Pavlin83

Обзор противостояния США и Ирана за последние месяцы: боевые действия, война элит и ядерная гонка на Ближнем Востоке.

Летом 2019 года произошло резкое обострение давнего политического конфликта между США и Ираном. Вершиной противостояния стало военное столкновение в небе над Ормузским проливом. 20 июня Корпус стражей исламской революции (КСИР) Ирана объявил об уничтожении американского беспилотного летательного аппарата MQ-4C Triton, нарушившего границу Ирана. В КСИР рассказали и о другом нарушителе — патрульном самолете P-8, который не стали сбивать, чтобы не допустить человеческих жертв.

В ответ США уже готовились нанести авиационный удар возмездия. Однако Дональд Трамп отменил его в последний момент, мотивируя решение симметричным объяснением по поводу того, что такой удар мог привести к гибели людей. Пока что США и Иран сошлись в том, что рамкой, ограничивающей конфликт, должно стать отсутствие человеческих жертв.

Весь месяц ситуация балансировала на грани войны. Для того чтобы ее не допустить, понадобились переговоры. Практически все в США согласились с их проведением. Несмотря на это, политику США в отношении Ирана в полной мере можно назвать запутанной и сопровождаемой многочисленными завихрениями и зигзагами. Объяснять это можно очень по-разному, в том числе и конкуренцией элитных групп за возможность заключить соглашение на своих условиях.

Такой взгляд на американо-иранский конфликт вовсе не является секретным. В американской прессе, например, обсуждается конфликт этих групп. Так, издание Politico, со ссылкой на ряд официальных лиц США сообщило, что в администрации Трампа имеются две основные конкурирующие фракции. Обе они настроены по отношению к Ирану негативно. Однако группа, возглавляемая советником президента по национальной безопасности Джоном Болтоном, — более радикальная.

Она выступает за продолжение «кампании максимального давления», имеющей целью если не свержение режима, то хотя бы создание почвы для народного восстания. С обновленным правительством Болтон готов вести «реальные переговоры о полной и поддающейся проверке ликвидации иранской программы создания ядерного оружия, систем доставки баллистических ракет и поддержки международного терроризма».

Вторая фракция считает, что политика США должна преследовать следующие цели: а) не допустить создание Ираном ядерного оружия и б) ограничить влияние Ирана на регион, в том числе отняв у него возможность поддерживать шиитские ополчения на Ближнем Востоке. И что для достижения этих целей необходимо сохранение ядерной сделки (пряник) с одновременным ужесточением антииранских санкций США (кнут). Эта группа надеется на запуск европейского финансового механизма, позволяющего Ирану торговать не санкционными товарами, и, хотя и в урезанном виде, но сохраняющего ядерную сделку. У второй фракции нет явного лидера. Тем не менее считается, что госсекретарь США Майкл Помпео, хотя и с оговорками, но входит в эту группу.

В конце июня карт-бланш на действия от Трампа получил представитель второй группы — Рэнд Пол, сенатор от штата Кентукки, член сенатского комитета по международным отношениям. New Yorker сообщает, что конфидентом сенатора-либертарианца стал Мохаммад Джавад Зариф, министр иностранных дел Ирана, преподавателем которого во время обучения в Денверском университете была либертарианка Кондолиза Райс.

В конце июня Рэнд Пол, по согласованию с Трампом и в сотрудничестве с Белым домом и Госдепартаментом, начал готовить встречу главы МИД Ирана и президента США. Однако 4 июля, в разгар подготовки этой встречи, а также в день независимости США, произошло задержание властями Гибралтара иранского супертанкера «Grace 1».

Исполняющий обязанности главы МИД Испании Жозеп Боррель заявил, что задержание было произведено по запросу США. Однако главный министр Гибралтара Фабиано Пикардо впоследствии подчеркивал, что данное решение власти Гибралтара приняли самостоятельно. Власти Ирана назвали случившееся пиратством и пообещали Великобритании предпринять ответные действия. После того, как соответствующие действия были произведены, британские СМИ сообщили, что задержание «Grace 1» было инициировано лично Джоном Болтоном (то есть лидером первой из американских конкурентных групп).

В частности, об этом заявил иностранный редактор Guardian Саймон Тисдалл, а также бывший министр иностранных дел Великобритании Джек Стро в издании Daily Mail. Глава МИД Ирана также обвинил в случившемся Болтона: «Не сумев заманить Трампа в войну века и опасаясь краха своего плана, Болтон направил свой яд против Великобритании в надежде затащить ее в трясину. Только благоразумие и предусмотрительность могут помешать таким уловкам». Отметим, что Болтон приветствовал задержание «Grace 1», назвав произошедшее «отличной новостью».

Правда, эта версия захвата танкера не является единственной. Ряд наблюдателей считают, что захват танкера был проведен правительством Терезы Мэй для того, чтобы инициировать крупный международный конфликт, на волне которого — перенести дату Brexit, а в дальнейшем — и вовсе отменить решение о выходе страны из Европейского союза. Отметим, что Великобритания попыталась использовать захват своего танкера Ираном в Персидском заливе и для другой цели — для эскалации конфликта между Европейским союзом и США. Великобритания предложила европейским странам создать свои, отдельные от США, военно-морские силы для патрулирования Ормузского пролива. Однако европейские страны не согласились на это предложение. А после смены кабинета министров Великобритания решила присоединиться к военно-морской миссии США в Персидском заливе.

