Памятник «Святой князь Даниил Московский». Скульпторы: А. Коровин, В. Мокроусов, Москва, 2014 г.
К началу XIV века Русь состояла примерно из 250 мелких княжеств. В то же время близился расцвет Золотой Орды: в 1312 году ее правителем становится хан Узбек, при котором Орда принимает ислам и обретает огромное влияние и могущество.
На фоне общего ослабления русских земель в конце XIII – начале XIV вв. появились два сильных княжества, каждое из которых претендовало на главенство над остальной Русью: Московское и Тверское княжества вступили в противостояние. Первым московским князем стал Даниил Александрович (1276-1303 гг.).
Даниил Александрович был младшим сыном Александра Невского. Вступив на княжеский престол, Даниил активно включился в междоусобную борьбу, выступая на стороне то одного, то другого своего брата.
При Данииле Александровиче территория Московского княжества увеличилась: в 1301 году Даниил Московский отвоевал у рязанского князя Коломну, в 1302 году бездетный князь Переяславского княжества завещал свои земли Москве, в 1303 году Даниил Александрович присоединил Можайск (по другой версии, Можайск был присоединен Юрием Даниловичем - сыном Даниила Московского).
Таким образом, под контролем первого московского князя оказалась значительная территория. Переславль-Залесский, являвшийся ее частью, был одним из богатейших регионов северо-восточной Руси, и включение этой территории в состав княжества значительно усиливало его экономический потенциал. Благодаря деятельности князя Даниила Александровича его преемники получили возможность бороться за ярлык на Великое княжение, а впоследствии возглавить освободительную борьбу против ордынского ига.
Историки положительно оценивают влияние деятельности Даниила Александровича на дальнейшее развитие Московского княжества.
В.О. Ключевский считает, что вотчина князей – потомков Даниила Московского стала основой, из которой впоследствии выросло русское национальное государство.
Д.И. Иловайский писал, что после татарских нашествий и разорений (особенно после Дюдневой рати 1293 года), Москва успела восстановиться, заново отстроиться, Даниил проявил себя как хороший хозяйственник. После Даниила Москова стала крепким, цветущим городом, особенно по сравнению с другими русскими городами.
После окончательного захвата Антиохии крестоносцы принялись штурмовать близлежащие к ней города и в ноябре 1098 года осадили город Маарра. Спустя две недели с начала осады христианские воины с помощью осадной башни начали штурм крепостных стен. После недолгого сопротивления гарнизон Маарры сдался в обмен на обещание сохранения жизни от Боэмунда Тарентского. Также Боэмунд отправил к знатным горожанам посла с предложением укрыться со всем имуществом в городском дворце, обещая им жизнь. Однако христиане в очередной раз не сдержали своего слова и устроили в городе ужасающую резню населения, а жителей, которых военачальник поклялся пощадить, предали пыткам, чтобы выведать, где они спрятали ценности. Такой поступок Боэмунда спровоцировал первые призывы к джихаду и вызвал ответную волну ненависти со стороны местных мусульман.
Крестоносцы надеялись в результате захвата Маарры пополнить запасы продовольствия, однако та оказалась небогатым городом, и голод в христианском войске лишь усилился. В армии начался каннибализм. По сообщению хрониста Боэмунда Тарентского Рауля Канского: "Некоторые воины варили взрослых мусульман в котлах, а детей насаживали на вертела и зажаривали..." Хронист Фульхерием Шартрский писал: "С содроганьем могу сказать, что многие наши люди, преследуемые безумным чувством голода, срезали куски ягодиц с уже убитых сарацин, жарили их на костре и, не дождавшись, пока те будут достаточно зажарены, пожирали их с чавканьем, словно дикари. "
Тем временем Боэмунд Тарентский и Раймунд Тулузский, как и в случае с Антиохией, вновь принялись спорить о том, кто теперь будет править захваченным городом. Простые воины, которым надоело терпеть постоянную грызню за территории их военачальников, пошли на крайние меры - они разрушили город до основания и потребовали немедленно продолжить поход на Иерусалим. В результате Раймунд Тулузский был вынужден уступить в споре и 13 января 1099 года он во главе войска продолжил поход на юг в сторону Священного города. Боэмунда Тарентский же остался править в Антиохии.
Боэмунд Тарентский
Продвигаясь по побережью Средиземного моря, армия христиан практически не встречала сопротивления. Сирийские эмиры, наслышанные о кровавой резне, устраиваемой крестоносцам в каждом захваченном городе, стали заключать с ними союзы, предлагая свободный проход через свои земли, а также обеспечивая христиан едой, лошадьми и всем необходимым. В результате крестоносцы оставили сирийские земли нетронутыми и феврале 1099 года достигли территории современного Израиля. 7 июня 1099 года крестоносное войско численностью 20000-40000 человек(данные в хрониках сильно разнятся) оказалось под стенами Иерусалима. По сообщениям хронистов, многие воины в религиозном порыве падали на колени, плакали и молились, увидев в рассветных лучах стены Священного Города, ради освобождения которого они вышли в поход три года назад и прошли многие тысячи километров.
Иерусалим в то время находился под властью арабов из фатимидского халифата (государство, существовавшее с 909 по 1171 год на территориях Палестины, Африки и Аравийского полуострова). Эмир города Ифтикар ад-Даула направил к крестоносцам посольство, предложив им беспрепятственно совершать паломничество к святым местам небольшими и невооружёнными группами. Однако вожди похода ответили на это предложение категорическим отказом, не желая оставлять величайшие христианские святыни под властью неверных мусульман. Началась осада, которая во многом повторяла историю осады Антиохии: Крестоносцы вновь претерпевали большие мучения из-за нехватки продовольствия и особенно воды: мусульмане отравили все окрестные колодцы, поэтому христианам приходилось привозить воду из источника в 10 километрах от города в бурдюках, сшитых из бычьих шкур.
Иерусалим.
13 июня крестоносцы впервые пошли на штурм крепостных стен Иерусалима, однако она была отбита городским гарнизоном. 17 июня в порт Яффы, расположенный недалеко от Иерусалима, прибыло шесть генуэзских кораблей с продовольствием и материалами для осадных машин. Угроза голода отступила, однако нависла куда более страшная: из Египта на помощь Иерусалиму выдвинулась большая фатимидская армия, грозившая крестоносцам большими неприятностями. Срочно требовалось божественное вмешательство... В начале июля один монах заявил, что к нему во сне пришел епископ Адемар Монтейльский, год назад скончавшийся в Антиохии, и предписал воинам устроить крестное шествие вокруг укреплений Священного города. На военном совете было решено исполнить предписание Адемара, и 8 июля босые крестоносцы под руководством Петра Пустынника распевая псалмы провели крестную процессию вокруг стен Иерусалима, что вызвало недоумение, страх и ярость мусульман, выкрикивших оскорбления в адрес христиан и священных таинств.
После данного мероприятия было решено начать активную подготовку к штурму, в ходе которой крестоносцы соорудили две осадные башни и несколько метательных машин. Штурм Иерусалима начался на рассвете 14 июля. Крестоносцы начали обстрел города камнями и приступили к штурму стен, однако встретили ожесточённое сопротивление гарнизона: осаждённые бросали в атакующих камни, лили кипяток и обстреливали из луков. Сражение продолжалось весь день, но город крестоносцы взять так и не смогли. Утро следующего дня началось с общей молитвы и песнопений крестоносного войска. Замотивированные божественной волей христиане вновь пошли в яростную атаку на стены Святого города. К этому времени им, наконец, удалось засыпать глубокий ров, опоясывающий город, и приблизить осадные башни вплотную к укреплениям. Крестоносцы перекинули на стены деревянные мостки и в священном экстазе устремились в город, сметая всё на своём пути и вырезая защитников из городского гарнизона. Оборонявшиеся не выдержали и стали бежать со стен.
Первыми в город ворвались отряды Готфрида Бульонского и Танкреда Тарентского. Раймунд Тулузский, армия которого штурмовала город с другой стороны, узнал о прорыве и тоже устремился в Иерусалим через южные ворота. Увидев, что город пал, командующий гарнизоном башни Давида прекратил сопротивление и, в обмен на сохранение жизни, открыл Яффские ворота, впустив в город оставшиеся части крестоносцев. В Иерусалиме по крестоносной традиции началась ужасающая резня. Христианские воины убивали всех подряд — мусульман, евреев, православных христиан, превратив Иерусалим тем самым в настоящую бойню. Летописец Гийом Тирский в своем сочинение собрал рассказы очевидцев происходившего в Иерусалиме: "По всюду на улицах валялись трупы и отрубленные части тел, а сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного. Одни христианские воины бродили по городу и искали укрывшихся жителей в мелких переулках, а когда находили убивали их секирами. Другие, разделившись на отряды, врывались в дома и убивали всех его обитателей. При этом каждый, ворвавшись в дом, обращал его в свою собственность. Еще ещё до взятия города между крестоносцами было договорено, что каждый сможет овладеть на вечные времена всем, что ему удастся захватить. Каждый христианский рыцарь вешал на дверях дома щит или какое-либо другое оружие в знак того, что это место это уже занято."
