Doddy

Кисин хлопнул дверцей и упруго зашагал к обрыву, но подойдя поближе к парапету, встал как вкопанный. На бетонной ограде сидел какой-то бомж. Не-е-ет, никто и ничто не помешает Кисину полюбоваться огнями ночного города. Зря он что ли полчаса петлял по серпантину, забираясь на самую верхушку? Ему просто необходимо наполнить глаза яркими пятнами. А бомж? Бомж – это даже неплохо, значит кому-то сейчас еще хуже, чем ему. И Кисин, вначале решивший отойти подальше от случайного сосозерцателя, передумал и направился прямо к клошару.

Поставив пивную бутылку на перила, он двумя руками оперся на парапет и легко, по-спортивному, перекинул ноги на ту сторону. И по фигу, что внизу было триста метров пустоты.

Здороваться Кисин не стал, просто повернул голову и внимательно до навязчивости посмотрел на мужика. Тот, кстати, не очень и походил на бомжа. Бородатый, нечесанный, страшноватый, да, но не грязный и не вонючий. На появление Кисина бомж-небомж никак не отреагировал. Как смотрел вниз, так и продолжил. Это подкупало.

— Что грустишь, мужик? – решил проявить демократичность Кисин, - Будешь пиво?

В одно движение ключами от бэхи он сщелкнул с бутылки пробку и протянул тару бомжу. Тот внимательно проследил взглядом за вертящейся в воздухе крышечкой и лишь затем повернул лицо.

— Давай!

— Тоже любишь это место? – уточнил Кисин, чтобы завязать разговор и как бы немного присваивая территорию себе.

— И это место тоже, - грустно сказал бомж, тут же показав, что его запросы гораздо шире Кисиных.

— Угу, - несколько недовольно, но с невольным уважением буркнул Кисин, - А чего грустишь?

— А вдохновения нет… - мужик отхлебнул из бутылки, вежливо вытер горлышко ладошкой и протянул сосуд обратно.

— Вдохновения?! – искренне удивился Кисин, - Для чего?

— Для всего! Для творчества, – бомж вздохнул и помолчал, - Перегорел я…

— Давно?

— Очень...

Мужик уставился куда-то во внутреннюю пустоту. Кисин приложился к бутылке, а затем минуту молча смотрел на огни города, переваривая информацию. Он уже открыл рот с чем-то ободряющим, как бомж продолжил.

— Дети, вон, творят, создают новое, придумывают, - взмах руки охватил лежащее внизу пространство, - А я не могу. В первую неделю почти все расплескал. Но что это была за неделя!!!

Кисин пожевал губу…

— Но ведь это хорошо, что дети? – первоначальная уверенность в голосе Кисина к концу фразы превратилась в сомнение.

— Дети – это прекрасно. Хоть и творят иногда такое, что хоть жги все огнем.

— Нет! Жечь не надо! – тут уже Кисин выступал как профи. Он был пожарным.

— Я и не буду… - мужик еще раз вздохнул, - Ладно… Пойду…

Бомж щелкнул пальцами, и прямо от парапета вверх, в облака в мгновение отстроилась светящаяся лестница. Он встал и пошел.

— Э-э-э-э… - туповато протянул Кисин, хотя уже почти догадался - А ты кто?

— Да никто, - ответил мужик и больше не оборачивался.

Когда мне было лет семь, наткнулся я по телеку на передачу «Клуб кинопутешественников»… Хотя стоп, что значит «наткнулся»? Канала было всего два, печатаемую в газете телевизионную программу мы знали наизусть, дополнительно обводили кружочками все, что нельзя пропустить, поэтому все передачи отсматривались целенаправленно…

Так вот, когда я целенаправленно смотрел «Клуб кинопутешественников», наткнулся я на сюжет про Индию. В этом сюжете показывали грязных, худых, волосатых и бородатых йогов. Не скажу, что тут же возжелал стать такими же как они, это получалось естественно, но когда я увидел, как они закидывают ноги за голову, мне немедленно захотелось попробовать это повторить.

