Koldyr

Из поста https://pikabu.ru/story/igryi_pamyati_5738838

@Toomach

После травм, если мозг поврежден, он сам достраивает утерянные воспоминания совершенно произвольным образом. Там где он не помнит, может в момент "конструирования" воспоминания наложить некоторую заплатку из произвольных фантазий.

Мой мозг после сотрясения тоже несколько изменил мое прошлое. Это выяснилось позже, когда мы с подругой болтали. Я прекрасно помнила, как она мне рассказала про свой сексуальный опыт с девушкой, а она сделала большие глаза и сказала, что даже никогда не целовалась с девчонками) Ну и еще всякое по-мелочи. Так что я теперь не очень уверена во всех своих воспоминаниях.

Ощущение действительно очень странное, то ли все сговорились против тебя, то ли у вас реально было разное прошлое.

@xxxMaMoNTxxx

У меня есть история связанная с ложными воспоминаниями. Попал мне как-то в руки диск с режиссёрской версией властелина колец. Отчетливо помню сцену с Томом Бомбадилом, как он приводил Мэрри и Пиппина к себе домой, как спас их от Старого Вяза, помню все мелкие детали этой сцены. Решил тут пару лет назад пересмотреть трилогию, качнул в хорошем качестве режиссерскую версию и не обнаружил этой сцены. Подумал сначала что качнул урезанную версию, но когда начал гуглить, оказалось, что эта сцена никогда не снималась. Себе я это объяснил тем, что когда давно смотрел тот диск сильно болел и в полуобморочном состоянии мозг сам дорисовал эту сцену, так как незадолго до этого довелось прочитать книжный вариант.

@YourDaddy

Я в детстве играл в ра2 и там была чудесная кампания про Юрия, вспоминаются целые миссии и отличный сюжет, в котором Юрий захватывает почти весь мир, но не успевает остановить американцев, которые перемещаются в прошлое и уничтожают тебя в одной из первых миссий. Спустя много лет скачав ра 2 увидел лишь кампании где ты играешь ПРОТИВ Юрия, но не ЗА него. Помню еще, что скачал читы и пытался выдержать натиск врагов, но волны увеличиваясь до определенного времени потом стали повторяться, а время просто шло и шло. хз может просто фантазия детская.

@Zolotovskaya

Очень странная история, подобная этой, произошла со мной. Отчетливо помню, что раньше банкомат выдавал мне деньги 10-тысячными купюрами, иногда квартиранты отдавали такими же купюрами. Иногда в последнее время я думала, почему перестали попадаться эти купюры. Спросила мужа. Он был очень удивлен. Посмотрела в интернете - была удивлена: 10-тысячные купюры не выпускались.... Сотрясения не было, но клиническую смерть перенесла ранее.

@AlexKoz1980

Я четко помню что у нас была белая собака, которую звали Кучум, мы еще с отцом брали его на охоту, один раз он по дороге на охоту на выходе из деревни подрался с другой собакой, все это четко помню, но... отец утверждает, что у нас не было такой собаки вообще.

1.

Людочку Максимову ждало светлое будущее. В этом не сомневались ни преподаватели, прочившие ей трудовую славу и блистательную карьеру, ни сокурсники, отмечавшие её бойкий характер (соседствующий с обаянием милой плутовки, которая могла сунуть свой симпатичный вздёрнутый носик в любое пекло и даже не обжечься), ни сама Люда.

Студентка технологического вуза, с отличием закончившая четвёртый курс факультета горного дела, комсорг группы и неизменный комиссар студенческого отряда «Альфа» была готова к трудовым подвигам. И когда ей предложили пройти двухмесячную практику в должности заместителя главного технолога на комбинате «Уральский сталевар», та, не сомневаясь ни минуты, согласилась. Не потребовалось даже предварительного собеседования. Люду не смутило и то, что нужно было покинуть родные пенаты и на время переехать в другой город, за несколько тысяч километров от дома.

– Ох, милая, куда же ты суёшь свою непутёвую голову, не сидится тебе на месте, – вздыхала баба Поля накануне отъезда. Родители, также не одобрявшие выбор дочери, но знающие её непреклонный характер, недолго протестовали и организовали торжественный ужин в узком семейном кругу: пригласили родню, которая состояла всего-то из двух бабушек и одного деда, и накрыли, как и полагается в подобных случаях, праздничный стол.

– Бабусенька, а сама то, сама, – внучка лёгким мотыльком вспорхнула со стула, пересела на диван и обняла бабушку, глаза которой уже наполнились слезами. – Мама мне рассказывала, как ты для того, чтобы устроиться на лесопромышленный комбинат, оставила деревню.

– Так то ж другие времена были, детка, покойные. Тем более, меня дед твой, Ефим, долго уговаривал переехать к нему в город, пока не сломил сопротивление. – Баба Поля кивнула в сторону стола, где он по-хозяйски, до краёв разливал в рюмки грузинский коньяк, по случаю торжества извлечённый из серванта.

– Прям так и засопротивлялась она! – Ефим взмахнул рукой и опрокинул на скатерть чашку с винегретом.

– Дед, ты не слишком-то раздухарился, тащить на себе не придётся твой переполненный эмоциями организм? – застрожилась бабушка.