К утру 16 июля практически всё население Иерусалима было перебито (по свидетельству западных хронистов, было уничтожено около 10 тысяч жителей). Возможно причиной для такой кровавой бойни послужили оскорбления крестоносцев, которые жители города выкрикивали во время Крестного шествия вокруг стен...
После падения города правителем новообразованного Иерусалимского королевства стал Готфрид Бульонский, так как он первым из знатных крестоносцев вошел в город. Готфрид не захотел называться королём в городе, где Христос был коронован терновым венцом, поэтому он принял титул Защитника Гроба Господня.
В начале августа Готфрид возглавил поход против 20-тысячной египетской армии, шедшей на помощь Иерусалиму. Командующий мусульманского войска Аль-Афдал расположил свой лагерь в долине Аль-Майдал рядом с городом Аскалон, готовясь взять Иерусалим в осаду, однако он не знал, что крестоносцы уже выдвинулись к нему на встречу. 12 августа две армии сошлись в сражении. Несмотря на численное превосходство армии Аль-Афдала, воины фатимидов не могли сравниться храбростью ни с сельджуками, ни тем более с религиозными фанатиками, коими была большая часть крестоносного войска, а поэтому после короткой битвы они в панике бежали к укрепленному Аскалону. Отряд Раймунда Тулузского бросилился в погоню, загоняя фатимидов в море и расстреливая их из луков. Общие потери египтян в итоге составили около 12 тыс. человек. Аль-Афдал с уцелевшим войском бежал обратно в Египет.
После этой победы угроза Иерусалиму была ликвидирована и большая часть крестоносцев покинула Святую землю, вернувшись к себе на родину. На этом Первый крестовый поход был окончен. По его итогам на Святой земле были основаны четыре новых христианских государства: Иерусалимское королевство, Эдесское графство, Княжество Антиохия и Графство Триполи - ставшие оплотом «Католического мира» во враждебном окружении мусульман. Опустошение территорий Ближнего Востока и кровавые бани, устраиваемые крестоносцами в захваченных городах, привели к жажде мести среди арабского населения, которая вскоре выплеснулась наружу. Новый крестовый поход был делом времени...
Представьте себе орудие времён Первой Мировой войны, способное отправить снаряд на расстояние более 100 км.
Утром 23 марта 1918 года такое орудие, известное как Парижская пушка впервые продемонстрировало свои возможности, поразив столицу Франции с расстояния в 120 км, которое до тех пор казалось недостижимым для любой артиллерии.
Но, как ? И действительно ли использование такого гигантского орудия было оправдано?
1/3
Таинственные взрывы вызывали растерянность и панику среди парижан, так как происходили внезапно. Возникали предположения, что это работа немецких шпионов или бомбардировка Цеппелинами с большой высоты. Но ответ был удивительно прост и поразительно технологичен. Это не шпионы и не атаки с воздуха, это Парижская Пушка! Ещё известная как труба кайзера Вильгельма или Колоссаль.
Уникальное Сверхдальнобойное 210 мм орудие, 120 килограммовые снаряды Парижской пушки пронзали небеса достигая стратосферы на высоте в 40 километров.
1/3
Для достижения таких результатов использовались специальные пороховые заряды весом около 200 кг. Этот компонент позволял снарядам развивать скорость — до 1600 метров в секунду или почти 5 Махов. Это сопоставимо с некоторыми современными ракетами!
В наивысшей точке своей траектории, снаряды достигали высоты более 40 километров, превращаясь в первые искусственные объекты, достигшие такой высоты. Этот рекорд оставался непревзойденным до появления ракет Фау, которые открыли эру ракетостроения.
Расстояния были настолько впечатляющие, что немецким инженерам пришлось учитывать не только погодные условия, но и вращение земли.
1/2
Орудийный комплекс был смонтирован на специальной железнодорожной платформе и весил 256 тонн. Главный его компонент, а именно ствол весом в 138 тонн и длиной в 34 метра, был относительно тонкий и прогибался под своим собственным весом из за чего удерживался стальными тросами. Ствол был составной, его ресурс ограничивался 65 выстрелами, при этом каждый новый выстрел растачивал ствол, увеличивая его калибр с первоначальных 210 мм до 238 мм к последнему снаряду. Каждый последующий снаряд был немного больше предыдущего и заряжался в строгой последовательности. После выстрела из за огромной мощности зарядов ствол колебался ещё 2-3 минуты.
1/3
Эта колоссальная пушка использовалась преимущественно для морального давления, поскольку из-за своей неточности и огромного разброса в сотни гектаров она не могла гарантировать точное поражение целей. Несмотря на это, орудие совершило около 370 выстрелов по Парижу, вызывая разрушения и человеческие жертвы, по разным данным погибло более 250 человек, 620 получили ранения, включая трагическое попадание в церковь Сен-Жерве которое унесло более 60 жизней. Этому событию посвящена повесть Р. Роллана «Пьер и Люс»
Во время обстрелов , вблизи Парижской пушки располагались обычные артиллерийские орудия, чья канонада маскировала звуки выстрелов уникального орудия. Попадания по Парижу не оставались незамеченными, и французы достаточно быстро поняли, что их столицу обстреливает сверхдальнобойное орудие. Союзники утверждали, что обнаружили орудие и вели контрбатарейную борьбу, хотя с немецкой стороны эти данные не подтверждаются.
1/3
По предположениям, могло быть использовано не одно, а целых три таких орудия. Однако, в процессе немецкого отступления, орудия перемещались все дальше и дальше от Французской столицы и в конце концов, вывезены в Германию и вероятно уничтожены вместе с чертежами, чтобы не попасть в руки союзников. Большинство сведений о Парижской пушке были получены от сотрудников фирмы Крупп после войны, что делает все данные приблизительными.
Опыт применения данного орудия, впоследствии послужил основанием, для начала работ по ракетному оружию в Германии в 1920—1930 годах
Немецкая фирма Крупп, создавшая Парижскую пушку, продолжила разработку гигантских артиллерийских систем и в последующие годы. В 1940 году более совершенные варианты Парижской пушки были установлены в Па-де-Кале, на побережье Франции и вели обстрел через Ла-Манш британского города Дувр. Они могли выпускать снаряды весом до 250 кг, на расстояние до 100 километров.
1/5
Парижская пушка оставляет за собой сложное наследие, демонстрируя как возможности инженерной мысли, так и жестокость военного времени. Она напоминает о том, как технологии могут служить и разрушению, и прогрессу.
Оставила «Парижская пушка» свой след и в кинематографе. В известном фильме «Великий диктатор» — Чарли Чаплин высмеивал точность подобных орудий, и показал как немецкие артиллеристы целясь в Нотр-Дам, смогли попасть лишь в какой-то сарай в пригородах Парижа.
Герой нашего рассказа очень милый и приятный человек, оставивший неизгладимый след в развитии зоологии. Ходят даже легенды, что его первым словом было «zoo» – «зоопарк».
Джеральд Даррелл родился 7 января 1925 года в одном из городков Индии. Однако наслаждаться индийскими пейзажами наш герой будет совсем немного, ведь отец будущего натуралиста умирает, и все семейство перебирается в Англию уже в 1928 году.
В 1935 году случается главное событие в жизни малыша Джеральда – переезд на греческий остров Корфу. Именно там он начнет увлекаться местной фауной – собирать и содержать зверьков в качестве домашних животных.
Пусть семья Дарреллов жила на Корфу всего ничего – до 1939 года, но этот промежуток времени лег в основу будущих книг Джеральда. Он с большой теплотой и любовью вспоминает это время и пишет, что семья была неплохо обеспечена, никто из большого семейства не работал в обычном смысле этого слова, а потому большую часть времени они развлекались. За пять лет такого образа жизни можно накопить немало впечатлений.
Годам на Корфу посвящены: "Моя семья и другие животные", "Птицы, звери и родственники" и "Сад Богов", плюс несколько рассказов, таких как "Мой осел Салли". Годы на Корфу также послужили фоном для двух сериалов и одного телефильма.
На это же время приходится и обучение Джеральда. Среди первых домашних учителей Даррелла младшего было мало настоящих педагогов. Единственным исключением был натуралист Теодор Стефанидес (1896—1983). Именно от него Джеральд получил первые познания по зоологии. Ему же он посвятил целую книгу «Натуралист-любитель».
Сказке на острове чудес суждено было закончиться. В 1939 году (после начала Второй мировой войны) Джеральд с семьёй возвращается обратно в Англию. Жизнь больше не была легкой и беззаботной, да и найти работу было очень тяжело. Однако мальчишке удается устроиться в один из лондонских зоомагазинов помощником.
