Все актёры в интервью отмечают, что на площадке «Майора Грома» была дисциплина и царил профессионализм. Можешь на примерах объяснить, в чём это выражалось?
Я бы не сказал, что я самый дисциплинированный человек. Более того, я достаточно эмоционален и гиперактивен, у меня даже прозвище смешное появилось — за глаза коллеги называли меня Атомным узбеком. Видимо за изобилие энергии, которой я наполнен процессе. Ну, и потому что я азиат наполовину по маминой крови.
Вернёмся к сути: дисциплина необходима, потому что кино — это система. Постановки своевременно сформулированных задач, контроль их выполнения, бескомпромиссность в определённых моментах и лёгкость вставания на новые рельсы, когда это необходимо — вот те вещи над которыми я работаю от картины к картине, от ролика к ролику, те качества, которые намеренно развиваю в себе как режиссёр.
Я стараюсь наладить максимально прозрачную коммуникацию со съёмочной группой таким образом, чтобы каждый человек на съемочной площадке точно понимал, что он должен сделать, точно понимал зону своей ответственности, и при этом оставался свободен в выборе решения, не ограничивая личный художественный потенциал.
Существуют такие процессы, когда режиссёр воссоздаёт на площадке абсолютно конкретное видение, где есть место только тому что он сам задумал на бумаге и в мыслях, а все департаменты должны исполнить именно это и ничто другое. Я же стараюсь всегда оставлять поле для творчества моих коллег.
Общаясь с артистами, например, я стараюсь говорить с ними и размышлять в таком ключе, чтобы они ясно понимали смысл и цель, к которой мы должны придти, но сам шаг, темп и решения остаются за ними, мне важно чтобы они имели возможность творить. И так с каждым департаментом. Я на дух не переношу исполнителей, — с ними скучно. Я предпочитаю работать с художниками и обожаю открывать эти потенциалы в своих коллегах.
Кино — это абсолютно коллективный труд, и результат зависит от каждого сотрудника, каждый должен быть замотивирован, каждый должен быть услышан и реализован, моей задачей как режиссёра является регулирование этой сложной творческой коммуникации внутри съёмочной группы. Когда ты тупо выполняешь задачи — ты быстро устаёшь, а когда ты занимаешься творчеством, возникает энергия — она аккумулируется, и у тебя появляется больше сил. Одна голова хорошо, две — лучше, а 150 — разброд, но если эти 150 умов грамотно дисциплинированно настроить и направить, объять, тогда создаётся среда для возникновения действительно необычных и интересных решений. Ну, и все счастливы в самом процессе, что тоже крайне важно.
Ты создаёшь впечатление крайне энергичного и позитивно заряженного человека. Бывали ли у тебя депрессии или сильная усталость во время съёмок?
Конечно, были: я в последнее время вообще довольно депрессивный, но, когда работаю, это придаёт мне сил. Я просто люблю свою работу, она меня очень вдохновляет.
Вообще, я считаю, что даже самое паршивое кино снять запредельно сложно. Важна дисциплина: ещё в студенческие времена я понял, что для качественного съёмочного процесса ты как режиссёр должен быть абсолютно трезв. Ты не можешь быть ни пьяным, не можешь употреблять какие-то стимуляторы, не можешь быть с похмелья, ты должен быть абсолютно свеж, чист и размят, только тогда нематериальная энергия, тонкие какие-то вещи, смогут заставить всё твоё внутреннее существо вибрировать. Ты чётко ощущаешь себя, и люди тебя ощущают, возникает какая-то правильная творческая химия.
Еще раз повторюсь, съёмки кино — сложнейшая работа. Если не заниматься собой, то в какой-то момент просто органы в начинают отваливаться, и ты грустнеешь. Важно уделять этому внимание.
Работа с актёрами, русский рок, комиксы как фундамент
Как ты работал с актёрами, учитывая, что подавляющее большинство каста — молодые и малоизвестные?
Про молодых и малоизвестных — спорно. Тот же Тихон Жизневский давно играет в театре, а работа в театре и в кино во многом похожа. В этом плане Тихон уже крепкий состоявшийся артист. Люба Аксёнова — знаменитость, Алексей Маклаков — гуру, Михаил Евланов — легенда, Сетейкин, Горошко, Чеботарёв — сильные состоявшиеся артисты. Самое важное — все они до краёв наполнены энергией и уникальной личностной фактурой. Случайных людей тут нет.
