Югославские войны. Часть 3-1. Самая нетрезвая республика СФРЮ
Когда-то давным-давно…Глава 1, Глава 2.
Часть 0. Все ближе и ближе конец и вновь начало. Глава 1, Глава 2.
Часть 1. Десятидневный позор. Глава 1, Глава 2.
Часть 2.1. Война ЮНА против Хорватии. Глава 1, Глава 2.
Часть 2.2. Опсада/Odbrana Вуkoваra. Глава 1, Глава 2.
Привет, мой милый и усатый котан!
Кажется, ты немного соскучился по Югославии? Что же, у меня для тебя есть радостная новость - сегодня мы снова отправляемся туда. Нас ждет город, окруженный холмами, крики муэдзинов, звон колоколов, железный мост, провода под напряжением... Словом - ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В САРАЕВО!
По-моему, СР БиГ сама от себя в шоке. И ведь есть от чего…
Социалистическая республика Босния и Герцеговина. Столица - город Сараево. Население - 4377 тысяч человек, из них бошняков (боснийских мусульман) 1902 тысячи (43,5% населения), боснийских сербов - 1366 тысяч (31,2%), боснийских хорватов - 760 тысяч (17,4), югославов - 242 тысячи (5,5%). Экономика - смешанная. Развитое сельское хозяйство и промышленность, ориентированная на военные нужды. В силу партизанской привычки, когда по Боснии гуляли целые корпуса Тито, в Боснии старались разместить как можно большее количество военных заводов и фабрик. Однако такое положение дел компенсировалось слабостью промышленности обычной, из-за чего республика сидела на дотациях, причем сидела регулярно и была их самым большим получателем всю историю Союзной Югославии. Иными словами, в Боснию и Герцеговину каждый год вкачивались огромные массы денег, поддерживающих ее экономику на плаву, но слабо влияющих на положение дел в силу милитаристско-сельскохозяйственного характера экономики республики.
Цех авиазавода СОКО в Мостаре
Впрочем, отличалась республика не только своим экономическим своеобразием. Куда более важным и, пожалуй, острым, в ней стоял национальный вопрос. Начать стоит с того, что такого народа, как бошняки, в природе не существовало абсолютно до 1971 года. Никому и в голову не приходило считать этих потуреченных потомков сербов и хорватов отдельной нацией. Собственно, и отношение среди христианских народов Боснии к ним было соответствующее. В смешанных селах (а таких было весьма весомое количество) никому и в голову не приходило задаваться какими-то там национальными вопросами. Ну обрезали твоему школьному другу кое-чего "лишнее" - ну и на кой разница, если вы все равно вдвоем задолбали все село своими выходками? С другой стороны, в момент всплеска националистических настроений в 80-х сербы и хорваты совершенно искренне и без задней мысли называли мусульман "турками", потому что кем еще можно этих самых потурченцев и считать? По большей этнографической части, это действительно так. Культурно боснийские мусульмане не имеют того базиса, на который могли бы опереться со словами "Это наше, это великие мы!". Как известно, народу нужна катастрофа для того, чтобы, отталкиваясь от нее, создавать обособленных себя, осознающих этот мир и свое положение в нем, а заодно задающих культурологический императив. Причем не важны ее реальные потери и последствия. Важен сам создавшийся миф, ореол героизма вокруг него, когда "мы" - против "оних". У русских это Батыево нашествие. У американцев - расстрел в Бостоне после пресловутого чаепития. У сербов было Косово поле. У хорватов - битва на горе Гвозд (приведшая к присоединению к Венгрии). У боснийских мусульман... Ничего. Их просто не существовало.
