Thaoless

Набрёл у Spectator'а на историю "Проклятый доктор Земмельвейс" из книги Дмитрия Соколова "Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн". История показалась знакомой. Скачал книгу, начал чтение - понял, что книгу уже читал. Когда-то. Давно. И забыл. Память моя, память...

В общем, вот вам пара цитат:

Был такой дом масок. В нем работал миллион людей. Входя туда, каждый должен был надеть маску, а выходя, оставлял её на вешалке. Однажды ночью Дом качнуло землетрясением, маски попадали и перемешались. Но у многих маска давно отпечаталась на лице. Эти наутро легко отыскали свои маски и пошли работать. А остальные обрадовались и разбежались.

***

Там, где есть долг и вина, нет выбора.
***
«О, если я начну выполнять свои желания — такое будет!…» — «Ты этого не знаешь!»
«Стоит мне дать волю своему гневу…» — «Ты этого не знаешь!»
«А как живут люди, освободившиеся от игр?» — «Ты этого не знаешь!»
«Что такое просветление?» - ...
***
Главным достоинством моего современника является тщательно отрепетированная приемлемость. Встретившись друг с другом, мы старательно делаемся друг под друга.
Положение агента в чужой стране — очень хорошая метафора. Тот тоже всё время делается и волнуется, так ли у него получается.
***
Спокойствие, достигаемое подавлением тревожности — мягко говоря, говно, а не спокойствие.
***
Одна минута гнева, если её не пережить, может дать несколько дней горечи. А горечь можно превратить в несколько лет депрессии.
***
Если перестать собирать блестящие монетки, и думать, что вода в душе — не живая, то уже и стреляться не нужно.

А вот и сам рассказ.

Проклятый доктор Земмельвейс

«Любезная маменька,

меня достали Ваши письма, они забили мусорную корзинку, и вчера мне пришлось её вынести.

Баста! Завтра я уезжаю из Петербурга, кидаю его на хрен, и даже своей истории мне здесь не оставляется. Ути-пути, любимый город. Моя история изображается, запечатывается и отправляется — Вам, любезная маменька.

Как мне хочется рассказать Вам всё! — как вырыдаться на плече детским бездарным секретом. Странно: за те два года, что мы не виделись, это — полный рецидив. Ну, и Вы просите про деда — да, я буду и про него, но и про себя, ладно?

(„Рассказывай мне поменьше“, — просила меня моя мама.)

Когда Вы уехали в Бостон, я лежал в полном отпаде — наглотался какой-то дряни — но Вы ведь и не стремились попрощаться. Дед был дик и прекрасен в своём гневе; когда я приплёлся к нему, поцеловав замок на твоей двери, он кричал: „Она родилась не в конюшне!“ Я поинтересовался, и он мне вытряс: „Она укатила мстить своему дураку первому с дураком пятнадцатым!“ Будучи сам формой подобной мести, я за тебя не обиделся, от деда откатился и, выйдя на улицу, депреснулся надолго.

(Как хочется пить! Но я домотаю, пока хватит злости.)

Через месяц от деда пришло письмо, он звал меня переехать к нему. Ха! я ответил! там было и „не премину“ и „тяжкие жизненные обстоятельства“; я чуть не подписался „Ваш покойный внук“. Тогда уже вышли деньги на квартиру, и я ясным бомжём прокатился по городу. К зиме я стал на якорь в очень приличном доме, и его юная хозяйка и привела меня к деду. Мы с ней залетели, и денег на аборт не было ни у кого. Когда их стал предлагать её прошлый мальчик, я сделал гонор и сказал: „Мой дед — директор родильного дома“. „Тогда ты или идиот, или падло“, — выразилась моя крошка.

Я пришёл к деду к ужину, он прожёг меня взглядом на мою жизнь как на кучу мусора и вообще оторвался крепко — это ещё до просьбы. Когда я всё же объяснился, он улетел в высоты самого пошлого сарказма. Я сцепил зубы (с чувством, что под столом) и сказал ему: „Дед, давай сделаем это, и я к тебе перееду“. Перепад на „ты“ сбил его в пыль еженощных забот. Он сказал: „Володя, я в тебя верю как в избавление от родильной горячки“. Я тогда не понял юмора. Мы договорились, что в качестве оплаты я разрисую его клинику богами и ангелочками.

Я это сделал за неделю. И всю эту неделю мою девочку не выпускали из клиники. Пока росли и лопались все сроки домашнего вранья, дед хвалил меня за ангелочка у входа, а попочка, с которой этот ангелочек писался, вся покрылась дрянными кровоподтеками. Через неделю я сдох и перестал верить. Я пришёл к нему в кабинет и спросил вкрутую: „Дед, что с ней?“ А он сказал: горячка, заражение крови.

Блядь, я пошел в подвал его клиники и бил стекло и склянки, а потом туда пришёл он, наорал на меня и отвёл домой. Так я впервые ночевал в его доме. Следующие дни меня к ней не пускали, я сидел и читал всё про родильную горячку, что мог найти у деда. В промежутках я разглядывал свои порезки на руках (тогда их было две), тупо и романтично, вдох-выдох.

Всё было быстро: она не умирала, а я прочел Земмельвейса. К этому времени я уже знал, что хороший процент отсева рожениц в клиниках — одна десятая. А в яркие годы там тухла каждая третья. Мы говорили об этом с дедом. Он взял меня в морг на вскрытие. Я представлял там её или тебя и ничего не слышал, кроме ударов собственного сердца.

Да, так я прочел Земмельвейса. Он писал, что роженицы заражаются трупным ядом, который приносят из моргов обследующие их врачи. Всё, что он предлагал делать — это мыть всем руки хлорной водой. Я спросил об этом у деда. Дед сказал, что Земмельвейс — выскочка и горлопан. Я прикололся своим сходством с Земмельвейсом и послал свои изыскания через неделю, когда моя девочка осталась жива и выписалась из клиники. К ней домой я уже не вернулся.

Мы весело жили. Дед постепенно пристрастился устраивать мне мойки за всех отсутствовавших родителей, бабушек и учителей. Самым мягким разговором было вклеивание в меня „развратник“ и „лоботряс“, а разочек в неделю всё кончалось хлопаньем дверей. Как-то стихийно Земмельвейс стал козырем моей защиты. Вместо „Чего ты говоришь, если ты даже не спал втроем“, я стал говорить: „Спокуха, чуточку хлорной водички — и все улягутся!“ Дед бесился, как дикая собака!

(Главное, я правда не мог тогда понять, чего они ярились и чего задолбали парня (Земмельвейс тогда уже умер в сумасшедшем доме). Ну, помойте вы — я думал — руки хлоркой и сверьтесь через неделю!)

Но мы и сдружились с дедом здорово. Мы просиживали за ужином по четыре часа. Он грузил меня войной 12-го года, а я про­поведовал, что лечить надо сексом. Вот с такой вечери всё и на­чалось. То есть, конечно, не началось, но я врубился, что происходит. Я расшалился и толкнул нечто вот что: „Дед, стране срочно необходимо сексуальное воспитание детей. Прикинь: я начал трахаться в пятнадцать лет, а что такое клитор, узнал в двадцать! Это сколько ж я перепортил за эти годы! Так я же еще узнал…“ И тут дед как взорвался: „Идиот! Грязный полоумный идиот!“ Он вскочил из-за стола, двинул по спинке стула и кинулся в кабинет. Я сидел оглоушенный.

Минут через десять дед вышел и сказал: „Володя, прости“. Потом помолчал и выдавил: „Две недели назад я ввёл в клинике обработку по Земмельвейсу. За это время умерло три женщины“. „А обычно?“ „А обычно двадцать, — сказал дед. — Не сиди так поздно, иди спать“.

Я пошёл, но не спал. Я медленно начал врубаться. К концу ночи я напился. Потом лёг спать, и я помню сон. Я пригласил деда в оперу, и вот мы идем, залитые светом, в роскошных фраках, раскланиваясь с высшими чинами и их дамами. Вот к нам подходит лакей — Земмельвейс — и предлагает шампанское на подносе. Дед берёт бокал и говорит, указывая на меня: „И мадам тоже“. Я удивляюсь, но молчу. Потом начинается опера. В разгаре действия проносится слух, что сейчас должен явиться анархист, чтобы убить герцога. Он является; это Земмельвейс. Он в чёрном плаще, улыбается презрительно. Все парализованы. Он стреляет, и вдруг падает дед, убитый. Земмельвейс кружится в дикой пляске под музыку оперы.

Теперь-то я знаю, что Земмельвейс просто хотел убить своего деда, или отца, или учителя, и выбрал для этого чувство вины за бедных сгоревших женщин. Он сделал игру слишком крупной и обломался. „Помыть руки хлорной водичкой…“ Ха!

