Кругом вздымаются непролазные джунгли, кишащие кровожадными монстрами. Земля изрыта норами чудовищных хищных тварей. Здесь на каждом шагу заманивают в ловушки, отгрызают головы, высасывают кровь, перемалывают челюстями и раздирают на части. И весь этот беспредел творится вокруг вас, а вы его даже не замечаете. Ибо всё это в буквальном смысле слова мелочи жизни.
Широко известен факт, что муравей поднимает вес, превышающий его собственный в 50 раз. Это не означает, что муравей, если бы весил как человек, поднимал бы за раз 3,5 тонны – чем крупнее существо, тем больше силы у него уходит на то, чтобы таскать собственное тело. Человек – средней физической подготовки – поднатужившись, поднимает другого человека, слон другого слона уже не поднимет, а кит на суше погибает, задавленный своим собственным весом. Более того, если бы муравей был размером с человека, он бы – при сохранении своих пропорций – не смог бы даже приподняться: силы его крошечных мускулов, заключенных в хитиновые трубочки тонких конечностей, не хватило бы. А в своем мире – он ничего так, вполне себе силач.
Человек же, будучи размером с муравья, мог бы запросто делать стойку на мизинце любой руки или ноги и жонглировать такими же своими товарищами – мышечная масса у нас составляет гораздо больше процентов от веса тела, чем у насекомых. Чтобы беспрепятственно качать мускулы, позвоночные по сравнению с членистоногими как бы вывернуты наизнанку: наши опорные элементы – скелет – спрятаны внутри тела и являются как бы осями, на которые накладываются мышечные массы. У насекомых, напротив, скелет обволакивает тело снаружи, а внутри, по оси тела, никаких скелетных элементов нет – там располагается все остальное.
Это не случайно так – без панциря в малом мире тяжко. Уменьшенный до размеров муравья человек был бы не только сверхсильным, но и полупрозрачным – насквозь: этакий скелет с пульсирующим сердцем в грудной клетке, комком внутренностей под ней – и все это обтянуто паутинной сеточкой кровеносных сосудов, образующей ажурную конструкцию по контуру тела – а кожа, мышцы и сухожилия при такой толщине просто были бы прозрачными. А это значит, что при попадании в прямые солнечные лучи такое существо почти мгновенно получит ожог – сквозной, как в микроволновке – всех внутренних органов и сдохнет. А если и не будет соваться на солнце – протянет немногим дольше, ибо попросту высохнет – наши кожные покровы проницаемы
По этой же причине человеку-с-муравья в течение его жалкого и недолгого существования, пока он стоит на мизинце, можно будет не дышать – кислород будет проникать в его ткани непосредственно из окружающего воздуха. Насекомые и не дышат, но и роскоши принимать кислород через кожу себе не позволяют – их тело пронизано тонкими канальцами-трахеями, сообщающимися с внешней средой через ряд отверстий на панцире. Поэтому гигантских насекомых нет и быть не может – им при такой системе пассивного дыхания просто не хватит кислорода, их предел - примерно сантиметр ткани вглубь от поверхности тела.
Нам с вами, большим, если падать откуда-нибудь, то лучше в воду – целее будем. И лучше не со слишком большой высоты. В Малом Мире наоборот – падай хоть с небоскреба, не расшибешься, но упаси боже упасть в воду – намертво прилипнешь к поверхности. И до берега добраться будет очень непросто. Скорее всего по пути тебя съедят.
Из стакана тоже не попьешь – вода просто не захочет оттуда выливаться, как плотное желе, будет липнуть к стенкам – ее придется с силой из него высасывать. С другой стороны, стакан муравью нахрен не нужен – капля воды и без него держит форму и не растекается – оторвал от лужи воды капельку да понес куда тебе надо. Можно ею помыться – обтереться, как губкой – грязь к капле прилипнет – а потом выбросить, пока не испарилась.
Вода как желе, а воздух – как вода. Ну, в масштабе муравья еще не как вода, но очень плотный – с ног сбивает даже не ветер, валит любое движение воздуха. Ветер уносит в голубую даль. Поэтому у насекомых на лапках нет ярко выраженных ступней – им не нужна специальная опорная поверхность, они легкие – зато всегда есть всякие крючочки, коготки и присосочки – цепляться.
Взлететь тоже не проблема, проблема – летать хорошо, маневрировать и бороться с воздушными потоками лучше других. А то съедят. Те, кто делает это лучше тебя.
Даже нелетающие, а просто быстро бегающие животные – те же муравьи – как правило, имеют обтекаемую форму. И помогает – муравей, увеличенный до размеров легкового автомобиля, развивал бы скорость в 250 км/ч (то есть мы уже знаем, что на самом деле ничего бы муравей такого размера не развивал, это так, пример для сравнения). Причем не то что по пересечёнке – по бурелому в горной местности. Или по вертикальной поверхности – в Малом мире проще перебежать через отвесную стену, чем обойти ее даже по небольшой дуге. И самое прикольное, что набирал бы он эту скорость сразу, с места, без разгона. И так же – мгновенно – тормозил бы. Инерция в мире муравьев играет очень незначительную роль по сравнению с нашим.
