ZavrinDaniil

Я, кажется, от волнения потею

Вход в хранилище антивируса охранялся двумя солдатами. Оба невысокого роста, в сине-белой форме, чем-то напоминавшей форму солдат ООН. Подкравшись как можно ближе, Виктор подал знак, и Билли вытащил два ножа. Поймав сомневающийся взгляд, индеец лишь прислонил палец к губам и встал поближе к углу. Потом бесшумно уложил обоих.

Проведя картой доктора по электромагнитному замку, Пронин открыл хранилище. Антивирус находился в нескольких небольших колбах, представляя собой жидкость ярко-розового цвета. Майор медленно подошёл и аккуратно вытащил несколько штук.

– Прям как в кино, – заметил Билли и огляделся. – Даже стены белые.

– Это точно, – Пронин вставил ампулу в лежавший неподалеку шприц-пистолет. – Попробуешь?

– А почему я? – спросил Билли.

– Просто подумал, что индейцы ничего не боятся, – невозмутимо заметил Пронин.

– Русские тоже.

Майор хмыкнул и, покачав головой, приставил пистолет к шее. Раздался щелчок, и игла прочно вошла в мышцу. Пронин почувствовал легкую дрожь, затем небольшой спазм. После чего рука индейца легла на пистолет.

– Всё в порядке, – выдохнул майор, – вроде без последствий.

Недоверчиво посмотрев на него, Билли с большой неохотой вставил вторую ампулу.

– Если что-то пойдет не так… – начал было индеец.

– Да-да, я знаю, вставить дуло в рот и выстрелить, а заодно и тебе. Не переживай. Мы все делаем правильно, вводи смело.

Билли нажал на курок, и вторая ампула так же быстро исчезла в мужском организме. С минуту он молчал. Потом, важно передав майору пистолет, двинулся в сторону выхода. Пронин пошел следом. Он никогда не понимал индейцев, потому решил не останавливать и не спорить. К тому же Гарри был на связи и вполне доступно объяснял им путь. Только вот вел медленно, попутно то открывая, то закрывая замки.

Видя испуганные лица запертых в своих тесных лабораториях ученых, Виктор старался не думать об их будущем, ведь его цель куда важнее всех этих жертв. Наконец, он подошёл к кабинету Адольфа где начал поиск данных. Он знал, что Гарри не может увидеть то, что происходит на экране, поэтому решил не спешить с выемкой жесткого диска. Некоторые вещи лучше понимать в одиночестве.

– Вернись к Гарри, – сказал он, повернувшись к индейцу. – Надо подстраховать его. Тут уж я сам справлюсь.

Индеец внимательно на него посмотрел, кивнул и пошел к выходу. Пронин проводил его взглядом. Как же всё-таки странен для него этот практически вымерший народ.

Первым файлом, был вирус. Виктор мельком пробежался по строкам, ничего нового. Он нажал на папку «Адам». Здесь уже было поинтереснее – информация, касающаяся нового вида, истинного гермафродита, который может рожать. Виктор скривился, эта «гениальная» идея вызывала у него омерзение, но главное было в другом – этот гермафродит был устойчив ко всем версиям вируса Т. Виктор почесал лоб, новое открытие переворачивало всё вверх дном – если гермафродит устойчив к вирусу, то, возможно, фантазии доктора о новом виде вполне осуществимы. Стоит лишь выпустить вирус наружу, как никого не останется, кроме этих ребят.

Уставившись в монитор, Виктор подумал о двух вещах: насколько далеко мог зайти Адольф, и где сейчас находится это чудо генетики. Он поднял взгляд и, уставившись на камеру, тихо спросил:

– Гарри, где сейчас гермафродит доктора?

– Минуту, черт, у Билли серьёзные проблемы, он не может выбраться! – раздался голос хакера. – Трое естественных со страху взорвали гранату и его швырнуло в комнату вместе с дверью. Выход оттуда лишь один и он под постоянным огнём. Я блокировал некоторые двери, но всё равно у охранников значительный перевес.

– Да чтоб вас всех! – тихо выругался Виктор и, вырвав жесткий диск, направился к двери. Следовало как можно быстрее вернуться в системную и если не с помощью камер, то с помощью физиономии Адольфа получить необходимую информацию. Благо он был живой, лишь немного пережат веревками и проводами.

– Я так понимаю, он возле комнаты охраны? Сколько там их? – остановился майор.

– Осталось трое, вооружены винтовками и большим количеством патронов.

Виктор вытащил обойму, она была полной. Риск, конечно, большой, но индеец представлял весомую боевую единицу, потерять которую было крайне глупо. К тому же охрана могла обеспечить новыми проблемами, тем более возле центрального входа на лабораторный этаж.

– Иду! Ничего вам, американцам, доверить нельзя, – буркнул он, пряча пистолет в карман куртки. По поводу возникшей ситуации у него родился замечательный план, оставалось лишь найти нужного человека. И этот человек нашелся. Причем в туалете, где сидел на унитазе и завывал одну из забавных гомосексуальных песенок.

Подкравшись, Виктор распахнул дверь и со всей силы ударил гомосексуалиста по шее, после чего тот медленно сполз с унитаза, обнажив голый зад. Убедившись, что форма сохранила необходимый свежий вид, Виктор быстро переоделся и подошёл к зеркалу – офицерская накидка сидела как влитая. И это несмотря на то, что он заметно пополнел в последнее время.

Подходить к трем отчаянно палящим по комнате солдатам было одновременно и страшно, и весело. Пугало то, что они могут прострелить голову, смешило же, что всего один индеец смог нагнать на них только страху. Впрочем, часть причины вызванного страха он всё же понял – прямо у них под ногами лежал труп с трубой в голове, а возле него – ещё четверо, обезображенных взрывом.

– Кто там? – заорал один из солдат, заметив его в коридоре. Боковое зрение работало у него отлично, только вот форму он не различил и повернул дуло автомата в его сторону.

– Свои, дурак! Что тут вообще происходит? – задиристо спросил Виктор, оставаясь на месте – дуло вносило свои коррективы в его передвижение.

– Чёрт его знает, мы вообще не понимаем, что тут происходит, – буркнул второй, не отрываясь от проломанной двери. – Этот гад из ниоткуда вылез. Столько наших положил, хорошо еще, что Бобби гранату выронил, иначе всех бы накрыл.

– Да, Бобби, конечно, помог, – с досадой заметил третий, – надо будет поблагодарить его, когда найдем его ошметки.

