Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

27 января 98 года Цезарю Марку Ульпию Нерве Траяну, инспектирующему рейнскую границу, доставят письмо которого он ждал, но не ожидал так скоро. В нем сенаторы сообщали, что император Нерва, его приемный отец, скоропостижно скончался и теперь Траян новый властитель империи. В этот же день, возбужденные новостью легионеры, провозгласили Траяна императором, подтвердив тем самым верность. Но вопреки всем римским традициям, Траян не поспешил в Рим для формального наделения его полномочиями принцепса.

Следующие недели пройдут в переписке с командующими легионами, которые подтверждали лояльность Траяну, естественно, ожидая от него ответных услуг. Обещания, данные в этой переписке, были куда важнее тех формальных обещаний, что он отправил с ответным письмом в сенат. Отцам отечества Траян пообещал, что не будет казнить и ссылать благородных римлян, править будет совместно с сенатом и чтить республиканские традиции. Проще говоря, подтвердил продолжение политики Нервы, после чего отправился… нет не в Рим, а на дунайскую границу. В ходе инспекции Траян отдал ряд приказов, которые можно интерпретировать как начало подготовки к войне: сооружались новые дороги, склады, запасались материалы.

И только после того, как он убедился в лояльности легионов и крепости ключевых границ запада, он наконец отправился в Рим. Здесь я вынужден сделать небольшую оговорку: везде далее я предполагаю, что многие поступки Траяна были не только следствием его превосходных личных качеств, но и целенаправленным созданием правильного медийного образа. Образа, в который сам Траян столь удачно вписался, что он затмил реального человека. Выходец из испанских провинциалов, всего лишь второй в роду сенатского звания, он не стал бы одним из лучших полководцев Домициана и Нервы, если бы действительно не был бы честным и талантливым служакой, для которого благополучие солдат столь же важно, как и уничтожение врагов Рима. Но то насколько точно многие его поступки повторяю известные каждому римлянину поступки великих цезарей прошлого, заставляет меня верить, что это все неспроста.

В октябре 99 года Траян в окружении ближайших помощников пешком вошёл в Рим. Делегацию сената он обнимал, как старых друзей с которым съел фунт соли, демонстрируя, что он равный им, хоть и первый среди равных. В городе были тут же устроены пышные торжества для народа, но сам Траян и его жена Плотина проявляли неожиданную умеренность и консерватизм: стремились отмежеваться от показной роскоши, выступали за традиционные нормы морали и римские ценности, боролись с распущенностью нравов. Их тандем не мог не вызвать прямых ассоциаций с другой знаменитой парой - Октавианом и Ливией Друзиллой. Что конечно же иронично, так как два величайших борца за моральный облик римлян были, если верить слухам, не без греха. Про Октавиана говорили, что он тот ещё бабник и постоянно изменяет Ливии, но та и виду не показывает, ради сохранения вида образцовой семьи. Про Траяна, не имевшего детей, ходили слухи, что сам он-то больше по мальчикам, а это греческое занятие по меркам римских консерваторов было тем ещё харамом. Но как говорится: не спрашивают - не говори. Спрашивать императора – “а не заднеприводный ты часом", было как минимум неприлично.

Хотя Траян и пообещал прекратить репрессии, но одним из первых его решений было наказание “пособников” прежнего режима: во-первых, на встречу с Хароном отправили обоих префектов претория за то, что они унизили Нерву, во-вторых, всех доносчиков времен Домициана отправили поплавать в море на дырявом корабле. Закон “об оскорблении величества”, по которому активно репрессировали своих противников императоры от Тиберия до Домициана, Траян пообещал не применять (но не отменить!), анонимные доносы запретил, а за донос раба на своего хозяина и вовсе ввел казнь не только доносчика, но и прочих рабов, проживающих с ним под одной крышей в назидание. Тем самым Траян успокаивал сенаторов, публично отказываясь от инструментов репрессий.

Также, как Август или Клавдий, Траян стал покровителем писателей и философов. Во времена Флавиев философов за их оппозиционное власти высказывания активно высылали из Рима в провинции. Траян же отменил ссылки и начал материально поддерживать их. Возможно, что это никак не связано с тем, что ни один “философ” в его правление не был замечен в активной критике власти. Но это не точно. Также он лично принимал граждан и разбирал их прошения, участвовал в судах и прослыл честным и справедливым.

