denisslavin

- Знаешь, что меня больше всего злит? – спрашивает Максимов беспечным тоном. Уголки его губ приподняты, но глаза холодны и серьёзны. Это добром не кончится, говорит мне его ухмылка.
Пробуждение пришло ко мне вместе с сухостью во рту и забитым носом.
- Что происходит? – попытался высказать я своё недовольство, но из-за налепленного на рот скотча получилось лишь «омыомы».
- Ваша реакция, - продолжает Максимов, словно не обращая на мне никакого внимания. – Вы все кажетесь такими удивлёнными. Будто вы даже и предположить не могли, что вам придётся отвечать за свои поступки.
Я, наконец, понимаю, где я нахожусь. Мой дом не смог быть для меня крепостью. Для меня и для моей… Почему здесь так тихо?
- Г-э-оы? – спрашиваю я у Максимова, и тот поднимается с места.
- Тише, - пугающе ласково говорит он, гладя меня по щеке. – Тише.
И я замолкаю. Максимов садится прямо передо мной и кладёт себе на колени массивную папку для бумаг. На этикетке с описанием содержимого я узнаю свой почерк. Даже не почерк, а…

Пять лет назад шеф высмеял меня за использование зелёной гелиевой ручки для этого дела. Я ответил, что очень торопился и пришлось в взять то, что первым оказалось под рукой.
-Ну-ну, я просто шучу,- похлопал шеф меня по плечу. – Ты молодец, отлично справился. Я этого не забуду.
Он не забыл. По всей видимости, как не забыл и Максимов. Только тогда шеф наградил меня повышением, а после ухода из прокуратуры приготовил мне тёплое местечко в своей юридической конторе. А прямо сейчас и здесь передо мной стоит Максимов…

- Как этот Солонов оправдывался, ты бы только слышал, - разводит руками в стороны Максимов. – Умолял пощадить его, но…
Но ты его не пощадил, я знаю. Его тело обнаружили в кровати собственного дома. Вокруг шеи была обмотана леска. Тогда никто и не подумал о том, что это мог сделать ты. О тебе вообще никто не вспоминал. Разве только я, да и то всего три раза.

…Первый раз, когда жена сказала мне, что беременна…

- А его братец, а? Я думаю, мне полагается награда за него. Он ведь и в тот вечер пытался изнасиловать девчонку…
Охранник ресторана, в котором привыкли развлекаться братья Солоновы опознал потом эту девчонку. Она села в машину Солонова-младшего, которую несколько часов спустя заметили рядом с парком. На этот раз ты использовал пистолет с глушителем. И все лишь убедились в том, что убийства были заказными.
- …с другой стороны, я её не совсем спас. Ну, что поделать? Я не мог рисковать.
- Эмыумуэя.
- Что? – Максимов отлепляет скотч от моего лица.
- Они убьют вас, - повторяю я.
- Кто? Друзья-товарищи Солоновых? Ну, пожалуй, да, они способны на это. Пусть они и прикидываются бизнесменами и деловыми людьми, от старых бандитских замашек не так-то просто отвыкнуть. Так что, да, однажды они меня достанут… но сейчас, я думаю, они заняты вопросами поважнее. Разве тебе неинтересно, кто из них всё-таки сможет заграбастать себе …эээ…открывшиеся сферы для ведения бизнеса? А, не интересно?
Скорее всего, Шульгин, думаю я. Если честно, с самого начала я подозревал, что это именно он заказал братьев Солоновых. Всё оказалось куда сложнее.
- А Кораблёв? – вспоминаю я про шефа. – Зачем вы его убили?
Максимов смотрит мне прямо в глаза своей змеиной ухмылкой.
- А ты не догадываешься? – спрашивает он.
Догадываюсь. После Солоновых ты разделался с Кораблёвым: отрезал ему половые органы и вставил в рот. Он бы умер, если не от удушья, то от потери крови. Тогда я достал из архивов эту папочку, которую ты сейчас держишь на коленях. Ты продолжил убивать, а я отмечал фамилии – все они значатся в документах, сопровождавших дело твоей дочери.

…Второй раз я вспомнил о тебе, когда на УЗИ нам сообщили, что родится девочка…

- Я признаю, - хрипло бормочу я, стараясь не отводить взгляда от глаз Максимова. – Я совершил ошибку…
- Нет-нет-нет-нет-нет, - улыбаясь, перебивает меня он. – Ошибку мог совершить прокурор, который собирался выполнить свою работу, но не воспользовался доказательствами. Вот это была бы ошибка. А ты никакой ошибки не совершил. Ты хотел развалить дело, и ты очень грамотно выполнил эту задачу.
- Поймите, я не мог отказаться? Вы же знаете, что это за люди. Если бы я отказался, чтобы они сделали со мной?
- Ну-у, этого нам уже не узнать. Зато я знаю, что они сделали, когда ты согласился. Сколько они тебе заплатили?