Захват танкера «Grace 1» не остановил подготовку встречи Трампа и Зарифа. 14 июля, во время игры в гольф с президентом, на которой также присутствовал сенатор Линдси Грэм, Рэнд Пол согласовал с Трампом свои дальнейшие действия в осуществлении мирной инициативы. Politico сообщает, что задачей Пола была организация прямого канала общения лидеров Ирана и США в обход традиционной дипломатии так, как это было сделано с Северной Кореей.

15 июля Рэнд Пол встретился с Зарифом в резиденции посла Ирана в ООН. На встрече было выработано два варианта разрешения кризиса. Первый из них — законодательное закрепление иранским парламентом фетвы верховного лидера Ирана, запрещающей производство или применение ядерного оружия, изданной в 2003 году и подтвержденной в 2010. Второй вариант — ратификация Ираном Дополнительного протокола к ядерной сделке, позволяющего бессрочно проводить подробные международные инспекции иранских ядерных объектов. В обмен на это Зариф просил отмены экономических санкций, введенных за последние два года.

Рэнд Пол предложил Зарифу изложить свои идеи лично Трампу в Овальном кабинете на встрече, которая состоится в течение нескольких ближайших дней. Иранский дипломат ответил, что не уполномочен решать такие вопросы и должен проконсультироваться с Тегераном. Зариф также выразил свою обеспокоенность тем, что встреча может закончиться лишь фотоотчетом и не нести никакого содержания.

Тегеран не одобрил проведение встречи в означенный промежуток. New Yorker объясняет это тем, что президент Ирана Хасан Рухани планировал приехать в США в августе для участия в Генеральной Ассамблее ООН и, по всей видимости, хотел лично провести переговоры.

17 июля, через два дня после проведения встречи Рэнда Пола и Зарифа, их взаимодействие обсуждалось в американской прессе. Politico приводит комментарий чиновника администрации Трампа на эту новость: «Он разочаровался во всех нас!». А также — оценку Марка Дубовица, главы Фонда защиты демократии, сторонника жесткой линии в отношении Ирана: «Эти парни не понимают, что чем более отчаянно они ищут сделки, тем труднее будет добиться соглашения от иранского режима»; когда дело дойдет до переговоров, результаты Трампа «в конечном итоге будут выглядеть как Обама 2.0».

«Ястребы» начали вести игру против плана урегулирования Рэнда Пола и Зарифа. Сильным информационным ударом стало развернутое интервью бывшего президента Ирана Махмуда Ахмадинежада (2005 — 2013 г.), опубликованное в New York Times 19 июля. В нескольких словах необходимо сказать о том, что представляет собой в современной иранской политике феномен Ахмадинежада. В 2013 году он, достигнув предела в два срока, покинул президентский пост. Ахмадинежад попытался выдвинуть на пост президента своего ближайшего соратника Эсфандияра Рахим Машаи, но получил запрет на это от Совета целесообразности. Во многом это связано с тем, что экс-президент неоднократно бросал открытый вызов клерикальной иерархии Ирана, включая верховного лидера Али Хаменеи.

Известно, что Ахмадинежад комплиментарно относится к религиозному обществу «Хожжатех», члены которого придерживаются того мнения, что для ускорения прихода Махди необходимо ввергнуть мир в состояние хаоса. В связи с этим напомним, что в мае 2019 года, то есть как раз во время обострения ирано-американского конфликта, грозившего перерасти в войну, известный проповедник и родственник Ахмадинежада Ахмад Кадами в прямом эфире иранского телевидения произнес оскорбление в адрес Аиши, младшей жены пророка, чем актуализировал шиитско-суннитский конфликт в Иране. Власти страны приняли беспрецедентные меры: оперативно уволили всю команду программы и главу телеканала, на котором произошел инцидент, а также подвергли парламентскому допросу суннитских депутатов управляющего директора телеканала. Однако даже это не остановило развитие конфликта.

На посту президента Ирана Ахмадинежад запомнился яркими радикальными антиамериканскими выступлениями, содержащими в себе религиозно-мистические вкрапления доктрины «Хожжатех». Однако в 2015 году советник президента Рухани Хамид Абуталиби сообщил, что в бытность президентом Ирана, Ахмадинеджад на протяжении нескольких лет вел секретные переговоры с США. Отметим, в США существуют элитные группы, сформировавшиеся вокруг идеологических воззрений, близких к исповедуемым обществом «Хожжатех». И эти группы активно влияют на ход ближневосточного процесса.

Так, комментируя признание президентом США Дональдом Трампом аннексии Израилем Голанских высот, Бурханеттин Дюран, глава Фонда политических, экономических и социальных исследований, тесно связанного с турецким правительством и правящей турецкой Партии справедливости и развития, 27 марта опубликовал в турецкой правительственной газете Daily Sabah статью «Токсичное сочетание белого национализма и христианского сионизма». В ней Дюран пришел к выводу, что необходимо с пристальным вниманием отнестись к мнению, согласно которому высокопоставленные американские чиновники, основываясь на своих радикально-протестанстких идеологических воззрениях, могут спровоцировать вооруженный конфликт с целью приблизить мир ко второму пришествию.

В 2017 году Ахмадинежад попытался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Ирана, но получил на это запрет, а также столкнулся с критикой со стороны консерваторов — за неподчинение совету верховного лидера. Тогда экс-президент начал популистскую кампанию публичных выступлений в различных регионах страны. В своих речах Ахмадинежад нападал на представителей всего политического спектра: реформистов, консерваторов и умеренных, обвиняя их в коррупции, кумовстве и разрушении национальной экономики. В выступлениях экс-президент регулярно утверждает, что «Исламская революция должна быть возвращена ее реальным владельцам — простому народу Ирана».

