StarLisiska

Он обещал всегда быть рядом. Согревать своими прикосновениями и объятьями. Спасать её от самой себя. Давал ей слово, что и через десять лет будет с ней так лежать и перебирать её рыжие локоны. Он целовал её в макушку и говорил, что никогда не оставит. Держал за руку и успокаивал после ссор с матерью, которая не приняла её выбор.

Он обещал быть светом и смыслом. Он обещал...

Она верила ему. Когда смотрела в его глаза. Когда пряталась за его спиной. Она доверяла ему, когда прижималась к его боку после кошмара. Она верила и сама обещала быть с ним. Обещала, когда ему было плохо от воспоминаний. Шептала ему, когда его трясло от злости. Давала слово, когда они лежали рядом и говорили о будущем.

Она обещала и верила. Она отдала ему свою жизнь. И потому ещё больнее ей было в тот дождливый день. Только сильнее мутило от того, что происходило вокруг. Оттого ей было совсем наплевать на себя. И она стоящая под проливным дождём не замечала этого. Как и не поняла, когда оказалась на коленях у свежей могилы. Она даже на грани жизни и смерти не смогла бы ответить, когда она начала рыдать. Когда начала сыпать проклятьями от отчаяния. Как так случилось, что она кричала тому, кого уже нет, что он обещал быть рядом. Обещал быть с ней. Кричала о том, что без него она умрёт. Что она не справится. Не выдержит. А после упав на могилу рыдала навзрыд. Ну не мог он уйти от неё вот так. Глупо и нелепо. Просто невозможно.

Но все произошло так, как было кем-то уготовано свыше. Мокрая трасса, ночь. И пьяный водитель, который столкнул его машину в обрыв. Шансов спасти его не было. Да и хоронили его, переломанного, в закрытом гробу. На опознании ей было, мягко говоря, нехорошо. И если сразу она чуть не скатилась в истерику, то после, вплоть до похорон, она словно закрылась в себе. Чтобы потом, на похоронах, снова раскрыться и сломаться.

После похорон ей казалось, что она вместе с погодой грустят и тоскуют о нем. Словно сам мир тоже не может пережить эту утрату. Потому что две недели дождей в их городе, славящемся солнечной погодой почти круглый год, были необычны.

В то утро она проснулась и опять остановила себя от желания крикнуть на всю квартиру: "Доброе утро!" Ведь больше некому это говорить. Больше никто не встретит её на кухне чашкой кофе. Она босыми ногами идёт по холодном полу на кухню, стараясь не думать о том, что теперь некого целовать по утрам. Что она осталась одна. Турка. Кофе. И можно встречать рассвет. Тем более сегодня впервые небо не затянуто тучами. Стоило солнечным лучам попасть на её кожу она чуть не выронила чашку. Она в этих солнечных лучах почувствовала его прикосновения.

Девушка стояла с закрытыми глазами и пыталась остаться в этом мгновении. Но это ощущение быстро исчезло. А ей хотелось одновременно выть от боли и плакать от счастья. Неужели он рядом? Неужели он не оставил её? Или же это игра её воображения? Её желание, чтобы он был рядом. Она потрясла головой. Это все глупости. Она просто не хочет верить и отпускать его.

Девушка заторопилась, все конечно хорошо, но работа не ждала. День прошёл сумбурно. Она все думала об утренних минутах, когда казалось что он касается её щеки, так, как он всегда делал утром. Она невпопад отвечала коллегам, чуть не облилась кофе второй раз за день. К вечеру она была так вымотана, что все, чего ей хотелось, прийти и забиться под тёплый бок. Но не было куда забиться больше, если только в угол. Остались только подушки, что ещё пахли его парфюмом, да плед, что он подарил ей, чтобы она не мерзла. Неожиданно налетел лёгкий ветер, растрепавший её волосы. И вроде бы ну что такого в ветре, да только ей опять показалось, что он по волосам гладит, как всегда делал после тяжёлого дня.

Остановиться и стараться не зареветь было лучшим решением. Казалось что девушку поставили на паузу и лишь дыхание и подрагивание ресниц выдавали то, что мир не остановился в это мгновение. Девушка, простояв какое-то время, бросилась домой и там упала на его подушки уже в слезах. Так и уснула там, свернувшись клубочком. Так и не выпустила из рук его подушку. Чтобы проснувшись утром вновь почувствовать его прикосновения с солнечными лучами. Чтобы вечером почувствовать как он перебирает её пряди, а не просто ветер.

