Волчий Реквием: Трисолиан – Ярант – Терра
Канун Рагнарёка
После того, как Леман вернулся из Нижнего Мира, он собрал Военный Совет, на котором присутствовали ярлы легиона, рунные жрецы и приближённые примарха, его эйнхерии и советники. Русс поведал воинам о своём путешествии в глубины преисподней и сказал, что намерен убить Воителя. Примарх произнёс яркую, искреннюю речь, которую закончил так:
– После Алаксеса я поклялся никогда больше не быть слепым палачом. Я – не бессловесный топор в чужом кулаке. Я сражусь с Хорусом, – Он ударил ладонью по груди, – но я брошу ему вызов, потому что сам желаю этого, а не потому что так сказал мой отец. Мои братья хотели, чтобы я остался на Терре. Но я сделал другой выбор. Теперь вы должны сделать свой. Я не буду приказывать вам выступать против Луперкаля. Если вы предпочтёте остаться здесь и посмотреть, что принесёт война, так тому и быть. Если вы решите вернуться на Терру и встать рядом с Дорном, Джагатаем и Сангвинием на защиту Всеотца, я не остановлю вас. Возможно, ваши жизни будут полезнее там. Я – не годи. Я не могу видеть будущее, – примарх грустно улыбнулся. – Да, я не буду приказывать. Вместо этого я попрошу вас следовать за мной, в самое сердце армады предателя. Сегодня, Огвай Огвай Хельмшрот, я не приказываю тебе, но прошу пойти в Хель со своим отцом. Однажды ты сказал, что пойдёшь. Ты по-прежнему так считаешь?
Хельмшрот обнажил клыки.
– Не может быть другого ответа. Я говорю «да!»
– И я! – отозвался другой волк.
– Я тоже пойду за тобой!
Согласились все. Ни один не отказался. Мрачное лицо Русса наполнилось гордостью. Они выли и клялись в верности, доводя себя до неистовства.
– Хватит! – рявкнул примарх.
Многоголосый вой тут же прекратился. Зал наполнила звенящая тишина.
– Раз так, пришло время кровавой бойни...
После этого Леман рассказал своим воинам, что Странствующие Рыцари Сигиллита, среди которых находился один Космический Волк – Брор Тюрфингр, тайно проникли на флагман Луперкаля и разметили его сакральными знаками, в которые были вплетены фенрисийские руны. Благодаря этому Леман теперь знал все уязвимые точки «Мстительного Духа» и наиболее быстрые пути к стратегически важным позициям. Русс мог молниеносно провести легионеров к нужному месту, избегая заведомо проигрышных позиций и ненужных битв.
Но главное – фенрисийские ставы проецировали «Глориану» Хоруса в Нижний Мир, и это позволяло рунным жрецам с лёгкостью отслеживали корабль в варпе и реальном пространстве. Космические Волки знали, где находится предатель в любой момент времени. И сейчас он находился возле Трисолиана-IV. Вот последние слова Лемана из Руссов на том Военном Совете:
В этом месте, называемом Трисолиан, мы поставим Воителя на колени.
И он исполнил свою клятву. Волчий Король во всех других смыслах поставил Хоруса на колени. Однако Битва за Трисолиан-IV началась гораздо раньше, чем в систему прибыли Волки. Подробнее об этом сражении мы поговорим в другой раз, сейчас я лишь обозначу сюжетный контекст.
Трисоалин-IV являлся крупным миром-кузницей, которой управляла Магос Доминус трисолианской тагматы Гестер Асперция Сигма-Сигма. Под её началом служил небезызвестный Велизарий Коул, тогда пусть и выдающийся, но всего лишь техноаколит.
Прибыв в систему, Хорус направил на захват Трисолиана-IV небольшой контингент Повелителей Ночи и тагмата дала им достойный отпор. Однако Асперция посчитала, что хотя сейчас она сможет выиграть битву, в будущем у неё нет шансов выстоять против мятежного Воителя.
Велизарий Коул, до мозга костей преданный Империуму, был против сдачи, но не он принимал решение. Асперция официально присягнула Хорусу и на мир-кузницу прибыла Сота-Нуль, эмиссар Истинных Механикум, как она называла отступников Кельбор-Хала. Большинство техножрецов присоединились к Асперции, остальных казнили. Гестер ценила таланты Коула, поэтому она пощадила его, несмотря на то, что Велизарий не хотел сдавать мир-кузницу.
К тому моменту в системе Трисолиан уже находился внушительный контингент предателей, включая Сынов Хоруса, Повелителей Ночи, Несущих Слово, Альфа-легион, Пожирателей Миров и Железных Воинов. Суммарно их флот насчитывал около пятидесяти боевых кораблей, не считая судов эскорта. Сколько Астартес находилось во флоте – мы не знаем. Очевидно, это были как минимум десятки, а то и сотни тысяч воинов, которых поддерживала мощь Механикум, уже открывших Хранилища Моравеца и получивших в своё распоряжение запретные секреты Тёмной Эры.
Очевидно, что Космические Волки тотально уступали предателям. Предполагается, что Русс взял с собой около сорока тысяч легионеров. В другое время такая армия могла бы испепелить целый сектор, но в настоящий момент ей противостояла сила столь невозможная, что Леман просто не мог надеяться на победу. Однако ему не нужна была победа. Ему лишь требовалось прорваться к брату и ранить его Гунгниром. Как сказал Эрлкинг, остальное сделает время.
Навигаторы Волчьего флота вывели корабли в малой точке Мандевилля, чтобы скрыть их в радиусе электромагнитных искажений двойной звезды Трисолиана. Рунные жрецы «ослепили» колдунов Хоруса и они также не могли знать о прибыли Волков. Любопытно, каким образом им это удалось, учитывая абсолютную поддержку Хаоса, которой пользовался Луперкаль.
Кстати, в этом эпизоде жрецы говорят о Нижнем Мире так, будто подразумевают под ним варп. Хотя в предыдущем стриме я на конкретных примерах показал, что фенрисийский Нижний Мир не является Имматериумом. Не думаю, что Гай Хэйли внезапно запутался. Скорее всего Нижний Мир всё-таки является карманным пространство в варпе и существует по собственным законам, отличным от законов Моря Душ.
Прибыв в систему, Русс приказал двигаться на полной скорости через пространство между двумя звёздами к третьему солнцу Трисолиана. Любопытно отметить его мысленные рассуждения, когда он смотрит на работу лояльных Механикум:
Техножрецы из Адептус Механикус затянули свои машинные гимны. Русс уныло наблюдал за ними, вспоминая, как Дорн назвал его лицемером. Но тогда лицемером был и их отец, который объявил все религии ложными, за исключением случаев, когда они устраивали его. В конце всё сводится к целесообразности. Вслед за Ним и Русс пошёл этим путем.
Я уже неоднократно говорил, что Леман отлично понимал, на чём зиждется Империум. Он знал, что власть Повелителя Человечества поддерживается ложью, пусть в масштабе его мотивы и благородны. Но также Русс понимал, что цель оправдывает средства, и если Император так поступает, значит другого пути просто нет. На самом деле, его и не было.
Как обычно, Леман из Руссов не использовал для тактических расчётов ничего, кроме собственного разума. Он проложил маршрут через двойную звезду таким образом, чтобы при умеренном риске подойти к флоту Хоруса на шесть с половиной часов быстрее, чем при использовании более надёжного пути, который рекомендовали бортовые когитаторы.
Таким образом, у армады Луперкаля оставалось всего три часа на ответные меры. Этот временной отрезок может показаться внушительным, но не в условиях пустотной войны. Три часа – недостаточный срок для полной перегруппировки разрозненного флота. Так что Хорус мог рассчитывать лишь на локальные перестроения и превентивные меры в виде нескольких торпедных залпов. Это давало лоялистам значимое преимущество, но лишь на начальной фазе сражения.
Повелитель Зимы и Войны решился на дерзкий манёвр и вюрд сыграл против него. Солнечная вспышка на Трисолиане 2А уничтожила малую группу торпедных катеров и нанесла капитальным судам серьёзный урон. Более того – вырвавшись из гравитационной зоны двойной звезды, Волчий флот почти лишился пустотных щитов. Однако в этот момент группировка предателей была сильно рассредоточена, поэтому Космические Волки имели все шансы взять «Мстительный Дух» на абордаж без полномасштабного столкновения с противником. Что они и сделали.
Через три часа «Хугин», личный штурмовой корабль Русса, высадился на «Мстительном Духе». Кстати, в древнескандинавской мифологии Хугином звали одного из воронов Одина, его имя переводится как «мыслящий». Вторую птицу Всеотца звали Мунин, что значит «запоминающий». Вороны Владыки Асгарда каждое утро облетали миры Иггдрасиля, чтобы затем рассказать своему повелителю последние новости.
Космические Волки быстро захватили посадочную палубу, очистив её от Сынов Хоруса. Интересно отметить, что Бьорн намеренно сражался подальше от Русса и ярлов легиона, опасаясь, что его проклятый вюрд повлияет на них. Но во время краткого затишья перед следующей битвой Леман призвал Однорукого:
– Бьорн, ко мне! – Русс обратился только к нему. – Больше не пропадай с моих глаз. Наш вюрд переплёлся. Судьба требует, чтобы ты бился подле меня.
В атаке принял участие и Брор Тюрфингр, который теперь двигался по собственным меткам, командуя штурмовым отделением. Его сюжетная арка стоит отдельного разговора. Сейчас процитирую лишь один забавный момент, а именно – слова Тюрфингра, когда Грен, воин под его началом, отказался надевать шлем из-за разбитой линзы:
– Я никогда не думал, что вернусь сюда и буду идти по своим же следамм. – Он взглянул на Грена. – Я сказал, надень шлем! Многие руны я нанёс в уязвимых точках корпуса. Если они под прицелом, случится разгерметизация. Я не хочу делать тебе дыхание рот в рот. Ты слишком уродлив, чтобы целовать тебя.
В первые часы боя Космические Волки уверенно продвигались по «Мстительному Духу», который постоянно содрогался от залпов и попаданий, ведя пустотный бой с «Храфнкелем». Однако Русс и его ярлы регулярно натыкались на опустевшие секции, в которых кто-то провёл зачистку задолго до их появления.
Вскоре стало ясно, что Сыны Хоруса превратились в чудовищ, которые истребляли своих же трэллов из прихоти. Некоторые части корабля буквально провалились в Имматериум, в отдельных секциях адамантий преобразовался в пульсирующий биологический материал. «Мстительный Дух», некогда первый среди равных, стал обителью кошмаров.
В какой-то момент основная группировка Волков, которой командовал Русс, попала в засаду Сынов Хоруса, наступавших тремя соединениями в лоб и по флангам. Воины Шестнадцатого многократно превосходили Шестой в численности и ярлы Лемана поняли, что либо им придётся отступать, либо они погибнут здесь все до последнего. Однако именно этого и хотел Волчий Король – он знал, что Хорус появится на поле боя только в тот момент, когда сомнений в его победе не останется.
– Медведь разбужен, – сказал Русс. – Его нужно нанизать на копьё, иначе охотники превратятся в добычу. Время планирования прошло, наступило время действий.
Примарх взмахнул копьём над головой.
– Фенрис хьолда! – проревел он.
Дальше Леман использует свои психические способности, чтобы усилить Космических Волков, одновременно ослабив противника. Это весьма показательный момент, который говорит в том числе об абсолютной устойчивости Шестого примарха к порче Хаоса:
Русс сорвал шлем, запрокинул голову и завыл. В галактике не было звука, подобного этому. Громогласный животный зов, пропитанный музыкой природы, укреплял душу каждого воина Своры и пронзал шипами страха врагов.
Примарх завыл снова, и свирепый дух корабля отпрянул от его чистоты. Со всех сторон раздались ответные завывания.
– Вот теперь начинается настоящий бой, – сказал Русс. – Вырезать их, потом идём через мост. Мы наступаем, за Императора и Империум!
Интересно, как Бьорн отмечает явные изменения в стиле боя своего отца и рассуждает о столкновении двух «волчьих» легионов:
Волк сражается упорно, но осторожно. Ведь рана для зверя – это смертный приговор. Леман Русс всегда бился подобно дикому животному, со свирепостью, которая, тем не менее, сдерживалась. Но на «Мстительном духе» он полностью отринул самообладание. Он сражался, как берсерк. Он открыто демонстрировал свою ярость и боль.
Впервые с того момента, когда Хорус наплевал на клятвы верности, Русс сражался с сыновьями брата. Копьё Императора с гулом рассекало воздух широкими смертоносными взмахами. Его листообразное лезвие вскрывало доспехи, как бумагу, и уничтожало тела под керамитом. Примарх метал Гунгнир с такой силой, что копьё пронзало цели, мгновенно убивая их, и каждый раз он бросался прямо на болтеры врага, чтобы извлечь его, словно это ненавистное оружие стало вдруг дорого ему.
Его сыновья следовали за ним, вырезая всё, что попадалось на пути. Сыны Хоруса всё ещё сражались со своей контролируемой яростью, которой они были известны – методично и смертоносно, но в их боевом мастерстве появилась новая остервенелая грань, и в них Свора нашла воинов, в точности таких же беспощадных, как и они сами.
План Лемана из Руссов сработал – когда Космические Волки разбили авангард Сынов Хоруса, углубившись в недра «Мстительного Духа» и одновременно ещё глубже угодив в расставленную засаду, на поле боя явился Луперкаль. Он произнёс одно слово – «Довольно!» – и все замерли, даже Русс. Я не буду цитировать весь диалог братьев, в конечном итоге он сводится к тому, что Хорус пытается убедить Лемана в своей правоте, тогда как Русс говорит, что для Воителя ещё не всё кончено и его можно спасти.
Луперкаль льстит Леману, затем угрожает ему, оскорбляет, но это ничего не даёт. Со своей стороны Русс искренне пытается воззвать к Луперкалю, который где-то там, в глубине кокона из лжи и мрака, что Боги Хаоса сплели вокруг его мятущейся души. Воитель отказывается слушать и в итоге бросается на брата.
Добавьте описание
Гибель Богов
Пока основная группировка Шестого выманивала Хоруса, волчьи стаи разоряли его корабль. Брор Тюрфингр, лидер одной из таких стай, схлестнулся со скитариями клады альфа из трисолианской тагматы. Космический Волк уже готов был принять смерть, когда неожиданно Диорт, командующий кладом альфа, приказал своим скитариям остановить атаку. Оказалось, что Велизарий Коул всё это время не сидел без дела. Он убил Гестер Асперцию и перезагрузил командную сеть тагматы. Это вернуло скитариев к базовым протоколам и Диорт заявил Брору о своей верности Империуму.
Впрочем, в масштабе всей битвы это не имело никакого значения, потому что Сыны Хоруса и мерзкие отродья Истинных Механикум всё равно превосходили лоялистов в десятки раз. В этом сражении Волки не могли победить, но, как я уже сказал, им и не нужно было побеждать. Апофеоз битвы – дуэль Хоруса и Русса – определённо заслуживает отдельного разбора, но основные моменты я озвучу сейчас.
Во-первых, Гай Хэйли прямо говорит нам, что до своего падения Луперкаль уступал Руссу:
Воителя окружало пламя стихийной мощи. Каждый удар его булавы гремел потусторонней магией, глаза сияли демоническим светом. До своего падения Хорус был превосходным воином, хотя и не таким искусным, как Русс. Теперь всё изменилось.
Это не вступает в противоречие со словами самого Русса о том, что он уверен в победе над любым из братьев, кроме Хоруса. В конце концов, Луперкаль умел производить нужное впечатление и вряд ли нас должно удивлять то, что всем он казался сильнее, чем был на самом деле.
Второй момент – Дионисийское копьё. Даже без уникальной способности открывать истину оно являлось великим оружием. В конце концов, копьё было наполнено мощью самого Императора, которая буквально испепеляет порчу Хаоса:
Его мастерство владения копьём удерживало Хоруса на расстоянии, и на этот раз Волчий Король был рад длине оружия, обладавшего непостижимой силой. Каждый выпад сопровождался разрядом голубой молнии, которая била в пол. Там, где молния касалась порченой поверхности зала, грязь отступала, а извращённые декорации восстанавливались. Когда копьё рассекало нечестивый огонь, окружавший Хоруса, тот сжимался, отдёргиваясь от лезвия клинка.
Третий момент – Русс не планировал вернуться живым, но, сражаясь с братом, он продолжал контролировать тактическую ситуацию. Космические Волки бились в меньшинстве, но не в полном окружении. Согласно приказам Лемана, они оставили один путь для отхода. Таков был изначальный план Волчьего Короля – он не мог в одиночку пробиться к Луперкалю, но не хотел жертвовать жизнями сыновей без причины.
У них остался единственный коридор, ведущий через корабль к посадочной палубе. Примарх держал его открытым для своих сыновей, не для себя. Русс полагал, что умрёт. Вё, что ему нужно сделать – это ранить Воителя. Но теперь он не был уверен, что сможет даже это.
Дальше приведу довольно объёмную цитату – ключевой момент поединка, когда Леман мог убить брата, но не стал этого делать, всё ещё надеясь спасти его.
Хорус триумфально улыбнулся.
– Ты ошибся, брат. Ты не мог победить меня. А теперь ты умрёшь.
Воитель поднял оружие, чтобы покончить с Руссом, но высокомерие Луперкаля не позволило ему заметить уловку Волчьего Короля. Когда он взмахнул булавой, Русс вырвал коготь, круша свой доспех и плоть, и изо всех сил вонзил копьё в бок Хоруса.
Ударная волна врезалась в лицо Лемана, отчего по его коже пробежала странная рябь. Он надавил, проталкивая копьё через внешние слои терминаторского доспеха Хоруса в поддоспешник и дальше, через комбинезон в тело брата. Воитель в недоумении посмотрел на торчащее из него оружие. Тонкий ручеёк крови бежал по блестящему чёрному керамиту.
– Мне не нужно побеждать, – сказал Русс.
Он с рычанием надавил сильнее, погружая голодное жало клинка во внутренности Луперкаля. Хорус заревел от боли, а его люди испуганно замерли. Булава выпала из руки, примарха начало сильно трясти. Голова запрокинулась, изо рта ударил поток раскалённого добела духовного пламени, расколовшего бронированный капюшон.
Над братьями зазмеились молнии. Из раны Хоруса бил фиолетовый свет. Копьё тоже тряслось, его грани размылись, и оно превратилось в сплошной слепящий свет. Рука Русса болезненно дрожала. Постчеловеческие мышцы и кости онемели, пока он пытался удержать оружие в теле брата.
Продолжая орать и изливать изо рта свет, Хорус отшатнулся. Он отпустил Русса, пытаясь вырвать клинок. Волчий Король не уступал, следуя за ним и проворачивая оружие в ране. Воитель схватил рукоять Копья Императора, отчаянно пробуя не дать ему войти глубже. Вопль стих, раскалённый свет его раненой души погас, и Хорус упал на колени, склонив голову.