Настоящим началом карьеры Даррелла-исследователя стала работа в зоопарке Уипснейд в Бедфордшире. Там он первое время был на должности «мальчика на позверюшках» и там же получил первую профессиональную подготовку и начал собирать «досье», содержащее сведения о редких и исчезающих видах животных (и это за 20 лет до появления Международной Красной Книги).
На работе в зоопарке Джеральд решил не останавливаться, и в 1947 году организовал целых три экспедиции – две в Камерун и одну в Гайану. Поездку в Камерун он считал очень важной, и она была вызвана двумя причинами: поймать и привезти живыми наиболее интересных животных, птиц и ящериц, обитающих в этом районе; и давняя мечта увидеть Африку. Не Африку белых людей, с шоссейными дорогами, многочисленными барами и скорыми поездами, грохочущими по местности, лишенной под благодетельным влиянием цивилизации и флоры и фауны. Они хотели увидеть один из немногочисленных оставшихся на континенте уголков, избегнувших пока подобной участи и сохранившихся примерно в таком же состоянии, в каком находилась Африка в период ее открытия европейцами.
Даррелл размещал и кормил своих пленников лучшими доступными припасами, а не отлавливал животных, имеющих просто хорошо востребованных на рынке или тех, за которые коллекционеры могли бы отдать целое состояние.
Камерун подарит Дарреллу огромный опыт исследователя собирателя, он научится договариваться с местными жителями, а также ориентироваться в тропических лесах. Расположение вождя он добился, вручив ему две пачки папирос, ему за это даже выдали отличных охотников в помощники, а они ой как ему пригодились, как он писал:
Когда я в первый раз отправился в тропический лес самостоятельно, то я заблудился спустя десять минут
Методы Джеральда отличались от методов других экспедиций по сбору животных того времени, и к концу своей третьей экспедиции он оказался в затруднительном финансовом положении.
Кроме того, он поссорился с Джорджем Кэнсдейлом, суперинтендантом Лондонского зоопарка, Даррелл был занесен в черный список британским зоопарковым сообществом и не смог найти работу в большинстве зоопарков после возвращения. Всего лишь временное пристанище (жильё и питание) без всякого жалованья он нашёл в зверинце на ярмарке курортного города Маргейт – в Belle Vue.
Несмотря на бедственное положение финансов, Даррелл даже умудрился жениться после долгих ухаживаний на Жаклин Соне Вулфенден в 1951 году – она читателям Джеральда известна как Джеки. Семья же Даррелла младшего желала помочь с решением проблемы, и Лоуренс – его старший брат, предложил Джеральду начать писать рассказы о животных. В то время люди были просто помешаны на этой теме. Однако Джерри долго сопротивлялся и боялся начать, ведь считал, что у него большие проблемы с пунктуацией и орфографией, а это непременно сильно помешает.
Однажды страх перед грамматикой пересилил один случай. Услышав по радио совершенно безграмотный с точки зрения биолога рассказ о чьём-то путешествии в Западную Африку, где он сам бывал, Даррелл не выдержал. Сел и напечатал на машинке двумя пальцами первый свой рассказ: «Охота на волосатую лягушку». Произведение было восторженно принято публикой, Джерри получил свой первый писательский гонорар, а дальше уже само все пошло как по маслу.
В 1952 году была выпущена первая книга Даррелла - «Перегруженный ковчег», в ней он описал свое путешествию в Камерун. За книгу он получил приличные деньги и, недолго думая, организовал экспедицию в Южную Америку в 1954 году. Однако в Парагвае разразился военный переворот, и почти всю живую коллекцию, собранную с огромным трудом, пришлось бросить, унося ноги. Свои впечатления об этой поездке Даррелл описал в книге «Под пологом пьяного леса».
1957 г. вторая экспедиция Даррелла в Бафут (Британский Камерун) в которой участвовали оба супруга. Это путешествие описано в книге "Зоопарк в моём багаже". Есть неплохая книга воспоминаний Джеки - "Звери в моей постели" с комментариями Джеральда
Невероятная работоспособность Даррелла поражала окружающих. Он написал более 30 книг и снял 35 фильмов. Дебютный четырёхсерийный телефильм «В Бафут за говядиной», вышедший в 1958 г., заставил всю Англию прильнуть к экранам телевизоров. Позже, в начале 80-х гг., удалось провести съёмки и в закрытом тогда Советском Союзе. Результатом стал тринадцатисерийный фильм «Даррелл в России» и книга «Durrell in Russia». С гостеприимством, судя по записям в дневнике Джеральда, в России немного перестаралась:
«Русские напоминают мне греков своими бесконечными тостами и готовностью целоваться. За последние три недели я перецеловал больше мужчин, чем Оскар Уайльд за всю свою жизнь. Они все стремятся расцеловать и Ли! Это лишний раз убеждает меня в том, что за коммунистами нужен глаз да глаз».
Главной заслугой Джеральда Даррелла все же останется созданный им в 1959 г. на острове Джерси зоопарк и образованный на его базе в 1963 г. Джерсийский трест сохранения диких животных. Основная идея Даррелла заключалась в разведении редких видов в условиях зоопарка и дальнейшем расселении их в места естественного обитания. В настоящее время эта идея стала общепринятой научной концепцией. Если бы не Джерсийский трест, многие виды животных сохранились бы только в виде чучел в музеях.
В 1978 году Даррелл открыл при зоопарке учебный центр для защитников природы, или, по его словам, «мини-университет». По состоянию на 2005 год Международный учебный центр посетили более тысячи биологов, натуралистов, зооветеринаров и зооархитекторов из 104 стран. Даррелл также сыграл важную роль в формировании Группы специалистов по разведению в неволе Всемирного союза охраны природы в 1982 году.
Дарелл старательно защищал зоопарки от движения активистов, призывающих их закрывать. В 1985 году он опубликовал в журнале Nature рецензию на новую книгу, в которой воспользовался случаем, чтобы доказать, что «зоопарки в целом подвергаются нападкам со стороны шумной группы, так называемых любителей животных, по большей части плохо информированных о реальной функции и ценности хорошо организованной зоологической коллекции». Он признал, что не все зоопарки взяли на себя эту роль, но отметил, что многие из них превратились из «простых потребителей диких животных» в их «защитников и помощников».
В 1985 году Даррелл основал Фонд охраны дикой природы Канады. Благодаря Дарреллу удалось спасти розового голубя, Маврикийского кольчатого попугая, оранжевохвостую сцинку и др. Даррелл посетил Мадагаскар в 1990 году, чтобы начать разведение в неволе ряда эндемичных видов, таких как ай-ай.
Спасти все желаемые виды, что он хотел, ему не удавалось. Дела шли не всегда хорошо, работы всегда было очень много, с первой женой отношения, спустя годы счастливого брака, начали в 70-е стремительно рушиться. Несмотря на весь свой оптимизм, Джерри начал придаваться унынию.
«Мир разрушается со скоростью ракеты «Экзосет», а мы едем на велосипеде. Я чувствую отчаяние 24 часа в сутки».
Он очень много пил, был склонен к депрессии. Друзья говорили, что спасти его от постоянного саморазрушения смогла Ли МакДжордж Уилсон, блестящий молодой американский зоолог, на которой он женился в 1979 году.
К 1980-м годам Даррелл столкнулся с серьезными проблемами со здоровьем. Он перенес операцию по замене тазобедренного сустава, боролся с артритом, а также страдал от проблем с печенью. Джеральд Даррелл умер 30 января 1995 г. после неудачной операции на печени на 71 году жизни.
Джерри оставил пару цитат своего старшего брата в книге "Филе из палтуса", они отлично описывают важные моменты в его биографии:
«Этот ребенок ненормальный, набивает карманы улитками!» Лоренц Даррелл, около 1931 года
«Этот ребенок ненормальный, держит скорпионов в спичечных коробках!» Лоренц Даррелл, около 1935 года
«Этот парень ненормальный – работать в зоомагазине!» Лоренц Даррелл, около 1939 года
«Этот парень ненормальный – задумал работать в зоопарке!» Лоренц Даррелл, около 1945 года
«Этот тип ненормальный, бродит в джунглях, кишащих змеями!» Лоренц Даррелл, около 1952 года
«Этот тип ненормальный – решил завести свой зоопарк!» Лоренц Даррелл, около 1958 года
«Этот тип ненормальный – пригласите его к себе, и он поселит орла в вашем винном погребе!» Лоренц Даррелл, около 1967 года
«Этот тип ненормальный». Лоренц Даррелл, около 1971 года
Зоопарк Даррелла
Наследие этого поистине удивительного человека велико и по сей день. Джерри всю свою жизнь посвятил животным, и даже покинув этот мир продолжает им помогать. Фонд охраны дикой природы Даррелла до сих пор спасает зачастую немодных животных, находящихся под угрозой исчезновения.