Короче, днём я ушел, а вечером пришёл уже в кипящий дом. Полицейские говорили, что дед отравился под утро. Ещё они говорили, что пузырек с чернилами почти пуст, и значит, дед писал всю ночь, но всё, кроме завещания, сжёг. Я знаю, что он писал числа, как будто два трупа — это больше, чем один.

Теперь я восстанавливаюсь в Университете. Коли дед двинулся в мою землю, значит, я пойду в его.

И ты уже знаешь его завещание, мама? Всё его состояние пошло на дело Земмельвейса — кроме той тысячи, которую он отписал управлению реальными училищами на развитие курса полового воспитания мальчиков.

Пожалуй, с любовью,

Владимир М.»

Не в силах вынести весь этот кошмар, не поняв и десятой доли, бедная мама разрыдалась (она была не такой смелой, как представлял её сын), а потом нашарила очки, пудреницу, зонтик и отправилась к Эмме-Элизабет, за полчаса до начала вечера домашнего чтения. Собираться у Эммы-Элизабет, супруги главного врача городской больницы, и вязать под чтение любовных романов было сущим удовольствием для высшего света бостонских дам. Хотя Володина мама и не принадлежала к высшему свету Бостона (её муж, бывший капитан гвардии, немного плотничал и много пил), её приглашала на вечера сама хозяйка, уехавшая из России 40 лет тому назад. Она была, в сущности, ближайшей подругой и единственной, способной прочесть письмо, написанное по-русски.

Сделав это дважды, Эмма-Элизабет сказала:

— Боже мой. Какой кошмар. Бедный мальчик. И бедный… ваш папа. Извините меня, я на секундочку.

Она вышла из гостиной, прошла по галерее и постучалась в кабинет мужа.

— Оливер, можно? Скажи, ты помнишь, ещё до нашей свадьбы, когда ты приходил ко мне на свидания, твои руки чем-то пахли? и я еще говорила, чтобы ты целовал меня, держа руки за спиной? Что это было?

— Аquа сhlorina, хлорная вода, — ответил он. — Мы постоянно мыли ею руки, а в родильном отделении даже натирались хлорным порошком. Потом мы перешли на…

— Понятно, — сказала она. — Извини. Меня ждут.

И направившись обратно по галерее, она только один раз вздрогнула и сказала:

— Дикая моя родина!

Эти красивые слова поплыли по галерее и обернулись бронзовым колечком в сердце. Когда таких колечек становится слишком много, человек умирает.

Источник

Статья Алана Джасаноффа (Alan Jasanoff) – профессора биоинженерии и когнитивных наук в Массачусетском Технологическом Институте, автора книги «Биологический разум: как мозг, тело и окружающая среда совместно делают нас теми, кто мы есть» (2018). Перевод мой, версия со ссылками и примечаниями здесь.

Нейронаука предоставляет нам бесценные знания о мозге – а также понимание его ограничений...

Более 2000 лет назад «отец медицины» Гиппократ Косский вопреки заявлениям верующих в душу современников указал, что именно мозг является причиной радостей и горестей, смеха и печали. В современную нам эпоху слова Гиппократа преобразились в достаточно короткий, чтобы поместиться в сообщение в Твиттере, слоган в стиле поп-нейронауки: «Мы – это наш мозг». Особенно ярко эта тенденция проявляется в обвинении мозга в том, что он является причиной преступлений, совершаемых людьми, в переименовании психических болезней в болезни мозга, а также в популярных среди представителей футуристической технократии проектах улучшения или сохранения нашей жизни путём улучшения или сохранения нашего мозга. Нет практически ни одного аспекта человеческого поведения, начиная от креативности и заканчивая наркотической зависимостью, который не связывался бы с функционированием мозга.

Похоже, для большинства современников мозг занял то место, где раньше была душа.

Но среди этого повального увлечения мозгом оказался утерян самый важный фундаментальный закон нейронауки: орган, вмещающий наш разум, есть чисто физическое образование, концептуально и каузально встроенное в природный мир. Несмотря на то, что мозг требуется для выполнения всех наших действий, он никогда не работает в одиночку. Все его функции неразрывно связаны с телом и окружающим нас пространством. Тем не менее, взаимозависимость этих факторов скрыта под покровом культурного феномена, который автор назвал «церебральной мистикой», - всеобъемлющей идеализацией мозга и наделением его той важностью, которой отличается традиционное восприятие различий между разумом и телом, свободой воли и природой мышления.

Широко распространённая аналогия между мозгом и компьютером усиливает церебральную мистику, отделяя мозг от его биологической основы. Контраст между машиноподобным мозгом и клеточным хаосом остальных частей нашего тела приводит к разделению мозга и тела, в котором легко усматривается картина картезианского дуализма. В XVII веке Рене Декарт заявил, что сознание – бесплотная сущность, которая взаимодействует с телом, им не являясь. При помощи бессмертного «Cogito ergo sum» Декарт поместил разум в отдельную вселенную, независимую от материального мира.

Принимая сходство мозга с машиной, мы легко можем вообразить возможности его отделения от тела, вечного сохранения или клонирования. Цифровой мозг отделяется от тела физически и каузально, подобно декартовской отделённой от тела душе.

Несомненно, мозг похож на компьютер – в конце концов, компьютеры были изобретены для выполнения мозгоподобных функций, – но мозг всё же нечто большее, чем совокупность нейронов и электрических импульсов. Функцией каждого нейроэлектрического сигнала является высвобождение химических веществ, которые активируют или подавляют работу мозговых клеток, подобно тому, как химические вещества активируют или подавляют функцию глюкогенеза в клетках печени или иммунную реакцию лейкоцитов. Сами электрические сигналы мозга – это результат межклеточного взаимодействия химических веществ под названием ионы, которые образуют волны, распространяющиеся независимо от нейронов.

Свою функцию выполняют и относительно пассивные мозговые клетки глии (от греч. клей), чьё количество примерно равно количеству нейронов, но которые не могут так же проводить электрические сигналы. Недавние опыты показали, что воздействие на эти ничем не примечательные клетки мозга оказывает огромное воздействие на поведение. В другом исследовании было показано, что пересадка человеческих глиальных клеток в мозг мышей увеличила их результативность в прохождении тестов на обучение. Химические вещества и глия настолько же важны для функционирования мозга, как провода для передачи электричества. С учётом этих элементов мозг гораздо больше начинает походить на органическую часть тела, а не деталь устройства.

Стереотипы, связанные со сложностью мозга, также способствуют мистификации мозга и его отделению от тела. Называть мозг «самой сложной вещью в известной нам вселенной» уже стало клише. Это высказывание основано на данных, что человеческий мозг содержит приблизительно 100 миллиардов нейронов, каждый из которых образует приблизительно 10 тысяч синаптических связей с другими нейронами. Эти цифры впечатляют и заставляют некоторых утверждать, что нейронаука никогда не познает природу сознания, или что где-то среди этих миллиардов скрывается свободная воля.

Но само по себе количество клеток в человеческом мозге не способно объяснить его необычные способности. Человеческая печень содержит сравнимое количество клеток, но результат её функционирования совсем другой. Сам мозг варьируется в размерах от индивида к индивиду (разница может составлять 50%). Удаление половины мозга используется иногда в целях излечения эпилепсии у детей. По итогам наблюдения более чем 50 пациентов, подвергнувшихся этой операции, врачи больницы Джона Хопкинса в Балтиморе писали, что были «поражены сохранностью памяти после удаления любой из половин мозга, а также сохранностью личности и чувства юмора детей». Очевидно, что не всякая клетка мозга – священна.

Если обратить взор на царство животных, окажется, что различия в размерах мозга никак не коррелируют с когнитивными способностями. Среди наиболее сообразительных животных отмечают врановых, чей мозг составляет всего одну сотую от человеческого мозга, но которые демонстрируют когнитивные навыки, сравнимые с навыками шимпанзе и горилл. Поведенческие исследования показали, что эти птицы изготавливают и пользуются инструментами, и даже узнают людей на улице, чем не могут похвастаться многие из приматов. Внутри одного вида животные с похожими характеристиками могут значительно отличаться по размерам мозга. К примеру, среди грызунов можно найти 80-граммовый мозг копибары с 1,6 миллиардами нейронов и карликовую мышь с мозгом в 0,3 грамма и менее чем 60 миллионами нейронов. Несмотря на более чем стократную разницу в размере мозга, представители этих видов строят похожие жилища, демонстрируют похожие стили внутривидового взаимодействия и не показывают особой разницы в уровне интеллекта. Хотя нейронаука только начинает изучать мозговые функции маленьких животных, упомянутые факты указывают на то, что было бы ошибкой оценивать мозг на основе простого подсчёта количества составляющих его компонентов.