В общем лучший из людей, справедливейший и либеральнейший правитель, взявший всё лучшее от Октавиана, Тиберия (его военный талант), Клавдия, Нерона (Траян неиронично считал первые 5 лет правления Нерона лучшими за всю историю Рима) и Веспасиана. Он действительно активно взаимодействовал с сенатом, вернул некоторые из старых республиканских традиций: Траян вернул состязательность в выборы магистратов и не назначал их лично, сам участвовал в выборах на консульскую должность в качестве кандидата и наравне с прочими клялся народу исполнять честно свои обязанности. Римская политика давно уже не была столь публичной и плебсу это очень нравилось: Траян был настоящим императором от народа и никто даже слова не говорил, что он вообще-то провинциал из Испании. Но за этим либеральным фасадом скрывалась неприглядная истина: всё это была мишура и бутафория, а основные вопросы управления государством решались исключительно окружением принцепса.

Главным органом принятия решения в государстве был совет друзей принцепса, в который входили ключевые политики и военные, но финальное слово всегда было за Траяном. Император ещё более, нежели при Домициане, усилил контроль за наместниками, выдавая им четкий набор инструкций оставлявший мало пространства для самодеятельности. Причем это касалось как наместников в императорских провинциях, так и в сенатских. Т.е. наместники теперь мало отличались от прокураторов, управлявших императорским имуществом. Более того, в отношении фиска - сбора налогов, Траян был едва ли менее щепетилен, нежели Домициан, и к проворовавшимся чиновникам и наместникам он был суров

Роль сената не смотря на подчеркнуто уважительное отношение императора к нему, оставалась всё такой же ущербной, как при Домициане. Траян, как и Флавии, проводил аккуратные чистки сената, выводя нелояльных из его состава. Вакантные места Траян заменял провинциалами, которые, естественно, становились опорой его власти в сенате. Более того, Траян начал потихоньку вытеснять сенаторов с многих должностей, отдавая предпочтение всадникам, куда более зависимым от императора, нежели сенаторы. Но тот факт, что Траян выслушивал сенаторов, обсуждал с ними вопросы государственного значения, значительно снижал остроту противоречий между внешним республиканизмом государственной власти и авторитарным наполнением. Тот факт, что в правление Траяна не было ни одного заговора ясно говорит о том, что ему удалось удачно найти баланс между интересами разных групп влияния в государстве. Принципат Траяна сенаторы будут вспоминать столетиями, как образец идеальных взаимоотношений власти и общества.

Но не только сенату было угодно его правление. Траян перестроил, зародившуюся ещё при Августе, алиментарную систему снабжения неимущих граждан продовольствием. По всей Италии (а не только в Риме, как раньше) были созданы кассы помощи нуждающимся: в их списки вносились люди с низким доходом, а также сироты, которым выдавались деньги или пищевые пайки. Впервые в истории Рима доступ к системе социальной помощи получили все жители Италии, а не только проживающие в Риме граждане. В то же время такие кассы были созданы и в провинциях, но их финансирование было возложено на муниципалитеты. Алиментарный фонд формировался из процентов с ссуд, выделяемых государством малому и среднему фермерству. Уже давно императоры не уделяли столько много сил итальянскому сельскому хозяйству.

Все эти действия Траяна подтверждают его образ идеального принцепса. Но идеальных людей не существует. Траян был тщеславен, но не демонстративно. Он первым из императоров додумался обожествить всех своих мертвых родственников - его приемный отец Нерва и его реальный отец Траян старший стали богами, а значит Траян происходил сразу от двух богов. Как тебе такое Октавиан? После победы над даками он затеял грандиозную перестройку Рима, которая должна была увековечить память о нем. Ведь любые реформы стираются из памяти, но не здания. Как будто бы подражая великому Августу он построит грандиозный форум имени себя, для чего придется срыть часть Квиринальского и Капитолийского холмов. Этот форум станет самым большим в городе: по обе стороны от него возвышались первые в Риме общественные библиотеки (греческая и латинская), а в центре стояла колонна Траяна с барельефами, описывающими историю Дакийских войн. Её высота равна глубине на которую срыли холмы при строительстве форума, подчеркивая величественность замысла. Даже спустя два века гостей города будет поражать вид форума Траяна.

