komreda.story

Посмотрели нового «Мастера и Маргариту» — и подумали, что современной Москве очень не хватает Воланда. Поэтому мы снова отправили Князя Тьмы на Патриаршие пруды.

Воланд на Патриках

— Тебе, Люба, — говорил инфопродюсер Алекс, — точно нужна аскеза. С тех пор, как я взял аскезу на мат и сладкое, жить стало дьявольски хорошо! Я дам тебе контакт своего коуча…

— Извините меня, пожалуйста, — заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, — что я, не будучи знаком, позволяю себе... Но предмет вашей учёной беседы настолько интересен, что...

— Разрешите мне присесть? — вежливо попросил иностранец, и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор.

— Если я не ослышался, вы изволили говорить об аскезе? — спросил иностранец.

— Именно это я и говорил, — ответил инфопродюсер Алекс.

— Как интересно! Я знавал аскета по имени Симеон Столпник. Его ногу поразила язва, нога загнила. Он же, из аскетизма, прикладывал к ране червей, говоря: «Ешьте, что вам Бог послал». Вы, как я понимаю, его последователь?

Блогерка Люба закатила глаза:

— Что вы несёте? Аскеза — это душеспасительная практика. Вы хоть знаете, что такое «наставник»? Кринж какой-то.

— Ах, душеспасительная… Боюсь, со спасением души вы опоздали…

Воланд пронзительно посмотрел Любе в глаза.
— Уходите, пожалуйста. Вы странный, — Люба поморщилась и встала со скамейки.

— Мужик, я сейчас ментов вызову, — с набросом процедил Алекс. — Ты что, не в себе?

— Простите, что изволил докучать. Я, конечно, уйду. Но напоследок скажу вот что: никакие аскезы, хоть бы и с червями, вам не помогут. Аннушка уже разлила некий «ванильный раф».

С этими словами иностранец встал со скамейки.

Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было...

Зная, что инфопродюсеру Алексу не суждено вернуться домой, иностранец отправился в его квартиру. Он щёлкнул пальцами — и оказался в высоком здании с панорамными окнами.

На деревянном столе лежала брошюра: «Premium Hostel в самом сердце Сити. От 1 200 ₽ за ночь».

Вокруг беготня и шум. Десятки лощёных молодых людей пялятся в металлические прямоугольники. Завидев на тыльной стороне прямоугольника надкусанное яблоко, иностранец нехорошо улыбнулся.

Люди вокруг надрывались, тараторили что-то в прямоугольники:

— Я приехал в Москву с тысячей рублей в кармане! Прошло всего три года, и теперь мы с ребятами тусим в моей квартире в Сити! Гайс, это что-то невероятное.

— Сегодня я расскажу вам, что такое сильная женская энергия…

— Даю стопроцентное ЖБ в своём закрытом телеграм-канале. Мужики, это пушка!

«Люди как люди, — подумал иностранец. — Любят деньги, но ведь это всегда было... Ну, легкомысленны... Ну что ж... Обыкновенные люди... В общем, напоминают прежних... Вот только лучше бы их и дальше портил квартирный вопрос…»

Нехорошая это квартира. Тут люди пропадают

Рядом с иностранцем материализовался высокий человек в странном клетчатом костюме.

— Фагот, приберись здесь. Они мне наскучили, — сказал иностранец.

Мужчина в костюме послушно кивнул и воскликнул: «Сию секунду, мессир». Сперва убедился, что местные увлечены своим занятием, а после пробрался к длинному столу.

Оглядываясь, он стал по очереди открывать изящные прямоугольники побольше, тоже металлические и тоже с яблоком на тыльной стороне, и что-то с ними проделывать.

Коровьев по очереди обработал каждый аппарат. Затем, к удивлению иностранца, он достал из пиджака такую же штуковину, как у местных. Он покопался в штуковине пальцем, приложил к уху и заговорил высоким, женским голосом:

«Алло, полиция! Я хочу сообщить об опасной террористической группировке! Сити, башня «Империя». Куда я могу направить скриншоты репостов с их страниц в соцсетях? Там призыв на призыве! Да, чистый экстремизм».

Через два часа этаж наполнился людьми в масках, а ещё через час помещение стало принадлежать иностранцу и его свите.