Спасибо за прочтение, буду очень рада, если подпишитесь - это мотивирует продолжать писать дальше.
Угадайте, что изображено на этой древней глиняной табличке?
В 2020 году эта глиняная табличка, найденная в месопотамском Уруке, была продана за 175 000 фунтов стерлингов.
Эта таблица по-своему уникальна. Во-первых, это древнейшая запись рецепта пива. Во-вторых, это самая ранняя запись личного имени в истории человечества. В левом верхнем углу она подписана именем Кушим.
Нам известно, что эта подпись (или чтобы это ни было) Кушим встречается еще на 18 табличках того периода. Возраст этих глиняных табличек около 5000 лет.
Слишком частая встреча этого имени подтолкнула историков к выводу, что Кушим — это не имя, а, скорее, наименование должности или титул. Кушим отвечал за производство и хранение ячменя. На одной из табличек, точнее, на её лицевой части, есть запись о начислении ячменя трём должностным лицам, а на обратной стороне сумма этого ячменя была присвоена Кушиму. Другая табличка представляет из себя ничто иное, как рецепт пива. На лицевой стороне можно увидеть ингредиенты (например, финики или солод), а на обратной стороне — результат в виде готового продукта.
Была найдена и другая клинописная глиняная табличка в городе Урук, возраст которой составляет 5000 лет.
Эта табличка по-своему уникальна, на ней записано распределение пива в качестве зарплаты для рабочих. Дело в том, денег еще не было, поэтому расплачивались натуральными продуктами. А пиво в Междуречье было одним из самых популярных напитков. Зайдя в популярный шумерский бар, вы могли бы себе выбрать пиво на любой вкус: ячменное или эммеровое, красное или чёрное. Всего шумеры знали около 16 сортов пива.
В городе Лагаш ежедневно расходовали столько литров ячменя, что при использовании современных технологий можно было бы сварить 24 000 литров пива. Не менее удивительно и то, что у жителей Междуречья даже была богиня Нинкаси, которая была ответственна за пиво и за другие, менее популярные напитки.
О, Нинкаси, ты в котлы пивоварные солод с водой кладешь, Волны падают, волны вздымаются. На подстилки из тростника ты сусло кидаешь, Ты спеченное сусло прохладою обдаешь.
Как я уже говорил, распад Ливонии становился неизбежным, как и раздел ливонского наследства, явно не мирный. Несмотря на проблемы, создаваемые Ливонией для торговли России, геополитически последней была, пожалуй, выгодна слабая но независимая Ливония. Она была буферной зоной для России, отделяя ее от сильных соседей. Но если бы Ливонию присоединила Литва и примкнувшая к ней Польша (будем называть это образование Польско-Литовское государство), они бы устроили России такую блокаду, что мало бы не показалось, так как эти страны были еще больше заинтересованы в отсталости России и были ее торговыми конкурентами. Так что для России был нехитрый выбор, либо она сама захватывает земли Ливонии, либо это делают соперники.
А соседи уже давно строили планы раздела немощной конфедерации. Еще в 1526 году прусский герцог Альбрехт предложил своему сеньору, королю польскому и литовскому Сигизмунду I разделить Ливонию между Краковым и... Москвой. Сам герцог перед этим "приватизировал" другой рыцарский орден, Тевтонский, будучи перед этим его магистром. Что-то мне это напоминает.
Альбрехт снова поднял этот вопрос в 1552 году перед сыном Сигизмунда, тоже Сигизмундом, но Вторым. Тот поручил герцогу разработать план включения Ливонского ордена в состав Литвы. Россию уже никто звать на раздел не собирался.
Герцог Альбрехт начал выполнять свой план и спровоцировал Орден выступить против Литвы и Пруссии, а затем вынудил принять его договор с Литвой. По этому договору Орден вынуждался на антироссийский союз. Об этом, судя по всему, узнали в Москве, и этот союз стал последней каплей в накопившихся претензиях от России к Ордену.
Еще в 1550 году царские дипломаты выкатили к Ливонии внушительный список претензий. Туда включили и притеснения купцов, и “непущания” специалистов в Россию, и невыплату дани. Царь дал время на исправление политики, но ливонцы требования игнорировали а Москва пока не настаивала.
Но когда пришло время продлить очередное перемирие, в 1554 году, русская дипломатия поставила вопрос ребром. Центральной темой стала так называемая “Юрьевская дань”, плата Ордена русским князьям за захват города Юрьева-Дерпта. Ее не платили уже 210 лет, но постоянно включали в договора. По мнению немцев, упоминания были только знаком уважения к великим князьям, но ни к чему не обязывали
-Вы говорите, я должен вам премию? Но это только иносказательное “спасибо!”
Послы согласились на все требования. И на свободу торговли для русских купцов, и незаключения союза с Литвой, и выплату дани. И... не выполнили ни одного требования.
Дело было не в отсутствии доброй воли руководства Ордена, а в его неспособности принудить субъекты Ливонии выполнить договор. Члены конфедерации думали только о своих эгоистичных интересах. Города отказывались дать свободу торговли русским, а епископ Дерптский отказывался платить дань.
Дань, кстати, была довольно внушительной, около 1600 кг серебра, или более полутора тонн. Можно было экипировать порядка пяти тысяч всадников или вдвое больше пехотинцев, или купить три тысячи мушкетов. Но и ничего сверхъестественного в ней не было, она была вполне по силам ливонцам.
Иван Грозный: Давай лавэ, лавэ, лавэ!
Когда в очередной раз ливонские послы вместо денег привезли обещания, да еще и начали торговаться, Иван, по словам имперского дипломата И. Гофмана, «разгневался на них и в великой ярости стал рвать на себе одежду и сказал обоим посольствам, не считают ли они его за дурака…».
Теперь в ход пошел “Ultima ratio regum”, или “Последний довод королей”. В 17 веке эту фразу будут отливать на пушках и означает она войну.
Начало войны
Осенью 1557 года было собрано войско, оцениваемое в 10-15 тысяч человек. Примечательно, что кроме русских детей боярских, оно состояло из казанских татар под предводительством бывшего хана Шах-Али (Шигалея), черемисов (марийцев, и, возможно, чувашей) и даже черкесских князей.
Армия перешла русско-ливонскую границу 22 января 1558 года. Задача перед войском была поставлена городов и селений не брать, а провести карательный рейд, попросту, грабить, жечь, убивать. И за счет этого устрашить Орден и принудить к выполнению условий.
Кстати, все эти грабежи, убийства и поджоги при ведении войны в те времена кажутся современному человеку бессмысленной оргией разрушения, а воины, которые этим занимались, просто отмороженными психопатами. Только вот в тех условиях грабежи и поджоги выполняли функцию бомбардировок нашего времени, то есть подрывали экономику врага. Чем лучше современные бомбежки городов? Наверное тем, что делаются издалека и приносят больше разрушений.
За двухнедельный рейд войско сожгло около 4 тысяч дворов и сел, наибольшему разгрому подверглись земли главного должника, епископа Дерптского. Орден ничего этому противопоставить не смог. “Демонстрация намерений” приостановилась, в Москве ждали просьбы о переговорах, и она последовала 1 марта.
13 марта состоялся ландтаг (собрание представителей). На нем магистр Ордена выступил за ведение войны, чтобы выторговать лучшие условия мира, но депутаты Ордена и городов согласились уплатить дань.
Казалось бы, но. То ли прибалтийская почва так действовала на немцев, то ли их собственная национальная скупость, но переговоры и сбор дани затянулись на пару месяцев. В итоге, когда посольство Ливонии все же прибыло в Москву, царь отказался вести переговоры. Обстановка коренным образом изменилась.
Две крепости
На разных берегах реки Наровы, недобро посматривая друг на друга жерлами пушек, расположились две крепости, Нарва и Ивангород. Нарва была построена датчанами еще в 13 веке и передана Ордену сто лет спустя. Она была форпостом против новгородцев, а затем и Московского государства. В русских документах Нарва часто называлась Ругодивом. Иван III построил Ивангород в 1492 году как форпост же против Ливонии и для контроля судоходства по Нарове. Обе крепости были построены по последнему слову техники своего времени.
1/2
Нарва была воротами к Ревелю (ныне Таллину) и Дерпту. Кроме того, она имела большое торговое значение. В 1557 году, сразу после победы над шведами, Иван Грозный приказал известному нам Выродкову построить на Нарове порт. Но безуспешно, иностранные купцы плыли в известную им Нарву, где была и лучшая инфраструктура.
С началом войны крепости неоднократно вступали в перестрелку, благо что находились в пределах пушечного огня. В конце марта нарвитяне нарушили перемирие, обстреляв Ивангород, и получили в ответку такой шквал огня со всех сторон, что стали проситься в подданство России.
