Недалеко от моего дома находился необычный приют для животных. Там не было ни кошек, ни собак. Зато были рыбки, птицы, рептилии и самые разные мелкие зверьки с непростыми судьбами. Я даже не помню, как впервые там появилась, видимо, позвала подруга за компанию. В этот приют, как оказалось, приходили помогать многие дети лет 10-14 из моего двора и соседних. Мы выполняли простую, но нужную работу: почистить клетки, протереть шваброй пол, поменять воду. Только после этого можно было покормить животных, некоторых из них даже взять на руки.
Я теплее всего относилась к старенькой белой крысе с половиной хвоста, живущей в клетке у окна. Не сказать, что люблю крыс, но в ней было что-то милое. Когда я заходила в комнату, она вставала на задние лапки и держалась так, чуть раскачиваясь в стороны, как будто старушка с плохим зрением и дрожащей головой пытается разглядеть гостя. Она с радостью сидела на руках, никогда не пыталась убежать или вести себя агрессивно, не знаю, что случилось с её хозяевами, но свой век она доживала в довольно неплохом месте.
Ещё там было невероятное количество хомяков, которых всё приносили и приносили. Одна хомячиха появилась внезапно, злющая, толстая, щекастая. Отправилась сразу в отдельную клетку, так как, по словам владельцев, она убила свою сестру, с которой их взяли изначально домой в подарок детям. И только через некоторое время оказалось, что она была не толстой, а беременной. И сестры, получается, у неё не было.
С хомяками вообще много историй происходило, всегда каких-то трагичных. Рядом с ними располагались апартаменты ушастого ежа. Наслушался он наверняка всякого от соседей. Ушей у него было, кстати, только полтора из двух, но ему это ничуть не мешало заниматься своими ежиными делами.
Кроме хомяков, морских свинок и крыс была одна серая мышка с прокушенным хвостиком, белка, огромный фазан с куропатками, всякие канарейки и волнистые попугайчики. Иногда приносили опьяневших от ягод свиристелей или других птиц с подбитыми крыльями. Если крылья восстанавливались, то весной их выпускали на улицу.
Жили 4 маленькие черепашки, с которыми в аквариуме вместо наставника Сплинтера плавала белая лягушка. Мы называли её Квакабангой.
Была одна большая черепаха, разумеется, с именем Тортилла. Тоже жила отдельно от всех, тоже оказалась когда-то неудачным подарком.
Я не знаю, как назывался этот приют и на что существовал в 90-е. Помню, нас просили по возможности помогать с едой, и мы с девочками регулярно приносили с собой морковь или листья капусты, а мальчишки ловили тараканов целыми спичечными коробками для насекомоядных животных. Это было удивительное место.
А потом я переехала в другой город. Однако, даже спустя много лет, часто вспоминаю двух женщин, которые заправляли в этом приюте, и очень им благодарна. За то, что они не выгоняли детей, заходящих туда из любопытства, за то, что нагружали работой и показывали, что животных нельзя просто гладить и умиляться, а нужны уход, забота и лечение.