Тогда она поверила, что он рядом. Что он сдержал свое обещание. Что он не оставил её одну. И что он и правда будет и дальше перебирать её волосы, что он просто будет рядом. Она просто поверила в это и ей стало легче жить. Она стала с большей радостью встречать рассветы. С большим рвением гулять. Она начинала снова жить и верить. Он рядом, просто теперь он сразу и везде. Но главное, он сдержал обещание. Она не одна.

Если вам опять не спится,
Потолок "такой красивый"
И подсчёт слонов, жирафов
Не помог, как не считай.

Вы тогда попойте песни,
Попопсовей, помоднее.
Чтобы мозг опять подумал:
"Ну куда его несёт?"

Если это не поможет,
В ванну вы скорей идите.
Там её до идеала
Намывайте три часа.

Что? И так вы не уснули?
Ну тогда бегом на кухню.
Там давно вас ждёт смиренно
Жирная сковорода.

Аккуратно её мойте,
Вы водой погорячее.
Чтобы завидовали раки
Цвету ваших алых рук.

Ну а если не поможет,
То грибы вы посушите.
Потомите их в духовке,
И забыв её включить?

Потанцуйте, порисуйте,
Текст в ночи вы напишите.
Йогой стоя занимайтесь,
Лишь бы только не лежать.

И когда вы упадёте,
А в окне рассвет забрезжит,
До подушки доползёте
И уснете мёртвым сном.

Правда это ненадолго,
Ведь будильник вас разбудит,
"Пять утра!
Кукареку!"

Богиня плакала и звала. Роняла слезы-метеоры. Слушала, как плачут дети-звёзды что о них забыли. Перестали на небо смотреть, городами все застроили, засветили. Забыли о красоте природной.

Звала богиня жителей планет, рассказать им правду. Открыть глаза. Да только тщетны были её попытки. Не отзывался никто. Не слышали они богиню. Сотню лет она звала, прежде чем в один миг все изменилось.

Это было неожиданно. Невероятно. Неосознанно. Звала Мгла, успокаивала дочь свою Никту, смотрела на Селену, что песнь печальную пела. Ничего не предвещало перемен, но неожиданно на них вылетел ворон. Уставший и ослабевший он упал на руки богиням и обратился в девушку. Она едва оставалась в сознании, хотя астральное тело обычно выносливо, хоть и хрупко.

Девушка с волосами цвета воронова крыла со слезами на глазах смотрела на богинь.
— Нашла, — девушка явно на чистой воле держалась, — я вас нашла. Пришла на ваш зов. Заберите меня. Позвольте стать звездой.
Девушка разрыдалась.
— Там мне больно. Там никому не нужна я. Не понимает никто меня.
— Тшшш, тише дитя. Не плачь. Везде свои трудности и свои проблемы. Звезды живут очень долго... Чаще всего они, даже в окружении братьев и сестёр, одиноки. А главное звезды помнят всё. Представь, вороненок, мы все помним как погибали наши собратья. Как они превращались в чёрные дыры и начинали уничтожать своих братьев и сестёр, не помня больше их. И все это часть нашей жизни.

Девушка нахохлилась в руках богини, словно промокшая ворона.
— Но... Но меня там никто не понимает. Мое стремление к звездам! Моё желание смотреть в небеса и любоваться вами. Я чудная и сумасшедшая для них.
— О дитя, вас осталось так мало, что действительно вы уникальны. Но только такие люди есть ещё.
Варака дернулась в руках Мглы.
— Но как мне понять, где любовь? Где это чувство? Я столько раз пробовала, столько раз терпела, понимала, принимала... Но все равно я отказывалась виновата.
— Ох, вороненок, любовь... Любовь это очень сложно. Даже нам, живущим не одно тысячелетие сложно понять. Одно я знаю точно. Твоя судьба ещё впереди. Но уже рядом. Звезды тебе подскажут.
— Как? Звезды почти не видны в городах и я так редко могу вырваться на них посмотреть.
— Ты сама ответила на свой вопрос. И знаешь, все что я могу сказать точно — нет силы большей чем любовь.

