Виктория Кириченко выпустила дневник о своих ощущениях во время 240-дневного изоляционного эксперимента, который проводился ИМБП РАН, NASA и «Асгардией» (о них попозже).

Изоляционные эксперименты позволяют ещё на Земле выяснить эффекты от длительной изоляции до отправления людей в дальний космос. Изучаются как биологическое воздействие, так и психологическое — какой будет групповая динамика изолированного коллектива.

О человеческой стороне всего этого рассказывает в своём дневнике Виктория Кириченко. На презентации можно было поговорить об участниках нескольких поколений миссий Sirius, Экскиза, Луны-2015 и других экспериментов Института медико-биологических проблем РАН.

О важности таких экспериментов говорит их поддержка NASA HRP (Human Research Program NASA, Программа исследования человека НАСА). Интересно, что на мероприятии американская участница эксперимента Sirius-21 Эшли Ковальски выступила онлайн.

Дело не в санкциях, она просто готовится за океаном к аналогичному изоляционному эксперименту по полёту на Марс.

Виктория Кириченко считает себя резидентом организации Космическое государство «Асгардия» и один из экспериментов в Sirius-21 проводился под её эгидой: изоляции как фактора космического полета на иммунологический, биологический статусы и минерально-костный обмен в организме женщины.

Отметим, что мероприятие проходило в самом подходящем для этого месте — Музее Космонавтики. Анатураж подходит на 146%!

Тем временем ИМБП РАН ведёт набор в следующий изоляционный эксперимент — Sirius-23.

Скачать книгу можно здесь.

В Туле в возрасте 80 лет скончался советский и российский врач-космонавт Валерий Поляков. Об этом сообщил Роскосмос в понедельник, 19 сентября. Поляков вошёл в историю как человек, совершивший самый долгий космический полёт — 437 дней. Важно, что и полёт, и вся его работа преследовала конкретную цель — выяснить возможность полёта человека на Марс. Pro Космос рассказывает про этапы его жизни.

Путь в космос

Валерий Поляков родился 27 апреля 1942 года в Туле. Стал увлекаться космическими полётами с детства.

«Мне тогда было 15 лет, и я вместе с родителями наблюдал за первым в мире искусственным спутником Земли в 1957 году... Мы в кружке радиолюбителей Дворца пионеров собирали радиоприемники, ловили его сигнал «бип-бип». Но тогда о том, чтобы стать космонавтом, не могло быть и речи…», — вспоминал Валерий Владимирович.

Окончив школу в 1960 году, он решил связать свою жизнь с медициной — поступив в Первый Московский медицинский институт. Ему повезло — уже будучи студентом, в толпе сверстников он встречал Юрия Гагарина на Красной площади. Институт он окончил в 1965 году, со специализацией на проблемах тропических болезней. После — работал во Всесоюзном НИИ социальной гигиены и организации здравоохранения имени Н. А. Семашко, в Главном управлении космической медицины Минздрава СССР и даже врачом неотложной скорой помощи.

Полёт в космос первого в мире врача-космонавта Бориса Егорова в 1964 году «окрылил» Полякова. В 1969 году он предпринимает первую попытку поступить в отряд космонавтов. Начинается его общекосмическая подготовка.

Космическая медицина

В конце 1960-х гг. отрабатывались полёты на Марс в наземных экспериментальных комплексах Института медико-биологических проблем (ныне ИМБП РАН). Первый подобный эксперимент был проведён в период с ноября 1967 по ноябрь 1968 года. Во время этого годового медико-технического эксперимента (известного как «Год в земном звездолёте») проводилось испытание систем жизнеобеспечения и оценка возможности обитаемости в гермообъекте с изоляцией трёх испытателей. Вдохновившись, Валерий поступает в аспирантуру ИМБП в 1971 году, и до конца жизни связывает свою жизнь с космической медициной, чтобы осуществить свою мечту — отправиться на Марс.

«Три года пришлось ждать до 1972 г., когда Государственная межведомственная комиссия уже окончательно приняла нас [с Георгием Мачинским и Львом Смиренным, прим. ред.] в отряд, — рассказывал Валерий Поляков. – Хотя до этого мы занимались и общей космической подготовкой, и специальной медицинской, и тренировками к космическим полетам».