– Да мы проводим вас до дверей, пару квартала прогуляемся, погода, тем более, способствует, – мама Людочки, Александра Павловна, уже хлопотала по столу, смахивая тряпкой салат на газету. – Чего молчишь, Николай? – ткнула она мужа.

– Непременно проводим, а как же, тут идти-то, две песни спеть не успеем. Да что мы всё про нас, дочку ведь на практику отправляем.

– Вот и я говорю, – подхватила вторая бабушка, Тоня, поправляя очки, – сейчас довериться страшно людям, тем более ехать вдаль, положившись на какую-то писанину.

– Да чего вы все боитесь, сами почитайте, – Люда потянулась к журнальному столику и взяла в руку вскрытый конверт. Выудив оттуда сложенный лист, развернула его. – Чёрным по белому написано: «Уважаемая Людмила Николаевна… так, дальше… Ваши успехи в учёбе... – она наморщила носик, от чего стала похожа на лисичку, которая вот-вот чихнёт, и побежала дальше глазами по тексту. – Вот: «...с надеждой на плодотворное сотрудничество, с уважением, директор». Печать, подпись, Пэ эМ Егоров.

– Всё равно не понимаю, – мама поддержала бабушку Тоню, – как можно верить письму и лететь сломя голову в чужой край, женихов здесь, что ли, не хватает? Вон Катьку, подружку свою возьми, устроилась на практику в родную школу.

– Я не за женихами, между прочим, туда еду – это, во-первых, – немного покраснела Люда. – Во-вторых, я созванивалась с отделом кадров предприятия и получила подтверждение своему назначению. И оплате проживания в гостинице «Россия» в течение всей практики.

– Молодчина, Людок, в семействе Максимовых трусов никогда не было, – победоносно вскинул вверх руку дед и едва успел отклониться от бабкиной затрещины.

– Хватит перечить девке – небось, без нашей помощи смогла поступить и учиться в институте, значится, и там не пропадёт. Не в Америку же едет. Внучка с благодарностью посмотрела на деда.

– Про таких, как Людка, говорят – «Наполеон в юбке». Предлагаю тост! Сделайте тише телевизор, - дед взял в руку стопку, поднялся, ладонью оправил аккуратно подстриженную бороду, подождал, пока встанут остальные и только тогда продолжил. – В этот не по-весеннему жаркий майский день, когда страна совсем недавно отметила сороковую годовщину победы Советского Союза над фашистской Германией…

– Отец, ты же не на Совете ветеранов выступаешь, можно без длинных предисловий, – Николай дотянулся до тарелки с солёными груздями, вилкой зацепил крепкую шляпку, обмакнул в сметану и приготовился закусывать.

– Ладно-ладно, перехожу к основному блюду. Все мы, кто раньше, кто позже оставляем родительский очаг и вступаем во взрослую жизнь. Потому, Людка, желаю тебе найти себя в ней, дорасти до директора предприятия и, – дед подмигнул, – захомутать доброго мужика.

– Деда, ну ты чего, – засмущалась Люда, но протянула вперёд бокал с брусничным морсом и чокнулась со всеми.

Ещё не один тост звучал за праздничным столом, не одно напутствие было дано будущей практикантке. Были и слёзы и песни под гармонь. Всё, как и положено в самой обычной советской семье, которая отмечает важное событие.

Однако родня не догадывалась о том, что долгие проводы обернутся в итоге лишними хлопотами.

2.

Время за ужином пролетело незаметно. Наступила полночь, когда уставшая от повышенного внимания Люда зашла в спальню. Она посмотрела на стоящую в углу комнаты большую сумку, и ещё раз прикинула – ничего не забыла? Завтра будет поздно думать – утренний поезд с вокзала отправляется в девять часов, время только на умыться и позавтракать останется.

Быстро расправила кровать, переоделась в пижаму и, перед тем как лечь, подошла к овальному зеркалу, висящему на шкафу, и критическим взглядом посмотрела на себя.

«Ну да, милые веснушки, да, характер, но вот хотя бы сантиметров десять роста. Правильно дед говорит, что Наполеон в юбке, - она поднялась на цыпочки. - Примерно, вот настолько повыше», - и распустила с узла волосы. И этот дурак, Пашка, с соседнего потока, который ходит за ней весь последний семестр, вздыхает и молчит. Нет, чтобы подойти и сказать. Вот пускай теперь пару месяцев страдает, может, это придаст ему решительности. А если нет, придется взять дело в свои руки.

Люда недовольно поджала губы – жаль, что лишь сейчас пришло в голову такое простое решение. И дальняя поездка уже не казалась ей настолько интересной. Что-то новое прямо сейчас зарождалось внутри. Какое-то непривычное томление. И, несмотря на то, что в зеркале по-прежнему отражалась та же самая двадцатилетняя девушка, что и утром, всё же это была совсем иная она. Влюблена? От такой мысли полыхнуло лицо. Она не узнавала себя – заучку и ботаника. Организатора студенческих танцев и бескомпромиссного сборщика комсомольских взносов. Только учёба, только общественная деятельность. Никогда не было дела до всяких глупостей, вроде любовных отношений. И вдруг неожиданно для самой себя нашлось место чувствам.