Почему на роль Майора Грома взяли Тихона Жизневского? В своём типичном образе он вообще не похож на персонажа.
Тихона нашёл Михаил Китаев. Не знаю, почему он вдруг настоял на том, чтобы я попробовал с ним разыграть несколько сцен именно с ним. Конечно, привычная внешность Тиши — его кудри, гусарские усы и народная улыбка — на тот момент были несопоставимы с тем образом Майора Грома, который сейчас есть в трейлере и в будущем фильме. Пересматриваю фотографии с актёрских проб и сам поражаюсь нашей смелости, как этот кудрявый оладушек сможет превратиться в брутального супер-героя? Но ведь сыграл, убедил, доказал. А дальше, в руках профессиональных художников по гриму, Тиша возмужал.
Это важный пример перевоплощения, с которым я сталкиваюсь не в первый раз. Как режиссёр я учусь подбирать артистов на роли, исходя из их внутреннего стрежня, личности, через которую они строят своих персонажей, и только потом уже наращиваю визуальные приспособления. Этот процесс гораздо более трудозатратный и рискованный, но он того стоит.
Часто бывает, что ты уже просто по фоткам сразу видишь: «А, этот нет, этот нет, этот нет, этот, — может быть, если подстричь». Но, конечно, всегда лучше с артистом попробовать сцену и понять, что у него находится внутри, потому что внешность можно изменить под кадр, а психофизику — практически невозможно.
Часто бывает, что перед пробами артиста, смотришь на фотокарточки, визитку и чувствуешь, что визуально это 100% попадание в образ, а потом проводишь пробы и понимаешь, что человек внутри вообще другой, — не такой, как твой персонаж. Он не может его сыграть, потому что он вообще другой человек, из другого теста слеплен как личность. Да, он может изобразить, может пристроиться, но, тем не менее, сама по себе типажность тебе как режиссёру практически ничего не даёт с точки зрения правдивости повествования.
И так же с Сашей Сетейкиным. До того, как мы его подстригли, нашли правильную одежду, нашли правильные очки, правильные черты и цвет волос — он не был похож на Диму Дубина визуально. Артём Габрелянов очень нервничал по этому поводу, ведь комикс для нас был библией не только в сюжетах, но и в визуальных образах. Но если бы мы пошли по пути точного визуального соответствия картинкам из комиксов и реальных людей — мы бы точно никуда не пришли, а если бы и пришли, то чёрт знает куда.
Единственным максимально точным визуальным попаданием я считаю Сергея Горошко. Когда мы познакомились с ним, я решил, что это сам Сергей Разумовский сошел со страницы комиксов и выдаёт себя за актёра. Правда, он был рождён для этой роли.
Кастинг в проекте-экранизации — это очень непростая работа, которую мы провели вместе с Артёмом, Мишей и нашим кастинг-директором. Я считаю, что получилось на ура, и важный показатель — это реакция фанатов комиксов о «Майоре Громе», ведь они самые строгие судьи. Я переживал за фанатов, потому что они любят эти комиксы, они знают своих героев наизусть, они в них влюблены как в реальных людей. А ты приходишь такой и говоришь: «Тот, кого ты любил все эти годы теперь будет выглядеть вот так». Есть нюансы, в общем.
В итоге нас приняли хорошо, нас поддержали, фильм ещё не вышел, а всех без исключения артистов уже разрывают на части, заваливают инстаграм и соцсети письмами с признаниями в любви, фан-артом, рисунками, подарками. Хотя ведь всё могло сложиться совсем иначе. Значит, на данном этапе мы всё сделали правильно. Подход по поиску зерна роли, а уже потом каких угодно внешних сходств, сработал. Я понимаю, что именно так хорошее кино и должно делаться, всё остальное — это просто картинки. Кино — это в первую очередь история и чувства, которые она вызывает, а потом уже изобразительные решения.
У тебя в обоих фильмах и в клипе «Где бы ты ни был» фигурируют актёры-дети и актёры-подростки. Насколько тяжело с ними работать и в чём вообще специфика?
Я бы не сказал, что тяжело. Это просто по-другому, ведь те приёмы и методики, которые ты используешь в общении со взрослым человеком, с ребенком не работают. Тут нужны другие инструменты, нужен образный подход, ты не можешь с ним просто поговорить о жизни, каких-то вещах личных, чтобы он понял, что ты имеешь в виду.
