой ловушки.

История Кузьмина долгое время оставалась забытой, пока Борис Полевой, журналист ежедневной газеты «Правда», не написал статью «Последний день Матвея Кузьмина», которая впоследствии была адаптирована для детских книжек. В 1965 году Кузьмин был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, став самым пожилым человеком, получившим эту награду.

[моё] Великая Отечественная война Война Герой Советского Союза Длиннопост

Еще больше интересного - в telegram-канале автора!

Паблик в ВК

Показать полностью 1

lacewars

2 года назад

Эхо горных барабанов⁠⁠

В 1002 году скончался легендарный правитель и военачальник Альмансор, за свою суровость и полководческий талант прозванный «бичом Аллаха». Его смерть положила начало глобальному кризису в государстве Аль-Андалус (мусульманская Испания), в результате которого Кордовский халифат, которым правили представители арабской династии Омейядов, распался на небольшие эмираты, называемые таифа – Гранада Севилья, Бадахос, Сарагоса, Толедо и т.д. Эта раздробленность, которая лишь усугублялась постоянной враждой этих небольших мусульманских государств между собой, заставили христианские королевства на севере Пиренейского полуострова перейти в наступление, дабы подчинить разрозненные таифа своей власти или обложить их данью. Перелом настал в 1085 году, когда король Кастилии Альфонсо VI завоевал Толедо и сделал тамошнего эмира своей марионеткой. Затем Альфонсо начал готовить поход на Сарагосу, попутно отправив своих эмиссаров в Севилью за данью. Аль-Мутамид, эмир Севильи, платить отказался и, для убедительности, приказал зарезать посланников короля. Это был настоящий плевок в лицо, и Альфонсо VI не мог не отреагировать на него.

Эмиры раздробленных мусульманских государств понимали, что рано или поздно кастильцы сокрушат их всех, и их единственный шанс на выживание – объединить силы и выступить единым фронтом. Но даже этого могло не хватить. И тогда кто-то предложил бросить клич через Гибралтарский пролив и призвать на помощь эмира государства Альморавидов Юсуфа ибн Ташфина, который контролировал всю Северную Африку.

И вот здесь мы должны сделать важное замечание. Несмотря на то, что эмир Юсуф был единоверцем правителей пиренейских таифа, призвать его на помощь было не самым простым решением для них. Альморавиды были берберами из Сахары и исповедовали предельно консервативную и аскетичную форму ислама, в то время как пиренейские правители были достаточно светскими и вели роскошный образ жизни. Понимая, что своей просьбой он фактически выпускает песчаную бурю из бутылки, эмир Севильи Аль-Мутамид все же решился обратиться за помощью к берберам, заявив: «Я лучше буду погонщиком верблюдов в Африке, чем свинопасом в Кастилии».

Эмир Юсуф, который в равной степени презирал как короля Альфонсо, так и пиренейских эмиров, все же решил помочь последним якобы потому, что они являлись единоверцами. Вероятнее же, он хотел провести разведку боем, чтобы потом, если Всевышний позволит, забрать то, что плохо лежит, пока это не забрал Альфонсо VI. В 1086 году Юсуф во главе альморавидского войска высадился в Альхесирасе и спустя некоторое время встретился с объединенной армией эмиров Севильи и Гранады. Узнав о появлении берберов, король Альфонсо решил провернуть блицкриг, и, не дожидаясь подкрепления, устремился на врага. Две армии повстречались в гористой местности у Саграхаса в октябре того же года.

Эхо горных барабанов Испания, Средневековье, Война, Арабы, Длиннопост

Король Кастилии полагался на свою рыцарскую конницу – именно она сходу атаковала передние линии мусульман, куда эмир Юсуф «заботливо» поставил войска таифа. «Пусть их погибнет побольше, ибо и те, и те – враги», - цинично бросил он своим полководцам, когда те стали убеждать его поскорее вступить в бой. Когда же христианская конница пробилась к порядкам берберов, воины Юсуфа, наконец, ударили со свежими силами, и замедлили натиск кастильцев. Схватка стала вязкой, и никто не хотел уступать. В этот момент над полем раскатился мерный ритмичный грохот, который изумил христиан. Это воины Юсуфа били в сотни больших барабанов, сделанных из шкуры бегемота, звук которых, в сочетании с эхом гор, создавал ощущение, что земля под ногами ходит ходуном.