Когда он поднял взгляд, нечестивая аура вокруг головы исчезла. Не было той абсолютной уверенности, которую он демонстрировал несколькими мгновениями ранее. Кожа на лице обвисла. Луперкаль за миг состарился на тысячу лет.
– Русс, – хрипло произнёс Воитель. – Русс, брат мой.
Он улыбнулся.
– Я был недобр к тебе. Ты же второй. Я завидовал тебе, хотя не должен был.
– Хорус? – с надеждой спросил Русс. – Я говорю с Хорусом Луперкалем?
Воитель закрыл глаза и покачал головой.
– Леман, Леман, ты говорил со мной с того момента, как пришёл сюда, – сказал он взволнованным голосом. – Я всё видел. Я понимаю. И должен это закончить. Должен. Император – величайшее зло в галактике, но что я сделал, чтобы остановить Его? Сколько умерло… Я хуже Него?
– Хорус, – настойчиво обратился к нему Волчий Король. – Отзови своих воинов. Давай поговорим. Я заберу тебя на Терру. Ещё не слишком поздно.
– Слишком поздно, слишком, – ответил Хорус. Он посмотрел на своего брата. На миг их глаза встретились, и Русс не увидел ничего, кроме сожаления. Затем Луперкаль улыбнулся, и сожаление сменилось триумфом.
Хорус сделал глубокий рокочущий вдох, как человек на пороге смерти.
– Слишком поздно, Леман из Руссов, – сказал он. – Слишком поздно для тебя.
– Хорус! – закричал Русс. – Послушай меня!
Ответ Воителя был таким громогласным, что воины обеих армий пошатнулись и зажали уши.
– Я слышу тебя и отвергаю, – слова Хоруса разнеслись в вечности, исходя из места за пределами времени и пространства. – Эта вселенная будет гореть, как сгорело бессчётное число других до неё! Хаос победить нельзя. Если ты не можешь принять его власть и славу, тогда ты умрёшь. Император обречён. Я лично убью Его.
Прежде чем Русс среагировал, Хорус ударил когтём, вонзив его в бок Лемана. Взрыв энергетического поля прокатился над воинами, заглушив шум битвы. Русс зарычал от боли, когда коготь глубоко вошёл в его плоть. Лезвия разрезали мышцы, а их энергия обожгла кости Шестого примарха. Хорус презрительным рывком смахнул его тело, отшвырнув от себя.
Во-первых, из этого эпизода мы должны вынести один очевидный факт – Русс победил Хоруса, усиленного Четвёркой. Леман не просто выстоял, он одолел брата в поединке, что фактически делает его сильнейшим примархом. Безусловно, свою роль сыграло Копьё Императора. Но – только Леман мог сражаться им. Только Русс мог раскрыть потенциал оружия. Только он мог убить или освободить Луперкаля.
Я не думаю, что Император предвидел конкретно этот поединок. Но я уверен, что он знал об этом уникальном даре Лемана из Руссов. Возможно даже он буквально создал копьё для него, на что, кстати, есть намёки в рассказе «Два метафизических клинка» Гая Хэйли.
Так или иначе, Русс поставил Воителя на колени. Хорус стоял перед братом с опущенной головой и несколько секунд он был абсолютно беззащитен. Даже если предположить, что Русса не имел при себе другого оружия, кроме копья (что попросту невозможно), у него было достаточно времени, чтобы выхватить меч или топор у кого-то из сражавшихся рядом воинов и вогнать лезвие в голову Хоруса. Или же просто задушить его.
Но Волчий Король пришёл, чтобы спасти брата, а не убить его. Сохранить жизнь всегда сложнее, чем отнять. Это требует жертвенности и истинной силы, которой среди примархов обладал только Русс. При всём уважении к Сангвинию, даже он не был настолько чист сердцем (о чём сам Великий Ангел прямо говорит в «Волчьей Погибели» Хэйли). Сангвиний сделал бы всё ради своих сыновей, но не ради осквернённого брата. Думаю, именно поэтому Копьё Императора получил не он. Его получил Русс, как сказал Локен – «самый человечный из полубогов».
Обратите внимание, что здесь мы наглядно видим брешь в душе Хоруса, через которую Хаос проник в него. Луперкаль не был плохим человеком. Совсем наоборот – он был хорошим. Но – не лишённым недостатков. Он завидовал Руссу, но главное – он завидовал Императору. При других обстоятельствах Хорус сумел бы без труда подавить эту зависть и забыть о ней. Но Четвёрка хорошо постаралась. Как я уже говорил на стриме про Луперкаля, он не мог не пасть.
Также в этом эпизоде мы видим, что Хорус уже не контролирует свою сущность, его телом и духом управляют Боги Хаоса. Тем не менее, даже они признают, что Русс здесь и сейчас мог закончить войну:
Что ж, в конце концов, ты оказался довольно хорош, брат. Ты мог убить меня. Не нужно было медлить. Эта слабость будет стоить нашему отцу победы.
Это правда, Русс мог убить Луперкаля и покончить с Ересью. Но тогда он не был бы самим собой. Он не был бы тем единственным примархом, достойным чистой мощи Императора. Он не был бы тем единственным примархом, который смог превзойти Четвёрку в прямом столкновении. Так что развязка закономерна и я не думаю, что она разочаровала Повелителя Человечества. Скорее всего, он знал, что всё случится именно так.
И ещё, обратите внимание на фразу, которую произносит уже не Луперкаль, а Боги Хаоса: «Эта вселенная будет гореть, как сгорело бессчётное число других до неё!». Эта фраза подтверждает мою версию о цикличном развитии вселенной Вархаммера, где Император и Четвёрка раз за разом разыгрывают одну и ту же партию. Подробнее об этом теории вы можете узнать из моих стримов про Ферруса Мануса и Лоргара Аврелиана.
А теперь возвращаемся на «Мстительный Дух», охваченный пламенем залпов на орбите Трисолиана-IV. После того, как Боги Хаоса вновь взяли контроль над Луперкалем, у тяжелораненого Русса не осталось шансов. Воитель замахнулся, но вместо Лемана удар пришёлся по эйнхерию, который бросился на защиту своего генетического предка. Хорус ударил снова и вновь убил не брата, а очередного Космического Волка. Варагир окружили своего короля стеной щитов и сделали невозможное – они не просто спасли Русса, но оттеснили Воителя.
Гримнир опустился на колени рядом с Бьорном и поднял руку примарха.
– У него тяжелые раны, Однорукий, – сказал он. – Мы должны унести его отсюда. Мы не справились.
– Нет, – возразил Русс едва слышно. – Мы справились.
– Хорус все еще жив, мой владыка, – сказал Бьорн.
– Мы справились.
Чуть позже мы увидим, что Леман был прав. Они действительно справились. Несмотря на то, что Шестой легион понёс тяжелейшие потери, несмотря на то, что сам Волчий Король едва не погиб, он знал – ему удалось, им удалось. Копьё Императора коснулось души Луперкаля и теперь требовалось совсем немного времени, чтобы ржавчина истины разъёла оковы порчи и Воитель отринул Ложных Богов.
Но в тот момент Космические Волки всё ещё находились на грани истребления. Гримнир Чёрная Кровь передал по воксу приказ об общем отступлении. Группировка Брора Тюрфингра оказалась одной из немногих охотничьих стай, кому удалось пробиться к основному контингенту Шестого. В тот момент воины прибывали в смятении, боясь худшего. Они не знали, что произошло и многие понимали – если бы Русс убил Хоруса, то приказ поступил бы лично от Волчьего Короля.
Хотя раны Лемана больше не кровоточили, он не мог идти без помощи хускарлов. Коготь Хоруса был отравлен варпом и этот яд отравлял тело Повелителя Зимы и Войны. Он почти не отдавал приказов, лишь единожды зарычав на Бьорна, когда Однорукий попытался удалиться от своего примарха. А потом погиб Брор Тюрфингр – его убил Эзекиль Абаддон. Вслед за этим событием оставшиеся охотничьи стаи перестали выходить на связь.
Многие варагир пали в бою с Сынами Хоруса, прикрывая отход основной группировки Космических Волков. Луперкаль шёл за раненным Руссом буквально по пятам, нагнав брата на посадочной палубе. Волки с остервенением атаковали Воителя, но покровительство Хаоса просто отводило снаряды и клинки в сторону, убивая сыновей Луперкаля, но не их повелителя. Тем не менее, Бьорн видел, что Хорус ранен и, возможно, лишь поэтому он не успел добраться до раненного Лемана.
Добавьте описание
На пороге Хельхейма
Группировка предателей нанесла флоту Шестого легиона колоссальный ущерб. Был уничтожен тяжёлый крейсер «Нидхёггур», получивший своё имя от Нидхёгга, хтонического чёрного дракона из скандинавской мифологии. Иронично, что мифический Нидхёгг пережил гибель мира, но одноимённый крейсер, чей боевой путь знала вся галактика, пал на орбите Трисолиана-IV, будучи разорван в клочья орудиями клятвопреступников. Он двести лет служил Космическим Волкам и погиб, защищая флагман своего примарха.
В соответствии с приказами Гримнира флот беспорядочно отступал к ближайшей точке Мандевилля. Каждый корабль, сумевший вырваться из битвы, должен был спасать самого себя. «Храфнкель» продолжал битву со «Мстительным Духом», но «Глориану» предателей поддерживали десятки крейсеров и ракетных фрегатов. Волчий флагман не мог устоять в одиночку против целой армады и он должен был погибнуть ещё до того, как «Грозовая птица» с Руссом на борту достигла бы посадочных палуб линкора.
Но внезапно мощный взрыв сотряс «Мстительный Дух» от носа до кормы и по всему судну начала отключаться электрика. Это благодаря меткой стрельбе канониров с «Храфнкеля» на флагмане Луперкаля взорвался один из артиллерийских складов. Корабль предателей потерял ход и отвернул в сторону, что спасло жизнь тысячам Космических Волков и их примарху.
Вскоре большая часть флота Шестого легиона вышла из боя, арьергард продолжал отступать, бешено огрызаясь. К тому моменту ярлы уже могли подсчитать потери. Каждая великая рота, участвовавшая в битве, потеряла не менее четырёх пятых личного состава. Такой урон был вполне сравним с Огненным Колесом и Битвой за Просперо. Пять капитальных кораблей остались на орбите Трисолиана-IV, превратившись в груды искорёженного и оплавленного адамантия. Десятки меньших судов просто перестали существовать.
Ярлы легиона не вполне понимали, что делать дальше. Космические Волки могли рассеяться, чтобы повысить свои шансы на выживание, но тогда они не смогли бы принимать участие в хоть сколько-нибудь крупных столкновениях. Последнее слово сказал Огвай Огвай Хельмшрот:
– Мы объединимся, – сказал он. – Так как представляем большую угрозу для Воителя в качестве Легиона. Если он последует за нами, ему придётся отвлечь больше сил, чтобы прикончить нас. Если же он откажется, у нас будет достаточно мощи, чтобы угрожать его тылам. Меня не интересуют мелкие набеги. – Он посмотрел на остальных. – Вы согласны?
Никто не возразил и Гримнир выбрал для перегруппировки Ярант. Эта система находилась в относительной близости от Бета-Гармона, и хотя в тот момент Волки ничего не знали о дальнейших планах Хоруса, они справедливо предположили, что Воитель двинется на Терру через этот регион. Кроме того, сам Ярант располагался вблизи стабильных варп-маршрутов по направлению к Тронному миру. Система хорошо подходила для обороны, если дать защитникам подготовиться.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Телега с анонсами и чатом
Космические Волки: Вюрд Обречённых
Скорбь Волка
В Битве за Просперо Шестой легион потерял 25 тысяч воинов, но не все из них погибли. Часть Тринадцатой великой роты под командованием Булвайфа последовала за колдунами Тысячи Сынов сквозь врата, которые только на первый взгляд казались типичными варп-порталами.
На самом деле, врата, разбросанные по всей Тизке, вели в некое измерение, по своим свойствам напоминавшее Паутину. Предположительно, это и был «закуток» в Паутине, который, кстати говоря, Магнус постепенно исследовал, никому не рассказывая о своих изысканиях, даже отцу. О судьбе Булвайфа мы ещё поговорим подробнее, сейчас достаточно сказать, что он со своими воинами снова вернётся в Империум, но лишь спустя 10 тысяч лет после Сожжения Просперо.
Что касается Волчьего флота, входившего в состав Обвинительного Воинства, то после кровавой бойни на родном мире Пятнадцатого легиона сыновьям Русса требовался отдых. Многие были ранены, арсеналы боевых кораблей почти опустели. Мы не знаем, куда Леман планировал направиться для перегруппировки, но это не имеет значения, потому что за ним уже давно наблюдал Альфа-легион, вскоре устроивший Волкам засаду.
Одновременно Двадцатый блокировал Джагатая в системе Чондакс, но нет данных о том, располагался ли там полноценный флот или же Альфарий в своей манере создал лишь видимость, чтобы отвлечь Белых Шрамов, которых, помимо прочего, скрывал совсем не случайный варп-шторм, так что они даже не видели Астрономикона.
Но Космические Волки ничего об этом не знали. Зато до них дошли шокирующие вести о братоубийстве в системе Исстван. В тот момент Великий Волк ещё не ведал о том, что приказы, которые он получил от Воителя, не исходили из уст Всеотца. Однако, учитывая содержание разговора между Леманом и Бьорном из «Волчьего Короля» Криса Райта, который я чуть позже приведу, Русс уже догадался, что Луперкаль солгал ему. Повелитель Фенриса с ужасом осознал, что Сожжение Просперо входило в планы Хоруса, благодаря которым один верный легион был уничтожен, а другой критически ослаблен.
Конечно, тут можно долго рассуждать о том, что фактически Магнус нарушил Никейскую клятву, а его прорыв в Императорский Дворец буквально погубил будущее Человечества. Однако он оставался предан Империуму, как и его легион. Вполне вероятно, Русс только теперь понял, почему Тысяча Сынов до последнего не вступала в бой. Почему до последнего в бой не вступал Алый Король. Циклоп не хотел подтверждать обвинения в свой адрес открытой конфронтацией, а потому решил принять мученическую гибель, чтобы очистить своё имя и искупить вину.
Нет сомнений, что это осознание сыграло свою роль, когда Космические Волки столкнулись с Альфа-легионом. Двадцатый тотально превосходил Шестой в численности и огневой мощи. Конечно, к Альфе можно относиться по-разному, но нельзя забывать, что это тоже Астартес, совершенные машины войны, и они жаждали волчьей крови.
Русс никогда не бежал от битвы, но лишь в том случае, если имел шансы на победу. Волчий Король не славился глупостью и умел правильно рассчитывать силы. Он не мог одолеть Альфа-легион в прямом пустотном столкновении, поэтому приказал отступать. В итоге, когда Космические Волки приблизились к Туманности Алаксес, это показалось единственно возможным выходом.
Туманность Алаксес, расположенная в Сегментуме Солар, была открыта Шестым легионом в 817.М30 и Волки хорошо знали, что их ждёт. Туманность представляла собой постоянно меняющийся лабиринт из крошева водородного льда, колоссальных пылевых облаков и высококоррозионных аммиачных течений. Регион был пронизан узкими переплетающимися ходами шириной всего в несколько сотен километров, так что пройти через Туманность мог лишь выдающийся флотоводец.
Судно, сбившееся с пути и попавшее в бурлящие газовые облака, тут же лишалось пустотных щитов, а его адамантиевый корпус стремительно разрушался. Крейсер, попавший в пылевые облака на внешних границах Алаксеса, погибал в течение часа, тогда как в ядре туманности самые мощные корабли могли просуществовать не более нескольких минут. При этом аномалия почти полностью ограничивала связь с внешним миром, а внутри лабиринта радары и вокс работали с перебоями.
Последний исходящий сигнал Волчьего флота перед входом в Туманность предназначался Джагатай Хану. Русс знал, где находится его брат и попросил его о помощи. В коротком сообщении Великий Волк поведал Джагатаю, что Хорус предал Императора. Однако Хан не имел связи с Террой, зато до него дошло астропатическое послание от Луперкаля, в котором говорилось, что Волки взбесились и сожгли Просперо. Ястреб Чогориса сомневался и его можно понять. В итоге, когда появилась возможность, он принял решение выдвигаться к родному миру Магнуса, чтобы узнать правду.
Мне сложно утверждать, что Русс совершил ошибку, попытавшись оторваться от Альфа-легиона в Туманности Алаксес. Безусловно, он недооценил Альфария в его желании истребить Шестой легион. Однако же это поле битвы было гораздо выгоднее для Космических Волков, чем любое другое. В узких тоннелях между ядовитыми облаками Альфе было куда сложнее использовать численное преимущество. Тогда как у преследуемых Волков были отличные шансы подобрать оптимальное поле боя, чтобы если не победить, то хотя бы нанести врагу максимальный ущерб, которого они не смогли бы добиться в открытой пустоте.
Тем не менее, как я уже сказал, важную свою роль сыграло состояние Русса. Великий Волк думал, что убил своего брата. И в тот момент не имело значения, сохранил ли Магнус верность или был предателем и просто притворялся. Леман заперся в своих покоях на флагмане и отстранился от управления флотом. Эта ноша легла на плечи Гуннара Гунхильта, который занимал в Шестом положение, аналогичное Первому капитану в других легионах. Вот, как вожак стаи Бьорн описывает состояние Русса в тот момент:
Бьорн участвовал в том последнем бою, видел, как примарх разорвал, словно детскую игрушку, дредноут «Контемптор». Эта сила все ещё должна быть где-то там, запертая глубоко в его сердцах даже после бесконечной череды поражений. Но внешний огонь погас. Русс окружил себя рунами, прислушиваясь к холодным шёпотам беловласых жрецов и пытаясь разгадать предсказания, подобно древнему годи.
До Бьорна доходили слухи, что Волчий Король утратил вкус к битве. Говорили, что оказавшись вдали от главных боёв, он помешался, что смерть Магнуса не давала ему покоя, и что он не спал с тех пор, как Хан отказался придти на помощь. Бьорн не верил в эти глупые сплетни, но вынужден был признать: что-то в примархе изменилось. И лорд Гунн, и Хельмшрот знали это, как и жрецы, капитаны кораблей и ярлы легиона.
Помимо прочего из этих слов следует, что Космические Волки всё-таки бились с Альфой в пустоте и, похоже, кто-то кого-то брал на абордаж. Но каждый раз Шестому приходилось отступать, чтобы не погибнуть. «Череда поражений», о которой говорит Бьорн, может сломить кого угодно, но у Русса были другие причины. Магнус. Конечно, Магнус. Алый Король приходил к брату во снах, Леман видел кошмары, он давно не спал и пытался найти ответ, метая руны. Он снова и снова вспоминал последние слова Циклопа:
Ты – меч не в тех руках, брат. Ты перерезал невинное горло, и это будет мучить тебя вечно.
Даже истинные волки – Гери и Фреки – считали, что Леман зря тратит время. Однако в своём кратковременном помешательстве Русс вовсе не бездельничал. Вот, что Бьорну на этот счёт сказал рунный жрец Ква Тот-Кто-Разделён:
Он не прячется. Не сейчас. Он впервые слушает.
