katyvlady

Жила-была прекрасная семья. Муж и жена, чуть за 60. Женатый сын, почти 30. Его дочь, семилетняя девочка. И была еще мама мужа, Клара Николаевна, 85 лет. Такая вот дружная, интеллигентная, многопоколенная семья.

Правда, от настоящей, старинной многопоколенной семьи ее отличало то, что все они жили поврозь.

Сын с женой и дочкой жили в Петербурге, а муж и жена — в Москве. Прабабушка Клара Николаевна тоже жила в Москве, причем в соседнем подъезде, в маленькой квартире. Так что за ней было очень удобно присматривать — простите мне такое не совсем уважительное слово, но оно здесь подходит более всего. Поскольку прабабушка, слава создателю, не нуждалась в сиделке. Но проследить, как она пообедала, все ли лекарства приняла, постирать ее белье, убрать в квартире все-таки надо было.

Уже четыре года эти самые супруги (которых сын и его жена называли «бабушка и дедушка») летом снимали дачу и брали к себе внучку на месяц. Почему только на месяц, а не на все лето? А потому, что они — несмотря на пенсионный возраст — еще работали и могли полностью посвятить ребенку только свой отпуск. В этот месяц они не только гуляли с внучкой, водили ее на речку и все такое — они еще несколько раз возили девочку в Москву: в цирк, на концерт, в кафе…

Вот такая, можно сказать, семейная идиллия.

Но эта идиллия была нарушена письмом, которое дети (то есть сын и его жена) получили из Москвы от своих родителей. Получили загодя, аж в феврале.

«Дорогие Костя и Наташа! — говорилось в письме. — Мы уже четыре года берем к себе Настеньку на месяц, тем самым освобождая вас на время отпуска: вы в это время ездите отдыхать. Мы очень рады, что смогли вам помочь, да и нам приятно провести время с нашей любимой девочкой.

Но сейчас мы предлагаем сделать вот что. У нас есть возможность съездить в Черногорию на три недели, и мы готовы взять с собой Настю. А вы, если вам не трудно, на это время возьмите к себе вашу бабушку, Настенькину прабабушку, Клару Николаевну. Лучше всего будет, если вы снимете дачу где-нибудь в пригороде — хоть под Сестрорецком, хоть в Комарове, хоть вблизи Царского, возьмете отпуск и проведете его с Кларой Николаевной. Пару раз съездите с ней в Петербург, погуляете по Летнему саду, по Дворцовой, отведете в Эрмитаж, еще в какой-нибудь музей, угостите обедом в хорошем кафе…»

Сказать, что адресат был изумлен, ошарашен, огорошен, — это ничего не сказать.

Родителям Настеньки показалось, что их папа и мама (они же свекор и свекровь) объелись мыла. Или обкурились вредной травой.

Однако надо было что-то отвечать этим ополоумевшим старикам. Получился вот такой диалог:

— Но ведь нам надо отдохнуть!

— Нам тоже. Годы идут. Нам уже трудновато одновременно пасти Настеньку и присматривать за бабушкой, ведь мы ее всегда берем на дачу, а в Черногорию ее везти нельзя, все-таки ей за 80.

— А может, вам тогда не ехать в Черногорию? Может, лучше опять на даче?

— Да нет, мы уже собрались. Давайте снаряжайте Настю и готовьтесь встретить бабушку.

— Вы всерьез хотите, чтоб мы отказались от отпуска и пасли прабабку?

— Зачем отказываться? Снимите дачу и отдыхайте на здоровье.

— С прабабушкой? Ей же надо готовить, мыть за ней посуду и вообще смотреть за ней!

— Но мы ведь тоже будем отдыхать с внучкой! Мы тоже будем для нее готовить, мыть, стирать. Все время за ней следить, особенно на прогулке. Какая разница? Бабушку, слава богу, не надо одевать-раздевать и купать перед сном. Она не убежит играть без спросу. И не будет клянчить чупа-чупс.

— Не смешно! И вообще, как вы можете сравнивать! Настенька же маленький ребенок! С маленьким ребенком приятно повозиться. Искупать, ноготки постричь, носочки надеть. А мы молодые, нам хочется погулять, отдохнуть, оторваться, оттянуться! Мы год работали! Мы заслужили отдых!

— А Клара Николаевна — заслуженная старушка. Она сорок восемь лет работала. С двенадцати лет. В войну, в эвакуацию, у станка стояла. Меня вырастила. Тебя нянчила. Разве она не заслужила погулять вокруг Царскосельского пруда?

— Не дави на меня чувством долга! И патриотизмом тоже! Мы не на митинге!