Человек человеку простым ударом кулака, да еще вложив в удар вес собственного тела, может нанести серьезные повреждения. У мышей бокс – уже просто безобидная игра, а муравей муравья, даже если треснет со всей дури таким специальным маленьким муравьиным топориком или сабелькой, только отбросит в сторону, но не поцарапает и ничего ему не сломает. Даже только что перелинявшему, мягкому. Удары в малом мире неэффективны, главное – зажать противника, чтобы не вырвался и грызть.
Можно и проткнуть, если у тебя есть жало, но тоже только при наличии надежного упора.
Зато спать наш человек-с-муравья мог бы хоть на камнях, хоть на битом стекле, даже со своей нежной кожей – не поцарапался бы, весу не хватит, чтобы надавить как следует. Или стоя. Или стоя на голове – особой разницы нет. Но под упавшее "дерево"-травинку я бы все равно не рекомендовал попасть – хоть и не задавит, зато прижмет – не выберешься. Тут тебя, опять же, и съедят.
Кстати, о деревьях. Простые аналогии "в масштабе" (трава = лес, насекомые = звери) при сравнении "пейзажей" большого и малого миров не годятся. Ну где вы видели, чтобы на каждом дереве сидело по восемьдесят медведей, коров, страусов? А на кустике травы – запросто. По стволам и стеблям ползают, прыгают, скачут разнообразные существа, сотни; листья не проламываются, не прорываются, всем хватает пищи, всё с бешеной для нас скоростью растет, размножается, превращается, обращается во прах и восстает из праха, поедает друг друга, в том числе заживо.
Чтобы ориентироваться в этом странном мире, нужны другие, отличные от наших, органы чувств, и его обитатели воспринимают окружающую действительность совсем не так, как воспринимал бы ее человек.
Зрение играет большую роль в жизни некоторых насекомых, особенно дневных, летающих и хищных, однако и они близоруки – область точного зрения у них не превышает нескольких сантиметров.
Многофасеточный глаз не может фокусировать изображение, чтобы точно определить форму предметов, изображение получается не цельным, а разбитым на множество кусочков.
Зато такой орган может дать почти круговой обзор, великолепно отслеживает движение и различает цвета, причем цвета иные, чем мы: они видят ультрафиолет – разные его оттенки, целую недоступную нам радугу в невидимом спектре. Существа, способные оптически воспринимать ИК излучение пока неизвестны, но множество жителей микромира от комаров до клещей обладают термодатчиками, помогающими найти источник пропитания.
Подсвеченный ультрафиолетом паук.
Форму объекта и его объем насекомое воспринимает при помощи… обоняния. Запах воспринимается большинством насекомых не так как у нас. Восприятие запаха для них составляет особое, неизвестное нам стереохимическое чувство. Дело в том, что обонятельные органы позвоночных расположены внутри тела и неподвижны, мы мы - в широком смысле, даже собаки - можем лишь более или менее точно запеленговать направление к источнику запаха, но не "увидеть" его. У насекомых же чувствительные клетки, воспринимающие запах, расположены преимущественно на усиках (а также на ногах и некоторых других придатках тела), то есть на подвижных органах, на некотором расстоянии от оси тела. Каждый усик может двигаться, так что запах насекомые воспринимают вместе с пространством и направлением, для них это одно единое чувство.
Мы чувствуем изолированный запах (или букет запахов) – как фон, а насекомые ощущают "запаховое тело" – как рисунок. Когда, например, цветок выделяет определенный аромат, то этот аромат "надет" на тело цветка определенным образом, в зависимости от того, какие органы цветка какие компоненты этого запаха выделяют. "Запаховая картина" проецируется на расположенные снаружи органы обоняния насекомого, как зрительная картина - на сетчатку. Два усика, как два глаза, создают стереохимическую обонятельную картину. Другим аналогом (хотя и весьма приблизительным) такого чувства у человека является чувство осязания: человек одновременно воспринимает фактуру предмета, а также расстояние от предмета до тела, направление, его температуру и влажность. Все это вместе входит в наше единое "чувство поверхности", которой мы касаемся. Таким "общим чувством" для насекомых является чувство стереохимическое: объемный запах. Это для человека трудно понять, кто из пяти индивидумов испортил воздух в комнате, муха "видит" и источник, и размер выхлопа.
Волоски на теле насекомых позволяют им улавливать мельчайшие токи воздуха, в том числе отслеживать размер, форму и скорость движущихся рядом и на расстоянии предметов, а также воспринимать отраженные волны от предметов неподвижных - в какой-то мере их волоски это и орган слуха, и аналог боковой линии рыб. Плюс к этому наземные насекомые очень тонко чувствуют все вибрации поверхности, могут отследить и определить их источники.
Помимо больших сложных глаз, многие насекомые имеют простые глазки.
С помощью них насекомые могут ориентироваться по солнцу, и, судя по всему, как-то чувствовать время. Причем само солнце может быть скрыто за облаками – они видят картину поляризации солнечных лучей, которой облака не помеха. Каждый из трех (обычно) глазков воспринимает свет, поляризованный в отдельной плоскости, а мозг насекомого складывает поступающую от них информацию и ее изменения во время движения в единую карту маршрута, которую муравьи и пчелы, например, могут запоминать и удерживать в памяти несколько дней.
Совокупностью всех этих своих чувств они воспринимают окружающий мир очень подробно, в чем-то гораздо детальнее, чем мы, но – по другому.