Делая упор на машиноподобные свойства мозга или его невероятную сложность, мы отделяем его от остального биологического мира с точки зрения его устройства. Другой способ противопоставления мозга и тела состоит в акцентировании мозговой автономии от тела и окружающей среды. Этот намёк на дуализм способствует церебральной мистике, усиливая репутацию мозга как центра контроля, пусть получающего данные извне (от тела и среды), но всё-таки главенствующего над ними.

Несмотря на подобные представления, главным фактом остаётся то, что наш мозг находится под влиянием лавины сенсорной информации. Ежесекундно в мозг от окружающей среды через органы чувств поступают мегабайты данных, с потоком которой не справилось бы большинство компьютеров. Исследования по визуализации головного мозга показывают, что даже малейший сенсорный стимул воздействует на те или иные области мозга, будь то первичные проекционные зоны анализаторных систем или фронтальные доли, высокий уровень развития которых отличает людей от других приматов.

Многие из этих стимулов управляют нами напрямую. К примеру, при просмотре иллюстраций можно выделить паттерны восприятия, общие для большинства людей. Когда мы видим лицо, наше внимание автоматически фокусируется на его ключевых признаках (глаза, нос и губы). Если же мы идём по улице, наш разум схожим образом попадает под влияние стимулов окружающей среды – звук автомобильного гудка, сверкание неоновой вывески, запах пиццы, – каждый из которых влияет на ход наших мыслей и действий, даже если мы этого не осознаём.

Ещё менее осознаваемы фундаментальные влияния окружающей среды, которые управляют нашим настроением и чувствами. Хорошо изучена взаимосвязь сезонного уменьшения количества солнечного света и депрессии, описанная южноафриканским врачом Норманом Розенталем после переезда из солнечного Йоханнесбурга на северо-восток США в 1970-х годах. Окружающие нас цвета тоже оказывают своё воздействие: в экспериментах неоднократно отмечалась связь холодных цветов (синего и зелёного) с позитивными эмоциональными реакциями, а тёплого красного цвета – с негативными реакциями. В одном таком эксперименте исследователи выяснили, что участники показывали худшие результаты теста на IQ, если использовался красный шрифт, по сравнению с зелёным или серым шрифтом; в другом исследовании испытуемые показывали лучшие результаты в компьютерном тесте на креативность, если использовался не красный, а голубой фон.

Сигналы, поступающие от нашего тела, воздействуют на поведение не меньше, чем сигналы из внешней среды, точно также управляя мозгом и подвергая сомнению идеализированную концепцию его превосходства. Особо стоит отметить так называемую гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую систему (ось ГГН) – нейроэндокринную цепочку, которая контролирует большое число важных жизненных процессов и координирует реакцию «бей или беги».

Одним из важных открытий последних лет стал факт, что микробы, живущие в кишечнике, тоже являются частью физиологической системы, определяющей наши эмоции. Изменяя нашу микробиоту с помощью некоторых пищевых продуктов или в результате операции по фекальной трансплантации, мы можем менять уровень тревожности и агрессии. Подобные когнитивные и эмоциональные изменения часто заметны у пациентов, перенесших операцию по пересадке органов.

Эти примеры показывают, насколько происходящее в мозге взаимосвязано с процессами в нашем теле и в окружающей среде. Между мозгом и его окружением нет каузальной или концептуальной границы. Связанные с церебральной мистикой идеализированные взгляды на мозг как нечто неорганическое, суперсложное, закрытое в себе и автономное не выдерживают критики, которая основана на фактах строения и функционирования головного мозга. Интегрированное взаимодействие мозга, тела и окружающей среды – вот то, что отличает обладание биологическим разумом от обладания душой, и последствия этой разницы воистину огромны.

Что более важно, церебральная мистика приводит к обманчивому убеждению, что мозг является главным побудителем наших мыслей и действий. Когда мы пытаемся разобраться в причинах человеческого поведения, этот подход заставляет нас первым делом искать причины, связанные с мозгом, и обращать недостаточное внимание на внешние факторы. Это ведёт к преувеличению роли личности и недооценке роли контекста в случае ряда культурных феноменов.

В юриспруденции, к примеру, некоторые авторы предлагают винить в проступках мозг преступника. Примером может служить дело Чарльза Уитмена, который в университете Техаса в 1966 году совершил один из первых массовых расстрелов в истории США. Уитмен сообщал об испытываемых им психологических проблемах в предшествующие преступлению несколько месяцев, а в ходе проведённой позже аутопсии обнаружилась большая опухоль рядом с миндалиной, частью мозга, отвечающей за регуляцию стресса и эмоций. Хотя эта опухоль и могла послужить причиной преступления, фактом остаётся наличие множества других факторов: склонный к насилию отец, недавний развод родителей, неудачно сложившиеся учёба в университете и служба в армии, злоупотребление наркотиками и доступ к оружию. Даже высокая температура воздуха в день преступления (37°С) могла послужить одной из причин агрессивного поведения Уитмена в тот роковой день.

Обвинение мозга в криминальном поведении предлагает отход от вышедших из моды принципов морали и воздаяния, но всё равно игнорирует широкий спектр воздействий, формирующих любую ситуацию. В дискуссии о причинах насилия как никогда важно придерживаться широких взглядов на то, каким образом множество факторов влияют на личность изнутри и снаружи; психические проблемы, доступ к оружию, влияние СМИ и социальное отчуждение – всё это может сыграть свою роль. Вменяем ли мы мозгу в вину наркотическую зависимость или юношеское хулиганство или хвалим за креативность и ум – в любом случае, идеализированный подход, помещающий хорошие или плохие качества личности в мозг, до боли напоминает старый подход, в рамках которого пороки и добродетели приписывались метафизической душе. Современный взгляд должен учитывать, что каждое проявление блеска и нищеты человеческой природы возникает в результате совместной работы мозга, тела и окружающей среды.

Церебральная мистика играет огромную роль в определении способов, с помощью которых наше общество пытается справиться с проблемами психических заболеваний. Причиной тому служит широко распространённое стремление переименовать психические болезни в расстройства мозга. Пропагандирующие этот подход утверждают, что это ставит психологические проблемы в один ряд с воспалением лёгких или раком – заболеваниями, которые не являются причиной социальной стигматизации, часто сопровождающей психологические расстройства. И действительно, существуют факты, подтверждающие то, что использование терминологии «расстройств мозга» облегчает психически больным людям доступ к лечению, что является большим плюсом.

С другой стороны, классификация психических заболеваний как расстройств мозга может привести к большим проблемам. Связывая психические проблемы с внутренними нейрологическими дефектами, пациенты всё равно сталкиваются со своеобразной стигмой. Несмотря на то, что люди с «нарушенным мозгом» не могут быть морально ответственными за некоторые свои действия (нельзя просто так взять и «справиться» с этим), ощущение, что они непоправимо ущербны, может быть не менее опасно. Обусловленные биологией недостатки труднее исправить, чем моральные прегрешения, и людей с дисфункцией головного мозга могут рассматривать как опасных – или даже как не совсем людей. Такой подход нашёл своё крайнее выражение у нацистов, убивших тысячи психически больных пациентов в рамках своей программы по «эвтаназии» во время Второй мировой войны, но сохранился и сегодня в более утончённых формах. Анализ изменения отношения к психическим заболеваниям в 2012 году показал отсутствие увеличения социального принятия пациентов с депрессией или шизофренией, несмотря на увеличивающееся понимание нейробиологических основ этих состояний.

Независимо от социального подтекста, обвинять головной мозг в психических заболеваниях во многом неправильно с научной точки зрения. Хотя все психические проблемы так или иначе связаны с мозгом, причинные факторы могут скрываться где угодно. В XIX веке передающийся половым путём сифилис (бактериальное заболевание) и обусловленная дефицитом витамина B пеллагра были одними из главных причин распространённости психических заболеваний в Европе и США. Недавнее исследование показало, что по меньшей мере 20% психиатрических пациентов страдают от физиологических расстройств, являющихся причиной или ухудшающих их психическое состояние; среди этих болезней – проблемы с сердцем, лёгкими и эндокринной системой, так или иначе влияющие на познавательные способности. Эпидемиологические исследования показывают сильные корреляции между распространённостью психических заболеваний и такими факторами как статус (принадлежность к этническому меньшинству), место рождения (большие города) и время рождения (некоторые времена года). И хотя эти корреляции не до конца объяснены, они указывают на роль, которую играют факторы окружающей среды в возникновении психиатрических проблем. Для разработки эффективного лечения и профилактики психических расстройств эти факторы необходимо учитывать.

