Непокоренные. Глава XXVI. Бунтари. Часть 2.
Моя жена написала книгу, и перед тем, как отправить ее на издание - она решила собрать максимально широкую выборку мнений, комментариев и оценок. Для этого я стал выкладывать ее на Пикабу. Место, где присутствуют самые разные люди, благодаря чему можно осуществить ее цель.
Сразу предупреждаю. Эта книга содержит мало событий и экшена, но много мыслей. Ее тяжело читать. Но те,кто сможет погрузиться в этот мир - получат огромное удовольствие.
Приятного чтения, друзья.
Предыдущие главы Непокоренных
And even if you say it's better this way,
maybe it's better for you but what about me?
Англ. «И даже если ты говоришь, что так будет лучше,
Может быть, так лучше для тебя, но а как насчёт меня?» (пер. автора)
Из песни группы 4lyn – “Hello! (for you I’m dying)”
- Итак, молодые люди, начнем с нескольких объявлений. Во-первых, я надеюсь, все вы помните, что третья неделя сентября у вас аттестационная. - От мальчишек почти ощутимо повеяло напряжением и неудовольствием. - Кроме того, во-вторых, существует немалая вероятность, что скоро в наших с вами рядах произойдут некоторые изменения, - сидящий и без того непривычно прямо, Пан, кажется, вытянулся еще сильнее, впившись взглядом в лицо Алексиса. Глаза последнего не задержались на нем слишком долго, - однако об этом мне рано говорить. Сегодня мы с вами рассмотрим систему устройства и иерархию кабинетов Дома Управления Среднего Сектора и, если успеем, перейдем кратко к Высокому Сектору. Но прежде вы напишете и сдадите мне ответ на вопрос, какие параграфы пятой главы Устава Великой Империи отсутствуют в адаптационном издании Среднего Сектора, а какие - добавлены.
После окончания занятия задержались почти все – кроме братьев Драй, чьи поведение и успеваемость в последнее время были Алексису совсем не по душе, - с теми или иными вопросами насчет аттестации. Даже удивительно, насколько сильнее прочих в подобных ситуациях беспокоятся те, кто и так учится лучше прочих – и Колин как всегда не был исключением. Вообще наблюдать за тем, как мальчишки меняются и насколько все они оказались разные, было по-настоящему интересно: как блестяще стал учиться по всем предметам Колин Кое, казавшийся изначально не более, чем отличным болтуном, и как ни капли не раскрыл себя чрезмерно самоуверенный Артур Рот, по рождению стоявший куда ближе к Высокому Сектору, чем все прочие первокурсники вместе взятые. Как сердито борется с каждым словом и каждой страницей текста Пан Вайнке, бурлящий изнутри чем-то неведомым, но вместе с тем очевидно обжигающим, бросающий на Первого Мастера взгляды равно очарованные и презирающие; как по-прежнему никого не подпускают к себе братья Дени и Стеф, словно воспринимающие всё происходящие в их жизни как дымку сна, который рано или поздно исчезнет как-нибудь «сам собой»… И как осталось пустовать место Кира Ивлича во втором ряду.
Последовав совету Мастера Аккерсона, Алексис вчера вечером посмотрел кое-какие из записей камер и в общем-то был немало удивлен тем, что наибольшее число хороших отзывов о себе услышал из уст именно братьев, бывших всегда преисполненными скучающего безразличия по отношению к нему, а так же от Колина. Артур был, как правило, недоволен – не столько Мастерами, сколько крайней медлительностью учебного процесса, - хотя высказывался и без того очень редко; Пан же всё больше насмешничал – словно невзначай и между делом, однако, не исключено, что целенаправленно рассчитывая на просмотр записей. Открыто, конечно, мальчишки почти не говорили – да и вообще никаких важных вещей обсуждать не стремились, но даже такие мелкие обрывки давали человеку проницательному неплохое представление об общей картине происходящего за кадром. Словом, Алексис, и без того немало любящий наблюдать за людьми в самых разных жизненных ситуациях, остался удовлетворен обнаруженным.