Хлопнула дверь – вернулись родители. Но даже посторонние звуки не смогли отвлечь от мыслей.

– Как же тяжело стало в груди, тесно! – выдохнула она. – Вместо того, чтобы думать о предстоящей поездке, в голове каша и… Паша. Да что за наваждение?! Она взъерошила волосы – всё, спать!

Привычным движением завела будильник и поставила на письменный стол. Затем подошла к двери и, дотянувшись до выключателя, погасила свет. Вытянув вперёд руки, на ощупь добралась до кушетки, юркнула под одеяло и, едва коснувшись подушки, провалилась в темноту. И приснился Людочке странный сон.

3.

Будто остались позади километры железнодорожных путей, множество крупных станций и несметное количество полустанков, жареная курица и бутерброды с колбасой, отварная картошка в кульке, купленная у бабули на перроне какого-то города, молчаливые соседи по плацкарте и фантастическая повесть «Фирменный поезд «Фомич», героями которой были простые советские люди.

И прямо сейчас Люда стояла перед зданием, над входной дверью трехэтажного здания которого было написано «Отдел кадров». Несколько шагов отделяло ее от крыльца, но ноги не слушались. Казалось, будто туфли вонзили острые каблуки в щербатый асфальт и металлическими набойками, как якорями, мертвой хваткой вцепились в толщь земли. И единственная возможность попасть внутрь помещения – это расстегнуть ремешки и выскользнуть из обуви. И Люда, ни секунды не раздумывая или смущаясь, сделала бы это, если бы не одно но – дом, на который она смотрела, внушал ужас. Ей бы сейчас спросить у прохожего, куда она попала. И почему здание, на ржавой табличке которого с трудом можно было разобрать адрес: «Иркутский проезд, д. 14», выглядело так, словно здесь проходили съемки «Сталинградской битвы». Но улица была пустынна.

Невероятно, в разгар рабочей недели, в среду, отсутствовали не только люди в пределах видимости, но и звуки. Тишина стояла идеальная, но очень зыбкая. Такая, что в любой момент может взорваться человеческим воплем или жутким воем животного.

Темная материя неопределенного цвета колыхалась в раскрытой створке окна на втором этаже и, судя по отсутствию даже малейшего дуновения ветра, внутри работал вентилятор. На краю крыши переломленная посредине антенна повисла на проводах, и время от времени по ней беззвучно пробегали голубые искры. Вокруг ни кустика, ни травы, лишь серая пыль, совсем не похожая на землю. Выбитые напрочь стекла в грязных рамах, повисшая на одном креплении входная ручка и двери с огромной дырой посредине. Трещина, толщиной в человеческую руку, пронзившая здание с третьего по первый этаж, и если бы не металлические полосы, которые как бы перебинтовали зияющ…

– Люмммла Массымова?! – вдруг неожиданно лопнул воздух, и сердце практикантки едва не разорвалось следом.

Она повернула голову и, если бы перед ней разошлась земля – испугалась бы меньше. На крыльце, на котором минуту назад не гулял даже ветер, стояли люди. Точнее, то, что от них осталось. Полуразложившаяся плоть, обернутая в лохмотья – трупы, место которым только на кладбище. Люда сильно зажмурилась и снова открыла глаза. Ничего не изменилось, кроме того, что один из встречающих протянул к ней руку. Другой мертвец в истлевшем, но застегнутым на все пуговицы пиджаке, поддерживая челюсть, прошамкал:

– Раабрэ поржэлэть в отдыкадрафф!

– Аааааа! – завизжала Люда и… проснулась.

4.

Как сложилась дальнейшая жизнь Людмилы Максимовой? Она не поехала на практику. Несмотря на то, что была атеисткой, все же верила в некоторые вещи, которые невозможно было объяснить с точки зрения марксистско-ленинской философии. Например, в черную кошку, что приносит несчастье, если успеет слева направо перебежать дорогу или, что еще хуже, присесть на полпути перед тобой в битую посуду, из которой нельзя есть. Во сны с четверга на пятницу, что непременно сбываются.

Сразу после окончания института Людмила вышла замуж за Пашку и родила сначала дочку, а почти сразу, спустя полтора года, сына. Пережили лихие девяностые, хоть и не сразу, но купили квартиру. Жизнь текла спокойно, как в большинстве обычных счастливых семей.

И почти уже стерся из памяти страшный сон из далекой студенческой юности, как вдруг в один из субботних вечеров, на экране телевизора появилась картинка, на которой крупным планом было взято здание именно того отдела кадров. Заброшенного и разрушенного, с трещиной от крыши до земли и пустыми глазницами оконных проемов. Стоя на крыльце, журналист рассказывал об очередной годовщине страшного пожара на заводе "Уральский сталевар", под завалами обрушенных корпусов которого оказались несколько десятков рабочих и инженеров предприятия. Трагедия произошла жарким летом 1985-го, в год несостоявшейся практики Людочки.

Источник

Началось всё в 2000 году. Я попала в страшную аварию — из четверых, кто находился в машине, выжила только я, отделалась легким сотрясением мозга. Вот тут и начались странности: я абсолютно не помнила, кто были те люди, которые находились со мной в машине, как я в ней оказалась и что я делала на другом конце города, где до этого я была всего пару раз, и то проездом.