Пока я, желая перевести разговор в другое русло, искал новые аргументы в своё оправдание, Максимов встал с кресла и ударил меня по лицу.
- Сколько они тебе заплатили?! – громко повторяет он.
После того, как я назвал ему сумму, он ехидно улыбается:
- Деньги предал тебе Кораблёв?
- Да.
- Твой шеф – тот ещё жук. Ты получил меньше половины.
В этом я и не сомневался никогда. Но претензий Кораблёву не высказывал: в конце концов, работая на него, я смог обеспечить себя и свою семью на долгие годы вперёд.
- Знаешь, когда я пришёл к нему, ну, к Кораблёву, он меня даже не узнал, а когда узнал…ууууух! Сейчас я покажу тебе, как примерно выглядело его лицо, - Максимов засуетился, ища что-то, а потом вытянул передо мной зеркало…
Странно, мне казалось, я более или менее спокоен, но моё лицо говорит о другом. Глаза искрят страхом, и, видя это, я начинаю нервничать ещё сильнее.
- Что вы от меня хотите? – спрашиваю я.
Максимов переводит взгляд на стену, за которой находится спальня моей дочери.
- Око за око, зуб за зуб, - напевает он легкомысленно. – Око за око, зуб за зуб…

Продолжение в комментариях

В 70-х годах прошлого столетия в сборной Германии по футболу блистал Франц Беккенбауэр. Совсем немногие из игроков защитного плана в те времена привлекали к себе столь бурное внимание, сколько заслужил знаменитый немец - пантеон мировых звёзд в большинстве своём составляют нападающие, вроде Пеле и Марадоны. Но Беккенбауэр не только превосходно защищал свои ворота, он умел и грамотно подключится к атаке на чужие, благо, он был весьма техничным и ловким игроком. Но при всех своих блестящих навыках Франц отличался свойством, не типичным для защитников – немец был худым. По этой же причине, кстати, его в детстве не взяли в секцию по борьбе.
Но вернёмся в то время, когда Франц уже заявил о себе на футбольных полях. Он играл за команду, основным нападающим которой был другой немец, и у этого нападающего была одновременно похожая и непохожая проблема: он был чрезмерно полон. При этом, голы в ворота противника клал с лёгкостью, как плюшки в корзину.
Итак, что мы имеем? Слишком худой защитник и слишком толстый нападающий. Если бы вы были тренером такой команды, что бы вы сделали, чтобы улучшить игру? Логично было бы предположить, что вы посадили бы игроков на диету: пусть худые набирают вес, а толстые – сбрасывают. Так поступил и тренер Беккенбауэра. Но всё стало только хуже. Беккенбауэр, став массивнее, потерял былую легкость и скорость, а его полный товарищ, отощав, больше не мог проламывать крупногабаритную защиту противников. Тренер осознал свою оплошность и вернул всё на круги своя, не контролируя режим питания двоих своих подопечных. И что вы думаете, Франц Беккенбауэр снова начал творит чудеса на поле! А вот его товарищу повезло чуть меньше. Он, конечно, возобновил свою голевую серию, но на прежний уровень вернуться так и не смог – потерял кураж. Может быть, именно поэтому я и не помню, как зовут этого нападающего.

Почему я вспомнил эту историю?

Вместо ответа на этот вопрос, расскажу ещё одну историю, которую я узнал из поста @Stich8912 .

Дженнифер Грей – звезда культового фильма «Грязные танцы» (на мой взгляд, это тот случай, когда культовый – не значит хороший) – после успешного кинодебюта решила при помощи пластического хирурга изменить свой нос и тем самым угробила свою карьеру – после операции девушку перестали узнавать.

Ещё есть примеры, когда люди, пытаясь изменить не нравящиеся им в друзьях черты характера, подавляют их и либо теряют друзей, либо те... Впрочем, в обоих случаях они теряют друзей.

А ведь есть ещё и те, кто пытается изменить себя сам. И что теперь, не пытаться улучшить себя?

Да ладно вам, не парьтесь. Продолжайте самосовершенствоваться.

Я и не заметил, что уже год прошёл с тех пор, как я зарегистрировался на Пикабу.