В интервью New York Times, опубликованном 19 июля 2019 года, Ахмадинежад продолжил ту же линию. В частности, он заявил, что Ирану необходимо пересмотреть всю свою 40-летнюю политику: «Тегерану и Вашингтону следует разрешить серию споров, начавшуюся с революции 1979 года, захвата посольства США, взаимных обвинений и всего остального».

Верховный лидер Али Хаменеи исключил любые сделки с Вашингтоном. А Ахмадинежад заявил: «Трамп — человек действия. Он бизнесмен и поэтому способен просчитывать издержки и принимать решения. Мы говорим ему: давайте просчитаем долгосрочную экономическую выгоду наших двух стран, а не будем близорукими». «США хотят решать более широкие вопросы, чем СВПД. Нам нужно провести фундаментальную дискуссию», — добавил он.

Критике подверглась и политика, проводимая президентом Рухани и главой МИД Зарифом. «Иран должен отказаться от подхода привлечения Европы и других посредников, чтобы повлиять на Трампа», — заявил Ахмадинежад.

На возникающий вопрос: «Как же тогда вести переговоры?», экс-президент предложил такой ответ. «[Я] написал три письма г-ну Трампу: в феврале 2017 года, чтобы поздравить его с избранием; в июне 2018 года после того, как г-н Трамп вышел из ядерной сделки; и в прошлом месяце, когда силы обеих стран столкнулись в Персидском заливе».

Помимо Ахмадинежада, в пику позиции верховного лидера и руководства КСИР, выступил ряд других консервативных политиков. Среди них — бригадный генерал Хоссейн Алаи, один из бывших старших командиров КСИР, известный тем, что недавно провел скандальное сравнение между Али Хаменеи и шахом Пехлеви. «Мы должны использовать механизм переговоров и не должны откладывать разговор», — заявил Хоссейн Алаи. Он также подверг критике решение не начинать переговоры с Трампом.

Таким образом, внутриполитическая борьба по поводу необходимости и формата американо-иранского диалога идет не только в США, но и в Иране. Две главные конфликтующие стороны — реформаторы, находящиеся сейчас у власти, и консерваторы, ядро которых — КСИР. Консерваторы активно критикуют правительство Рухани за провалившуюся ядерную сделку. В феврале 2019 года глава МИД Ирана даже подал в отставку, но президент Рухани ее не принял. Борьба обостряется тем, что в феврале 2020 года в Иране пройдут парламентские выборы.

В середине июля реформисты начали переговоры с Дональдом Трампом. Между тем верховный лидер Ирана Али Хаменеи неоднократно высказывался против переговоров. Так, 13 июня прошла встреча Хаменеи с премьер-министром Японии Синдзо Абэ, отправившимся в Тегеран в качестве челночного дипломата Трампа. По плану Трампа, Абэ должен был привезти верховного лидера Ирана на встречу G-20 в Осаке для проведения переговоров. Хаменеи выразил свое уважение Японии и семье Абэ (отец премьера был послом Японии в Иране), а также убежденность в их доброй воле и серьезности. А после — заявил, что «не считает Трампа достойным человеком» и потому «не имеет и не будет иметь никакого сообщения для него». Иран не будет «повторять горький опыт» переговоров по ядерной сделке 2015 года, от которой Вашингтон позже отказался, заключил верховный лидер Ирана.

Иранские консерваторы-центристы, таким образом, очутились в политическом окружении: переговоры с Трампом вели и реформаторы, и радикальные консерваторы. В этой ситуации 19 июля КСИР произвел задержание британского танкера «Stena Impero». Американские ястребы не могли не воспользоваться этой ситуацией. После такого нового обострения Трамп дал санкцию на проведение переговоров с Ираном еще одному сенатору — Линдси Грэму. Таким образом, после 19 июля переговоры США с Ираном одновременно вели две команды переговорщиков: Рэнда Пола и Линдси Грэма.

Свою программу переговоров Грэм изложил в интервью изданию The Daily Beast. Сенатор сообщил, что уже несколько раз говорил с Трампом о своих идеях для новой ядерной сделки и что президент рассматривает их. По мнению Грэма, США должны попросить иранский режим подписать так называемое «Соглашение 123» — типовой документ, требующий от стран, заключающих ядерные сделки с США, подписать соглашение о нераспространении. В настоящее время США заключили эти соглашения с более чем 40 странами.

Интересно то, как Грэм объясняет причину: «Я сказал президенту: положите „Соглашение 123“ на стол переговоров с иранцами. Заставьте их сказать „нет“. Я уверен, иранцы откажутся». Но зачем нужен этот отказ американскому сенатору? Для ответа на этот вопрос обратим внимание на то, что 14 июля Линдси Грэм и генерал Джек Кейн опубликовали в Wall Street Journal совместную статью «Иран блефует, заявляя о ядерной энергии». Сенатор заявил, что эта статья — плод совместных с генералом размышлений об идее предложить Ирану подписать «Соглашение 123».

Генерал Кейн. Образ - хоть прямиком в голивудский фильм.

Джек Кейн (родился в 1943) — крупная фигура в американской элите. Его называют ключевым архитектором «всплеска силы» 2007 года (стратегии США в Ираке). Кейн — консультант Трампа и Помпео по вопросам ближневосточной политики, в особенности в отношении Ирана. Ранее консультировал президента Джорджа Буша младшего, вице-президента Дика Чейни, госсекретаря Хиллари Клинтон и генерала Дэвида Петреуса. Причем с Петреусом у Кейна эксклюзивные отношения: Кейн спас его от смерти во время учений в 1991 году. Отметим, что в начале августа Кейн и Петреус вместе лоббировали решение сохранить размещение нескольких тысяч солдат Сил специальных операций США в Афганистане.