Опыт работы в экстремальных условиях и участие в испытаниях, проводившихся в ИМБП, сыграли свою роль при поступлении в космонавты — 22 марта 1972 года Полякова зачисляют в первую группу отряда космонавтов ИМБП. Начинает сверхинтенсивная подготовка — врач-космонавт освоил все виды неотложной помощи в космосе:

— хирургия;

— терапия;

— лечение травм и ожогов;

— микрохирургия;

— и даже реанимация!

Большое значение имела и психологическая подготовка, благодаря которой будущий космонавт стал психотерапевтом и психиатром. Все это должен был знать и уметь врач в длительной экспедиции (в том числе и на Марс).

А теперь – на орбиту

В 1979 году подготовка воздаётся — Полякова назначают в основной экипаж нового корабля. Он должен был полететь на «Союзе Т-3» на станцию «Салют-6» вместе с Василием Лазаревым и Геннадием Стрекаловым. Но, из-за срочных ремонтных работ на станции старт врача был отложен — полетели Леонид Кизим, Олег Макаров и Геннадий Стрекалов. В июне 1983 года Полякову вновь улыбнулась удача — он начал готовиться к полёту уже на «Салют-7» вместе с врачом Всесоюзного кардиологического научного центра Олегом Атьковым. Но, в тот полёт Валерий Владимирович остался в дублёрах — в космос отправился Атьков, который сразу поставил новый рекорд продолжительности полёта. Олег Юрьевич пробыл в космосе 236 суток 22 часа 49 минут, изучая и использую новую аппаратуру для оценки состояния космонавтов и поддержания их здоровья.

Пройдя длительную подготовку, Поляков абсолютно был уверен в том, что полёт на Марс займёт около полутора лет, и его можно будет выполнить без особых технических решений — только за счёт внутренних резервов натренированного человеческого организма. Как настоящий врач он предложил испытать на себе возможность пребывания на орбите такой длительности. Его предложение нашло отклик в руководстве — для полуторагодового полёта на станции «Мир» стали готовиться три врача-космонавта отряда ИМБП: Валерий Поляков, Герман Арзамазов и Александр Бородин. В августе 1987 года они приступили к подготовке.

Долгожданный старт с Байконура для Полякова состоялся в августе 1988 года на «Союзе ТМ-6» по программе 3-й экспедиции посещения станции «Мир». Он отправился в космос вместе с Владимиром Ляховым и первым афганским космонавтом Абдулом Ахадом Момандом. Ляхов и Моманд спустя несколько дней вернулись на Землю, а Поляков присоединился к Владимиру Титову и Мусе Манарову, совершавшим первый в мире годовой космический полёт. В декабре 1988 года Титова и Манарова сменили Александр Волков и Сергей Крикалёв — Поляков продолжил полёт уже с ними. По плану, после их отбытия врач-космонавт должен был продолжить полёт и возвратиться в октябре 1989 года, но произошло непредвиденное. В ходе испытаний на Байконуре был поврежден космический корабль, который готовили для следующего экипажа. Госкомиссия решила отложить очередную экспедицию, а «Мир» законсервировать — Валерий Владимирович вернулся домой вместе с Волковым и Крикалёвым на «Союзе ТМ-6». Вместо полутора лет его экспериментальный полёт продлился 240 суток 22 часа 34 минуты 47 секунд. Но Поляков на этом не остановился.

В начале 1990-х гг. проекты «Мир-2» и «Фридом» ещё не срослись на бумаге в Международную космическую станцию. И американские астронавты, окрылённые началом сотрудничества по программе «Мир—NASA», вовсю стояли «в очередь» на рекордный полёт на своей будущей станции «Фридом». Тогда планировалось на основе сотрудничества с Россией совершить 13-месячный полёт на борту международно-американской станции. Об этом стало известно Полякову, после чего он напрямую обратился к генеральному конструктору НПО «Энергия» Юрию Павловичу Семёнову.

«Юрий Палыч, ведь совершенно ясно, если обскачут, то уже не догоним, и нужно что-то предпринимать уже сейчас. Перед вами человек, который готов полететь на полтора-два года и доказать на себе, что мечту Королёва о полете на Марс можно осуществить, с медицинской, физической и психологической точек зрения», — заявил Поляков генконструктору.

Врач-космонавт тогда заверил Семёнова, что в экспедиции можно будет отработать методики поддержания в длительном полёте. А что самое важное — Поляков лично мог бы оказать поддержку космонавтам, совершающим полугодовые полеты, как бортовой врач.

«Медицинское обеспечение экипажей будет более эффективным, потому что врач будет рядом, на борту. Экспедиции будут меняться, а я буду оставаться», — настаивал Поляков.