Нет, конечно, можно заявить в качестве примера Боснийское и Герцеговинское восстания 1875 года, однако в них принимали участие и сербы, и хорваты, и еще даже неизвестно, кто понес большие потери - мусульмане или христиане. В многонациональной конфессионально-сегрегационной Великой Порте бошняки, разумеется, были в фаворе. Собственно, они и управляли краем. Такое положение дел с опорой на мусульман продолжилось и при Габсбургской империи. Но вот вступление в состав королевства Югославии с ее перекройкой всех административных границ, серьезно пошатнуло позиции бошняков как народа, а мусульманскую элиту сербы смели с политической жизни государства одним чихом, даже не обратив на них никакого внимания. Это привело к определенным последствиям в виде дивизии СС "Ханджар" во время Второй мировой, но... отсутствие какого-либо духовно-скрепного стержня обусловило активное участие мусульман не в жизни усташского Независимого Государства Хорватия, а партизанского движения. Собственно, даже та же самая дивизия "Ханджар" большую часть своих потерь - около 12 тысяч человек из 17 тысяч списочного состава - понесла от дезертирства и перехода на сторону коммунистов.
Югославские партизаны — дезертиры из дивизии «Ханджар»
Собственно, проблема заключалась в том, что боснийские мусульмане банально не чувствовали себя отдельным народом. Они были мусульманами, да, но совершенно непонятной национальной принадлежности. Они банально повисли в воздухе, особо никому не нужные и неинтересные, даже самим себе. Конечно, среди мусульманской интеллигенции велись определенные полемики относительно того, что они не сербы и не хорваты, а совершенно отдельный народ, но все это до поры до времени разбивалось об общие язык, песни, костюмы, привычки и повальный алкоголизм. По большому счету большей части населения Балкан откровенно пофиг, в честь чего пить. Сегодня все село гуляло в честь Пасхи (в том числе и мусульмане), завтра все будут бухать в честь Курбан-Байрама (в том числе и христиане). И пусть автор несколько утрирует, но таково было реальное положение дел. Большая часть сербов и хорватов откровенно не обращала внимания на то, что у живущих вокруг них мусульман «чего-то не хватает», в то время как последние не имели никакой опоры для того, чтобы заявить о себе как о самостоятельном народе. Народу нужно хорошее, кровавое, катастрофическое основание для того, чтобы заявить о своей исключительной отличительности от окружающих. У сербов было Косово поле. У бошняков не было даже Тресковой войны, не говоря уж о них самих.
Апофеоз сербского самосознания — «Мы посамодержавничали и огребли»
Коренной перелом произошел в 1971 году, когда волей Тито на Балканах появился боснийский народ - бошняки. Говорящие на сербско-хорватском (или хорватско-сербском) языке мусульмане Боснии. Разумеется, коммунистическая пропаганда в какие-то жалкие несколько лет быстро доказала всему миру, включая самих югославов, что боснийский народ весьма древний, самостоятельный, отдельный культурно, чуть обособленный исторически и уж точно разумеется имеющий все права на проживание в Боснии и Герцеговине. Как бы выгонять его никто и не собирался, вот только скоро Тито умрет, а политические лидеры начнут раскачивать лодку Югославии в совершенно своих собственных интересах. Разумеется, стремление все отнять и поделить не могло не затронуть и этот горный, богатый оружием регион.
Парадокс заключался в том, что сербы и хорваты, основные претенденты и практически единственные претенденты на эту горную полянку, совершенно игнорировали мусульман, по привычке их считая чем-то вроде данности и предмета мебели, чем они и являлись каких-то пятьдесят лет назад. Но десять лет нацстроительства не прошли даром и мусульмане заимели свое национальное движение. Оно обладало несколькими отличающими его от окружающих чертами. Во-первых, оно по большей части состояло из молодежи. В то время, как "героическими потомками" четников и усташей рулили беспринципные перекрасившиеся коммунисты, желавшие власти для себя любимых, в руководстве бошняцких националистов было огромное число молодежи. Объяснялось это цоевским желанием перемен, которых требовали их сердца. Престарелое руководство Союзом Коммунистов Боснии и Герцеговины, многонациональное по своей сути, откровенно понимало, что особых карт у него для розыгрыша нет. Мусульман не такое большое большинство, чтобы заявить. что все остальные сюда понаехали. При любой попытке вякнуть что-то о "исконно мусульманской земле" половина местных сербов и хорватов дружно махнет на старые церковные книги времен Стефана Первовенчанного или Кальмана Книжника и пошлет агитатора нахрен дубьем поперек хребтины. А сербы и хорваты в Сербии и Хорватии не особо воспринимают БиГ как независимое образование В ПРИНЦИПЕ. Ну а у молодых мусульман перед глазами замаячил шанс. Шанс того, что они скинут старперов с руля и дорвутся до власти. За такой куш они считали себя вправе побороться. Особенно если учесть, что только на долю детей до 14 лет приходило 23,5% численности населения. Перекос в сторону молодежи был, так сказать, налицо.