Случай этот стал постепенно забываться: я была молодой и решила не заморачиваться, убедив себя, что в машине я оказалась совершенно случайно (скажу сразу, что я не пью и не употребляю наркотики). Но через какое-то время я поняла, что с моей памятью что-то не так. В разговорах с родственниками и друзьями стали обнажаться нестыковки. Например, я точно знаю, что я уезжала и прожила год в Краснодаре, а мать и сестра говорят, что я была там всего три месяца. Когда умирал мой отец,я была в командировке, а сестра говорит, что мы вместе везли его на «скорой» в больницу. Спрашиваю подругу, как дела у нашего знакомого и у его брата-близнеца — а она смотрит на меня, как на идиотку, и утверждает, что он один в семье. Встречаю знакомую женщину, интересуюсь, как здоровье её собаки, и опять недоуменный взгляд: собака здорова, а я прекрасно помню, что ее кавказцу ампутировали переднюю лапу — было очень жалко смотреть, как красивый сильный пес нелепо прыгает по двору. И таких случаев много — причем я помню все ярко во всех подробностях. Но спорить бессмысленно: все утверждают другое.

Конечно, все это можно списать на травму головы, но есть кое-что еще. У меня на предплечье достаточно большой шрам — откуда он, я не знаю, а родственники не помнят. Когда я решила сделать татуировку, мастер сказал, глядя на шрам, что такие следы остаются, когда наколки выводят кислотой. То есть, получается, шрам есть, а татуировку никто не помнит.

Это касается и учебы. В школе я изучала английский — судя по аттестату, знала на отлично, а сейчас не дотяну даже до первого класса. Имею диплом бухгалтера-экономиста, но для меня это темный лес — зато у меня неслабые познания в медицине, по крайней мере, в теории. Понятия не имею, откуда я знаю названия инструментов и прекрасно знаю строение внутренних органов.

Мама говорит, что до 14 лет я профессионально занималась танцами. Можно было бы поверить, растяжка у меня до сих пор хорошая — но абсолютно отсутствует слух. Был четвёртый разряд по шахматам — а теперь я только и знаю, как ходят фигуры. И таких вот нестыковок много — все не напишешь. Я уже и не стараюсь спорить, а если понимаю, что говорю что-то не то, то перевожу в шутку, чтобы не сочли за сумасшедшую. Мне просто интересно знать, что со мной происходит, связано ли это с аварией — и какие сюрпризы мне еще преподнесет моя память.

Игорь не боялся ничего.

В 14 лет одна женщина прочла их с другом ладони и обоим сказала, что они проживут долго: так написано линиями рук. Но Игорю после шепнула: "Я обманула твоего друга. Вот это, - она медленно и мягко провела пластиной своего ухоженного ногтя по одной из линий, - линия жизни. Она у тебя длинная, я два раза всего такие встречала. А у него очень короткая. Не говори ему, ему совсем мало осталось. Но ты должен знать, что тебя я не обманула". Линия друга действительно была короткой. И он действительно умер, буквально через две недели.

В таком возрасте мальчики часто все еще любят опасные бесполезные игры. Игорь с друзьями прыгали на стройке со второго этажа в кучу песка, сваленную на днях старым облезлым "КАМАЗом". Они просто забыли, что там раньше торчал обрезок арматуры. На него-то и напоролся друг Игоря. От мальчика осталось бурое пятно на бежевом песке, всегда ухоженная могилка и непонятная никому привычка Игоря. Перед тем, как сделать что-то опасное, он смотрел на свою ладонь. И делал. Гибель друга только укрепила его веру в линии.

В двадцать два Игорь закончил университет, взял отпуск и отправился с друзьями в поход по тайге. Без палаток, от деревни к деревне. Маршрут был простой, да еще и летом - это был чистый отдых. Но, к сожалению, даже на отдыхе случается дерьмо. Сперва не туда и не там свернули, потом не сразу поняли, куда возвращаться, потом один подвернул ногу... В общем, к очередной деревне они не вышли вовремя. Уже собирались ложиться прямо в лесу, но один из пятерых нашел покосившуюся избу. Закричал, позвал остальных. Все обрадовались, спать на лапнике никому не улыбалось. И только Леша, который в этой местности ходил уже раз десятый, сказал, что здесь спать нельзя.

Он объяснил, что раньше тут была деревня, чуть дальше, где теперь опушка с редкими деревцами. Эту избу построил не то колдун, не то колдунья, на отшибе, потому что люди не жаловали. А после смерти хозяина началось самое интересное. Молодой парень поссорился с родителями и с невестой ушел жить туда - нашли на следующий день, седых и мертвых. В конце тридцатых в деревню прислали не то учителя, не то агронома - та же история, мертвый в первое же утро. Избу пытались сжечь, но она не горела. Леша показал в нескольких местах опалины, едва видимые в сумерках на темном от времени дереве. Дальше таких опалин дело не зашло, изба не горела. Попытку повторили, когда в избе нашли забредшего охотника, ничего не получилось. Особо страшно было, когда дверь и окна заколотили: на утро доски валялись рядом, переломанные пополам. В общем, за шестьдесят лет после смерти хозяина, к середине восьмидесятых, в избе погибли так или иначе оказавшиеся там 17 человек. Половину нашли не сразу, а когда кого-то искали в том районе. Местные сразу предлагали поисковикам заглянуть в избушку.