О чём же говорит Ква? Что слушает Русс? Своё сердце? Вряд ли это впервые, ведь мы знаем, что он переживал и в прошлый раз, когда казнил (вероятно) одного своего брата и пленил другого. Скорее всего, Ква имеет ввиду вюрд, судьбу, рок Лемана из Руссов. Рок, который позже проведёт его через Врата Суртура и едва не окончится на «Мстительном Духе». Собственно, это подтверждается позже, при описании Волчьего Короля, метающего руны:
Цель была близка. Примарх слышал слова, едва нашептываемые судьбой. Ещё несколько бросков. Всего несколько бросков в это неспокойное море.
Однако он не успел совершить последний бросок, его прервал Бьорн Однорукий, получивший своё прозвище на Просперо, когда ему пришлось отсечь руку, поражённую порчей. Русс всегда выделял Бьорна, хотя никто не знал, почему. Дальше я приведу довольно объёмную цитату из «Великого Волка» Криса Райта, потому что этот момент критически важен для сегодняшнего разговора:
– Как думаешь, почему ты здесь? – спросил Русс, поднимаясь с пола.
Бьорн имел с дюжину ответов. Безопаснее было признаться в неведении, но он знал, что его не за тем спрашивали.
– Потому что мы проигрываем, – предположил воин. – И у вас нет ответов?
Русс подошёл к истинным волкам, наклонился к Гери и потрепал густую шкуру на загривке.
– Аха, Гунн так же думает. И мои эйнхерии. Теперь ты.
– Вы ожидали другого ответа?
– Не знаю. Я провёл целую жизнь за изучением душ фенрисийцев и преуспел в этом. А потом появился ты, и я понял, насколько всё ещё слеп.
Он взглянул на Бьорна и его синие глаза – такие нефенрисийские – сверкнули.
– Продолжай.
Бьорн почувствовал опасность. Фреки слегка зарычал, обнажив жёлтые клыки длиной с руку воина.
– Просперо ранил нас, – сказал Бьорн, выбрав правду. – Вас больше всех. Теперь за нами следует неудача. Поэтому вы остаётесь здесь, в то время как флот разрывается на части. И вы не знаете, что делать. Вы боитесь, что мы умрём в кровавом колодце Алаксеса, никогда не выбравшись отсюда и не приняв участие в грядущей битве.
– Боюсь, – задумчиво пробормотал Русс. – Ты и в самом деле думаешь, что я боюсь.
– Есть много видов страха, – заметил Бьорн.
Русс издал долгий, скрипучий вздох. Бьорн вдруг осознал, что был наполовину прав, хотя и не попал в точку. Он не превосходил в проницательности прочих воинов легиона и на всё смотрел сквозь призму охотника и добычи, как в схватке, так и в бегстве. И поэтому потерпел неудачу.
– Не думай, что я горюю по Магнусу, – проворчал Русс. В голосе всё ещё слышалась неприязнь. – Не совершай такой ошибки. Нам приказали его казнить, что мы и сделали.
Он с силой почесал загривок Гери.
– Магнус был ублюдком. Лжецом. Он мог смотреть тебе в глаза и читать нравоучения, одновременно скитаясь по имматериуму, как свирепый конунгур. Хель, да мы всегда знали больше него – что трогать, а что нет. Наши костетрясы знали больше него. Есть разум, а есть спесь. Я ни секунды не жалею Магнуса. И сделал бы это снова.
На секунду вспыхнул старый гнев, прежний Русс мог в мгновение ока дать волю ярости, сияющей словно кровавое солнце из-за густых туч. И Бьорн поверил каждому слову, сказанному повелителем.
– Может и так, – отозвался воин, продолжая осторожно. – Но Магнус не был врагом.
Русс поднял глаза.
– В самом деле? Скажи, почему.
– Вальдор знал о демонах на Просперо и знал, что это значило. От кого поступил приказ? Кто сказал нам не наказывать Магнуса, но полностью уничтожить его мир?
Синие глаза не дрогнули.
– Приказ пришёл от Всеотца.
– Вы знаете, что это не так.
– Мы сделали то, что от нас требовалось.
– Нас обманули.
– Мы следовали приказу! – взревел Русс, сделав шаг к Бьорну. Пара волков поднялась, и комната вдруг наполнилась жаждой убийства.
Бьорн не уступал.
– А кому ещё могли поручить такое задание? Кто бы его выполнил в точности, даже если бы это означало уничтожение легиона?
Он глубоко вздохнул.
– Нас одурачили, повелитель. Мы стали добровольными инструментами Хоруса.
Конечно, Русс это знал. И его слова насчёт Магнуса – не более, чем бравада, наивная попытка спрятать осколки, в которые превратилось его сердце. Иначе, если бы ему действительно было плевать, он не находился бы в таком положении и не отстранился от своих воинов. Кроме того, в «Волчьей Погибели» Гая Хэйли мы увидим, что Русс перекрасил свои светлые волосы в рыжий цвет. Зачем? Ответ очевиден – он скорбел по брату.
Позже оказывается, что Русс вызывал к себе Бьорна, потому что на него указали руны. Этот разговор был предопределён судьбой, но не для того, чтобы Однорукий открыл своему отцу глаза. Повторюсь, Леман всё знал и всё понимал. Но он не мог сбросить оковы скорби, не мог освободиться от чувства вины. Ему нужен был тот, кто нанесёт метафорическую пощёчину и вернёт к реальности. Бьорн сделал это.
Руны раз за разом давали примарху один и тот же расклад – Космические Волки погибнут в Туманности Алаксес. Лишь когда пришёл Бьорн, Русс понял, что хотя трактовка была верной, он неправильно истолковал посыл. Теперь он знал, что нужно делать:
Это не может продолжаться. Мой брат разорвал Империум ложью, и если мы не изменимся, тогда заслуживаем той же участи, что и уничтоженные нами колдуны. Я больше не буду палачом Императора. Я больше не хочу видеть моих сыновей искалеченными, лишившимися союзников, цепляющимися за старые мифы о превосходстве. Здесь наш путь. Здесь дорога через чащу, и мы найдём её.
Вскоре Гуннар Гуннхильт, фактически командовавший легионом в отсутствие Русса, принял решение о прорыве. Он отдал соответствующие приказы и Волчий флот уже готовился принять бой с кораблями Альфа-легиона, которые перекрывали выход из Туманности. Но внезапно на мостике «Храфнкеля» появился Леман Русс, который дал кораблям прямо противоположные указания – двигаться вглубь Алаксеса. Гуннар пришёл в ярость и его можно понять. Он даже бросил отцу открытый вызов, но тот не потянулся за оружием, а с улыбкой успокоил своего ярла.
Русс отдал Гуннару личный приказ, который никто не расслышал. Флот Шестого развернулся и направился к узкому тоннелю, ведущем в один из внутренних заливов Туманности Алаксес. Линкор Гуннхильта, «Рагнарёк», шёл в арьергарде, а потом остановился. В этот момент Бьорн понял, какой приказ ярл получил от примарха. Прошла всего пара мгновений и Однорукий осознал, что Гуннар всё равно остался бы прикрывать отступающий Волчий флот. Даже вопреки воле примарха.
Гунн принял окончательное решение. Ярл устал бегать. Он, как и его братья, был рождён для битвы. Русс пообещал ему триумф и дал сыну то, чего он больше всего хотел. Не думайте, что это решение далось Леману легко. Когда Бьорн спрашивает примарха, что делает Гуннар, Волчий Король отвечает: «То, что должен», и в этот момент у него играют желваки. Русс сжимает зубы, чтобы справиться с эмоциями.
Будучи Сыном Императора, Повелителем Зимы и Войны, безупречным убийцей, Леман из Руссов, помимо прочего, был ещё и отцом. Хорошим отцом. А Гуннар был хорошим сыном. Его последними словами в жизни стал боевой клич легиона: «За Русса и Всеотца!» Жертва Гуннхильта позволила Шестому отступить без полномасштабного боя.
К тому моменту жрец Ква уже раскрыл шпиона на «Храфнкеле», им оказался воин из Первого легиона по имени Орманд. Но времени на разговоры не осталось, потому что Волчий флот вошёл в тупиковый залив и Русс приказал готовиться к битве. Вскоре Шестой и Двадцатый сошлись в лобовом столкновении, где их ряды тут же смешались и никакая тактика уже не имела значения.
Едва завидев «Альфу», Леман приказал рулевому «Храфнкеля» двигаться к вражеской «Глориане». Та не изменила курса, принимая вызов. Вскоре примарх Двадцатого легиона и его Лернейцы телепортировались на мостик Волчьего Короля. Русс сумел определить примарха Двадцатого легиона, хотя внешне Альфарий не отличался от своих терминаторов. Интересно, что его смог почувствовать даже Бьорн. Но пока Леман двигался к брату с намереньем срубить голову гидры, в дело вступил Орманд, Тёмный Ангел.
Оказалось, что ещё один шпион Первого пробрался во флот Альфа-легиона. Его задача была такой же, как у Орманда – понять, какой из двух флотов верен Терре, а какой сражается на стороне Магистра Войны. Орманд связался с базой и передал:
Верные. Вне всякого сомнения.
Тем временем Русс добрался до Альфария и его брат не отступил. Потенциально это указывает на то, что Лернейцев тогда возглавлял вовсе не Альфарий и штурм мостика «Храфнкеля» служил не более чем отвлекающим манёвром. С другой стороны, нет причин не доверять чутью Русса, который, как мы знаем, кроме прочего, обладал сильными психическими способностями, пусть и применял их инстинктивно. Да и Бьорн, как я уже сказал, ощутил присутствие Двадцатого примарха.
Так или иначе, поединка не состоялось. Потому что в бой вступил ещё один флот, возглавляемый звёздным фортом класса «Рамилиес». Такие форты называли Убийцами Миров. Появление «Рамилиеса» мгновенно изменило расклад сил, ведь он выступил на стороне Космических Волков. Лернейцы тут же телепортировались с мостика «Храфнкеля». Перед уходом Альфарий деактивировал оружие и склонил голову, глядя брату в глаза.
Когда Русс прочёл название звёздного форта, всё встало на свои места. «Химера». Не зря в раскладе раз за разом выпадала руна многоголовой гидры, просто Леман неверно понял её вначале. Потом, благодаря Бьорну, он отринул путь, который казался предначертанным, и сам выбрал себе судьбу. И судьба сразу же ответила ему, хотя её ход готовился уже очень давно.
Тёмные Ангелы буквально спасли Космических Волков, нанеся Альфе колоссальный ущерб. Флот Двадцатого бежал из Туманности Алаксес, потеряв десятки кораблей и тысячи легионеров.
Тут Русс, наконец, признал, что сбился с пути. Он примирился со своим поражением на Просперо (а это всё же было именно поражение!). Примарх знал, что прошлого не вернуть, и он больше не собирался сгибаться под тяжестью своего вюрда. В каком-то смысле Волчий Король обрёл просветление.
Поэтому, когда командир «Химеры» приказал всем кораблям Шестого отключить орудия и опустить щиты, Леман безоговорочно подчинился. Затем командующий звёздного форта призвал к себе того, кто командовал Волками. Он не узнал «Храфнкель» и даже не предполагал, что на нём находится примарх.
Один из ярлов, Гримнир, был шокирован столь безапелляционным требованием и уже хотел вызывать командира «Химеры» на поединок чести, но Русс остановил его. Примарх справедливо отметил: «Не мы здесь победили», и отправился на звёздный форт.
Алфалос, кастелян форта, рассказал Леману, что Лютер, следуя приказу Льва, продолжал готовить новобранцев на Калибане. Помимо прочего Тёмные Ангелы уже долгое время создавали такие вот форты, комплектовали их легионерам и тайно отправляли в разные уголки галактики. Когда 59 лет назад «Химера» получила назначение в Туманность Алаксес, кроме неё было ещё пять таких фортов. Но, по словам Алфалоса, сейчас их должно быть больше.
Находясь в изоляции и ожидая приказов, Тёмные Ангелы многое пропустили. До них доходили лишь неоднозначные слухи из обрывков случайных астропатических сообщений, поэтому, когда здесь оказались флоты Альфы и Волков, Первый не знал, кому доверять. Орманд и другой шпион, направленный на корабль Двадцатого, должны были внести ясность. К счастью, всё обернулось в пользу Космических Волков. Теперь приведу небольшую цитату из разговора Русса и Алфалоса:
– Что со Львом?
Алфалос сухо посмотрел на него.
– Тишина.
– Ты ничего не слышал?
– Я надеялся, что у вас есть новости. Вы ведь братья.
– Это значит меньше, чем ты думаешь.
Он понятия не имел, где находился Лев. Экспедиционные флоты были сильно разбросаны, каждый следовал своим миссиям, создавая новые направления крестового похода. Лев был одним из самых гордых примархов, соперничая с Жиллиманом в скорости завоеваний. Русс после Просперо часто думал о нём, пытаясь отгадать, как и в случае со многими из своих братьев, каким путём тот пойдет. Возможно, Хорус получил ещё одного союзника, но в это было сложно поверить. Лев сам желал должности Воителя, и, несомненно, никогда не удовлетворится вторым местом после старого соперника.
Только посмотрите, насколько точно Русс вскрывает мотивы Эль’Джонсона! Волк отлично знает Льва. Он знает, что калибанец не присоединится к Хорусу как минимум потому, что тот получил должность Воителя, хотя она, по мнению калибанца, с самого начала принадлежала ему. Элементарная гордость не позволит Льву стать вторым, ни при каких обстоятельствах.
Но для Волков в этой ситуации куда важнее было то, что «Химера» могла починить их корабли, помочь с ранеными и пополнить запасы. Алфалос предоставил в распоряжение Русса все ресурсы звёздного форта, взамен требуя только правды. Повелитель Зимы и Войны рассказал Тёмному Ангелу всё, что знал о ситуации в галактике и принёс ему союзнические клятвы.
Интересно отменить, что чуть позже Бьорн напомнил примарху о рунах:
– Они говорили вам, что Волки никогда не покинут кровавый колодец Алаксеса, – сказал Бьорн.
– Верно, – согласился Русс. – Легион, который покинет его, не тот же самый, что вошёл сюда. Мы прибыли как палачи, но уйдём кем-то другим.
Кровь пролитая и отмщённая
После Битвы в Туманности Алаксес Тёмные Ангелы направились в Ультрамар, а Космические Волки двинулись на Терру, так как варп-штормы в этой области немного утихли и Ква сказал, что теперь можно отыскать путь к Тронному миру. Нужно отметить, что Русс к тому моменту сильно изменился. Вот, как его описывает Бьорн:
Примарх выглядел более чем живым, даже помолодевшим. Пепельная бледность, так долго не покидавшая его лицо, исчезла. Её сменил румянец, пышущий древней кипучей энергией.
На Терре Великий Волк пробыл недолго. В первую очередь он хотел переговорить с Сигиллитом, которого, напомню, считал кем-то вроде мудрого наставника. В юности, когда примарха только обнаружили, именно Регент занимался его интеграцией в Империум.
Также Русс встретился с Дорном. Преторианец хотел, чтобы Волки остались с ним, но понимал – Волчий Король не будет за стенами Тронного мира, когда галактика пылает от края до края. Поэтому Рогал особенно не настаивал.
Те три месяца, которые Шестой легион провёл в свете Сол, Космические Волки патрулировали рубежи системы, забираясь далеко за пределы маршрутов, по которым следовали корабли Имперских Кулаков. Волки восстановились после Алаксеса и у них чесались руки. Поэтому, когда они засекли приближение крупного флота, капитаны серых кораблей мгновенно подняли всех по боевой тревоге, готовясь к битве. Но оказалось, что это прибыли Белые Шрамы, которые смогли обыграть Гвардию Смерти в тактической войне и пройти через Паутину.
Русс хорошо запомнил, что Хан отказался придти к нему на помощь. И хотя Леман не сомневался в верности Пятого легиона, он всё же приказал взять их корабли на прицел. Но ответного нацеливания не последовало, щиты Белых Шрамов были опущены. Волк удивился тому, что во флоте Хана нет его флагмана, «Бури Мечей». Прославленную «Глориану» теперь заменял другой линкор – «Копьё Небес».
Со своей стороны Джагатай Хан отлично понимал настрой Космических Волков. Он уже знал, что Русс едва не погиб в Туманности Алаксес и ответ на их призыв о помощи тогда мог многое изменить. Однако Джагатай не собирался извиняться, потому что поступил правильно. И теперь он тоже сделал верные выводы, решив в одиночку телепортироваться на флагман Русса для личной встречи с братом. Тут надо отдать ему должное. Но и Волку тоже, вот момент их встречи:
– Ты знаешь, брат, сколько моих сыновей погибло в Алаксесе? – прорычал, наконец, Русс, выдавливая слова сквозь сжатые зубы.
Хан ответил своим неизменным голосом – звучным, неторопливым, с сильным акцентом.
– Нам нужна была уверенность, – сказал он.
– Уверенность, – Русс приблизился с обнажённым клинком. Хан был почти на голову выше и стройнее, и нёс глубокие раны. По периметру тронной платформы сотня болтеров продолжала держать повелителя Белых Шрамов на прицеле, но ни один из примархов не обращал на них внимания.
– И ты получил эту уверенность? Ты по-прежнему зовёшь меня Мясником Просперо?
Взгляд Хана не дрогнул.
– Я видел твою работу и пошёл дальше. Да, я обрёл уверенность, но если ты ищешь расплаты за кровавый долг, тогда у меня нет ничего для тебя. Мы заплатили собственную цену.
Русс приблизился вплотную, теперь их лица разделяли считанные сантиметры.
– Я часто думал, что сделаю, что скажу, если мы снова встретимся, – прорычал Волчий Король. – Ты знаешь, что во Дворце многие зовут тебя предателем, Джагатай? Я мог бы убить тебя прямо сейчас, и мало кто стал бы скорбеть. Этим бы я выплатил свой кровавый долг, о котором ты говоришь, и мог бы сказать духам убитых, что отомстил за них.
– Я прибыл безоружным, брат, – произнёс Хан холодно. – Убей меня, если пожелаешь, но знай, что я прошёл через преисподнюю, чтобы добраться до Терры. И никто, ни ты, ни Хорус, ни даже наш Отец, не помешают мне привести моих сыновей туда, где им предначертано быть.
Русс слышал хорошо знакомое высокомерие, так небрежно источаемое братом. На миг оно разожгло долго подпитываемый гнев Волчьего Короля, побуждая наконец взмахнуть клинком, совершить возмездие, которое он много раз представлял себе.
Но затем Леман осознал весь абсурд этой мысли, и на грубых, покрытых шрамами губах появилась улыбка. Она стала шире, и примарх Космических Волков начал смеяться, сначала низким рыком, затем в полную силу. Русс откинул назад голову и весело заревел.
– Ты всегда был напыщенным ублюдком, – сказал он. – Ты вошёл в мои покои, словно нищий, а говоришь так, будто они принадлежат тебе. Кто ещё осмелился бы на такое?
Смех стих. Русс вложил меч в ножны. По всему мостику опустились болтеры.