И активное строительство общественных сооружений шло не только в Риме. На социальную политику и строительство Траян тратил много, очень много денег. Но новые налоги и порча монеты все равно не могли покрыть возникшего дефицита. А вот война могла. Дакия уже давно была занозой в заднице империи, занозой варварской и до смешного богатой из-за золотых рудников. Попытки даков строить централизованное государство, которое могло стать центром притяжения для прочих варваров, не нравились римлянам. Но был маленький нюанс - ещё со времен Домициана царь даков признал власть Рима и стал его клиентом в обмен на ежегодные дотации. Такое положение вещей было выгодно и Риму и Дакии, так как Рим получал защиту своих границ по Дунаю от прочих варваров, а царь даков получал деньги и легитимацию его личной власти. Поэтому даки не давали никаких серьезных поводов для нападения.

Но Траяну такое положение вещей было совершенно не нужно. Его образ мышления скорее соответствовал военачальникам поздней Республики - вместо ведения оборонительной политики, он начинает наступательные войны с целью расширения территории Рима. Нападение на Дакию было нужно ему не только из-за денег, но и для укрепления собственной власти над легионами, возвращения победоносного духа и чисто эгоистического желания стать ещё более великим. Цезарь перед смертью планировал две военные кампании: против Дакии и Парфии. Об этом писали все римские историки, а значит и римские элиты это всегда помнили. Если бы Траян завоевал Дакию и Парфию, то его слава затмила бы основателей империи. А значит война была предрешена в любом случае.

Траян в двух кампаниях за 4 года не просто подчинил Дакию и превратил в провинцию Рима. Нет, он устроил образцово-показательный геноцид: никакие даки никогда не будут более угрожать твоим границам, если ты всех их вырежешь или продашь в рабство. Золото Дакии станет топливом для строительной программы Траяна и подготовки похода на восток. Но материальные блага от присоединения Дакии будут компенсированы её крайне невыгодным стратегически положением - провинция была с трех сторон окружена землями варваров и постоянно подвергалась набегам. Если Британия, присоединенная Клавдием была чемоданом без ручки, то Дакия станет отравленным плодом. Постоянные вторжения варваров и восстания будут сотрясать её всё время существования.

Парфия к 110 году в очередной раз погрузилась в гражданскую войну и поэтому Траян воспользовавшись формальным поводом вторгся в её пределы. К операции были привлечены почти половина всех вооруженных сил империи. За год римские легионы почти без боя захватили всю Месопотамию и центральные регионы Парфии с её столицей - Ктесифоном. Вся захваченная территория была объявлена новыми провинциями, а сенат присвоил Траяну титул “Парфянского”. Стоя у берега Персидского залива Траян мог уже мечтать о походе далее в Индию. Вот только Парфия была ещё не побеждена.

Рим откусил больше, чем мог переварить: войска были рассеяны по огромной территории; легионы, полагающиеся в основном на тяжелую пехоту, проигрывали в мобильности легкой коннице, которой было много у парфян. Летучие отряды конников будут постоянно кошмарить римские тылы, атаковать коммуникации и поднимать население на сопротивление захватчику. Особенно непримиримыми противниками были евреи, бежавшие из Иудеи после подавления восстания Веспасианом. И как-то незаметно для римлян блицкриг прерватился в кровавую герилью в которой у римской армии не было никаких козырей. А парфяне тем временем сумеют преодолеть шок, отложить на время вторжения междоусобицы и собрать крупную полевую армию.

Почти победа внезапно, меньше чем за год, превратится в поражение: у римлян будет гореть тыл, в восточных провинциях империи также вспыхнет восстание иудеев, подпитываемое слухами о разгроме римлян, а в это время из ниоткуда материализуется армия парфян, которая сможет разгромить одну из армий Траяна. Было ясно, что удержать завоеванное Рим в таких условиях не может и поэтому нужно было отступить для перегруппировки. Новые провинции империи оперативно были объявлены союзной Риму Парфией во главе с одним из родственников парфянского царя. Этот коллаборационистский режим падет почти сразу после ухода римлян в Сирию.

Вероятно, Траян собирался возобновить войну в новом 118 году, но по дороге из Месопотамии в Сирию у императора случился инсульт. Его парализовало и командование над армией принял наместник Сирии Адриан. По дороге в Рим, куда Траян потребовал доставить себя, он умрёт. Адриан не был официально назначен его наследником, письмо с последней волей усопшего в пользу Адриана было со всей вероятностью написано под диктовку жены Траяна.