Я взял и с легкостью это повторил. Одну ногу, потом вторую. Природная гуттаперчевость. Правда, я тогда еще не знал, что инструкцию нужно читать до конца. В передаче ничего не сказали о том, как эти святоши ноги из-за головы вынимают, поэтому мне пришлось немного покататься по дивану, чтобы вернуть себя в исходное состояние. Но дальше было проще…

А потом родители отправили меня в пионерский лагерь. А пионерский лагерь – это что-то новое, неизвестное и немного пугающее. Путешествие, приключение и ужас в одном флаконе. Это гораздо интереснее, чем даже съездить с пацанами на великах на заправку в соседний район, чтобы начерпать из специальной емкости «отработку» и смазать ей все движущиеся детали.

В автобусе, везущем нас в зачаточный аналог зоны, обнаружился хулиган Диня, который до всех докапывался, плевал на замечания пионервожатых и скакал по салону.

Когда нас распределили по отрядам, вожатая выстроила нас в корпусе и в целях пионерского знакомства спросила, что мы умеем. Я, понимая, что нужно что-то необычное, немедленно, не сходя с места, закинул ногу за голову, чем поверг в шок весь отряд, пионервожатую, а, главное, хулигана Диню, который потом до конца сезона считал меня корешом и никому не давал в обиду.

Жаль, но в дальнейшей жизни это мое умение почти не пригодилось. Во всяком случае, при трудоустройстве этот лайфхак вообще никак не работал.

Да и пионервожатой, оказалось, сведения о наших умениях нужны были, только чтобы корыстно нас использовать. Ноги за головой никак не могли пригодиться в деятельности отряда, а вот мое умение рисовать – вполне. Кто-то же должен был переносить на бумагу дебильные речевки и рисовать карикатуры в ежедневной стенгазете... Впрочем, меня это хобби тоже избавило от многих сомнительных лагерных мероприятий.

Под лежачий камень не течет вода, камень сдвинь руками, чтоб она текла. Делай дело смело, чтоб от сильных рук все цвело и пело и пенилось вокруг...

Если партия скажет «Надо!», «Есть!» ответит отряд «Гренада»…

Конец истории.

Суккубка Нина подбросила на сковородке блинчик, ловко его поймала, мимоходом слизнув длинным языком прямо из воздуха выскочившую капельку раскаленного масла, и обернулась к столу. Ее дражайший супруг черт Артемий читал газету. Сынок – неугомонный Игорёк - собирал под столом скелет из мелких косточек. Поймав суровый взгляд Людмилы Павловны – своей ожесточенно грызущей мосол свекрови, суккубка притушила умиротворенную улыбку и снова обернулась к плите.

Над входной дверью зазвонили колокола.

- Игореша, иди открой, - не оборачиваясь приказала Нина.

- Это не ко мне, - не отрываясь от занятия пробубнил чертенок.

- Не спорь с матерью! Тебе тоже надо привыкать и учиться! – авторитет Артемия в семье был непререкаем.

- У-у-у, - буркнул Игореша, выбрался из укрытия и распахнул дверь.

Как и ожидалось, за дверью стоял светящийся голубым Неприкаянный.

- Пап, к тебе!

- Тьфу ты, райский рай! – Артемий свернул газету, сунул правое копыто в свалившийся тапок и подошел к двери.

- Ну да…

В горле Артемия что-то заклокотало, загырхало, забулькало, он, некрасиво скривившись, собрал слюну и плюнул Неприкаянному прямо в лицо. Тот вздрогнул и испарился. Чертенок Игорь хихикнул.

Черт вздохнул, но до конца дверь закрыть не успел. Колокола забили снова.

В этот раз Неприкаянный на пороге отливал розовым. Ни слова не говоря, Артемий оставил дверь открытой и прошествовал к столу.

Суккубка Нина прогнулась в спине, вытянула шею и усмехнулась.