Иван Грозный, узнав об этом, отправил на переговоры Данилу Адашева и Алексея Басманова. Первый был братом известного нам А. Адашева, главного советника царя. Басманов был военачальником уже дважды отличившимся, при осаде Казани и крымском походе 1555 года. Он был человеком очень храбрым, талантливым и деятельным и еще не раз появится в последующих постах. Как и его сын, Федор Басманов.
У воевод было до 2,5 тысяч воинов. С такими силами думать о взятии Нарвы было нечего. Они должны были просто проконтролировать переход города в подданство России. И бюргеры были полностью готовы это сделать. Казалось бы, что может пойти не так. Но в последний момент жители Нарвы заявили, что никаких послов к русскому царю не отправляли.
Объяснялось это просто. Нарвитяне узнали, что магистр отправил им военную помощь, и к власти города пришли противники перехода в подданство России. Орденский отряд в 800 человек действительно подошел к городу и расположился в четырех милях.
Басманов и Адашев принялись убеждать горожан более горячо. Город был полностью окружен и блокирован . Часть отряда ливонцев попыталась прорваться в город, привезя припасы, и действительно прорвались, но с тяжелыми потерями и потеряв обоз, так что кроме голодных ртов в крепость они ничего не привезли.
Все же нарвитяне укрепились в своем мнении и даже начали обстрел Ивангорода. Русские ответили из всех орудий, и 11 мая в городе начались пожары. По более поздней религиозной легенде, зловредные горожане-лютеране бросили в огонь православную икону. Из нее, якобы, ударило сильное пламя, которое подожгло город. Ну, может тогда иконы прессовали из термита, кто знает?
Так, или иначе, в городе действительно начались сильные пожары, и защитники принялись их тушить, отвлекшись от обороны. Чем немедленно воспользовались русские, ворвавшись в город. Большая часть горожан немедленно сдалась, а остатки гарнизона и остальные заперлись в замке.
Русские, потушив пожары, принялись обстреливать замок, в том числе нарвскими же орудиями. Через несколько часов замок сдался на условиях свободного пропуска всех желающих из города.
Из ливонского лагеря неподалеку увидели пожар и выслали к городу небольшой отряд. Командующий Кеттлер приказал оставшемуся отряду выдвигаться в сторону Нарвы. Но тут некие рыцари встали против командования и заявили, что московиты явно задумали какую-то хитрость и внезапно атакуют ливонцев, как только они выйдут из города.
-Господин комтур, хочу возразить. Мы в опасности. Мы на войне, и неприятель при первой возможности атакует нас!
-Вы правы, гауптман Анзихьт!
Потом вернулся авангард и заявил, что некий гонец из города сообщил им, что пожары потушены, московиты отступили и все в порядке. А, ну тогда спать, решили рыцари, а наутро беженцы из города сообщили им, что Нарва теперь русская.
Русское правительство и купцы немедленно воспользовались портом Нарвы. Она стала оттягивать на себя восточно-балтийскую торговлю. Например, в 1566 году в Нарву пришло около 100 кораблей, в Ригу в три раза меньше.
Ревельские купцы, лишившиеся важнейшей статьи своих прибылей — дохода от российского транзита, жаловались шведскому королю: «Мы стоим на стенах и со слезами смотрим, как торговые суда идут мимо нашего города к русским в Нарву». Короче говоря, дикие московиты воруют наши деньги, продавая свои товары не нам.
Само взятие города, та легкость, с которой он был захвачен, явно изменило планы правительства Ивана Грозного. Оно перешло от превращения Ливонии в вассальное государство к стратегии ее захвата.
И счастье, казалось, благоволило России.
Летняя кампания 1558
Забегая вперед,Ливонская война в значительной степени будет проиграна дипломатически. Но в 1558 году обстановка казалась очень благоприятной для России. С Польско-Литовским государством велись переговоры о вечном мире, Швецию Россия недавно разгромила, Дания была традиционно дружественна, со Священной Римской империей (грубо говоря, Германией) велись переговоры по совместной борьбе с Турцией. Даже Крым тогда находился в неблагоприятном положении для войны с Россией. Никто не мог предполагать, какого накала достигнет война за ливонское наследство и сколько она продлится.
А пока Иван Грозный решил ковать железо, не откладывая в долгий ящик. Спешно была создана большая рать и отправлена в Ливонию.
3 июня сравнительно небольшой отряд под командованием Д. Адашева подошел к Нейшлоссу-Сыренску и сходу стал организовывать осаду, а всего через два дня начали обстрел.
Когда к замку подошел еще один отряд, командующий Дирих фон дер Штейнкуле решил, что скоро московиты пойдут на штурм, а там и до смерти ведь убить могут, и сдался. Ливонский хронист позже записал, что московитов было больше 15 тысяч, на деле дай бог 1500.
15 июня русская рать подошла к Нойхаузену-Новогородку. Командующий Нойхаузеном оказался, что называется, человеком старой закалки, и решил обороняться до конца. «Билися немцы добре жестоко и сидели насмерть». И на этот раз артиллерия и военные инженеры сыграли главную роль. Защитники были отброшены к центральной цитадели, а 30 июня сдались. В знак уважения к выжившим рыцарям командующий П. Шуйский выпустил их восвояси. Правда, предварительно всех обобрали.
Взятие Нойхаузена открыло дорогу к Дерпту, чем русские и не замедлили воспользоваться. В лагере же магистра Фюрстенберга царило полное уныние, и при приближении русских войск он начал поспешное отступление. Передовые отряды русских успели потрепать отступающих, и в плен чуть было не был захвачен глава “польской” партии в Ливонии и будущий магистр Кеттлер. Это могло бы сильно изменить следующие события в пользу русских, но не фартануло, как говорится.
8 июля со стены Дерпта епископ мог наблюдать картину, которая наверняка испортила ему пищеварение. Густыми колоннами к городу подступали русские. Прибыв на место они, с четкостью часового механизма, начали производить отработанные ранее осадные действия. Начался обстрел города, в том числе “фойербеллами”, то бишь, зажигательными ядрами.
Через шесть дней положение города стало безнадежным. Магистр, в ответ на просьбы о помощи, отвечал, что “сердечно сожалеет о печальном состоянии города и высоко ценит твердость епископа и (горожан). Но несмотря на его сожаление, он видит, что ему не удастся...оказать сопротивление такому громадному...войску...но впрочем, он будет усердно молиться Богу за них и думать, как бы набрать войска”.
Епископ Герман, человек совсем не воинственный, сделал свой выбор. 18 июля Дерпт сдался. В покинутом жителями городе русские взяли богатейшую добычу. Только в одном доме, в тайнике было обнаружено 80 000 талеров. Это было больше в полтора раза, чем вся требуемая раньше Юрьевская дань. Жадность бюргера сгубила.
Падение Дерпта до основания потрясло конфедерацию. Начался “замкопад”. Крепости и городки падали к ногам русского войска как спелые яблоки. Тем летом их было захвачено или сдано около двадцати. Должностные лица бежали кто куда, горожане и дворянство грызлись и выясняли главный вопрос, кто виноват в случившемся. Фактически вся восточная Ливония была захвачена. И здесь царь совершил первую ошибку.
Если бы для закрепления успеха на территорию Ордена ввели свежие силы, возможно, что сдался бы Ревель - жемчужина северной Ливонии, а оставшаяся территория была бы завоевана гораздо прочнее. Но вместо этого войско, оставив немногочисленные гарнизоны в захваченных городах, потянулось на зимние квартиры. Понять командование можно: люди не имели отдыха уже более полугода, а войско было перегружено добычей.
Под самый занавес летней кампании 1558 года случилось событие, которое показало, что в этой войне все будет очень непросто. Датский король Кристиан III заявил о своих претензиях на северо-западную Ливонию с Ревелем и владения эзельского епископа.
Русская артиллерия
По сравнительной легкости взятия замков и крепостей, а также образу действия во время осады, видно, что заслуга этого лежит на артиллерии. Пушки и огнестрельное оружие появляются на Руси еще в конце 14 века, но долго отстают в развитии. В конце 15 века, в связи с укрепившимися связями с Западной Европой, оружейное производство испытывает мощный толчок.
В 1479 году Иваном III был основан Пушечный двор, производивший и пушки, и ручное огнестрельное оружие. Тогда их не разделяли, называя все “огненный бой”, а само оружие “пищалями”. Пищаль от слова ”пищать”, означало дудку, трубку. В первой четверти количество “пищальников”, то есть и пушкарей, и стрелков резко увеличивается. В 1506 году артиллерия выделилась в отдельный род войск, в 1508 году впервые упоминается “посошная рать”, наемный персонал для обслуживания артиллерии и военно-инженерных работ.