Виктор понял, что Бобби в той же комнате, что и Билли. Он посмотрел в сторону комнаты. Там были лишь следы от пуль да вырванная с петель дверь. Как там мог выжить Билли, было непонятно.

– Там он, там, – сказал первый солдат, заметив его подозрительность. – Сидит, гнида, думает, что мы туда полезем. Но ничего, надо лишь дождаться подмоги, тогда ему точно конец!

В этот момент Виктор вытащил пистолет и поочередно всадил по пуле в каждого солдата. В ту же секунду в комнате включилась пожарная сигнализация, и с потолка полилась вода. Виктор вошел сквозь пустующий дверной проём. Билли лежал рядом с обугленным трупом, судя по всему, Бобби.

Он помог индейцу подняться. Видимых ран не было, разве что небольшая контузия от взрыва. Билли оперся на его плечо и тяжело встал. Это был большой жест доверия, индейцы редко позволяют такие вольности, особенно иностранным солдатам. Подождав, пока Билли придёт в себя, Виктор, сказал:

– Заминируй всё у главного входа. Важно, чтобы солдаты думали, что будут сражаться с людьми, а не монстрами, поэтому на первых порах пусть их встретят несколько растяжек. К тому же тебе всё равно все гранаты не унести.

– А ты куда?

– Надо кое-кого найти.

– Только быстрее! – сказал Билли и попытался улыбнуться, но на его лице это вышло коряво.

– Как только снова станет жарко, я обязательно подтянусь, – пообещал Виктор.

Ему нравился этот индеец. Только такие, как он – ценители жизни, могли противостоять хаосу войны, выдерживая её лютый натиск. Он развернулся в сторону лабораторий, предстояло отыскать самое ценное исследование этой страшной базы. Гермафродита.

Огонь, спасительное пламя

Шагая по светлым коридорам станции, Виктор всё больше убеждался в том, что эта база просто обязана сгинуть под толстым слоем почвы. Он провел выданной Адольфом картой и вошел внутрь лабораторного комплекса, тот встретил его с большим воодушевлением.

– Всё, работа с распространением вируса закончена, теперь он перемещается и по воздуху, и через кровь, плюс – крайне живуч в обычной среде. А что это вы так побледнели? Не переживайте, здесь самые современные меры защиты, плюс я могу запустить самоуничтожение, которое даже Геринг не в силах будет остановить.

– И это без наличия антивируса.

– Да кто вам сказал? – улыбнулся Адольф – конечно же он есть. Просто я не посчитал нужным ставить вас в известность. Но сейчас, думаю можно.

– Серьезно? – Виктор посмотрел на ученого и понял, что он не врет – А не подскажете, что с командой Кристофферсона?

– Живы. Впрочем, что говорить, вот. – он включил одну из камер на мониторе. – двое из команды, состояние стабильное.

– Можно поближе ознакомиться? Хотелось бы поговорить с бывшими соратниками по борьбе.

– Какой вы злорадный.

Когда они зашли к пленникам, то в комнате с наглухо привинченными к полу кроватями кроме Виктора, Адольфа, Эрнеста и самих подопытных, ещё находился и медбрат. Увидев Адольфа, он отошёл в угол.

– Вот, пожалуйста, оба в вашем распоряжении.

– А можно выключить камеру? – попросил Виктор.

– Она не работает, – учтиво заметил Эрнест и тут же повалился на пол, ровно как и медбрат. Их Виктор вырубил почти одновременно, оставив Адольфа на десерт. Доктор попятился. Подойдя вплотную, Виктор нанес еле заметный удар, резко отключив гения.

– Я так полагаю, всё это – часть грандиозного плана? – задумчиво заметил Понч, глядя на ученых.

– Нет. Это не входило в план, – сказал Виктор, отстегивая ремни, – просто время на исходе, пора валить всю эту кампанию.

– Думаешь, получится?

– Адольф знает, как запустить самоуничтожение. А ты хакер. Думаю, с доступом Адольфа и с твоими знаниями мы сможем взорвать базу. Один я бы не осилил столько задач, но вместе сможем.

– А я думал, ты предатель, – сказал Гарри и повернулся к индейцу. – Билли, ты с нами?

– Да, но надо освободить полковника и остальных. Нельзя уходить, допуская, что они всё ещё живы.

– Это обсудим позже, а сейчас надо добраться до офиса Адольфа. Оттуда будет проще скоординировать все действия, – заметил Пронин.

– Готов поспорить, что все коридоры просматриваются.

– Может, лучше стоит спросить доктора? – Билли посмотрел на Адольфа.

– Лучше Эрнеста, я думаю, он лучше осведомлен по вопросам наблюдения.

Билли лишь пожал плечами, и уже через минуту Эрнест заговорил. Оказалось, что за большей частью лабораторий, равно как и соединяющих их коридоров, наблюдение ведется исключительно лабораторным персоналом, работающим в небольшой системной недалеко от главной лаборатории. Адольфу никогда не нравилась идея полного контроля, вот он и замкнул всю систему видеонаблюдения на себе, отправляя Герингу частично отредактированный материал.

– Провести сможешь? – спросил Билли, вглядываясь в перепуганного ученого.

– Да.

– Тогда веди.

– Билли, это не лес, пока он нас туда отведёт, о нас вся база знать будет. Ты останешься присматривать за спящими. А с Эрнестом пойдем мы с Гарри. Когда там закончим, я сообщу, что делать дальше.

– Но…

– Без но, Билли. Если бы я хотел тебя предать, я бы не пришел сюда.

До системной дошли без проблем. Так же без проблем положили спать двух администраторов, не успевших даже повернуться. Скинув одного со стула, Гарри быстро пробежался по клавишам.

– Нам же необходим проход, верно? – пробубнил он себе под нос. – А вот и наш индеец. Билли, меня слышно?

Появившийся на мониторе боевой товарищ кивнул. Гарри нажал несколько кнопок, и рядом с ним появились два небольших коридора.

– Возьми у медбрата рацию. В коридорах пусто, думаю, за пару минут ты дойдёшь до нас. Нам медбрат нужен? – повернулся к нему Гарри, Виктор покачал головой. – Билли, медбрата в расход. Доктора с собой.

После чего Гарри закрыл дверь камеры с телом медбрата и начал глубже изучать станцию. Из системной он получил доступ лишь по основным данным. Что же касается контроля – увы, кроме этого этажа Гарри ничего контролировать было нельзя.

– Тод мертв, остальные живы. Полковника пытали многократно. Добраться до них можно, но очень сложно.

– Что по новому антивирусу, есть образцы?

– Да. Причем всего в дух шагах, с минимальным количеством охраны.