Потом деревня, и так поредевшая, сгорела. С тех пор было три случая. Последний – в 2009, два туриста.

В группе все так или иначе верили в НЁХ, и рассказ Леши лег на благодатную почву. Но Игорь посмотрел на свою ладонь, которая обещала долгую жизнь, и сказал, что давно дело было, известно все по рассказам через третьи руки, да и вообще... Сколько их таких могло переночевать благополучно и уйти. Предложил проверить: если все чисто внутри, то спят там. Было хоть и мрачновато, но все хорошо. Игорь снова посмотрел на ладонь, как бы разглядывая, не испачкал ли, и сказал, что все ночуют в избе. Леша и еще один парень послали его подальше и пошли на ночлег в лес, на другой край бывшей деревни. Игорь с двумя другими остался.

Ночью он проснулся от поскуливания. Человеческого, даже голос был знаком. Это в страхе поскуливал его товарищ. Еще слышалась какая-то возня. Плавная, размеренная. Не возня даже, а шум, с каким в доме ночью возится хозяин. Ночь была безлунная, но даже для нее в избе было слишком темно. Игорю даже показалось, что он ослеп: глаза не привыкали к темноте совершенно.

"Славка, что такое?", - спросил он осторожно у перепуганного друга. Тот только взвыл тихонько в страхе и заплакал. Шум на секунду затих, но возобновился как был. "Славка...", - позвал Игорь тише. Ему становилось страшно.

Он расстегнул молнию спального мешка и сел. На ощупь достал фонарь. Славка как-то понял, что делает Игорь, и наконец не сказал даже - вскрикнул: "Не включай свет!". Возня не менялась. Парень замешкался на секунду, но потом надел налобный фонарь на голову и включил. Один спальник валялся смятый на полу. Во втором был третий парень. Он вылез из него наполовину, и пополз к стене, где, видимо, и умер. Он не был седым, а лица его не было видно: уткнулся в стену, словно убегая. Но что он мертв, было очевидно. Игорь повернул голову, за движением пошел луч. Туда, где скулил Славка. Еще была возня, и только сейчас, со светом, Игорь понял, что она происходит за его спиной. По спине пробежал не то холодок, не то ощущение как от отека, только мягче… Игорь сказал про себя два слова: «Линия жизни». Страх ослаб. Когда боишься НЁХ, вера в мистическое помогает сильнее всего.

Так вот, Славка. Он как раз поседел. Он забился в угол, свернулся, словно стараясь стать меньше. Скулил, заплаканный, трясся, и смотрел на Игоря. На свет.

«Славка…», - снова позвал Игорь. Парень молчал. «Оно… тут?», - спросил Игорь. На ответ не надеясь, и не нуждаясь в нем. Что Оно было за его спиной, он уже понял. Захотелось повернуться и увидеть. Сразу надо было. Славка, словно прочтя мысли, жалобно покачал головой: «Не надо». Игорь проигнорировал предупреждение. Было страшно. Шум за спиной оставался таким, как был, несмотря на свет и разговоры, и это было хуже всего.

Игорь осторожно ослабил свет фонаря. Сейчас он повернется и увидит Это. Только соберется с духом. Он медленно поднес ладонь под луч. Он хотел перед этим увидеть, что все будет хорошо. Что хотя бы он сам, но вернется отсюда живым и здоровым. Линия никогда его не обманывала. Пятно теперь уже мягкого света легло на мокрую от пота ладонь. Игорь посмотрел на нее, ища между блестящих мелких-мелких капелек тонкую четкую линию. Провел по ней взглядом. И почувствовал прямо под сердцем пустоту. Линия теперь была совсем короткой…

Что делают девы, так и не нашедшие свое счастье, под Рождество?

Правильно, гадают.

Начинаются своих интернетов, и, абсолютно не задумываясь, - вперед. За сытым и прекрасным будущим. Ага... Сколько раз говорила, сколько раз объясняла, что нельзя баловаться со свечами и зеркалами в одного...

Случаи из жизни:

Конец 90-х. Пять не очень трезвых особей женского полу решили устроить зеркальный туннель. Ну, ок! Берем два больших зеркала, по бокам от них - свечи, между ними тоже навтыкали. Я еще не обратила внимания толком на свечи. А зря.

Короче, все готово. Всем вместе смотреть нельзя. Договорились, что будут смотреть по одному. Одна смотрит, вторая, вне зеркал смотрит за первой. Мы ушли в другую комнату. Сидим, общаемся. Вдруг из комнаты, где зеркала стояли, - дикий грохот. Все ломанулись туда. С лестничной площадки в квартиру влетает вторая мадам, которая должна была страховать первую. В комнате - пиздец. Все полки, висящие на стенах, - на полу. Оба зеркала разбиты. Свечи расплавлены в лужи. До самого конца. Девка на полу - без сознания. Все лицо в крови, кровь из носа пошла.

Красота...