Эта «психическая атака» сбила напор кастильцев, и тогда Юсуф, воспользовавшись их замешательством, послал свою легкую конницу окружать неприятельские фланги. Не желая угодить в окружение, Альфонсо попытался вывеси своих воинов из под удара, однако, выходя из «мешка», христиане налетели на заслон из лучших воинов эмира – черных сенегальцев, вооруженных большими мечами и длинными щитами, обитыми все той же шкурой бегемота. Король Альфонсо сумел прорубить себе дорогу к спасению лишь ценой колоссальных усилий, и даже сам получил ранение.

Те христиане, которым удалось вырваться из окружения, отступили к Толедо, чтобы защищать этот стратегически важный город. Однако враг не явился ни на следующий день, ни через неделю. Собрав обильные трофеи, Юсуф не стал развивать успех и удалился домой в Северную Африку. Крови в тот день было пролито столько, что мусульмане назвали это сражение битвой при Заллаке (от глагола «залака», то есть «скользить»).

Пиренейские эмиры, казалось, могли вздохнуть спокойно – угроза берберского вторжения оказалась фантомом. Впрочем, спокойствие длилось недолго – уже в 1090 году Альморавиды вернулись, на этот раз – всерьез и надолго, ведь теперь они яснее понимали, кто им противостоит. Вскоре все таифа были подчинены власти государства Альморавидов, а их эмиры были казнены или лишены своих богатств. Как показало время, поход Юсуфа действительно оказался разведкой боем.

[моё] Испания Средневековье Война Арабы Длиннопост

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

Показать полностью 1

lacewars

2 года назад

Как Сибарис не стал Римом⁠⁠

Согласно словарю, сибарит – это человек, который любит изысканные удовольствия. В буквальном же смысле сибаритами называли уроженцев города Сибарис, основанного в 720 году до н.э. в Италии ахейскими (греческими) колонистами. Сибарис славился своим богатством, а сибариты считались этакими «избалованными мажорами» своего времени, благодаря чему стали именем нарицательным.

Сегодня сибаритами обычно называют изнеженных и праздных людей, однако реальные уроженцы Сибариса, при всей своей любви к роскоши, неженками уж точно не были. В течение всего VI века до н.э. сибариты вели завоевательные войны, неуклонно расширяя границы своего влияния. Они заключили союз с двумя другими крупными городами, Кротоном и Метапонтом, благодаря чему смогли подчинять более мелкие полисы. Согласно античным источникам, в период расцвета Сибариса ему подчинялись 25 городов, и неоспоримым признаком могущества сибаритского царства является чеканка собственных монет, на которых был выгравирован оглядывающийся назад бык и подпись «Сибарис».

Как Сибарис не стал Римом Древний Рим, Античность, Война, Италия, Длиннопост

Еще одной «фишкой» сибаритов была их конница, в свое время считавшейся едва ли не сильнейшей в регионе. Жители Сибариса придумали особую технику дрессировки коней, основанную на музыке, благодаря чему, услышав определенную последовательность звуков, лошади двигались так, как их научили.

Но в 510 году до н.э. сибариты разорвали союз с Кротоном и начали войну против этого города. Однако они не учли одного – за почти столетие совместного участия в войнах их бывшие союзники узнали секрет подготовки сибаритской конницы. И когда настало время двум армиям встретиться в чистом поле, и сибаритская кавалерия устремилась в атаку, со стороны кротонцев начали доноситься громкие хаотичные звуки. «Боевые мелодии» сибаритов утонули в этой какофонии, лошади больше не могли различить команды, порядки сибаристкой конницы смешались, ее атака захлебнулась, едва начавшись, после чего неприятель ударил сам и разгромил сибаритов. Разбив армию Сибариса, кротонцы захватили сам город и подвергли его жестокому разграблению, а когда вынесли оттуда буквально все, что не было прибито на гвозди – разрушили Сибарис. Не удовлетворившись этим, победители перенаправили течение реки Кратис так, чтобы она затопила то, что осталось от Сибариса, чтобы оставшиеся сибариты не смогли отстроить свою столицу заново.

Интересный факт: формальным поводом для войны стал отказ властей Кротона выдать беглых сибаритских оппозиционеров, бежавших от правившего в Сибарисе тирана Телия. И человеком, настоявшим на отказе в выдаче, был...философ и математик Пифагор, как раз живший в Кротоне в те годы. Среди его учеников были влиятельные городские политики, которые поддержали учителя и не выдали беглецов. Вот вам и "пифагоровы штаны".