Вопросов у первокурсников оказалось немало: начиная с организационных, к которым кадеты на деле почти и вовсе не имели отношения, и заканчивая непосредственно необходимым к сдаче отчетности материалом. Алексис поймал себя на мысли, что из Колина лет через семь-восемь выйдет отличный Мастер, здорово похожий на Даниела по своему характеру, и тут же отбросил ее подальше, едва почувствовав странную волну тепла внутри своей груди. Да, было бы приятно увидеть его однажды в такой же светло-серой форме и с кольцом на указательном пальце правой руки – только самому к тому времени переодеть форму как минимум на вишневый костюм наставника, а лучше – темно-синий комендантский. Хотя когда еще это будет?..
Последним из мальчишек задержался, разумеется, Пан, который, едва только Артур покинул комнату, не долго думая, приступил к делу:
- Алексис. - Он стоял, чуть наклонившись, опершись руками на стол Мастера, и взгляд его был прямым и полным такой решимостью, какой тот не видел у него, кажется, никогда прежде, а голос звучал тихо и спешно. - Я не знаю, какие изменения в нашем составе вы запланировали, но я хочу высказать просьбу, раз уж зашла речь об этом. Алексис, я хочу уйти в другую группу. – Кажется, что-то внутри Мастера вздрогнуло от этих слов кадета, моментально выбив из головы прежнее спокойное, почти что легкомысленное настроение.
- В чем дело? - И когда мальчишка научился так держать лицо?
- Я не могу учиться у тебя, Алексис, и ты это должен понимать нисколько не хуже меня.
- Нет.
- Почему? – Серовато-зеленые глаза упрямо вспыхнули, а голос зазвучал еще горячее, опускаясь порой до шёпота. – Мастер, я не собираюсь сбегать и знаю, что, даже пожелай я того, меня уже никто не выпустит... И я хочу продолжать, хочу учиться и развиваться, хочу чего-то достичь, но, что бы ни говорили о тебе в Академии - а о тебе разное говорят, ты знаешь? - именно твое руководство и тормозит мое обучение. - Алексису показалось, или губы мальчишки правда нервно дрогнули на этой фразе? – Я очень много думал, и понял, что это единственный выход. – Ощущение было такое, что, дотронься сейчас Алексис до стоящего перед ним первокурсника, тот просто рассыплется в ничто от терзавшего его морального и физического напряжения, какой бы решительностью ни пылал его взгляд.
- Нет, Пан, грядущая перестановка ни тебя, ни меня ни в коей мере не затрагивает, и я отклоняю твою просьбу. – Нет. Нет, немыслимо потерять его сейчас, когда между ними едва-едва начало появляться доверие. Нет, пожалуйста. Только бы не дрогнули пальцы, скользящие по экрану планшета.
- Так что же, Мастер, тебе нужен кадет или игрушка? - Уж не насмешка ли это слышна так четко в его злом шепоте?
- Пан... - Как же дать ему понять это, не выпуская наружу ни капли лишней мягкости? Как, чтобы он, наконец, понял?.. - Я уже начал опасаться, что поспешил.
- С чем?
- С тем, что сделал тогда. Что выбрал тебя. – Святая Империя, какими же двусмысленными звучат сейчас эти слова. – Но ты наконец-то повзрослел. Пан, кадетов у меня достаточно, а из игрушек я давно вырос. Мне нужен ты. – Кажется, в серо-зеленых глазах, наконец, проскользнула мимолетная тень сомнения.
- Мастер... – Тяжело выдохнул Пан, упорно глядя куда-то в сторону. – Я так не могу. Я уже ничего не могу – из-за тебя, - и я устал от этого. Одно дело – учеба, другое – вся остальная жизнь. Какой аргумент ты приведешь? Субординацию, порядки Академии? Или просто «потому что я так сказал»?
- Пан, успокойся и послушай меня, хорошо? Нам давно уже пора поговорить нормально…
- «Нормально»? – Краем глаза Мастер успел заметить, как сжались в кулаки ладони выпрямившегося внезапно мальчишки. Как же неприятно смотреть на человека снизу вверх. - Да пошел ты, Алексис Брант. Ты просто жить не можешь спокойно, если есть кто-то, кто тебе не подчиняется. А я тебе не нужен - никогда не был и не буду.
- ...но хотел бы. Даже уходя, хотел бы… - Как-то сами собой слова эти точно прозвучали утверждением, а не вопросом. «Если бы только мир был устроен иначе».