Сеанс чёрной магии

Над зданием виднелись латинские буквы CROCUS CITY HALL. Ко входу подошли трое мужчин и чёрный кот, передвигающийся на двух задних лапах, совсем как человек.

— Мессир, ваш сеанс чёрной магии пройдёт великолепно, — проговорил маленький, но необыкновенно широкоплечий человек, в котелке на голове и с торчащим изо рта клыком.

— Да будет так, Азазелло.

Компания прошла в концертный зал. На сцене стояла беременная девушка в красном платье, с огромным, открывающим живот, вырезом. Она стала говорить в микрофон:

— А сейчас мы с вами проведём денежную медитацию.

Восторженный визг заполонил зал, и было так громко, что кот чертыхнулся и попытался закрыть уши.

Девушка на сцене снова начала говорить, и шум стих. Зрители послушно закрыли глаза, а выступающая вкрадчиво шептала:

— Я чувствую, как энергия денег наполняет меня. Прямо сейчас я меняю свою судьбу к лучшему. Я открыта денежному потоку и с лёгкостью притягиваю материальные блага. Я успешный человек…

— Мы уходим, — тяжело проговорил иностранец. — Нас опередили. Второй сеанс чёрной магии этим людям ни к чему.

«Мессир, мне больше нравится Рим»

— Постойте, юноша. А что значат эти плакаты? — спросил иностранец.

Парень прошёл мимо, будто и не слышал.

— Барышня, ну хоть вы мне ответьте! Что всё это значит?

— О чём вы? — ответила прохожая

— О латинской букве, которая повсюду встречается мне в Москве.

— Мне пора, — девушка спешно удалилась.

— Уж простите за каламбур, милые спутники, но что за чертовщина?! Да, в тридцатые годы этот город тоже не был, кхм, раем. Но людям хотя бы хватало вежливости отвечать на прямые вопросы.

Целый день иностранец останавливал прохожих и просил объяснить ему значение буквы, но те, услышав вопрос, молча уходили, будто чего-то пугаясь.

— Мессир, мне больше нравится Рим, — сказал спутник иностранца в колпаке. — Может, отправимся туда?

— Посмотрел: ни одного прямого рейса, есть только через Армению. Что бы это значило? Да что творится в этом городе?

— Кажется, Азазелло, придётся нам добираться своим ходом, — сказал мужчина в клетчатом костюме.

Компания взялась за руки и взмыла в воздух. Растворяясь в небе, они набирали высоту, а под ними уменьшался мерцающий город. Они летели в Рим…

Вдруг жужжание. Сильный удар — иностранец завис в атмосфере, схватился за голову.

— Что с вами? Мессир?

— Нечто, прилетевшее с западной стороны, ударило меня в голову. Я поймал его. Это походит на механическую птицу.

Иностранец протянул своим спутникам попавший в него предмет.

— Местные называют это «беспилотником», сир, — виновато проговорил кот.

Иностранец на секунду задумался, оглядывая сверху переливающиеся купола города, и сказал:

— Да, Азазелло. Кажется, мне тоже больше нравится Рим.

Привет, это КОМРЕДА: истории. Вообще мы агентство контент-маркетинга, а истории рассказываем так, для души.

Любить — это здорово. Но что, если наша любовь — результат работы хитрого пиарщика? А конкретно Эдварда Бернейса — отца современного пиара, дважды (!) племянника Фрейда и случайного вдохновителя Геббельса.

Сегодня расскажем о пяти случаях, когда медиатехнолог навязал любовь миллионам людей. Это ли не лучшая тема в День всех влюблённых? Ну и чтобы стало совсем жутко, мы сделали тематические валентинки.

Бернейс заставил всех плакать над социалкой, чтобы продать билеты на Бродвей

В 1912 году актёр Ричард Беннет пытался собрать деньги на постановку пьесы «Испорченные товары» о жизни проституток с сифилисом. В пуританской Америке такие темы были табуированы, поэтому денег никто не давал.

За этот проект Бернейс, тогда ещё только начинавший карьеру, взялся бесплатно — ради опыта и связей. Сперва он выпустил хвалебную статью о пьесе в одном из медицинских журналов, в которых подрабатывал. В ней Эдди поблагодарил авторов пьесы за популяризацию тем опасности венерических болезней.