К слову, как утверждают источники, в указанное время население Сибариса и его окрестностей составляло 300 000 человек, в то время как в Риме жило порядка 80 000. Кто знает, случись иначе – и средиземноморским гегемоном вполне мог стать Сибарис, а не Рим.

[моё] Древний Рим Античность Война Италия Длиннопост

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

Показать полностью 1

lacewars

2 года назад

Ночной беглец⁠⁠

На Рождество 1918 года в маленьком английском городке Ибсток (графство Лестершир) родились двое близнецов – Гарольд и Гораций Грисли. Они росли, помогая родителям на семейной ферме, а Гораций, когда мог, также работал несколько часов в деревенской парикмахерской. Именно там, в одну из рабочих смен он узнал, что Германия вторглась в Чехословакию. А в 1939 году британский парламент принял Закон о военной подготовке, который обязывал всех мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока лет - братьям был двадцать один год - пройти базовую военную подготовку в течение шести месяцев, чтобы затем перейти в активный резерв армии.

Однако в реальности братья даже не успели до конца пройти эту подготовку, и уже через семь недель их направили во 2-ю роту 5-го Лестерширского батальона и в составе британских экспедиционных сил или BEF перебросили во Францию, чтобы остановить наступление немцев. Хотя изначально BEF сопутствовал некоторый успех, они ничего не могли противопоставить немецкой тактике танковых ударов. В мае 1940 года командующий лорд Горд приказал отступить в Дюнкерк, чтобы эвакуировать то, что осталось от BEF. Гарольд затерялся в этой суматохе и пропал без вести, однако для Горация приключения только начинались. 25 мая он был схвачен немцами в Карвине, к югу от Лилля.

Горацию и остальным пленникам пришлось идти в течение десяти недель форсированным маршем через Францию и Бельгию, пока они не достигли Клерво (Люксембург). Выживших посадили в поезд и после нескольких дней пути в нечеловеческих условиях они достигли лагеря для военнопленных Шталаг XXI-D в Силезии, Польша. Там заключенные трудились от восхода до заката, подвергались побоям, и были вынужденным делить постель со вшами и крысами. Когда закончилась зима 1941 года, выживших перевели в другой лагерь в Ламсдорфе (Польша), не имевший ничего общего с предыдущим. Хотя им приходилось работать в течение десяти часов в мраморном карьере, они могли принимать душ с горячей водой, питались несколько раз в день и спали на том, что можно было бы назвать кроватью. Господин Раухбах, владелец предприятия, знал, что работа в карьере зависит от приемлемого физического состояния заключенных, поэтому он попытался обеспечить им хотя бы минимальные условия.

Кроме того, Роза, семнадцатилетняя дочь хозяина, работала там же переводчицей. Гораций влюбился в нее, как только увидел, но, по понятным причинам, а также из-за того, что дома его ждала жена, он и думать не мог о чем-то серьезном. Однако каким-то образом у них все же завязалось сначала знакомство, а потом и роман. Когда они были в отношениях уже год, а их встречи носили ежедневный характер, Горация перевели в лагерь во Фрайвальдау, недалеко от Освенцима, примерно в 40 километрах от его возлюбленной.

Ночной беглец Вторая мировая война, Военнопленные, Длиннопост

Условия в новом лагере в целом были не хуже, чем в предыдущем, и многократно лучше того, что творилось в соседнем Освенциме. Однако Гораций скучал по возлюбленной и решил во что бы то ни стало вновь ее увидеть. Работая в новом лагере (как и некогда на гражданке) парикмахером, он завоевал доверие немцев и располагал определенной свободой передвижения, благодаря чему смог подробно разузнать о сменах караулов и распорядке лагеря. Когда он подготовил план побега, ему, при содействии других заключенных, которые работали за периметром, удалось связаться с Розой, с которой они договорились встретиться в лесу за карьером. Когда настал условленный день, Гораций сумел бежать при содействии заключенных, развозивших продукты.

Но что делать дальше? Роза уговаривала его бежать, однако ближайшим местом, где его не смогли бы достать немцы, оказалась нейтральная Швеция, до которой было 400 с лишним километров.