Адриану в наследство Траян оставит Империю в её максимальных границах, а также незаконченную войну в Парфии, все ещё полыхающее восстание иудеев на востоке империи и уже не очень хорошо чувствующие себя финансы. Да, Рим был всё ещё силён, он мог набрать новые легионы и снова прокатиться паровым катком по междуречью. Но вот цена продолжения войны была слишком высока. Траяна даже столетия спустя будут называть лучшим из правителей империи. Возможно, потому что последствия его решений пришлось разгребать уже не ему.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_541829
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Восстановление института монархии, а если использовать римскую терминологию – принципата, принесло Империи не только пользу в виде централизации власти, ликвидации последствий гражданской войны и восстановления общественного мира. После почти идеального правления Октавиана, названного «Золотым веком Августа», и столь компетентного администратора как Тиберий и Клавдий, последовала череда «плохих цезарей», чьи имена стали нарицательными – Калигула, Нерон, Гальба, Отон. Лишь с появлением на исторической сцене Веспасиана и династии Флавиев ситуация начала выправляться, а сменившие Флавиев Антонины окончательно вернули титулу принцепса, первого среди равных, уважение народа Рима.

Усыновлённый императором Нервой и сделанный соправителем, Траян узнал о своём приходе к власти, находясь во главе римской армии, размещённой в Colonia Claudia Ara Agrippinensium (ныне Кёльн, Германия). Его прекрасно характеризует тот факт, что он продолжал работать над укреплением римской границы и отложил приезд в Рим почти на два года – Траян был неутомимым работником.

Он родился в Испании в семье давно обосновавшихся там выходцев из Италии; в его лице и в лице Адриана римская Испания добивается политической гегемонии – он был первым из длинного ряда полководцев, чьё провинциальное происхождение и воспитание, казалось, наделило их волей к жизни, давно покинувшей чистокровных римлян. То, что Рим и Сенат не выразили протеста по поводу возведения на трон провинциала, было само по себе знаменательнейшим событием в римской истории.

Траян никогда не переставал быть полководцем. Его выправка оставалась военной, его облик выдавал в нём командира. Высокий и крепкий, он привык к пешим маршам во главе своих войск и к переправам в полном снаряжении через сотни рек, встречавшихся на пути. Его отвага была проявлением стоического безразличия к выбору между жизнью и смертью. Услышав, что Лициний Сура злоумышляет против него, Траян отправился обедать к Суре домой, ел, не задумываясь, всё, что ему там подавали, и попросил брадобрея Суры его побрить.

Его ум был ясен и прям; за свою жизнь он не сказал, пожалуй, ни одной глупости – и это при том, что античные историки охотно коллекционировали неудачные высказывания принцепсов, чтобы донести их до потомков. Траян был тщеславен, как и все люди, но совершенно непритязателен; он не извлёк никаких выгод из собственного положения, присоединялся к друзьям за столом и на охоте, пил с ними от души. Римский народ находил его достойным похвалы за то, что он никогда не огорчал свою жену Плотину связью с другой женщиной.

Когда на сорок втором году жизни Траян появился в Риме, он находился в расцвете сил. Его скромность, добросердечие и умеренность скоро сделали Траяна любимцем народа, слишком хорошо помнившего времена тирании «плохих цезарей». Римский учёный и писатель Плиний Младший был избран Сенатом огласить приветственное слово новому императору, а философ Дион Хризостом произнёс перед Траяном рассуждение на тему об обязанностях монарха, проникнутое идеями стоической философии – «принцепс обязан быть не господином, но первым слугой государства, исполнителем воли народа, избранным народными представителями – сенаторами». Плиний публично заявил почти республиканское: «Тот, кто будет править всеми, должен избираться всеми». Траян вежливо его выслушал, не попытавшись возразить.

Рим был поражён в первую очередь тем, что Траян полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды. Он подарил своим помощникам и командирам виллы, которыми его предшественники пользовались всего несколько раз в году. «Он ничего не считал своим, – сообщает нам Плиний, – кроме того, чем могли располагать его друзья». Траян избегал роскоши, спрашивал мнение Сената, когда заходила речь о текущих делах, и обнаружил, что мог сосредоточить в своих руках практически абсолютную власть, отказавшись от высокомерного тона абсолютного монарха. Императору было достаточно выказывать Сенату обязательное уважение – никто не забыл унижений, которым подвергалось это древнее собрание при Нероне или Калигуле. Траян был способным и неутомимым администратором, превосходным финансистом, справедливым судьёй. Дигесты Юстиниана приписывают именно Траяну знаменитые слова: «Лучше оставить безнаказанным преступника, чем осудить невиновного».