С того дня я почти ежедневно изучаю ленты «Горячего» и «Свежего», и мне приятно видеть огромное количество людей, которые спешат поделиться с другими результатом своего творчества: будь то изобразительное искусство (к слову, двое из тех пользователей, на кого я подписан, относятся именно к художникам – салют, @SergoZ! Привет, @SlightlyMad ), кулинарные изыски или технические изобретения. В этом я вижу проявление одного из важнейших желаний каждого человека – создавать. Я считаю это самым весомым плюсом Интернета в целом и Пикабу в частности – здесь люди могут поведать о своих умениях. Это место для всех: картинная галерея для художников, кухня для кулинаров, мастерская для… рукожопов и многое другое.

Я принципиально не ставлю никаких игноров по тегам – ведь я не знаю наверняка, что может понравиться мне в том или ином посте, какой бы он ни был тематики. Серьёзно, я даже теги «Украина» и «Политика» не исключил, вдруг какая-то информация сможет меня заинтересовать.

Но вернёмся к первому дню регистрации на Пикабу. Для меня Интернет тогда был – да и остаётся поныне – огромным океаном. Казалось бы, океан ведь разделяет людей, но это не совсем так, ведь мы можем преодолевать расстояния по воде. Так, я шутливо называю свои посты «бутылками в океане»: быть может, кто-то найдёт их, откроет и прочитает моё послание. После первого поста – кстати, тогда обошлось без «не судите строго» - я выложил ещё чуть меньше двух сотен: многочисленные рассказы разбавлены несколькими картинками и парой стихов. И мои «бутылки» попали в нужные руки. Виртуально я познакомился с несколькими тысячами (!) людей, которые разделяют мои интересы, и даже с соратниками ( @ozymandia , куда пропал?). Трудно представить, что я бы смог продемонстрировать свои рассказы такому количеству людей без Пикабу.

К чему я это всё. Пикабу и подобные ему площадки способствуют тому, чтобы люди напрямую обменивались результатами своей творческой деятельности и вместе с тем совершенствовались. Так что, может быть, хватит уже бесполезных постов с сиськами и котами, с цитатами из идиотских пабликов, чтобы постебаться над чужой тупостью, и самое главное, с постами о призывах прекратить постить фигню на Пикабу?... Э-э-э, ну да, ну да, извините, не удержался.

И в конце, иногда я вижу посты на тему «Пикабу уже не торт». Не уверен, что хорошо понимаю, каким был Пикабу, когда он был «торт», но с уверенностью могу сказать, сегодня я съел один кусочек с превеликим удовольствием. И за это спасибо администрации сайта и его пользователям. Как-то так.

- Куда-то торопишься, парень? – прищурившись, поглядел на Тони шериф.
Все находившиеся в лавке, включая бакалейщика и его сына-помощника, напряглись. Сам же Тони Лерой, который до обращённого к нему вопроса нетерпеливо переминался с ноги на ногу, тут же встал по стойке смирно.

- Нет, мистер Шервуд, - быстро ответил он. – Никуда не тороплюсь.
- Да я же вижу, сынок, - хитро ухмыльнулся шериф Шервуд. – Явно куда-то торопишься. Весь пол тут до дыр затёр своими танцами, пока я пытался сделать заказ.
- Нет-нет, мистер Шервуд, - повторил Тони. – Вам показалось.
- Ты хочешь сказать, я настолько стар, что меня глаза стали подводить?

Тони испуганно вытаращился на шерифа, обидеть которого было равносильно подписанию себе смертного приговора.
- Э… эг… эх… нет, мистер Шервуд, нет, нет, я не хотел, не хотел, - залепетал Тони.

Некоторое время, что показалось остальным присутствующим вечностью, шериф внимательно рассматривал на нелепо оправдывающегося Тони, а потом расхохотался.
- Да ладно тебе, парень! Ладно! – Шервуд хлопнул Лероя по плечу. – Я просто шучу! Просто шучу! А ты заквохал уже!
Очередь облёгченно выдохнула, а Тони робко улыбнулся. Лишь бакалейщик продолжал хмуриться – он с сожалением понимал, что этот инцидент в его лавке ещё не закончился и без крови не обойдётся. Глупый пацан, подумал бакалейщик, глянув на Лероя, не мог вести себя нормально, пока чёртов Шервуд стоит перед тобой в очереди.
Сам же Шервуд в этот момент ласково обнял Тони и провёл перед собой.