Так ни до чего не договорились.

После этого разговора отношения между молодыми и стариками, ясное дело, слегка напряглись и сильно охладели.

Кто тут виноват?

Неужели не догадались?

Виноваты, как всегда, международные монополии. Они же — транснациональные корпорации. Короче, виноват мировой капитализм.

Озабоченные ростом прибылей, эти корпорации и монополии в середине семидесятых изобрели новый, очень эффективный способ выкачивания денег из населения. Изобрели так называемую молодежную моду. Выбросили на рынок тучу всевозможных товаров для подростков и детей — такую тучу, какой до Второй мировой войны видано не было. Начали мощнейшие рекламные кампании. Зачем? Чтобы родители раскошеливались на своих детей, покупая ненужные, да еще вдобавок неноские и ломкие вещи. Чтобы дети мертвой хваткой вцеплялись в родителей: «Купи, купи, купи, купи!!!»

В условиях советской (да и не только советской, и довоенной европейской тоже) бытовой бедности родители говорили ребенку, который что-то выпрашивал: «Да ты посмотри, как все кругом живут!» То есть умерь свои аппетиты.

Сейчас роли переменились, сейчас ребенок (и особенно подросток) говорит родителям ровно то же самое, но уже с другим смыслом: раскошеливайтесь, чтобы я мог соответствовать. В том числе вашему взрослому статусу.

Вот и приехали: упакованный ребенок, одетый в брендовые шмотки, возлежащий на дорогущей прогулочной коляске, а позже разъезжающий на дорогущем велосипеде (а там и на автомобиле), снабженный разнообразными и самоновейшими гаджетами и девайсами, учащийся в дорогой школе, стал символом высокого социального статуса родителей. Да плюс еще непременное «личное пространство ребенка», «свободный выбор ребенка» (это чтобы памперсы разных цветов и чтобы он их непременно сам выбирал).

Отдельные радикалы уже подумывают об избирательных правах ребенка.

А ведь правда: ребенку жить при этой власти с двух лет до шести, так что он имеет право сам выбрать, кто ему больше нравится — дядя Тра или тетя Кли.

Так или иначе, в последние десятилетия сложилась своего рода «педолатрия», служение ребенку и подростку, сакрализация этого капризного и алчного потребителя.

Который, конечно же, лично ни в чем не виноват. Он лишь инструмент по выкачиванию денег из родителей. Монополии-корпорации, я же говорю (здесь должен быть смайлик: ирония).

Но маска прилипает к лицу, а роль становится образом действий и мыслей.

Не так давно в большой компании я вспомнил смешную сценку, свидетелем которой был, а было мне лет шестнадцать самое большое. То есть дело было в середине шестидесятых.

Мама говорила дочке, моей подружке по даче, к которой я пришел позвать ее гулять на речку. Мама, кстати, была в фартуке и с веником в руке, это тоже отчасти важно.

«Джульетта, — сказала мама, — в 14 лет влюбилась и умерла от любви, а ты в 15 лет не можешь задницу поднять, пол подмести!»

По-моему, это забавно. Но нашлись люди, которые подняли вопрос на принципиальную педолатрическую высоту.

«Маме двойка! — строго сказал один слушатель. — Ребенка нельзя унижать, тем более перед ровесниками!»

Во-первых, любую шутку считать унижением — в этом есть какой-то сутяжный раж, гадкое желание уличить и ущучить. А во-вторых, этому строгому моралисту, поставившему чужой маме двойку, лет двадцать пять, не более.

То есть человек, который практически всю свою жизнь был под полной защитой и на полном иждивении своих родителей, этак свысока оценивает пусть чужого, но все же родителя, человека, который уже дорастил своего ребенка до подросткового возраста, уже давно работает, служит своей семье.

Да, конечно, я либерал, то есть признаю право каждого иметь свое суждение. Но либеральность, повторяю в сотый раз, не улица с односторонним движением.

Поэтому я тоже имею право сказать, что эта подростковая спесь мне не нравится. Она не основана ни на чем, кроме рекламы детских товаров.

У этой проблемы есть неожиданная и очень важная сторона.

Европейцы, и россияне в том числе, стали заметно меньше рожать. Да, есть различия по странам и по этносам, но в целом тенденция именно такова. Демографический спад, разумеется, зависит от многих причин. Тут и распространение средств планирования семьи, и ценность свободного времени, и женская занятость, и женская карьера, не говоря уже об отдаленных последствиях масштабных демографических катастроф. Все это, конечно, очень важно.