Трамп дважды предлагал Кейну должность министра обороны — в 2016 и 2018 годах. Оба раза генерал отказался. Несмотря на это, президент сохранил хорошие отношения с генералом и до сих пор, в отличие от многих других прежних фаворитов, называет его «моим парнем № 1». Politico сообщает, что Кейн был одним из людей, убедивших Трампа не наносить удар по Ирану в ответ на уничтожение беспилотника MQ-4C Triton 20 июля.

Итак, Линдси Грэм и Джек Кейн собираются предложить Ирану подписать «Соглашение 123» в надежде, что Иран откажется его подписывать. Но зачем же это нужно?

В июне 2016 года Кейн стал одним из основателей фирмы «IP3 International», целью которой является содействие передачи ядерных технологий США Саудовской Аравии. Заявляется, что эта сделка должна вывести ядерную отрасль США из упадка, в котором она сейчас находится. Интерес США понятен. А саудитов — нет, ведь королевство явно не испытывает дефицита энергоресурсов. The Daily Beast отмечает, что значительная часть усилий фирмы «IP3 International» сосредоточена на том, чтобы продать Саудовской Аравии ядерные технологии без подписания королевством юридически обязывающих документов о нераспространении ядерного оружия, в том числе — «Соглашения 123». Издание подчеркивает, что такая сделка позволит Саудовский Аравии производить ядерное топливо оружейного качества.

Саудиты объясняют свой отказ от подписания соглашения о нераспространении опасениями того, что «Иран однажды создаст ядерное оружие». IP3 International разработала несколько вариантов передачи королевству технологии создания ядерной бомбы без подписания соглашения. После убийства Джамаля Хашогги продавить в администрации Трампа согласование передачи ядерных технологий Саудовской Аравии стало практически невозможно. Поэтому на рассмотрении остаются два варианта. Первый — передать технологии через южнокорейские ядерные фирмы, с которыми сотрудничает IP3 International. Второй — убедительно продемонстрировать планы Ирана по созданию ядерного оружия и использовать их как прецедент для передачи ядерных технологий Саудовской Аравии.

Но вернемся к ходу американо-иранского конфликта. 27 июля в статье «Иранский момент Трампа», опубликованной на сайте телеканала CNBC и перепечатанной на сайте Атлантического совета, Фредерик Кемпе, президент и главный исполнительный директор Атлантического совета, предъявил ультиматум Тегерану. «Появляются удивительные новые признаки того, что спорная кампания „максимального давления“ президента Трампа на Иран может стать основой для новых переговоров», — заявил он. По мнению Кемпе, предпосылками переговоров являются экономические потери Ирана от американских санкций: «Экономика сократилась на 6%, а валюта потеряла 60% своей стоимости за последний год». Непосредственным результатом этого стало «опасное усиление угрожающей деятельности Ирана, которой он пробивает себе путь к новым переговорам». Кемпе также порассуждал об «интригующем расколе среди иранских сторонников жесткой линии» по вопросу переговоров, после чего заявил: «Пришло время превратить максимальное давление президента Трампа в дипломатическую деятельность. Пришло также время снизить трансатлантическую напряженность. … Пришло время для переговоров, где максималистские позиции должны быть отброшены».

На этот ультиматум Тегеран ответил целым рядом мер. Прежде всего, был взят твердый тон в общении с западными судами в Персидском заливе. 29 июля КСИР опубликовал видеозапись своего предупреждения британскому военному кораблю HMS Montrose (F-236) держаться подальше от захвата танкера «Stena Impero» в Персидском заливе. «Британский военный корабль Foxtrot 236, это патрульный катер Sepah: вы обязаны не вмешиваться в этот вопрос. … Не подвергайте свою жизнь опасности», — говорит на записи иранский офицер.

В тот же день в ходе посещения ракетных подразделений КСИР генерал-майор Голам Али Рашид заявил, что судьба возможной войны на Ближнем Востоке будет решаться «масштабом поля битвы и продолжительностью конфликта». «Способность к долгосрочному управлению войной в обширных географических районах, а не ее интенсивность или разрушительная сила определили бы конечный результат войны», — добавил он.

Наконец, также 29 июля, командующий ВМС Ирана контр-адмирал Хоссейн Ханзади принял участие в праздновании Дня военно-морского флота России в Санкт-Петербурге, где обнародовал планы совместных с Россией военно-морских учений в районе Персидского заливы в ближайшие месяцы.

Кроме того, Тегеран сделал ход на поле региональной политики. 1 августа Иран и Объединенные Арабские Эмираты подписали меморандум о взаимопонимании и укреплении сотрудничества в области безопасности морских границ. Документ был подписан в ходе первой за шесть лет встречи высокопоставленных должностных лиц Ирана и ОАЭ.

Генерал Джек Кейн, комментируя захват Ираном танкера «Stena Impero», заявил в эфире Fox Busines, что «Иран набрасывается с позиции слабости» и что иранцы «еще не готовы договариваться». А для того чтобы иранцы договорились с нужными людьми, правительство США наложило санкции на главу МИД Ирана Зарифа — конфидента Рэнда Пола, главы альтернативной Джеку Кейну группы американских переговорщиков. «Спасибо за то, что считаете меня большой угрозой своей повестке», — заявил Зариф в ответ на новость о санкциях.