С нами девушка была, медсестра. Мы тело из комнаты вытащили, еле в чувство привели. Мадам нихренашечки не помнит. Сестричка посмотрела ее, говорит, сотрясение мозга у дамы. Вызвали скорую. Скоряк приехал, девку осматривают. Та говорит - спина болит.

Кофту с нее снимают. Вся спина в кровоподтеках. Такое ощущение, что ногами били. Жесть. Доктор спрашивает, что случилось. А хуй знает, говорю, пойдем покажу. И показываю ему комнату. Одна, говорю, дама была. Видать, накосячила на ритуале.

Доктор сбледнул с лица. Девку в больничку увезли. ( По итогу - сотрясение мозга, многочисленные ушибы мягких тканей, сломанное ребро, частичная амнезия).

Я в комнату захожу. Понимаю, что убрать все надо, это - да. Только вот... Подобное лечим подобным, да? Вот тогда Я впервые в жизни добровольно поперлась в православный храм. К протестантам идти не рискнула. Убили бы нахрен за такие экзерсисы.

Что интересно, мне поверили. Каких пиздюлей мы от батюшки тогда получили.... Квартиру чистили уже без меня. Кстати, до того, как в ней батюшка поработал, там никто не оставался.

Ну, вроде все норм. Выдохнул мы. С доктором в больничке договариваться пришлось, чтоб вопросов лишних не задавал...

Выписалась девочка из больницы. Все было хорошо. Аккурат до... Ивана Купала. Накрыло эту девочку. Одну. Дома. На дикие крики и грохот соседи ментов вызвали. Когда дверь вскрыли, она разломала, все, что смогла. Вся порезалась и побилась.... Уже потом, после лечения ее в спецучреждении, спрашивала я у нее, что случилось. Вспомнила, говорит, что тогда случилось. А что вспомнила, так и не сказала.

Кстати, у мадам в доме все поверхности - матовые. Зеркала - только маленькие. На стенах их нет принципиально. В ванной - тоже.

Вот такая херня... Короче, если рискнете баловаться с зеркалами и свечами, покупайте свечи в магазине, а не церковные ставьте. Читайте мануал до, а не после. По одному друг друга не оставляйте. И не забывайте о последствиях.

Всем добра.

Источник

Так сложилось, что до 27 лет я ни разу не был в баре. Живу в мухосранске, баров здесь аж целых два, в первом собирается «элита города» (ха-ха), колхозников вроде меня там у входа разворачивают и напутствуют подсрачником, во втором же вероятность за полчаса поучаствовать минимум в двух пьяных драках стремится к единице. В больших городах бывал, но все не доводилось. А, правду сказать, всегда хотелось отчего-то. Вот прямо представлялось, зайду в такой уютный тихий барчик, как в американских фильмах, сяду у стойки и выпью самого вкусного пива в моей жизни. Но нет, все не складывалось.

И случилось мне по кое-каким делам поехать в соседний город, тоже мухосранск, но раза в три крупнее моего. Там жил мой старый товарищ по институту, и, завершив свои дела, я нагрянул к нему в гости. Он мне обрадовался, достал коньячок с лимоном, мы принялись было накатывать, но тут пришла его жена с ребенком и очень выразительно на нас посмотрела. Я мальчик деликатный, допил, что было налито и откланялся.

И вот иду я по этому городу, а коньяк мне в голову что-то сильно ударил на пустой желудок: утром лишь яичницу скушал да, как из поезда вышел, булочку с горячим чаем в буфете, а дело уже к вечеру, думаю, надо бы перекусить где-то. До поезда еще часа три, иду, смотрю по сторонам в поисках столовой или кафешки.

Начало зимы, снега еще нет, но темнеет уже рано. Когда снег выпадает, сразу светлее кажется, а тут в сумерках и земля темная, и небо темное, вроде свет еще есть, а уже мало что видно. И смотрю вдруг - вывеска светится, «Бар». Уютным таким зеленым светом.

И пьяные мои ноги тут же понесли меня туда. Захожу - и все точно как в моих фантазиях: небольшое такое помещение, полумрак, негромкая музыка, люди сидят спокойные, бармен с добродушной физиономией.

А я ж не знаю, как себя вести в барах. Ну, типа, сразу нальют или платить вперед? Пить прямо за стойкой или брать и за столик идти? Понимаю, смешно, но такой вот я неотесанный. Тем не менее сажусь на табурет за стойкой, бармен меня спрашивает: «Что будем пить?» - «Пива», отвечаю.

Он кладет на стойку картонку, на картонку ставит бокал, наливает пива, пододвигает здоровенную такую вазочку с чипсами. И вот беру я этот бокал, делаю глоток - Господи! Самое лучшее пиво, которое я пробовал в своей жизни! Даже не представлял, что существует настолько вкусное пиво! Закусываю чипсами - Господи! Какие же они хрустящие и ароматные, соленые ровно насколько я люблю!