– Это просто отлично. Итак, на данный момент нам необходимы две вещи: оружие и вакцина, – Виктор почесал нос. – Другое дело – информация. Гарри, что конкретно ты можешь вытащить из этого компа?

– Боюсь, что немного. Скорее всего, главное Адольф хранит у себя в кабинете, и только оттуда я могу получить всё по проходящим здесь опытам и операциям.

– Стало быть, нам необходимо туда попасть. Думаю, теперь это будет несложно. Другое дело, как вытащить вашу команду. Если конечно это возможно.

– Возможно – сухо ответил Гарри.

– Только надо перебить всю охрану комплекса, – сострил Билли.

– Почему же обязательно перебить. Из охраны получится хорошее заражённое мясо, – сказал Гарри. – Надо лишь задраить двери после того, как войдут естественные.

– А что потом? Как мы сами отсюда выберемся? – неодобрительно заметил Виктор.

– Сами говорили, лаборатории – отдельный комплекс, вот и воспользуемся этим. Как только одного или двух зараженных солдаты убьют, сразу же выпустим ещё. И так до победного конца.

– Вы предлагаете мне ради расходной группы подвергнуть оставшееся население планеты опасности? – Виктор развел руками. – Ради коммандос, которые добровольно подписались на подобный исход?

– Майор, у нас же антивирус, – хмыкнул Понч.

– Это очень рискованно.

– Очень рискованно оставлять целую кучу солдат позади себя. Неужели вы думаете, что у них нет системы, которая заблокирует вашу систему самоуничтожения? Даже отсюда видно, что взорвать базу из лаборатории нельзя. Лишь хаос и полное отсутствие персонала позволят нам уйти отсюда живыми.

– А если они предпочтут задраить двери?

– И оставить все исследования здесь? Виктор, вы сами в это верите? Геринг потратил на них уйму времени и, судя по отчётам, денег. Нет, для него это реальный шанс надрать всем задницу. Ради них он пожертвует всем, не говоря уже о какой-то кучке солдат.

– Ну, не знаю, – Виктор потер подбородок, – А где они хранят оружие?

– Напротив входа, – снова застучал по клавиатуре Гарри.

– Значит, нам надо взять вакцину, вскрыть кабинет доктора и на обратном пути завладеть оружием, – подытожил Виктор и тут же добавил: – Гарри, а нельзя ли перенести компьютер Адольфа сюда? Так, чтобы вы не покидали системную?

– Минуту. Да, вполне, мне нужен лишь жесткий диск.

– Это хорошо. Тогда будете нашими глазами и ушами. Билли, ваша основная задача – нейтрализация охраны. Их можно не жалеть, для заражения подойдут оставшиеся ученые, которых мы запрём в лабораториях. Это возможно, не так ли?

– Да, – ответил Гарри.

– На мне кабинет доктора.

– А антивирус?

– Побойтесь бога, он же в двух шагах, слишком просто для отдельного плана, – улыбнулся Виктор и поднял небольшую сумку для инструментов. Билли взял точно такую же.

Рыжий не значит сильный

Утром, когда прозвенел будильник, на столе уже стоял завтрак – яичница, бекон, белый хлеб. Всё было чисто и аккуратно, чем-то напоминая обслуживание в дорогих гостиницах. И подкрепившись, Виктор пошёл в лабораторию.

Испытания Морриса проходили всё в той же небольшой стеклянной комнате, где совсем недавно был зверски замучен один из помощников Адольфа. Только в этот раз, помимо Адольфа и Эрнеста был ещё и Геринг, задумчиво рассматривающий заражённого Морриса. Поздоровавшись с генералом, Виктор пожал руки остальным, которые так же вежливо поздоровались в ответ.

– А где его оружие? – спросил Геринг, не поворачивая головы. – Или вы заставите их бороться?

– Оружие лишь холодное. И то только у зараженного, сэр, – тихо ответил Адольф, после чего открылись металлические двери, впуская в комнату здоровенного пида. Виктор узнал его. Это был Сэм Мельсон, один из солдат Майкла. Виктор обратил внимание, что на поясе у Сэма висел нож. Тем временем, в Морриса, прикованного большими металлическими поручнями к стулу, вошёл шприц.

– Разве Моррис ещё не заражён? – спросил Геринг, наблюдая за иглой.

– К сожалению, для вируса требуется катализатор, чтобы он заработал на полную мощность. Но это, опять же, лишь к тем, кто проходил последние стадии заражения, то есть для меньшинства.

– А для большинства?

– Мы ещё не тестировали его на обычных исцелившихся.

– Плохо, Адольф.

– Я приложу максимум усилий. А теперь прошу вашего внимания, Моррис полностью готов к работе.

Все посмотрели, как на запястьях Морриса одновременно щелкнули два металлических замка. Моррис потер кожу. Его мутные глаза выражали беспокойство и растерянность, но лишь до тех пор, пока не увидели заражённого солдата. Заметив врага, он осторожно вдохнул, пытаясь различить запахи, и тут же в три прыжка встал перед изумленным Герингом. Затем внезапным резким движением со всей силы ударил по стеклу кулаком. Геринг инстинктивно отпрянул.

– Это ещё что такое? Почему он не нападает на солдата? – спросил он, не сводя глаз с Морриса.

– Потому что считает нас гораздо интереснее, сэр. Для передачи вируса ему необходим незаражённый носитель. Противник же заражен. Последнее он хотя и определил по внешнему строению, но для полной картины ему необходимы запахи. Вот их он и желает заполучить, а заодно и испытать наше стекло на прочность.

– Значит, надо, чтобы враг атаковал, – бросил Геринг.

Получив приказ, Мельсон начал подходить к Моррису. По комплекции они были примерно равны, разве что Моррис на пару сантиметров выше и шире в плечах. Мельсон передвигался практически бесшумно, поигрывая пальцами на рукоятке ножа. Моррис обернулся и кинулся на врага. Выждав момент, Сэм рассек ножом воздух и зацепил Морриса чуть ниже лопатки. Моррис, быстро оценив скорость противника, отпрыгнул. Мельсон тоже не спешил нападать, перекидывая нож из одной руки в другую, тем самым провоцируя своего противника на атаку.

И тот бросился, буквально за мгновение, сбив Мельсона с ног. Сержант хотел было защититься руками, но Моррис, схватив за запястья, вывернул их в обратную сторону. Послышался отвратительный хруст и безумный человеческий крик. Мельсон вопил так, что дрожали стены. Но Моррис не останавливался, выдернув с мясом переломанные руки.