Если заглянуть ещё глубже, то понятие психической болезни обосновывается в первую очередь в рамках общественного договора. Всего 50 лет назад в авторитетном руководстве психических заболеваний Американской психиатрической ассоциации гомосексуальность классифицировалась как патология. В Советской России политических диссидентов иногда отправляли на принудительное лечение на основании психиатрических диагнозов, которые сегодня повергли бы большинство из нас в ужас. Тем не менее, сексуальные предпочтения или неспособность соглашаться с властями предержащими на пути утверждения своих взглядов – психологические черты, которым можно найти биологические корреляты. Это не означает, что гомосексуальность или политическое диссидентство суть болезни головного мозга. В конечном счёте, не столько нейробиология, сколько общество определяет границы нормы, относительно которых выделяется категория психического здоровья.

Церебральная мистика преувеличивает вклад мозга в человеческое поведение, и для некоторых она служит поводом к рассуждению о грандиозной роли мозга в будущем всего человечества. В среде технофилов всё больше говорят о «взломе мозга» («hacking the brain») с целью улучшения познавательных способностей человека. Само понятие намекает на некое изощрённое, но слегка разрушительное вмешательство, которому можно подвергнуть модный гаджет или правительственный сервер, но в реальности это больше похоже на использование фомки. Первые попытки взлома мозга подразумевали намеренное уничтожение какой-то его части, что наиболее ярко прослеживалось в оставшихся в истории психохирургических процедурах, вдохновивших Кена Кизи на написание в 1962 году романа «Пролетая над гнездом кукушки». Современный хакинг головного мозга включает в себя хирургически имплантируемые с целью прямой стимуляции или записи электрической активности тканей головного мозга электроды. Такие операции могут восстановить базовые функции пациентов с тяжёлыми поражениями двигательного аппарата или параличом – что является невероятным прорывом, но всё же не дотягивает до восстановления хотя бы нормального уровня активности. Впрочем, это не останавливает предпринимателей типа Илона Маска или Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA) от инвестиций в разработку технологий, которые, как они надеются, когда-нибудь дадут возможность напрямую подключать человеческий мозг к компьютеру.

Но всё это лишь результат искусственного разделения того, что происходит внутри головного мозга, и того, что происходит за его пределами. Философ Ник Бострём из расположенного в Оксфорде Института будущего человечества отмечает:

"Тех преимуществ, которых можно достигнуть [с помощью мозговых имплантатов], можно с тем же успехом достигнуть с помощью внешних устройств, используя естественный интерфейс - человеческие глаза, позволяющие доносить 100 миллионов битов информации в секунду прямиком в ваш мозг".

И в самом деле, большинству из нас знакомы улучшающие нашу познавательную сферу помощники, живущие на наших столах, в наших карманах и сумках, увеличивающие нашу память и коммуникативные возможности, при этом не прикасаясь к нейронам головного мозга. Остаётся под вопросом, действительно ли подсоединение гаджетов напрямую к мозгу добавит что-либо, кроме беспокойства и отвлечения.

В области медицины ранние попытки восстановить зрение у слепых с использованием мозговых имплантатов быстро уступили дорогу менее инвазивным подходам, таким как ретинальные протезы, позволяющие задействовать природную физиологию обработки визуальной информации. Улитковые имплантаты для восстановления слуха у глухих пациентов действуют по схожему принципу, взаимодействуя со слуховым нервом в ухе, а не напрямую с мозгом. Если не считать крайние случаи, протезы для восстановления или улучшения функций опорно-двигательного аппарата также взаимодействуют с телом. Чтобы научить потерявших конечность контролировать механический протез используется техника «целевой мускульной реиннервации», которая позволяет соединить периферические нервы отсутствующей конечности с новыми группами мышц, которые, в свою очередь, взаимодействуют с протезом. Для улучшения моторной функции у здоровых людей экзоскелеты, разрабатываемые такими компаниями как японская Cyberdyne, взаимодействуют с человеком через систему накожных электродов, получая сигналы от мозга через естественные каналы, появившиеся в результате эволюционного развития человека. В каждом из приведённых примеров естественные способы взаимодействия головного мозга с телом помогают людям в использовании протезов, скорее используя, нежели чем отрицая взаимосвязь между мозгом и телом.

Крайним выражением развития футуристических технологий в области мозга можно считать стремление достичь бессмертия путём его посмертного сохранения. На сегодняшний день две компании предлагают услуги по извлечению и сохранению головного мозга умерших «клиентов», не желающих упокоиться с миром. Мозги будут храниться в жидком азоте до тех пор, пока технологии не достигнут в своём развитии точки (пока не видной даже в микроскоп), когда функционирование мозга можно будет восстановить либо в достаточной мере проанализировать, чтобы можно было «загрузить» разум в компьютер.

Это предприятие доводит идею церебральной мистики до своего логического завершения, полностью признавая, что человеческая жизнь сводится к функции головного мозга, и что мозг – физическое вместилище души.

Хотя стремление к бессмертию путём сохранения мозга не наносит вреда ничему, кроме разве что банковских счетов отдельных личностей, оно даёт повод рассуждать, почему демистификация мозга столь важна. Чем больше мы думаем, что наш мозг вмещает нашу личность и индивидуальность, и чем больше мы верим, что наши мысли и действия проистекают из куска плоти в нашей голове, тем меньше мы обращаем внимание на роль общества и окружающей среды, и тем меньше мы будем предпринимать для улучшения культурной и ресурсной среды – будь то в контексте криминального поведения, креативности, психических заболеваний или любого другого аспекта человеческой жизни.

Мозг является особенным, потому что он не сводит нас к некой единой субстанции, но объединяет нас с нашим окружением так, как не смогла бы никакая душа. Если мы ценим наш опыт, мы должны защищать и поддерживать факторы, которые обогащают нашу жизнь как изнутри, так и снаружи, дабы как можно больше людей смогли извлечь из этого пользу сейчас и в будущем. Нужно понять: мы – нечто гораздо большее, чем наш мозг.

Тик Нат Хан «Древний путь. Белые облака. По следам Будды» (Thich Nhat Hanh OLD PATH. WHITE CLOUDS. WALKING IN THE FOOTSTEPS OF THE BUDDA) - одно из лучших исторических произведений о Будде Гаутаме и буддизме. Кстати, о пробудизме.

Для тех, кто не в курсе: буддизм - это не религия, а философия. Они там, конечно, разъезжают на разных колесницах, и некоторые школы можно считать религиозными, но это всё возникло сильно позже жизни Татхагаты. В принципе, неудивительно, что разные последователи стали трактовать учение как себе удобно, we're only human after all. Но меня всегда привлекали основные (core) идеи: глупость как причина всех страданий и осознанность как способ преодолеть, приобщиться, перестать беспокоиться и полюбить атомную бомбу. Ну и упор не на догму, а на личный опыт: каждый сам должен проверить, как это всё работает в его случае ["Критерий истины есть практика" via К.Маркс].

Страдания, кстати, не совсем правильный перевод - в оригинале там дуккха, т.е. неудовлетворённость, а по-нашему, по-бразильски если пользоваться психологическим словарём, это фрустрация - психологическое состояние, возникающее в ситуации несоответствия желаний имеющимся возможностям.

Фрустрация основывается на неудовлетворённых потребностях и желаниях, и Будда предлагает правильную вещь: разобраться не со способами удовлетворять свои хотелки, а осознать природу самих желаний. Когда подходишь к вопросу осознанно™, многие желания отпадают или трансформируются, и переживать по поводу несбычи мечт уже не надо - исчезает объект переживаний. Со стороны это выглядит как "перестань хотеть", а по факту это проверка своих желаний на подлинность.

Сама книжка, как я понял, это творческое воссоздание жизни Будды Гаутамы на основе имеющихся текстов и северной, и южной традиций. К каждой главе есть список источников, из какой сутты что взято. Получилось круто, рекомендую. (Про то же самое, но аллегорически и в западной традиции: Герман Гессе "Сиддхартха")

***

О невежестве как причине страданий

Некоторое время Будда сидел в молчании, чтобы овладеть вниманием присутствующих. Он начал с короткого пересказа своих испытаний в поисках Пути, так как он знал, что люди хотят знать, что случилось с ним за прошедшие семь лет. Он говорил о природе непостоянства, об отсутствии отдельной самости и законе взаимозависимого происхождения. Он сказал, что практика осознанности в повседневной жизни и глубокий взгляд в суть вещей ведут к прекращению страдания и появлению мира и радости. Он сказал, что молитвы и подношения не могут принести освобождение.

