KadavRundKarl

О светляках. Посвящается крокусам, воронам и Р.Вуду

Светляк весьма шмелю подобен : он в обороне неудобен.

Подобен также и кокосу - он быстро катится с откоса.

Кальмару - вовсе не подобен, он не плавуч и не съедобен.

А также точно не похож на сельдерей и в поле рожь.

Т-28

Т-28 очень странен - шустр как светляк, хоть и громаден,

Успешно носится в кустах, в приблудных Су вселяя страх.

Мечту не может истребить : Тигр самолично завалить.

Союз БТ и стегозавра родил нам этого кентавра.

КВ-1

Кв в засаде матерится: он для атаки не годится.

Над ним глумятся светляки, СТ без шума разбирают,

ПТ же алчно поджидают: "Ишь, харч нажористый гуляет!"

А тяжам стыдно - "Мы - не с ним"

Су-100

Су-100 собой весьма довольна: любую тварь укусит больно.

Кв ужасно обожает - велик, не шустр, легко сгорает.

Увидев арту - тихо млеет, за все обиды дрянь ответит.

А средних люто ненавидит : их прёт толпа и все обидят.

Маус

Он толстокож, собою горд,

Ползя по ямам да оврагам

Под градом вражеских снарядов

Он всё ж старается мечтать:

Застукать бы артилеристов,

Двух, четверых, а лучше триста,

В кустах, где любят так гнездиться

И в листь фольги их раскатать!

БТ

Бт всегда воняет водкой. Безбашенный, как самохода.

Он вечно, вечно под хмельком, несётся быстро, напролом.

Понять его конечно можно: броня его мизинца тоньше.

Ему нельзя остановится - в гробу моментом очутится.

Хуммель

Хуммелю выхухоль близкая родственница:

С хоботом , любит в кустах хорохориться.

Встретив друг друга - ужасно пугаются:

Думают оба "Кто ж так издевается?"

Леопард (образца 2001 года)

Уже четвёртую минуту по базе носится ОНО.

Исходят Арты на гавно, ПТ стыдливо к стенкам жмутся,

За ним ЛТ толпой несутся, Середняки огнём плюются,

И база вспахана давно.

Ужасно неудобно Тяжам - они - мишени, а не стражи,

И прилетит фугас вот-вот.

Но всё ж конец всему бывает:

Фугасом Лёпе трак срывает,

тыдыщ, бабах, и нет его.

Ису-152.

Взрежет фланг и колбасу

Краснозвёздная Ису!

Но, желательно, в засаде

И, желательно в лесу!

АТ-1

Педофил со знаком минус

Самоходный этот примус:

Из кустов и из траншей

Истребляет малышей.

Сельско-лирическое на день Танкиста.

Я сегодня на заре встану

Заведу старый Ис,

дерзкий.

У соседа отбью бабу

Чтоб на Штуге к ней не лез,

мерзкий.

Раскатаю в лист фольги арту,

Леопарда пну, что б летел

долго,

Чтоб увидел фашист сраный,

от начала до конца

Волгу.

Фердинанду ствол спилю нахрен,

А Ягу чем-нибудь

тресну.

День танкиста у нас, братцы!

А на Исе я один такой,

местный.

История старая, но периодически молодая котячья поросль во дворе напоминает.

Иногда дружба начинается спонтанно.
У нас с Котом вообще, на ровном месте началась: мы просто примерно в одно и тоже время возвращались домой. Он не мог сам открыть дверь на кодовом замке в парадное. И ему было нужно на четвертый этаж. А я дверь открыть мог и мне нужно было на шестой.
А еще мне импонировал этот кот, тем, что просто чинно сидел, когда я зимой в мороз  побеждал этот чертов глючный кодовый замок.
Иногда, зимой, когда было особо нежарко, Кот позволял себе, муркнув что-то неразборчивое под нос, ОДИН раз пройти впритирку с моей ногой, пока мы ждали лифт.

В общем, давным давно жил у нас в доме Кот. Хоть и банальнолапасатый, но статей императорских. Вот было что-то в ём такое. И в осанке и взоре. Дверь в парадное была уже давно на кодовом замке и котищще, смекнув, что-то своё, назначило некий круг лиц, с коими незападло и в подъезд войти и на лифте покататься.

Я возвращался обычно очень поздно. И зачастую - несколько хмельным, замёрзшим и потрёпанным. На том, мы, видать, с усатым гулякою и сошлись.

Наша дружба началась с того, что он синхронно со мной подходил к двери и очень аккуратно садился у входа в подъезд, и дожидался. Внутрь мы заходили вместе. Пока ждали лифт, котейко благодушно дарило один проход у ног, со сдержаным "мурк" в конце прохода и мы вместе ехали на мой этаж. По открытии дверей котейко приосанивался, затрублял хвост, и лишь едва скользнув бочком пор ноге отправлялся к себе, парой этажей ниже. Иногда, уже с лестницы, доносился второй сдержанный "мурк".

А пару лет спустя, он просто не появился , когда я заполночь пришел домой.
Не появился еще раз и еще раз. И вот без этого самодостаточного существа себе на уме, с которым мы не раз делили последние метры домой, мир начал сереть.
На моей памяти это был самый необщительный и в то же время самый дружелюбный кот. Он дарил не подхалимаж и ласку, он дарил искреннее сдержанное доверие.