Благодаря внимательному надзору за расходами (и нескольким блестящим завоеваниям) он располагал средствами завершить обширные общественные работы, не обременяя римлян новыми налогами; напротив, он снизил подати и впервые начал публиковать государственный бюджет, чтобы сделать правительственные доходы и расходы открытыми для изучения и критики. Траян требовал от сенаторов, которые пользовались его дружбой, такой же дотошности при несении государственных обязанностей, какую проявлял сам. Многие из городов Востока настолько дурно распоряжались своими финансами, что были поставлены на грань банкротства, и Траян направил туда кураторов, среди которых находился и Плиний Младший, для того, чтобы решить вопросы с коррупцией и казнокрадством.

В армии Траян служил с двадцатилетнего возраста, участвовал во множестве кампаний от Германии до Сирии, а потому был искренним империалистом, ценил порядок и могущество. Не прошло и года после его въезда в Рим, как император отправился на покорение Дакии. Эта область, находящаяся на территории нынешней Румынии, словно кулак врезалась в середину Германии, а потому имела огромное военное значение в грядущей борьбе между германцами и Италией, которую предвидел Траян. Контроль над Дакией позволил бы Риму свободно распоряжаться стратегически важной дорогой, которая тянулась от Савы к Дунаю, а оттуда к Византию – бесценный сухопутный маршрут на Восток. Кроме того, в Дакии имелись золотые копи, которые следовало бы прибрать к рукам.

В превосходно спланированной и стремительно осуществлённой кампании Траян во главе армии преодолел все препятствия, подавил сопротивление даков на пути к их столице Сармизегетузе и вынудил её капитулировать. Надо заметить, что между Римом и Дакией ещё при Домициане был заключён мирный договор, но Траян не обращал ни малейшего внимания на такие глупости – его разум стратега был занят одной мыслью: требовалось любой ценой обезопасить границу по Дунаю. Двенадцать легионов плюс некоторое количество вспомогательных подразделений общей численностью до 200 тысяч человек совершили успешный марш через Дакию, при том, что подданные царя даков Децебала оказывали стойкое и активное сопротивление.

Неизвестный римский скульптор оставил нам впечатляющий портрет Децебала, чьё лицо исполнено благородства, решимости и силы. Траян восстановил его на троне в качестве зависимого царя и вернулся в Рим (102 г.), но Децебал вскоре нарушил соглашение и вернул себе независимость. Траян вновь возглавил поход против Дакии (105 г.), возвёл мост через Дунай, который являлся одним из инженерных чудес своего времени, и вновь осадил дакийскую столицу. Децебал погиб в сражении, для удержания Сармизегетузы был оставлен сильный гарнизон, и Траян вернулся в Рим, чтобы отпраздновать там свою победу, выводя в Колизей в течение ста двадцати трёх дней, отведённых для публичных игр, 10 000 гладиаторов, бывших, по-видимому, военнопленными.

Дакия стала римской провинцией, приняла римских колонистов, выдала за них замуж своих дочерей и заговорила на испорченной латыни, которой в далёком будущем суждено было стать румынским языком. Золотые рудники Трансильвании отныне контролировались императорским прокуратором и за короткое время с лихвой вернули то, что было затрачено на войну. В награду за труды Траян вывез из Дакии миллион римских фунтов серебра и полмиллиона фунтов золота – это была последняя значительная добыча, которую завоевали легионы для праздного Рима. Из этих трофеев император выделил по 650 денариев всем тем гражданам, которые могли претендовать на материальную помощь, – таких, предположительно, было около трёхсот тысяч. Оставшейся добычи хватило на то, чтобы побороть безработицу, вызванную демобилизацией, посредством программы общественных работ, правительственной помощи и архитектурного обустройства, самой грандиозной из всех, что видела Италия со времён Августа.

Траян усовершенствовал старинные акведуки и построил новый, который действует и поныне. В Остии он соорудил просторную гавань, связанную каналами с Тибром и гаванью Клавдия, и украсил её пакгаузами, которые оказались образцом не только красоты, но и функциональности. Его инженеры ремонтировали старые дороги, протянули новую через Понтинские болота и проложили дорогу между Брундизием и Беневентом. При Траяне были обустроены гавани в Центумцеллах и Анионе, построен акведук в Равенне и амфитеатр в Вероне. Траян предоставлял средства для сооружения новых дорог, мостов и зданий по всей Империи. Однако он прекратил архитектурную конкуренцию городов, потребовав от муниципалитетов тратить излишки своих средств на улучшение условий жизни бедняков. Он всегда был готов помочь любому городу, пострадавшему от землетрясения, пожара или бури, и оставался одним из самых популярных в народе римских императоров. Прежде всего, Траян ничего не тратил на себя, а столь показательная и вполне искренняя скромность была симпатична всем слоям римлян, от патрициев до городского плебса.