В преддверии парламентских выборов Зариф и Рухани извлекли все возможные внутриполитические выгоды от санкций США, наложенных на главу МИД. «Это нейтрализует большую часть риторики, используемой против Зарифа внутри Ирана, которая обвиняет его в том, что он слишком проамериканский и слишком близок к позиции США. Это укрепляет его позиции внутри страны. Теперь он будет объектом санкций США наравне с верховным лидером», — заявил в интервью «Аль-Монитор» Али Ваез, директор программы Ирана в Международной кризисной группе.

В результате введения санкций США, в Иране изменилась элитная конфигурация. 5 августа президент Рухани заявил, что начало переговоров с США возможно только в случае, если будут отменены все санкции США, введенные после мая 2018 года. Рухани также похвастался тем, как иранские десантники спускались на британский танкер, а военный корабль HMS Montrose (F-236) «действовал как простой свидетель» во время инцидента.

А на следующей день легендарный генерал-майор КСИР Касем Сулеймани, которого называют «мечом шиитов», посетил министерство иностранных дел, где встретился с Зарифом, похвалил его за его честность и мужество в защите национальных интересов и поздравил министра с тем, что он стал объектом гнева и враждебности США из-за своей верности Али Хаменеи.

8 августа Вашингтон вновь предложил лидерам Ирана начать прямые переговоры с Трампом. Официальный представитель госдепартамента США Морган Ортагус заявила, что требование США к Али Хаменеи и Хасану Рухани заключается в том, чтобы они «тщательно подумали о том, как они терроризируют регион, и подумали над тем, чтобы прекратить это». Если они сделают это, то Иран может «избавиться от санкций». Для этого лидеры исламской республики «точно знают, кому им надо позвонить. Это президент Трамп. И он ждет их звонка». А 11 августа, в ответ на эту реплику, представитель МИД Ирана Аббас Мусави заявил: США «уже давно ожидают этого от Ирана, но ожидание — напрасное». Иран не станет инициировать переговоры в то время, как не соблюдаются международные права и нормы, а США оказывают на Иран давление в виде «экономического терроризма», — добавил он.

Подводя итоги прошедших за последние два месяца событий, следует заключить, что, несмотря на значительное количество действующих акторов, американо-иранский конфликт направляет в своих интересах ограниченное число элитных групп. С американской стороны в наибольшей степени способность влиять на происходящее продемонстрировала группа, маркируемая непотопляемым (он уже полтора десятилетия находится на острие внешней политики США!) генералом Джеком Кейном. Одна из проявленных целей этой группы — преодоление режима нераспространения ядерного оружия в мире. А конфликт США с Ираном для нее — лишь инструмент для реализации своих целей.

Источник: https://rossaprimavera.ru/article/b40696d9

Описанные в статье акции современных феминисток в Западной Европе свидетельствуют о том, что современный феминизм становится довольно массовым движением и одной из общественных сил в развитых странах Запада.

Ошибочно было бы думать, что феминизм не просачивается и в наше общество: мы видим, как российский истеблишмент и либеральная интеллигенция стремятся двигаться в фарватере европейских нововведений, какими бы радикальными и деструктивными они не были. Но феминизм «гуляет» не только в верхах общества, потихоньку он просачивается и в общественные низы.

В этом году, проходя по одной из центральных улиц Новороссийска, я обратил внимание на феминистсткое граффити на стене одного из магазинов, чем был очень удивлен. Уж где-где, а в патриархальной России, и тем более, у нас на юге, на патриархальной Кубани, я никак не ожидал столкнуться с активностью феминисток. Это уже есть, однако пока что это маргиналы. Справедливости ради надо отметить, что общество остается патриархальным и пока слабо восприимчивым к идеям современного феминизма. Но нет сомнений, что если Россия и дальше будет двигаться вслед за Западом по пути догоняющей постмодернизации, то и у нас сформируются соответствующие общественные силы. Единство маргиналов и части правящего класса вокруг идей, глубоко противоречащих мировоззрению подавляющего большинства общества, — яркая характеристика общественно-политической ситуации в нашей стране.

В статье особенно интересным для меня оказалось изложение идей противников «мейнстримного» феминизма и, прежде всего, среди самих феминисток, исповедующих классический феминизм в духе марксизма. Они обвиняют неофеминисток в попытке «подменить социальную борьбу проблемами защиты разнообразных идентичностей, полностью стереть классовое сознание в обществе, а также навязать ему „виктизм“ (самоощущение жертвы)». Наличие таких противников — это замечательно, это значит, что на западноевропейском левом фланге есть здоровые силы, которые могут спасти европейское левое движение от тотального вырождения. Но, с другой стороны, не могу не обратить внимание на специфичность аргументации против «феминизма», которая по большей части вряд ли будет убедительна для кого-либо, кроме самих феминисток-марксисток:

«подмена социальной борьбы проблемами защиты разнообразных идентичностей» опирается на аксиому благости социальной борьбы и ненужности и бессмысленности «защиты разнообразных идентичностей». А ну как окажется, что степень массовой социально-экономической фрустрации достаточно мала (а это в целом так в обществе потребления, которое только и нужно, чтобы купировать всю энергетику социально-экономической и социально-политической фрустрации), при том, что действительно некто ущемляет отдельные категории граждан по полной? А ну как окажется, что такое ущемление преступно и эти отдельные категории граждан нуждаются в защите?

