Сергей Лукьяненко выложил пролог и первую главу «Вечного дозора» — последней части книжной серии
https://vk.com/@sergeylukyanenko-vechnyi-dozor-prolog - пролог
https://vk.com/@sergeylukyanenko-vechnyi-dozor-istoriya-perv... - первая глава
Заодно писатель объяснил, что уже давно хотел закончить историю Антона и Иных, но никак не получалось. Лишив Городецкого сил Иного, он понял, что сделал герою только хуже, и решил исправить это новой книгой.
"И я стал обдумывать этот сюжет. Человек среди Иных. «Человеческий Дозор». Антон Городецкий идет на работу… бла-бла-бла… Нет, чего-то не хватало. Слишком уж было тоскливо. В то же время вернуть ему магию я не мог. Я слишком твердо это сказал и не мог нарушить собственные правила для мира Иных. Никто и ничто не вернет Антон силу Иного… А потом я придумал. Ход был неожиданный и в то же время совершенно честный. Правила не нарушались. Я понял, что будет с Антоном, с Иными, со всем нашим миром. А значит, стало нужно написать эту книгу. «Вечный Дозор». «Человеческий Дозор». «Одиночный Дозор». Пока не знаю точно, как назову — можете советовать. Но последняя история Антона Городецкого и всех, кто шел с ним рядом на протяжении шести книг, уже началась…"
Когда выйдет «Вечный дозор», пока что не сообщается.
Материал взят с сайта Канобу
Автор уровня Вадима Панова
Уважаемые библиофилы и книголюбы, помогите найти авторов и их произведения уровня Вадима Панова. Был потрясен его серией "Анклавы", на мой взгляд автор создал в ней наше будущее, которое уже начинает сбываться.
Хотя бы пару часов не загоняйте в минус, лето наступило - время читать!!!
UPD: прочёл все произведения Панова и Лукьяненко. Если посоветуете годные фанфики или авторов аналогичного уровня, буду очень признателен!
Два поста Сергея Лукьяненко о Дне Победы
Истинные пацифисты напоминают мне антипрививочников…
Но вначале маленькое отступление. Перед днем Победы — всегда начинается. Уже полыхает. Кто-то публикует фотографию ребёнка в гимнастёрке и пилотке, после чего начинает кричать о пропаганде войны и жестокости…
Конечно, есть такие истинные пацифисты — они не возьмут в руки оружия, осудят любого, кто возьмёт. Они приходят в ужас от детей играющих в войнушку и уж тем более от ребенка, на день Победы надевшего гимнастёрку и «солдатский ремень».
Они как те люди, которые считают прививки вредными (конечно, некоторый вред возможен) и потому не прививают своих детей. Ведь если все вокруг привиты, то ничего, никакой эпидемии не случится? И да, не случается, пока таких антипрививочников не становится слишком много…
А истинные пацифисты — они просто считают, что «если вдруг война — то пусть идут воевать другие». Ибо война это невообразимо (да), страшно (да) и там вообще убивают (тоже правда).
Некоторое количество истинных пацифистов общество выдерживает. А вот если их становится много — начинается эпидемия. И общество гибнет.
А в большинстве своём, конечно, пацифисты у нас ряженые и доморощенные, квасные в какой-то мере. Их возмущает празднование Нашей Победы. И наши дети играющие в военных. Таких определить очень просто — показываешь фото какого-нибудь парада в США и спрашиваешь: «А это тоже безобразие?» Если говорит «да» — то в группу истинных пацифистов и относиться с состраданием. А если говорит «Ну там совсем другое дело» — то это квасной пацифист. Его пацифизм направлен исключительно в сторону России. Он считает, что «пили бы баварское», а его пацифизм непременно оценили бы «культурные нации» и назначили старшим по бараку. И тут, увы, ничего не исправить.
Ну и второй пост от 2017 года,но актуален и сейчас.
Для особо умных — да, с праздником. Если у вас «день памяти, скорби или примирения», то это значит, что наши деды победили ваших. У нас день памяти — 22 июня, когда предыдущая версия единой Европы решила установить безвизовые отношения с СССР. Вот в тот день мы грустим и примиряемся. А сегодня — мы празднуем, пусть и «со слезами на глазах».
И этот день никак не изменится от того, насколько невообразимым тираном был Сталин, и насколько либеральным популистом Горбачёв, от количества украденного каждым конкретным чиновником и места жительства детей каждого конкретного депутата. От наших пропагандистов, кинематографистов, филателистов. От проблем угнетенных геев в Чечне и крепких сталинских пятиэтажек в Измайлово. От того, кто самый умный блоггер в ФБ и кто самый великий писатель в России. От курса доллара и проблемах с производством отечественной микроэлектроники. Это наша история и наша гордость. И мы будем праздновать этот день и в следующем году, и в 2027. И всем заклятым друзьям будет лучше, если в России будут и через сто лет праздновать 9 мая, а не какой-то другой день (вот тут мне невообразимо не хватает курсива). И через два с половиной тысячелетия, как принято у себя уважающих народов, мы тоже будем этот день праздновать. Потому что 76 лет назад нас, всех нас, пришли уничтожать — как народ и как государство. А 72 года назад мы объяснили, что так поступать не следует.
Так что — с Днем Победы!