Богиня задумчиво смотрела в пустоту вокруг.
— Рушились материки, распадались империи погребенные пеплом войны. Но всегда любовь была ценнее всего. Века и тысячелетия жители вселенной пели о ней песни. Восхваляли её.
Варака посмотрела на богиню с грустью.
— Значит мне придётся вернуться?
— Да, мой маленький вороненок. Но помни о нас и смотри на нас. Мы почувствуем это. И главное люби. И последний совет тебе. Ищи того, кто также смотрит на звезды, кто восхищается ими и поёт им песни, как пела ты. Кто поедет хоть на край света, чтобы увидеть нас. Помни об этом.
— Спасибо вам, богини.
— И ещё одно. Мы будем ждать тебя с твоим вороном после, в следующем воплощении. Я обещаю вам помочь быть всегда рядом.

Богиня одним движением руки отправила девушку, обратившуюся обратно в ворону, по связи в её тело. Чтобы очнулась она. Чтобы помнили хоть где-то о звездах. Чтобы после два ворона и их любовь жили вечно. Все богиня знала, все ведала. Но сказать прямо нельзя. Лишь подсказать можно. Всё будет хорошо. Запела богиня вновь свою песню. Вновь зов начала свой. Чтобы больше помнил. Чтобы пришёл ещё герой. А он обязательно придёт.

Как думаешь, сможешь ли ты стать тем самым героем? Давно ли ты смотрел на звезды? Посмотри на небо, увидь их, восхитись танцем. Вспомни как это здорово. Если не сейчас, то когда ещё?

Море. Бескрайнее, манящее. Набегает волна за волной, бьётся о берег. Или это не море, а небо набегает и бьётся? Распадается на брызги. Или это оно выбрасывает звёзды? Хотелось бы мне это понять. Но я лишь стою и чувствую, как мне в ноги накатывает волна за волной. И я падаю в пучину. И плевать что там. Толща воды или бездна.

Волна. Воспоминание. Вечер. Бреду по городу, захожу во дворик, наполненный зеленью деревьев и кустов. Я знаю что сейчас будет. Сколько же мне тогда было? А важно ли это? Прохожу вперёд по дорожке. Вот и та самая скамейка. Ну да, вот и ребята сидят. Четверо парней и две девушки. Они сидели и весело что-то обсуждали, громко смеялись. А мне тогда было так грустно и тоскливо, что я хотела чтобы не замечали меня. Но одному из них было плевать на мои просьбы ко вселенной. Я прошла мимо всех его друзей, мимо той скамейки. В голове крутились дурные мысли, а я пинала камушек по дороге.
— Девушка, ну чего вы грустите? Сегодня праздник. Сегодня нельзя.

Мне тогда казалось это таким глупым. Ну скажите мне, ну какой праздник, когда в голове не то что паника. Там форменный бардак.
— Да? И какой же праздник сегодня? Или у вас каждый день праздник?
Да грубо. Почему я тогда не испугалась грубить компании не самых трезвых ребят? Кто знает? Он в ответ на это лишь рассмеялся.
— Ну что вы, конечно нет, а сегодня день дружбы. Вот мы с друзьями и решили собраться. Все равно давно не виделись.
Усмехаюсь. Странно что я об этом празднике не слышала.
– Ну хорошо вам отметить. А я пойду.
— А присоединяйтесь к нам? Чего бродить и грустить? У нас и вино домашнее есть. Меня кстати Дмитрий зовут.

Я задумываюсь ненадолго. До сих пор спрашиваю себя почему я тогда не испугалась? Неужели в тот момент мне было так плохо, что было все равно?
— А давай. Лена. Но можно Лин звать. Ну думаю понятно почему — в этот момент чуть поправляю рыжие пряди волос, невзначай акцентируя внимание на удлиненном кончике уха.

Парень смеётся и с шутовским поклоном подаёт мне руку. Подводит к скамейке и подаёт пластиковый стаканчик с вином.
— Простите миледи, не ожидали что столь волшебные существа посетят нас в этом скромном дворе.
— Ну что вы, не стоит, я сама не ожидала что буду здесь.
В этот момент вся компания заходится смехом.