Обвинение неофеминисток в желании «полностью стереть классовое сознание в обществе» тоже вряд ли будет убедительно для кого-либо, кроме марксистов-ортодоксов, для которых «классовое сознание» обладает сверхценностью. А кто сказал, что оно так уж необходимо, это классовое сознание? Так может спросить любой обыватель, расслабленный и раскормленный «обществом потребления», и вряд ли получит ясный и убедительный ответ. Тем более, что классовая структура общества подверглась существенной мутации.

Стремление навязать женщинам и обществу в целом психологию жертвы — это действительно серьезное обвинение, поскольку такая психология разрушительна и для отдельного человека, и для общества, и не может вести к полноценной жизни людей.

В целом аргументы не слишком убедительные, за исключением последнего.

Маркс сказал, что человек отчужден, поскольку вынужден продавать себя на рынке труда. Продавая себя на рынке труда, человек теряет самость, он живет не своей человеческой жизнью, а становится винтиком в огромной, бесчеловечной машине накопления капитала. В труде он не реализует себя, не утверждает себя как творец и создатель мира культуры, а отрицает себя, такой труд становится мукой и пыткой, обессмысливает жизнь, делает ее пустой и никчемной. Отчужденный труд делает человека частичным, и в смысле сужения опыта и жизненных целей, которые скукоживаются до узости его функции на производстве, и в смысле разорванности внутреннего мира человека, который не может быть в ладах с самим собой, когда он продает свое время, свою жизнь.

Капитализм превращает человеческое (труд) в акт самоотрицания, самоутверждением же становится животное — все то, что человек делает помимо труда (удовлетворение естественных потребностей и продолжение рода). Капитализм просачивается и в отношения между людьми, и между полами, где человеческие взаимоотношения заменяются стремлением к обладанию и подчинению, а люди становятся слепыми и глухими друг к другу. Тем не менее в частной жизни еще остается место для любви.

Неофеминистки наносят по любви и человеку еще один удар. Пропагандируя среди женщин ненависть к мужскому началу, они заставляют ненавидеть и женское, поскольку последнее без первого не существует. Неофеминизм — это ненависть, прежде всего не к мужчине, а к женщине и ее роли в обществе, это стремление заставить женщину не быть собой. Это путь к эскалации ненависти к себе, к тому, чтобы взаимную слепоту и глухоту людей заменить ненавистью и враждой. Это эскалация отчуждения и самоотчуждения человека, где любовь изгоняется окончательно.

Слабеющие и гниющие под воздействием капитализма институты гуманистического человечества, внутри которого только и возможны развитие и прогресс, стремительно добивают. Темная хтоническая древность начинает дышать на улицах европейских городов «шабашами ведьм» и лозунгами к низвержению патриархата. Развитие этого процесса не может не закончиться большой кровью. Предотвращение такого итога лежит по ту сторону преодоления мутирующего капитализма, где заработают иные источники человеческой гуманистической энергии и воли. Случится ли это, зависит от всех нас.

Источник: https://rossaprimavera.ru/article/3ad29d4c

17 июня 2019 года экс-президент Египта Мухаммед Мурси, правивший в стране с 30 июня 2012 года по 3 июля 2013, скончался во время судебного заседания, на котором находился в качестве обвиняемого по делу о шпионаже. Смерть Мурси, являвшегося политическим символом «арабской весны», стала поводом для заключения некоторых комментаторов о том, что политический ислам окончательно потерял актуальность. Но так ли это на самом деле? И как случившееся влияет на актуальный политический процесс на Ближнем Востоке?

В 2005 году на парламентских выборах в Египте, несмотря на технически действующий запрет на деятельность организации, радикально-исламская ассоциация «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) получила 88 мест в парламенте из 442 и стала крупнейшей оппозиционной фракцией. При этом правящая Национальная демократическая партия Египта получила 311 мест. Следующие парламентские выборы, проходившие в ноябре 2010 года, ряд правозащитных организаций назвали «наиболее сфальсифицированными за всю историю Египта». «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) бойкотировали второй тур выборов, что, однако, не помешало им получить в парламенте одно место.

Затем 25 января 2011 года в русле развернутой Западом на Ближнем Востоке расправы над светскими режимами, названной «арабской весной», в Египте — вслед за Тунисом — начались массовые уличные акции протеста против действующей власти. 29 января президент Египта Хосни Мубарак отправил правительство в отставку и пообещал провести реформы. В тот же день полиция открыла огонь по демонстрантам в Каире. А 1 февраля председатель Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США адмирал Майкл Маллен похвалил египетских военных, которые, как он сказал, «проявляют себя в нынешнем кризисе исключительно хорошо» и не предпринимают попытки подавить антиправительственные манифестации.

2 февраля прошли ответные митинги сторонников Мубарака, а на следующий день на улицах Каира начались столкновения сторонников и противников действующей власти.

4 февраля военные не пропустили сторонников Мубарака на площадь Тахрир, занятую оппозиционерами. Через день президент США Барак Обама призвал Мубарака покинуть свой пост.

9 февраля на площадь Тахрир в Каире с требованием отставки Мубарака вышли уже сотни тысяч протестующих, и этот рекорд не был побит нигде за весь период «арабской весны». Причем военные не только не препятствовали продвижению демонстрантов, но и угощали детей в колоннах конфетами. После всего этого для свержения Хосни Мубарака хватило двух суток — 11 февраля он сложил с себя полномочия главы государства. Этот обкатанный в Египте сценарий свержения законного правительства начал далее использоваться США повсеместно. Например — в Киеве на евромайдане 2013–2014 года.