В 1520-х начинается разделение на ручное оружие и пушки. Артиллерия тогда называлась “наряд”, и она делится на Большой, Средний и Малый наряды, по калибру.
В 1530-е в России начинается использование “гуляй-городков”. Это европейский вагенбург, изобретение гуситов. Несколько телег ставилось в круг, или полукруг, прикрывалось щитами с амбразурами, из которых велся ружейный и пушечный огонь. Этакая крепость на колесах.
Настоящая революция в артиллерийском деле произошла к середине 16 века, то есть началу самостоятельного правления Грозного. Русские пушки стали ничем не хуже западноевропейских. Их отливали не только иностранные, но и русские специалисты.
Пушки отливали из меди и бронзы. Это был лучший материал, так как из чугуна отливать еще не умели, а до стальных пушек было как до Луны пешком. Железные делали из сварных полос, с понятными последствиями, так что они были и небольшими и некачественными. Литые орудия, по моде того времени, обязательно украшались разными орнаментами и изображениями. Им давали звучные названия, например, “Три Аспида”, “Инрог (Единорог)”, “Лев”, и т.д.
Ядра в это время делали и железными, и каменными. Вторые, конечно, были хуже, но дешевле.
Пушки делились на “проломные” и “верховые”. Проломные, как нетрудно догадаться, пробивали стены. Верховые служили для бомбардировки города навесом. Для таких делали и “огненные ядра”, то есть бомбы, начиненные зажигательным составом. Еще стреляли калеными ядрами. Ядро калили в жаровне докрасна, затем быстро заряжали и выстреливали. Такое ядро, застряв в деревянном здании, неминуемо его поджигало.
Очень долго из пушек стреляли те же люди, что их и отливали. Но к 1540-м эти профессии стали разделяться.
Пушкарям платили деньги, хлеб и одежду. Часто профессия была наследственной. При поступлении на службу пушкари принимали присягу «с государевой службы не сбежать ни в Крым, ни в Литву, ни в Наган, ни в немцы, ни в которые государства не отъехать, ни красть, ни разбивать, ни зернию (кости) не играть, ни корчмы, ни блядни (но коммент) не держать, и с воры не знатца, ни над государевою казною хитрости ни в чем не учинить».
Осенняя кампания 1558 г
Магистр Фюрстенберг воспользовался паузой и стал готовиться к дальнейшей войне. Из ганзейских городов стали везти порох и оружие, а также наемников. На не захваченной русскими территории проходила мобилизация. Магистр рассчитывал на то, что русские гарнизоны немногочисленны, а в городах присутствует “пятая колонна”, которая ударит русским в спину.
Увы, русская разведка прохлопала подготовку ливонцев. Вместо того, чтобы готовиться ко второму раунду, царь Иван вызвал в Москву воевод получать награды и праздновать победу.
1 октября 1558 года Кеттлер, помощник магистра, с 3,5 тысячами воинов подошел к Рингену, небольшому замку на подступах к Дерпту. Русский гарнизон составлял полторы сотни человек во главе с Русином Игнатьевым. Русин запросил помощи и приготовился обороняться.
Игнатьев спутал все карты ливонцам. Хоть замок был хлипеньким, а русских мало, но нужна была осадная артиллерия, которая запаздывала. А время уходило.
Начальник гарнизона Дерпта, князь Курлятев, получив от рингеского головы предупреждение, сам стал готовиться к обороне. Он отправил донесение в Москву и приступил к репрессиям против невинных горожан искоренению пятой колонны. Всех дерптских бюргеров до окончания осадного положения выслали в Псков. Ливонский хронист прибавляет, что 21 горожанину отрубили пальцы, а потом и головы. Затем Курлятев стал готовиться к обороне.
В Москве удивились действиям ливонцев как чиновники снегопаду, но выслали подмогу. Беда была в том, что ливонцев сильно недооценили, соответственно силы были высланы недостаточные. Против орденских войск, насчитывавших около 10 тысяч, действовала “лехкая” рать в три раза меньше. Русину Игнатьеву и его людям оставалось надеяться только на чудо. Увы, чуда не произошло.
Подтянув осадную артиллерию, немцы начали обстрел замка. Первый штурм Игнатьевым был героически отбит, но защитники потерпели большие потери. Главное, заканчивался порох. 29 октября замок был взят. Участь русских была печальной. Часть немцы немедленно повесили, а часть отправили к магистру, и большинство из них умерло от голода в тюрьме.
Прежде чем перейти к седьмой серии, давайте посмотрим на роль Украинской Центральной рады в переговорах в Бресте. Ведь если бы не Центральная рада, то возможно условия договора не оказались бы такими драконовскими для советской стороны. Февральская революция встряхнула Украину не меньше, чем остальную Российскую империю. Уже через несколько дней после отречения Николая II на волне революционного опьянения в Киеве местные революционеры создали некий орган с названием Центральная Рада. Этот политический клуб никем не избранной украинствующей киевской интеллигенции, провозгласил себя верховной властью Украины.
Попытка получить признание Центральной Рады со стороны Временного правительства оказалась неудачной. Юристы правительства пришли к выводу о том, что Центральная Рада некомпетентна, а её требования относительно собственного войска и казначейства, однопартийной власти и отказа от прямых выборов незаконны. Не было и ясности с территорией, которую контролирует Центральная Рада. Тем не менее, 10 июня 1917 года ЦР объявила о создании собственного правительства и ввела налог на своё содержание.
Спустя 16 дней Центральная Рада провозгласила автономию Украины в составе России, а 20 ноября ІІІ Универсалом была продекларирована автономия УНР уже в составе РСФСР.
В отличие от Центральной Рады, съезд советов в Харькове представлял не самозванцев, а реально избранных населением делегатов. Данный съезд 25 декабря 1917 года провозгласил независимую Украинскую Народную Республику Советов и объявил о низложении правительства Грушевского. И уже 1 января 1918 года Совет Народных Комиссаров Советской России признал харьковское правительство единственно законным правительством Украины.
В ответ на это глава ЦР Михаил Грушевский решил заручиться поддержкой государств, ведущих мирные переговоры с Советской Россией. И 4 января 1918 в Брест-Литовск на переговоры прибыла делегация Центральной Рады. Германия и Австро-Венгрия, задания которой на «историческом фронте» много лет успешно исполнял «первый украинский президент», согласилась вести переговоры с украинской делегацией, надеясь использовать это как рычаг против Советской России. Ради чего председатель украинской делегации Всеволод Голубович огласил декларацию Центральной Рады о том, что власть Совнаркома РСФСР не распространяется на Украину.
12 января, за две недели до провозглашения независимости УНР, Германия и Австро-Венгрия признали делегацию ЦР правомочной представлять УНР, а саму республику «вынуждены признать… как свободное суверенное государство, вполне правомочное вступать в международные сношения». Троцкий официально уведомил партнёров, что Россия не признает сепаратных соглашений между УНР, являющейся де-юре автономией РСФСР, и центральными державами.
Брестский мир, или кто же продал Украину немцам в 1918 году?
9 февраля, о заключении сепаратного договора с УНР было сообщено главе делегации РСФСР Льву Троцкому, протесты которого представители Германии и Австро-Венгрии не приняли во внимание. Единственной уступкой, на которую пошли немцы в отношении делегации Советской России, стало двухнедельное перемирие, заключённое 10 февраля, которое они сами же и нарушили, начав 22 февраля наступление под Псковом.
Буквально на следующий день после сепаратной сделки УНР получила международное признание: её официально признали Германия и Австро-Венгрия. Брест-Литовское соглашение позволило УНР воспользоваться военной помощью Германии и Австро-Венгрии в вытеснении советских сил с территории Украины. Германские и австро-венгерские войска заняли всю территорию Украины, а также Крым и часть приграничных районов Советской России. В конце апреля немецкий главнокомандующий войсками на Украине Герман Эйхгорн издал закон о расширении юрисдикции немецких военных судов на граждан Украины.
Первая Украинская дивизия была разоружена, и даже двое министров были арестованы немецкой администрацией за похищение местного банкира с целью получения выкупа. В результате, при содействии оккупационной администрации, на проходившем в Киеве (в помещении цирка Крутикова) съезде хлеборобов, Павел Скоропадский был объявлен гетманом Украинской державы. Украинский парламент был распущен. Это если вкратце о роли Центральной рады в Брестском мире.
Ну а мы переходим к седьмой серии сериала, которая начинается с того, что Троцкий сидит у себя в доме в Мексике и смотрит с кинопроектора английские новости о стране советов. В это время к Троцкому приходит журналист и начинается привычная уже пикировка.
Дальше действие переносится на улицу города, где Троцкому внезапно начинают мерещится призраки, его беспокоит шум работающего двигателя у машины и он начинает нервничать. Велев механику вырубить двигатель, Троцкий подходит к журналисту, который переходит к возврату в Советской России смертной казни, которая в свою очередь была возвращена Троцким.