Если с безопасностью границ Империи в Европе дела обстояли вполне удовлетворительно, то на Востоке всё ещё существовали государства, способные угрожать Риму. После нескольких мирных лет, когда Траян занимался строительством и административными реформами, стало очевидно, что необходимо довести до логического конца потерпевшее крах начинание Антония – покончить с парфянским вопросом раз и навсегда, установить на востоке Империи менее уязвимую с точки зрения стратегии границу, захватить контроль над торговыми маршрутами, которые через Армению и Парфию вели в Центральную Азию, к Персидскому заливу и Индии. Неисчерпаемая энергия Траяна требовала выхода в новой войне – римские историки отмечают, что императору надоело заниматься скучными бюрократическими вопросами в Риме, а грандиозный план, достойный Александра Македонского, был вполне осуществим: Империя находилась на пике своего могущества.

После тщательных приготовлений Траян вновь вывел свои легионы в поход (113 г.); через год он захватил Армению; ещё через год прошёл по Месопотамии, взял парфянскую столицу Ктесифон и вышел к побережью Индийского океана – он оказался первым и последнем римским военачальником, стоявшем на этом берегу. Граждане Рима изучали географию, следя за победами своего императора; Сенат был доволен, получая чуть ли не каждую неделю известия о том, что покорено или сдалось без боя очередное восточное государство: Боспор, Колхида, Азиатская Иберия, Азиатская Албания, Осроена, Мессения, Мидия, Ассирия, Аравия Петрея, наконец, даже Парфия!

Парфия, Армения, Ассирия и Месопотамия были превращены в римские провинции, и новый Александр увенчал себя славой, возведя на трон старинных врагов Рима зависимых царей. Будучи на берегу Красного моря, Траян с грустью заметил, что стал слишком стар и уже не в силах повторить поход Македонского на Индостан, как бы этого ему ни хотелось. Траян довольствовался тем, что построил на Красном море флот для контроля над морскими трассами и торговли с Индией. Во всех стратегически важны пунктах были оставлены сильные гарнизоны, и принцепс двинулся в обратный путь к Риму.

Увы, но, как и Антоний, Траян шёл слишком быстро, продвинулся слишком далеко и пренебрёг важнейшей задачей – не закрепил результаты своих грандиозных побед и не обезопасил тылы. Достигнув Антиохии, он был извещён о том, что парфянский царь Хосрой, низложенный римлянами, собрал новую армию и вернул себе Центральную Месопотамию, что новые провинции подняли мятеж, иудеи Месопотамии, Египта и Кирены восстали, а в Ливии, Мавритании и Британии закипело недовольство римским правлением. Старый воитель хотел было снова вступить в бой, но не смог победить старость: началась водянка, последовал инсульт, Траян оказался парализован. Перед самой смертью Траян поручил легату Луцию Квинту подавить восстание в Месопотамии, отправил Марция Турбона пресечь мятеж иудеев в Африке и назначил командующим главными силами римской армии, размещённой в Сирии, своего племянника Адриана.

Безнадёжно больного императора доставили на побережье Киликии, откуда он намеревался отплыть в Рим, где Сенат готовился почтить императора крупнейшим со времён Августа триумфом. Траян умер в 117 году в дороге, в Селинусе, в возрасте 64 лет после 19 лет одного из самых успешных и компетентных правлений в истории Римской империи. Его прах был перевезён в столицу и погребён под грандиозной колонной, которая, по завещанию принцепса, стала его гробницей и уже почти две тысячи лет украшает Рим на форуме Траяна.

С именем Траяна связан важнейший этап истории Рима – именно он расширил границы Империи до возможного максимума. Его преемники уже не будут вести столь грандиозных завоеваний и перейдут к обороне. Рим прошёл апогей своего могущества и начал клониться к упадку…

Главный морской порт Римской Империи назывался просто и без затей - Порт. Он был перестроен во втором веке императором Траяном, после того как старые морские ворота в Рим перестали справляться с нагрузкой. Главной изюминкой обновленного порта стала бухта в форме гексагона - длинна каждой стороны была 358 метров и могла принимать до 200 кораблей. 

Сейчас море отступило и бывшая имперская гавань стала частным озером для рыбалки герцога Сфорца Чезарини. А на нижней фотографии вы можете видеть реконструкцию бухты.

https://www.archaeology.org/issues/168-1503/features/2971-ro...