Однако есть, на мой взгляд, еще одна причина. Которая в иных случаях может стать той самой соломинкой, которая ломает хребет верблюду. Иметь детей стало очень дорого. Значительно дороже, чем пятьдесят, сорок и даже тридцать лет назад. Если проект слишком дорог и при этом императивно дорог (нельзя же в 2016 году растить ребенка так, как будто на дворе 1966 год!), то от проекта довольно часто отказываются.

В области воспроизводства людских ресурсов Европа, да и Россия постепенно переходят на аутсорсинг.

Это будет иметь самые интересные последствия для нашей цивилизации. Но я сегодня не об этом.

Я о том, что «дорогие дети» (то есть «дорогостоящие дети») искренне считают: мир принадлежит им и более никому. Они требуют внимания и усилий, но возмущаются, когда внимание и усилия требуются от них. Они пытаются длить свое детско-подростковое состояние и — с помощью тех же корпораций и монополий (смайлик! два смайлика!) — придают своему эгоизму доктринальный облик. Не просто «хочу-хочу-хочу!», а «имею право, а вы все обязаны».

Я очень люблю детей, я очень ценю общение с подростками.

Однако предвижу суровый бунт взрослых против желторотой диктатуры.

Автор: Денис Драгунский

Отсюда - http://liwli.ru/lifestyle/progulki-s-babushkoy/

Мой Юрка — самый большой мой учитель в этой теме.

У него умер папа в полтора года, а уже в два я стала оставлять его регулярно с дедушкой-бабушкой, потому что мне нужно было продолжать учиться. Тогда я видела в высшем образовании — хоть какой-то оплот своей будущей финансовой стабильности :-) Но Юра совсем не готов был к этому, я уходила через жуткие слезы, отдирая его от своих ног, и сама еще плакала у подъезда, прежде чем ехать в универ.

Спустя год я оставила его там же на неделю с ночевками, и поскольку живу я в двух часах езду оттуда, а находиться мне там нельзя, а уж тем более с ночевкой, мы тогда не виделись. И тогда завершилось грудное вскармливание. Плюс негласное или даже гласное — я не знаю — крайне негативное отношение ко мне там, явно раздраконило маленького человека, ищущего опору в всемогущем, идеальном Родителе.

И вот тогда (раньше тоже, но после — особенно) — начались у Юры истерики. По часу. По полтора. Днем и ночью. С валяниями на асфальте. На полу в метро. В луже. Барахтая ногами. Визжа. Раздеваясь Кусаясь. Отталкивая меня и крича — «уходи, плохая мама! Ты мне не нужна! ты меня не любишь!!!» И при этом я стопроцентно, просто нутром знала, насколько именно я ему необходима. Насколько он мечтает именно от меня ощутить свою нужность и любимость. Но любая попытка обнять его, приголубить — воспринималась им как ожог. Ему больше небезопасно, слишком больно было — открываться моей ласке, потому что вдруг я снова брошу его, и его мир вновь разрушится? Безопаснее — ненавидеть и отвергать, не пускать в свою душу.

Я прошла просто огромный путь в направлении восстановления его доверия ко мне. До сих пор еще у нас случаются рецидивы. До сих пор еще я иногда срываюсь. Но тем не менее, мы движемся в сторону сближения, и сейчас у нас период — «хорошо», и мне хочется закрепить, поделиться тем опытом, который я приобрела. Тем более, что работает он, применим к любым отношениям, не только в паре ребенок-родитель, но и в паре взрослый-взрослый, где каждый из нас порой ощущает себя ребенком по отношению к другому, такому большому и значимому для нас.

Во-первых, мне хочется поддержать. Найти точку опоры и надежды. Тот факт, что ребенок реагирует на родителя так агрессивно, так ярко, тот факт, что он так громко — в прямом смысле слова сообщает нам о своей боли — говорит на самом деле не только о его закрытости от нас, но и о его болезненной, но невероятно сильной готовности — вновь открыться. Всей болью своей — он просит, он молит убедить его в том, что он может нам доверять. И тот факт, что он позволяет себе отвергать нас, как раз свидетельствует о его доверии нам. Последнем доверии. Этакий — кредит доверия. «Я отвергаю — и доверяю — что ты все равно останешься рядом, хоть я и ненавижу тебя — а значит, ты меня на самом деле любишь, хоть и такого плохого». Все вот эти мерзкие проявления — когда назло описается, рассыпет, разольет, разорвет, разломает. Когда сделает гадость по самому больному — выльет что-нибудь на клавиатуру, бросит ноут на пол :)), ударит младшего брата — в общем, пройдется по запретному. Это все — как раз признаки его доверия нам. В том, что он будет принят. Это возможность — дать ему почувствовать, что его ВСЕ РАВНО любят.

