Красный автобус, лысые ребята, всем хватало места, даже личная "охрана" была в лице 2х сотрудников ОМОНа. "Романтикой" отправки на фронт и не пахло совсем. Люди в автобусе были очень разные, но все в основном большую часть дороги не особо разговорчивы были, я в том числе. Ехал себе и пялился в окошко.
Встали в какой-то пробке вышли всей толпой "отлить", дорога до пункта сбора несколько часов. Стали более - менее общаться. В основном разговоры про свою великую "значимость" ибо мы все земляки, надо держаться вместе и вообще всех бить без разбора, бредни, бредни, бредни...
Тут один "дружище" - гоповатого вида, нахлебался коктейля, состоящего из алкоголя и колы, старательно залитый в неприметную бутылку. В виду отсутствия мозгов и излишней бравады, как бы не упасть в грязь лицом перед нами - братвой, начал огрызаться на ОМОНовцев, на него они толком не обращали внимания, сидели молча наблюдали через маску игру на провокацию. Но парнишка не сдержался и как мартышка начал прыгать на них. Был он ростом "метр в кепке", со словами: "ты чё эээ, маску с ними не мужик чё эээ...". Как только он рукой схватил за плечо сотрудника ОМОН как тут же был заломан во всех местах и прикован наручниками к поручням, выкрикивая что-то похожее: "менты козлы, свободу попугаям...". Ему пригрозили перед носом куском тряпки, как-бы намекая: "не заткнешься сам, поможем". Крикун притих, воспринимая реальность и тщетность бытия как должное.
Приехали на сборочный пункт во Владивостоке. Толпы немерено, коридор битком, сидячих мест нет, тут мы проходим очередную медицинскую комиссию, это скорее похоже на собеседование, чем на осмотр, врачи особо не парятся, так как до них уже была комиссия, а они нужны для галочки. Поток народа стремительно сокращался. Для быстроты маневров, все были раздеты до трусов. До полудня мы прошли фактически всех врачей, после обеда нужно было пройти конечный этап врачебной комиссии на допуск к службе.
На обед мы всей нашей компанией разложили шведский стол, у кого что было, получилось неплохо, сердобольного мужичка, который с нами так же "путешествовал" попросили сбегать в ларек за "боевой", ещё бы, ему-то тоже хотелось, а мы спонсировали и закусь есть. Всё дело отметили, оживились, стали румянее и добрее. Оставшуюся еду мы сложили в одну приличную сумку "на всякий пожарный", так как нам было неизвестно, где, куда и как.
После обеда на веселе на последнем этапе комиссии заходили то-ли к психологам, то-ли психиатрам, по личному ощущению я чувствовал себя так: "ага, я бухой и он меня не палит, какой я Штирлиц - молодец." На самом деле всё было уже решено.
Итак, построили нас на маленьком дворовом плацу, где шнырял туда - сюда в растерянном виде "боец", немного напрягал, отягощал обстановку, вид у него был тот еще, кепка не по размеру, сапоги не по ноге, ремень - аля "осиная талия". Мы зря смеялись... К строю подошли два неизвестных нам до этого времени мужика, один в берете голубом с тельняшкой на ружу, как вспомню сейчас по званию старший сержант (одна широкая лычка), а второй дядечка то-ли в краповом берете был, то-ли в чёрном, я не упомню, но офицер 100%. "Иванов!", "Я!", "Петров!", "Я!" - выходили мы из строя. Вызвали всех, кроме одного, того самого гопоря - алкоголика, метр в кепке - пол метра без. Сержант и офицер нас поздравляли, выдавая на руки военные билеты, говоря в напутствие много величайших слов. А в это время. Наш "бракованный" мимо нас потащил сумку с едой с ехидной улыбкой на лице, со словами: "- Пацаны, бывайте". И был таков. Сколько боли тогда было и отчаяния, что эта скотина упер наш - общий провиант, а он домой поехал сука - доедать, а мы в армию, сделать ничего не можем, стоим и злимся пуская в небо пар. Закон подлости.
Продолжение следует.