- Вот парень, вставай на моё место, - продолжая улыбаться, произнёс шериф. – Так уж и быть, я уступаю.
- Нет, мистер Шервуд, что вы? Не стоит, - столь же нерешительно, сколь и нерезультативно, отказывался Тони.
- Давай, парень, делай свой заказ, - настаивал шериф. – Я подожду.
- Правда, мистер Шервуд, не стоит, не…
- Давай-давай, ты молодой парень, не терпится пожить, вот и спешишь, я всё понимаю.
- Нет, мистер Шервуд, я и не торопился никуда, просто нервничал…
- Вот-вот, парень, это моя вина. Извини, что заставил тебя нервничать.
- Ну, что вы, мистер Шервуд…
- Делай уже заказ, парень, - стальным тоном шериф перебил Тони. – Теперь ты заставляешь ждать остальных.
- Хорошо, мистер Шервуд, - покорно согласился Лерой и обернулся к бакалейщику. – Здравствуйте, мистер Андерсон.
- Привет, Тони, - хмуро отозвался тот. Оба позабыли, что несколько минут назад, когда Лерой только вошёл в лавку, они уже здоровались. – Тебе как обычно?
- Да, мистер Андерсон.

Бакалейщик сноровисто расстелил на прилавке бумажный лист и стал собирать в него небольшую горку продуктов: пакет с крупой и несколько мешочков со специями. Шервуд оценивающе оглядел покупки Лероя.
- Эй, Андерсон! – обратился к продавцу шериф. – Ты всё ещё гонишь своё пойло на продажу?
- Да, мистер Шервуд, - тихо ответил тот.
- И как оно в этом году? Пьянит?
- Так же, как и в прошлом, - бакалейщик позволил себе улыбнуться.
- Славно-славно. Положи-ка этому мальцу бутылочку, - кивнул Шервуд в сторону Тони. - За мой счёт.
Бакалейщик едва поддавил желание тяжело вздохнуть, и его реакция была связана не с тем, что шерифское «За мой счёт» означало «За твой счёт».

- Что вы, мистер Шервуд? - робко произнёс Лерой. – Я ведь даже не пью.
- А это не для тебя, парень, - ответил шериф. – Это для твоего отца. И не смей мне отказывать, понял, парень?
- Да, мистер Шервуд, я понял.

Паренёк снова обернулся к бакалейщику и принял из его рук пакет с покупками. Мистер Андерсон положил туда и бутылку своего самогона.
- Ох, мистер Андерсон, - Лерой, пытаясь освободить руки, собрался поставить покупки на прилавок. – Я ведь даже не расплатился. Сейчас достану деньги.
- Ничего, Тони, ничего, - поспешно проговорил бакалейщик и глянул на хитро прищуривавшегося Тима Шервуда.
Эту фразу Андерсон начал машинально, по привычке, и, поздно осознав её смысл, последние слова выдавил из себя с трудом:
- Ничего, Тони, ничего. Потом занесёшь.
- Спасибо, мистер Андерсон, - сказал Лерой, радуясь тому, что скоро уйдёт. – До встречи.
- Да, Тони, до встречи.
Все присутствующие проводили взглядом Тони до выхода. Когда тот скрылся за дверью, Шервуд весело крякнул:
- Акх! Молодёжь, - и обернулся к бакалейщику. – Ну, что, Андерсон, что я там у тебя назаказывал?
- Ну, мистер Шервуд, - начал было Андерсон, но шериф жестом остановил его.
- Постой-ка, я, кажется, кое-что забыл.

Шериф вышел на улицу. Присутствующие в этот момент в лавке напряжённо прислушивались к звукам снаружи. Раздался выстрел. То прогремел известный уже всем в Клейборне кольт Шервуда. Скоро шериф вернулся в лавку.
- Ты ведь знаешь этого парня, да, Андерсон? – произнёс он, подходя к прилавку.
- Да, мистер Шервуд. Это Тони, сын Лероя-гробовщика.
- Вот же! – усмехнулся шериф. – Ну, хотя бы на похороны не сильно потратятся.
Шервуд кинул на стойку пару монет.
- Всё равно, - сказал он. – Передай это его родителям. Скажи, что их сын наказан за неуважение к закону. Скажи, что я скорблю вместе с ними.
- Хорошо, мистер Шервуд.
Когда шериф удалился, мужчины в очереди, бакалейщик и его сын некоторое время смущёно молчали.
- Будь ты проклят, Купер, - нарушил тишину кто-то.
- Будь ты проклят, Купер, - подхватили остальные.
- Будь ты проклят, Купер, - сказал и Андерсон-старший.

Только сын бакалейщика, четырнадцатилетний Гари, промолчал. Не первый раз он уже слышал грустное «Будь ты проклят, Купер», и каждый - после того, как звучали выстрелы оружий шерифа Шервуда или его помощников. Ещё не скоро Гари предстояло узнать, в чём же провинился старик Энди Купер перед жителями Клейборна.