– Мне бы стало лучше, если я подарил бы тебе на память свежий шрам, – сказал Волчий Король. – Ты мог бы извлечь из него урок. Но ты уже выглядишь чуть живым, и у меня нет желания затуплять лезвие меча о твою костлявую шею.
Хан улыбнулся ему.
– Прибереги меч для тех, кто идёт за мной.
Трудно представить, каких трудов Руссу стоило удержать руку. При всём уважении к Хану, думаю, у него не было шансов в поединке с Волчьим Королём. Да и флот Шестого в тот момент тотально превосходил группировку Шрамов, потрёпанных Гвардией Смерти.
Была бы честь в такой победе? Конечно, нет. Но Волки действительно могли истребить Шрамов и, учитывая, что к Джагатаю на Терре действительно относились двояко, вряд ли это событие вызвало бы большой переполох. Хотя оно сказалось бы на дальнейших событиях, ведь без Шрамов Императорский Дворец пал бы задолго до прихода Жиллимана.
Но не это важно. Важно, что Великий Волк отстоял свою честь уже тем фактом, что держал клинок у горла брата, но не пустил его в ход. Такого отмщения его горячему сердцу было достаточно. Разумом же Русс понимал, что это действительно абсурд. Он не Лев, не Феррус, не Пертурабо и уж точно не Ангрон. Требовать сатисфакции от едва живого Хана было верхом глупости. Тем более, что со своей точки зрения Боевой Ястреб Чогориса принял верное решение на Чондаксе.
Право на искупление
Находясь в Системе Сол, Космические Волки провели капитальный ремонт кораблей, который им не могла предоставить «Химера» Тёмных Ангелов. Потери при Алаксесе были высоки, легион сильно пострадал, к тому моменту ещё не оправившись от Битвы за Просперо. Оценки различаются, но, согласно доминирующему мнению, под началом Русса тогда находилась примерно половина воинов от того числа, с которым он вступил в Ересь Хоруса. То есть около 65-70 тысяч.
Как я уже сказал, Дорн предложил Леману остаться на Терре, но Русс отказался. Позже аналогичное предложение поступило от Сигиллита. Получив закономерный отказ, Регент переключился на другой план, согласно которому флоту Космических Волков надлежало, не мудрствуя лукаво, испепелить Хтонию, родной мир Луперкаля. Великий Волк снова отказался, сказав, что он воин, а не разрушитель. Леман назвал это крайней мерой и ничего не хотел слышать о том, чтобы подвергнуть Хтонию тотальному геноциду в попытке спровоцировать Хоруса.
Однако Малкадор не был бы собой, если бы не имел запасного плана для запасного плана. Поэтому на их с Леманом встречу (во время которой Русс обыграл Регента в хнефатафл) он пригласил Гарвеля Локена, которого Гарро недавно вытащил с Исствана III. Локен уже пришёл в себя (насколько это было возможно) и вступил в ряды Странствующих Рыцарей. Любопытно, как Гарвель размышляет о примархе в тот момент:
Из всех встречавшихся ему полубогов Русс производил впечатление наиболее человечного.
Локену нельзя отказать в проницательности, он довольно быстро понял, кем в действительности является Волчий Король. Хотя Сигиллит тоже постарался, он подготовил воина к этой встрече. Гарвель и Русс начинают играть в хнефатафл, их диалог можно цитировать хоть целиком, настолько он интересный.
Но это заняло бы слишком много времени, так что приведу лишь пару коротких цитат:
– Я не знаю, как играть, – сказал Локен.
– Это просто, – ответил Русс, двигая фигуру вперёд и поворачивая прорезь. – Как война. Быстро учишь правила, а потом нужно играть лучше остальных.
А вот ещё любопытный момент:
– Он уже играет лучше, чем я, – заметил Сигиллит.
– Лучше, чем ты, играют даже балты, – отозвался Русс. – А у них мозгов, как у битых vatnkyr.
Я процитировал эту фразу Русса насчёт балтов, потому что не вполне понимаю её подтекст. Думаю, всем известно хотя бы в общих чертах, какие территории населяли балтские племена в Эпоху переселения народов и какие современные государства им наследуют. Конечно, в таймлайне 30к многое изменилось, однако же многое осталось прежним. Так что я теряюсь в догадках, что этим хотел сказать Грэм Макнилл…
А теперь ключевой момент встречи Русса и Локена – Великий Волк раскрывает своё намерение...
Ещё есть Телега с анонсами и чатом.
Космические Волки: Поступь Гнева
В капкане лжи
После деяния Алого Короля, которое в хрониках называют Глупостью Магнуса, Император вынес Указ об Обвинении. По слухам, автором замысла был Малкадор Сигиллит, который, памятуя о событиях, описанных в «Прологе к Никее» Аннандейла, уговорил Повелителя Человечества не рисковать и призвать Циклопа к ответу незамедлительно.
Согласно Указу об Обвинении, Магнуса надлежало привезти на Терру, где отец планировал лично разобраться со своим заблудшим сыном. В действительности, мы не имеем ни малейшего представления о том, что должно было произойти с Алым Королём дальше. Обнародованная часть Указа гласила, что Тронный мир собирает Обвинительное Воинство, которое должно стать для Циклопа «почётным конвоем». Никто не планировал забирать Магнуса с Просперо силой, но Воинство должно было быть готово к такому варианту.
Изначально во главе поставили Константина Вальдора, ибо, как шептались в кулуарах, ни один примарх не имеет права взять другого примарха под стражу. Вальдор же, вероятно, являлся единственным, кто мог тягаться с генетическими потомками Императора в бою, и у него было достаточно воли, авторитета и полномочий, чтобы исполнить подобную миссию. Константин собрал лучших из лучших – Кустодиев, Сестёр Безмолвия под командованием Дженеции Кроле, а также тысячи уникальных воинов, откованных в Эпоху Объединения. Мы не знаем имён этих грозных и таинственных созданий, но можем не сомневаться в их мастерстве и преданности, раз они были выбраны Первенцем Императора.
В Обвинительное Воинство также включили некоторый контингент смертных. Это были ветераны, выдающиеся подразделения, давно покрывшие себя неувядающей славой. Речь идёт в том числе о восьми когортах Тирианской экзогвардии, Девятой когорте Солярной ауксии, а также о Третьей терранской ауксилии, которая получила уникальную экипировку из лунных лабораторий. Ауксилариями командовал Верховный маршал Маркас Рон.
Разумеется, к походу на Просперо не могли не присоединиться Ордо Синистер – они выделили целую манипулу пси-титанов, плюс около тысячи скитариев. По просьбе Генерал-фабрикатора Марса Кельбор-Хала, в Обвинительное Воинство включили Сидонийскую Тагмату. Таким образом, Вальдор командовал разношёрстным соединением, специализация которого не вызывала сомнений, а невысокая численность с лихвой компенсировалась опытностью воинов, их вооружением и уникальными способностями.
Тем не менее, хотя Константин готовился в том числе к вооружённому противостоянию, он не мог не понимать, что его сил недостаточно для того, чтобы разбить Пятнадцатый легион, если дело дойдёт до открытой конфронтации. Последующие события лишь подтверждают данный тезис. Именно поэтому, когда Император приказал обнародовать Указ об Обвинении, группа астропатов на Терре получила особый приказ – как можно быстрее донести пакет особых приказов до Фенриса.
Сообщение для Лемана Русса отличалось от того, которое направили другим военным лидерам Великого крестового похода. В этом сообщении Император приказывал своему сыну «проследить за исполнением указа». Формулировка достаточно размытая, чтобы её можно было трактовать разными способами. Впрочем, когда дошло до дела, трактовка оригинального приказа уже не имела значения.
В тот момент Космические Волки участвовали одновременно в семи крупных кампаниях. Русс возглавлял группировку, которая очищала от ксенозаражения скариков Эфир Метус, стратегически важный регион близ Кипра Мунди. После того, как с Фенриса перенаправили новые приказы, Волчий Король скорректировал свои планы, отказавшись от ранее используемых стратагем. Вместо методичной зачистки сектора, он собрал свой флот в единый кулак и атаковал родной мир ксеносов. Это была жестокая и кровавая битва, но итог более чем удовлетворителен – подавление скариков открыло для Терры стабильный варп-маршрут к недавно завоёванным регионам на галактическом западе.
Впрочем, силы Имперской Ауксилии, сражавшиеся бок о бок с Шестым легионом, могли бы поспорить с эффективностью действий Лемана из Руссов. Во-первых, из-за спешки он потерял больше воинов, чем мог бы потерять, если бы придерживался изначального плана. Во-вторых, после того, как родной мир скариков превратился в обугленный шар без атмосферы, Космические Волки ушли. Без поддержки неулучшенные солдаты добивали ксеносов гораздо дольше, чем планировалось, да и потери выросли. Вместо месяцев кампания заняла годы.
Разумеется, командующие Имперской Ауксилии обратились к Волчьему Королю, требуя разъяснений. И они получили свои разъяснения, хроники сохранили прямую речь примарха:
Когда Император хочет кого-то уничтожить, он спускает с цепи Волка, которого держит в клетке голодным до крови. Волку ведом лишь один путь, и тот, кто желает нацепить ошейник на такого зверя и сделать его стражем своего дома, лишь навлекает на себя погибель.
Известно, что когда Русс выдвигался к Фенрису, в его распоряжении было две великие роты – Первая и Седьмая, то есть в общей сложности около 20 тысяч воинов. Первая рота почти полностью состояла из варагир, легионной элиты, а в Седьмой насчитывался крупнейший контингент Чёрной Чистки и Разрушителей. К моменту прибытия примарха на его родном мире находилась только Пятая рота, которая как раз пополняла запасы после очередной кампании.
Флоты Шестого легиона, находившиеся на расстоянии возможного удара по Просперо, получили приказ двигаться к Фенрису или сразу к Бета-Гармону, где Волки должны были встретиться с Обвинительным Воинством. Русс провёл на родном мире не более месяца, поэтому Первая и Седьмая роты не успели полностью восстановиться. Впрочем, это вряд ли повлияло на боевой дух Космических Волков.
Перед самым отбытием к примарху присоединился основной контингент Четвёртой, Восьмой и Двенадцатой роты, а также отдельные подразделения Второй и Тринадцатой. Эти группировки даже не зашли на Фенрис, хотя кораблям и технике требовался ремонт, а воины, только что покинувшие горнило битвы, нуждались в лечении и восполнении амуниции. Поэтому их реальная боевая мощь составляли в лучшем случае две трети от номинальной.
Покинув Фенрис с армией в 50 тысяч Астартес, Леман прибыл на Бета-Гармон даже раньше Вальдора. Там его армада пополнилась Третьей, Девятой и Одиннадцатой великими ротами, а также неожиданно прибывшей группировкой Сынов Хоруса. Надзиратель Борос Курн, ветеран и доверенное лицо Воителя, лично передал Волчьему Королю новые приказы.
Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что именно содержалось в том сообщении. Принято считать, что именно оно повлияло на намерения Волков, но это сомнительно. Учитывая, с какой оперативностью Русс присоединился к Обвинительному Воинству и какие силы он собрал для похода к Просперо, Повелитель Зимы и Войны явно готовился к худшему сценарию.
Тем не менее, хроники утверждают, что после получения новых приказов Леман из Руссов официально объявил своим воинам, что их цель теперь – не заключить Магнуса под стражу, а казнить его. Таким образом, очевидно, что приказы Воителя отличались от приказов, ранее полученных Руссом от Императора. Однако же, несмотря на собранную им армаду, Шестой примарх рассматривал и другие варианты урегулирования вопроса. Как покажут дальнейшие события, он действительно готовился ко всему, но не торопился в точности исполнять повеление Луперкаля.
Хорус демонстративно подкрепил свои приказы. Под командование Лемана поступал Борос Курн и 5 тысяч Сынов Хоруса, а также 17 титанов Легио Мортис, плюс штурмовые подразделения Механикум. Кроме того, в сообщении Воителя содержались шифры, которые открывали для Космических Волков арсеналы Бета-Гармона, включая те, где находилось оружие класса «Экстерминатус». А ещё Воитель дал Волкам разрешение использовать биоалхимические боеголовки, запрещённые к применению по всей территории Империума личным указом Императора.
Очевидно, Хорус был отлично осведомлён о состоянии Волков, в частности – он знал, что им не хватает снаряжения и ремонтных материалов. Луперкаль решил эту проблему. На Бета-Гармоне находилось всё необходимое, чтобы помочь апотекариям Шестого быстрее вернуть в строй раненных товарищей. Обвинительное Воинство прибыло только через полтора месяца и к тому моменту армада Русса уже была готова ко всему. Воины восстановились, легионный флот и пехотные подразделения прошли полное перевооружение. Наземную технику и авиацию починили. Волкам дали лучшее оружие и лучшую экипировку.
Вероятно, на тот момент объединённый флот Шестого представлял собой одно из наиболее смертоносных формирований в вооружённых силах Империума. Если присовокупить сюда боевой потенциал Обвинительного Воинства Вальдора, мы получим универсальное соединение, способное выполнить буквально любую задачу. В том числе – уничтожение другого легиона. В том числе – уничтожение легиона псайкеров во главе с их отцом, чья психическая мощь, вероятно, приближалась к психической мощи Повелителя Человечества.
Дальше произошло событие, породившее множество споров и слухов. Вальдор был обеспокоен тем, что Космические Волки явно готовились к апокалипсическому противостоянию. Константин и Леман много спорили за закрытыми дверями. Похоже, приказы Русса, полученные от Хоруса, не вполне соответствовали приказам, которые Вальдор получил от Императора. Почему же они не уточнили свои задачи, имея столь очевидные расхождения?
С Руссом всё понятно, ведь у него не было причин сомневаться в Хорусе. Он уважал брата, но главное – не сомневался в отце. Если Император сказал, что воля Лупаркаля – это Его воля, Волчьему Королю большего и не требовалось. В этом смысле можно вспомнить Битву у Врат 42, где Леман Русс уговорил Коракса следовать приказам Луперкаля. Безусловно, у тех событий имелась другая, куда более тёмная подоплёка, но они наглядно демонстрируют преданность Русса Императору и Воителю.
Но почему Вальдор не послал уточняющий запрос на Терру? Возможно, разночтения в приказах являлись не столь критическими, как принято считать. А возможно, такой запрос действительно был послан, но Четвёрка постаралась сделать так, чтобы он затерялся в варпе. Отсутствие ответа само по себе стало ответом, особенно если учесть тот факт, что у Обвинительного Воинства заканчивалось время. Константин хорошо понимал, что если Магнус рискнёт вступить в бой, то каждый день промедления позволяет ему лучше подготовиться.
Вероятно, решающим фактором стало то, что в приказах Вальдора было чётко сказано: после объединения сил на Бета-Гармоне общее командование переходит к Руссу. Поэтому Константин мог сколько угодно спорить с Руссом, но не мог навязать ему своё видение ситуации.
Думаю, существенную роль сыграло то, что у Вальдора, как и у Русса, преданность буквально заложена в генокод. Даже на ранних этапах Битвы за Просперо чемпионы спорили между собой, и когда Русс окончательно решил, что убьёт Магнуса, Вальдор пытался найти альтернативное решение. Но когда Константин увидел, что Тысяча Сынов погрязла в колдовстве, когда он стал свидетелем массового Перерождения Плоти, Кустодий всецело принял доводы Волка и отказался от любых сомнений.
Война слепых
Понимая, что может произойти дальше, Леман Русс отослал всех летописцев из своего флота обратно на Терру. Так как теперь в его распоряжении имелись лучшие навигаторы Империума, прибывшие с Вальдором, Волчий Король решил углубиться в варп, минуя типовые маршруты до Просперо. Это требовало исключительного мастерства от флотоводцев, риски возрастали и такое путешествие могло занять куда больше времени, чем планировалось.
Таким образом, Обвинительное Воинство прибыло в пункт назначения в условиях абсолютной секретности. Впрочем, Магус знал о грядущем и сделал всё, чтобы облегчить брату задачу. Он намеренно собрал свой легион на Просперо. Исключением стали воины, чьи суда прибыли бы к родному миру уже после Обвинительного Воинства. Действующие флоты Циклоп разослал в самые дальние уголки галактики, чтобы они не смогли принять участия в грядущей битве.
Корабли-мониторы, станции дальнего и ближнего обнаружения, боевые форпосты Тысячи Сынов – все эти объекты, по воле примарха, покинули и законсервировали. Астропаты со всех баз Пятнадцатого были собраны в Тизке, Магнус приказал прервать любое психическое сообщение с внешним миром. Его сыновья не подозревали о предстоящих событиях. Даже корвиды ничего не видели до тех пор, пока не стало слишком поздно. Кто ослепил их взоры – об этом мы ещё поговорим.
Мало кто знает, что Алый Король устранил ряд военных и гражданских лидеров Просперо, которые могли получить сведения о приближении Обвинительного Воинства. Также Магнус использовал мнемокоррекционную телепатию, чтобы снять напряжение в обществе из-за просочившихся слухов. Неизвестно, влиял ли он как-то на своих сыновей, но они, как минимум, ничего не заметили. Мотивы Магнуса на тот момент не вызывают сомнений – примарх понимал, что если сделает хоть что-то для укрепления обороноспособности мира или даже просто покажет, что ему известно о приближении Воинства, это автоматически подтвердит все обвинения против него.
Алый Король смирился со своей судьбой. Циклоп не знал точно, зачем пришли Волки, но был готов к любому исходу, будь то арест или казнь. Также он понимал, что не все его сыновья согласятся с необходимостью подставить шею под карающую длань Императора. Пусть они невиновны и верны, это вряд ли остановит тех же павонидов и Хатхора Маата, которые уже пролили волчью кровь и готовы это повторить.
Кстати, раз уж мы вспомнили о Маате, вспомним и о кампании в Причале Ковчега. Мы говорили об этом на прошлом стриме про Космических Волков. Тогда у стен Великой библиотеки Гелиосы павониды убили десятки сынов Русса и тотальное кровопролитие не произошло только благодаря Лоргару. Кроме того, павонид Гастар подвергся Перерождению Плоти и проклятье едва не охватило весь легион Тысячи Сынов. Русс видел всё это и с его точки зрения Пятнадцатый давно переступил черту. Конечно, Волк не знал истинной подоплёки событий, которая, однако, не отменяет того факта, что Алый Король действительно (и уже не в первый раз) нарушил приказ Императора, а его прорыв к Императорскому Дворцу буквально уничтожил будущее Человечества.
Так что Русса винить не в чем. Он видел в Тысяче Сынов опасность запредельного уровня. И у него имелись личные мотивы, ведь Волки, убитые павонидами на Гелиосе, остались неотомщёнными. Фактически воины Хатхора Маата отняли жизни своих кузенов и… им за это ничего не было. Никакого наказания. Мотив праведной мести, несомненно, имел место, и Волчьего Короля можно, даже нужно понять. Не думаю, что на его месте тот же Лев или Манус поступили бы иначе. Эль’Джонсон вообще не стал бы разговаривать с Алым Королём, а молча залил бы Просперо фосфексом и активировал бы протокол «Икар», спустив на планету всех эксциндио.