– Да уж, это явный победитель, —заметил Геринг. – Что ж, поздравляю, ваш зверь явно сильнее, однако это не делает его хорошим солдатом. Может ли он применять огнестрельное оружие или учиться тактике?

– Это лишь пробные испытания. Тут пока лишь чисто физические изменения, но дайте мне время, я научу этих ребят использовать свой мозг.

– Пусть так. А пока запишем проигравшего как ещё один несчастный случай. Кстати, он был отличным коммандос. И, насколько я знаю, самым сильным из своей группы. Победить такого бойца, да ещё вооруженного ножом – отличный результат. Поздравляю, надеюсь, в следующий раз он уже будет стрелять по мишеням.

– Сказано – сделано, – улыбнулся Адольф.

– Теперь по поводу вас, Виктор. Я вчера так засуетился с делами, что совсем не уделил вам времени. Теперь я могу с вами пообщаться.

– Как скажете.

– Во-первых, хотелось бы поблагодарить за проделанную работу. Вы даже не представляете всей вашей ценности. Во-вторых, к моему глубокому сожалению, я не могу вам позволить покинуть нас до полного завершения всех наших исследований. Наш словоохотливый доктор Адольф слишком близко познакомил вас с нашей деятельностью. Но простим ему это. Он лишь хотел, чтобы вы приняли участие лишь в некоторых тестах и как обычно рассказал всё.

– Это не проблема. Я привык к продолжительным командировкам.

– Славно, а теперь я жажду увидеть наш основной продукт. Адольф, где ваш новый незамутненный природой вид?

– Лучше нам пройти к нему самим, – без особого энтузиазма заметил Адольф.

Рассматривая генетический продукт, Геринг тихо щелкнул языком. Генералу явно не понравилось то, что он увидел. Геринг отодвинулся от стекла.

– Насколько я понимаю, доктор, это и есть ваш прорыв? – в тоне генерала чувствовалось целое ведро сарказма. – Пока я лишь вижу мужика с женской писькой. Так они и раньше водились. Где ребенок?

– Главное он может это сделать. Генерал.

– Это, конечно, хорошо, но мне хотелось бы убедиться в этом. Надеюсь, это не займёт положенные девять месяцев, у меня нет столько времени. Пара недель – вот всё, что я могу вам предложить.

– Адольф, инвестиции, которые вложены в этот проект, и так слишком долго ждали первичных результатов. Следует немедленно что-то более основательное, нежели мужик с женской писькой. Дайте мне беременного, пусть с небольшим, но всё же животом. Напрягите ваших людей. У вас же есть новый материал, используйте его.

– Даже если учитывать все ресурсы, неделя – крайне ничтожный срок.

– Тогда я ничем не смогу вам помочь, и весь ваш труд будет загублен. Равно как и дальнейшие научные изыскания. Вы потеряете всё, мой милый друг, – сказал Геринг и мягко похлопал доктора по щеке, – абсолютно всё.

– Но…

– Никаких но. Просто сделайте это. Срок – неделя, – сухо заметил генерал. – И давайте без сюрпризов, иначе вас вообще никто не сможет защитить.

Когда он ушёл, Адольф, мрачно посмотрев ему вслед, выронил:

– Какие же они все нетерпеливые.

– И что будете делать?

– Что-нибудь придумаем. Неужели вы могли предположить, что я не догадывался, что мне скажет этот боров? Всё это я уже проходил, притом не раз.

– Понятно, – сказал Пронин и снова повернулся к колбе. Что-то в ней его сильно удручало, но вот что?

Я подобен богу, я создаю жизнь

Когда доктор вернулся, его лицо светилось радостью. Вероятно, всё, что показало дальнейшее исследование, было очень продуктивным и, судя по всему, он был полон желания поделиться своими новыми открытиями. Виктор пригласил доктора сесть напротив.

– Вижу, у вас хорошее настроение.

– Только устал немного, катастрофически не хватает времени на сон. Работа, работа, ещё раз работа.

– Успешно?

– О да. Чак Моррис не способен противостоять вирусу, так что через два-три дня он полностью станет мутантом.

– Значит, вирус ещё не дошел до стадии завершения? – Виктор поднял взгляд на Адольфа, пока тот задумчиво наливал чай. – Вы ведь знаете, что положение русского гетеросексуального движения продолжает стабилизироваться. Думаю, скоро они начнут полномасштабное наступление.

– Как в 1941? Сперва отступление, потом нападение, ох уж эти северные народы, – пробубнил доктор, вдыхая аромат холодного чая. – Но поверьте, через пару недель их преимущества сведутся на нет.

– Чем же?

– Чем? – поднял глаза Адольф. – Моими исследованиями. Я работаю над созданием нового вида, майор, это фундаментальное открытие полностью перетасует карты войны.

– Что? – Пронин поднял брови. – Над каким таким видом?

– Каким? Который полностью перевернет все наши понятия. – доктор смерил взглядом налитый чай – Хотя если в вкратце, я научу нас рожать.

– И меня?

– В перспективе. На данный момент мне проще работать с ещё не родившимся материалом.

– Но как?

– Клоны гермафродиты.

– Что? – выдохнул Пронин. – И давно вы над этим работаете?

– Сколько тут нахожусь. Ведь этот эксперимент как проект, требующий очень деликатного обращения, шел довольно медленно. Важно было полностью разобрать, а затем заново собрать, так сказать. К тому же подходили только истинные гермафродиты. А клонировать их оказалось очень сложно, слишком запутанная ДНК. Они же вроде мутантов. Быстрее найти выживших, чем создать подобное в пробирке.

– Это заказ свыше?

– Не совсем. Пока лишь Герман курирует проект. Он видимо мечтает стать главным идейным гомосексуальным вдохновителем. Или что-то того. Но ведь это и не важно. Виктор, вы же понимаете, насколько мы близко к главному мировому открытию? Скоро все мировые умы захотят получить кусочек моих экспериментов.

– Означает ли это, что меня вряд ли отпустят с базы?

– Увы, за место под солнцем иногда приходится платить. Но потерпеть осталось немного. И вирус, и мой гермафродит находятся на завершающей стадии развития, осталось совсем чуть-чуть.

Виктор почувствовал, что вот-вот свернёт этому доктору шею. Он уже почти представил, как его руки обхватили эту бледную кожу и сделали резкий поворот умной головы. Ему пришлось совершить небывалое усилие, чтобы подавить своё желание убийства. Ведь мало уничтожить самого доктора, необходимо уничтожить все его записи, результаты опытов и исследований. Сделать так, чтобы никто уже не смог воспользоваться работами этого гения.