Отметим, что одним из координаторов протестов в Египте в 2011 году был катарский телеканал «Аль-Джазира». Но в арабском мире у свержения президента Египта имелись и противники, понимавшие, чем грозит поджигание всего Ближнего Востока. Так, короля Саудовской Аравии Абдаллу возмутило предательство Вашингтона по отношению к Мубараку.

На волне политического успеха и при полной поддержке США «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) выиграли парламентские выборы, прошедшие 11 января 2012 года, и в союзе с ваххабитской партией «Аль-Нур» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) получили решающее большинство в законодательном органе Египта. Хайрат Эль-Шатер, один из лидеров «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), не был допущен до участия в президентских выборах. Тогда советом шуры представлять организацию было доверено ранее не занимавшему высокого положения в ней Мухаммеду Мурси — провинциальному профессору инженерного факультета. Отметим, что Мурси обучался по стипендии правительства Египта в США в Университете Южной Калифорнии, а в 1982–1985 годах даже работал в NASA.

17 июня 2012 года Мухаммед Мурси выиграл президентские выборы. Его внешнеполитическими союзниками в регионе стали Турция и Катар. Отметим также, что строить отношения с победившими «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) сочли необходимым и власти Ирана. Так, в январе 2013 года тогдашний лидер ИРИ Махмуд Ахмадинеджад официально пригласил президента Мурси посетить Тегеран «в самом ближайшем будущем».

22 ноября 2012 года Мурси издал временную конституционную декларацию, которая фактически предоставила ему неограниченные полномочия, а также возможность принимать законы без судебного надзора. В ответ на это начались массовые протесты. 23 ноября произошли столкновения противников и сторонников Мурси в Каире, Александрии и других городах. Тогда же протестующие сожгли ряд офисов «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). 4 декабря демонстранты провели шествие к президентскому дворцу, назвав его «последним предупреждением», после чего атаковали дворец. В течение нескольких месяцев периодически повторялись попытки штурма президентского дворца протестующими, пока в феврале они не были оттеснены от него полицией.

В июне протесты, приуроченные к годовщине президентских выборов, возобновились. А 3 июля 2013 года министр обороны Египта Абдул Фаттах Ас-Сиси объявил о свержении президента Мухаммеда Мурси. Последний был помещен под домашний арест, а затем официально заключен под стражу в связи с предъявлением ему ряда обвинений. В 2015 году Мурси и ряд его соратников были приговорены к смертной казни. Однако под давлением международной общественности казнь была отменена. Но судебные разбирательства по различным обвинениям — продолжены. Процесс затянулся на годы, в США за это время успела смениться администрация.

20 января 2017 года состоялась инаугурация президента США Дональда Трампа. Спустя две недели ряд СМИ, в частности New York Times и Reuters, сообщили о дебатах в новой администрации по вопросам внесения Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) Ирана и «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в список террористических организаций. По вопросу КСИР разночтений практически не было. Однако ряд должностных лиц государственного департамента и совета национальной безопасности выступили против внесения «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в список террористических сообществ.

Спустя четыре месяца правительства ОАЭ, Саудовской Аравии и Кувейта обвинили Катар в поддержке Ирана и покровительстве «Братьям-мусульманам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), после чего объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром, а вскоре и ввели блокаду эмирата. Наибольшую обеспокоенность действиями Катара выразили власти ОАЭ, считающие «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) своей главной внутриполитической угрозой. Отметим, что наследный принц ОАЭ Мухаммад бен Зайд аль-Нахайян — убежденный противник политического ислама во всех его формах. В конфликт арабских стран на стороне Катара вступили Турция и Иран.

Интересна оценка этих событий, которую высказал сотрудник Chatham House Джейн Киннинмонт в мае 2019 года в докладе «Разделенный залив: последствия катарского кризиса». Аналитик отметил, что, несмотря на многочисленные разногласия и споры, правящие семьи арабских королевств Персидского залива, как правило, отказываются от поддержки оппозиционных движений в соседних странах. Во многом это обусловлено тем, что большинство королевств «черпают вдохновение и легитимность из широких транснациональных движений. И поэтому внутренняя проблема для любой монархии Персидского залива может сказаться и на других. … Катар является исключением из этого правила». Добавим, что поддержка организации «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — яркий пример работы Катара на подрыв легитимации властей соседних арабских королевств.

16 апреля 2019 года по инициативе Дональда Трампа США внесли КСИР в список террористических организаций. А через две недели пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс заявила, что Трамп работает над внесением в тот же список и «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Эту работу Трамп проводил по просьбе президента Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси, с которой он обратился к Вашингтону во время своего визита в США 9 апреля. Так окончательно закончился «зеленый свет» в США для «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Против этой арабской инициативы активно выступили Иран и Турция. Так, министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что США не вправе объявлять какие-либо организации террористическими, поскольку поддерживают Израиль, являющийся «главным террористом в регионе». Причем свое заявление министр сделал в кулуарах проходящей в Катаре министерской встречи Диалога по сотрудничеству в Азии. А представитель правящей в Турции «Партии справедливости и развития» Омер Челик предупредил, что последствия объявления «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) террористами будут плачевны не только для США, но и для всего Ближнего Востока. Какого рода последствия имел в виду турецкий политик, можно только предполагать. Однако последствия для египетского подсудимого не заставили себя ждать.