Основное занятие в боснийских селах. Слева направо — серб, серб, мусульманин, мусульманин. Пьяные и единые
Но, как водится, организацию молодых людей с горящими глазами возглавил самый настоящий старпер с большим количеством беспринципности и презрения к человеческим жизням. Имя ему было - Алия Изетбегович. Потомок дворянского рода, бежавшего в Боснию из Белграда после провозглашения Сербией независимости, он родился в 1925 году в городке Босански Шамац и уже в 1946 году, во время службы в армии, огреб три года за религиозную исламскую пропаганду и участие в работе "Молодых мусульман", запрещенной в Югославии организации. После выхода из тюрьмы он закончил Сараевский университет, стал юристом и продолжил заниматься политической деятельностью, но уже в относительных рамках законности. Пока в 1970 году не опубликовал свою "Исламскую декларацию". В ней он латиницей по белому писал, что "Не может быть ни мира, ни сосуществования между исламским вероисповеданием и неисламскими политическими институтами власти. Исламское обновление не может начаться без религиозной революции, но оно не может успешно продолжаться и претворяться в жизнь без революции политической.". Или еще более замечательное: "Государство должно быть выражением религии и обязано поддерживать ее моральные концепции". Идеалом общественно-политической жизни Алия провозглашал Пакистан. Именно туда, в государство первобытного первообщинного военного строя, направлялись все его идеологические устремления.
Алия Изетбегович, арестованный 1946 году за религиозную пропаганду
Самое забавное, что УДБ оставило эту декларацию практически без внимания. Нет, конечно, Алию взяли на карандаш и все такое, но никаких видимых репрессий из-за этого не последовало. Во-первых, куда более весомой и значимой для УДБ считались угрозы усташей, четников и простых безнационально-демократичных диссидентов, что, в общем-то, было логично. Усташи залили Югославию кровью, четники тоже не были паиньками, а вот угроза радикального исламизма казалась в нормальном европейском государстве чем-то невообразимым. Во-вторых, большая часть мусульман Боснии тупо не была готова и даже не собиралась поддерживать подобное. Если даже взять жизнь идеолога боснийского национализма (автора почти всех идей, которые потом внедрял в массы более харизматичный и говорливый Алия) и философа Мухамеда Филиповича (кстати, потомка выходцев из Загреба), то мы увидим, что во время Второй мировой брат был убит усташами в Ясеноваце, сестра ушла в партизаны, зато дядя и тетя со стороны матери занимали видные посты в Независимом Государстве Хорватия. Иными словами, петух кукарекал среди глухих, на глухих и для глухих. Его почти никто и не собирался слушать.
Но в 1971 году ситуация изменилась. Появились боснийцы и национальная пропаганда стала вновь востребованной. А Изетбегович, тем временем, продолжал агитировать. Он совершил пару поездок в Иран после победы революции против шаха и довольно быстро нашел общий язык с местными религиозными авторитетами несмотря на существенную разницу в мировосприятии (все же в Иране шииты, а в Боснии - сунниты). Но молодых революционеров и не очень старого исламиста подобные различия не пугали. Один им обещал революцию прямо в центре Европы, вторые - всемерную поддержку "конно, людно и оружно". По возвращении из Ирана Алию задержали разъяренные сотрудники КОС (Контраобавештајна служба – военная контрразведка). КОСовцы были людьми более жесткими в силу наличия военных погон, а также не собирались терпеть на подведомственной территории с кучей особо важных заводов всякую радикально-религиозную шваль, угрожающую тут неандертальской революцией. Поэтому в 1983 году Алия Изетбегович вместе с еще 12 активистами национализма загремели в тюрьму, где Изетбеговичу прописали лет 14 целебного строгого режима. Другое дело, что за время заключения он превратился во второго Нельсона Манделу. И тот, и другой по факту ничего из себя не представляли, но вот раздутое общественное мнение возвысили их до национальных героев. В 1989 году на фоне либерализма общественных мнений Алия выходит из тюрьмы...