В то время планировались полёты интернациональные полёты космонавтов из разных стран, разного пола, рас и религий. Космонавт-исследователь был готов изучить на них смешанные модели будущих марсианских экипажей. Его квалификация и опыт врача широкого профиля позволяли оказывать практически любую медицинскую помощь, используя бортовые медицинские средства. Валерий Поляков был в себе совершенно уверен, и его уверенность передалась Юрию Павловичу Семёнову. Озадачив идеей длительного полёта гендиректора Российского космического агентства Юрия Николаевича Коптева, Поляков получил и его поддержку — началось всестороннее планирование.

8 января 1994 года на корабле «Союз ТМ-18» к станции «Мир» отправились Валерий Поляков, Виктор Афанасьев и Юрий Усачёв. Когда Афанасьев и Усачёв вернулись на Землю, Поляков продолжил полёт с Юрием Маленченко и Талгатом Мусабаевым, а после них — с Александром Викторенко и Еленой Кондаковой.

Хоть полёт Полякова и был сокращён, но всё равно продолжался рекордные 437 суток 17 часов 58 минут и 32 секунды. Это самый длинный полёт за всю историю космонавтики, и он не побит до сих пор.

Марс возможен: выводы из сверхдолгого орбитального полёта

За время полёта Поляков получил колоссальный опыт, наблюдая и анализируя процесс адаптации к невесомости не только коллег, но и гостей станции — астронавтов Ульфа Мербольда из ESA и Нормана Тагарда из NASA. Врач-космонавт вёл всесторонние наблюдения и проводил эксперименты, работал с экипажами, отслеживая их психофизиологическое состояние, изменения иммунной системы, активность головного мозга. Особенно пристальное внимание он уделил адаптации женского организма — Елена Кондакова тогда как раз совершала свой первый полёт.

Самый главный эксперимент Поляков провёл на себе — он исследовал свой собственный организм. По его мнению, летать можно очень долго (вплоть до предела по облучению), но главное при этом не давать организму полностью адаптироваться к невесомости. Поляков мучил себя и подопечных на тренажерах — полтора литра пота и пару килограммов необходимо было сгонять каждый день. Невесомость не простит расслабления.

«Я сопротивлялся невесомости со всей пролетарской ненавистью. Поэтому вернулся в очень хорошей форме. На своих ногах вышел из спускаемого аппарата, отстранил поисковиков-спасателей, даже врачей, чтобы доказать практически безграничные возможности человеческого организма. А логика такая: человек на Марсе в скафандре будет весить столько, сколько на Земле без скафандра [гравитация на Марсе составляет 38% от земной, прим. ред.]. Поэтому, если я самостоятельно выйду из спускаемого аппарата, самостоятельно сделаю сколько-то шагов, то тем самым докажу, что на поверхности Марса я тоже был бы дееспособен», — вспоминал Валерий Поляков свой рекордный полёт.

В 14-месячном полете врач-космонавт получил дозу радиации около 130 миллизивертов. Согласно профессиональным требованиям, предельная доза для месячного космического полета равняется 150 миллизиверт, для годовой экспедиции ― 300 миллизиверт. По оценке Полякова, в полёте до Марса и обратно набралась бы примерно такая же доза. «Я, если хотите, живое доказательство того, что полет на Марс вполне безопасен», — заявил Поляков, вернувшись на Землю.

Подвиги Валерия Владимировича достойно оценены государством, он — один из немногих, кто имеет звания и Героя Советского Союза, и Героя России. При этом, он был космонавтом 1-го класса. Обычно это звание присваивается космонавтам, которые совершили как минимум три полёта, но Поляков побывал в космосе всего два раза. Причиной стал рекордный полёт Полякова, а в общей сложности он пробыл в космосе 678 суток 16 часов 32 минуты — наберётся на четыре полноценные экспедиции на орбиту.

После отряда

Валерий Владимирович ушёл из отряда космонавтов ИМБП после прохождения послеполётной реабилитации в 1995 году. Его опыт внес неоценимый вклад в развитие космической медицины.

После полёта Поляков, продолжая работать замдиректора ИМБП по науке, курировал вопросы медицинского обеспечения космических полетов и разработки медико-биологических аспектов полётов на Марс, принимал активное участие в развитии международного сотрудничества в области космической медицины.