Если честно про тот вечер я только и помню что смех, улыбки. И синие глаза Димы. Жаль мы с ним больше не виделись. Волна отпускает меня.

И следом накатывает новая волна. Летний день, вот он мой дом и черемуха, дающая тень. Я стою напротив своего лучшего друга Дениса. Он смотрит своими серыми глазами выжидающе, оценивающе. Я впервые вижу такой взгляд у него. И вроде бы должно быть неуютно или приятно под таким взглядом. Но мне смешно и радостно. Потому что я вновь отвлекаюсь на его веснушки, вновь ищу искорки в глазах. И смотрю на слегка вьющиеся его волосы то ли русые, то ли персиковые...

Парень делает шаг мне навстречу, отказываясь неожиданно близко. Когда же он успел так вымахать?
— Знаешь, я давно хотел это попробовать.
И, пока я не спросила ничего, притягивает меня к себе и, наклонившись, целует. В первые секунды я замираю, словно испуганный зверь, опускаю руки. Шок и нереальность происходящего меня пугают, смущают моё сознание.

Потому что сколько я себя не убежала, а интерес к Денису нет-нет, а проскальзывал. А после, видимо все ещё в шоке, начинаю отвечать на поцелуй. Чувствую его горячие и сухие губы, сильные руки, что сжимают талию. И завидую всем его девушкам, что были и будут. Потому что целуется он великолепно, так, что бабочки в животе разлетаются, а ноги, кажется, совсем не держат.

Отстраняюсь, разрывая поцелуй. В душе ураган эмоций, начиная от удовольствия и заканчивая паникой, которые я даже не хочу структурировать. Сердце кажется стучит в ушах от волнения.
— Это было неожиданно. Но прекрасно, — щурюсь от луча, что стал бликовать от окна. День кажется нежданно стал ярче и необычнее.
— Согласен. И нежно.
Смеёмся легко и радостно, словно ничего не произошло. Шутя и смеясь торопимся к друзьям. Надеюсь только что у него тоже бушевал ураган внутри. Но больше мы об этом не вспоминали и не говорили. Словно и не было ничего. А вскоре мы потеряем всякое общение. И лишь шкатулка останется как память. Чёрная с золотым. Волна отпускает меня.

Волна накатывала и отпускала. И вот ещё одна тянет меня в пучину. Зима. Я скольжу по тротуару, торопясь к метро, чтобы спрятаться скорее от пронизывающего ветра.

На переходе резко начинает кто-то сигналить из машины, да так яростно, словно я бегу на красный. Перепроверяю, но нет, светофор горит зелёным, маня перейти дорогу и оказаться у метро. Вытаскиваю наушники, доходя до тротуара. Достаю телефон. Три пропущенных. "Чешир". Поднимаю глаза туда, откуда сигналила машина, но там никого уже нет.

Однако в этот момент прямо передо мной останавливается его серая машина. Как же много она пережила, сколько историй знает. И сколько раз он забирал меня, и после мы рассекали по городу. И не важно ночь это или день. Зима или весна. Он забирал меня, по радио играли песни, которые я вряд ли вспомню. Потому что я в восторге от поездки, потому что твоя рука на руле и полуулыбка при виде меня. Твои светло-зелёные глаза...

Но сегодня ты злишься.
— Лина, кисуля, ну нахрена тебе телефон если ты все равно нихера его не слышишь?
— Прости, ну я как всегда. Какими судьбами здесь?
— Садись давай, поехали. Я все равно хотел с тобой увидеться.
Ты опять стартуешь с места так, что меня впечатывает в кресло. Смотрю на тебя, такого напряжённого. И так непривычно становится.

Мы мчим через полгорода, сквозь снег, который падает крупными хлопьями. Из колонок звучат песни, навевающие грусть. Мои губы шепчут слова этих песен, хотя потом я не вспомню этого. Ну по крайней мере я тогда так думала. Сейчас то я помню, что пела я "Шопен" и "Музыкант". Но тогда я даже не задумывалась. Но представляла как это здорово смотрится. Машина, мчащаяся по белым дорогам, лавирующая в потоке машин. Такой сосредоточенный он и рядом я, старающаяся согреться. Милая картинка.