Кроме того, на одном из предыдущих стримов про Космических Волков я рассказывал, что Шестой легион питал особую ненависть к предателям любого рода. Карательные операции являлись специализацией сыновей Русса и в таких кампаниях их действительно сложно было контролировать. По всей видимости, это связано с особенностями генокода – ввиду абсолютной, даже аномальной преданности Волки не терпели изменников и клятвопреступников.
Хотя Тысяча Сынов не сделали ничего для подготовки мира к обороне, штурм Просперо всё равно оставался задачей исключительной сложности. Ведь всю поверхность мира покрывали горы, леса и руины древних городов, кишащие психонойенами – наполовину материальными, наполовину имматериальными хищниками, с которыми невозможно было сражаться обычным оружием. Кроме того, на Просперо водились и другие представители ксенофауны, зачастую – не менее смертоносные.
Таким образом, атакующие силы могли высадиться только в двух местах, которые Магнус изолировал от опасностей родного мира. Это Тизка, столица и единственный полноценный город на Просперо, а также кузница Механикум Жао-Аркад, большая часть которой находилась под землёй.
Что касается непосредственно Тизки, с трёх сторон её прикрывали скалистые хребты, а с четвёртой – океан. Разумеется, хребты изобиловали комплексами противовоздушной и противокосмической обороны, а также генераторами пустотных щитов. То есть атаковать Тизку можно было только с воды.
До Никейского Эдикта Тизку также прикрывал кинетических щит, который поддерживала регулярно ротируемая группа Тысячи Сынов. Русс знал об этом и учёл щит в своих планах, так как полагал, что сыновья Магнуса почти гарантировано используют его, несмотря на прямой запрет Повелителя Человечества.
Храмы-аркологии просперианских братств представляли собой идеальные крепости с минимальным количеством точек, подходящих для штурма. Кроме того, сам город являлся настоящим лабиринтом, в котором могли ориентироваться только местные, а воины Тысячи Сынов, помимо прочего, использовали сеть варп-врат для быстрого перемещения.
Ретроспективный анализ Сожжения Просперо показывает, что у Обвинительного Воинства не было преимуществ в грядущем сражении. Несмотря на всю мощь Космических Волков, дары Хоруса, наличие в Воинстве Кустодиев и Сестёр Безмолвия, армада Лемана была приблизительно сравнима в численности с контингентом Тысячи Сынов, базировавшемся на планете. И это было реальной проблемой для Великого Волка, потому что фундаментальные постулаты «Принципия Белликоза», подтверждённые кровью и пеплом бессчётных сражений, предписывали атакующим силами иметь неоспоримое численное и огневое превосходство перед обороняющимися.
Кроме того, у Космических Волков никогда не было в достатке осадных орудий, а Вальдор вообще не взял с собой ничего для городских боёв. Таким образом, со стратегической точки зрения боевая диспозиция Обвинительного Воинства объективно уступала диспозиции защитников Просперо. Конечно, Русс мог приказать экстерминировать планету, но не сделал этого. Думаю, тому есть несколько причин.
Во-первых, Леман – не Лев, и, несмотря на его браваду, Шестой послали не для уничтожения, а для захвата и в худшем случае – казни. Во-вторых, как мы скоро увидим, Волчий Король до последнего хотел решить дело миром. В-третьих, не будем забывать про мотив личной мести, для Волков уничтожение врага с орбиты стало бы бесчестным деянием. В-четвёртых, вопреки репутации нерассуждающего варвара, Русс всегда оценивал сопутствующий ущерб и старался избегать гибели невинных. Кстати, в таймлайне 40к Космические Волки (по крайней мере, некоторые из них) ещё помнят учение своего отца и ценят жизнь смертных, порой – превыше собственной.
Я не верю в предположение о том, что Тизка была настолько хорошо защищена пустотными и кинетическими щитами, что эту защиту нельзя было пробить с орбиты. А даже если так, можно было попросту сжечь атмосферу планеты, дестабилизировать её материковые плиты, вызвать катаклизмы, которые покончили бы с Тизкой без участия Обвинительного Воинства. Можно было поступить ещё хуже, например – сделать с Просперо то, что Конрад Кёрз сделал с Нострамо. Поэтому наземный штурм, вероятно, стал решением, продиктованным не столько стратегической необходимостью, сколько моралью и понятиями о воинской чести.
Как я уже отметил, Магнус решил через мученичество принять искупление и это достойно уважения. Есть большой соблазн в том, чтобы представить, как могли бы развиваться события, если бы Русс, находясь на орбите Просперо, смог поговорить с Алым Королём. Но такие предположения лишь усугубляют трагичность реального положения вещей, которое, увы, уже не изменить.
Кстати говоря, есть несколько версий, почему родной мир Тысячи Сынов оказался в психической блокаде. Большинство верит в то, что Боги Хаоса экранировали Просперо во всех возможных диапазонах. Но по слухам, это сделал сам Магнус, чтобы никто на планете не узнал про Обвинительное Воинство и не смог принять контрмеры. Также есть мнение, что Император взял мир Тысячи Сынов в психический пузырь, чтобы не допустить побега Алого Короля с помощью колдовства. Последняя версия была особенно популярна на Терре в период Ереси.
Волк протягивает руку
С Бета-Гармона Обвинительное Воинство направилось к Тардии, а потом через необитаемые системы к Просперо. Путешествие заняло несколько месяцев. Первыми в систему Форзар, где располагался мир, приютивший Пятнадцатого примарха, вошли пинасы Безмолвного Сестринства и разведывательные корабли Шестого легиона. Однако они не обнаружили боевых судов, только торговцев и патрули. Из-за этого обстоятельства полномасштабный выход остального флота в систему был отложен – Русс решил перестраховаться и проверил соседние системы. Затем он захватил несколько торговых кораблей и передал их дознавателям Дженеции Кроле.
Через несколько дней ядро Обвинительного Воинства без помех вышло к Просперо. Точечными ударами были уничтожены орбитальные центры управления, так что внешняя оборонительная сеть планеты больше не представляла угрозы. Одновременно несколько кораблей Космических Волков направились на перехват двух дюжин патрульных мониторов, которые не имели ни малейшего представления, что за флот внезапно вошёл в их систему. В этом смысле показателен штурм монитора «Буря», который провела команда крейсера «Хрантинг».
Сблизившись с «Бурей», крейсер Космических Волков выпустил несколько штурмовых таранов «Цест» и открыл огонь. Однако «Хрантинг» стрелял лишь для отвлечения внимания авгурных модулей. Количество высадившись легионеров было явно недостаточным для полноценного абордажа, несмотря на то, что команду монитора составляли неулучшенные люди и сервиторы. Однако Волки и не собирались захватывать весь корабль. Они быстро добрались до машинного отсека и мостика, взяв их под контроль.
После этого командующий офицер Космических Волков объявил по корабельной сети «Бури», что капитан корабля в плену и если остальные защитники не сдадутся, им отключат системы жизнеобеспечения. Просперианцы вняли голосу рассудка и выбросили белый флаг. Таким образом, во время штурма погибло шестьдесят два члена экипажа «Бури», включая некоторое количество сервиторов. Учитывая, что операцию проводили Волки, это кажется невозможным. Ни один легион при лобовом штурме не сумел бы обеспечить противнику столь низкие потери.
Аналогичным образом были захвачены остальные мониторы, что ещё раз говорит нам о настрое Космических Волков. Русс был готов при необходимости убить брата и истребить его легион. Однако это всегда являлось крайней мерой и жизни гражданских стояли в приоритете, насколько это возможно. Хотя в действительности Волки оказали тем просперианцам медвежью услугу. Потому что, согласно части Указа об Обвинении, содержащей протоколы для Безмолвного Сестринства, экипажи кораблей, защищавших Просперо, после допроса были ликвидированы в полном составе.
Через несколько часов Обвинительное Воинство уже имело абсолютный контроль над системой Форзар и орбитой Просперо. Разумеется, это было бы невозможно без информации, которую Русс получил из секретных архивов Терры и Марса. Кроме того, своими знаниями поделился Атхарва – воин Тысячи Сынов, входивший в Воинство Крестоносцев. Кстати, Атхарва знал если не всё, то почти всё о действиях Магнуса. Он остался верен Империуму, догадываясь о том, что на самом деле кроется за происходящими событиями. Поэтому просперианец поделился с Обвинительным Воинством всем, что знал об оборонительной системе планеты, которая, на минуточку, считалась одной из лучших в галактике.
Русс был готов к высадке, однако прежде произошло событие, описание которого отличается в разных источниках. В сборнике «Ересь Хоруса, Том 7: Пекло» Алана Блая говорится, что перед штурмом планеты Волчий Король решил дать брату последний шанс. Он приказал Вокс-империозе, уполномоченному голосу Безмолвного Сестринства и самого Императора, зачитать с борта «Орифламмы», флагмана Легио Кустодес, Указ об Обвинении. Затем Вокс-империоза обратилась лично к Магнусу, призывая его выйти на связь, сдаться и отправиться на Терру. Ответа не последовало, планета будто не слышала передачу или не хотела слышать.
В «Сожжении Просперо» Дэна Абнетта этот момент показан гораздо эмоциональнее. Здесь Леман Русс лично обращается к Алому Королю, но делает это не по воксу, а через Каспера Хавсера, которого он считал шпионом Магнуса. Которого все считали шпионом Магнуса, а бедолага был всего лишь марионеткой Четвёрки. Впрочем, как и все принявшие участие в тех трагических событиях. Кстати, обращение Русса к брату через Хавсера не отменяет того, что Вокс-империоза могла параллельно зачитывать Указ об Обвинении. Я имею ввиду, что эти два источника не обязательно вступают в прямое противоречие, не по этому эпизоду.
– Мне нечего от тебя скрывать, Магнус. Нечего. Ты ведь знаешь меня. Мои враги всегда знают, кто за ними идёт. Тогда их легче уничтожить. Я не люблю скрывать свои силы или то, что я уже в пути. Лучше, чтобы противник понимал, какая буря на него вскоре обрушится.
Волчий Король прервался и сглотнул. Казалось, он подбирает нужные слова.
– Но я не поэтому говорю с тобой сейчас. Я говорю с тобой в надежде, что ты выслушаешь меня. Я говорю с тобой, как брат с братом. Тому, что грядёт, происходить не следует. Ты ведь знаешь, я этого не хочу. Ты ведь знаешь, что моё сердце разрывается от необходимости выступить против тебя, и что душа нашего отца терзается от того, что он превращает своих сынов во врагов. Но ты свершил это. Ты довел до этого. Вся вина лежит на тебе.
Русс вновь сглотнул. Он опустил взгляд на палубу, хотя его слова всё ещё предназначались Хавсеру. Скальд же продолжал стоять на месте, словно прирос к полу.
– Мы давали тебе не один шанс, Магнус. Мы позволяли тебе добывать знания и проводить исследования. Когда же нас стали одолевать опасения относительно того, куда тебя может завести эта стезя и как она может угрожать всему тому, что нам дорого, мы открыто сказали тебе о своих тревогах. Совет на Никее, он должен был стать моментом примирения. Ты поклялся, что оставишь магию. Ты поклялся! Поклялся, что подчинишься решению отца!
Его голос упал до шепота.
– Но ты нарушил клятву. Ты показал, что Никейский Эдикт ничего для тебя не значит. Вот почему всё это – твоя вина. Тебе следовало понять, что твои действия свяжут отцу руки. И у него не останется иного выбора, кроме как послать меня для свершения кары.
Русс заглянул Хавсеру в глаза.
– Я даю тебе последний шанс. Как брат брату. Я даю тебе драгоценное время, как ни одному другому врагу. Закончи это. Эвакуируй людей. Отключи все оборонительные системы. Выведи Тысячу Сынов на открытую местность и приготовься к сдаче. Магнус, пожалуйста. На тебя спустили Волков Фенриса. Лишь в твоей власти не допустить кровопролития.
Он поднялся с трона.
– Пожалуйста, Магнус. Прошу тебя.
На самом деле, мы не можем с полной уверенностью утверждать, что Алый Король этого не слышал. Сюжет «Тысячи Сынов» Грэма Макнилла наглядно показывает, что Циклоп в тот момент всё ещё сомневался и чувство вины застилало его разум. Кроме того, как позже выяснится, это уже был не тот Магнус, которого мы знали. Ведь один из его осколков остался на Терре.
Так или иначе, Русс делает то, чего от него мало кто ожидал. Он – просит. Он говорит – пожалуйста. Хотя не обязан этого говорить. Ведь у него есть недвусмысленный приказ Повелителя Человечества. Думаю, на его месте немногие братья поступили бы так же. Сангвиний, Жиллиман, возможно – Коракс. И любой из них, получив в ответ молчание, отдал бы приказ о планетарном штурме.
Мой бедный брат. Пусть он видит, что мы идём. Пусть знает, что ещё не поздно просить о милосердии.
Да, Леман из Руссов ошибся. Его обманули. Так же, как обманули Вальдора, Сигиллита и даже Императора, судя по всему. Боги Хаоса стремились столкнуть лбами два легиона, каждый из которых мог помешать их замыслам. И они добились своего. Магнус пребывал в прострации, до сих пор не вполне понимая, как он мог совершить, возможно, величайшее преступление против Человечества. Русс же видел в происходящем хитрый план колдуна, который делает всё, чтобы со стороны выглядеть ложно обвинённым.
Волчий Король апеллирует в том числе к тому, что Магнус пробился на Терру для того, чтобы предупредить отца о предательстве Хоруса. Напомню, всё это происходит до событий в системе Исстван. Русс всецело доверяет Луперкалю, ему доверяю все, потому что нет причин не доверять Воителю. Первому среди равных, избранному Императора. А вот Алый Король по праву заслужил недоверие со стороны братьев. Выше я уже упомянул, что Леман и весь его легион видели Перерождение Плоти. А благодаря Охтхере Судьбостроителю Волчий Король точно знал, что Циклоп занимается колдовством, помимо псайканы. Об этом мы подробно говорили на предыдущем стриме про Шестой легион.
Таким образом, с позиции Русса и его сыновей Сожжение Просперо являлось справедливым и заслуженным наказанием. Хотя мы до сих пор не знаем точно, чего хотели Малкадор и Император. С одной стороны, как говорил сам Русс, Повелитель Человечества не случайно дополнил Обвинительное Воинство именно Шестым легионом, специализация которого всем была хорошо известна. В то же время я не могу не увидеть в этой ситуации двойное дно. Ведь Император отлично знал, что Волчий Король – вовсе не бесчувственный варвар. Совсем наоборот, для него семейные узы всегда значили больше, чем для любого другого примарха.
Леман ещё на Фенрисе осознал ценность семьи и её первостепенную важность. Поэтому он и пытался достучаться до Ангрона. Поэтому он и упустит шанс остановить Ересь, о чём мы поговорим немного позже. Я веду к тому, что Император знал – Русс не будет рубить с плеча, несмотря на очевидную вину Магнуса, предательство и личные счёты. Будь Алый Король самим собой, не затми тенета лжи его взор, он, несомненно, понял бы замысел отца – послать палача, который не требует, а просит. Палача, который готов простить предателю пролитую кровь своих сыновей только потому, что этот предатель – его брат.
Магнус не мог не увидеть это простое послание, в котором говорилось, что сотворённое им зло ещё можно исправить. Думаю, Русс это понимал. И даже если бы планы отца оставались для него загадкой, он всё равно попытался бы договориться с Циклопом, и только потом, в случае отказа, начал братоубийственную войну. Не нужно думать, что решение далось легко Повелителю Зимы и Войны. Совсем нелегко, и вскоре мы это увидим.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Телеграм с анонсами и чатом
Hunt by Niellustrate
Космические Волки: Присягнувшие Кровью
Наследие Дулана
Минувший разговор о Космических Волках мы закончили на кампании против Фааша. Подводя итоги того противостояния, я не упомянул лишь об одном. Схватка между Львом и Волком не прошла незамеченной для легионов. Оба примарха не любили об этом вспоминать, но их генетические сыновья увидели в противоборстве своих отцов нечто большее, чем ребячливую драку на почве попранной гордости (хотя, как мы увидели на прошлом стриме, те события были спланированы на каждом шаге).
После Дулана у Тёмных Ангелов и Космических Волков сложилась любопытная традиция. Каждый раз, когда воинам двух легионов приходилось сражаться плечом к плечу, перед началом кампании они проводили ритуальную дуэль. Ангелы и Волки выставляли по чемпиону и те сражались в кругу братьев, как правило – до первой крови. Воины легионов, а позже – орденов-наследников, помнили о Дулане, но истинный ход событий забылся и в актуальном таймлайне у каждого ордена своя правда.
Интересно отметить, что в какой-то момент, во время очередной ритуальной дуэли, на бой вышел Космический Волк по имени Хальдор Пара Клыков. Он владел топором, который изначально принадлежал Алайошу, магистру легиона Тёмных Ангелов. На предыдущем стриме я рассказал, как оружие оказалось у Русса. Позже оно передавалось среди Волков как реликвия. И тут нельзя не привести великолепную цитату из финала «Великого Волка» Криса Райта:
– Это клинок легиона, – произнёс сержант. – Откуда он у тебя? Ты не заслуживаешь такого оружия, не знаешь его происхождения.
Пара Клыков рассмеялся в голос. Всю жизнь он слышал подобное от людей, видевших в нём лишь невежественного берсеркера со льдов.
Но Хальдор знал о топоре всё. Он услышал историю оружия из уст живого бога, который ходил по крепостным стенам Имперского Дворца рядом со Всеотцом, сломал спину предателя Магнуса и загнал визжащий сброд магистра войны в Око Ужаса. Перед глазами воина до сих пор стояло покрытое шрамами и расчерченное золой лицо примарха, тихо рассказывающего в тенях Клыка сагу о Льве и Волке. Так поступали скальды Стаи – повествовали о прошлом, не позволяя ему стереться из памяти.
«Я не хочу, чтобы это забылось», – произнёс тогда Леман Русс.
Хальдор пригнулся, готовясь к первому удару. Он наконец обрёл необходимую сосредоточенность. Он выиграет этот бой. Он повергнет Тёмного Ангела в пыль ещё до заката, ведь теперь он понял смысл поединка, и его значение, и то, почему ритуал необходимо продолжать.
– Это? – переспросил Пара Клыков. – Это оружие капитана Алайоша из Девятого ордена Первого легиона. Его называли Уртханд, «откованный ненавистью», и ваш чемпион сражался им на протяжении полувека. Затем, в Багряной Крепости Дулана, клинок забрал у него самый могучий воин из тех, что ступали под солнцем и звёздами, и дал топору новое имя – Вюрдфаст, «схваченный судьбой». Пришёл час, и его без понуждения вручили мне, новобранцу из новой эпохи, и я разил им врагов на бессчётных планетах во имя Волчьего Короля.
Хальдор широко ухмылялся, его мышцы напряглись перед схваткой, и Отхо, почувствовав это, принял защитную стойку.