В 1998 году он защитил докторскую диссертацию, а в 1999 году ему было присвоено учёное звание профессора. В 2000 году врач-космонавт Поляков принимал участие в международном эксперименте SFINCSS (наземная имитация полёта на МКС), проводимом в ИМБП. Его участие сыграло важную роль, так как позволило оценить эффективность такой модели космического полета со стороны человека, имеющего опыт реальных космических полетов.

Большое внимание Валерий Поляков уделял и подготовке молодых кадров, читал лекции для аспирантов в ИМБП РАН, активно работал со студентами. Стал автором более 50 отечественных и зарубежных публикаций, посвященных проблемам космической биологии и медицины, вопросам медицинского обеспечения космических полётов, а также результатам научных исследований и экспериментов, полученных в длительных космических полётах.

Валерий Владимирович Поляков награжден орденом Ленина, медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, медалью «Золотая Звезда» Героя Российской Федерации, орденами «Солнце Свободы» (Афганистан), Почётного легиона (Франция), «Парасат» (Республика Казахстан), медалями Роскосмоса, ФК РФ и др.

Редакция Pro Космоса скорбит вместе со всеми о кончине Валерия Владимировича. Верим, что результаты его трудов позволят человеку высадиться на Марсе.

За пару дней до окончания эксперимента SIRIUS-21 удалось переправить несколько вопросов Олегу Блинову — командиру миссии. Pro Космос стал первым медиа, которое узнало у командира миссии о сложностях и наоборот радостях 240-суточной изоляции для имитации полёта на Луну. Ранее мы выложили подкаст с полным интервью.

— Часть 1, Про Космос #3: Олег Блинов об эксперименте «SIRIUS-21»

— Часть 2, Про Космос #4: Олег Блинов о карьере в ЦПК и планах после «SIRIUS-21»

А здесь приводим выдержки из него в текстовом виде.

Что такое Sirius-21

SIRIUS-21 — это 240-суточный изоляционный эксперимент, воспроизводящий основные этапы потенциальной межпланетной экспедиции.

Он проводится на территории специально подготовленного комплекса в ИМБП РАН. Эксперимент включает следующие этапы:

— выход за орбиту Земли;

— перелёт до условной планеты (точнее, в данном случае, — Луны) с последующим орбитальным облётом для поиска места приземления;

— планетарная (лунная) высадка экспедиционного модуля для проведения научных исследований;

— пребывание на орбите для выполнения операций по приёму транспортных кораблей и по дистанционному управлению робототехническими средствами для строительства базы;

— возвращение на Землю.

Чем эксперимент SIRIUS-21 привлёк Олега Блинова?

Участием в этом эксперименте Олег смог закрыть гештальт: он хотел слетать в космос и это желание не исчезло, когда он в 2016 году ушёл из отряда космонавтов Роскосмоса. Полученные знания и навыки сделали его идеальным кандидатом на должность командира миссии. Олег, не задумываясь, согласился на эксперимент — он очень и очень этого хотел.

«Этот эксперимент — это возможность, которая даётся человеку, чтобы он смог, не летая в космос, ощутить полёт в космическое пространство. Сымитировать его!» — объясняет Блинов.

Интересно, что в эксперименте моделируются все аспекты длительного полёта: сначала полёт на орбиту, потом перелёт на окололунную станцию, высадка на поверхность Луны, перелёт домой и посадка на Землю имитируются по срокам, материальному обеспечению миссии, задержкам сигнала при связи с ЦУП и т. д.

Конечно, невесомость сложно имитировать. Но для внекорабельной деятельности на Луне даже пониженная гравитация воспроизводилась. В комплексе стояли два специальных тренажёра с тросами и множеством микромоторов, к которым подвязывался космонавт, который надевал VR-шлем. Тросы позволяли воспроизводить прогулку по Луне с низкой гравитацией. Также имитировалось управление пилотируемым луноходом. Участник эксперимента сидел за рулём, а его руки были повязаны к тросам для имитации пониженной гравитации.

«Не согласиться на эксперимент было невозможно!» — описывает Олег Блинов свою реакцию на предложение участвовать от Марка Самуиловича Белаковского.

Белаковский — первый заместитель руководителя и главный менеджер проекта SIRIUS-21, он участвует в организации изоляционных экспериментов более 30 лет.

Помогла ли подготовка в отряде космонавтов?