Аж зажмурился от удовольствия. Сижу, попиваю пиво, горстями жру чипсы (голодный же), вообще про все на свете забыл. Оглядываюсь лениво и умиротворенно по сторонам и вижу первую странность. Ну, это потом уже, когда вспоминал, понял, тогда внимания особого не обратил, но дело в том, что все люди, что были в баре кроме меня, сидели ко мне или спиной, или вполоборота, почти спиной. Человек пять или шесть, и ни одного лица, кроме лица бармена, и все одеты как-то... Ну, не однообразно, но глазу не за что зацепиться. Скользнул взглядом и забыл. Сделал еще глоток, стал разглядывать картонку, на которую бармен бокал поставил. А там девушка в призывной позе, не совсем раздетая, но слегка, вроде как пин-ап. Бармен говорит: «Еще налить?» - «Ага». - Поднимаю на него взгляд и вдруг вижу, что брамен-то вроде тот же самый, но с усами. А ведь не было усов, когда зашел. Или были? Хмурюсь, пытаюсь сообразить, снова опускаю взгляд, смотрю на картонку - а там та же девушка, но уже совсем без одежды и поза уже не просто призывная, а скорее подходящая для гинекологического кабинета.

В голове мутится, пытаюсь сообразить, что к чему, снова смотрю на бармена - а он уже без усов, зато лысый. Улыбается мне и говорит: «Чего ты? Бухай дальше». Буквально так и сказал: «Бухай». Машинально делаю глоток, закусываю чипсами и чувствую, что пиво какое-то уже не такое вкусное, и чипсы на зубах скрипят. Снова смотрю на картонку - а девушки там уже нет, там... Реклама из журнала для молодых мам, что ли? Младенцы в подгузниках, бутылочки с соской. Что? Почему? Недоуменно смотрю на бармена и вижу вдруг, что он уже не улыбается, а смотрит на меня довольно-таки недружелюбно.

Почесал я в затылке, полез в карман, достал кошелек, положил на стойку пятьсот рублей - по тем временам не такая уж малая сумма - и пошел к выходу, не ожидая сдачи. Никто не пытался меня остановить, и никто из посетителей на меня не обернулся.

На улице - глубокая ночь, и я понимаю, что на поезд я уже опоздал, придется ждать следующего, утреннего. Иду, мутит меня, глубоко вдыхаю свежий ночной воздух, но что-то лучше не становится. И чувствую - все, стоп, сейчас будем блевать. Остановился под неработающим уличным фонарем, оперся о столб, склонился...

А вот дальше будут весьма неаппетитные подробности, но уж извините, без них никак. Рвало меня чем-то, никак не похожим ни на утреннюю яичницу, ни на полуденную булочку, ни на пиво с чипсами. Сначала наружу рванулась маслянистая жижа с едким химическим запахом, потом - кусочки чего-то, похожего на мелко нарезанную бумагу, липнущую к зубам, потом слизистые шарики размером с горох, от которых во рту появился вкус жженой резины, и наконец, чуть не задохнувшись, я выплюнул огромный кусок чего-то волокнистого и царапучего, словно кусок сухого мха.

Как я был потом благодарен судьбе, что остановился освободить желудок в темноте, под неработающим фонарем. Совершенно не хочу знать, чем я украсил асфальт.

Вот, собственно, и конец истории. Сцены после титров не будет - я никогда больше не заходил в тот район того города и не знаю, был ли там бар или, может быть, мои пятьсот рублей все еще лежат на первом этаже какого-нибудь заброшенного здания.

Может, и объяснение у истории есть самое что ни на есть материалистическое - пьяный все же был, а понижать градус, да еще и на пустой желудок, не лучшая идея, мало ли чего привидится. А только с тех пор я не пью - и страшновато что-то, боюсь даже хоть чуть-чуть туманить свой разум, да и желудок уже не тот - врач сказал, небольшая язва, хотя до той ночи никогда на него не жаловался.

У нас на работе в порядке декорирования помещения кто-то повесил на стену карту мира. На вид — ничего особого. Карта как карта. Обоев в складочку под ней не видно, значит, функцию свою выполняет. Я даже никогда не рассматривала ее внимательно. Да и зачем? Работаю тут всего полгода, и дела есть поважнее карты мира.

К нам иногда заходят люди из других отделов и кафедр. Когда они ждут кого-то из коллег, то частенько рассматривают карту мира, чтобы не скучать.

Интересное началось, когда компьютерщик, ожидавший завкафедрой, заметил, что на карте никак не отражена Македония. Вообще будто не было такого государства.

- Может, карта создана по старым данным? - предположила я.

- Непохоже, вон все страны, образованные после распада Югославии, а Македонии нет, - пробормотал компьютерщик. - Даже Косово циферкой обозначено.

- Опечатка, значит.

- Господи! - воскликнул он, - Новая Зеландия перенеслась куда-то. Смотрите!

И правда, Новая Зеландия была к западу от Австралии.

- Странно, конечно, но мы по этой карте моря не бороздим и самолеты не запускаем, так что это все забавно, но не критично.

- Кто вообще выпустил это в тираж? - задумался компьютерщик.

- Сейчас даже учебники с опечатками, - посетовала я.

Заведующий кафедрой стремительно ворвался в кабинет, и инцидент с картой был исчерпан. Компьютерщик получил бумаги от начальства и ушел. Начальник тоже недолго баловал кафедру своим присутствием: ушел на очередное совещание.

Зато пришла коллега — ей было лет сорок, звали ее Анна Дмитриевна. Она была мелкой белобрысой подвижной женщиной и, возможно, соображала быстрее всех вместе взятых в нашем славном учреждении.