Многопартийные выборы в БиГ, листовка СДА. Два кандидата — это Алия Изетбегович и Фикрет Абдич. Судя по результатам выборов, работа и экономика боснийцев волновала больше, чем политический респект
Выпущенный на свободу, он недолго оставался вне политики. В 1990 году на фоне многообещающей многопартийности им и еще двумя товарищами была создана Партия демократического действия (Stranka demokratske akcije - SDA, СДА). Первым товарищем был тот самый Мухамед Филипович, идеолог и главная бозрописная машинка, сделавшая Алию вновь великим за время отсидки, а вторым стал некий Финкрет Абдич. Этот самый Абдич был лидером самого умеренно-либерального крыла партии и вообще, судя по всему, пришел в нее просто обиженный на югославскую власть. Обидела она его и правда знатно, поскольку в процессе внутриполитической борьбы в БиГ был полностью уничтожен агро-холдинг "Агрокоммерц" - предприятие всей его жизни и повод настоящей гордости. Приехавшие из Белграда УДБшники нанесли удар по его партийному покровителю, а заодно и холдинг прихлопнули, обвинив Абдича в коррупции. Это привело его в СДА, а умеренность во взглядах и национальных предпочтениях быстро сделала кумиром большей части мусульман, пофигистично взирающих на окружающее. Именно это позволило ему на выборах 1990 года занять первое место среди мусульманских кнадидатов в Президиум БиГ.
Да, Президиум Боснии и Герцеговины не являлся придумкой каких-то там европейцев. Согласно Конституции, в Президиум входило 7 человек: 2 хорвата, 2 серба, 2 мусульманина и 1 югослав. Еще один хорват становился премьер-министром республики, а серб - спикером Скупщины. По итогам выборов именно СДА получила два мусульманских места, причем Адбич становился также еще и председателем Президиума, то есть президентом БиГ, на следующие полгода. Изетбегович получил лишь второе место, то есть должен был ждать своего звездного часа еще минимум два года. Но наступает немыслимое - Изетбегович и Абдич уединяются побеседовать, после чего последний вообще снимает свою кандидатуру и уезжает в родную Велику Кладушу на Западе Боснии. И в обстановке этого пиздеца Алия, разумеется, тут же приходит к власти по всем демократическим канонам. Правда, в затылок ему дышали еще одни радикалы...
Президиум СР БиГ. Все 7 человек. Кстати, у семи нянек — дите без глаза…
Радован Караджич родился в 1945 году в Черногории. Отец его был категорическим четником и даже получил от ОЗНА расстрельный приговор, но выжил, а так как расстреливать два раза уставы не велят, то отправился на 5 лет строить социализм. В 1960 году их семья переехала в Сараево, где в 1971 году Радован закончил медицинский факультет все того же Сараевского университета и стал дипломированным психологом. Очевидно, сербам не везет на психологов... Так или иначе, ведет он себе спокойную жизнь практикующего психиатра, в 1974-1975 годах побывает в США по программе приобщения к поэзии (а Караджич писал стихи и даже неплохие) и чуть не попадет в 1984 году со своим товарищем Момчило Краишником в тюрьму за нецелевое расходование кредита. Словом, жизнь его будет довольно прозаической, как у всех здоровых. До тех пор, пока не грянет многопартийность. Сын четника и сам не сильно любящий коммунизм, Караджич очень быстро находит те слова, которые хотят услышать националисты. Это позволяет ему на пару с тем же самым Краишником основать в 1990 году отделение Сербской демократической партии (Српска демократска странка - СДС) в Боснии, которая быстро становится лидирующей силой сербского националистического движения.