Ребёнку нужны определённые ситуативные приспособления, где-то более конкретные, где-то, наоборот, отстранённые, где-то надо включать его фантазию, превращать этот процесс в игру, в которую он играет, а не в роль, которую он должен исполнить. Когда ты в первый раз сталкиваешься с ребёнком на съемках — это дикий стресс. Ты объясняешь очевидные логические вещи, ставишь понятные задачи, а он тебя не понимает и всё. Паника. Но всё это дело опыта и, наверное, любви к детям как таковым.
Часто пробы проходят таким образом, что кастинг-директор или помощник записывает визитки артистов и присылает тебе с пометками. Артист где-то там сам разыграл сцену, чтобы ты мог ознакомиться с пластикой человека, его внешностью и послужным списком. На второстепенные роли можно утвердить артиста даже заочно. Но с детьми такое не прокатит, нужно обязательно встречаться: то, что ребенок сделал для тебя в кадре на пробах и то, как он существует в реальности — это кардинально разные вещи.
Смотришь на сцену, ребенок исполняет пробу — класс, сыграл то, что нужно. Потом ты с ним встречаешься и репетируешь другую сцену, понимаешь, что он может сделать её только так как было и никак иначе, а какие-то вещи ему просто непонятны по возрасту или неинтересны. Поиск детей для кино — это одна из самых непростых задач.
С тобой особенно интересно обсудить саундтрек, потому что ты пришёл из клипов. Для начала самый очевидный вопрос: почему ты выбрал песню «Перемен» и не боишься ли, что в этом будут искать политический подтекст?
Я считаю, что сегодня наше общество крайне поляризовано — политический подтекст сквозит везде, это часть нашей будничной реальности: всё, что сейчас находится на виду, с той или иной точки зрения политически осмысляется.
Отвечая на вопрос: нет, не боюсь, но знаю, что будут. Однако в фильм мы намеренно не закладывали конкретных политических мотивов, мы говорили об общественных проблемах, о коррупции о конфликте справедливости и правосудия. Наши герои — это не чиновники и управленцы, а именно богачи и нечистые на руку люди, чей бизнес и связи вредят обществу, а совесть и честь у них отсутствуют.
Таким образом, мы мягко огибаем политический подтекст, чтобы не возникало острых и жестоких нападок ни с той, ни с другой стороны. Корткометражку «Самолётики» по понятным причинам хейтили и левые, и правые. Одни говорили о том, что фильм пропагандирует интересы власти, другие — о том, что фильм разжигает антиправительственные настроения, хотя на деле история была написана лишь об актуальных социальных проблемах. В нашем фильме мы хотим этого избежать. Риторики политического толка хватает — куда ни плюнь. Достала уже, если честно.
В качестве саундтрека для трейлера песню «Перемен» решил использовать Артём. Эта идея родилась у него еще задолго до моего появления на проекте, но я идею поддержал. Главным образом потому что в таком заходе присутствовал риск. Цой для наших сверстников — святое, люди остро реагируют на любые каверы и взаимодействия с музыкой группы «Кино». Но мы постарались максимально честно и продуманно подойти ко взаимодействию контекстов песни и фильма.
Рома Селиверстов — наш композитор — не без помощи многоуважаемого Юрия Каспаряна с большой любовью и внимательностью подготовил наброски, вокальную партию и партитуры, монтаж вели слово в слово, буква в букву, так, чтобы любая склейка и наслоение изображений на текст песни не были случайными. Это очень интересный и ответственный процесс.
Одно неверное движение — и твой благоразумный перформанс в глазах общества становится пляской у иконстаса Храма Христа Спасителя. Одна неверная нота, одна неверная интонация — и тебя распнут. Потому что Цой — это святое. И, вот, сработало. Люди в восторге, такого количества положительных отзывов в комментах на ютюбе под трейлерами российскоого кино я еще не встречал. Камень с плеч, замысел удался.
Ты говорил, что саундтрек для тебя — определяющая вещь, и что ты отталкиваешься от музыки даже во время съёмок. Расскажи подробнее, как это работает.
В кино это не совсем так, как в клипах, но тоже имеет большое значение. То, что и как мы говорим; то, как мы двигаемся; то, что отражают наши глаза — это всё язык коммуникации, и музыка — тоже. И так как я всю жизнь связан с музыкой и занимаюсь ей, для меня во время подготовки говорить о фильме и думать о нём, не менее важно, чем услышать его. Поэтому я уделяю много внимания поиску референсов по звучанию, и эти настроения и эмоции начинают сами выстраиваться. Само звучание инструментов помогает мне сформулировать слова и образы в изображения.
