Роман П часть 3 глава 1⁠⁠

Пронин

Родина, я слышу их крики, но вижу чужую боль

Виктор Пронин, он же майор разведки, обладал огромным ностальгическим потенциалом, растратить который не представлялось возможным. Ни долгие зарубежные поездки, ни смертельные задания, ничто не могло отвлечь его от воспоминаний о своей прекрасной родине, снежные поля которой застряли в его памяти.

Лицо майора немного расправилось от приятных воспоминаний о мягком хрустящем снеге. В детстве он часто любил играть в снежки, строить снежные крепости, опрокидывать врага внезапным стремительным ударом. Ни о какой военной разведке тогда и не мыслил, все, что было нужно – это напор и выдержка – до последнего держаться под градом снежков.

За дверью послышались шаги. Виктор сразу определил, кто это. Надоедливый Эрнест Кальтербруннер, помощник доктора Адольфа, который никак не мог оставить его в покое. Ещё при прибытии на базу он едва не разорвался между ним и женщиной, оказывая всяческое внимание. Виктор открыл дверь.

– Вы не заняты, Виктор? – вежливо спросил Кальтербруннер.

– Нет.

– Это замечательно, тогда мы прямо сейчас можем пойти к доктору Адольфу.

– Прекрасно. Ведь я так многое слышал о ваших исследованиях.

И это была чистая правда. Именно ради этой базы его и отправили сюда, пожертвовав одним из самых опытных генералов. Все прекрасно понимали, что если верхушке гомосексуалистов станет известно о результатах Геринга, то они непременно возьмут их под свой контроль, и тогда война резко закончится. А пока, благодаря тщеславию генерала, у них оставался шанс на победу.

Также было понятно, что сотрудничать с американцами ни в коем случае нельзя. Так как их командование было плотно окутано шпионской. Конечно, в Америке были свои патриоты, такие как генералы Джейсон Стэтхом, Тони Обима, президент Рузвельт, благодаря чьим действия и был получен антивирус. Но этих людей было не много, а материковое расположение не могло дать должной поддержки извне. Благо Мексика помогла, граждане которой отличались весьма стойким иммунитетом.

Спускаясь на лифте, Виктор вспомнил ещё некоторые детали этой войны. Кровь, смерти, беспрецедентные по своей жестокости изнасилования пленных солдат, то, что его ребята пожертвовали своими жизнями, давая ему шанс, добраться да гениального ученого и тщеславного генерала. А также погибшую родню, до последнего защищавшую родную землю от гомосексуалистов.

Тут лифт остановился, и Пронин вернулся к реальности. Он поднял глаза. В лаборатории, где находился Адольф, было очень тихо, и лишь слабый компьютерный гул выдавал работу мощных вычислительных машин. Сам же доктор находился возле одного из пленников, делая тому укол. Виктор посмотрел на подопытного, им оказался некто Чак Моррис, настоящая легенда американского сопротивления.

– Возможно, будет немного больно, – сказал Адольф, вводя иглу в вену подопытного, – это будет реакция вашей сыворотки на вирус, всё-таки ваша сопротивляемость намного выше, чем у моих предыдущих подопытных.

Генерал сделал неопределённый жест плечами, повернувшись в сторону Виктора. В его глазах царило спокойствие и полная расслабленность, словно он находился в горячей ванне, а не в медицинском кресле. Понаблюдав за его лицом, Чак неожиданно улыбнулся и подмигнул.

– Вы знакомы? – спросил Адольф.

– Не думаю, – сухо ответил Виктор.

– Тогда я вас представлю друг другу. Это Моррис, самая настоящая легенда среди гетеросексуалов.

– Я узнал, кто это.

– Тогда я представлю вас, – не унимался доктор. – Виктор Пронин, наш самый эффективный завербованный агент. На данном этапе привёл меня к женщине и к вашему ученику Стэну Кристофферсону.

Моррис никак не отреагировал на данный факт, лицо его по-прежнему выражало покой и полную безмятежность.

– Сэр, кажется, ваш аппарат начал действовать, посмотрите на болевую шкалу, – влез Эрнест, хранивший до этого гробовое молчание.

Виктор и Адольф повернулись к экрану. Покоящаяся до недавнего времени стрелка резко скакнула с единицы до пяти, пройдя половину шкалы. Адольф недоверчиво посмотрел на Морриса, потом снова на прибор. Когда стрелка подошла к цифре семь, он даже постучал по экрану.

– Эрнест, вы проверяли прибор?

– Да, сэр.

– Тогда почему он не работает?

– Он работает.

– Хотите сказать, что Моррис просто терпит? Вы хоть представляете, насколько это сильная боль? На десятке люди отключаются от болевого шока. А он даже не моргает. Вы ему что-нибудь кололи?

– Всё было сделано точно по вашей инструкции. Насчёт дополнительных работ мне ничего не известно.

– Он терпит, – тихо заметил Виктор, – разве вы не видите его зрачки?

– Сэр, он прав. Довольно существенное расширение.