В первую очередь, навыки Олега Блинова стали причиной для ИМБП РАН предложить ему не просто принять участие в эксперименте, а возглавить команду добровольцев. Работа на Министерство обороны и в ЦПК дали опыт для создания прочных социальных связей между подчинёнными. А также для реакции при нежелательном развитии событий.

«Самое главное — создать прочные деловые и личные связи для работы в команде в течение длительного времени. 8 месяцев — довольно большой срок», — делится Олег главным секретом.

При этом сказался и опыт самостоятельных решений: «Извне никто не поможет, не вмешается в эту ситуацию».

3D-печать и моделирование

Во время изоляционного эксперимента Олег Блинов напечатал новый логотип Роскосмоса со звездой и шестернёй, а ранее создал ракету из мультфильма «Маша и Медведь». Во время эксперимента в его соцсетях несколько раз проскакивали посты про напечатанные на принтере безделушки. Причём по моделям было видно, что опыт 3D-печати у Олега обширный.

Блинов подтвердил, что моделирование и 3D-печать — его давнее хобби. В юности он получил специальность станочника широкого профиля (токарь, фрезеровщик и оператор ЧПУ), что пригодилось для создания трёхмерных моделей на высоком уровне. Не случайно принтер был включён в техническое обеспечение полёта — Олег сам запросил его установку для отработки обеспечения миссии.

Кроме самостоятельных экспериментов, Олегу ставили задачи, связанные с печатью деталей и конструктивов, которые могли заменить в «полёте» вышедшие из строя аналогичные изделия. Потенциально, аддитивные технологии выручат в нештатных ситуациях и позволят не везти большой запас комплектующих.

3D-печать на орбите

На МКС с помощью грузовика «Прогресс МС-20» был доставлен 3D-принтер, разработанный РКК «Энергия» совместно с Томским политехническим университетом и Томским государственным университетом. С его помощью будет тестироваться возможность печати вышедших из строя деталей прямо в космосе. Учитывая опыт Олега во время эксперимента «SIRIUS-21», мы поинтересовались его отношением и мыслям по этому поводу.

«У нас сейчас повсеместно [в космических полётах, прим. ред.] используется универсальное средство — скотч. Но, если идти более основательно, то, создав деталь сложной формы [с помощью моделирования и аддитивных технологий, прим. ред.], можно зафиксировать этот же блок на рабочем месте более надёжно», — рассказал Олег об удобствах при проведении экспериментов на орбите.

Олег считает этот эксперимент с 3D-принтером РКК «Энергии» очень интересным — в первую очередь с позиции наблюдения за сохранением прочностных характеристик в условиях микрогравитации. Методы печати деталей на Земле и в космосе очень отличаются — в первую очередь из-за [почти] отсутствия силы тяготения нашей планеты. Он ждал начала экспериментов по аддитивным технологиям на МКС, и после завершения «SIRIUS-21» будет пристально следить за всеми отчётами по работе космонавтов с принтером. Оказалось, что и космонавты на орбите пристально следили за работой Олега в «SIRIUS-21» — интерес обоюдный.

Печать необходимых материалов без ожидания очередного грузовика с Земли значительно ускорит как ремонт, так и выполнение научной программы на орбите и на небесных телах. Банально — можно напечатать маленькую недостающую деталь и продолжить работать, вместо того, чтобы забросить работу из-за малюсенькой поломки, поглядывать на часы и ждать грузовик три месяца.

Бунт на корабле

Понимая, что нелегко 8 месяцев провести с одними и теми же люди в замкнутом пространстве, Pro космос поинтересовался про конфликты во время эксперимента.

Олег уточнил, что в любом социуме возникают взаимодействия разного плана — люди, находящиеся в малой группе, пытаются найти свою комфортную зону пребывания. В том числе и начинают отстаивать свои права и границы. Но, когда происходит пересечение интересов, то возникают дискуссии — пока ещё не конфликты.

«Когда у нас были большие противоречия, мы находили возможность и силы договариваться. Бороться с тем, что ты не можешь поменять — бессмысленно! Это слишком большие усилия, которые надо приложить. А они могут быть кровавыми и бесполезными», — выразил своё мнение Олег.

Когда группа находится 24/7 в тесном взаимодействии, то происходит ещё и каждодневная рутина. А при разном происхождении, люди могут совершенно по-разному, реагировать на рядовые, так и из ряда вон выходящие события. Самое главное то, что экипаж изначально подбирали для минимизации конфликтных ситуаций, следили за способностью договариваться и взаимодействовать.