Он паркует машину недалеко от берега, откуда открывается прекрасный вид. Даже зимой, когда белый кажется бескрайним и безграничным. Он вздыхает и не решается поднять на меня свой взгляд.
— Лин, тут такое дело, — он мнется, словно не может решиться, — не найдётся что перекусить?
Выдыхаю, потому что боюсь услышать то, что он может сказать.
— Шоколад. Только тот, что гранулами, — копошусь в сумке и достаю пакет молочных "капель". Вижу твой скептический взгляд, — не бойся, не отправлено.

Беру горсточку и протягиваю ему. Думаю он поставит ладонь и я просто пересыплю эту горсть. Но он берёт осторожно мою руку и ест прямо так. Я чувствую лёгкие прикосновения его губ. Таких нежных и осторожных, слегка обветренных. Нет, стой, Лина! Нельзя о таком даже думать. Утыкается носом в запястье. Втягиваешь воздух.
— Вишня. Сладкая, но кислая. Манящая... Как ты. — резко отстраняешься, улыбаясь как чеширский кот, довольно и с вызовом. — Из твоих рук хоть яд. Но вообще я позвал тебя поговорить о другом.

Неужели он помнит? Вторая наша встреча и он, спрятавший меня в объятиях, чтобы не задавила толпа. И я тогда пахла тем же лосьоном что и сейчас. И его восторг от аромата.
—...я женюсь. — ой, задумалась и упустила часть его фразы. Стоп, что?!
— Чешир... Ты уверен в этом? — серьёзно смотрю на него. Плевать, что я внутри на куски. Плевать что хочется кричать о любви. Они давно вместе.
— Да, мы поговорили и поняли друг друга. Она же замечательная. И как она готовит, как следит за домом... Она понимает меня и нам с ней хорошо. Хотя мы и ругались.

Откидываюсь на сидение и молчу.
— Я рада, Чешир! Это так здорово. Но сам знаешь на свадьбу не приду.
Он смеётся, щурит свои прекрасные глаза. И тоже откидывается на сидение. Молчим.
— Да понимаю я, все же Настасья тебя не любит почему-то...
Стараюсь не начать глупо хихикать. Мы еще пару часов говорим ни о чем, смеёмся, ездим за кофе и обратно. А после он везет меня домой. Ему стало легче, он переборол сомнение. А я справлюсь и соберу себя. Улыбаюсь и любуюсь твоей улыбкой. Из колонок Арбенина просит не забыть про день рождения. И я вторю ей, но про себя.

Место для машины твоей едва нашли. Тянусь к нему и целую вскользь его в небритую щеку, обдавая запахом вишни. Оставалось два дня до моего дня рождения. И я надеялась что он хотя бы напишет. Только вот он не написал ни через два дня, ни через неделю. Никогда. Волна вытаскивает меня выше.

И все же это набегает небо. Моё небо и мой мир падают на меня. Волна за волной. Разбиваясь осколками звёзд. Осыпая меня осколками воспоминаний. Моими руинами. И я падаю в объятия бездны. Главное барахтаться. А там разберёмся. И может быть это нужно для того, чтобы построить новое небо и новые звезды?

Взмах крыльями совы, сиянье неба,
Ты словно сам пылаешь в небесах.
Кто в нашем Заполярье не был,
Тот ничего не смыслит в чудесах.

Мальчишкой я стоял под этим небом,
На звезды и на всполохи смотрел.
И дополнялась вся картина белым снегом.
А я стоял. Но я душою пел.

Летели птицы, ухали тревожно:
"Ну как же так? Один, в ночной тиши".
А мне тогда казалось все возможным.
Прислушайся. Коль можешь не дыши.

Потом тебя привёл смотреть на это чудо
И губы твои нежно целовать.
Когда придёт рассвет нам будет худо.
Ну а пока забудь ты все. Пока что наплевать.

Наш сын растёт, смешная наша кроха.
И верю — он когда-нибудь придёт.
Он насладится каждым ночным вздохом.
Он будет верить — чудо точно ждёт.

А я поэт, дарующий реальность.
Бездумно расширяю звёздный мир.
Но в каждом моем слоге — уникальность.
Для каждого героя я — кумир.

Так пусть несёт меня писательства теченье.
И пусть меняет восприятие всех.
Пойдём, родная, ждёт нас приключение.
И много новых, интересных вех.