– Просто удивительный субъект. Но своим терпением он лишь осложняет мне задачу, как я могу описывать метаморфозы, если на них нет реакции? Это же просто дикость. Эрнест, судя по всему, мне придется поставить пробел на этой стадии эксперимента. А теперь везите его в клетку, скоро начнется стадия перевоплощения, а я не хочу, чтобы у нас произошёл какой-нибудь неприятный инцидент.

Это какой-то, позор

В клетке, небольшом стеклянном квадрате, Моррис тоже был спокойным и тихим. Но, несмотря на это, Адольф предпринял дополнительные меры безопасности, окружив периметр тремя д сотрудниками, внимательно следившими за состоянием подопытного.

– Это новая разновидность вируса? – спросил Виктор, рассматривая Морриса.

– Да, и она сможет обойти антивирус и полностью завладеть любым привитым организмом.

– То есть она обойдёт и наш антивирус?

– Да, да и ещё раз да! Виктор, вы мне немного мешаете, подождите немного и я сам вам обо всём расскажу, – нетерпеливо сказал Адольф, не отрываясь от мониторов.

Виктор не стал настаивать. Как опытный разведчик он понимал, насколько важно уметь ждать. К тому же ему и самому было интересно, что произойдет с Моррисом. А тем временем генерал так же спокойно, как и раньше, всматривался в окружавший его мир. Ни судорог, ни заметных аллергических реакций, ничего подобного у него не наблюдалось.

– Неужели справится? – пробормотал Адольф и тут же осекся.

Морриса затрясло так, что он едва не опрокинул стул, обнажая белый ряд зубов, крича и извиваясь. А затем, его тело начало резко изменяться, наращивая мышцы, едва не порвав ремни. Адольф поднял пластмассовый футляр над одной из кнопок. Но нажать не пришлось – изменения, развивавшиеся в столь стремительной последовательности, быстро пошли на спад, возвращая генерала в обычное состояние.

– Неожиданно, да? – с нескрываемым восторгом спросил Адольф, посмотрев на Эрнеста. – Ты только посмотри, какой рост клеток! И это за считанные секунды, просто чудо какое-то!

– На то вы и гений, сэр, – заметил Эрнест.

– Ох уж эта лесть! Виктор, а что вы скажете?

– Впечатляюще, док, но хотелось бы знать, что это вообще такое.

– Это то, над чем я работал последние годы. Новая разновидность вируса, которая должна перевесить чашу весов войны на нашу сторону. Как видите, она с легкостью побеждает созданный ранее антивирус.

– Тот, который ваш брат передал гетеросексуалам?

– Именно.

– Но постойте, насколько мне известно, если антивирусом занимался именно ваш брат, кто же создаёт антивирус теперь?

– Никто. Для этой малышки антивируса нет.

– Нет? – Виктор внимательно посмотрел на доктора. – И как же вирус распространяется?

– Воздушно-капельным путём – это же боевой вирус, он просто обязан распространяться именно так.

– Адольф, вы понимаете, что создали оружие не столько против наших врагов, сколько в помощь заражённым? Разве вам не известно, насколько сильно накалились наши отношения?

– Всё это я знаю, – словно отмахиваясь, ответил Адольф, – не переживайте, это всего лишь испытания, вирус ещё не на конвейере. Плюс здесь созданы все условия карантина и безопасности. К тому же он будет заражать только гетеросексуалов.

– И что же будет служить определяющим фактором?

– Слишком много вопросов, Виктор, все узнает в свое время. – Адольф повернулся к одному из своих помощников, – возьмите у испытуемого кровь.

Тот нерешительно посмотрел на своих товарищей и, не найдя у них никакой поддержки, трясущимися руками взял с тележки шприц. Адольф сверлил подчинённого взглядом, подталкивая к решительным действиям.

– Что вы копаетесь, Сэмюэль, неужели так сложно вонзить в него иглу?

– Доктор, но его состояние, оно нестабильно.

– Это мне решать, а ваше дело – подчиняться. Впрочем, я могу вам помочь, – он нажал кнопку на своем пульте. – Жорж, в клетку нужно несколько ваших молодцов. Мои люди нервничают.

В ту же минуту в комнату вошло несколько автоматчиков. Судя по телосложению, все естественные. Все были в черных плащах и противогазах. Адольф усмехнулся и посмотрел на Сэмюэля.

– Теперь доволен?

Но Сэмюэль видимо был далеко не дурак, и понял, что автоматчики вызваны больше для него, нежели для Морриса, так как в клетку был вмонтирован специальный набор огнемётов, поражающих всё в переделах стеклянного куба.

– Да, доволен, – грустно ответил Сэмюэль и, надев маску, направился к клетке.

Моррис не подавал никаких признаков активности. После перевоплощения он, казалось, растратил все свои силы и теперь предавался бессознательному. Частично это подтверждалось и частотой пульса. Ученый медленно ввёл иглу во вздувшуюся вену и кровь молниеносно заполнила шприц. Сэмюэль нервно посмотрел на Морриса, тот был в отключке.