– А я могу участвовать в дальнейших экспериментах, в качестве наблюдателя естественно – улыбнулся Пронин.

– Конечно. Если хотите, то приходите завтра на очередное тестирование Морриса, я хочу испытать его физические качества в деле.

– Это как?

– Очень просто, я поставлю против него одного из заражённых. Ведь, в конечном счете, важно сделать так, чтобы новый вид был сильнее предыдущего.

– О Я обязательно приду. Во сколько будет проходить тест?

– Утром. В девять часов.

– Хорошо, тогда ждите завтра к девяти в вашей лаборатории, – Виктор снова вежливо улыбнулся и протянул руку – а теперь я пойду, вздремну. Очень уж устал.

– Верю. – доктор пожал ему руку – и я уверен, сегодняшние впечатления быстро померкнут по сравнению с тем, что вы увидите завтра.

Виктор поднялся и быстро покинул его кабинет. И всю оставшуюся ночь думал, как уничтожить базу. Ведь на решение, оставалось максимум неделя. Лучше конечно взорвать, но для этого необходимо знать, подвергается ли вирус разложению при высокой температуре и где хранятся основные запасы. Было бы конечно прекрасно похоронить его под обломками, но это возможно лишь при полной информации о всех исследованиях. Ещё было бы неплохо узнать, где держат Кристофферсона и его солдат. Если освободить этих ребят, то его шансы заметно возрастут, но это опять же в самом крайнем случае, сейчас же он даже не знает, сколько им осталось жить. Добрый доктор наверняка притащил их на эту базу не просто так.

Провозившись с идеями около двух часов, Виктор закрыл глаза. Последнее, что проскочило в его мозгу – это родная деревня, в которой он маленький бежал на сенокос к отцу, под звуки прекрасной, народной песни.

Пронин

Родина, я слышу их крики, но вижу чужую боль

Виктор Пронин, он же майор разведки, обладал огромным ностальгическим потенциалом, растратить который не представлялось возможным. Ни долгие зарубежные поездки, ни смертельные задания, ничто не могло отвлечь его от воспоминаний о своей прекрасной родине, снежные поля которой застряли в его памяти.

Лицо майора немного расправилось от приятных воспоминаний о мягком хрустящем снеге. В детстве он часто любил играть в снежки, строить снежные крепости, опрокидывать врага внезапным стремительным ударом. Ни о какой военной разведке тогда и не мыслил, все, что было нужно – это напор и выдержка – до последнего держаться под градом снежков.

За дверью послышались шаги. Виктор сразу определил, кто это. Надоедливый Эрнест Кальтербруннер, помощник доктора Адольфа, который никак не мог оставить его в покое. Ещё при прибытии на базу он едва не разорвался между ним и женщиной, оказывая всяческое внимание. Виктор открыл дверь.

– Вы не заняты, Виктор? – вежливо спросил Кальтербруннер.

– Нет.

– Это замечательно, тогда мы прямо сейчас можем пойти к доктору Адольфу.

– Прекрасно. Ведь я так многое слышал о ваших исследованиях.

И это была чистая правда. Именно ради этой базы его и отправили сюда, пожертвовав одним из самых опытных генералов. Все прекрасно понимали, что если верхушке гомосексуалистов станет известно о результатах Геринга, то они непременно возьмут их под свой контроль, и тогда война резко закончится. А пока, благодаря тщеславию генерала, у них оставался шанс на победу.

Также было понятно, что сотрудничать с американцами ни в коем случае нельзя. Так как их командование было плотно окутано шпионской. Конечно, в Америке были свои патриоты, такие как генералы Джейсон Стэтхом, Тони Обима, президент Рузвельт, благодаря чьим действия и был получен антивирус. Но этих людей было не много, а материковое расположение не могло дать должной поддержки извне. Благо Мексика помогла, граждане которой отличались весьма стойким иммунитетом.

Спускаясь на лифте, Виктор вспомнил ещё некоторые детали этой войны. Кровь, смерти, беспрецедентные по своей жестокости изнасилования пленных солдат, то, что его ребята пожертвовали своими жизнями, давая ему шанс, добраться да гениального ученого и тщеславного генерала. А также погибшую родню, до последнего защищавшую родную землю от гомосексуалистов.

Тут лифт остановился, и Пронин вернулся к реальности. Он поднял глаза. В лаборатории, где находился Адольф, было очень тихо, и лишь слабый компьютерный гул выдавал работу мощных вычислительных машин. Сам же доктор находился возле одного из пленников, делая тому укол. Виктор посмотрел на подопытного, им оказался некто Чак Моррис, настоящая легенда американского сопротивления.

– Возможно, будет немного больно, – сказал Адольф, вводя иглу в вену подопытного, – это будет реакция вашей сыворотки на вирус, всё-таки ваша сопротивляемость намного выше, чем у моих предыдущих подопытных.

Генерал сделал неопределённый жест плечами, повернувшись в сторону Виктора. В его глазах царило спокойствие и полная расслабленность, словно он находился в горячей ванне, а не в медицинском кресле. Понаблюдав за его лицом, Чак неожиданно улыбнулся и подмигнул.

– Вы знакомы? – спросил Адольф.

– Не думаю, – сухо ответил Виктор.

– Тогда я вас представлю друг другу. Это Моррис, самая настоящая легенда среди гетеросексуалов.

– Я узнал, кто это.

– Тогда я представлю вас, – не унимался доктор. – Виктор Пронин, наш самый эффективный завербованный агент. На данном этапе привёл меня к женщине и к вашему ученику Стэну Кристофферсону.

Моррис никак не отреагировал на данный факт, лицо его по-прежнему выражало покой и полную безмятежность.

– Сэр, кажется, ваш аппарат начал действовать, посмотрите на болевую шкалу, – влез Эрнест, хранивший до этого гробовое молчание.

Виктор и Адольф повернулись к экрану. Покоящаяся до недавнего времени стрелка резко скакнула с единицы до пяти, пройдя половину шкалы. Адольф недоверчиво посмотрел на Морриса, потом снова на прибор. Когда стрелка подошла к цифре семь, он даже постучал по экрану.

– Эрнест, вы проверяли прибор?

– Да, сэр.

– Тогда почему он не работает?

– Он работает.

– Хотите сказать, что Моррис просто терпит? Вы хоть представляете, насколько это сильная боль? На десятке люди отключаются от болевого шока. А он даже не моргает. Вы ему что-нибудь кололи?

– Всё было сделано точно по вашей инструкции. Насчёт дополнительных работ мне ничего не известно.

