Солнце! Конечно, в отечестве нет пророка.
Да, мудрецов находили, но тоже мало.
Нам бы с тобой не закончиться раньше срока.
Есть ощущение Золушки после бала,

только сегодня трагедия пострашнее:
в тыкву в двенадцать часов превратилась сказка.
В ленте сплошные секреты Полишинеля,
слушай, а правда вообще подлежит огласке?

Путь непонятен, тернист, бесконечно труден,
путь самурая направлен, куда сказали.
Тут говорили — на помощь приходят люди,
все с голубыми, что твой океан, глазами.

Пьют и смеются: палаты ума не надо,
чтобы суметь разобраться, зачем пришли мы.
Вам вроде помощь нужна. Угадали? Рады.
Сны разделить, хотя вроде бы неделимы.

Выдать умения стать для кого-то частью
целой планеты, огромной и самой важной.
Если хотите — то мы вам предскажем счастье,
если хотите — то счастье предскажем дважды.

Есть колокольчики, ёжики и лошадки,
есть апельсиновый пудинг и флаг пиратский.
Нас же когда-то оставили на площадке.
Мы же запомнили, как оно по-дурацки.

Счастье мое, интересно, в каком Китае
шьют идеальный народ? Адресок портного?
Тут говорили — приходят (и прилетают)
ветры, которым и небо давно не ново.

Любят они танцевать по ночам с волками,
кормят чудовище с ложечки маниокой:
нас же когда-то слепили снеговиками.
Мы же запомнили, как оно одиноко.

Нет для нас смерти, и пакости нет, и тлена.
Есть шоколад, мандарины и Цинандали.

Дети пытаются спать на краю вселенной.
Волки садятся у края, чтоб не упали.

© Резная Свирель

Мне зубы рвали без наркоза,
Был у врача холодный взгляд.
И вся поэзия и проза
Мне вспоминались через мат.

Щипцы скользили мне по дёснам,
Как будто чешуёй змея.
Я был уже на грани просто,
Но дёргаться, увы, нельзя.

Казалось, будто вместе с зубом
Мне вытянуть хотят и мозг.
Жалеть о чём-то уже глупо,
Хотя пронзает боль до слёз.

Но вот триумф, успех, удача!
Я весь в поту, в поту хирург.
Зуб вырван – ну а как иначе?
И стало веселее вдруг.

Дождь льётся с небес. Серебряный поток времени.
Он омывает землю. Смывает следы эпох.
Тротуары блестят. Зеркала памяти.
Каждый шаг — эхо вечности.

Гельберт идёт под плащом. Капли ложатся на плечи.
Он смотрит на крыши. На блеск воды в улицах.
Дождь смывает пыль мира.
Оставляя звук. Дыхание. Тишину.

Дождь идёт. Город тонет в его дыхании.
Крыши плачут каплями. Окна дрожат.
Люди спешат. Но никто не уносит мгновение.
Каждая капля — послание вселенной.
Каждая лужа — омут забвения и откровения.

Гельберт останавливается у моста.
Вода бурлит под ним. Серебро дождя отражается.
Он поднимает взгляд к небу.
И кажется, что сама природа шепчет:
«Смотри. Смотри на мир. Он вечен».

Дождь скрывает свободу.
Он смывает тревоги. Усталость. Печаль.
Остаётся покой. Дыхание сердца.
Бьющееся в унисон с миром.

Дождь льётся. В нём жизнь.
В нём — забвение и память.
В нём — смелость быть самим собой.
В нём — дыхание вечности.

Гельберт падает с моста. Капли смывают страх.
Он слушает дождь. Он учит отпускать.
Дождь учит ждать, дождь учит слышать мир.
Даже когда слова бессильны.

Каждый шаг воды — отблеск серебра.
Каждое мгновение — признание силы и слабости.
Дождь идёт. Он идёт вместе с ним.
И Гельберт падая понимает: быть живым — значит принять себя.

©Вебер Максим

У стен в моей комнате странное качество:
они стали сдвигаться, когда отворачиваешься.
Как будто многоэтажное здание
меня хочет выдавить из мироздания.
Как будто бы мне говорит сам Всевышний:
"Ты теперь в этой реальности лишний."
Я же не пьяный, не сплю даже, вроде,
да что за фигня вообще происходит?
Такое понять, конечно, не просто,
накинул куртку, пошёл на воздух.
Сосед напротив с ведром выходит,
- "Не в курсе", спрашиваю, "Что происходит?
Дышать как будто становится нечем,
реальность как будто давит на плечи."
- "Наверно на солнце протуберанцы
или какие-то сбои в матрице.
Короче, не знаю, чувак, держись."
- "Держусь", говорю, и спустился вниз.
Из подъезда во двор, со двора на улицу,
людской поток там течёт, волнуется.
Мне показалось, меня не обходят,
а прямо насквозь, да что происходит?
В брод перешёл людскую реку,
отдышаться немного, зашёл в аптеку.
Пахнет лекарством, в аптеке покой,
на кассе брюнетка с длинной косой.
- "Есть что нибудь от нервных припадков,
микстура какая нибудь, ну или капли?"
- "Да, действительно, вид у вас скверный,
это Луна в Козероге, наверно."
- "Что у вас от головы, покажите."
- "Есть две таблетки, вот, держите:
примешь таблетку синего цвета -
и всё, конец, сотрётся кассета.
Говорю тебе чисто, по-человечески,
забудешь всё, растворишься в вечности.
Красную примешь - сменишь реальность..."
- "Не", говорю, "мне и в этой нормально.
Типа, как в фильме братьев Вачовски?"
- "Возможно, только не знаю, о чём ты."
- "Благодарю, это мне не подходит,
лучше скажите, что происходит?"
- "Ты не под чем-то и ты не безумен,
это не сон, ты попросту умер..."
- "Что-то в башке у меня круговерть,
а вы, получается..."
- "Правильно, Смерть.
А ты думал что, коса, капюшон?
Капюшон в аптеке просто смешон.
А косЫ мне просто, в причёске достаточно,
я с ней, не находишь, даже загадочна.
Забавный, однако, попался клиент,
зачем мне громоздкий сельхоз инструмент?
Только давай обойдёмся без драмы,
типа, "Как так!?" или "Мне еще рано!"
Вот тебе перечень дел после смерти,
коротко, самое основное.
Что делать дальше, покажут на месте."
- "И там что-то делать!? Что ж такое!"
- "Возьми с собой паспорт, смену исподнего,
вон там, за углом прямой в преисподнюю.
А, да, там теперь не пускают без СНИЛСа."
- "Ну, зашибись, вот и СНИЛС пригодился.
А можно мне в рай? или там разнарядка?"
- "Да можно и в рай, но туда с пересадкой."