После этого идет заколебавший уже скачок во времени. Итак, Москва, Кремль 1918 год. Во время беседы с Троцким Свердлов говорит ему, что Ленин рассматривают со Сталиным возможность, заменить Троцкого на Щастного. Ну а сместить Троцкого с поста хотят потому, что его авторитет во флоте очень слаб, а комбинация с Щастным могла бы усилить власть Ленина и Сталина, оставляя Троцкого за скобками.
Ну а поделился Свердлов такой информацией с Троцким, потому что его тревожит усиление позиций товарища Сталина, вот он и решил помочь его противнику.
Хоть Троцкий и заявил Свердлову, что Сталин не является его противником, однако он заявился в Кронштадт, для встречи с Щастным. Троцкий недоволен тем, что ему приходится ждать Щастного на улице, он думает что такой холодный прием был организован ему, для того чтобы показать, что Троцкий с товарищами находится на его территории.
Но когда Щастный наконец-то подходит, Троцкий лицемерно называет его героем России и хвалит за совершенный Ледовый поход. Офицер сопровождающий Щастного, не оценил иронию Троцкого и заявил, что если бы не усилия адмирала Щастного, весь Балтийский флот оказался в лапах немцев.
Заслуги Щастного в организации перевода Балтийского флота из Гельсингфорса через льды трудно отрицать. Однако заявлять, что он лично перевел флот в Кронштандт – это как заявлять, что Троцкий единолично устроил революции и создал Красную Армию.
Оставшись со Щастным наедине, Троцкий заявил, что немцы идут на Петроград, удержать их они не имеют никакой возможности, так что прорвав линию фронта они обязательно займут Кронштадт, поэтому было принято решение, во избежание захвата Балтийского флота, подготовить флот к уничтожению.
На это заявление Щастный ответил, что немцам Кронштадт не взять и они будут оборонятся до последнего матроса. Несмотря на то что Щастный против взрыва кораблей, Троцкий все же настаивает на подготовке надежных людей, которые подготовят корабли к подрыву. Но гордый товарищ Щастный отказывается подчиняться прямому приказу Троцкого о подготовке кораблей к взрыву, он гордо заявляет, что спасал он флот не для того, чтобы большевики его уничтожили..
В следующей сцене, идет обсуждение что же делать с Николаем Романовым. Троцкий предлагает устроить открытый процесс над бывшим царем Николаем, но Ленин с товарищем Сталиным, возражают против этого действия. От Николая Романова, зрителям показывают, как Троцкий приказывает вызвать в Москву Щастного, якобы для его награждения.
Но вместо награждения, Троцкий приказывает Раскольникову, арестовать Щастного за невыполнение приказа. Арестованный Щастный говорит Троцкому, что это ничего не даст, так как суд ему вину не признает и его оправдает. Так же Щастный напоминает Троцкому, что власть большевиков держится исключительно на матросских штыках. Ну да, ну да, мы же с вами помним как согласно сюжета сериала, Троцкий при помощи одних матросов, в одиночку устроил в России революцию.
В следующей сцене, во время заседания правительства, Дзержинский говорит, что арест Щастного вызвал недовольство среди радикально настроенных матросов, которые хотят свергнуть большевистское правительство и установить диктатуру Балтфлота во главе с Щастным.
Троцкий предлагает арестовать недовольных, на это товарищ Сталин ехидно замечает, что они как то уже арестовали чехов и это привело к бунту. Дзержинский же говори, что новые аресты только усилят недовольства матросов
Тогда слово берет Троцкий, который заявляет, что товарищ Щастный представляет угрозу для революцию и поэтому он предлагает вернуть смертную казнь. Тут раздаются недовольные возгласы, что отмена смертной казни величайшее завоевание революции, но Троцкий говорит, что этим завоеванием придется пожертвовать, чтобы революцию спасти
А мотивирует свое предложение Троцкий, тем что мы окружены врагами, против нас все, немцы, чехи, Антанта, Каппель и целая куча других внутренних врагов, идет война в которой они не победят без такого инструмента. На возражение что такое решение оттолкнет народ, Троцкий заявил, что народ их одобрит, так как они этим шагом покажут что они готовы стоять за народные интересы до самого конца.
В итоге на сторону Троцкого встал Ленин, который заявил, что сама мысль о том что есть возможность смертной казни существует, очень многих отрезвит. После Ленина, за возвращение смертной казни проголосовал товарищ Сталин, а потом и все остальные, кроме двух человек.
Дальше, Троцкий уговаривает Раскольникова выступить на суде против Щатского. Раскольников сомневается, говорит что Щатского оправдают, но Троцкий говорит, что он так же будет выступать против Щатского на суде
И вот, Троцкий выступая перед судом, обвиняет товарища Щастного в том, что тот организовал на флоте контрреволюционный заговор. После выступления Троцкого, слово переходит к свидетелю обвинения Раскольникову, но адвокат сообщает что товарищ Раскольников не значится как свидетель. Но Троцкий гневно заявляет, что если свидетель хочет дать показания, то его необходимо выслушать.
Раскольников с ходу обвиняет Щастного, что он в открытую агитировал матросов на выступление против советской власти и установление диктатуры Балтфлота. Рядом с адвокатом сидел безымянный матросик который начал истерично орать что Раскольников врет, за это его вывели из зала.
Когда матроса вывели, Раскольникова начал спрашивать адвокат, когда и при каких обстоятельствах, Щастный предлагал ему присоединится к заговору. Отвечая на вопросы адвоката, Раскольников путается в показаниях.
После допроса Раскольникова, адвокат заявил, что обвинение так и не предоставило не единого убедительного доказательства вины подзащитного и все что судьи слышали от защиты характеризует капитана как патриота и верного слугу русского народа. После речи адвоката, суд удалился на совещание
Вопреки возражению адвоката, Троцкий последовал совещательную комнату, где надавил на судий и заставил их принять выгодное для него решение. Под давлением Троцкого, судьи вынуждены вынести смертный приговор капитану Щастному.
Капитана Щастного расстреляли в эту же ночь после вынесения приговора во дворе дома где проходило заседание суда. За исполнением приговора из окна наблюдал Троцкий.
На следующий день после расстрела Щатского, Троцкого пытается застрелить безымянный матросик. Но в который уже раз, убийство Троцкого срывается. На этот раз, Троцкий трусливо прикрывается от выстрела своим малолетним сыном, который от страха сделал под собой лужу. Матросик так и не смог выстрелить в мерзко ухмыляющегося Троцкого, он опустил оружие и убежал. Троцкий говорит своему сыну, что он молодец.
Пожалуй я не буду останавливаться на теме расстрела капитана Щатского, по личному распоряжению Троцкого. Если кому-то интересна тема Ледового похода, личности капитана Щатского и его судьбы, могу порекомендовать для прочтения книгу Кирилла Назаренко под названием «Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции». Замечу только что некоторые так сказать "исследователи" порой утверждают — Щастного расстреляли потому, что у него на руках были документы, указывающие на сотрудничество большевиков с немецким Генштабом. При этом они скромно умалчивают, что речь идет о копии так называемых «документов Сиссона» — фальшивке, которая впоследствии была разоблачена западными же историками.
А вот на теме расстрела Николая Второго со всей его семьей, которую затрагивает журналист в беседе с Троцким придется все же затронуть. Ведь согласно сюжету сериала, расстрел Николая Второго был произведен по приказу злобного товарища Ленина, хотя этому нет никаких весомых доказательств.
Протокол заседания Совета народных комиссаров под председательством Ленина от 2 мая 1918 года свидетельствует о том, что незадолго до этого Николая II решено было перевезти в более надежное место, а именно в Екатеринбург. Ленин же в этот момент находился в Москве. По столице ползли упорные слухи, подогреваемые прессой, о том, что на самом деле Николай уже убит. Поэтому по распоряжению вождя Бонч-Бруевич отправил в Екатеринбург телеграмму с просьбой подтвердить или опровергнуть упомянутые слухи.
Так и не дождавшись ответа, Ленин направил в Ипатьевский дом командующего Уральским Северо-Восточным фронтом Р. И. Берзина для соответствующей проверки. Берзин отрапортовал, что по состоянию на 21 июня все члены семьи Романовых и сам царь живы, а различные домыслы по поводу их убийства он считает провокациями.
В качестве еще одного доказательства того, что Ленин действительно собирался организовать судебный процесс над царем, можно привести и тот факт, что в марте 1917 года, то есть чуть ли не на следующий день после отречения Николая II от престола, по инициативе Владимира Ильича была создана Верховная Чрезвычайная Следственная Комиссия, в обязанности которой входило расследование деятельности верховных представителей прежнего режима.