– Ибо клинок всегда принадлежал ему. – Пара Клыков наступал, выбирая момент для удара. – Он принадлежит ему и сейчас. Русс поднял его против Владыки Ангелов, и разбил его броню, и сломил его дух.
Улыбка не сходила с лица Хальдора.
– Приготовься, сын Льва, – сказал он, собираясь продолжить вечный цикл. – Мой топор знает, как сломить и тебя.
Это короткое замечание о вечном цикле выступает идейным апофеозом романа Райта. Русс выступил против Льва и сломил его, чтобы даровать брату мудрость. Примархи вообще постоянно бросали друг другу вызов, чтобы стать сильнее. Это естественно для братьев – здоровое соперничество, которое закаляет тело, дух и разум. Но в случае с Сыновьями Императора всё зашло слишком далеко.
Схватка на Дулане стала тёмным предвестьем, отголоском будущего, в котором, как в кривом зеркале, противостояние братьев исказилось, превратившись в нечто такое, чего не должно было случится. Но случилось – Ересь запустила цикл, в котором примархи уже никогда не будут едины. Отныне их удел – ломать друг друга, но не из-за соперничества или желания что-то доказать. Теперь они просто не могут иначе.
Что касается Льва и Волка, в следующий раз они встретились уже после Осады Терры. Что примечательно – их встреча состоялась под фреской, изображающей, как Первый и Шестой легионы покоряют Дулан. Эль’Джонсон, обезумевший от осознания собственных ошибок и шокированный состоянием Императора, не придумал ничего лучше, чем бросить Великому Волку повторный вызов. Он считал, что схватка на Дулане не была закончена. Русс не ответил, он только широко развёл руки и закрыл глаза.
Джонсон в ярости обнажил свой клинок и вонзил его в грудь брата, но в последний момент сменил направление движения лезвия, чтобы не пронзить сердце Лемана. В очередной раз Повелитель Зимы и Войны показал свою мудрость – он не меньше Льва переживал о случившемся, но не позволил чувствам затмить разум в это непростое время и дал брату возможность выплеснуть собственный гнев.
Оцените иронию ситуации – тот, кого все считали варваром, неспособным контролировать собственную ярость, в самый тёмный час оказался одним из немногих, кто держал себя в руках. Тогда как горделивый и хладнокровный рыцарь взбесился и потерял над собой контроль.
Я не виню Льва, его можно и нужно понять. Но делаю акцент на поведении Русса, который выбрал единственной верный путь к примирению. Когда Ангел успокоился, они с братом поговорили и в дальнейшем между ними больше не возникало конфронтаций. А когда до Русса дошла весь о вероятной гибели Льва, он отказывался в это верить, но всё равно носил траур по брату. Вот его последние слова про Эль’Джонсона:
Лев никому не говорил. Никогда. Он мог поведать Империуму о нашей хвори, ухудшить моё положение, но даже в гневе ничего не рассказал. Он умел хранить секреты. Увидел наш изъян, но стерпел это, поскольку был по-настоящему благороден. Получается, Эль’Джонсон и правда оказался лучше нас. Первый среди всех, лидер образцового легиона. Если я и был в долгу перед ним, то за его молчание.
Зверь на зверя
Прежде, чем поведать о событии, известном как Ночь Волка, я не могу не сказать пару слов о предтечах той кровавой трагедии. В неизвестный момент времени до 879.М30 93-й Экспедиционный флот привёл к Согласию планету под названием Генна (93-15 в имперских архивах). Спустя 30 лет (ориентировочно до 910.М30) мир отделился от Империума. Оказалось, что его население выродилось и фактически представляло собой многомиллиардную массу безмозглых синтетов, ментально контролируемых горсткой монархов.
К планете был направлен 203-й Экспедиционный флот Пожирателей Миров во главе с недавно обнаруженным Ангроном. К тому моменту примарх всё ещё отказывался принимать своих сыновей. Он был либо жесток к ним, либо безразличен, но преданность Пожирателей заставляла их терпеть ненависть и презрение генетического прародителя. Более того – она заставляла их искать пути сближения с Ангроном.
В какой-то примарх сбежал от легиона и Кхарн нашёл его лишь спустя два года. Капитан поклялся Ангрону, что его сыновья готовы на всё, лишь бы заслужить отцовское уважение. Именно после тех событий Ангрон отдал апотекарию Сурлаку приказ исследовать Гвозди Мясника и создать их аналог.
Гахлан Сурлак, ученик и сподвижник Фабия Байла, приложил все усилия, чтобы исполнить приказ. Он пытался повторить бесчеловечный триумф эры ТЭТ, но подопытные легионеры раз за разум умирали на его операционном столе. Но Генна всё изменила.
Прибыв к планете, Ангрон приказал капитану Магону покарать восставших. По традиции, введённой Красным Ангелом, воины должны были сделать это за 31 терранский час (или одни нуцерийские сутки). Магон не смог управиться за столь короткое время, так как Пожирателям противостояли миллионы синтетов.
В подобных ситуациях Ангрон выносил одно наказание – децимация. И хотя в этот раз всё сложилось несколько иначе, чаша терпения Магона переполнилась. Он собрал воинов, которые в душе всё ещё оставались Псами Войны и не хотели превращаться в безумствующих от крови Пожирателей Миров. Магон намеревался уничтожить разработки Сурлака, но не успел. Благодаря технологиям с Генны апотекарий создал стабильную версию Гвоздей Мясника и импланировал их Кхарну.
После того, как ещё тысяча воинов получила Гвозди, Ангрон повёл их на штурм Малкойи, так называлась столица Генны. Вслед за преображёнными легионерами спустился Магон и верные ему Псы Войны, включая почтенный дредноут Лорке. Кхарн убил Магон, многие бунтовщики погибли, а оставшиеся склонились перед Ангроном и позже также приняли Гвозди Мясника. Пожиратели Миров пробились к Малкойе и истребили в городе всё живое. Это событие хроникёры называли Геннской Бойней или Геннской Чисткой.
Как только Малкойя пала, в систему вошёл флот Космических Волков. До сих пор неизвестно, почему Русс пришёл к Ангрону. Единственным художественным источником о тех событиях является роман «Предатель» Аарона Дембски-Боудена и в нём нет однозначного ответа на вопрос, что привело Волков на Генну. Когда Ангрон прямо спросил у Лемана, прибыл ли он по приказу Императора, Русс не ответил. Очевидно, приказа не было, и сам Ангрон не сомневался, почему Космические Волки пришли за ним.
Красный Ангел отлично знал, что в Империуме его считают в лучшем случае кровожадным убийцей. Также он знал, что если Псов Войны боялись, то Пожирателей Миров откровенно ненавидят. Он топил миры в крови и многим на Терре это не нравилось. Но Ангрону было плевать. Он презирал своего генетического отца и прямо заявлял, что никогда не простит его за Нуцерию. Однако этот вопрос мы уже разбирали на серии стримов про Двенадцатый легион. Сегодня взглянем на ситуацию с позиции Шестого.
Учитывая, что столкновение Космических Волков и Тёмных Ангелов во время кампании против Фааша было виртуозно спланировано Малкадором, чтобы два легиона, а точнее – два примарха кое-чему научились, мне кажется закономерным, что на Генну Русс также прибыл по приказу (или по просьбе?) Сигиллита. Это объясняет, почему он не дал прямого ответа на вопрос Красного Ангела.
С другой стороны, если учесть, насколько семейные узы были важны для Великого Волка, я вполне допускаю, что он принял решение сам. Русс действительно мог переживать из-за того, что Двенадцатый легион скатывается в бездну. И он действительно мог рискнуть, чтобы вразумить брата. Тем более, что вряд ли они общались достаточно тесно. Ведь если бы Леман лучше знал Ангрона, он бы даже не пытался донести до него мысль о том, что у Пожирателей Миров нет будущего. Тем не менее, версия с участием Регента кажется наиболее вероятной.
Здесь любопытно привести воспоминания Лорке, который был знаком с Руссом задолго до того, как нашли Ангрона. Вот, как почтенный ветеран описывает Великого Волка на Генне:
Даже находясь в ходячем гробу, он был поражён величием Русса. Это было существо, генетически запрограммированное на совершенство: отражение возлюбленного человечеством царственного идеала. Русс излучал властность безо всяких усилий, не нуждаясь в позёрстве или притворстве. По всем признакам он должен был бы быть варваром – от растрёпанных светлых волос до обветренной на морозе кожи, которая делала его на вид гораздо старше своих лет. И при всём этом, он не вызывал насмешки. Он превратил варварство в контролируемую черту – нечто благородное, что можно понять и обуздать, а вовсе не состояние примитивного регресса.
Леман Русс воплощал динамизм жизни, свободной от оков цивилизованности. Примарх олицетворял силу, целеустремленность и мужество посреди всеобщей серости неизбежного застоя. Он был волком не по тому, как сражался, выл и собирал своих людей в стаи. Он был волком по тому, как жил, вечно напоминая о полной сил и искренней дикости, которая лежит в основе всей жизни.
Вид Лемана Русса вызвал у него желание снова дышать и что-то чувствовать помимо неуютной млечно-холодной тесноты его амниотической утробы-гробницы. Он никогда не ощущал себя настолько мёртвым – ни до того, ни после.
Русс выказывает уважение Лорке и сокрушается о том, что прославленный ветеран больше не является Магистром легиона. По словам Лемана, будь это так, ему не пришлось бы сюда приходить. Дальше Повелитель Зимы и Войны раскрывает своим мотивы:
До меня доходят сообщения, Ангрон. Слова командующих и капитанов, которые пострадали, оказавшись рядом с тобой. Солдат, вынужденных сражаться без приказов и теряющих сотни там, где нужно было умереть лишь десяткам. Твои союзники рассказывают о резне, которую собственноручно учинили над ними твои же сыновья. Сообщение за сообщением, очевидец за очевидцем. Всё это доходит до меня, и я гадаю, брат – что же мне делать?
И тут надо отдать должное Красному Ангелу. У них выходит довольно грубая словесная перепалка, но Ангрон вначале неплохо себя контролирует. Он даже делает попытку не допустить кровопролития:
– Чего ты хочешь? Устроить войну, которая погубит оба наших легиона? – Ангрон провёл по лицу израненной рукой, словно этот простой жест мог снять боль. – Уходи. Уходи, пока не случилось ничего такого, о чем ты пожалеешь.
В данный момент примарху Пожирателей Миров хватает ясности разума, чтобы понять – если Двенадцатый и Шестой сойдутся в битве, победителей не будет. Причём мы не имеем ни малейшего представления о том, какими силами располагали примархи. Из романа «Ангрон: Раб Нуцерии» Иена Сент-Мартина мы знаем, что в течение восьми дней после Геннской Резни Двенадцатый легион принял Гвозди Мясника почти в полном составе. И только после этого явились Космические Волки, которые привели с собой боевой флот во главе с «Храфнкелем».
Маловероятно, чтобы на поверхности Генны присутствовали два легиона целиком. Но очевидно, что обе стороны были представлены значительным контингентом. Пожиратели, принявшие Гвозди, жаждали резни и слабо поддавались контролю, поэтому кажется логичным, что на Генну высадилась большая часть Двенадцатого. Волки же вряд ли произвели высадку всеми имеющимися силами, так как от Ангрона можно было ждать чего угодно и Русс был вынужден оставить на орбите существенную часть воинов. Поэтому, скорее всего, численное превосходство было на стороне Пожирателей Миров.
А дальше «Предатель» Дэмбски-Боудена и «Раб Нуцерии» Сент-Мартина предоставляют нам сведения, которые входят в прямое противоречие. Из романа Сент-Мартина мы знаем, что до Генны Гвозди Мясника существовали в единственном экземпляре и они стояли только у Ангрона. Кампания была скоротечная и, как я отметил выше, на её исходе легион получил Гвозди в течение восьми дней.
Но в романе Дэмбски-Боудена Русс заявляет Ангрону, что «Хирургия должна прекратиться. Этого хочет сам Император». То есть, согласно «Предателю», к моменту Геннской Резни Гвозди Мясника уже давно стояли у легионеров Двенадцатого. Если же принимать за истину информацию из «Раба Нуцерии», Русс просто не мог знать об успешных экспериментах Гахлана Сурлака, ведь они имели место чуть больше недели назад. Хотя это не имеет концептуального значения. Важнее то, что дальше Русс ставит Ангрону ультиматум:
– Ты не можешь странствовать среди звёзд в этом бешенстве только потому, что слишком испорчен для понимания искусства войны. Имплантирующую хирургию следует обратить вспять. Твои сыновья сдадутся моим и вернутся на Терру. Когда мы достигнем Дворца, будут приняты все меры, чтобы изъять эти паразитические машины из разумов твоих людей.
Невзирая на спазмы, истерзанные глаза Ангрона широко раскрылись в изумлении.
– Ты думаешь, будто у тебя есть надо мной какая-то власть? Думаешь, что можешь угрожать мне и рассчитывать просто уйти?
– Да, думаю, что это вполне вероятно.
Ангрон ухмыльнулся, пусть и вымученно.
– А если ты умрёшь?
Ветер подхватил плащ Русса, сделанный из волчьей шкуры.
– Несколько лет назад Лоргар написал одну вещь, которая даёт мне пищу для размышлений каждый день и каждую ночь с тех пор, как он поделился ею со мной.
Пожиратель Миров фыркнул, демонстрируя своё мнение относительно измышлений набожного братца, но это не смутило Русса.
– Недостаточно распознать порчу, – процитировал он. – Ей должно противостоять. Недостаточно осознать невежество. Ему должно бросать вызов. Вне зависимости от победы или поражения, важно биться за ценности, которые мы завещаем человеческой расе. Когда галактика наконец будет нашей, мы останемся с никчёмным трофеем, если в последний день водрузим последнюю аквилу на последнем мире, заведя людей в моральную тьму.
Кстати, хочу напомнить, что до Монархии Император обсуждал с некоторыми примархами Лоргара и его культ. Некоторые высказались резко, но Русс выступил в защиту Аврелиана. Как всегда, Великий Волк видел и понимал больше, чем показывал. Больше, чем видели и понимали другие. Думаю, Леман не знал, не мог знать, кем в действительности является Уризен, однако он видел силу брата и его значимость для будущего, которое создавал Император.
Но вернёмся к стенам Малкойи. Дальше Ангрон говорит много такого, с чем сложно спорить. Но можно, и для Русса такие речи неприемлемы:
– Леман Русс с Фенриса, ты свободен только потому, что твоя свобода совпадает с волей Императора. На каждый раз, когда я веду войну с мирами, угрожающими продвижению Империума, приходится один раз, когда мне велят покорять мирные планеты, которые хотят лишь того, чтобы их оставили в покое. Мне велят уничтожать целые цивилизации и называют это освобождением. Велят требовать у этих новых миров миллионы мужчин и женщин, чтобы заставить их взяться за оружие в составе императорской армады, и называют это десятиной, потому что мы слишком боимся правды. Мы отказываемся назвать это рабством.
– Ангрон… – зарычал Русс.
– Молчи! Ты уже поугрожал, пёс. Послушай хоть раз, как лает другая гончая.
– Ну так говори, – произнёс Леман, как будто давая разрешение.
– Я так же верен, как и ты. Мне приказывают омыть свой легион в крови невинных и грешников, и я это делаю, поскольку в моей жизни не осталось ничего другого. Я это делаю и получаю удовольствие не потому, что мы нравственны или праведны – или полны любви и хотим просветить тёмную вселенную – а потому, что чувствую только вбитые в мой мозг Гвозди Мясника. Я служу благодаря этому «уродству». А без него? Ну, может я был бы более нравственным человеком, на что претендуешь ты. Добродетельным, а? Быть может, я бы взошёл по ступеням дворца нашего отца и снес бы ублюдку-поработителю голову!
Так началась Ночь Волка. Мы не знаем, кто сделал первый выстрел. Волки говорят, что это были Пожиратели, а Пожиратели указывают на Волков. Даже Лорке сомневался, кто начал бойню. Почтенный дредноут так характеризует это событие:
Предмет гордости обоих легионов и причина тайного стыда. Оба приписывали себе победу. Оба боялись, что на самом деле проиграли.
Интересно, что Аргел Тал из Несущих Слово прямо заявляет своему другу Кхарну, что, по общему мнению, тогда на Генне Космические Волки взяли верх. Разумеется, Кхарн это отрицает. Отрицает это и Ангрон, но, к счастью, в тот момент, когда он вспоминает о Ночи Волка, рядом находится Лоргар, которого, как и Русса, всегда недооценивали, но который, как и Русс, понимал окружающий мир куда лучше своих братьев. Дальше я вынужден привести довольно объёмную цитату из «Предателя»:
– Я слаб, – снова произнёс он. – Я. Это действительно так, братец? Разве это я тот единственный примарх, кто так и не покорил свой родной мир? Или им был великий и могучий Ангрон? Разве я тот первый примарх, кто ощутил у своего горла дыхание Волков, или это Ангрону и его грозным сынам досталось в Ночь Волка, когда Русс в кровь разбил их под дождем?
Ангрон с рёвом рванулся вперёд, хотя не обнажил клинков и не нанёс удара.
– Я его победил! Русс был в моем распоряжении! Его прогнали обратно к кораблю, а ты смеешь говорить иное?
Лоргар не испугался.
– Так всё было, брат? В самом деле?
– Я… Да, – Ангрон прекратил наступать, внезапно занервничав. – Мы сражались. Наши легионы сражались. Волки отступили. Мы… мы их преследовали.
– Если ты говоришь правду, – Лоргар внимательно наблюдал за братом, – то… расскажи мне.
Очевидно, что Аврелиан провоцирует брата. Он хочет, чтобы Красный Ангел рассказал о Ночи Волка не так, как её видел примарх с Гвоздями Мясника в черепе. А так, как её мог бы увидеть примарх без этой смертоносной машины в голове. И обратите внимание – Ангрон замешкался, занервничал. Потому что сам не уверен в своих воспоминаниях.
– Ты неправ, – грубо прорычал Ангрон. Его голос был хриплым не от злобы, а от бремени эмоций. – Ты неправ, это было не под дождём. Всё произошло на закате дня, который уже был омрачён пылавшим позади нас городом. Мой клинок сломался, но это не имело значения. Я вырвал у него цепной меч и переломил собственными руками. Мы упали в грязь, продолжая бороться. Мы оба знали, что эта схватка кончится на земле. Я его победил, Лоргар. В конце мой сапог был у него на горле. Я стоял над ним, а Русс…
…а Руссу приходилось отползать. Он стиснул клыки, выдыхая в равной мере воздух и слюну. С каждым скрежещущим выдохом её нитки летели с треснувших губ. Волчий Король нетвёрдо поднялся на ноги, и Ангрон бросился к нему, но Русс широко развёл руки, не нападая.
– Ты видишь? – спросил он. Нет, пролаял. Пролаял не просто по-звериному, а с человеческой пылкостью, подкреплённой свирепостью пса. В его глазах пылала убеждённость, точно такая же инстинктивная злоба, как у собаки, которая защищает своё семейство. – Смотри, будь ты проклят. Обернись. Видишь, что ты сделал со своими сыновьями?