В итоге от идеи побега пришлось отказаться, однако влюбленные договорились, что будут встречаться как можно чаще. Горацию вновь и вновь помогали выскальзывать за периметр лагеря, а Роза приносила на встречи фрукты и радио, по которому он мог узнавать о ходе войны. За два с половиной года Гораций совершил свыше двухсот таких «самоволок». 24 мая 1945 года узники лагеря были освобождены советскими войсками, их передали американцам, и Гораций Грисли, не сумев в суматохе встретиться с Розой, репатриировался в Соединенное Королевство. Он вернулся в Лестершир, где жила его семья, и какое-то время они продолжали переписываться, пока беременная Роза не умерла при родах. Вместе с ней умер и ее сын. Ее – и Горация.

После войны Гораций Грисли открыл парикмахерскую, а затем и транспортную компанию. В середине 70-х годов он женился во второй раз и переехал с супругой в Испанию, где и жил до самой своей смерти в 2010 году.

[моё] Вторая мировая война Военнопленные Длиннопост

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

Показать полностью 1

lacewars

2 года назад

Чемпион из концлагеря⁠⁠

Саламо Арух, родившийся в греческих Салониках в 1923 году, начал заниматься боксом в детстве по настоянию своего отца, рабочего доков, который обожал этот вид спорта. С помощью профессионального тренера уже в 17 лет он стал чемпионом в среднем весе. Но через год ему пришлось прервать свою спортивную карьеру и начать бороться уже не за призы, а за жизнь: Арух был евреем, и в его родные Салоники вошли немецкие войска. Здесь нужно сделать небольшое отступление: Салоники стали частью Греции с момента подписания Бухарестского мирного договора в 1913 году, и представляли собой довольно пестрый в этническом отношении город. В частности, евреи туда попадали преимущественно из Испании, откуда их изгоняли. Более пятидесяти тысяч евреев из Салоников были отправлены в лагерь смерти Аушвиц-Биркенау, и большинство из них были убиты в газовых камерах. Остальным, среди которых был главный герой этой истории и Жак Струмса - так называемый скрипач из Освенцима - повезло больше, и они были приговорены к принудительным работам.

Немцы, охранявшие концентрационные лагеря, любили устраивать представления среди заключенных, чтобы развлечься монотонными вечерами. Поэтому, когда немецкий офицер спросил у пленников, умеет ли кто-нибудь драться, Арух, и без того изможденный тяжелой работой и нехваткой еды, молчал в тряпочку, но когда узнал, что в качестве приза за победу дадут буханку хлеба – сделал шаг вперед. Поединки проходили без рефери, а единственное правило состояло в том, что бой заканчивался, когда один из противников падал в нокаут, или когда схватку прекращали сами немцы. Арух вышел драться против другого заключенного и нокаутировал его в первом раунде.

Несмотря на то, что Арух пребывал в плачевной физической форме, движения и поведение в бою выдавали в нем профессионального бойца, поэтому немцы стали вызывать его снова и снова. Он дрался по два раза в неделю, и со временем общий счет проведенных им поединков перевалил за две сотни. Примечательно, что дрался он уже не только против таких же заключенных, но и против немецких солдат, которые хотели проверить себя в схватке с местной знаменитостью. Естественно, что никаких весовых категорий в подобных условиях не существовало, и средневесу Саламо порой приходилось драться с соперниками, которые были крупнее и тяжелее его. За эти два с лишним года Арух не проиграл ни одного поединка.

В итоге комендант лагеря перевел его работать на кухню, где Арух мог не только поправить собственный рацион, но и тайком подворовывать еду для других узников. Но была еще одна проблема – многие заключенные, которых он прежде побеждал в поединках, пропали. Очевидно, немцы сочли их бесполезными и казнили. Теперь на кону стояла не буханка хлеба, а жизнь, и Арух понимал, что каждый раз, когда он выходит победителем и спасает себя, он автоматически обрекает другого человека на вероятную смерть. Все закончилось в 1945 году, когда его перевели в лагерь Берген-Бельзен, где он вернулся на принудительные работы. Там он встретил соотечественницу из Салоников Марту Йехиэль, которая в конце войны станет его женой.

Когда лагерь освободили, Арух обыскал остальные лагеря в поисках своей семьи, но ни один из его родственников не выжил. Поэтому вместе с женой он эмигрировал в Палестину, находившуюся под британским мандатом. Там он бросил бокс и стал бизнесменом. Арух впоследствии посещал лагерь Освенцим, чтобы консультировать сценаристов фильма «Триумф духа» (1989) с Уиллемом Дефо в главной роли, основанного на фактах из его жизни.