Будда говорил о Четырёх Благородных Истинах: о наличии страдания, о причинах страдания, о прекращении страдания и пути, ведущем к прекращению страдания. Он сказал:

– Кроме страданий рождения, старости, болезней и смерти, люди терпят и другие страдания. Они создают их сами. Из-за невежества и ложных взглядов люди говорят и делают то, что заставляет страдать и их самих, и окружающих. Гнев, ненависть, зависть и подозрительность влекут за собой страдания. Все они появляются из-за недостатка осознанности. Люди оказываются в западне страданий, подобно тем, кто заперт в доме, охваченном огнём, и большинство наших страданий мы создаем сами. Вы не найдёте свободы, молясь какому-нибудь богу. Вам нужно глубоко изучить свое сознание и окружающую ситуацию, чтобы искоренить ложные взгляды, являющиеся корнями страданий. Вы должны найти источник страданий, чтобы понять их причину. Страдание не сможет более ограничивать вас, если однажды вы поймёте его природу.

– Если кто-нибудь гневается на вас, вы можете, конечно, разгневаться в ответ, но это создаст ещё больше страдания. Если вы следуете Пути Осознания, вы не ответите гневом. Вместо этого вы успокоите разум для того, чтобы узнать, почему этот человек гневается на вас. Смотря вглубь, вы сможете обнаружить причину гнева этого человека. Если вы сами несёте ответственность за создавшуюся ситуацию, то ваше возмущение уступит место пониманию и признанию. Если вы невиновны, то увидите, почему он гневается на вас, почему он неправильно понял вас. Тогда, может быть, вы найдете способ объяснить ему ваши истинные намерения. Так вы избежите страдания.

– Ваше величество и почтенные гости! Все страдания могут быть преодолены глубоким проникновением в суть вещей. На Пути Осознания мы учимся следить за своим дыханием для поддержания осознания. Мы следуем заповедям, чтобы сосредоточиться и достичь понимания. Заповеди – это жизненные принципы, которые благоприятствуют миру и радости. Соблюдая заповеди, мы развиваем в себе способность к концентрации и можем жить с большей осознанностью и сосредоточенной внимательностью. Сосредоточенная внимательность помогает выводить в свет осознания истинную природу нашего разума и того, что нас окружает. С этим светом приходит понимание.

– Только с пониманием мы можем любить. Все страдания преодолеваются, когда мы достигаем понимания. Путь истинного освобождения – это путь понимания. Понимание – это праджнья. Такое понимание может исходить только из глубокого взгляда на истинную природу вещей. Заповеди, осознание и понимание – вот путь, ведущий к освобождению.

Будда сделал паузу и улыбнулся, прежде чем продолжить свою речь.

– Но страдание – это только одна сторона жизни. У жизни есть и другая сторона, другое лицо, и это лицо – чудо. Если мы сможем увидеть это лицо жизни, у нас будет счастье, мир и радость. Когда наши сердца раскрыты, мы можем напрямую воспринимать чудеса этой жизни. Когда мы по-настоящему поймём истины непостоянства, пустоты, отсутствия самости и закона взаимозависимого происхождения, мы увидим, как чудесны наши собственные сердца и разум. Мы увидим, насколько замечательными являются наши тела, ветви фиолетового бамбука, золотые хризантемы, чистый речной поток и сияющая луна.

– Мы сами заключаем себя в оковы страданий и теряем способность воспринимать чудеса жизни. Когда мы сможем разорвать невежество, мы откроем необъятное царство мира, радости, освобождения и Ниббаны. Ниббана – это искоренение невежества, алчности и гнева. Это появление мира, радости и свободы. Почтенные гости, выберите время, чтобы посмотреть в чистый речной поток или лучи раннего утреннего солнца. Можете ли вы испытать мир, радость и свободу? Если вы все еще заключены в тюрьму печалей и страстей, вы не сможете почувствовать чудеса вселенной, включающие в себя и ваше дыхание, тело и разум. Путь, который я открыл, ведёт к преодолению печалей и страстей с помощью глубокого проникновения в их истинную природу. Я поделился этим путем со многими людьми, и они также преуспели в нем.

О любви и сострадании

Обычно, когда люди говорят о любви, они имеют в виду только ту любовь, которая существует между родителями и детьми, мужьями и жёнами, членами семьи или членами одной касты или земляками. Так как природа такой любви зависит от понятий «я» и «моё», она остается опутанной привязанностями и неравенством. Люди хотят любить только своих родителей, супругов, детей, внуков, своих родственников и земляков. Они находятся во власти привязанностей и тревожатся о том, что может произойти с их любимыми, даже если такие события ещё не произошли. Когда же случается несчастье, они ужасно страдают. Любовь, основанная на неравенстве, взращивает предубеждения. Люди становятся безразличны или даже враждебны ко всем, кто находится вне их круга любви. Привязанность и неравенство являются источниками страдания и для нас самих, и для других. [...]

Нужно видеть истинную природу нашей любви. Наша любовь должна приносить мир и радость тем, кого мы любим. Если наша любовь основана на эгоистическом желании владеть другими людьми, мы не сможем принести им мир и радость. Напротив, наша любовь заставит их чувствовать себя в ловушке. Такая любовь не более чем тюрьма. Если те, кого мы любим, не могут быть счастливы из-за нашей любви, они найдут путь, чтобы освободить себя. Они не примут тюрьму нашей любви. Постепенно любовь обернётся гневом и ненавистью. [...]

Согласно Пути Просветления, любовь не может существовать без понимания. Любовь и есть Понимание. Если вы не способны понять, вы не можете любить. Мужья и жёны, которые не понимают друг друга, не могут любить друг друга. Братья и сестры, которые не понимают друг друга, не могут любить друг друга. Родители и дети, которые не понимают друг друга, не могут любить друг друга. Если вы хотите, чтобы любимые вами люди были счастливы, вы должны научиться понимать их страдания и стремления. Когда вы поймёте, вы будете знать, как облегчить их страдания и как помочь осуществить их стремления. Вот истинная любовь. Если вы хотите, чтобы любимые вами люди только следовали вашим идеям, и останетесь равнодушными к их нуждам, это не настоящая любовь. Это только желание владеть другими людьми и попытка удовлетворить эгоистичные желания [ср. определение любви по Фромму: "Любовь представляет собой плодотворную форму отношения к другим и к самому себе. Она предполагает заботу, ответственность, уважение и знание, а также желание, чтобы другой человек рос и развивался. Это проявление близости между двумя человеческими существами при условии сохранения целостности каждым из них"]. [...]

Сострадание – это плод понимания. Практиковать Путь Осознания – значит понимать истинное лицо жизни. Это истинное лицо заключается в непостоянстве. Всё является непостоянным и не имеет отдельной сущности. Всё когда-нибудь проходит. Однажды ваше тело исчезнет. Когда человек видит непостоянную природу всех вещей, его взгляд становится спокойным и светлым. Непостоянство не тревожит его сердце и разум. Тогда боль сострадания не так горька и тяжела, как другие виды страдания. Напротив, сострадание дает человеку большую силу.

О дуальности

Рождение, старость, болезни и смерть присущи всем людям. Мы должны думать об этих вещах каждый день, чтобы не потерять себя в желаниях и суметь создать жизнь, наполненную миром, радостью и удовлетворением [...и сразу вспоминается "The Way of the Samurai is found in death. Meditation on inevitable death should be performed daily. Every day when one's body and mind are at peace, one should meditate upon being ripped apart by arrows, rifles, spears and swords, being carried away by surging waves, being thrown into the midst of a great fire, being struck by lightning, being shaken to death by a great earthquake, falling from thousand-foot cliffs, dying of disease or committing seppuku at the death of one's master. And every day without fail one should consider himself as dead. This is the substance of the way of the samurai"]. Человек, достигший Пути, невозмутимо смотрит на рождение, старость, болезни и смерть. Истинная природа всех дхамм заключается в том, что нет ни рождения, ни смерти; ни создания, ни разрушения; ни увеличения, ни уменьшения.

О метафизике и умствовании

В Гхосире росло много деревьев симсапа, под которыми Будда любил медитировать жаркими днями. Однажды после медитации он вернулся в общину, держа охапку листьев симсапа. Он поднял её и спросил:

– Бхиккху [Бхиккху — Бхикшу (от санскр. бхикш, «просить милостыню, подаяние», пали: бхикку) в буддизме монах-аскет, живущий за счёт милостыни, подаяния], что больше – количество листьев в моей руке или количество листьев в лесу?

Бхиккху ответили:

– Конечно, количество листьев в лесу.

Будда сказал:

– Так же и то, что я вижу, больше того, чему я учу. Почему? Потому что я учу только тем вещам, которые действительно необходимы и полезны для достижения Пути.

Будда сказал так, потому что в Гхосире было много бхиккху, тративших свое время на философские спекуляции. В особенности это относилось к бхиккху Малункьяпутте, который запутался в эзотерических вопросах, не являющихся необходимыми для практики. Этот бхиккху имел привычку задавать Будде такие вопросы как, например, есть ли у Вселенной предел или она беспредельна, является ли она временной или вечной [Малункьяпутта, видимо, не читал Чжуан Цзы: "Иньский царь Тан как раз об этом спрашивал у советника Цзи. Он спросил: "Есть ли предел у мироздания?" -- За беспредельным есть ещё беспредельное"]. Будда всегда отказывался отвечать на такие вопросы. Однажды Малункьяпутта почувствовал, что не может больше выносить молчания Будды. Он решил задать свои вопросы Будде в последний раз, и если опять не будет ответа, то попросить освободить его от обетов бхиккху.

