Тут - впрочем, как и везде - регулярно всплывают истории, которые народ метит как "котолампа". И часто - за дело. А вот вам моя котолампа, и сами решайте, мог ли я такое выдумать, или нет.
Февраль 1997 года. Сидим на сковородке - я, Блёня, Авель, и Ткач. Сейчас те читатели, которые меня знают лично, уже заржали - потому что это по-любому эпик уже само по себе. Мы дунули. Мы выпили степашки. Нам уже неплохо так, но душа требует полета, душа просит продолжения. У Ричи (меня) есть гитара и харизма. У Блёни есть еще деньги (у него всегда они есть, это мистическое свойство настоящего еврея). У Авеля есть еще чуток травы. У Ткача есть Ткач - это такой шкафчик, рядом с которым чувствуешь себя спокойно при любых возможных проблемах (а в Казани девяностых это имело значение).
И к нам начинают подтягиваться какие-то другие люди - ну, сковородка это именно такое место, между главным корпусом универа и журфаком, где это вот все и происходит. И у этих людей нет ни денег, ни гитары, ни травы, ни Ткача. Халявы они хотят. А нам и вчетвером нормально так.
И Блёня и говорит - а давайте поехали ко мне на дачу! Действительно, почему бы и нет. Почему бы четырем пьяным панкам не поехать в феврале в минус двадцать на дачу в Атлашкино. Отличная идея, да. Видимо, хорошая была у Авеля трава. Других объяснений я не вижу.
Поехали. Как-то так вышло, что шли до вокзала пешом долго (у Блёни деньги хоть и есть, но они на бухло, а не на такски, да и вообще русские студенты на такси не ездят), потом электричку ждали долго.... Короче, приехали в Атлашкино мы практически в полночь.
А там так вход организован, что войти в СНТ ты можешь только одним образом и там есть сторожка, от слова сторож, и там реально живет сторож, который должен фиксировать как да кто (это важно). Ну и входим. Идем, а обстановка - снег, полная темнота, ну кому нужно освещение зимой в Атлашкино, сами подумайте - и Блёня говорит вроде сюда... Приходим пытаемся проникнуть в дом - не получается. Блёня - а не, по ходу не сюда, вот сюда наверное. Ебануться. Ну ладно, пробуем. К этому дому у него ключи есть, мы успешно проникаем, сидим внутри.
И тут мы понимаем, что здесь сука холодно. Удивительно, да - на втором этаже загородного летнего дома в феврале немного холодно. И водка конечно может частично спасти. Но водки не настолько много, насколько холодно. И мы принимаем гениальное решение - развести мангал прямо на чердаке. Дрова были. И вот значит сидим, греемся, близится утро, вяло переговариваемся насчет того что как бы в город съездить насчет баб, но это именно что разговоры, потому что на деле никто никуда не поедет. И тут снизу шум. Блёня спускается посмотреть, что там.
Раздается шум, треск, шлеп - тарантино-стайл прям. То есть слышно, что кто-то щас получил конкретной пизды и отлетел в стену, слегка ее поломав. Скорее всего, это был Блёня. Мы напрягаемся. Ткач такой - Та-а-а-а-а-ак. Пытается встать. Ему это не удается, потому что чердак это не полновесный этаж, он туда не помещается. Авель достает нож из кармана. Я прячу гитару.
По лестнице вверх поднимаются два человека. Один из них в форме, второй в гражданском. Тот который в форме видит меня и Авеля (темно, я напомню, еще утро, февраль) волосатые неформалы. Ткача он пока не видит (он все еще пытается встать и своим ростом заявить что если у кого и проблемы, так это у тебя). Далее так.
Фонариком мне в лицо - баба? Я - в смысле баба? Нет. Бабах мне по ебалу, отлетаю к стене. Авелю - баба? Авель - нет, вы охуели что ли? Бабах ему по ебалу, тоже отлетает. Наконец замечает Ткача - не баба, вижу. Окей. Теперь руки за спину и по одному выходим. Шаг влево шаг вправо - сами знаете.
Как выяснилось. Сторож ночью когда мы пришли спал. Патруль делал стандартный рейд. И увидели они следы (сторож клялся, что никто из владельцев не приезжал). И следы эти вели сначала в один дом, потом в другой... Ну и взяли нас с поличным. Загрузили в бобик (всех четверых в обезьянник, да) и повезли.
Долго можно рассказывать, как мы шесть часов провели в этом отделении, как нас пробивали по всем базам (в 97 я хз что это значило), как Блёня таки доказал, что это была его дача, и заплатил только штраф за нарушение пожарной безопасности, и как нас выпизднули из этого отделения и сказали - все, свободны, остановка вон там, пиздуйте как хотите.
Водку, кстати, отобрали. Гитару мою сохранили.
И вот мы садимся потерянные такие в маршрутку на этой остановке. Мы единственные пассажиры. И в порыве энтузиазма решаем даже заплатить за проезд. Хотя мы даже не знаем, где мы находимся и куда идет маршрутка. Блёня, как самый интеллигентный из нас идет с мелочью заплатить за проезд, подходит к водителю, высыпает ему мелочь, и спрашивает:
- ПРОСТИТЕ, А КАКОЙ ЭТО ГОРОД?
- Ага, понятно, то есть до ЖД мы доедем?
Сидим, осознаем глубину трипа. И Авель говорит че приуныли, парни, Ричи, давай сыграй нам что ли.
И я достаю гитару и играю:
ЗДЕСЬ НАС НИКТО НЕ ЛЮБИТ,
Семнадцать лет бывает только один раз. Золотое было время.