- Мама! Положите кость! Это к вам! – в это «мама» Нина постаралась вложить максимум ехидства.

- Ну началось! Позавтракать-то хоть можно?! – Мать Артемия кряхтя выпрямилась, пыхнула дымом из ноздрей и поплелась ко входу.

- Не, мам, - Артемий закатил глаза и заглянул в верхние слои - У СМУ-13 начался рабочий день, а бетон им не подвезли. И бугор пьяный. И Михалыч уже взял молоток. Так что не возвращайся пока.

- Тьфу, - плюнула Людмила Павловна на Неприкаянного и, убедившись, что он исчез, выглянула наружу.

К дому по тропинке приближались двое.

- А-а-ай, - протянула мама Артемия, - Игореша, беги, буди прабабушку. Тут только один ко мне. Второй, похоже, к ней. А она пока дошкандыбает… Тьфу!

Один из духов растаял в воздухе.

***

Из вагончика строительно-монтажного управления выскочил Молодой. На работу он в который раз опоздал, поэтому даже на улице в спешке застегивал пуговицы униформы. Подняв голову вверх, он что есть дури заорал.

- Михалыч, Миха-а-алыч!

- Что орешь? – из окна второго этажа высунулась голова в каске.

- О! Андрей! Скажи Михалычу, из «Спецстроя» звонили. Сказали, цементовоз будет только к обеду.

- Иди к черту, балбес! Я думал случилось что! – голова пропала.

- Сам иди к чертовой бабушке, - ругнулся под нос Молодой и нырнул в вагончик за верхонками…

***

...Колокола над дверью зазвонили.

- Ну и зачем, зачем вы нам все это рассказываете, Гинзбург? – Ротенберг взял гильотинку, откусил у сигары кончик, неспешно раскурил, выпустил в воздух пару колец дыма и лишь затем продолжил, - Или вы думаете, мы не знаем, что планета перенаселена и к чему это все приведет? Зачем нам эти графики про 2050 год? И, кстати, у вас там ошибка, такой популяции мы достигнем уже к 2044 году...

- А затем… - Стэн Роттенберг приподнялся в кресле.

- Думаю, у каждого здесь присутствующего есть собственные аналитики, которые докладывают в том числе и о подобных рисках.

Стэн покивал головой, подождал, не продолжит ли уважаемый Гинзбург свою отповедь, кивнул и продолжил.

- А затем, что я знаю, как именно эту проблему решить… - наконец, ему удалось выбраться, он поднялся и подошел к круглому столу.

- Похоже, вам правда нечем заняться, молодой человек, - Марк Адольфович Шварцман выехал из тени и с прищуром посмотрел поверх своих вечных черных очков, - Вы сдернули меня с гемодиализа, чтобы рассказать очередную бредовую идею? Мой самолет в ремонте, мне пришлось арендовать чужой, а в нем – розовые занавески!

- Занавески?! – Стэн явно был обескуражен.

- Да! Занавески! Ненавижу этот цвет!

Роттенберг закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул и натянул на лицо улыбку.

- Простите, мистер Шварцман, вам 131 год, мы все ценим ваш жизненный опыт и жажду жизни, но... сколько еще вы собираетесь прожить?

- При нынешнем уровне технологий еще лет пятьдесят, но на той неделе я вложил полтора миллиарда в одну любопытную разрабо…

- Это был риторический вопрос, мистер Шварцман. Мы все здесь знаем, что вы планируете жить вечно. Позвольте я продолжу?!

Вместо ответа Марк Адольфович улыбнулся двумя потрясающе дорогими и полностью искусственными челюстями и сделал приглашающий жест рукой.

- Это не Тайное Правительство, - а какой-то кабак… - услышал Стэн, когда Шварцман прокатился мимо него к кофемашине.

- Так вот. Есть один вирус...