Он нашёл Будду и спросил:

– Учитель, если вы согласитесь ответить на мои вопросы, я буду продолжать следовать за вами. Если же вы откажетесь, то я покину сангху. Скажите, знаете ли вы, конечна или бесконечна вселенная. Если вы не знаете ответ, так и скажите.

Будда посмотрел на Малункьяпутту и ответил:

– Когда ты просил посвящения, разве я обещал отвечать на подобные вопросы? Разве я говорил: "Малункьяпутта, стань бхиккху, и я решу твои метафизические проблемы?"

– Нет, господин, вы не говорили этого.

– Тогда почему же ты просишь меня сделать это сейчас? Малункьяпутта, ты похож на человека, раненного отравленной стрелой. Его семья призвала врача, чтобы вынуть стрелу и дать противоядие. Но этот человек не разрешал врачу ничего делать, пока он не получит ответ на некоторые вопросы. Раненый хотел знать, кто выпустил стрелу, из какой он касты и чем занимается, и почему он выстрелил в него. Он хотел знать, и какой вид лука использовал стрелок, и как он добыл составные части яда. Малункьяпутта, такой человек умрёт раньше, чем получит ответ на свои вопросы. Это похоже на Путь. Я учу только тем вещам, которые необходимы для осуществления Пути. Я не учу тому, что не является необходимым или полезным. Малункьяпутта, независимо от того, конечна или бесконечна вселенная, временна она или вечна, есть только одна истина, которую ты должен принять, и это существование страдания. Страдание имеет причины, которые могут быть выяснены, чтобы устранить их. То, чему я учу, поможет тебе достичь отрешённости, невозмутимости, умиротворения и освобождения. Я отказываюсь говорить обо всех тех вещах, которые не могут быть полезны для осуществления Пути.

Устыдившись, Малункьяпутта попросил Будду простить его за такое глупое требование. Будда посоветовал всем бхиккху сосредоточиться на их практике и избегать бесполезных философских спекуляций и дебатов.

О жизни в настоящем моменте

Самодостаточный человек – тот, кто живёт в сосредоточённости. Он осознаёт, что происходит в настоящий момент, что происходит в его теле, чувствах, сознании и объектах сознания. Он знает, как видеть суть вещей в настоящий момент. Прошлое не преследует его, он не теряет себя в будущем, так как прошлое уже не существует, а будущее ещё не наступило. Жизнь происходит только в настоящий момент. Если мы теряем этот настоящий момент, мы теряем жизнь. Таков лучший способ жить в одиночестве.

– Бхиккху, что означает «преследование прошлым»? Это значит терять себя в мыслях о том, как вы выглядели в прошлом, что вы тогда чувствовали, какое положение вы занимали, какие радости и страдания вы тогда испытывали. Позволяя возникать таким мыслям, мы позволяем прошлому опутывать нас.

– Бхиккху, что означает «потерять себя в будущем?» Это означает потерять себя в мыслях о будущем. Вы воображаете себе будущее, надеетесь, боитесь или тревожитесь за будущее, думая о том, как вы будете выглядеть, что вы будете чувствовать, станете ли вы счастливы или будете страдать. Когда возникают такие мысли, вы даёте возможность будущему опутать вас.

– Бхиккху, вернёмся в настоящий момент, чтобы быть в прямом контакте с жизнью и видеть суть жизни. Если у вас не будет непосредственного контакта с жизнью, вы не сможете увидеть суть. Осознание помогает нам вернуться в настоящий момент. Но если желания и беспокойство будут заботить вас больше, чем то, что происходит в настоящее время, вы потеряете осознанность и не будете по-настоящему чувствовать эту жизнь.

– Бхиккху, тот, кто действительно знает, как жить одному, живёт в настоящем моменте, даже если он находится посреди толпы. Если человек, сидящий в одиночестве посреди леса, пребывает в неосознании, если он витает в прошлом или будущем, он не находится в истинном одиночестве.

...Не гонитесь за прошлым.

Не теряйтесь в будущем.

Прошлого больше нет.

Будущее ещё не пришло.

Глубоко вглядываясь в жизнь,

Которая присутствует здесь и сейчас,

Тот, кто практикует, пребывает

В состоянии стабильности и свободы.

Мы должны быть усердны сегодня.

Если ждать завтра,

Будет слишком поздно.

Смерть приходит неожиданно.

Как же можно сторговаться с ней?

Мудрым называют того, кто знает,

Как пребывать

В состоянии осознания

Ночью и днем,

Того, кто знает

Лучший способ жить в одиночестве.

P.S. Ещё немного секулярного буддизма в тему.

Источник

Интересный текст Николая Кукушкина "Первое лицо. Что такое человек и как ответ на этот вопрос формирует смысл жизни" на knife.media, который перекликается с моими мыслями из эссе "Жизненный путь личности".

==============================================

Из чего состоит человек? Из головы, рук, ног, туловища. А из чего состою я? Что это нечто, выглядывающее из моих глаз? Считать ли себя организмом, бестелесным духом или чем-то еще — от этого напрямую зависит смысл всей нашей жизни.

У группы «АукцЫон» есть песня «Уши», где у героя последовательно пропадают части тела: уши, нос, лоб, руки и так далее вплоть до члена, после чего песня заканчивается. Видимо, по сюжету после потери детородного органа герой, этот метастазирующий майор Ковалёв, вконец исчезает.

Чему учит нас судьба несчастного? Самое горькое тут не в самой кончине героя Олега Гаркуши, а в том, как именно он погибает: растворившись в пустоте, оказавшись побочным продуктом работы своего члена, одноразовой биологической машиной, механическим прибором по доставке сперматозоида из прошлого в будущее. Мне кажется, здесь поднят вопрос, мучающий людей с глубокой древности.

Человека пугает его животная природа, потому что он робеет перед беспощадной эффективностью процесса жизни. Человека окружают рождение, размножение и смерть, подчиняющие своему космическому циклу всё: от пшеницы до короля.

Человек не видит в этом всё сминающем колесе существования места самому себе.

Планета вот уже миллиарды лет находится во власти густо ветвящегося мицелия жизни, ползущего из прошлого в будущее через половые органы людей, животных и растений. Глядя на то, как идеально вписываются наши тела в ее биологические интересы, трудно не заключить, что этими интересами жизнь и исчерпывается. Мы живем, чтобы поесть и воспроизвестись, причем едим, чтобы лучше воспроизводиться.

Как жить со знанием того, что ты — расходный материал на пути окружающего тебя бессмертия? Как смириться с тем, что ты — шестеренка в механизме, несущем вперед живую материю? Как найти себя в бесконечном чередовании поколений? Что остается, если убегают уши, рот и позвонок?

Этот троп — если всё убрать, то что останется от человека? — не Олегом Гаркушей, конечно, придуман. Тот же, в сущности, вопрос, хоть и без репродуктивной конкретики, задает Кафка в «Превращении», заигрывает с ней и гоголевский «Нос», а в отдалении видятся и Кант, и Шопенгауэр, и даже Платон, а там и древние индусы. В фильме Романа Полански «Жилец» вопрос сформулирован несколько зловеще, зато подробно и прямым текстом.

«Я вот думаю, зуб — это часть человека, часть нас. Я читал в газете, человек потерял руку и хотел ее похоронить, зарыть на кладбище, а власти отказали. Руку сожгли, и всё. Интересно, если ему отказали отдать прах, тогда — по какому праву? Скажи, в какой именно момент человек перестает быть тем, чем он себя считает? Отрежь мне руку, получится я и моя рука. Отрежь другую, получится я и две руки. Вытащи желудок, почки, допустим это возможно, будет я и мои внутренности, понимаешь?
Теперь, если отрезать голову, что будет — я и моя голова или я и мое тело? Почему моя голова зовет себя мной? Почему?»

Вопрос наполнен отчаянием по той же причине, по которой печальна судьба героя песни «Уши». Человеку страшно оказаться ничем. А когда он начинает перебирать части своего тела, выясняется, что все они — не он, а что-то другое.

Отсюда происходят все бесчисленные художественные эксперименты, в которых части тела осознающего себя как личность человека убегают, отрезаются и превращаются в насекомых.

Отсюда дуализм: философская идея о том, что телесное и духовное представляют собой две разные, независимые субстанции.

Отсюда интуитивно понятная идея души и мифологизация ее внетелесной жизни.