Те тесты и пробы, которые мы уже на данный момент сделали в музыке для фильма, показывают, как мне кажется, что это будет чертовски свежо. Рок-музыка в сочетании с академической киномузыкой, симфоническими запилами и тёмной электроникой, в руках Ромы и его команды заживёт. Будет «ауч!». Я всё жду-не дождусь момента, когда мы наконец отправимся на студию.
Кроме композиторских решений мы ищем уже существующую песенную музыку. Стараемся изучать ноунеймов из андеграунда, которые звучат аутентично и профессионально, но ещё не опошлены собственной популярностью. Важно, чтобы Петербург звучал «трушной» музыкой, важно, чтобы случились музыкальные открытия, актуальные и дерзкие, как это в своё время произошло с фильмом «Брат-2».
Эта история меня очень вдохновила много лет назад. Музыкальный продюсер картины Михаил Козырев тогда отправился в путешествие по всей России на несколько месяцев и вернулся оттуда к Балабанову с целой коробкой аудио-кассет, на которых были записаны новые неизвестные никому локальные рок-группы. Что произошло потом, мы знаем — русский рок на много лет вышел из тени, образовался новый музыкальный пантеон. Это была революция, — я хочу так же.
Насколько я знаю, ты не читал комиксы до того, как попал на проект.
Не читал вообще, я не поклонник этого жанра в литературе, но помню что очень любил в детстве играть в Comix Zone, — был её фанатом.
Поэтому в момент, когда мне предложили «Майор Гром», несмотря на то, что снимать блокбастер по комиксам — моя давняя мечта, я хотел отказаться. Я прикинул, насколько это большая и ответственная задача — переложить часть целой вселенной, самую популярную франшизу на киноязык. Я ведь не читал комиксы, знаю о них только понаслышке. Прежде, чем начать, мне хотелось взять хотя бы полгода на то, чтобы войти в мир, почувствовать его, изучить все пересечения в сюжетах и жанровые особенности, тенденции, которые царят во вселенной комиксов Bubble. Страшно было безумно. Большое предложение, в первую очередь — это большая ответственность, ставки высоки. На таком проекте нельзя облажаться.
Но почему-то ребята настояли: всё, что нужно объяснить — объясним, всё, что нужно прочитать — прочитаешь в процессе. Благодаря помощи и наставлениям Артёма, за короткий срок, экстерном. я вошёл в материал и мы начали работу. Всё, конечно, запомнить невозможно, но рядом всегда есть человек, к которому можно обратиться за советом.
Премьера фильма состоится в 2021-м, поэтому после окончания съёмок пройдёт целый год. На какой стадии производство находится сейчас, и чем планируете заниматься дальше всё это время?
Я надеюсь, что мы скоро закончим монтаж. Он длится уже больше шести месяцев — это долго, очень долго. У нас много материала, много идей о том, как ещё и ещё можно улучшить картину, но так может продолжаться до бесконечности. Пора переходить к следующим этапам.
Мы сделали ровно то, что у нас было написано в сценарии, потом попробовали поменять местами какие то сцены, усложнить смыслы, упростить смыслы, и до сих пор что-то ещё пробуем, чтобы добиться максимальной вовлечённости зрителей, максимальной остроты драматургии. Важно, чтобы за два часа времени зритель ни на секунду не заскучал; чтобы сохранялось страстное желание разгадать загадку: кто же скрывается под маской Чумного Доктора?
Премьера на Кинопоиске планируется уже после проката?
Да, Яндекс и Кинпоиск HD нас поддерживают. Я уверен, что в 2021 году снимут все ограничения и правила изоляции окончательно, ведь наш фильм написан и снят именно для кинотеатров, для большого экрана.
У нас будет крутой звук, мощнейшая музыка, сильный визуал, непредсказуемая в своём развитии история — я хочу, чтобы зритель в зале отдался фильму целиком, не отвлекаясь на поход к холодильнику и перекладывание туловища с одной половины дивана на другую. То, что потом выйдет на онлайн-платформах — это уже другая история. Самое главное — кинотеатры, потому что до сих пор именно там живёт большое кино.
Фото со съёмок предоставлены героем.