Костюмы на память

Мы обратили внимание на футуристичные комбинезоны, которые выдали экипажу «SIRIUS-21».

Олег считает дизайн своего костюма очень красивым. Расцветку выбрал Марк Самуилович Белаковский в честь скафандра СК-1 Юрия Гагарина. Оранжевый цвет подчеркнул преемственность — в год начала эксперимента (2021) как раз было празднование 60-летней годовщины полёта первого человека в космос.

«Конечно, я рассчитываю, что Институт медико-биологических проблем примет решение о том, чтобы вот это специальное снаряжение передать нам в личное пользование для проведения встреч, связанных с популяризацией науки, техники и отечественной и мировой космонавтики», — помечтал Олег.

Деревянная «космическая» станция

Внутренняя отделка Научно-экспериментального комплекса привычна глазу русскому человеку, но вызывает непонимание у иностранцев. Материал обшивки очень похож на вагонку. У нашей редакцией сразу появились приятные ассоциации с дачей, но как же со стремлением уменьшить количество воспламеняющихся материалов в космосе? Ведь внутри корабля не должно быть горючих веществ.

Олег объяснил, что при строительстве космических объектов будут применяться «правильные» материалы. Но на станции в ИМБП стены действительно обшиты деревом. Из-за того, что в экспериментальном комплексе создаётся собственная атмосфера, то в чистом эксперименте стоит исключить испарения синтетических материалов. Дерево для этого подходит как нельзя лучше.

«Стоит учесть, что внутри модулей предприняты все меры противопожарной безопасности. Вся проводка, например, находится вне внутреннего пространства», — успокоил нас Олег.

Что интересно — участники эксперимента по-разному восприняли внутреннюю обшивку модулей. Космонавт из ОАЭ первое время ловил диссонанс, ощущая себя в сауне. А американцы никогда не видели в дизайне неокрашенного дерева — для них вагонка на первых порах казалась дикостью.

Экспериментальный комплекс как прототип межпланетного корабля

Изучая документацию к SIRIUS-21 и предыдущим экспериментам, Pro космос обратил внимание, что «станция» для эксперимента напоминает по компоновке станцию «Мир» и российский сегмент МКС. Может «Салюты» и ТКС станут прототипами межпланетных кораблей в дальнейших лунных и марсианских миссиях?

Олег Блинов, посмеиваясь, напомнил: самый удобный и надёжный объект, который может держать давление, — это сфера. Но в шаре жить неудобно, потому в российской (и не только) космонавтике используются цилиндры разного радиуса при построении орбитальных и наземных станций.

«Такие цилиндрические формы позволяют зонировать пространство. Организовать и жилое пространство, и зону для приёма пищи, и зону хранения, а также зону отдыха и пространство для выполнения научных экспериментов», — рассказал Олег. Он считает, что такой подход будет в дальнейшем применён при построении постоянно обитаемых лунных баз — для этого эксперимент и проводится

Учитывая, что строительство этого комплекса началось в 70-е годы для программы подготовки полёта на Марс, то взяли за основу компоновку «Салютов». Об этом свидетельствуют старые экспериментальные установки для имитации выхода в открытый космос. При этом, сам комплекс модернизируется раз в несколько лет.

Всего в комплексе пять модулей:

1. Модуль ЭУ-50 общим объёмом 50 м3 предназначен для имитации спускаемого аппарата с расчетом пребывания в нем 4 членов экипажа в течение 2—3 месяцев;

2. Модуль ЭУ-100 общим объёмом 100 м3 предназначен для проведения медицинских и психологических экспериментов;

3. Модуль ЭУ-150 общим объёмом 150 м3 предназначен для размещения и обитания 6 членов экипажа;

4. Модуль ЭУ-250 общим объёмом 250 м3 предназначен для хранения продовольственных запасов, размещения экспериментальной оранжереи, одноразовой посуды, одежды и прочего;

5. Модуль «Имитатор поверхности планеты» общим объёмом 1200 м3 предназначен для имитации поверхности планеты.

Олег уверен, что все наработки по программам «Салют», «Алмаз», «Мир» и МКС, и по программе исследований ИМБП, будут применены при последующем строительстве лунных баз на Южном полюсе Луны. А ИМБП РАН уже объявил набор на следующий изоляционный эксперимент, попасть в который может попытаться каждый участник.

