Ян Сючжу скрывалась от китайского правосудия 13 лет. В 2003 году она сбежала из страны после того, как власти завели на нее дело по обвинению во взяточничестве. На посту вице-мэра города Вэньчжоу она похитила около 40 млн долларов, долго скрывалась в Европе и США, пыталась представить себя жертвой китайского режима, однако так и не смогла получить политическое убежище. После долгих переговоров с представителями китайской прокуратуры и Дисциплинарного комитета КПК Сючжу согласилась вернуться домой и предстать перед судом. Ее возвращение – очередной успех китайских «охотников на лис».
«Охота на лис» – это ежегодная операция по розыску и возвращению на родину беглых коррупционеров. Она проводится в рамках еще более масштабной кампании «Небесная сеть». Все эти впечатляющие названия не только призваны разрекламировать на весь мир борьбу Компартии с коррупцией (имидж КПК в этом плане за последние годы значительно испортился). Это еще и форма «психологической атаки» на беглых взяточников.
Главная проблема с поиском финансовых преступников в том, что бегут они чаще всего в США, Канаду и Австралию, то есть в те страны, с которыми у Китая нет действующего договора об экстрадиции подозреваемых, а значит, нет и юридических рычагов воздействия на их правительства. Иногда помогает сотрудничество с Интерполом, но гораздо чаще представители Интерпола отказываются организовать розыск беглецов за недостаточностью собранных доказательств.
Разумеется, проворовавшиеся чиновники хором утверждают, что «кровавые коммунисты» преследуют их по политическим мотивам. К делу подключаются местные правозащитники, считающие, что китайцев нельзя выдавать на родину уже потому, что их там будут пытать, а в перспективе казнят (высшая мера в отношении коррупционеров в КНР действительно применяется). В конечном счете «охотникам на лис» приходится проявлять чудеса изобретательности, чтобы добиться возвращения коррупционеров на родину.
Тщательно засекреченным и высокооплачиваемым сотрудникам китайской прокуратуры и полиции, работающим в рамках «охотничьей» программы, необходимо в совершенстве знать несколько иностранных языков, уметь перевоплощаться, обладать навыками психологического воздействия. Собственно, по профессии они нечто среднее между разведчиками и коллекторами.
«Охотники на лис» приезжают в другие страны под вымышленными предлогами – чаще всего как туристы. Они вычисляют семью и окружение беглого преступника и всячески уговаривают их повлиять на взяточника. Однако «охотники» никогда не нарушают законы страны пребывания. Обычно их цель – раздобыть доказательства незаконного вывода средств из Китая в сотрудничестве с местными банками и отправить преступника домой в сотрудничестве с местной полицией. Часто в процессе переговоров беглец понимает, что ему будет выгоднее вернуться в Китай и договориться с властями.
Иногда посредством интернета в переговорах активно участвуют представители дисциплинарных комитетов КПК. Иногда в страну пребывания посылают родственников преступника, чтобы они уговорили его «не позорить семью». Сотрудники китайских консульств тоже осуществляют нажим, используя имеющиеся у них дипломатические рычаги. Процесс может тянуться десятилетиями, пока стороны не сторгуются на взаимовыгодных условиях. Директор индустриальной корпорации «Шенжень Ювей» Чжу Хайпин, например, прятался от правосудия в США больше 18 лет.
Параллельно правительство внушает китайцам, проживающим за границей, что их долг перед родиной – информировать власти КНР о соотечественниках, живущих не по средствам или хвастающих непонятно откуда взявшимися доходами. В 2014 году для сознательных эмигрантов открыли специальный интернет-портал, на котором любой желающий может известить прокуратуру и КПК о беглом взяточнике. Учитывая непростые конкурентные отношения внутри китайских диаспор за рубежом, эта мера вполне может сработать.
Другое дело, что большинство мер, вполне действенных в случае китайских взяточников, к сожалению, слишком экзотичны, чтобы перенимать их в других странах. К примеру, на китайцев (особенно пожилых) до сих пор болезненно действует страх «потери лица», они действительно избегают того, чтобы опозорить себя и своих близких. И именно по этой больной точке бьют «охотники на лис».
Так, чтобы побудить к действенному раскаянию Юань Худжена, больше 20 лет числившегося в топ-100 беглых коррупционеров, «охотники» опубликовали во всех местных газетах фотографию его задержания в аэропорту. При этом кисти рук отфотошопили так, что казалось, будто на Худжена надеты наручники. Этот «позор» так подействовал на беглого взяточника, что он заключил сделку с властями и отказался от всего незаконно нажитого в обмен на избавление от тюремного срока. Не выдержав психологического прессинга, сдалась властям и добровольно приехала в Китай в апреле этого года и Чжу Шицин, обвиняемая в миллионных взятках. Десять лет она скрывалась в Австралии, а сейчас, несмотря на протесты оставшейся в Мельбурне семьи, вернулась в Далянь и согласилась давать показания на процессе.
Практика «Охоты на лис» – это виртуозное сочетание кнута и пряника. Под угрозой общественного порицания и бойкота многие коррупционеры сами соглашаются вернуться в КНР. Там при должном раскаянии и желании сдать выведенные средства в партийную кассу они встречают относительно лояльное отношение властей. В результате такой политики в 2015 году Китаю удалось вернуть 857 беглых коррупционеров, а общая сумма возвращенных денег и активов превысила 1 млрд юаней (около 150 млн долларов). В этом году домой вернулись уже 630 человек и более 1,5 млрд юаней.
Каналы, по которым взяточники переправляют черный нал за границу, тоже стараются перекрыть. В прошлом году под особое наблюдение Народного банка и министерства общественной безопасности взяли все казино Макао. Раньше коррупционеры прилетали туда с чемоданами наличности и «проигрывали» ее на рулетке, после чего деньги переводились на зарубежные счета. Через Макао ежедневно отмывались миллионы долларов, хотя рядовому китайцу довольно трудно перевести за границу даже тысячу.
Шумный пиар «Охоты на лис» и многочисленные публикации в китайской и международной прессе постепенно приводят к тому, что страны, дающие приют китайским коррупционерам, начинают ощущать на себе нешуточное информационное давление. Если буквально каждую неделю в твоей стране арестовывают беглых взяточников, значит, она становится гаванью для черного нала и незаконно нажитых денег, что начинает вызывать вопросы у избирателей типа «а не проплачивают ли богатые китайцы коррупционерам свое пребывание в нашей прекрасной стране?».
Чтобы избежать репутационного ущерба, Канада уже начала переговоры с КНР на предмет заключения договора об экстрадиции. В прошлом году такой договор с Китаем уже заключила Франция. Австралия тоже подписала договор, но пока не ратифицировала его.
Когда эти соглашения заработают в полную силу, можно будет согласиться с одним из главных организаторов «Охоты на лис», секретарем Дисциплинарного комитета КПК Юань Шусяном: «Заграница – это не рай для наших взяточников, мы достанем их хоть с конца света и заставим предстать перед судом».
пруф