Степень этой агрессии и отвержения — это степень желания быть любимым. Его страдание по близости, по тем доверительным отношениям что были.

Поэтому не нужно отчаиваться и расстраиваться, когда малыш говорит такие жуткие слова. Вот, вспомнила еще вариацию: «Лучше бы я родился у другой мамы! Я уйду из твоей семьи!» И куча еще подобных провоцирующих нас на наши собственные низы фраз.

Во-вторых, нужно работать на опережение. Не пытаться что-то исправить в самой ситуации, когда уже истерика, уже сопротивление, уже агрессия. А выкладываться, выстраивать любовь — МЕЖДУ ситуациями, до. Гладить, целовать, бурбузякаться на кровати, носить на руках — уходить в некоторый даже регресс — покачать, побаюкать, искупать. Между. Напитывать теплом по самую макушку. Дарить много своего времени и внимания. Реагировать на любое «вя», как в младенчестве. Говорить слова любви.

Еще есть практика, мне о ней детский психолог рассказала. Это называется «терапия любовью». Когда ребенок уснул, вот эти его первые пятнадцать минут, то ты его можешь гладить, целовать и главное, приговаривать в утвердительной форме все то, к чему вы с ним сейчас стремитесь: «Ты любимый мой. Ты мой добрый, хороший. Ты мой спокойный, уверенный. Ты знаешь, мама есть у тебя. Мама всегда рядом. Я никуда не уйду. Я люблю тебя.» или — в зависимости от проблематики — «Ты здоровый. Ножки у тебя крепкие, головка твоя умная, сердечко твое сильное и т.д.» Вы знаете, я фыркала сначала, думала, что за гипноз такой, но, елки, это работает!!! Настолько, что Юрок не писается в те ночи, когда я ему это приговариваю, и льнет ко мне весь следующий день, если его кто обидел, а не бежит от меня.

Четвертое. Для меня это важный пункт. Готовность посвящать этому время.

Когда ребенок кричит — это очень неудобно. Всегда некстати. Часто — стыдно, особенно если это гости или общественный транспорт, очередь, магазин. Комментарии прохожих особенно «поддерживают» нас в желании любой ценой просто заткнуть эту ситуацию. Угрозой, шантажом, сладостью, отвлечением.

Или у нас в принципе есть внутреннее почему-то решение о том, сколько это «должно продолжаться». И если ребенок не укладывается в эти наши неизвестно откуда взявшиеся временные рамки, мы выходим из себя, злимся, считаем провальным нашу операцию по спасению НАС.

Так вот нужно отбросить рамки. Как в родах. Не смотреть на «часы», на принято-непринято. Вопрос приоритетов. Есть временное неудобство и социальный стыд, есть какие-то бытовые нюансы, а есть любовь и счастье конкретно этого человека — твоего ребенка. Потому что именно от чувства любимости человека родителем зависит его возможность чувствовать себя счастливым, правда. Родитель — это прототип Бога, мира для человека. То, как он к нам относится — это наше правило, наша норма о том, как нам относиться к самим себя, как мир к нам относится. Это важно — важнее всего на свете, умения читать и считать, ходить на горшок уже наконец в три года, не ковырять в носу в автобусе, не быть Васю в песочнице… Это важнее всего на свете — любовь между матерью и ребенком.

За нее стоит бороться. Стоит учиться. Ради нее стоит взрослеть своей душой. Трудиться. Плакать. И снова учиться — любить — Другого.

Автор: Марьяна Олейник, мама троих сыновей

Отсюда - http://liwli.ru/children/pro-isteriki-i-otverzhenie-mamy/

Дорогая моя дочка!

Я тут решил написать тебе и поделиться своим опытом. Я был мужчиной более 60 лет и, пожалуй, могу дать пару дельных советов о том, как ладить с представителями нашего вида.

Сразу выдам наш самый большой секрет. И мужчины, и мальчики совсем не так уж бесчувственны и хладнокровны, как кажется. Наша внешняя самоуверенность – защита от уязвимости. Чтобы отважиться показать свои чувства, мы должны знать, что мы в полной безопасности. Будь терпелива, потребуется время – в конце концов, у нас маловато практики проявления чувств.

Ни один мужчина не поймет твои намеки и не сможет прочитать твои мысли. Это не значит, что ему плевать. Но ему нужно, чтобы ты прямо высказала, что чувствуешь и чего хочешь. Если он и после этого делает вид, что не понял – гони его в шею.