В пылу битвы здравый смысл прояснил больные глаза Ангрона на достаточное время, чтобы тот умолк. Топор в его руке опустился, и примарх посмотрел на ряды Волков, которые стояли перед ним с поднятыми болтерами. Они собирались потрёпанными группами, бросая бой, чтобы образовать кольцо вокруг примархов. Волк за Волком подходил и вставал рядом с братьями неровными рядами. Они были так близко от Ангрона, что тот мог разглядеть личные тотемы и талисманы, гремевшие о доспехи цвета грозового неба.
Один из них, какой-то вожак племени, выделялся замысловатыми синими обозначениями стаи на лицевом щитке.
– Всё кончено, лорд Ангрон. – произнёс он.
Похоже, на несколько коротких мгновений Ангрон каким-то образом сумел подавить Гвозди Мясника. Секунду назад он был готов разорвать Лемана, но когда тот развёл руку в стороны, Красный Ангел тоже остановился. Дэмбски-Боуден делает на этом акцент – взгляд примарха «прояснился».
Обратите внимание – точно так же Волчий Король поступил со Львом после Осады, он не стал сражаться и позволил атаковать себя. Он предложил раскрытую ладонь, а не сжатый кулак. Вот только в случае с Ангроном Волк просчитался. Хотя я думаю, он изначально понимал, что шансов вразумить брата немного. Однако Леман надеялся, возможно – верил, потому что ничего иного не оставалось. Верил… Каково, а? Похоже, у Лемана из Руссов и Лоргара Аврелиана всё-таки немало общего!
– Русс, – Ангрон обернулся к брату и указал окровавленной рукой за спины окруживших его волчьих стай. – Твой легион истекает кровью.
Русс не стал спорить, это было так. По другую сторону от стоящих в кругу примархов Пожиратели Миров прорывались сквозь серые порядки своих кузенов, сражаясь без намёка на строй, равно как и без внимания к своему генетическому отцу. Даже в те дни они уже успели привыкнуть, что Ангрон бьётся в одиночку, а новоприобретённые имплантаты лишали их возможности планировать ход боя.
Те немногие Пожиратели Миров, кто владел собственными чувствами – Ангрон, прищурившись, отметил среди них железное тело Лорке – бросались на Волков, которые закрепились вокруг сражавшихся примархов, однако им не хватало численности, чтобы пробиться через оборонительные порядки Русса.
– Мои люди гибнут, – согласился Волчий Король. – И всё же мы стоим в самом сердце битвы, и только один легион вот-вот лишится примарха. Видишь, почему я пришел? Видишь, как ты сломал своих сыновей?
Можно долго спорить о том, что привело к падению Двенадцатого легиона. Факт остаётся фактом – Гвозди Мясника изуродовали воинов и лишили их всякой надежды на искупление. После Генны падение Пожирателей Миров было предрешено.
Также можно полемизировать и о пути самого Ангрона. Его судьба трагична, в этом нет сомнений. Ведь это история о том, как возможно самый благородный и человеколюбивый примарх превратился в нерассуждающего монстра без прошлого и будущего. Но в Ночь Волка это не имело значения. Значение имело лишь то, что Ангрона уже нельзя было спасти. Разве что ценой его бессмертной души, что впоследствии сделал Лоргар.
– А что за откровение должно было меня посетить? Я уяснил, что ему не давали разрешения убить меня. Уяснил, что он блефовал в надежде вернуть меня на Терру на привязи, покорного его прихотям.
– Нет, – Лоргар едва дышал от ошеломления. – Нет, нет, нет. Ангрон, ты упёртый глупец. Это всё неважно.
– На том поле было больше мёртвых Волков, чем Пожирателей Миров. Это важно.
«С этим тоже можно поспорить», – подумалось Лоргару, однако он оставил всё как есть.
– Русс вчистую тебя победил. Ты говорил, что он был в твоём распоряжении, однако он свободно отполз.
– Отполз, – снова усмехнулся Ангрон, смакуя слово.
– А когда поднялся, ты был окружён. Он мог тебя убить.
– Он попытался и не смог.
– Его люди, Ангрон. Тебя мог убить его легион. Приказывал того Император или нет, но Русс сохранил тебе жизнь. Он не отступал с позором, гордец… – Лоргар вздохнул. – Вероятно, он всю дорогу обратно к Терре горевал, что у тебя такой медный лоб, и надеялся, что ты учтёшь непревзойдённый урок о братстве и верности. Посмотри, что произошло. Да, ты победил его в поединке. Да, твои люди сразили больше его воинов. И всё же, кто выиграл битву?
– Пожиратели Миров, – без колебаний ответил Ангрон.
Несколько секунд Лоргар просто смотрел на него.
– Я ценю, что каждое живое существо по-своему понимает окружающий мир в силу сути своего восприятия. Но даже для тебя это невероятно глупо, брат.
– Ты утверждаешь, что Волки победили, – казалось, Ангрон скорее позабавлен, чем смущен.
– Как ты не видишь? – Лоргар сцепил пальцы, пытаясь обуздать собственный темперамент. – Они одержали победу, которая достойна быть навеки вычеканенной на их доспехах. Пока ты упивался своей силой, сыновьям Русса хватило верности, чтобы придти к нему, окружить вас обоих и угрожать твоей жизни, когда ты стоял во главе своего легиона. Возможно, это самое полное тактическое превосходство в истории Легионес Астартес. Оно почти поэтично в своей элегантности и эмоциональном значении. Он доказывает верность своих сыновей, а твои бросают тебя на смерть. Он доказывает, как Гвозди вредят твоему легиону. Он доказывает тактическое преимущество следования цели над дракой ради убийства. Он сохраняет тебе жизнь в надежде, что ты увидишь это всё, и преподаёт тебе дорогостоящий урок, а ты в ответ ухмыляешься и объявляешь себя победителем.
У меня нет доводов, чтобы опровергнуть утверждения Лоргара. Насколько я могу судить, основываясь на информации из «Предателя» и «Раба Нуцерии», Аврелиан на 100% прав в своей оценке. Вначале я акцентировал ваше внимание на том, что сам Ангрон сомневается в том, насколько точно помнит Ночь Волка. И теперь Лоргар мысленно намекает нам, что в действительности на поле боя всё складывалось не так однозначно. Под словами «С этим тоже можно поспорить» он подразумевает, что у стен Малкойи вряд ли осталось больше трупов Волков, чем Пожирателей Миров. И тут справедливо вспомнить, что в самом начале сказал сам Ангрон, пока ещё Гвозди не вцепились в него:
Хочешь устроить войну, которая погубит оба наших Легиона?
Полагаю, победа Ангрона в дуэли с Руссом тоже спорна, учитывая, что в этой истории спорно вообще всё. Я не могу утверждать, что Леман поддался брату. Кажется, что в бою с таким противником как Красный Ангел поддаться значит умереть. Но очевидно то, что Ангрон бился в полную силу, тогда как Русс не собирался убивать или сильно калечить брата. Ему нужно было лишь отвлечь его внимание на достаточное время, чтобы Волки сформировали вокруг сражающихся примархов кольцо.
Лоргар верно говорит, что Русс преследовал тактическую цель. Волчий Король не собирался побеждать Ангрона. Более того – исходя из контекста ситуации, если бы он одолел брата, это не дало бы ожидаемого эффекта, совсем наоборот – разозлило бы Красного Ангела. Поэтому Русс должен был проиграть, чтобы достичь цели. Исходя из этого очевидного тезиса, я предполагаю, что Леман получил именно тот исход поединка, к которому стремился.
Жаль, что «Урок Русса» не дал результата. Пожиратели Миров продолжили нисхождение в свой кровавый ад под предводительством сломленного Красного Ангела. Тут мы должны признать благородство мотивов Русса, а также тщетность его попыток вразумить брата. Он выбрал единственно верную стратегию, и если она не сработала, не сработала бы никакая другая. Так что будь это план Волчьего Короля или Малкадора из Сигиллитов, в конечном итоге он не сработал, лишь пролил братскую кровь.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Телега с анонсами и чатом
Космические Волки: Честь зверя
По зову мёртвых
Многие кампании, проведённые Шестым легионом в течение Великого крестового похода, известны только Сыновьям Русса и высшему командованию Империума. Но хотя Волки в этот период почти не сражались плечом к плечу с другими Астартес, ни один легион не может вести полномасштабные сражения без помощи Ауксилии и Механикум. Именно поэтому при желании некоторую информацию о тех битвах всё-таки можно собрать. Однако если доклады смертных обычно не идентифицируются хронистами в качестве безапелляционно достоверных источников, то архивы священного жречества Красной Планеты, собранные в том числе из отчётов боевых автоматонов, едва ли могут вызывать сомнения.
К примеру, благодаря таким записям мы знаем о кампании на Ашкелоне, которая оказалась столь же короткой, сколь и кровавой. Она имела место в неизвестный момент времени после 860-х М30. Планета Ашкелон-III расположена в одноименной системе Сегментума Ультима в непосредственной близости от Голгофского простора. По состоянию на актуальный таймлайн Картографика Империалис идентифицирует Ашкелон как мёртвую систему, но в М30 было иначе. Согласно архивным сведениям, в Золотой Век эта система являлась технологической жемчужиной, находясь в одном из самых развитых регионов человеческого космоса. Однако местная цивилизация сильно пострадала во время Долгой Ночи и стала лишь тенью собственного прошлого к тому моменту, когда её открыл Империум.
76-й Экспедиционный флот адмирала Атемары Люксор бескровно привёл Ашкелон-III к Согласию. Планета имела ядовитую атмосферу, но в этой атмосфере были растворены пригодные для добычи редкие химические соединения, весьма ценимые имперской промышленностью. Ашкелонцы выстроили огромные купольные города, разместив их в глубинах ущелий, избороздивших поверхность планеты. Это было прагматичным решением, так как основной объём ядов концентрировался в верхних слоях атмосферы. Тем не менее, купольные города всё равно были загерметизированы, так как даже в ущельях воздух оставался непригоден для дыхания.
В период Долгой Ночи ашкелонцы по какой-то причине утеряли понимание собственных технологий. Они продолжали пользоваться дарами ТЭТ, но не могли чинить их, когда те ломались. В итоге, людям пришлось использовать в качестве пищи отбросы из заражённых пустошей. Они были вынуждены разбирать одни купольные города, чтобы спасти другие. К тому периоду, когда Империум открыл Ашкелон-III, многомиллиардное население мира сократилось до сотен миллионов. Терра не просто подарила Ашкелону надежду, она буквально спасла умирающую планету и её население.
Мир отдали жрецам Ризы. Механикум быстро разобрались в ситуации и смогли запустить заводы по переработки атмосферных ядов, которые не использовались веками. Приняв Имперскую Истину всем сердцем, Ашкелон-III поклялся стать образцовым миром и сделал это за 27 стандартных терранских лет. Очередной винтик в имперской машине, работающий синхронно и без сбоев. Образец для подражания, вне сомнений. Местное население начало расти, в том числе благодаря новым колонистам. Адептов культа с Ризы тоже становилось больше, так что пришлось выстроить субхрам Бога-Машины.
И тут нужно отметить, что Механикум интересовали отнюдь не только минеральные газы Ашкелона-III. Техножрецы сразу поняли, что в эру ТЭТ мир имел невероятную технологическую мощь. Однако на его поверхности отсутствовали следы войн и вторжения ксеносов. Ашкелон угас, но он не был разграблен или разрушен, а значит – его тайны всё ещё здесь. Техноархеологи и магосы всё глубже уходили в подземелья купольных городов, где века и даже тысячи лет не ступала нога живого существа. Они искали, искали, искали…
Механикум не остановили даже легенды Ашкелона, которым они попросту не придали никакого значения. А ведь в тех легендах через строчку говорилось о том, что в глубине планеты, под купольными городами, живёт зло, о котором лучше всего забыть и никогда не тревожить его. Впрочем, ашкелонцы были слишком благодарны Империуму, чтобы спорить с его методами. За спасение они готовы были простить механикумам всё и лишь дальнейшие события в ретроспекции покажут, что местному населению стоило тогда проявить максимум настойчивости.
Впоследствии данные смогли извлечь только из «Убежища», феррокритовой небесной башни бастиона планетарного контроля, который возвели в самом крупном купольном городе. Как показывают эти данные, первым признаком беды стал «вопль» – чудовищная какофония мириадов человеческих криков, заходящихся в ужасе и агонии, вперемешку с чем-то иным, проникающим сквозь кожу и кости и заставляющим даже машинный разум цепенеть от осознания абсолютной безысходности происходящего. «Вопль» прокатился по каждому коридору каждого блока каждого купольного города. Он звучал даже из трещин в стенах и мгновенно всё население мира оказалось охвачено паникой.
Ашкелонцы сохранили описание «вопля» в своих легендах. Они не знали точно, что это значит, но все до одного поддались безотчётному инстинкту, стремясь подняться как можно выше. Люди бежали на верхние уровни купольных городов, многие угоняли спецтранспорт, чтобы вырваться из каньонов на поверхность планеты. Разумеется, начались беспорядки. Разумеется, пролилась кровь. Самые масштабные и жестокие столкновения произошли в единственном космическом доке «Убежища», где десятки тысяч ашкелонцев пошли штурмом на посадочные секции, которые защищали имперские силовики.
Прошло три часа и командованию стало ясно, что без экстренных мер не обойтись. На Ашкелоне-III ввели военное положение, в связи с которым для населения начал действовать целый перечень ограничений, включая комендантский час и запрет на свободные перемещения. Субкузня Ризы не выходила связь. Вскоре радиомаяк на орбите перестал получать сообщения от имперского командования и в течение следующего часа планету окутала тишина. Огни купольных городов погасли, заводы остановились, стих даже «вопль».
Патрульный крейсер «Танталус-V» класса «Лунный» получил астропатический сигнал бедствия и прибыл со своим эскортом к Ашкелону в течение нескольких дней. Сканирование планеты показало, что энергия в городах и заводах есть, но она не используется. Системы жизнеобеспечения и инфраструктура работают стабильно, но на поверхности планеты не фиксируется ничего живого. Всё выглядело так, будто из одиннадцати миллиардов населения планеты никого не осталось.
Капитан «Танталуса-V», следуя экстренному протоколу, отвёл корабли от Ашкелона-III и объявил на планете карантин. Крейсер должен был следить, чтобы беда, постигшая этот мир, не вырвалась за его пределы. Послав запрос о помощи командованию субсектора, «Лунный» стал ждать. Шли дни, недели, месяцы. Для хронистов долгое время оставалось загадкой, по какому пути прошёл запрос стандартного приоритета и почему вышестоящее командование отреагировало… так, как отреагировало. Через три месяца ткань между Реальностью и Нереальностью разорвалась, чтобы впустить в систему Ашкелона объединённый боевой флот Космических Волков и Механикум Марса.
Команду «Танталуса-V» состав прибывшего флота, мягко говоря, удивил. Ведь Ашкелон хотя и являлся довольно важным миром со стратегической точки зрения, всё же не занимал первые строчки в списке приоритетных объектов для полномасштабной реакции со стороны соединений Астартес. Изолирование колонии на карантин ввиду неидентифицированной угрозы не было чем-то исключительным, тем более что Ашкелон-III имел относительно небольшое население. И вот, в ответ на стандартный запрос прибыла целая Великая рота из легиона, который пользовался в Империуме отнюдь не безупречной репутацией. Причём эту роту сопровождали скитарии из личной тагматы Генерал-фабриктора.
В действительности, мощи одного только флагмана Волков – боевой баржи «Пустотный змей» – вкупе с орудиями барка «Аксиома Троичности» Механикумов должно было хватить для обращения в пыль всей системы Ашкелона. Вскоре правда открылась команде «Танталуса-V». Когда крейсер принял последний сигнал от маяка на орбите, для него радиообмен с планетой прервался, но оказалось, что вскоре после этого с поверхности был отправлен ещё один сигнал – астропатический, который не заметили ни на маяке, ни на «Лунном». Этот сигнал приняли Механикум Марса и, расшифровав его, тут же обратились к Генерал-фабрикатору, который в свою очередь мгновенно связался с Императором. Шифр сигнала содержал всего два слова – Еретех Омега.
Мы точно не знаем, имел место прямой приказ Повелителя Человечества, либо Генерал-фабрикатор сам послал запрос на Фенрис. Так или иначе, Космические Волки отреагировали мгновенно, направив в помощь скитариям Марса Одиннадцатую великую роту. Причина заключалась в том, что Еретех Омега являлся одним из немногих отголосков Долгой Ночи, которым даже самые радикальные магосы не могли позволить существовать. Этот ужас, созданный безумными гениями прошлого, противоречил любым законам мироздания и представлял собой опасность высшего уровня, которую надлежало устранить здесь и сейчас. А самым жутким было то, что сигал с шифром «Еретех Омега» послали мертвецы Ашкелона. Ведь когда этот сигнал был сгенерировал, живых на планете уже не осталось.
Космические Волки и скитарии высадились одновременно в «Убежище» и субхрам Ризы. Они не встретили сопротивления, но оказались свидетелями последствий тотальной жестокости и абсолютного разрушения. Хотя целостность климатического купола субкузни сохранилась, внутри всё было выжжено до состояния пепла. В «Убежище» Волки смотрели на следы бойни – кровь, выбоины от пуль, кратеры от взрывов, опалённые стены. Но нигде не было тел или хотя бы их фрагментов. Только руины, гарь и алые росчерки. Но чем глубже в подземелья купольного города спускалась Одиннадцатая рота, тем меньше следов насилия она встречала. Нападение неведомого врага явно началось на нижних уровнях, где его никто не ждал.
Стая когтей Инара Хальвасна первой встретила врага. То была лишь тень, неподвижно застывшая у края лифтовой платформы. Волки окружили фигуру и она закричала. На несколько мгновений авточувства силовой брони оказались перегружены, но затем Сыны Русса пришли в себя и накрыли врага болтерным шквалом. Выстрелы орудий озарили противника – огромное, размером с дредноут, гуманоидное существо без головы с рифленой жилистой массой чёрно-синего цвета вместо тела, и эта масса была закована в позолоченный экзоскелет из неизвестного металла, перевитый чёрными пульсирующими трубками.
Невозможное создание шло прямо через болтерный огонь, получая существенный урон, но не останавливаясь. Настигнув первого Волка, враг взмахом руки разорвал его пополам. Хальвасн ринулся в атаку, проскочил под широким встречным взмахом смертоносных когтей и силовым кулаком раздробил противнику коленный сустав. Мерзкое существо рухнуло на землю и тут же в ход пошли цепные мечи, силовые топоры, громовые молоты, даже тактические ножи.
Когда тварь издохла, стало понятно, что она не являлась живым существом. Но также она не являлась механизмом в полном смысле этого слова. То была выращенная машина с нечеловеческим разумом и противоестественной жизнью в гидравлических поршнях и чёрных венах. «Вопль», сопровождавший этот короткий поединок, прекратился, едва чудовище погибло. Но тут же из соседнего коридора раздался новый крик и его подхватили тысячи других созданий по всему Ашкелону-III. Убитый Волками враг был часовым и он только что поднял тревогу.