17 июня 2019 года экс-президент Египта Мухаммед Мурси скончался во время судебного заседания по делу о шпионаже. Поскольку Мурси — знаковая фигура в движении «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а объявление этой организации террористической обсуждалось в США в неразрывной связи с аналогичным действием в отношении КСИР, следует обратить внимание на следующее. Отметим, что смерть Мурси произошла в коротком промежутке между двумя событиями, которые вполне могли стать началом войны США и Ирана. 13 июня, во время встречи верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи и премьер-министра Японии Синдзо Абэ, вблизи побережья ОАЭ были атакованы два танкера, связанных с японскими компаниями. А 20 июня вооруженные силы Ирана вблизи границы с ОАЭ сбили американский разведывательный беспилотник. При этом МИД Ирана выразило протест ОАЭ из-за того, что беспилотник вылетел с их военной базы. «Страны не могут уклоняться от ответственности в таких обстоятельствах», — заявил представитель МИД Ирана. Кроме того, США попытались передать властям Ирана через Оман предупреждение об ответной атаке, которую Трамп в итоге отменил за несколько минут до нанесения удара. Однако, как оказалось, Оман не передавал Ирану послания США.

На фоне этих событий 15 июня, за два дня до смерти Мурси, Египту ультимативно предложили определиться в своем отношении к Ирану. Халед аль-Дахиль, известный саудовский публицист, доцент кафедры политической социологии Университета короля Сауда и колумнист ведущей газеты ОАЭ «Аль-Иттихад», опубликовал в своем твиттере следующее сообщение, получившее широкое обсуждение в арабской прессе.: «Какова позиция Египта по иранскому вопросу? С лета 2013 года она не озвучена. … Согласен ли Египет использовать Иран или других экстремистских ополченцев в качестве рычага для вмешательства в арабские страны? … Доля арабов печальна. Одни страны оккупированы, другие нестабильны. А стабильные страны не создают сплоченного блока перед лицом вызовов».

Все это заставляет обратить пристальное внимание на весьма резкое заявление экс-главы французского Генерального директората внешней безопасности (DGSE) Бернар Бажоле о том, что Мухаммед Мурси стал жертвой убийства, к которому могут быть причастны брат наследного принца ОАЭ Тахун Бин Заид Аль Нахайян, а также советник принца по национальной безопасности. Отметим, что причиной смерти Мухаммеда Мурси стал «внезапный сердечный приступ». Нельзя не вспомнить, что по аналогичной причине в 2006 году скончался экс-лидер Сербии Слободан Милошевич — другой политик, которому, как и Мурси, было что обнародовать перед широкой политической аудиторией.

Ярко прокомментировал смерть экс-президента Египта президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он не только заявил, что Мурси был убит, но и призвал ООН расследовать это убийство. Эрдоган также объявил Мухаммеда Мурси мучеником, а страны Европейского Союза назвал «лицемерами». «Запад всегда молчал перед лицом этих казней Сиси. Государства-члены ЕС, запрещающие казнь, к сожалению, приняли приглашение этого убийцы Сиси посетить встречу в Египте», — отметил Эрдоган. А в Стамбуле прошли массовые уличные акции в память о Мурси.

«Заявление Эрдогана доказывает, что он связан с террористической организацией „Братья-мусульмане“ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которая использует его для пропаганды своей экстремистской идеологии. Очевидно стремление Эрдогана скрыть внутренние перегибы за счет вступления во вредоносную перепалку», — заявил в ответ президенту Турции глава МИД Египта Самех Шукри.

Посчитали необходимым отреагировать на смерть египетского экс-президента и в Иране. Старший советник по внешней политике спикера парламента Ирана Хоссейн Амир Абдоллахиан согласился с тезисом Эрдогана о том, что обстоятельства «подозрительной смерти» бывшего президента Египта Мухаммеда Мурси необходимо расследовать. «У покойного Мурси были ошибки во время его президентства. Но действия США и Саудовской Аравии против египтян, а также его подозрительная смерть достойны сожаления и должны быть приняты во внимание. Мои искренние соболезнования друзьям и семье Мурси», — заявил иранский политик.

Сенат Пакистана единогласно принял резолюцию, выражающую глубокую скорбь и шок по поводу смерти Мухаммеда Мурси, «первого демократически избранного президента Египта». «Его борьба и самопожертвование за дело демократии, конституционализм, верховенство закона и справедливости не пройдут даром и будут признаны всеми демократическими людьми во всем мире в целом и будущими поколениями в Египте в частности», — утверждается в резолюции.

Дань уважения ставленнику США в Египте, брошенному ими затем на произвол судьбы, отдали и лидеры Исламской партии Ирака и Курдистана. Салахадин Бахадин, глава Исламского союза Курдистана, в своем заявлении назвал Мурси законным главой Египта. А Али Карадаги, курдский глава Международного союза исламских ученых, связанного с «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), заявил что «Мурси не умер. Скорее, он был медленно убит. … Эта кровь не будет напрасной».

Очевидно, что смерть экс-президента Египта оказалась в центре противоречий внутри исламского мира в определении своей позиции по отношению к организации «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Очевидно также и наличие некоей не до конца обозначившейся связи этой смерти с ожиданием военного конфликта США и Ирана. И наконец, заметно, что и Турция, и Иран одинаково выражают сочувствие судьбе экс-лидера Египта. Все это подводит к выводу о том, что политический ислам активно занят самоопределением по отношению к происходящим в регионе переменам и не готов прощать Западу превращение даже самых радикальных исламских политиков в игрушки, выброшенные за ненадобностью.

Источник: https://rossaprimavera.ru/article/7afd9f2e