В пользу того, что такой суд Ленин действительно планировал, говорит и телеграмма, в которой вождь пролетариата заверяет одну из копенгагенских газет в том, что царь жив, а слухи о его гибели являются ничем иным как происками капиталистической прессы. И в самом деле, Владимиру Ильичу был больше выгоден судебный процесс, чем убийство.
А вот слух о том, что именно Ленин распорядился расстрелять царя и его родственников, пустил Троцкий. В 1930-х годах Троцкий написал в своем дневнике о том, что он узнал о расстреле, приехав с фронта. Якобы Троцкий спросил у Свердлова, кто все-таки принял такое решение, а тот в свою очередь ответил: «Ленин». Однако в действительности на заседании, во время которого и было объявлено о расстреле Романовых, Троцкий тоже присутствовал. Поэтому, скорее всего, он сочинил эту историю в тех же 1930-х годах, коими и датируется дневниковая запись.
Вот и в сериале Троцкий заявляет журналисту, что расстрел Николая Второго был совершен по приказу Ленина. Журналист спрашивает, а знал ли Троцкий о том, что цесаревич умер не сразу и его добивали штыком. На это Троцкий говорит, что никогда этим не интересовался, да и вообще с точки зрения морали смерть царевича не более значительна, чем участь сотен тысяч детей обречённых царизмом на смерть.
Дальше журналист спрашивает, что скажет Троцкий о словах Ворошилова, назвавшего Леву, автором красного террора, укреплявшего свою личную власть массовыми расстрелами коммунистов. По словам Джексона, у него есть даже список расстрелянных по приказу Троцкого коммунистов, который нам не покажут. Троцкий ехидно ухмыляется и нелестно отзывается о Ворошилове и вопит как буйно помешенный об исторической справедливости, после чего идет очередной скачок во времени.
Итак 1918 год, про просторам России несется дьявольский поезд. В вагоне Тухачевский проводит совещание, в которое вмешивается Троцкий. Хотя Тухачевский не планирует наступление, а предлагает укрепить плацдарм на участке фронта, Троцкий настаивает на том что необходимо развивать наступление и бросить все силы в прорыв пока враг находится в панике.
Тухачевскому вмешательство Троцкого не понравилось, он картинно разворачивается, и говорит, что раз Лева хочет занять его место, то он займет вагон Троцкого. После этого, Тухачевский покидает военное совещание.
Вместо того, чтобы приказать расстрелять Тухачевского, Троцкий предпочитает по душам с ним побеседовать и выпить чаю играя в шахматы. Лева у Тухачевского интересуется, разделяет ли он большевистские взгляды. На это Тухачевский заявляет, что он сторонник сильной и жертвенной армии, которую создал Троцкий.
Тут внезапно приходит начальник штаба и передает Троцкому сообщение, в котором говорится о покушении на Ленина совершенное Фанни Каплан. Троцкий отдает распоряжение, немедленно возвращаться в Москву.
И вот Троцкий находится в Кремле, где зловещий товарищ Сталин, сохранивший повадки мелкого уголовника, провидит совещание. Сталин говори, что страшное позади, врачи уверены, что Владимир Ильич выкарабкается, но такое серьезное ранение бесследно не пройдет. Каменев пользуясь отсутствием Ленина, предлагает устроить переговоры с врагом, прекратить кровопролитие и начать политику национального применения.
На это, кровожадный Троцкий одетый в кожаный костюмчик заявляет следующее: «Мы создаем будущее, в которое возьмем далеко не всех. Пускай погибнет 30, 50, 70%. Остальные пойдут с нами – в коммунизм… Мы ответим жестче. Мы дойдем до пределов, до которых у него не хватит смелости. Жестокость будет библейской. Мы отменим суд, право, расстреляем несколько значительных групп враждебно настроенных к нам прослоек, организуем концентрационные лагеря, отладим машину подавления контрреволюции и будем карать. Не только виновных, но и тех, кто потенциально опасен.
Враг должен четко знать – за каждую каплю нашей крови мы прольем реку их. Это рождение нового мира, а родов без кровь, грязи, дерьма не бывает. Вопрос стоит о выживании – мы или они. Только доказав врагу, что мы не остановимся там, где остановится он, мы можем сломить его волю».
Поделившись своими людоедскими планами, Троцкий предлагает начать Красный террор с незамедлительного расстрела Фанни Каплан.
Ну и пока идет заседание, нам показывают как две зловещие фигуры в коже, вытаскивают в переулок женщину, ставят её к стенке и стреляют в неё, тем самым убивая Фанни Каплан за покушение на Ленина. Троцкий из окна наблюдает, как тело женщины запихивают в железную бочку , где её и сжигают.
После этого, Троцкий заявляет журналисту, что очень скоро созданный им Советский Союз завоюет половину мира а потом и весь мир, что будет означать его полнейшую победу. Журналист задает Троцкому вопрос, а с кем большевики воевали в Кронштадте, ведь там не было дворян и попов, там были одни матросы, которые и привели Троцкого к власти.
Волшебный эпилептический монтаж и нас переносят в Кронштадт на март 1918 года. Безымянный подручный Щастного, который пытался застрелить Троцкого, агитирует матросов выступить против большевиков, которые уже три с половиной года удерживают в России власть.
У меня вопрос к сценаристам данного сериала, откуда взялись эти три с половиной года, если большевики пришли к власти только после Октябрьской революции, которая произошла в 1917 году? Или по мнению сценаристов данного сериала. большевики уже были у власти с 1914 года? Или тут очередная опечатка? Ведь на самом деле, восстание матросов в Кронштадте произошло в марте 1921 года. Если это очередная опечатка, то уж слишком их в сериале МНОГО. Ну или создателям сериала было так на их же продукт наплевать, что они даже не старались следовать историческим событиям.
В общем безымянный матросик в своей агитации, использует те же самые антисоветские вопли, которые можно услышать и сейчас, про злобные большевистские продотряды, которые обирают крестьян и обрекают их на голодную смерть. Видимо сценаристы не слышали, про то что продразверстка была введена еще при Николае Втором и широко потом применялась Временным правительством, как раз для того, что бы забирать у крестьян зерно.
Пока матросы шумят, Троцкий велит Тухачевскому разобраться с восстанием. Тухачевский интересуется, а Троцкий уверен что матросов не подержат рабочие Питера. Троцкий отвечает, что раз восстание поднял бывший царский генерал Козловский, то рабочие точно матросов не поддержат, так как они ненавидят эту публику.
Троцкий спрашивает Тухачевского, как он собирается подавлять мятеж, но тот хочет отказаться от этой миссии, ведь одно дело воевать с армией врага, а другое дело карать своих. Троцкий предлагает посмотреть на это как на вызов и проверку качеств самого Тухачевского в качестве полководца.
А все, восстание уже подавлено, и зловещие фигуры одетые в кожу, жгут трупы убитых матросов поливая их дорогостоящей на то время соляркой. Ну Троцкий самолично решил осмотреть картину побоища и полюбоваться на трупы матросов, для этой цели он приехал на место бойни на автомобиле.
К Троцкому подбегает Агранов, который руководил расстрелом Щастного и кровожадно ухмыляясь сообщает, что он теперь работает в ЧК и работы у него теперь очень много, ведь у этих убитых матросов есть соратники и друзья, которых надо утилизировать. Ага, как всегда нам продемонстрировали клишировано тупого, недалекого и излишне кровожадного чекиста, в общем ничего нового.
Затем нас переносят в Москву. Во время поездки по городу, Наталья сообщает Троцкому, что Ленин совсем плох и всем теперь верховодит злобный товарищ Сталин, который на руководящие посты, продвигает своих людей.
Троцкий хочет встретится с Лениным, но его не пускает зловещий товарищ Сталин, который по прежнему ведет себя как мелкий уголовник. Сталин предлагает Троцкому, зайти к нему завтра и обсудить с ним все вопросы, оказывается Гражданская война уже закончилась. Товарищ Сталин намекает Троцкому, что он свое дело уже сделал, и теперь настала его очередь, после чего идет скачок во времени.
Поздно вечером, журналист возвращается к себе после беседы с Троцким, и внезапно он обнаруживает, что дверь в его жилище открыта. Вооружившись так удачно лежащем на столе в коридоре ножиком, Джексон с опаской заходит в свою комнату. Но внезапно в гостиничном номере журналиста никого не оказалось, тогда Джексон садится на стул и прикладывается к бутылке.
Ну а зрителей ожидает очередная наркоманского бреда от сценаристов, потому что на этот раз Троцкому является призрак Ленина и городит какую-то чушь. Призрак Ленина говорит Троцкому очередную байку о вреде чтения книг, сожалеет о том что зря они Николая Второго расстреляли (слишком быстро вышло , тот не успел помучаться). А потом пугает Троцкого страшным Сталиным который до него обязательно доберётся и прикончит – на этом наркоманском бреде седьмая серия заканчивается.