Безголовые вопящие твари пришли сразу отовсюду. Они хлынули приливной волной из каждого коридора «Убежища». Их сопровождали обезьяноподобные существа с длинными руками, метровыми цепными когтями и телами, будто рассечёнными пополам хирургическими пилами. Одновременно «Убежище» заполонили ассиметричные сферы, парящие в воздухе и исторгающие из себя мириады шипов, с лёгкостью пробивавших керамит.
Космические Волки были рождены именно для таких битв. Их сердца были свободны от страха, а разумы не знали сомнений. Сыны Русса заревели и бросились на врага в безудержной контратаке. Тут же подтянулись скитарии, которые прикрыли наступление Волков, накрыв задние ряды противника стеной огня из радиевых карабинов и волкитных разрядников.
Пока у субхрама Ризы скитарии медленно, но верно отступали, Космические Волки под «Убежищем» сумели отбросить врага. Воины обратили внимание, что твари не оставили ни одного трупа своих – все тела и даже их отдельные части были собраны и унесены во тьму. Прошло совсем немного времени, пока не имеющие права на существование монстры атаковали снова.
Ярл Варальд Хельсдон организовал фронт в несколько эшелонов вокруг шпиля контрольного бастиона. Вместе со своими терминаторами-хускарлами он выдвигался то в одну сторону, то в другую, чтобы предотвратить прорыв. Вскоре Волкам пришлось уйти в глубокую оборону, динамический характер которой позволил им оставаться на месте и не отступать под неистовым напором смертоносного противника.
Хельсдон несколько раз запрашивал подкрепление с орбиты, пока резервы Волков и марсиан не иссякли. Ярл не сомневался в мастерстве своих воинов, но понимал, что лобовое столкновение они проиграют. Каждая из тварей по боевым характеристикам не уступала «Кастеллаксу» Механикум, и таких созданий в распоряжении врага были тысячи. Более того – они применяли адаптивную тактику боя, локально меняя свои стратагемы. Пока гиганты в золотых экзоскелетах сражались на острие фронта, обезьяноподобные «потрошители» (так их прозвали Волки) наносили стремительные «кусающие» удары по флангам в попытке раздёргать редеющие стаи. Ассиметричные сферы вычисляли расчеты с тяжёлым вооружением и фокусировали огонь на них.
Противник был слишком силён и слишком умён, он в течение считанных минут приспособился к действиям имперцев и использовал против них оптимальные контрмеры. Ярл Хельсдон вывел из боя железных жрецов и командный состав магосов, поставив задачу провести полевой анализ врага. Им удалось захватить несколько тел поверженных чудовищ и вскоре техножрецы подтвердили – перед ними Еретех Омега.
Каждая тварь была выращена из запретного продукта эры ТЭТ – синтетического биопластика, который не являлся ни плотью, ни в полном смысле искусственным материалом. Он был крайне прочен и умел копировать себя почти бесконечно. Со своей стороны железные жрецы Волков поняли, что «вопль» был формой эхолокации, с помощью которой враги исследовали окружающее пространство и обменивались информацией.
Но ключ к победе нашли не те, кто занимался полевыми исследованиями на линии боевого соприкосновения. Кориму Скаарсолу, железному жрецу из таинственной касты Говорящих с мёртвыми, удалось скрытно проследовать за группой безголовых тварей на самые нижние уровни «Убежища». Перенастроив свои авточувства, он сбил с толку врага и смог держаться от него на оптимальном расстоянии – видя противника, воин сам оставался невидим для «вопля». Вскоре коридоры освоенных людьми уровней сменились заброшенными пещерами, которые в свою очередь уступили место кавернам из полированного золотого материала и синтетического биопластика, составлявшего тела монструозных врагов.
Найдя логово зла, Скаарсол вернулся к ярлу и принёс ему координаты каверны, в которой чудовищный разум Еретех Омега штамповал своих солдат. «Пустотный змей» открыл огонь из лэнсов, пробив стены каньона до глубочайших пещер. Вслед за этим флагман выпустил штурмовые тараны и десантные капсулы с последним легионным резервом. Высадка прошла с выдающейся точностью, которая посрамила бы любого, кто привык видеть в Космических Волках не более чем бездумных берсерков. Механикум не нужно было обмениваться данными с ярлом, чтобы оценить ситуацию. Вслед за Волками к пробитому лэнсами туннелю двинулись транспортные корабли, заполненные сикарийцами-ржаволовчими – кибер-ассасинами, самыми смертоносными воинами Красной Планеты.
В глубинах Ашкелона-III развернулась неописуемая бойня. Концентрация врага возросла до отметок, которые уже не поддавались анализу и прогнозированию. В считанные минуты Космическим Волкам удалось прорвать ряды противника благодаря тому, что на острие фронта шли легендарные Сыны Имира – ветераны Одиннадцатой великой роты. Но вскоре Еретех Омега сумел замедлить продвижение двадцати дредноутов. Тогда по флангам ударили сикарийцы и хотя первичный импульс контратаки имперцев ослаб, они продолжали идти вперёд. Многие пали, но Волки рука об руку со смертоносными киборгами Марса сумели-таки достичь обители тьмы. Там их ждали кошмарные создания из бугрящегося синтетического биопластика, каждое – размером со штурмовой корабль.
«Вопль» тварей мгновенно разорвал барабанные перепонки Волков и испепелил авточувства их силовой брони. Имперские силы были вынуждены сменить неистовую атаку на отчаянную оборону. Ржаволовчие подобно муравьям взбирались на ходячие горы биопластика и рвали их трансзвуковыми клинками. Космические Волки дошли до пика своего мастерства и ярости, они бились с безупречной слаженностью, но этого было недостаточно. И тогда на поле битвы явился ярл Варальд Хельсдон, за которым шли последние выжившие хускарлы и стая Чёрной Чистки. Ярл поднял морозный клинок и десятки воинов со шлемами в форме волчьей морды активировали свои огнемёты, двинувшись вперёд неумолимым маршем, который, казалось, готов сокрушить само время.
Огнемёты, радиационные гранаты и стазисные заряды позволили хускарлам и Чёрной Чистке сломить врага и открыть путь в склеп, который защищали мерзостные твари. Здесь воины увидели пропавшее население Ашкелона – мертвецы лежали ровными рядами в казавшихся бесконечными альковах, которые поблёскивали матовым золотом и чернильным биопластиком. Ярл приказал ускориться и Волки двинулись через склепы, ища своего истинного врага. Из докладов Хельсдон знал, что монстры на всех направлениях стремительно отступают, мобилизуя силы для защиты склепов. А значит, здесь находилось что-то действительно важное.
Наконец, Волки с ржаволовчими вошли в последнюю пещеру. В её центре парила тёмно-синяя сфера, в которой постоянно вспыхивали золотистые схемы, больше всего напоминавшие никому не известные созвездия. «Вопль», который не стихал всё это время, внезапно стал осмысленным. Он превратился в сонм голосов, каждый из которых говорил на одном из многих тысяч языков, известных в галактике. Голоса требовали, затем угрожали. Но чем дальше продвигались Волки, тем неувереннее становились те требования и угрозы. В конце концов, голоса начали молить, но Сыны Русса не были созданы, чтобы даровать кому-то милосердное прощение.
Ярл Хельсдон не был знаком с таинствами культа Омниссии, но на каком-то глубинном уровне, объединяющем Человечество во всём его многообразии, воин знал, как зовётся существо, которое он сейчас видел перед собой. Силика Анимус, мерзостный интеллект, жизнь, рождённая нежизнью. Сикарийцы-ржаволовчие рванулись вперёд, они отвели трансзвуковые клинки для атаки, одновременно выплеснув в пространство перед собой боевой кант Механикум. Все они нашли свою смерть, столкнувшись с защитным полем Силика Анимус.
Тогда Варальд Хельсдон безотчётным всплеском древней ярости собрал в своей руке волю легиона и всего Человечества. В его генетической памяти вспыхнули величайшие достижения и катастрофические провалы людской расы. Воин воспылал жаждой жизни, напоённый своей праведной верностью Руссу и Всеотцу. Ярл метнул морозный силовой топор, который прошёл через защитную сферу Силика Анимус, будто её не существовало. Клинок вонзился в чёрную сферу и «вопль» стих.
Змея ложной жизни потеряла голову. Тысячи тварей, порождённых проклятыми технологиями, останавливались в пылу сражения и рассыпались горами синтетического биопластика. Сражение закончилось в одно мгновение. И уже в следующую секунду ярл Хальсдон отдал приказ вернуться на корабли. В следующие часы «Пустотный змей» и «Аксиома Троичности» исчерпали все запасы своих орудий. Они выжгли Ашкелон-III на десятки километров вглубь. Инспекционные команды подтвердили, что орбитальный удар по всей площади мира превратил в неидентифицируемый шлак всё, что было на поверхности планеты и в её глубинах.
Силика Анимус пал, а мёртвые Ашкелона были отомщены. После этого систему удалили со всех звёздных карт, а в секретных реестрах пометили как запретный регион высшего уровня. Никто никогда больше не оказывался в пределах Ашкелона-III, ведь даже эхо некогда возродившейся тьмы смертельно опасно…
Волки и Ангелы
Конечно, не все сражения Шестой легион вёл в тенях. Не каждая битва Сынов Русса фигурировала лишь в засекреченных отчётах. На фронтах Великого крестового похода в изобилии встречались противники, схватка с которыми для Космических Волков была отличным поводом записать ещё одну героическую сагу. И хотя порой саги действительно получались отменными, подоплёка описываемых ими событий могла быть совсем иной. Жестокой, трагичной, недостойной.
В 870.М30 имперская армия столкнулась с высокоразвитой человеческой цивилизацией Фааш, которая отказалась принять Согласие и сразу вступила в открытую конфронтацию с имперскими войсками. После череды жестоких поражений смертные флоты приняли решение обратиться за помощью к Астартес. На призыв ответили Космические Волки, которые в первых же столкновения в полной мере оценили военную мощь Фааша, признав в этой цивилизации достойного противника.
Новый враг сохранил немало технологий эры ТЭТ. По своим возможностям регулярная армия Фааша оказалась примерно сопоставима с имперской Ауксилией, в её распоряжении имелась аналогичная по своим ТТХ панцирная броня и лазерные винтовки. Однако регуляров усиливала фаашская военная элита – скарабинеры. Будучи размером с космодесантника, скарабинер был закован в силовую броню и помимо стандартных лазеров имел в своём арсенале интерференционное оружие, которое перестраивало материю на молекулярном уровне. Ручное интерференционное оружие обладало колоссальной разрушительной мощью, оно стреляло бесшумно и от его атак было крайне сложно уклониться.
Аналогичные образчики, только в масштабах артиллерийских орудий, Фааш устанавливал на орбитальные бастионы и пустотные корабли. Военный флот противника мог перемещаться в Имматериуме с помощью варп-двигателей, тогда как в материальном мире суда использовали неидентифицированную технологию на основе термоядерного синтеза. На прямолинейном векторе корабли Фааша с лёгкостью обгоняли любой боевой корабль Империума, а прикрывали их силовые щиты, аналогичные имперской Эгиде. Иными словами, в чём-то технологии врага соответствовали имперским, а в чём-то превосходили их.
Возвращаясь к скарабинерам, важно отметить, что дополнительную живучесть им обеспечивали персональные силовые щиты, также аналогичные по своим свойствам Эгиде. Существовало несколько типовых моделей скарабинеров, самые распространенные назывались Стражами, а самые большие – Левиафанами, они превосходили по размерам легионный дредноут, обладали сверхустойчивой многослойной бронёй и несли на себе артиллерийские комплексы ракетного вооружения. С таким врагом даже Астартес приходилось доводить себя до пика транс-человеческих возможностей и Космические Волки потеряли немало братьев, пока выработали оптимальную тактику противодействия столь необычной угрозе.
Со стороны Волков первой в бой вступила Тринадцатая великая рота ярла Йорина Кровавый Вой. Йорин сумел обнаружить и уничтожить несколько крупных бастионов Фааша, но так и не нашёл их материнскую систему. Любая битва с Фаашем осложнялась тем, что каждый вражеский корабль, не получивший критических повреждений в первые минуты, мог легко уклониться от схватки и сбежать. Но Йорин обыграл противника, устроив ему засаду в системе Инну, где у Фааша располагался очередной пустотный бастион. Волки взяли вражеское судно на абордаж, во время боя два воина Йорина поддались Проклятью Вульфена.
После этого ярл встретился с Руссом, который прибыл вместе с Огваем Огваем Хельмшротом и Третьей великой ротой. Примарх принёс плохие вести. Оказалось, что по мнению терранских военачальников Космические Волки слишком долго не могут найти материнский мир Фааша. Легион не отозвали только потому, что Русс связался с Сигиллитом. Шестому позволили продолжить кампанию, но Леман вмешался слишком поздно и приказы уже были отданы – Эль’Джонсон со своим флотом отправился на поиски колыбели фаашской цивилизации. Лев демонстративно не контактировал с братом, но сумел за меньшее время собрать тот же объём данных о противнике. Он шёл по тому же следу, более того – было похоже, что Тёмные Ангелы уже знают, где искать сердце врага.
Но теперь об этом знали и Волки – железный жрец Клойя получил необходимые сведения из инфоядра захваченного судна Фааша. Дулан – так назывался материнский мир непокорной цивилизации. Сыновья Русса во главе со своим отцом сразу направились по указанным координатам, но опоздали. Лев Эль’Джонсон сопоставил данные, полученные в ходе боёв против Фааша, с архивной информацией, и уже привёл к их родному миру собственный боевой флот. К тому моменту Первый легион хорошо знал технологические возможности и базовые стратагемы противника. Тёмные Ангелы пришли подготовленными, желая как можно скорее покончить с затянувшейся кампанией.
Лев приказал кораблям капитального класса держаться на максимальной дистанции, тогда как суда эскорта были принесены в жертву, чтобы не позволить дуланцам приблизиться. Одновременно под прикрытием пустотной бойни Тёмные Ангелы взяли флагманский линкор Фааша на абордаж, намереваясь развернуть его орудия против Ореола – кольцеобразной орбитальной станции, прикрывавшей Дулан. Именно в этот момент в систему прибыл флот Космических Волков. Русс приказал оказывать Тёмным Ангелам любое содействие, но в первую очередь придерживаться собственного плана, который заключался в стремительном блицкриге. Шестой намеревался врубиться в самый центр вражеского строя, смешать его ряды и разделить единый фронт на множество хаотичных схваток. Такую войну в пустоте Волки любили и умели побеждать.
Первыми в бой вступили корабли Тринадцатой великой роты. В противовес Ангелам, которые по-прежнему держались на дистанции, капитаны Йорина выжимали всё из субсветовых двигателей своих кораблей, чтобы как можно быстрее связать противника боем. Суда Шестого не выпускал штурмовики, полагаясь лишь на зенитные орудия, ведь это было бы бессмысленной растратой сил – перехватчики дуланцев превосходили машины Астартес в маневренности и огневой мощи. В этот момент Кровавый Вой увидел тяжёлый линкор Фааша и нацелился на него. Ярла вызвал капитан «Клинка Нумарка», крейсера Тёмных Ангелов, но Йорин отклонил вызов, сказав, что сначала они уничтожат линкор и пролью первую кровь, а потом уже поздороваются с Сынами Льва.
Минуя вражеские корабли меньшего класса, флагман Йорина «Эсрумнир» сблизился с головным линкором дуланцев и уничтожил его, не подозревая о том, что на борту судна находятся десять отделений Первого. «Клинок Нумарка» развернул свои орудия в сторону «Эсрумнира» и открыл огонь. Русс видел, что выстрел не был случайным. Вслед за «Клинком Нумарка» в сторону Волков развернулся «Непобедимый Разум», флагман Первого включил двигатели и пошёл на сближение атакующим курсом.
«Эсрумнир» уже разворачивался, но следующий залп «Клинка Нумарка» нанёс бы ему фатальные повреждения. Леман приказал открыть прямой канал с «Непобедимым Разумом», но на установку связи требовалось время, поэтому примарх повёл свой крейсер «Нидхёгг» в пространство между «Эсрумниром» и «Клинком Нумарка». «Нидхёгг» принял полный залп от Тёмных Ангелов и развернул орудия в сторону атаковавшего крейсера, одновременно фиксируя на себе прицел «Непобедимого Разума».
К этому моменту «Эсрумнир» завершил разворот и присоединился к «Нидхёггу», целясь в корабли Первого легиона. Русс, ещё не в полной мере понимая, что происходит, не мог не оскалиться в ответ на ироничность ситуации: в сердце яростной битвы с опасным врагом четыре самых мощных корабля из двух легионов прекратили обстреливать противника и нацелились друг в друга. В тот момент Великий Волк даже подумать не мог, что очень скоро эта ситуация повторится, но уже на поверхности Дулана.
После того, как был установлен канал связи между двумя флагманами, Лев всё объяснил Леману. Он указал Руссу на его ошибку – тот неверно оценил диспозицию Первого легиона и Фааша в ходе битвы. Волк не понял замысел Льва и поспешил начать сражение по собственным правилам, смешав брату карты. Ценой промаха стала гибель верных легионеров. Вот последние слова Эль’Джонсона в том коротком разговоре с Руссом:
Десять отделений моих лучших воинов продвигались к мостику, чтобы захватить его и обратить вражеские орудия на защитное кольцо. Теперь они мертвы, их старания пошли прахом. Легионеров отправил в битву командир «Клинка Нумарка», и он вынужден был смотреть, как вы губите их, не слушая предупреждений. Теперь он мстит за своих людей, и как мне его удержать? Стал бы ты мешать ему, если бы оказался на моем месте?
Разумеется, остальные Космические Волки пока ничего не знали, поэтому они готовы были открыть огонь по кораблям Тёмных Ангелов. Особенно этого хотелось Йорину, флагман которого сильно пострадал и многие его люди погибли под ударами «Клинка Нумарка». Однако Русс не дал разрешения открыть огонь, вместо этого он обратился ко Льву:
– Брат, мы дурно поступили с тобой. Отмени атаку, и я сам приду к тебе – обсудим, как мне загладить вину.
Чёрная Кровь уставился на Русса, потеряв дар речи. Все, кто услышал слова Лемана, замерли и поражённо вскинули глаза, словно ожидая увидеть какого-то духа-обманщика, который подменил собой их истинного повелителя.
«Я сам приду к тебе».
Спустя несколько мгновений, которые показались Леману вечностью, Эль’Джонсон ответил, что берёт с брата слово, а пока им нужно разобраться с Ореолом Дулана, иначе оно уничтожит оба имперских флота. При этом Лев довольно резко и даже оскорбительно общался с Руссом, но тот подавил вспыхнувшую было ярость, отлично понимая, что он действительно ошибся и на нём теперь лежит вина не только за гибель Тёмных Ангелов, но также за возможное поражение в пустотной битве.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Группа ВК
Ютуб-канал
Телеграм с анонсами и чатом