Ссылка на Олега Блинова ВК

Часть фотографий были предоставлены Игорем Емельяненко, который снял для Олега фильм о проекте SIRIUS-21

30 июня 2022 года, за 4 дня до окончания эксперимента SIRIUS-21, нам удалось переправить несколько вопросов Олегу Блинову — командиру миссии.

Pro космос стал первым медиа, которое узнало у командира миссии о проблемах и замечательных моментах 240-суточной изоляции в условиях имитации Луны. Луна была на территории ИМБП РАН.

Подкаст с интервью по ссылке, а завтра мы выложим и краткую текстовую версию

А на первом фото галереи — логотип Pro космоса, который побывал на "Луне".

3 июля 2022 года в стенах Института медико-биологических проблем завершился эксперимент «SIRIUS-21». В рамках изоляционного эксперимента пять членов экипажа провели 240 дней в условиях, имитирующих работу реальной окололунной орбитальной станции и высадку на поверхность Луны. В составе экипажа были представлены российские, американские и арабские участники, трое мужчин и две женщины. Эксперимент стартовал на территории ИМБП РАН в Москве 4 ноября 2021 года. А в день «приземления» экипажа на Землю была проведена пресс-конференция со всеми руководителями и учёными, сопровождавшими эксперимент.

Все пятеро участников сразу после выхода держали слово перед аудиторией — Олег Блинов (командир, РФ), Салех Омар Аль Амери (космонавт-исследователь, ОАЭ), Эшли Ковальски (бортинженер, США), Уилья Брайн (космонавт-исследователь, США) и Виктория Кириченко (врач, РФ). Что интересно — каждый из участников эксперимента заранее заготовил свою речь сразу на трёх языках. Во время пресс-конференции звучали слова на русском и английском — официальных двух языках проекта. Но в виде дани уважения космонавту из Эмиратов, члены экипажа «SIRIUS-21» заканчивали своё выступление на арабском.

В рамках проведения проекта «SIRIUS-21» специалистами ЦПК были разработаны и апробированы методические рекомендации по отработке научных и операционно-технических исследований. Полученные по итогам экспериментов выводы будут распространены на систему подготовки космонавтов.

«Самое важное в миссии — взаимодействие экипажа между собой, — рассказал командир миссии Олег Блинов. — Здесь, находясь в условиях изоляции, в жестко навязанном графике работы, мы, как дети начинали заново учится ходить, опираясь на свои знания. Уверен, что все те данные, полученные в ходе эксперимента, будут использованы для дальнейших исследований и при планировании дальних космических полётов».

А космонавт Олег Артемьев с МКС заранее записал видео с поздравлением экипажа «SIRIUS-21». И сообщил, что не только на орбите, но и в ЦПК пристально следят за ходом эксперимента и болеют за своего наставника — Олега Блинова. Олег занимает должность начальника отделения по созданию комплексных тренажёров перспективных транспортных кораблей в ЦПК. При этом, он уже много лет работает в ЦПК, а с 2012 по 2016 гг. даже сам входил в отряд космонавтов.

За несколько дней до окончания эксперимента нам удалось взять интервью у командира миссии — Олега Блинова.

В скором времени мы представим расшифровку. В нашей односторонней беседе (во время «SIRIUS-21» была сымитирована даже задержка сигнала на Луну) Олег рассказал нам много интересного и познавательного:

— Как авиационная подготовка и работа в ЦПК помогли Олегу руководить экипажем?

— Поможет ли 3D-печать в полётах на Луну и Марс?

— Были ли конфликты за 8 месяцев полёта?

— Каким видится ему облик космических станций и кораблей для межпланетных перелётов в будущем?

И т. д.

С первой часть интервью замдиректора ИМБП РАН, космонавта Олега Котова вы можете ознакомиться здесь. А мы продолжаем публиковать наш диалог — на этот раз мы коснулись подготовки к марсианским миссиям и колонизации Луны.

Роман Дронов — Р

Олег Котов — О

О

— Часто слушатели, собеседники задают вопрос, а почему мы год летаем, а почему мы не полтора, не два года летаем? Это же интересно — посмотреть, как будет чувствовать себя космонавт после двух лет в космосе?..

Может быть, из любопытства было бы интересно, но с точки зрения решения задач полёта на Марс — это бессмысленно. Ресурсы надо тратить грамотно и бережно. У нас не так много возможностей, чтобы работать в таком режиме. Все исследования такого рода должны быть необходимыми и достаточными для получения научных данных, а не ради праздного любопытства.