Вопрос о местонахождении первого лица пропитывает мировое искусство, философию и религию.

Казалось бы, бессмысленно писать про проблему, над которой веками бились лучшие умы человечества. У наших современников есть, правда, козырь, которого не было у Канта и Сиддхартхи. Те ничего не знали о генетике и эволюции, а значит, не могли в своих умозаключениях опереться на самый грандиозный процесс во вселенной: жизнь на земле.

О штуках и идеях

Рассмотрим спираль ДНК. Это две сплетенные цепи нуклеотидов, «букв», коих имеется четыре. Последовательность этих букв носит название «ген».

ДНК — это молекула. Физический объект, предмет, штука. Когда, например, формируется зародыш, в каждой клетке такие штуки штампуются, как на фабрике, а старые чинятся или выкидываются. Штуки в принципе долго не живут, так уж устроена вселенная.

Но в штуке, ДНК, содержится нечто другое: в ней записана идея. Фрагмент информации, называемый геном.

Ген — это не нуклеотиды. Ген — это их последовательность. Разница принципиальная: это отличие стопки бумаги с обложкой от великого романа Л. Н. Толстого «Война и мир».

Роман может быть записан в форме бумажной книги, а может быть скопирован на другой носитель или вообще выучен наизусть (удачи). Идея — это не штука. Идея — это состояние штук. Их взаимоотношение, расположение, закономерность, паттерн.

Возвращаясь к теме философских четвертований, человек ищет себя в своем теле — и не находит. Отрезает руки, ноги, голову, хоть эпифиз (туда пытался спрятать душу Декарт) — и всё равно получается «я и мой эпифиз». Становится страшно: а я-то где?

Проблема в том, что тело — это штука. Прибор, который течение жизни на Земле порождает для собственных задач. Для этой штуки прогноз, действительно, не очень оптимистичный (напомню, любая штука в конце фильма умирает).

Отчаявшись, человек придумывает душу — другую, неуловимую, невидимую штуку, которая якобы и есть он сам и в которую так хочется верить.

Но что, если мы путаем ДНК с геном, а увесистую книжищу — с романом? Что, если человек, это его неуловимое «я», — не штука, а идея?

Собственной жизни развитие

Идея «я» должна, подобно гену в ДНК, заключаться в состоянии мозга, потому что фармакологическим воздействием именно на мозг (или медитацией) ее можно убрать, в виртуальной реальности ее можно видоизменить, а при болезнях мозга таких идей может быть несколько. Эта идея должна включать в себя тысячи под-идей: очертания собственного тела, геометрия собственного лица, фонетика собственного имени, густые наслоения эмоций и ассоциаций на всем, что я считаю собой. А те идеи, в свою очередь, должны быть составлены из всего того, что привело их в этот момент. Воспоминания о том, как я выгляжу в зеркале. Выученный в детстве язык, на котором я знаю, как меня зовут. Ситуации прошлого, оставившие в моей голове эмоциональный след. Настроение, с которым я вышел на улицу. Конфета, которую я только что съел.

Идея «я» состоит из всего, что со мной когда-либо происходило — и продолжает происходить. В последнем заключается главное отличие «я»-штуки от «я»-идеи.

Человек-штука не любит перемены почти по определению. Всякая штука имеет начало и конец, и любой штуке понятно, в какую сторону несет ее река времени. У человека-штуки есть теоретическая идеальная форма, «нулевое состояние», к которому он постоянно стремится, — в физиологии это называется гомеостаз. Человек-штука всегда пытается в эту идеальную форму прийти, но ему это никогда не дают сделать постоянно происходящие с ним изменения, от которых рано или поздно человек-штука умирает.

Человек-идея и есть эти изменения.

Человек-идея — это всё, что выводит человека-штуку из биологического равновесия. У человека-идеи нет четко очерченных границ: он всегда в движении, в водовороте опыта и мышления, в него всё время вливаются новые элементы, а старые затухают. Его составные части дрейфуют в культурном пространстве, его содержание меняется ежедневно, как погода, и обновляется, как лента новостей. Он и есть это движение чувств, несущее человека-штуку из прошлого в будущее. Человек-идея не может бояться времени, потому что только во времени он и существует.

В чем отличие ДНК от гена? ДНК — это просто прозрачная слизь. Ген — это частица жизни на Земле, то, что, собственно, живет, размножается, эволюционирует. Так и с нашим «я». Моя учительница химии говорила, что человек — это коллоидный раствор белка на костях. Но это человек-штука.

Человек-идея — не сами молекулы в растворе, а жизнь этих молекул, все слои их прошлого, отраженные в их настоящем. Это и есть то, что живет, что воспринимает мир, что принимает решения. Но каждое утро это сплетение сегодняшних идей смотрит в зеркало и говорит себе: «Вот эта штука — я».

Сложно быть человеком-идеей и не думать всё время про человека-штуку. Во-первых, без тела разума нет. Во-вторых, бурление идей постоянно находится под влиянием тела, которое, в свою очередь, руководствуется логикой, его породившей: поел — размножился — молодец. Мозг обливается то гормонами похоти, то гормонами голода, то гормонами страха. Тело всё время пытается повлиять на собственные идеи, чтобы не провалить свою задачу по доставке сперматозоида.

Но чем больше мы отождествляем себя с собственным организмом, тем сложнее нам смириться с конечностью и бесполезностью его существования. Этот извечный экзистенциальный узел развязывается, если смотреть на себя не как на предмет, который что-то делает, а как на процесс, который с этим предметом происходит.

Как бы ни начиналась штука, рано или поздно ей придет конец. Но где начало и конец человека, состоящего из идей?

Корреляция – это статистическая взаимосвязь двух величин, при которой изменения значений одной из этих величин сопутствуют систематическому изменению значений другой величины.

Каузальность – это причинная взаимообусловленность событий, при которой при воздействии одного объекта (причина) происходит соответствующее ожидаемое изменение другого объекта (следствие).

Одно из основополагающих свойств человеческой психики – неумение думать статистически. Нам с эволюционной точки зрения нужно и важно видеть в первую очередь причинно-следственные связи: это даёт ощущение контроля, это позволяет выжить в этом полном саблезубых тигров, крокодилов и банковских коллекторов мире, это даёт шанс передать свои гены следующему поколению. Это зашито в нас на уровне ДНК.

Статистика нам на фиг не нужна. Шанс встретить динозавра, выйдя из дома? 50% – ты либо встретишь его, либо нет!

Но мир меняется, мы стали сложнее и умнее (en masse), мы придумали науки и научный метод для более глубокого и точного познания себя и окружающего мира. Среди всего прочего, мы придумали и статистику. Это сложная наука – впрочем, любая наука сложная, но статистика ещё и контринтуитивна. Если физику в её простых формах можно интуитивно понять, потому что её выводы не входят в противоречие с выработанным нами в двухлетнем возрасте умением бросить что-нибудь хрупкое и с восхищением наблюдать превращение одного крупного предмета в десять мелких, – то со статистикой этот фокус не проходит.

Честно говоря, я сам не очень хорошо разбираюсь в сложных формулах и графиках, и не строю из себя спеца в теории вероятностей. Но очень хочется поделиться одним интересным фактом насчёт принципа, который я считаю основополагающим в этой области:

КОРРЕЛЯЦИЯ ≠ КАУЗАЛЬНОСТЬ

или Отлёт птиц на юг не вызывает приход зимы

Большинство людей с научным складом ума знают, что корреляция не значит каузальность. Существует масса примеров, в которых очевидно отсутствует причинное влияние одной величины на другую, хотя присутствует корреляция: количество пиратов отрицательно коррелирует с ростом земной средней температуры (мы понимаем, что пираты не влияют на глобальное потепление, но есть какие-то экономические факторы, которые привели к уменьшению количества пиратов и увеличению выбросов СО2 в атмосферу); количество нобелевских лауреатов связано с потреблением шоколада; предпочтение одежды размера XXXL коррелирует с риском сердечного приступа (кто бы мог подумать?!); количество церквей в городе может коррелировать с количеством баров (хотя очевидно, что обе эти величины зависят от числа жителей данного населённого пункта); et cetera, et cetera.

Корреляция может быть ложной и исчезать при добавлении новых данных, а может и вовсе быть иллюзорной в связи с когнитивными искажениями (см. эвристика доступности); возможно присутствие артефактов, или ошибка 1 рода, или выборка была слишком маленькой; или использовалось  cлепое прочёсывание данных и переподгонка (p-hacking/data-mining), а может, повлияла систематическая ошибка отбора или другая ошибка в процессе сбора и обработки данных.