– Он терпит, – тихо заметил Виктор, – разве вы не видите его зрачки?

– Сэр, он прав. Довольно существенное расширение.

– Просто удивительный субъект. Но своим терпением он лишь осложняет мне задачу, как я могу описывать метаморфозы, если на них нет реакции? Это же просто дикость. Эрнест, судя по всему, мне придется поставить пробел на этой стадии эксперимента. А теперь везите его в клетку, скоро начнется стадия перевоплощения, а я не хочу, чтобы у нас произошёл какой-нибудь неприятный инцидент.

Это какой-то, позор

В клетке, небольшом стеклянном квадрате, Моррис тоже был спокойным и тихим. Но, несмотря на это, Адольф предпринял дополнительные меры безопасности, окружив периметр тремя д сотрудниками, внимательно следившими за состоянием подопытного.

– Это новая разновидность вируса? – спросил Виктор, рассматривая Морриса.

– Да, и она сможет обойти антивирус и полностью завладеть любым привитым организмом.

– То есть она обойдёт и наш антивирус?

– Да, да и ещё раз да! Виктор, вы мне немного мешаете, подождите немного и я сам вам обо всём расскажу, – нетерпеливо сказал Адольф, не отрываясь от мониторов.

Виктор не стал настаивать. Как опытный разведчик он понимал, насколько важно уметь ждать. К тому же ему и самому было интересно, что произойдет с Моррисом. А тем временем генерал так же спокойно, как и раньше, всматривался в окружавший его мир. Ни судорог, ни заметных аллергических реакций, ничего подобного у него не наблюдалось.

– Неужели справится? – пробормотал Адольф и тут же осекся.

Морриса затрясло так, что он едва не опрокинул стул, обнажая белый ряд зубов, крича и извиваясь. А затем, его тело начало резко изменяться, наращивая мышцы, едва не порвав ремни. Адольф поднял пластмассовый футляр над одной из кнопок. Но нажать не пришлось – изменения, развивавшиеся в столь стремительной последовательности, быстро пошли на спад, возвращая генерала в обычное состояние.

– Неожиданно, да? – с нескрываемым восторгом спросил Адольф, посмотрев на Эрнеста. – Ты только посмотри, какой рост клеток! И это за считанные секунды, просто чудо какое-то!

– На то вы и гений, сэр, – заметил Эрнест.

– Ох уж эта лесть! Виктор, а что вы скажете?

– Впечатляюще, док, но хотелось бы знать, что это вообще такое.

– Это то, над чем я работал последние годы. Новая разновидность вируса, которая должна перевесить чашу весов войны на нашу сторону. Как видите, она с легкостью побеждает созданный ранее антивирус.

– Тот, который ваш брат передал гетеросексуалам?

– Именно.

– Но постойте, насколько мне известно, если антивирусом занимался именно ваш брат, кто же создаёт антивирус теперь?

– Никто. Для этой малышки антивируса нет.

– Нет? – Виктор внимательно посмотрел на доктора. – И как же вирус распространяется?

– Воздушно-капельным путём – это же боевой вирус, он просто обязан распространяться именно так.

– Адольф, вы понимаете, что создали оружие не столько против наших врагов, сколько в помощь заражённым? Разве вам не известно, насколько сильно накалились наши отношения?

– Всё это я знаю, – словно отмахиваясь, ответил Адольф, – не переживайте, это всего лишь испытания, вирус ещё не на конвейере. Плюс здесь созданы все условия карантина и безопасности. К тому же он будет заражать только гетеросексуалов.

– И что же будет служить определяющим фактором?

– Слишком много вопросов, Виктор, все узнает в свое время. – Адольф повернулся к одному из своих помощников, – возьмите у испытуемого кровь.

Тот нерешительно посмотрел на своих товарищей и, не найдя у них никакой поддержки, трясущимися руками взял с тележки шприц. Адольф сверлил подчинённого взглядом, подталкивая к решительным действиям.

– Что вы копаетесь, Сэмюэль, неужели так сложно вонзить в него иглу?

– Доктор, но его состояние, оно нестабильно.

– Это мне решать, а ваше дело – подчиняться. Впрочем, я могу вам помочь, – он нажал кнопку на своем пульте. – Жорж, в клетку нужно несколько ваших молодцов. Мои люди нервничают.

В ту же минуту в комнату вошло несколько автоматчиков. Судя по телосложению, все естественные. Все были в черных плащах и противогазах. Адольф усмехнулся и посмотрел на Сэмюэля.

– Теперь доволен?

Но Сэмюэль видимо был далеко не дурак, и понял, что автоматчики вызваны больше для него, нежели для Морриса, так как в клетку был вмонтирован специальный набор огнемётов, поражающих всё в переделах стеклянного куба.

– Да, доволен, – грустно ответил Сэмюэль и, надев маску, направился к клетке.

Моррис не подавал никаких признаков активности. После перевоплощения он, казалось, растратил все свои силы и теперь предавался бессознательному. Частично это подтверждалось и частотой пульса. Ученый медленно ввёл иглу во вздувшуюся вену и кровь молниеносно заполнила шприц. Сэмюэль нервно посмотрел на Морриса, тот был в отключке.

Затем он аккуратно вынул шприц и сделал два шага назад, всё ещё не веря в свой успех. Но факт оставался фактом, Моррис продолжал мирно спать. Ободрившись этим наблюдением, Сэмюэль тихо выдохнул, видимо мысленно обещая, что как можно скорее подаст прошение об увольнении, но не успел он вспомнить милых родственников, как Моррис открыл глаза и уставился на него немигающим мутным взглядом.

– Твою ж мать! – только и успел крикнуть Сэмюэль, заметив, как поднимаются штаны подопытного. Конвульсивно задергавшись, Моррис натянул кожаные ремни. В ту же минуту как по приказу четверо автоматчиков вышли из комнаты, оставив учёного наедине с заражённым. Сэмюэль прижался к стене и истошно завопил. Сверху раздался мирный голос Адольфа:

– Извините, но я не могу вас выпустить. Моррис брызжет слюной, а в ней вирус. Любое попадание в воздух – и гарантировано стопроцентное заражение. Что, само собой, неприемлемо.

– Я в маске! – заорал Сэмюэль, умоляюще смотря на Адольфа, но тот лишь пожал плечами.

– То, что вы ещё не заражены, я знаю. Пока заражён лишь Моррис. – в его голосе звучало недоумение. – я же говорю, всё дело в риске.