Р

— Насчёт Марса сейчас всё более-менее понятно. А насчёт физиологических возможностей человек? 50 лет назад американцы летали до Луны. В принципе, полёт до Луны относительно недолгий, недолгое там нахождение и недолгий перелёт назад. С современными технологиями сейчас можно ли говорить о тренировках полётов на Марс через лунные миссии?

О

— Интересно поставленный вопрос. Интересная тема. Концептуальная и технологическая. Я сейчас вам всё разложу по полочкам.

Первое — почему американцы в конце 60-х годов с теми технологиями смогли за несколько лет долететь до Луны, высадиться, провести на ней какие-то операции и вернуться? А сейчас все упираются, на совершенно другом технологическом уровне, по-новому решают эту проблему. Но миссия переносится всё правее и правее. Не могут всё это сделать. Это первое направление.

А второе — а зачем нам лететь на Луну, если человечество там было, и что мы там забыли?

Ответ на первый вопрос. А почему вы все думаете, почему американцы остановили полёты на Луну? Почему они не стали развивать это направление, эту ветку? Даже две последние миссии, запланированные, практически готовые к реализации, они отменили. Просто взяли, остановились и ушли вообще из этой программы, если это так важно?

Вопрос в том, что именно на том технологическом уровне программа «Аполлон» не имела технологического развития. То есть, с тем подходом, с теми технологиями находиться на Луне дольше не представляла возможность. Ни прямым наращиванием объёмов, масс или количества экипажа. Ну, нельзя было увеличить время пребывания радикально. Нельзя было эту миссию на поверхность Луны отправить на две недели, три недели, месяц или даже два. То есть, в принципе, долговременное пребывание нерешаемо было при построении космической системы «Сатурн» плюс «Аполлон» с лунным модулем.

Поэтому, целевая задача того полёта — это была в основном политическая, демонстрационная или, как сейчас называется на жаргоне, «флаговтык». Нужно было воткнуть флаг, сделать фотографии, показать возможность страны достичь Луны. И сделать какие-то базовые научные операции.

Я очень надеюсь на то, что наша космическая отрасль во главе с Роскосмосом не пойдёт по повторению этой тупиковой версии. То есть, оно при решении задач полёта на Луну не ограничится в целеполагании флаговтыком». Это глупо, во-вторых — бессмысленно, и в-третьих — это не имеет перспективы развития. Смотрим на «Аполлон» — то же самое.

Отвечаем на второй вопрос — современные лунные программы, как это видится у NASA и Китайского космического агентства. Создание некой долгосрочной лунной программы с пребыванием человека на поверхности для того, чтобы использовать Луну как полигон отработки технологий для полёта на Марс!

Потому что человечеству повезло, что мы можем на поверхности Луны, в относительной близости к планете [нашей планете — Земле, прим. ред.] отработать все необходимые знания и умения для того, чтобы человечество могло находиться достаточно далеко от логистической поддержки родной планеты. Учиться использовать местные ресурсы, решать вопросы связи, энергетики, автономности деятельности. И, в принципе, организация долгосрочного пребывания экипажа на поверхности Луны с вопросами автономного решения безопасности. И самообеспечение, и ресурсообеспечение с резервированием, с дублированием.

Если мы рассматриваем международное научное сообщество, у нас есть группы научные, где эти вопросы обсуждают с точки зрения технологий. И если вопрос технологий будет решён, то тогда человечество готово посылать экспедицию на Марс. Ведь, опять же, подход привычный нам для низких околоземных орбит или даже для Луны не будет приемлем для Марса. Я сейчас объясню.

По длительности полётов как мы начинали летать на низкую околоземную орбиту? Мы начинали — сперва часы, дни, недели, месяцы. Учились последовательно жить, потом раз — научились летать длительное время. Мы умеем — мы молодцы. Всё хорошо.

Если мы говорим о Луне, то, в принципе, мы идём по такому же пути. То есть, первая экспедиция на Луну будет неделя—две, потом — месяц, потом уже будет три, потом, может быть, полгода—год. И будем понимать, как жить на поверхности. На Марсе нам такой возможности при таком удалении, такой дороговизне миссии — идти по этому пути, а именно «давайте слетаем на два дня на Марс». То есть год — туда, год — обратно, и на два дня там? Это уже несопоставимо. Поэтому, мы максимально должны откатать всю технику, все методики. И мы должны откатать их именно на Луне. Поэтому, Луна — это технологический полигон для человечества, для освоения дальнего космоса.