Pink.Paprika

Яндекс говорит, что это шрофобия, если вы знаете правильное название, подскажите.

До сих пор осталась детская травма - боязнь мокрого пола. Даже сейчас, будучи взрослой, на секунду или две застываю, боясь ступить на только что вымытый и ещё мокрый пол в офисе или торговом центре, в ожидании неминуемого наказания от уборщицы.

Техничек заглаза называли Мойрами (и как у древних греков у нас их было три, по одной на этаж) - Старая Мойра, просто Мойра и Молодая Мойра.
Сколько проработала Старая Мойра было неизвестно. Звали её Валентина Степановна, она была седая, хромая, неулыбчивая, её боялись и уважали. Знала всех в лицо, по именам, фамилиям и кличкам. При её появлении прекращались драки, потому что разгоняла она драчунов и зрителей мокрой половой тряпкой. Она отвечала за первый этаж, куда входила уборка в самом денежном месте - холле с раздевалкой. Вечером в пятницу, после того как за городскими детьми приезжали родители, по углам, под низкими скамейками, да за батареями, можно было насобирать достаточно много монеток мелочи.
Просто Мойра - убиралась на втором этаже и была тихой алкашкой. Часто напивалась в рабочее время и засыпала в процессе уборки. Тогда с неё можно было поживиться недопитым алкоголем и сигаретами, а также сделать дублекат ключа от черного хода.
Молодая Мойра - было переходящее прозвище. Почему-то уборщицы третьего этажа редко работали больше полугода, и часто менялись. В "межуборщицкие" промежутки, мыть полы приходилось нам самим.
У каждой уборщицы была связка ключей (ходили сказки, что это ключи от тайных комнат) с брелокоми из мягкой игрушки - зайца, медвежонка и собачки. Не дай Бог, было наступить или пройти по только что вымытому полу, грозный окрик "Куда по мытомы!" и в преступницу летел увесистый снаряд. После получения довольно чувствительного удара, нужно было поднять ключи и с извинениями вернуть Мойре. Особым везением и мастерством считалось увернуться от грозного снаряда. Потом можно было неделю рассказывать всем о своём подвиге и о том, что "Акелла промахнулся". На что слушательницы, обычно, многозначительно говорили: "да, стареет Мойра, даже в такую корову с трех метров попасть не смогла..."

Когда у меня спрашивают кем я работаю, то честно отвечаю:
- Я работаю кошкой.
- Аниматором?
- Нет, кошкой. Вот послушай, ветклиника начинает работать в десять утра и заканчивает в девять вечера. Я могу прийти позже и уйти раньше. На работе есть моё кресло, это не значит, что в него никто не имеет права садиться, просто все знают, что оно моё. И когда я появляюсь, то мне его уступают. Даже, рабочее время, я могу в нем спать, читать книги, сидеть в соцсетях, что-нибудь мурлыкать на гитаре, и меня за это не выгонят и не уволят, могу уйти по своим делам. Коллеги и клиенты меня любят, часто подкармливают чем-нибудь вкусненьким, разговаривают со мной и я отвечаю им тем же. Конечно, как у любой кошки у меня есть хозяин (ну, то есть работодатель в лице главврача) который периодически меня пинает идти "ловить мышей", то есть ставит в смену. Тут уж ничего не поделаешь - иду работать.
А учитывая, что моё руководство регулярно отправляет меня на выставки и семинары - я породистая кошка.
- И кто ты по породе?
- Думаю, что мейн-кун. Крупная, трусоватая, привередливая, с осторожностью воспринимаю новых людей...
- И работаешь за еду? :)
- Нет, отчего же. Работа в клинике, освобождает меня от нахождения в офисе, где я получаю основную зарплату.

Просто похвастаться ребёнком :)

На плоской части крыши интерната сидят две девочки. Загорают в лучах августовского солнца. Ещё неделя и вернутся с каникул обитатели интерната, тогда пустые тихие коридоры и спальни наполнятся шумом голосов, топотом ног, скандалами, драками - жизнь забьёт ключом.
Ведьма плетет феньку. Вплетает нитки, бисер, даже, кажется, волоски. Плетет бормоча заклинания, периодически матерясь и вздыхая, распускает до половины и снова принимается плести и бормотать. Отрывать Ведьму разговорами от ее занятия - себе дороже.
Я читаю "Трех товарищей", остаются последние главы. В предчувствии несчастливого конца, откладываю книгу в сторону, даже непотрудившись заложить страницы закладкой. Ведьма в очередной раз выругалась, распустила и скомкав рукоделие, запихнула его в свой таинственный мешочек.
- "И в трагических концах есть своё величие..." - цитирует Сара Шварца, заметив, что я отложила книгу и поняв, мои чувства. Когда долго живёте друг с другом, понимание чувств и эмоций подруги, уже входит в норму вещей.
- "Что же тут величественного? Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Терпеть я этого не могу..." - отвечаю ей продолжением цитаты.
Говорить цитатами - это наша с ней старинная игра, проигравший получает щелбан в лоб.
- "Поговорим о другом." - заканчивает она за меня.
- "Тогда о чем? О снах, о книгах...?"
- Ладно, заканчивай, не идёт у меня моё колдовство... Спроси меня.
Я молчу. Понимаю, что она хочет, что б я спросила её, для кого она делает феньку, и чувствую, что её ответ мне не понравится.
- Ну, спроси... Я же вижу, что тебе интересно...
Я молчу. Мне не интересно, я не хочу этого знать.
- Ну, спроси меня, спроси... Спроси... Спроси... - она внезапно накидывается на меня, обнимает, начинает щекотать.
Я визжу и пинаюсь. Она также внезапно отстраняется.
- Спроси меня, - уже требовательно.
"Бл...дь, Ведьма, ты же чувствуешь, что я не хочу этого знать, что я боюсь твоего ответа, что мне страшно" - думаю я, садясь рядом.
- Ладно, - говорю как можно равнодушнее, - на что колдуешь? На любовь? На удачу? На счастье? На приключения?
- На любовь, на счастье, на удачу, на приключения, - также равнодушно отвечает она. И после паузы добавляет - и на память...
"Бл...дь, конечно на память, а то я не понимаю, стала бы ты так заморачиваться ради феньки для какой-то лохушки". Это парные феньки, одна для себя, другая для близкого ей человека, того, кто покидает интернат. У Сары на руке их три: Лиса, Мира, Марисоль. Была четвёртая - Рысь. Но четвёртая порвалась. Тогда Ведьма три дня носила траур, а на четвёртый мы сожгли феньку Рыси на костре на интернатовском пляже. Для Сары это все серьёзно - гадания, приметы, фенечки-обереги, сны, сказки, она во все это верит.
- Дура ты суеверная, Ведьма. Никуда я не уеду. Таких как мы с тобой не удочеряют, и жить нам здесь ещё до выпуска. Если только в психушку или колонию с тобой не загремим, как Костя нам сулит. Я. Никуда. Не. Уеду.
- Зимой уедешь...

Её феньку я не ношу. Не хочу чтоб порвалась...

Коллекционирую разводы бензина на асфальте

Это - медуза

А это - падение астероида

Комета

Собака