- Пошел ты... – прошептал Пан совсем неслышно, качнув головой, и, подцепив на ходу лямку валявшегося на полу у его ног рюкзака, вышел.
Да, видимо «нормально» поговорить им действительно совершенно невозможно. Где бы набраться еще такого нечеловеческого терпения, чтобы выдержать это всё и не сломать мальчишку прежде, чем он сможет сам всё понять.
На следующую пару, проходившую, по счастью, у второго курса, а не первого, мозг, нашептывающий всякие неприятные мысли, удалось отключить, отведя занятие сухо и кратко, только ехать домой почему-то совершенно не хотелось. Алексис зашел к Мастеру Аккерсону и убедился, что никаких новостей о переводах пока еще нет, зашел к Мастеру Бергену, не узнал ровным счетом ничего хотя бы сколько-то важного, вернулся в свой кабинет, неспешно собрал вещи, сам не отдавая себе отчета, зачем снова тянет время, словно ждет чего-то или кого-то, выкурил сигарету и, заперев дверь, вышел, наконец, на улицу к своей машине.
Где-то на задворках сознания мелькнул отчего-то тот июньский день, когда Даниел догнал его на ступенях Академии с просьбой подбросить до дома, а потом, в машине, говорил странные вещи, ошарашившие Алексиса так надолго: «Брант. Если я замечу между тобой и ним хоть какие-то чувства, ты знаешь, что я сделаю».
Разве кто-то еще, кроме предыдущего напарника, сказал бы ему такое? Разве кто-то предупредил бы? Или, может, действительно что-то является не тем, чем кажется, и хватит уже вести себя как слепой кретин, а стоит хотя бы попробовать посмотреть на вещи с другой стороны? Глазами ликвидированного напарника или глазами кадета, считающего себя игрушкой…
«А я тебе не нужен - никогда не был и не буду».
Если единственный способ не потерять его – отказаться от него (или только от всего того, что сам Алексис успел придумать себе в своей дурной голове?), готов ли он пойти на это? Просто представить каждый день без его серо-зеленых глаз и соломенных волос, без его дерзостей и рвущихся изнутри лучей ликования от каждого даже самого маленького успеха в учебе. Без постоянного – пусть и не вполне осознанного – ожидания, что постучавшимся только что в дверь кабинета окажется именно он с очередной порцией претензий и какой-то совершенно не по возрасту детской наивности в проницательных и живых глазах.
Просто увидеть однажды в бледно-серой форме мастера не Колина Кое, похожего на Даниела Оурмана, а его, Пана Вайнке. Не похожего ни на кого.
«Потерять, чтобы не потерять? Какого же дикого ты творишь со мной, мальчишка?.. Подчинение… Да я сам полностью в твоей власти».
Остаток дня пролетел незаметно за подготовкой аттестационных тестов под тихий шелест какой-то полупознавательной передачи с телеэкрана, редкими звонками младшему Бергену и чтением никак не желавшей влезать в голову книги о важнейших принципах работы Совета и советников. Только под вечер всё то, что пряталось весь день в самой глубине сознания, прорвало что вулкан, сжигающий потоком лавы все на своем пути. Да и пропади всё пропадом, хватит безумия. Так будет правильнее – и они оба это знают. И он сам, Мастер Алексис Брант, никогда не позволит Пану отправиться из-за него на место Кира Ивлича. Всё правильно, мальчишка должен идти дальше…даже если это возможно только без него самого.
Гудки на другом конце трубки быстро прервались вопросительным «Да?»
- Пан? Мои извинения, что так поздно.
- Всё в порядке, Мастер, разве кто перед аттестационной неделей ляжет спать в двенадцатом часу?
- Лечь – не ляжет, а беспокоить не положено. Пан, я просто хотел сказать, что рассмотрю твоё сегодняшнее заявление. Но едва ли заранее могу обещать желаемый результат – не помню подобных прецедентов.
Пауза. Ну же, почему теперь ты молчишь?..
- Хорошо. – И почему его голос звучит теперь так глухо, неуверенно и безжизненно?.. – Завтра об этом поговорим, Вы были правы. Храни Империя грядущую встречу.
Не сломаться бы самому прежде мальчишки.