Делай только то, что хочешь – в кровати или вне ее. Если он захочет, чтобы ты делала все, как порнозвезда, объясни ему разницу между искусством кино и реальностью. Не верит, что тут есть какая-то разница? Гони его в шею.

Чтобы он был тем любовником, о котором ты мечтаешь, покажи и расскажи ему, что ты хочешь от него получить – и физически, и эмоционально. Если же ему твои потребности не интересны… Ну, ты поняла. В шею.

Верь только тому, что он делает, а не тому, что говорит. Мы отлично натренированы и умеем использовать слова для того, чтобы добиться результата без каких-либо усилий. Честно говоря, мы чаще всего используем слова именно для этого, а не для выражения своих чувств. Не ведись на показушников и не недооценивай тихонь – тихони как раз часто оказываются хорошими любовниками и славными парнями.

Мужчина поймет тебя лучше и быстрее, если ты скажешь, что тебе надо, чем если ты будешь рассказывать ему, что с ним не так и какой он весь из себя неправильный.

Гордись собой и тем, что ты делаешь (если это никому не вредит, конечно). Тебе не нужно ни оправданий, ни одобрения от других. Помни это – особенно если какой-нибудь свин решит эмоционально пошантажировать тебя.

Многие мужчины хотели бы быть нежными и пушистыми, но они боятся, что это подорвет их имидж «настоящих мужиков». Совсем нелишне будет время от времени говорить им, что нежность – это круто и сексуально.

Всем время от времени нужно побыть наедине с собой. Или поделать что-то «для себя». Позволь ему свалить куда-нибудь с друзьями или без, уехать на рыбалку или пойти поиграть в боулинг – без тебя. Пусть вернется домой по собственной воле, а не потому, что боится твоего гнева. А не вернется – ну и отлично, что избавилась от такого.

Дай ему время разобраться в своих чувствах к тебе. Если на мужчину давить или торопить его, он начнет обороняться и замыкаться в себе. Пусть чувствует, что он может любить тебя без всякого риска.

Отсюда -  http://liwli.ru/children/otkrovennoe-pismo-papy-dlya-docheri...

— Представь, что каждое утро, когда ты просыпаешься, тебе дают 86 400 долларов с единственным условием, чтобы ты все их потратил в течение дня, неиспользованный остаток у тебя забирают, когда ты отправляешься спать, — это такой подарок, но игра может закончиться в любой момент. Вопрос: что бы ты сделал с деньгами?

Он ответил, что потратил бы каждый доллар на собственное удовольствие и на то, чтобы накупить кучу подарков тем, кого любит. Он бы использовал каждый цент из этого волшебного банка, чтобы привнести счастье в свою жизнь и жизнь окружающих, «даже тех, кого я не знаю, потому что не уверен, что сумел бы тратить на себя и близких 86 400 долларов в день; но к чему ты клонишь?»

— Такой волшебный банк доступен каждому из нас — это время! Рог изобилия, из которого постоянно текут секунды... Каждое утро, просыпаясь, мы получаем кредит в размере 86400 секунд жизни в день, и, когда мы засыпаем вечером, запас исчезает, а что не было прожито за день — пропало. Каждое утро волшебство начинается по новой, нам опять дают кредит в 86400 секунд.

И мы играем по правилу, обойти которое невозможно: банк может закрыть счет в любой момент без предупреждения; жизнь может остановиться в любую секунду. Что мы делаем с нашими ежедневными 86 400 секундами? А секунда жизни поважнее доллара, правда же?..

отсюда - http://liwli.ru/creativity/predstav-chto-kazhdoe-utro-kogda-...

Когда-нибудь ты поймешь, что бывают люди, которые никогда не предают... Но для этого придется пройти через очень много предательств.

Когда-нибудь ты поймешь, что внешний блеск — ничто по сравнению с внутренней красотой. Потому что все, что снаружи — это до первого дождя... А то, что внутри — горит всегда! Пусть даже оно угасло до еле-видных угольков. Но, достаточно сложить губы трубочкой и ласково подуть —огонь постепенно разгорится и согреет тебя.

Когда-нибудь ты поймешь, что многие формулы и афоризмы, которых ты нахватался в окружающем мире — пустые, пусть и красивые, наборы слов — не более того. Важны лишь те истины, до которых ты сам дошел.

Когда-нибудь ты поймешь, что доброта, нежность, ласка и забота — это проявление внутренней силы, а не слабости.

Отсюда - http://liwli.ru/lifestyle/konstantin-khabenskiy-kogda-nibud-...