Pikabebe

Оригинал текста: http://emosurf.com/post/5832

Елизавета Бём... В наши дни это имя известно не всем, а в конце XIX и начале XX столетия она пользовалась невероятной популярностью и поистине всенародной любовью. Ее работы были в коллекциях императорского семейства, приобретал их и такой знаток искусства, как создатель знаменитой художественной галереи Павел Третьяков, но и в домах рабочих и в крестьянских избах находилось место для открыток Елизаветы Бём, расходившихся по всей Российской империи.

Елизавета Бём родилась в 1843 году в знатной семье с древними татарскими корнями и в девичестве носила фамилию Эндаурова.

«Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет, — вспоминала Елизавета Бём, — иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки. В письмах к своим подругам петербургским я постоянно вкладывала свои рисуночки куколок и животных; и вот это-то и обратило внимание людей несколько понимающих, что мне следовало серьёзно заняться рисованием».

Родные решили развивать способности девочки. В 14 лет Лизу отдали в Рисовальную школу Общества поощрения художников в Санкт-Петербурге. Елизавета относилась к числу лучших учеников и окончила школу с серебряной медалью.

В 1867 году Лиза вышла замуж за скрипача, преподавателя Петербургской консерватории Людвига Бёма. Несмотря на большую разницу супругов в возрасте, брак был очень счастливым. И муж не препятствовал желанию жены заниматься творчеством.

Сначала Елизавета решила составить альбом из силуэтов, которые она готовила для себя и своих близких. А потом — отнесла их дяде, который имел собственное картографическое заведение, где печатались карты и атласы. Альбом, изданный в 1875 году, произвел фурор. Вдохновленная успехом, художница подготовила еще один альбом, «Силуэты из жизни детей», и выпустила его два года спустя. Потом её альбомы начали выходить один за другим.

Елизавета Бём начала иллюстрировать книги, журналы, создавать эскизы для производства стеклянной посуды. Но настоящую славу — и в России, и за рубежом — художнице принесли открытки, выполненные в русском стиле.

Истинного расцвета её творчество достигло в начале ХХ века, когда дети уже выросли и Елизавета смогла больше времени уделять рисованию и живописи. Именно тогда она начала создавать оригинальные открытки в русском стиле, которые принесли ей настоящую славу и в России, и за рубежом. Со своими открытками — с русскими народными пословицами и поговорками, с персонажами в русской народной одежде — Бём с большим успехом принимала участие в международных выставках — в Париже, Брюсселе, Берлине, Мюнхене, Милане, Чикаго — и везде был большой ажиотаж, поощрительные призы, медали.

Умерла Елизавета Меркурьевна в 1914 году, за неделю до начала Первой мировой войны. А её открытки, которые издавались и переиздавались многотысячными тиражами, популярны и по сей день.

P. S.: Рисунки Елизаветы Бём легко гуглятся по ее имени.

Лет этак 20 назад, когда я легконогой козочкой бегала на лекции первого курса ВУЗа, а жила неподалеку в общежитие, вернувшись "домой", в убогую комнату на троих девушек, обнаружила воткнутую в дверь свернутую записку на лист школьной тетради.
Сея грамота возводила меня в ранг личных богинь и личного светила некого вьюноши (за давностью лет имя сего галантного кавалера стерлось из моей памяти). Сей юноша признавался столь пылко в любви, что я повертела головой из стороны в сторону в поисках подхихикивающих заклятых подруг, которых я в тот же миг заподозрила в подлоге и намерении посмеяться надо мной. Увы, таких не обнаружилось, и все девушки, которых я допрашивала на счет этого предмета, уходили в полную несознанку.
Таких записок было еще несколько, на некоторые я отвечала, все еще не веря в серьезность намерений молодого человека, да и в наличие самого поклонника, так как и в 17 и в 37 я придерживаюсь правила "верить лишь глазам своим".
И вот настал тот светлый час, когда меня позвали на свидание, обещали встретить с букетом цветов, которые и должны были стать опознавательным знаком моего тайного воздыхателя. Что смутило, это место встречи - довольно далеко от моего общежития. Ну и дата неудачная, на которую была назначена пьянка по случаю 18-летия моей подруги.

И вот настал день Х, я, все еще Фома Неверущая, собираюсь на свидание тусовку в честь совершеннолетия, заодно подумала, что забегу - посмотрю на этого поклонника эпистолярного жанра.

Забежала, дважды обежала зал кафе, никого с заявленными цветами не нашла, и убежала дальше на гулянку со смешанными чувствами: две недели морочить мне голову своими пылкими письмами и не прийти!

Отпраздновали мы замечательно. А в понедельник на двери висела записка с извинениями-раскаяниями, а во дворе тусил какой-то бесформенный силуэт незнакомого парнишки.
Отвечать я не стала, и он меня больше не беспокоил.
Письма эти до сих пор где-то лежат среди артефактов моей студенческой юности. Все таки это был единственный раз, когда меня величали богиней. Мелочь, а приятно.