Радован Караджич, милицейская антропометрика 1984 года
При этом сложно однозначно сказать, как и когда Милошевич пришел к поддержке Караджича и за какой кукан его держали. У Радована Караджича нельзя было отнять хорошо поставленную речь и умение убеждать, усугубленные и дополнительно развитые как поэзией, так и практикой психиатра. При этом имелся у него и некоторый идеологический базис. Все же странно было бы любить коммунизм после расстрела, особенно неудавшегося, своего собственного отца. Но многие последующие действия Радована шли настолько вразрез с логикой и смыслом, что становится ясно - у Белграда были определенные способы воздействия на главу боснийских сербов. Не могли не быть. На Младича не было - и он плевать хотел на Милошевича, действуя исключительно в интересах военной необходимости. А на Караджича были. Скорее всего, дело было в самой логике сербского национализма. Сербские националисты в Боснии не мыслили себе существования в формате независимого государства Босния и Герцеговина. Они отрицали его существование в принципе. Следовательно, они должны были всячески бороться за свою землю с "турками" и хорватами, но без поддержки Большой Сербии это невозможно. Просто не хватит сил. Караджич ДОЛЖЕН БЫЛ свести всю диалектику к объединению всех сербов в едином государстве и, исходя из этого, ДОЛЖЕН БЫЛ срочно найти себе покровителя. Покровителем оказался Слобо, только что напечатавший миллиард динар и готовый предоставить его объедки каждому, кто готов следовать за ним. А так как боснийские сербы должны действовать с сербами Сербии viribus unitis, то и задачи из центра следует выполнять досконально. А то бросят тут на произвол судьбы и хренушки. Пожалуй, именно этого Радован и боялся больше всего - остаться один на один. А так, при поддержке Милошевича и при условии полной покорности ему, Радован становился полноправным местным князьком с существенным персональным доходом, что приятно.
Радован Караджич выступает в Скупщине СР БиГ
При этом СДС активно лила воду на мельницу Алии. Собственно, ему даже придумывать ничего не надо было. Выдержка из агитации "демократов" - и вот тебе готовые агитационные материалы из серии "посмотрите, что хотят сделать эти сербы!". Дополнить их религиозным дурманом исламизма, пообещать построить исламскую демократическую державу - и вот тебе уже рев молодежи, готовой точить ножи о сербские шеи и агитационные материалы для СДС из серии "посмотрите, что хотят сделать эти турки". Ситуация радикализировалась чуть ли не каждодневно... но в строго узких рамках. Да, 18 ноября 1990 года на выборах СДА получила 43 места из 129, СДС 34, а ХДС БиГ - 21, тем самым оккупировав эдак три четверти мест в парламенте. Да, практически половину 1991-го года стороны только и делают, что срутся, причем каждая из сторон радикально, то и дело одни грозятся друг друга утопить в крови, удавить в утробе или сделать что-нибудь другое тоже нехорошее, но все это затрагивает исключительно Сараево. Мусульмане и сербы проголосовали за кого надо (или за кого понравилось), а дальше опять уселись поудобнее и откровенно ЗАБИЛИ БОЛТ на все происходящее. Похуизм относительно происходящего царил полнейший, уж простите меня за неподобающие литературные высказывания. Всем было откровенно пофиг.