- Меня никто не спрашивал? Третий курс сочинения не заносил?

- Нет. Вы когда-нибудь замечали, где на этой карте Новая Зеландия?

- Где и положено, разве нет?

- Посмотрите. Мы с Николаевым только что заметили.

Анна Дмитриевна вгляделась в карту и ухмыльнулась.

- Никогда не замечала.

- Откуда вообще эта карта взялась?

Коллега нахмурилась.

- Понятия не имею. Всегда тут висела на моей памяти. А я работаю здесь тринадцать лет, - скороговоркой проговорила она. - Может, тут еще чего наворотили?

Я рассказала про Косово и Македонию. Совместными усилиями мы ничего больше не обнаружили. Возможно, просто недостаточно хорошо знали географию, что простительно для преподавателей английского языка.

Мы решили найти выходные данные карты: интересно, какой придурок ее в таком виде выпустил. Никаких сведений на лицевой стороне не было.

- Давай снимем ее и посмотрим с изнанки, - предложила Анна Дмитриевна. - Не поняла… а как она крепится?!

Карта была будто приклеена с краев, но довольно неровно, и нам удалось без ущерба отклеить верхний уголок. Ничего это не дало: карта будто вросла в стену. Анна Дмитриевна подтащила стул и встала на него, чтобы сверху через отодранный уголок увидеть, как эта штука держится на стене. Она даже посветила фонариком из телефона. Лицо ее вытянулось, и она поспешно спрыгнула почти что мне на ногу.

- Слушай, я вообще не понимаю, что там с изнанки. Сама посмотри.

Теперь я посветила в пространство между стеной и картой. Там было что-то вроде густой сети корней, которые на ощупь были вовсе не клеем. Разве может что-то сочиться из клея, использованного более тринадцати лет назад? Да и какой дурак будет крепить лист огромного формата на стену, используя клей?

- Ты тоже увидела это?

- Да.

Стул я поставила на место.

- Эта хрень вросла в стену? - спросила я.

- Как по мне, так она из стены выросла, - мрачно сказала Анна Дмитриевна. - Я вообще не понимаю, откуда она взялась. Когда я начала работать, она выглядела совсем новой, прямо как сейчас.

- Я думала, ее повесили с началом нового учебного года. Или выпускники подарили…

Анна Дмитриевна меня почти не слушала, осматриваясь по сторонам.

- Цветок!

Она подбежала к цветку в горшке — ничем не примечательному — и попыталась приподнять горшок. Он вообще не шелохнулся. Врос в подоконник. Или наоборот вырос из него.

- Этот цветок стоял здесь всегда, - выпалила она, еще более судорожно оглядываясь.

Второй цветок дергали уже мы вдвоем, и не получили никакого результата. Попытка выкрутить пару лампочек из люстры также ничем не закончилась.

- Оно все составляет единый комплекс, - сделала я вывод. Коллега закивала.

- Интересно, об этом еще кто-нибудь знает?

- Не думаю. И не надо об этом болтать.

Мы стояли в середине кафедры, обе уперли руки в бока и были предельно озадачены. Вдруг Анна Дмитриевна заметила что-то в районе карты и испуганно повернулась в ее сторону. Я тоже.

Вы когда-нибудь видели, как растут острова на карте мира? Мы видели. Новый остров вырос там, где мы отодрали уголок: в районе моря Бофорта, омывающего Аляску. Маленький такой островок, без названия, вырос на наших глазах.

- Ты тоже видишь это?

Я кивнула. Что тут можно было сказать?

- Давай проведем еще один опыт.

Анна Дмитриевна разогнула валявшуюся на столе скрепку и с силой черканула ею по карте в случайном месте где-то возле Суматры. Где было удобно дотягиваться с ее маленьким ростом.

Мы чуть отошли, будто боясь каких-то эффектов, но ничего не произошло. Таращиться на карту весь день было бы глупо, и мы засобирались по домам. Новый год, надо купить всем подарки, все-таки двадцать пятое декабря. Собирались молча.

Мы выключили свет и заперли дверь. В ярко освещенном коридоре, где сидели несколько студентов, было все равно неспокойно.

- Надеюсь, две тысячи пятый год будет получше, - понадеялась Анна Дмитриевна, когда мы спускались в лифте.

- Я тоже надеюсь.

- Без этих глупостей с врастающими предметами.

- И без растущих где попало островов.

- Мне вообще не хочется после всего попадаться заву на глаза. Он-то здесь работает лет двадцать.

- Сделаем вид, будто ничего не случилось…

∗ ∗ ∗

Утром двадцать шестого декабря меня разбудил звонок Анны Дмитриевны. Она первой рассказала про цунами, эпицентр которого находился возле Суматры, оставив меня в абсолютном шоке.

Мы обе уволились к началу нового семестра. Теперь мы не общаемся, разве что при случайной встрече на улице киваем друг другу. Нас обеих пугает вопрос, что случилось тогда вечером на кафедре 25 декабря и что в самом деле происходило с Македонией и Новой Зеландией.

Тот островок, что вырос в море Бофорта, я потом специально находила на картах мира в Интернете.

Автор: Alice2480