Почва была готова — оставалось закрепить имидж важного социального высказывания чем-то покрупнее. Для этого Бернейс учредил благотворительный фонд, чтобы бороться с социальными проблемами, связанными с сексом. Членский взнос сделал 4 доллара, всем участникам полагался билет на тот самый спектакль о проститутках. Первые приглашения вступить в фонд Эдди послал нью-йоркской богеме.

Богачи клюнули на наживку Бернейса: всего за 4 доллара им предлагали купить образ филантропов-правдорубов. Среди донатеров были Джон Рокфеллер, Франклин и Элеонора Рузвельты, а ещё те самые религиозные деятели, которые вроде бы должны были ополчиться на проект. А после лидеров мнений фондом заинтересовались и массы. Так спектакль сорвал кассу и попал на Бродвей.

Любите плотные завтраки? Кажется, на вас кто-то заработал

В середине 1920-х годов один из крупнейших производителей бекона Beech-Nut Packing Company обратился к Бернейсу, чтобы — ну дела! — увеличить продажи бекона. Эдди подумал, что хорошо бы сделать продукт частью ежедневного рациона американцев — например, заменить им кашу, которую обычно ели на завтрак в то время.

Он пошёл к знакомому врачу и попросил его разослать коллегам опрос: «Какой завтрак полезнее — лёгкий или плотный?» Потом он собрал статистику, зафиксировал почти абсолютную победу «плотного» варианта и пустил эту новость во все газеты. Делов-то.

Врачи тогда были в большом почёте: культура плотных завтраков тут же взлетела в небеса, потащив за собой продажи бекона и яиц — двух продуктов, больше всего ассоциирующихся с плотными завтраками. С тех пор американская мечта об идеальном завтраке пахнет именно так — холестериновым угаром.

И всё благодаря манипулятивному вопросу про плотный завтрак. Ни один врач не скажет, что бекон полезнее каши. А что плотный завтрак лучше легкого — да пожалуйста.

Русский балет любят во всём мире. Неспроста…

В 1916 году Сергей Дягилев готовился к первому турне своего балета по США. Американцы тогда не слишком разбирались в балете и считали балерин кем-то вроде стриптизёрш, а балерунов кем-то вроде стриптизёров. И геев. Короче, танцы были не в моде — пока не появился Бернейс.

В рамках подготовки к турне Эдди начал пушить темы танцев и балета в медиа, а чтобы журналисты охотнее публиковали его статьи, без проблем соглашался искусственно удлинять «неприличные» юбки балерин на фото. Ему и без этого было чем привлекать внимание — например, Бернейс вбросил на передовицу Washington Times фотографию балерины Флоры Ревальес с коброй, заявив, что танцовщица учится у змеи «движениям Клеопатры» (ну вы знаете, ох уж этот балет…).

Ещё больше шороха в СМИ навела провокационная статья Бернейса «Стыдятся ли американские мужчины быть изящными?». Она спровоцировала дискуссию о танцах как атрибуте новой маскулинности. Под флагом борьбы с предрассудками Эдди начал договариваться с популярными брендами одежды, чтобы те производили больше моделей, напоминающих балетные костюмы.

Скоро это дало свои плоды: к приезду балетной труппы в нью-йоркских доках собралась целая толпа. Как хороший пиарщик, Эдди знал: когда продукт набирает ажиотаж, нужно не радоваться результатам, а фотографировать и рассылать по СМИ — чтобы возвести хайп в квадрат. Конечно, так и произошло: успех «Русским сезонам» был обеспечен.

В общем, на волне борьбы с гендерными стереотипами Бернейс просто разогнал ещё один идеологический хайптрейн — просто чтобы навариться на продаже сникерсов в его тамбуре. И теперь весь мир любит знаменитый русский балет.

Под видом феминизма женщинам продали рак лёгких

В начале двадцатого века женское курение в США было не в фаворе — настолько, что во многих штатах даже преследовалось по закону. В Нью-Йорке, например, курить дамам разрешалось, но только «у себя дома за закрытыми дверями».

Настроения в обществе мало мешали табачным гигантам мечтать о женской аудитории, это ведь половина страны! Первым женщин решил привлечь Philip Morris — бренд поставил всё на идею «эстетичного курения». Это принесло некоторые результаты, но, в общем-то, не сильно поменяло мнение общества. Тогда за дело взялась марка Lucky Strike, завербовавшая для этих целей Бернейса.