Среди общественных сооружений Рима огромное значение имели термы. Они были неотделимы от римского образа жизни и являлись не только банями, но и клубами, где люди разных культурных уровней находили себе занятие по их склонностям, отдыхали и развлекались.

К началу империи в Риме было около 170 терм — государственных и частных. К IV в. н. э. их насчитывалось уже около тысячи. На каждый из 14 районов города приходилось от 60 до 80 терм. Особо выделялись колоссальные императорские термы.

Термы Траяна построенные Аполлодором (110 г.), были ориентированы не по странам света, а под углом к ним, что давало обращенному на юго-запад и сильно выступающему зданию кальдария наибольший дополнительный обогрев в часы максимальной посещаемости терм, а выходившему на северо-восток фригидарию — затененность (Кальдарий, фригидарий – буквально: «нагреватель», «охладитель» - PapaSilver). Эта ориентация станет обязательной для терм последующего времени.

Сразу после входа в термы виден огромный бассейн. Словно залили водой целую площадь. Вновь напрашивается сравнение с Венецией. Представьте площадь Сан-Марко, затопленную наводнением, с отраженными зеркальной поверхностью водной глади портиками. Это natatio, бассейн глубиной один метр, который является одним из элементов термальных процедур. Но многие люди пользуются этим местом, просто чтобы расслабиться, поболтать с друзьями, окунуться в прохладную воду в жаркий день.

Термы Траяна простираются настолько широко, что они не перед тобой, а «вокруг» тебя… Размерами они с целый квартал! Разница такая же, как между маленьким луна-парком на окраине города и Диснейлендом. Пример не случайный, потому что термы Траяна – это подлинный город наслаждений, релаксации и развлечений, поистине город в городе…

По внутреннему периметру терм в многочисленных помещениях разных форм размещались библиотеки, залы для бесед и отдыха, палестры, бассейны, нимфеи. В зоне отдыха имелись беговые дорожки и цветники. Прекрасные условия для мытья, отдыха и приятного времяпрепровождения привлекали в термы огромное число людей из средних и низших слоев римского населения (богатые римляне предпочитали небольшие частные бани).

Поэтому наряду с хлебом и зрелищами термы, также отвлекавшие толпу от политических проблем, играли важную роль во внутренней жизни империи, и их строительство предпринималось и поощрялось императорами и их наместниками в провинциях.

А откуда берется вода? Она поступает сюда по водопроводу из огромного резервуара, спроектированного Аполлодором и частично дошедшего до наших дней. Он носит любопытное имя: «Семь залов». В действительности залов девять, и они поражают воображение посетителя даже в наше время. Это громадные, длиною в десятки метров помещения, они сообщаются друг с другом многочисленными проемами. Потолки с арочными сводами расположены почти на высоте трехэтажного здания. В целом этот водный резервуар был способен вместить более семи миллионов литров воды, получая ее по особому водопроводу.

Вход не бесплатный, но цена вполне демократичная – один квадрант. Для сравнения: квадрант равняется четверти асса, а на полтора асса вы можете купить флягу вина и небольшую буханку хлеба. Так что билет в термы действительно недорогой. Однако внутри нам придется дополнительно оплачивать все услуги: от мытья до хранения вещей и так далее.

Надо снимать с себя все? Не совсем. Кто-то остается в тунике (она пригодится, чтобы не переохладиться во время гимнастических упражнений), но есть и те, кто остается в любопытной набедренной повязке из черной кожи (отдаленно напоминающей киноодеяние Тарзана) – той, что Марциал называет nigra aluta. Подавляющее большинство, однако, носит особую опоясывающую талию повязку, subligaculum.

В течение нескольких столетий присутствие женщин в термах оставалось в центре жаркой полемики. Первоначально (II век до нашей эры) для разных полов были расписаны раздельные процедуры. Но уже при Цицероне эта норма не соблюдалась, и его сетования на забвение старинных обычаев вошли в историю. Нам известно, что через несколько лет Адриан издаст указ о раздельном посещении терм – либо в разных помещениях, либо в разное время. Женщины смогут принимать ванны с рассвета до 13 часов (седьмой час по римскому счету), затем с 14 до 21 часа (с восьмого до второго ночного часа) вход будет открыт для мужчин. Однако и эти ограничения в действительности не будут выполняться.