Затем он аккуратно вынул шприц и сделал два шага назад, всё ещё не веря в свой успех. Но факт оставался фактом, Моррис продолжал мирно спать. Ободрившись этим наблюдением, Сэмюэль тихо выдохнул, видимо мысленно обещая, что как можно скорее подаст прошение об увольнении, но не успел он вспомнить милых родственников, как Моррис открыл глаза и уставился на него немигающим мутным взглядом.

– Твою ж мать! – только и успел крикнуть Сэмюэль, заметив, как поднимаются штаны подопытного. Конвульсивно задергавшись, Моррис натянул кожаные ремни. В ту же минуту как по приказу четверо автоматчиков вышли из комнаты, оставив учёного наедине с заражённым. Сэмюэль прижался к стене и истошно завопил. Сверху раздался мирный голос Адольфа:

– Извините, но я не могу вас выпустить. Моррис брызжет слюной, а в ней вирус. Любое попадание в воздух – и гарантировано стопроцентное заражение. Что, само собой, неприемлемо.

– Я в маске! – заорал Сэмюэль, умоляюще смотря на Адольфа, но тот лишь пожал плечами.

– То, что вы ещё не заражены, я знаю. Пока заражён лишь Моррис. – в его голосе звучало недоумение. – я же говорю, всё дело в риске.

– Тебе бы сюда, фашистский ублюдок! – выругался Сэмюэль, продвигаясь к металлическому столику с инструментами. Начисто забыв про небывалую прочность стекла. А тем временем звереющий Моррис лишь набирал обороты. Его мышцы, как и несколько, минут назад, снова стали увеличиваться в размерах, давая хозяину небывалую мощь.

Наконец, ремни не выдержали и, разорванные, вяло обвисли на кресле. Услышав треск рвущейся кожи, Сэмюэль в ужасе обернулся. Огромный, окровавленный, с наслаждением смакующий его предстоящее будущее Моррис медленно рвал свои штаны.

Не в силах отвернуться от происходящего в клетке, Виктор с ужасом понимал, с какой силой им предстоит столкнуться. Ведь этот вид заражённых, отличался от предыдущего ровно настолько, насколько те отличались от них. Сильнее, мощнее, агрессивнее и, судя по крикам Сэмюэля, ненасытнее.

Дождавшись, пока крики стихнут, Адольф, подытожил:

– Что ж, сейчас очевидно лишь одно – трахать он предпочитает ещё живых.

Виктор молча подошёл к клетке, ему хотелось рассмотреть то, что осталось от ученого, но через запотевшее стекло разобрать что-то было очень сложно. Наконец, завыл вентилятор, и постепенно картина обрела свои страшные подробности. Подмятый под Морриса Сэмюэль намертво застыл с бледным искривлённым болью лицом, последние которого были полны ужасной агонии.

– Видимо, придется ещё один несчастный зафиксировать, – грустно заметил Адольф, также подходя к стеклу. – Уже третий за последнее время.

– Неужели его нельзя было вытащить?

– И поставить под угрозу весь мир? Вы же разведчик, вам должна быть знакома ситуация с разумным выбором, – сухо ответил Адольф.

–Это я понимаю. Просто в голове не укладывается такая смерть. – Виктор вопросительно посмотрел на Адольфа – а отчего он умер?

– Сейчас же я могу лишь предположить, что – болевой шок, большая кровопотеря и, возможно, разрыв сердечной мышцы. В общем, все, что связанно с пережитым шоком. Сомневаюсь, что Моррис способен убить, лишь совокупляясь и разрывая внутренний анальный проход. Но, лучше всего на это ответит вскрытие.

– Боже, вот уж не думал, что доживу до такого. Первые заражённые – просто дети в сравнении с этим.

– Для того мы и работаем не покладая рук. А теперь, извините, необходимо убраться и изучить последствия эксперимента.

– Могу я подождать ваших результатов?

– Это займёт время, но исключительно ради вас и нашей последующей совместной работы я могу попить чай, и поделиться своими первыми впечатлениями. Как-никак, а вы тоже присутствовали на эксперименте, и в вашем любопытстве повинен именно я.

– Вы очень любезны. Где я могу вас подождать?

– Эрнест, проводите майора в мою скромную обитель. – Адольф вытащил карту доступа и протянул помощнику – Там вы сможете немного отдохнуть. Благо кожаные кресла к этому располагают как нельзя лучше.

– Огромное вам спасибо, – Виктор благодарно улыбнулся. А позднее в кабинете Адольфа Виктор так же улыбнулся и Эрнесту, подталкивая того к выходу. После всего увиденного ему хотелось побыть одному, без докучливого внимания молодого ученого.

Закрыв двери, Виктор устало повалился в кожаное кресло. Бой с Майклом, вывоз Стэна Кристофферсона, вся эта беготня по каменным выступам и возня с хиппи полностью вымотали его. Он закрыл глаза. Час, полтора – этого должно было хватить, чтобы он смог воспринять как можно больше информации.