– Тебе бы сюда, фашистский ублюдок! – выругался Сэмюэль, продвигаясь к металлическому столику с инструментами. Начисто забыв про небывалую прочность стекла. А тем временем звереющий Моррис лишь набирал обороты. Его мышцы, как и несколько, минут назад, снова стали увеличиваться в размерах, давая хозяину небывалую мощь.

Наконец, ремни не выдержали и, разорванные, вяло обвисли на кресле. Услышав треск рвущейся кожи, Сэмюэль в ужасе обернулся. Огромный, окровавленный, с наслаждением смакующий его предстоящее будущее Моррис медленно рвал свои штаны.

Не в силах отвернуться от происходящего в клетке, Виктор с ужасом понимал, с какой силой им предстоит столкнуться. Ведь этот вид заражённых, отличался от предыдущего ровно настолько, насколько те отличались от них. Сильнее, мощнее, агрессивнее и, судя по крикам Сэмюэля, ненасытнее.

Дождавшись, пока крики стихнут, Адольф, подытожил:

– Что ж, сейчас очевидно лишь одно – трахать он предпочитает ещё живых.

Виктор молча подошёл к клетке, ему хотелось рассмотреть то, что осталось от ученого, но через запотевшее стекло разобрать что-то было очень сложно. Наконец, завыл вентилятор, и постепенно картина обрела свои страшные подробности. Подмятый под Морриса Сэмюэль намертво застыл с бледным искривлённым болью лицом, последние которого были полны ужасной агонии.

– Видимо, придется ещё один несчастный зафиксировать, – грустно заметил Адольф, также подходя к стеклу. – Уже третий за последнее время.

– Неужели его нельзя было вытащить?

– И поставить под угрозу весь мир? Вы же разведчик, вам должна быть знакома ситуация с разумным выбором, – сухо ответил Адольф.

–Это я понимаю. Просто в голове не укладывается такая смерть. – Виктор вопросительно посмотрел на Адольфа – а отчего он умер?

– Сейчас же я могу лишь предположить, что – болевой шок, большая кровопотеря и, возможно, разрыв сердечной мышцы. В общем, все, что связанно с пережитым шоком. Сомневаюсь, что Моррис способен убить, лишь совокупляясь и разрывая внутренний анальный проход. Но, лучше всего на это ответит вскрытие.

– Боже, вот уж не думал, что доживу до такого. Первые заражённые – просто дети в сравнении с этим.

– Для того мы и работаем не покладая рук. А теперь, извините, необходимо убраться и изучить последствия эксперимента.

– Могу я подождать ваших результатов?

– Это займёт время, но исключительно ради вас и нашей последующей совместной работы я могу попить чай, и поделиться своими первыми впечатлениями. Как-никак, а вы тоже присутствовали на эксперименте, и в вашем любопытстве повинен именно я.

– Вы очень любезны. Где я могу вас подождать?

– Эрнест, проводите майора в мою скромную обитель. – Адольф вытащил карту доступа и протянул помощнику – Там вы сможете немного отдохнуть. Благо кожаные кресла к этому располагают как нельзя лучше.

– Огромное вам спасибо, – Виктор благодарно улыбнулся. А позднее в кабинете Адольфа Виктор так же улыбнулся и Эрнесту, подталкивая того к выходу. После всего увиденного ему хотелось побыть одному, без докучливого внимания молодого ученого.

Закрыв двери, Виктор устало повалился в кожаное кресло. Бой с Майклом, вывоз Стэна Кристофферсона, вся эта беготня по каменным выступам и возня с хиппи полностью вымотали его. Он закрыл глаза. Час, полтора – этого должно было хватить, чтобы он смог воспринять как можно больше информации.

Прощальный этюд лисицы

На вертолётной площадке были практически все: Геринг, Адольф, Кальтербруннер и ещё куча самых разных людей в погонах и халатах. Многих Майкл видел впервые, поэтому решил, что жать руки не стоит, хотя рукопожатий, как оказалось, и не ждали. Едва они коснулись земли, как в считанные секунды его мирно спящих пленников уложили на носилки и потащили внутрь. Всех, кроме Стэна, которого Геринг попросил привести в кабинет, для беседы.

Разговора не получилось. Да и что можно ожидать от прожженного войной солдата, роль которого сводилась к физическому устранению противника. Но зато после Геринга полковника отдали ему. Правда, на время. На то время, пока Адольф будет заниматься одной из выживших женщин.

К пыткам Кристофферсон оказался терпеливым. Но Майкл не боялся трудностей, ведь главное, что он получил возможность поселить его к Моррису, человеку, который когда-то был его наставником. И которого к тому времени уже накачали новым вирусом.

Только вот что-то пошло не так, и Моррис перестал быть важным клиентом. Как пояснил Адольф, вирус всё ещё не мог справиться с теми, кто пережил поздние мутации и, вместо того чтобы превращать их в разумных пидов, он делал из них зомби.

Майкл был вне себя от счастья. Ещё бы! Наблюдать за тем, как полковник мучается от желания изнасиловать бывшего сослуживца, доставляло ему непередаваемые ощущения. К тому же от сексуального насилия никто не умирал, и если что-то пойдёт не так, то Майкл всегда сможет вытащить полковника из камеры. Но вышло всё по-другому, Стэн всё-таки свернул Моррису шею, после чего Геринг срочно вызвал его в кабинет.

Войдя к Герингу, Майкл увидел, что генерал был не один и если Адольф хоть как-то пытался скрыть эмоции, то толстяк был весь пунцовый от переполнявшей его злобы.

– Неужели было непонятно, что Моррис нам всё ещё нужен? Разве для этого его перевели в одиночную камеру? – кричал Геринг. – Неужели это так сложно понять? А? Вас вообще зачем сюда перевели?! Заключённых уничтожать?!

–Это был форс-мажор.

– Такой же, как и при взятии лагеря?! Когда вместо кучи баб мне досталась одна недобитая, плюс целая куча трупов?

– Всё в моём рапорте.

– Я читал ваш рапорт. Только благодаря ему вас ещё не конвоировали с базы. Но это пока, потому что держать вас здесь – большая ошибка!

Майкл не знал, что на это ответить, он не планировал смерти Морриса, это был просчёт. И, судя по всему, он послужил последней каплей, переполнявшей чашу терпения генерала. Майкл посмотрел на Адольфа, тот молча перелистывал страницы.

– Сэр. Я признаю ошибку, что слишком увлекся пленником, но у меня были к Кристофферсону свои собственные счёты, и я никак не ожидал, что он убьёт Морриса. К тому же если Моррис был очень важной птицей, то почему его не оставили в лабораториях?