- Боже, Стэн! – Михаил Ваковски отвлекся от разглядывания на просвет полоски голубых кристаллов, разрезающих вдоль бутылку с вычурной надписью «Diva», - Ну какие вирусы?! Уже сто раз перепробовано. К сожалению, людская наука шагнула вперед. Несколько лет и будет готов чудеснейший антивирус. В лучшем случае, мы избавимся от миллиарда-полтора никому не опасных старикашек.

- Но создающих нагрузку на пенсионные фонды, - неожиданно вклинился в разговор Ли Куин, оседлавший кресло задом наперед и явившийся на заседание в яркой гавайской рубашке.

- Кого когда пугала эта нагрузка, кроме марионеточных правительств, мнящих себя пупами земли, Ли? – Ваковски стукнул донышком бутылки о полированный стол, - О! Я стихами заговорил…

- Да подождите вы! - Стэн всерьез начал нервничать, - Мы! Мы сами и предложим им вакцину! Она уже готова! Сначала объявим чрезвычайную ситуацию, загоним народ в локдауны, лишим их возможности вести активный и здоровый образ жизни, потом дадим нагрузку на органы дыхания, заставив всех носить маски, в общем, сделаем все для обнищания их иммунитета. А после вынудим всех вакцинироваться.

- Стэн, если народ начнет массово мереть от ваших вакцин, людишечки посносят свои правительства и в мире начнется Хаос. С большой буквы Ха.

- В том-то и дело, что моментально и краткосрочно вакцины будут давать исцеление и облегчение. Проблемы начнутся лет через пять. Вот просчеты, - Стэн нажал на кнопку и в воздухе вспыхнула голограмма с графиком, - Все смерти будут от естественных болезней. Кроме…

- А можно… - самый молодой, но не последний по значимости Джон Фидельберг поднял руку.

- Подожди, Джон! Я не закончил! Самое главное – это репродуктивные способности. У вакцинированного молодого поколения, имеющего хоть какие-то отклонения, они исчезнут. Вот теперь вкратце все. Вопросы!

Джон продолжил тянуть руку вверх.

- Да?!

- А можно, я тогда, пользуясь случаем, оттестирую одну задумку?

- Ой, Фидельберг, - Чакраборти, до этого сидящий в вечной медитации, внезапно открыл глаза и рот, - Опять вы со своими чипами!?

- Да, но классная же идея! Тем более, если массово…

- Невозможно управлять большими массами населения. Контроль теряется в группах, состав которых превышает две тысячи человек.

-... Это мы еще посмотрим...

- У меня вопрос, - электро-кресло Шварцмана выехало под лампу, кружечка кофе в его дряхлой руке казалась невинной жертвой, - Как вы собираетесь убедить народ вакцинироваться?

- Конечно, через СМИ. Если конечно Ыгырх подключится. Это его зона ответственности.

- Думаю, Ыгырх поступит так, как решит большинство, но вы можете и сами спросить у рептилоида, он сегодня здесь...

- Зачем о чем-то спрашивать инфернальную ящерицу? - сам себе под нос пробубнил Ваковски.

В ту же секунду темнота возле него еще больше сгустилась и оттуда с хлопком появился громадный Ыгырх. Михаил вздрогнул, а рептилоид навис над столом.

- ...Я уже понимаю ваши земные языки. В следующий раз, землянин, я не посмотрю, что ты лучший поставщик девственниц и просто укушу тебя. Ты будешь умирать очень медленно, человек.

- Ты сам не понима…

***

…В соседней палате у кого-то запищал прибор. Артем открыл глаза и потряс головой.

- Что же вы, Артем Алексеевич! Предупредили бы, что у вас аллергическая реакция на гликозиламины.

- Да нет у меня никакой аллергии, это... не знаю, психосоматика… А что собственно…

- Ничего себе соматика! Вы после прививки отключились на, - медсестра посмотрела на экранчик смартфона, - Семнадцать минут.

- Зато какое у меня было видение, - Артем взглянул на бейджик медсестры, - Виктория! Вы бы знали! Можно мне еще одну дозу?!