В исследуемую нами эпоху (правление императора Траяна 98—117 г. - PapaSilver) «смешение полов» – уже норма. Женщины могут сами выбирать линию поведения: уважать ли традиции или же преступать их, принимая ванны вместе с мужчинами.

https://archisto.info/dr-rim-imper-termy-1.html

https://history.wikireading.ru/7599

Это распространенный вопрос. Но ответить на него непросто, потому что в ходе столетий стоимость сестерция менялась из-за периодически случавшихся денежных кризисов и инфляции.

Все же попробуем прикинуть.

Монеты, циркулирующие по всей территории Римской империи, были следующие (в порядке убывания): ауреус (из золота), денарий (из серебра), сестерций (из бронзы), дупондий (тоже из бронзы), асс (медный), семисс (медный) и квадрант, самая мелкая бронзовая монета.

Следовательно, сестерций – это средняя монета, она в ходу при обычных ежедневных покупках. Соблюдается строгая «иерархия», налагаемая введенной Августом в 23 году нашей эры монетной системой, она предусматривает следующее соотношение номиналов.

1 сестерций = 2 дупондия = 4 асса = 8 семиссов = 16 квадрантов

Кроме того, при крупных покупках используются монеты, которые в каком-то смысле соответствуют нашим банкнотам с несколькими нулями.

1 денарий = 4 сестерция

1 ауреус = 100 сестерциев

Теперь мы можем выяснить, что можно купить на сестерций. В этом нам помогут античные тексты и надписи на стенах, найденные во время раскопок (в первую очередь в Помпеях).

Из них мы узнаем цены на многие продукты. Они часто выражены в ассах, но, зная соотношение между разными номиналами, можно вывести реальную покупательную способность сестерция в кошельке горожан.

Так вот: один сестерций примерно соответствует двум сегодняшним евро.

Такова его стоимость в течение всего I века нашей эры, и мы можем считать, что она не изменилась и в начале II века (115 год нашей эры), когда Рим благодаря завоеваниям Траяна переживал период относительного благоденствия.

Вот некоторые цены – как видите, параллели с реалиями наших дней часто поразительные.

1 литр оливкового масла = 3 сестерция = 6 евро

1 литр столового вина = 1 сестерций = 2 евро

1 литр марочного вина = 2 сестерция = 4 евро

1 литр фалернского вина[То есть вина высшего качества родом с юга Апеннинского полуострова] = 4 сестерция = 8 евро

1 килограмм хлеба = 1/2 сестерция = 1 евро

1 килограмм пшеницы = 1/2 сестерция = 1 евро

тарелка супа = 1/4 сестерция (1 асс) = 0,5 евро

посещение терм = 1/4 сестерция (1 асс) = 0,5 евро

туника = 15 сестерциев = 30 евро

мул = 520 сестерциев = около 1000 евро

раб = 1200–2500 сестерциев = 2500–5000 евро

Из античных источников выясняются некоторые любопытные подробности. Мы знаем, например, что средний горожанин носит с собой обычно 30 сестерциев, то есть эквивалент 60 евро.

Другие данные указывают на громадный разрыв между богатыми и бедными: 6 сестерциев в день достаточно, чтобы прокормить трех человек (то есть небольшую семью). При этом состоятельный римлянин времен Траяна должен иметь доход как минимум 20 тысяч сестерциев в год (то есть 55 в день) на свои «насущные» нужды.

Вперед по времени лучше и не заглядывать; данные по другим эпохам отражают последствия высокой инфляции и неоднократных кризисов, которые довелось пережить Римской империи. Самый впечатляющий пример – цены на зерно: если в I веке нашей эры для покупки 1 модия (6,5 килограмма) зерна требовалось 3 сестерция, то два столетия спустя (в конце III века) надо было заплатить целых 240 сестерциев!

Это означает, что вследствие многочисленных кризисов сестерций девальвировался в 80 раз. Соответственно, его стоимость стала равняться примерно двум с половиной евроцентам…

На монетах всегда изображается профиль нынешнего императора (а порой – первой леди). В эпоху, когда еще нет ни телевидения, ни газет, ни фото, монеты (наряду со статуями и барельефами) служат и для того, чтобы показать подданным лик того, кто ими повелевает. Эта система столь эффективна, что, когда приходит к власти новый император, имперский монетный двор тотчас начинает выпуск новых сестерциев, денариев, ауреусов и всего прочего. Тут работают мастера высочайшего уровня, и уже через несколько часов после вступления на трон гонцы развозят новые монеты во все уголки империи. Они свидетельствуют о «смене караула» и являют лицо нового властелина.

Анджела А. "Один день в Древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьёзы"

https://readli.net/odin-den-v-drevnem-rime-povsednevnaya-zhi...