– С этим согласен, – признал Геринг, откидываясь в кресле. – Но это же не означает, что его можно убивать! К тому же он мог навредить Кристофферсону, а Стэн мне нужен живым. Что скажете, Адольф? Вы же больше всех разбираетесь в этом вирусе.

– В последние часы Моррис скорее представлял собой животное, нежели человека. Это факт. К тому же даже победив полковника и вырвавшись из его объятий, постарался бы оставить полковника живым. Ведь он для него больше сексуальный объект, нежели жертва. Так что риск потерять полковника был минимален.

– Да уж, – вздохнул Геринг, – не думал, что доживу до такого. Получается, что из гетеросексуала мы сделали самого злостного гомосексуалиста даже по нашим меркам. Вот уж умора!

Геринг затрясся в порыве смеха, но его прервал Адольф.

– Сэр, мне нужен Кристофферсон. Я уже готов испытать на нём новый вирус.

– А я думал, ваша первостепенная задача – это эксперименты с женщиной. Или что-то поменялось?

– Нет. Просто появилось немного свободного времени, которое я хотел бы потратить на нашего полковника. Как вы знаете, он был на поздних этапах заражения, поэтому у него наиболее сильный иммунитет.

– Знаете, а пусть вам Майкл поможет, раз он так озабочен нашим гостем. Справитесь, Майкл?

– Да, сэр.

– И это хорошо.

Геринг посмотрел на Майкла, и вытащив из коробки сигару, срезал кончик аппетитно её подкуривая. Майкл хмыкнул и посмотрел в толстое стекло укрывшейся в снегах базы.

Эти самодовольные геи, так и не смогли понять одного, что Волк, даже будучи в некотором перемирии с лисицей, обязательно убьет её, едва лишь станет вопрос о дележе убитого зайца.

Это последние раунды, чемпионские

После того как разведка донесла о прибытие Кристофферсона и смерти последних естественных офицеров, Майкл обтирая нож, неожиданно понял, что уже не сможет отказаться от желания лично добить еще нескольких Геринговых людей. Ведь теперь, когда офицеры были мертвы, сделать это было довольно просто.

– Что может быть хуже предательства?! – заорал он, поставив бледных естественных на колени. – Что может быть хуже предательства? Я вас спрашиваю?!

– Сэр, я не понимаю о каком предательстве речь? Это же наши солдаты. К тому же женщины нам тоже нужны, это ведь прямое распоряжения Геринга, – нервно заметил один из ученых. – зачем вы их убиваете?

Майкл повернул голову и внимательно посмотрел на возразившего. Это был худой очкастый интеллигент с жиденькой бородкой и горящими глазами. Майкл вытащил нож и поднёс его к горлу учёного.

– Значит, ты полагаешь, что, мы поступаем неправильно? А ты знаешь, мразь, сколько я положил людей, воюя с этими отморозками, сколько людей погибло, пока ты копался в своей лаборатории? Ты, гнида, видел, как на последнем издыхании погибает твой лучший друг? Я тебе сейчас покажу, как это – чувствовать смерть!

И Майкл медленно, но очень уверенно начал перерезать ему горло. Сталь пошла хорошо, по коже Майкла пробежали небольшие мурашки, убивать он любил. Дорезав до уха, Майкл вытащил окровавленный нож, позволив несчастному упасть в собственную лужу крови.

– Вот! Вот что происходит с предателями, с теми, кто переходит на чужую сторону, кто не дает нам победить!

Он с силой вогнал нож в живот второму ученому. Тот открыл рот и удивлённо посмотрел на рану. Майкл повертел рукоятку и потащил нож вверх. Ученый дрожащими пальцами попытался было остановить движение, но это лишь раззадорило Майкла. Дорезав живот, он выпотрошил внутренности и отошел, давая увидеть всем, как красно-багровые кишки поблескивали на темной земле.

– Вот так мы будем вырезать предательские внутренности и выставлять на свет, дабы они прониклись чистотой воздуха, – он отшвырнул кишки в сторону, – но это касается гражданских. Куда постыднее вина вас, солдат. Тех, кто должен защищать. Но ничего, пламя вам поможет.

Облив всех четверых бензином, Майкл дал одному из естественных зажигалку.

– Докажи свою преданность.

Солдат нервно дернулся и остановился в нерешительности. Майкл подошёл к нему вплотную, чуть ли не дыша в затылок.

– Какого благословения ты ждешь, солдат? Что ещё тебе надо, кроме моего приказа?! – исступленно заорал Майкл. – Или ты считаешь, что этого недостаточно? Может, ты тоже предатель?

Но тут зажигалка наконец-то зажглась и полетела в облитых бензином солдат. Мгновение – и четыре человека вспыхнули как спички, осветив собой сумеречное пространство. Крики, вопли, страдания, ползания по земле – всего этого было так много, что глаза поневоле разбегались по сторонам, пытаясь ухватить все моменты казни. Смотря на горящих, Майкл выставил руки вперед. Тепло от огня грело, давало умиротворение.

Оставив часть команды в лагере, Майкл, пошатываясь, пошел с несколькими своими людьми к лесу. После казни возбуждённые нервы ворковали с хозяином так, что он даже жмурился, не в силах скрыть свое удовлетворение. Хотелось тишины. Покоя. Почувствовать холодный воздух девственного леса. Тут раздались выстрелы.

Майкл остановился и огляделся. Находясь в помутнении от нахлынувших эмоций, он даже не заметил, как отошел от поселения. В то время как в спонтанное его отсутствие Кристофферсон выступил великолепно! Зайдя с другой стороны поселения, и полностью положив всю увлекшуюся насилием команду.

– Будь я проклят, гетеросексуальный ублюдок – закричал Майкл, увидев последствия атаки, – быстро за ним. И чтобы ни одна волосинка не упала с его головы. А спустя несколько минут погони, раздался звук вертолета, и один из его бойцов крикнул.

– Сэр. Небо.

Майкл посмотрел вверх. Там в черных игривых облаках, замаячила небольшая тень.

– Дайте-ка мне базуку – крикнул он, скидывая винтовку.

И прицелившись, Майкл пустил ракету. Конечно, он понимал, что гибель Кристофферсона была в данном случае катастрофическим последствием, но и ведь выбор был небольшой.

А дальше, дальше был звонок от Геринга, который говорил, что на связь вышел Пронин, который сказал, что лично приведёт Кристофферсона. Понимая, что после такого провала следует быть послушным, Майкл отправил часть команды на захват спецгруппы противника, выдвинувшись к сбитому вертолету.