andySM

Я ничего не имею против авангардных направлений в искусстве. Я много чего видел и удивить меня сложно. Однако удалось. Итак, один из уважаемых музеев. Для этой экспозиции выделен целый зал. Я захожу, смотрю и понимаю, что ничего не понимаю.

И как апофеоз - красиво подсвеченная куча золотого говна в углу

Вот, едещь спокойно в горы, а тут такое на обочине. Написано, что открыто. Похоже, кто-то еще и машет из кабины.

Это было лет десять назад. Буду писать, а потом, когда найду фотки, точно посмотрю дату. Стояли мы палаткой (любим такой вид отдыха) на пляже в Фаросе. То ли конец июля, то ли август был, уже не припомню (надеюсь, найти фотографии). Утром на пляже, пока нет жары, а с обеда до вечера, если не ездили по ЮБК, уходили на сиесту в можжевеловую рощу, стелили коврики, вешали гамак и дрыхли: я, жена и дочка, которой тогда было четыре года. Вечером возвращались в палаточный лагерь, ужинали, приготовив что-нибудь (иногда с рапанами и мидиями, за которыми я нырял днем) и уложив дочку, сидели у костра и втыкали на звезды, слушали в-полуха гитару соседей.

Как-то ночью мы были разбужены криком. Какой-то мужик орал благим матом. Мы, признаться, перепугались. Крики доносились со стороны, где стояла палатка одной яркой компании: два мужика откуда-то из Подмосковья и прибившиеся к ним две любительницы позажигать за чужой счет - девушки непонятного возраста и окраса. Утро у них начиналось, в то время, как все нормальные люди бежали с пляжа, спасаясь от жары. Когда застегнутая наглухо палатка раскалялась, словно пески Сахары, «великолепная четверка» потная и опухшая от недавних возлияний, выползала (в буквальном смысле) из душного ада и по крокодильи ползла в море. После омовения все отправлялись перекусить в поселок. Вечером, как правило, они появлялись в палаточном городке, затаренные бухлом и нехитрой закусью. Пили, пели (правда, не очень громко, чтобы никому не мешать). Потом лезли в палатку и трахались. Тоже, без фанатизма, но слышно иногда было. Люди в лагере стояли разные, были и планокуры и нудисты со стажем и музыканты, так что воспринималось все, происходившее нормально, лишь бы не мусорили в лагере и не дрались. Так вот, кричит мужик, значит, а у меня первая мысль - может что-то из Кама-Сутры не получилось или жопой в костер сел, например. Слышу, соседи их, те что рядом, палатку свою расстегнули, спрашивают, что случилось? А мужик такой: «ааааа, больноблльнобольно!» И не кричит уже, а стонет. Я тоже из палатки вышел. Как оказалось, мужика этого укусила сколопендра. У них как раз был то ли гон, то ли еще какой брачный период, когда самцы обязательно хотят кого-нибудь вдуть. Ну, или укусить. Хотя, по статистике, ядовитее самки (правда,,я в Вике пррчитал!) Мы наутро стали думать, что делать будем, если сколопендры эти к нам придут. Очкуем, ребенок с нами, да и самим неохота орать всю ночь, как то мужик. Я тогда про этих тварей знал, что местные многоножки насмерть не кусают, Крым все же не Южная Америка, где сколопендры жрут даже птенцов, а человека ядом могут и угондошить, если сердце слабое. Вечером я взял фонарик и пошел вокруг пвлатки искать сколопендр. Не нашел. Застегнули все наглухо и спать легли. Не пришли они и на вторую ночь. А на третью пришли. Две штуки. Страшные и быстрые, как сама смерть. Пока я охеревал от их вида, сколопендры умчались куда-то в камни на своих жутких лапках.

Нам оставалось провести на пляжк еще две ночи и эти ночи были полны ужаса. В первую нрчь я поймал одну насекомую и посадил в поастиковую бутылку, дабы рассмотреть ппи свете дня и навсегда попрощаться со своими страхами.

Естественно, мы не говорили дочке о том, какие монстры ходят каждую ночь по соседству с нашей палаткой, пожтому, ребенок, в отличие от нас с женой, пребывал в счастливом неведении.

Утро - убийца ночных кошмаров. Я достал спрятанную бутылку и показал сколопендру своим. Странно, но при свете дня жуткая ночная тварь не выглядела мерзко. Фонарик и тени делают свое дело.