Раздумывая, как подступиться к задаче, Эдди решил спросить совета у друга своего дяди Зигмунда — психоаналитика Абрахама Брилла. Сначала Эдди выслушал мощный спич про оральную фиксацию у женщин. После, впрочем, Брилл подал ещё одну идею: что если сигареты для современных женщин — это «факелы свободы», символизирующие их равенство с мужчинами?

В 1929 году Бернейс заплатил группе женщин за то, чтобы во время пасхального парада в Нью-Йорке они публично курили сигареты. Феминистка Рут Хейд считала это символом протеста против гендерного неравенства и призвала единомышленниц присоединяться к акции за эмансипацию женщин. Фотографии получились что надо, а смысловая рифма с факелом в руке Статуи Свободы довела композицию до идеала.

Акция «Факелы свободы» стала новостью федерального масштаба и обессмертила имя Эдди на страницах учебников по массовым коммуникациям. Если в 1923 году на женщин приходилось только 5% рынка сигарет, к 1935 году этот показатель увеличился до 18,1%, а к 1965-му — до пиковой точки в 33,3%. Таким он оставался до 1977 года, пока снова не начал идти на спад.

Наверное, кто-то наконец заметил этот жуткий кашель.

Тебя убьют страшные коммунисты! Кстати, купи банан

В 1917 году американская компания United Fruit стала торговать бананами.

United Fruit была настоящей корпорацией зла, чего вообще-то не ждёшь от фруктовой компании. Она эксплуатировала коренных жителей, чтобы собирать бананы. Условия труда были адскими.

Эта же компания водила экскурсии в Центральную и Южную Америку. Гостям круизов показывали райские условия труда на плантациях и до блеска вылизанные кусочки тропиков с «пиратскими тропами», по уровню своей срежиссированности напоминающие «Диснейленд» или шоу «Голос» на Первом. Короче, дела шли хорошо.

А потом в 1950 году в Гватемале, где United Fruit держали заметную долю активов, к власти пришёл Якобо Арбенс, принципиально недовольный превращением своей страны в банановую республику. Арбенс провёл аграрную реформу и отнял у компании все земли и предприятия, которые она когда-то скупила у местных. Также президент заставил United Fruit в два раза увеличить зарплаты.

Компания обиделась на Арбенса и позвонила настоящей звезде манипуляций общественным мнением — Эдварду Бернейсу. Раньше Эдди уже работал в политике, например, активно подсвечивал отдельные истории героических подвигов американцев в Первой мировой, чтобы отвлечь внимание от количества погибших. В этот раз его задача была проще: нужно было всего лишь полностью дискредитировать движ нового президента Гватемалы.

В отличие от предыдущих проектов Бернейса, которые так или иначе вступали в резонанс с общественными настроениями, здесь всё сводилось к банальному обману средней степени гнусности. Масштабная кампания Бернейса представила Арбенса прокоммунистическим лидером, настраивающим страну против США. А дальше маккартизм сделал своё дело.

Была и своя вариация «круизов» — Бернейс массово организовывал пресс-туры для иностранных СМИ, в которых подставные «гватемальские политики» убеждали журналистов, что Арбенс — коррупционер и милитарист.

Параллельно схожие тезисы продавливались и в высшие круги американской политики, страдающие от неврозов холодной войны. Это было нетрудно, благо, родным братом одного из совладельцев United Fruit был директор ЦРУ, а держателями акций компании — президент Эйзенхауэр и несколько других чиновников первого эшелона.

В итоге всё дошло до полноценного госпереворота под косвенным руководством ЦРУ. Новый президент с радостью вернул United Fruit все их привилегии, сорвав аплодисменты в New York Times, а Арбенса, заранее ушедшего в отставку из-за угроз, пресса до конца дней заклеймила «Красным Якобо».

«Страшные коммунисты» проиграли, а банановый бизнес расцвёл.

Любовь можно сконструировать

Иногда ради денег люди искусственно создают любовь: к страждущим, к идеологиям и ценностям и даже к бекону по утрам.

Многое из того, что мы любим, — результат успешных манипуляций. Плохо это или хорошо? Да Бернейс его знает.

Кто-то скажет, что искусственно созданное чувство — это обман. Другой скажет, что это обман во благо. Решать вам. А мы скажем вот что:

Источник: КОМРЕДА