Рекомендую этот сайт, там занимательные графики. Например, корреляция потребления сыра на душу населения и количества людей, которые умерли, запутавшись в простынях своей кровати, составляет 94,71%:

И знаете, в чём проблема? Нам ведь интересны и нужны причинно-следственные связи. А подавляющее большинство исследований рассказывают нам о корреляциях. И создаётся впечатление, что проводящие эти исследования учёные думают, что статистическая связь означает каузальность. Есть отличный обзор (Prasad et al 2013), в котором авторы изучили все оригинальные публикации о нерандомизированных исследованиях, опубликованные в 2010 году в таких серьёзных научных журналах как New England Journal of Medicine, Lancet, Journal of the American Medical Association, и Annals of Internal Medicine. Из 631 публикации 298 (47%) были посвящены обсервационным (не экспериментальным) исследованиям. В 167 (56%) из этих 298 исследований авторы давали лечебные рекомендации, основываясь на результатах своих работ. Только в 24 (14%) из 167 публикаций для проверки рекомендаций было упомянуто о необходимости провести рандомизированные клинические испытания, в остальных 143 публикациях авторы смело выдавали практические лечебные советы. Для них корреляция означала каузальность.

Причина, возможно, заключается в неосознанном применении принципа условной вероятности. Если у нас есть монета, вероятность выпадения любой из двух сторон составляет 1/2. Если мы бросаем игральную кость, вероятность выпадения любой из цифр составляет 1/6. В случае с корреляцией события А и Б могут произойти одновременно по одной из трёх причин: 1) А является причиной Б; 2) Б является причиной А; 3) некая неизвестная переменная В явилась причиной и А, и Б. Если это вариант №1 или №2, мы нашли причинно-следственную связь, и только в случае с вариантом №3 у нас затруднения – но в любом случае, у нас же шансы на каузальность минимум 33%, правда?!

Всё дело в том, что мы интуитивно считаем, что каузальные связи – это нормально и высоковероятно, потому что: ну откуда ещё взяться этой корреляции, если между А и Б нет каузальной связи? И это логично: вряд ли существует вселенский заговор, который постоянно подсовывает нам фактор В, чтобы задействовать вариант №3! И когда кто-то находит корреляцию между А и Б, совсем неудивительно, что они начинают выдавать что-то наподобие:

«Конечно, корреляция не значит каузальность, но… очевидно, что если у вас много толстых знакомых, вы рискуете потолстеть, а ураганы с женскими именами приводят к большим жертвам - по сексистским причинам».

Мы отчаянно хотим верить. Похоже, учёные тоже отчаянно хотят верить. Потому что, если корреляция не означает каузальность, чем они вообще занимаются в большинстве случаев? Если я провожу исследование и получаю данные, которые указывают на то, что умеренное употребление алкоголя ассоциируется с небольшим увеличением средней продолжительности жизни и должно учитываться страховыми компаниями, какое мне вообще до этого дело, если только здесь не причинно-следственная связь? Когда эпидемиологи проводят опрос всего населения и триумфально объявляют, что есть небольшая ассоциация между потреблением мяса (но не яиц!) и средней продолжительностью жизни – кому это может быть интересно, кроме, быть может, тех же страховых компаний? Зачем на это выделяются гранты, зачем они тратят на это время, зачем они публикуют результаты этих исследований – если только у них нет веры («квазирелигиозной?») в то, что эти корреляции не просто некие коэффициенты в рамках модели предсказания, но отображают каузальность?

Хотите посмотреть на «отображение» каузальности? Вот графическое изображение биологической каузальной сети человеческого метаболизма:

Вот вам ссылка, тоже интересно. Попробуйте разобраться.

Здесь всё коррелирует со всем – но не всё является причиной всего. Чем больше переменных в системе, тем больше будет корреляционных связей, но каузальные связи будут появляться медленнее, поэтому количество корреляционных связей, которые также будут каузальными, будет тоже меньше.

Главное наблюдение вот в чём: нельзя рассуждать по принципу «есть 3 категории возможных отношений, поэтому мы отталкиваемся от начальной вероятности в 33%», а нужно рассуждать, что «есть только один вариант ‘А является причиной Б’, только один вариант ‘Б является причиной А’, но есть множество вариантов типа ‘В1 является причиной А и Б’, ‘В2 является причиной А и Б’, ‘В3 является причиной А и Б’, и так далее». И чем больше переменных в нашей каузальной сети (если мы говорим об области психологии или биологии, например), тем больше список этих ‘В’.

Окружающий нас мир – самая большая из всех каузальных сетей. И неудивительно, что большая часть корреляций в нём не являются причинно-следственными связями.

Будьте внимательны.

Заметка подготовлена на основе публикации Гверна Бранвена (Gwern Branwen).

Источник

Мысли, навеянные статьёй The Dope on Dopamine. "Do's and Don'ts" on the Hottest Neurotransmitter Бенджамина и Сары Шейетт: о дофамине, хайпе, кино и несовпадении желаемого и действительного.

Дофамин – нейротрансмиттер, то есть химическое вещество, которое участвует в передаче сигнала между нейронами головного мозга. Это один из основных нейротрансмиттеров в мозге не только человека, но и всех животных. По химической структуре дофамин близок к другому нейротрансмиттеру – норэпинефрину (который связан с гормоном надпочечников адреналином, также известным как эпинефрин) – но значительно отличается по своему действию. А ещё он на слуху: все слышали про него, так же как про эндорфины и серотонин – и, что очевидно и неизбежно, информация о нём искажена и мифологизирована.

При чём здесь синдром дефицита внимания и гиперактивности? Учёные заметили, что дофаминэргическая терапия успешна при лечении данной проблемы (см. факультативное чтение). Объяснение, которое лежит на поверхности: лекарства работают за счёт воздействия на дофаминовую систему головного мозга. Однако, как это нередко бывает, самое простое объяснение не обязательно самое правильное.

Действительно, большинство лекарств, используемых для лечения СДВГ, регулируют функцию дофаминовых рецепторов. Это каким-то образом помогает пациентам контролировать внимание и способствует концентрации. Как именно – пока не понятно. А ещё наряду с наследственными факторами риска развития СДВГ, существуют и генетические, причём некоторые из этих генов связаны с дофаминовыми рецепторами.

Но все эти примеры и рассуждения я привожу не для того, чтобы указать, что в мозге страдающих от СДВГ людей «не хватает дофамина». Роль этого нейротрансмиттера гораздо больше и гораздо сложнее. Например, он не только отвечает за концентрацию внимания, но и является одним из основных элементов в системе вознаграждения (reward system), и поэтому влияет на все виды зависимостей (начиная от табака и алкоголя и заканчивая азартными играми и интернет-зависимостью). Он участвует в системе производства пролактина (это гормон, отвечающий у женщин за кормление грудью). Он также встроен в систему контроля гладкой мускулатуры, которая повреждается при паркинсонизме (одно из следствий снижения уровня дофамина при этом заболевании – ригидность мышц и тремор).

(Предшественником дофамина является L-Dofa, молекула которого используется как лекарственный препарат для купирования симптоматики паркинсонизма – на эту тему советую посмотреть «Пробуждение» с Робином Уильямсом и Робертом Де Ниро).

Интересно, что не только лекарства при СДВГ, но и многие другие препараты, используемые в психиатрии, воздействуют на дофаминовую систему – причём в обратном направлении. Например, нейролептики при шизофрении блокируют передачу дофамина в области коры головного мозга, что помогает уменьшить галлюцинации и разорванность мышления.

(Нейролептики в качестве средства лечения шизофрении пришли на смену т.н. инсулиновой терапии – на эту тему советую посмотреть «Игры разума» с Расселом Кроу).

Не менее важно то, что у каждого из нас сочетание рецепторов дофамина и других нейротрансмиттеров уникально. Поэтому наша реакция на уровень дофамина (и лекарства, влияющие на дофаминэргическую систему) зависит не только и не столько от непосредственно количества дофамина, но и от количества и сочетания разных рецепторов в разных частях мозга.

Было бы неплохо, если бы врач мог просканировать ваш мозг или сделать анализ ДНК и определить уровень дофамина, всех других нейротрансмиттеров, их сочетание в клетках вашего мозга (числом 100 миллионов), типы и сочетание рецепторов ваших синапсов (числом 100 триллионов), и увидеть всю картину... Но это из области чистой научной фантастики! Потому что, будь даже у нас технология, способная на это, мы всё равно не имеем ни малейшего понятия, как интерпретировать результаты!

…Так что относитесь ко всему этому дофаминовому «хайпу» с должным критицизмом. Не зря человеческий мозг называют самой сложной структурой во вселенной – на сегодняшний день он изучен хорошо если на 1%. И большая часть того, что врачам известно о лечении СДВГ, шизофрении, паркинсонизма и т.д., основано на принципе:

«Лекарство Х помогает при болезни Y и повышает уровень вещества Z. Похоже, что при болезни Y уровень вещества Z (в мозге) падает!»