Однако выглядела серьезно и внушительно. Дочке, как любительнице кузнечиков, улиток ии прочих букашек, сколопендра понравилась. Она неприменно захотела взять ее в руки, но мы сказали, что та очень больно кусается, за что дочка зауважала сколопендру еще больше. Позже она нарвала многоножке травы и после того, как я рассказал, что это насекомое - хищник, целый день собирала ей мелких козявок и бросала в бутылку. Теперь у сколопендры было имя. Фрося-из Фороса. Последняя ночь прошла мирно, родственники  Фроси не пришли к нам на прощальный ужин, мы утром собрали палатку, закинули за спину рюкзаки и покинули пляж. Потом, сели на автобус, который довез нас до Симферополя. Ночь в поезде и мы дома. Разбираем вещи и в рюкзаке жены, к ее праведному ужасу, находим Фросю все в той же бутылке. Ошметки кузнечиков и прочих козявок прилипли к пластику с внутренней сторрны, трапеза была обильной и стресса от переезда Фрося не испытывает, улыбается.

Дочку, мы, конечно, наругали, но не сильно, обьяснив, что нехорошо забирать живность с  их насиженных мест, на что дочка сказала, что Фрося недоого у нас поживет, а потом вернется в Крым, когда мы снова туда поедем осенью (планировался поход с детьми). И стала сколопендра жить у нас. В банке трехлитровой. Я в нее камней насыпал (дочка предусмотрительно закинула в рюкзак), коряг, дабы воссоздать среду обитания. Положил банку горизонтально, чтобы у сороконожки было пространство. Снабдил банку крышкой с мелкими дырочками, чтобы могла дышать, но не смогла пролезть в них и не пришла как-то ночью ко мне под одеяло погреться. Зажили мы. Дочка утром перед садиком здоровалась с Фросей, которая сидела в камнях и ждала ночи, чтобы выйти на охоту, а вечером спрашивала, как насекомая провела день и желала спокойной ночи. Впрочем, лучше ей было делать хорошей охоты, потому что, как я уже говорил, сколопендра питалась ночью. С вечера я кидал ей в банку пару-тройку пауков и закрывал крышку. Пауки чувствовали свою скорую смерть, поэтому упорно не хотели спускаться вниз, предпочитая оставаться на «потолке» банки. К утру от пауков оставались запчасти, которые еще какое-то время шевелились. Весь этот ужас продолжался несколько месяцев, пока я не узнал, что один мой знакомый собирается в Крым с новой женой. Я обьяснил ему свою просьбу, мотивируя тем, что меня замучали кошмары (иногда мне казалось, что Фрося смогла выйти из темницы, открыть балконную дверь и придти на своих страшных ножках поделать нам с деной спокойной ночи). Знакомый сказал, что я псих, но Фросю забрал. Не знаю, может он ее смыл в унитаз, может, и выпустил. Сказал, что выпустил где-то в районе Морского. Дочка погрустила немного, а потом завела виноградную улитку. Улю Улитину. Но это уже другая история.

Наверное, все в курсе, что в США все дома сделаны из фанеры. Помните, как в боевиках?  Положительный герой и главный злодей херачат друг друга, прошибая стены. И это жуткая правда. Сейчас вы увидите загнивающие дома загнивающего капитализма.

Есть у нас друзья. Хорошая семья, порядочные люди. Дети почти одного возраста. Часто празднуем вместе. Андрей и Лиля. Андрей с хорошим чувстврм юмора, Лиля красивая). В канун очередного Нового года они рассказали нам с женой историю из своей молодости. Тогда Лиля и Андрей только начали жить вместе, был период супружеской адаптации, который предшествует обоюдному доверию. Вот, как-то раз, в канун Нового года, по установившейся у бывших советских людей традиции, молоды (тогда еще) люди, смотрели «Иронию судьбы». И вот, во время исполнения «Никого не будет в доме» на стихи Бориса Пастернака, Лиля шепчет Андрею: «Я все тут понимаю. Но, кто такая Тяшинуша?» «Кто?!» - тот в недаумении. «Ну, Тяшинуша Гамимеря...» - совершенно серьезно спрашивает Лиля. Ее, оказывается, с самого детства каждый Новый год мучает этот вопрос. Пауза. И тут, Андрей начинает ржать.

Можете что угодно думать и писать, можете звать кота с лампой или кого, там еще вызывают в таких случаях, но случай имел место и сейчас является историей отдельно взятой семьи, обязательным атрибутом Нового года, вместе с оливье, шампанским и мандаринами.

Никого не будет в доме кроме сумерек один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин незадернутых гардин

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой

Только крыши снег и кроме

Крыш и снега никого крыш и снега никого

И опять зачертит иней и опять завертит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной и дела зимы иной

Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь

ТИШИНУША ГАМИМЕРЯ,

Ты, как будущность войдешь

Ты появишься у двери

В чем-то белом без причуд

В чем-то впрямь из тех материй

Из которых хлопья шьют из которых хлопья шьют