Отряд «Патриотической лиги» на привале
С пофигизмом даже происходило создание военизированных группировок мусульман. Согласно данным Александра Васильевича, начальника военной контрразведки ЮНА, КОС вскрыла структуру "Патриотической лиги нации" (как пафосно обозвал это творение Алия) чуть ли не с самого начала. Насчитывало оно 9 региональных командований и имело в своем составе 4 дивизии, 3 полка, 55 подразделений батальонного размера, 62 единицы, численностью от взвода до роты и несколько отрядов специального назначения". При этом организация-то имелась, а вот личный состав - не очень. Первые полгода прошли в лихорадочном наблюдении за творящимся сначала в Словении, а затем и в Боснии пиздецом. И лишь затем начались активные действия. Была сорвана мобилизация резервистов в корпуса, отправлявшиеся на войну в Хорватию. Боснийские мусульмане туда практически не пришли. Матери требовали, чтобы призывники-бошняки проходили службу на территории СРБиГ. Часть офицеров-мусульман отказывалась отправляться на войну. Самое забавное, что горячее участие в ней приняли два будущих основателя Армии Боснии и Герцеговины - Расим Делич и Энвер Хаджихасанович. Словом, сдвиги были. Но не такие активные, как хотелось Алие. Пофигистичное население оказалось слишком сложно раскачать. Да, к 1992 году в рядах ПЛН насчитывалось 50 тысяч человек, но большая их часть была сосредоточена в районе Сараево и Тузлы. При этом боснийцы, в отличие от хорватов, в большинстве своем даже не полезли вскрывать склады ТО, а закупали оружие контрабандой или получали его от монархий Персидского залива, в течение всего 1991 года активно принявшихся устраивать контакты с потенциальным мусульманско-суннитским агентом влияния посреди Европы. Правда, эмбарго, объявленное ООН 25 сентября 1991 года на поставки оружия и военного снаряжения на ВСЮ территорию Югославии, серьезно ограничивало подобные "посылки".
Одним словом, Изетбегович и Караджич вовсю раскручивали маховик войны, молодежь в Сараево, Тузле и Баня-Луке активно требовала хоть кого-нибудь убить (но не убивала), а большая часть населения страны в ответ на это сидело, уткнувшись в газету и откровенно не обращая внимания на происходящее. Этому были все основания. Экономический кризис Югославии задел Боснию и Герцеговину меньше всего, поскольку основная часть производств в ней была и без того нерентабельна, убыточна и поддерживалась щедрыми дотациями (общий объем которых достигал 29% фонда), а основная масса населения занималась абсолютно экстенсивным сельским хозяйством, не способным даже прокормить страну в полном объеме. Продовольствие приходилось завозить извне.
Этнический состав СР БиГ по переписи 1991 года. Этническое разнообразие налицо
Прости, дорогой котан, что автор так скачет с даты на дату, но иным способом не передать всю ту глубину... пофигизма населения. Всерьез никто не готовился воевать! Да, 15 октября 1991 года парламент СРБиГ простым большинством голосов (с перевесом в 10 голосов) принял "Меморандум о суверенитете Боснии и Герцеговины". 24 октября в Баня-Луке была созвана отдельная Скупщина сербского народа, а 9 ноября в общинах с сербским населением провели референдум со следующим вопросом: «Согласны ли Вы с решением Скупщины сербского народа в БиГ от 24 октября 1991 г., что сербский народ остается в совместном государстве Югославии с Сербией, Черногорией, САО Краиной, САО Славонией, Бараньей и Западным Сремом и с другими, кто за это выскажется?». 92% проголосовали за. В ответ на это парламент СРБиГ назначил на февраль-март 1992 года референдум о независимости и провел его 29 февраля и 1 марта. Явка на референдуме составила 63,4 % (сербы не пришли). 99,7 % избирателей проголосовали за независимость. И все происходило в совершенно будничном ключе. Большая часть населения даже не верила в то, что все происходящее - взаправду и всерьез. Они совершенно автоматически голосовали, искренне считая, что это невсерьез, что это так, шутка юмора и завтра придет добрый дяденька из Белграда, всем плохим дядям навтыкает бздей, их самих легонько пожурит, пальцем погрозит и отпустит, и простит по-братски.
Но нет, так не получилось. И назавтра после голосования они уже проснулись в состоянии войны.
Первый день войны. Население Боснии… бухает
Продолжение следует…
Источник: Cat_Cat. Автор: Александр Викторов.
#Личный хештег автора в ВК - #Викторов@catx2