Фантастика из 90-х о компьютере будущего
Куплю новенькую «семерку», бранднейм, с лицензионным софтом, сотней-другой мегабайт оперативной памяти, или попросту -«мозгов». Голографический винчестер на тысячу терабайт, радиомодем, сверхчувствительный микрофон от «Сименса»... цветной принтер, не знаю зачем, но пусть будет, нормальный сканер вместо ручной лабуды, выделенную телефонную линию от новой АТС... черт, и пятидесяти штук маловато!
(С) С. Лукьяненко, 1996 год.
Господа инженеры, где же мой голографический винчестер на тысячу терабайт?))
На перекрёстке времён.
...Где-то посреди океана кварк-глюонной плазмы, аккурат возле гравитационной воронки, где искрили фонтанчики тахионов, их пути пересеклись.
Здоровенный, совершенно голый мужик и маленькая девочка в лёгком платьице недоуменно уставились друг на друга. Кто-то другой испытал бы неловкость, но в их мирах нагота не являлась чем-то значимым.
- Ты из будущего? - подозрительно спросил мужчина.
- Да, а вы? - весело ответила девочка.
- Из будущего, - сказал мужчина. Он явно был сбит с толка и поведением девочки, и самим её появлением. - Это одна тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год?
Мужчина ткнул пальцем в воронку.
- Да! - радостно сказала девочка. - Мне туда!
- И мне туда, - мрачно ответил мужчина. Глаза его зловеще блеснули.
- Так проходите пожалуйста! - вежливо сказала девочка. - Очевидно это темпоральная флюктуация и мы из разных ветвей реальности!
Мужчина задумчиво посмотрел на девочку. Произнёс:
- Поскольку ты движешься из будущего, вопрос считается излишним, но я должен его задать. Как тебя зовут, дитя? Сара?
- Нет, - весело ответила девочка.
- Хм, - сказал мужчина. - А ты не робот?
- Нет, но среди моих друзей есть несколько Сар и несколько роботов!
Мужчина задумался. Потом кивнул:
- Хорошо. Моя миссия тебя не касается и ты можешь продолжить свой путь.
- Спасибо, - ответила девочка беззаботно. - Но можно дать вам совет? В этом времени люди очень консервативны и чопорны. Вам потребуется одежда, чтобы не выделяться!
- Одежда, - задумчиво сказал мужчина. - Мне нужна одежда...
Он скептически посмотрел на девочку и её короткое платьице.
- Добуду на месте, - решил он. - Мне будет нужна одежда, и средство передвижения... Спасибо.
Мужчина шагнул в гравитационную воронку.
- Удачи! - крикнула ему вслед весёлая девочка.
- И тебе! - непроизвольно ответил Терминатор.
- Какой милый робот... - вздохнула добрая девочка Алиса Селезнёва и шагнула в воронку. - А у нас эти злые космические пираты... Какие разные у нас тысяча девятьсот восемьдесят четвёртые годы!
С.В Лукьяненко.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=6073530931...
Приятный подарок от С. Лукьяненко.
Подарок от Сергея Васильевича. :о)
Вот вам, друзья, в качестве маленького весеннего поздравления новый фрагмент из седьмого "Дозора". :)
Глава первая
Всё-таки рано или поздно Ночному Дозору придётся переезжать с Сокола. Я понял это, когда подошёл к старому четырёхэтажному зданию и посмотрел на него через дорогу.
Наш офис, простоявший тут больше полувека, смотрелся нынче как гнилой зуб в челюсти голливудской кинозвезды. Конечно, за зданием следили, ремонтировали, старые окна давным-давно заменили на качественные стеклопакеты, двери были современные, вывеска новая (она сообщала, что в здании располагается ЗАО «БлагоСвет»), в сторонке от входа поставили пластиковый навес для курильщиков. Нормальная московская окологосударственная контора.
Но слишком хорошее место. Не Арбат, конечно, но все старые дома вокруг давным-давно снесли, вместо них стояли высокие офисные здания и ряд аккуратных жилых корпусов с магазинами в нижних этажах. Даже крошечный скверик разбили рядом и натыкали там взрослых деревьев. Наша контора в здании хрущёвских времён так и просилась под выселение, снос и возведение на её месте достойного дорогого жилья.
Конечно шеф может саботировать решения Мосгордумы хоть до бесконечности. В конце концов навесить на здание табличку, что здесь жил кто-нибудь великий, мало ли их в Москве? И внести в список памятников архитектуры. Но это постоянная возня.
Да и пора, пора обновляться Дозору. Переехать куда-нибудь в Москва-сити. Поближе к Тёмным. И следить друг за другом будет легче, и в ногу со временем пойдём.
Я вздохнул, посмотрел по сторонам и перешёл улицу. Привычку смотреть по сторонам мне пришлось вспоминать, когда я лишился Силы. До этого я, как и любой мало-мальски способный Иной просто чувствовал, можно переходить дорогу или нет.
У двустворчатых дверей, подозрительно чистых несмотря на погоду, я мгновение постоял, собираясь с духом.
Пять лет.
Пять лет я сюда не приходил!
Пять лет, как я обычный человек…
Ну, не совсем обычный, конечно – я живая легенда, спаситель Иных. Можно даже сказать Избранный. Ха-ха.
Я открыл дверь и вошёл в фойе.
А тут всё изменилось! Не просто ремонт был, а полная перепланировка. Просторно. Стоит аппарат для чистки обуви, рядом другой – для автоматического надевания бахил. Приятное освещение, играет тихая, едва слышная классическая музыка. Турникеты для прохода! И стойка администратора, в просторечии «ресепшен», за которой сидят две милые девушки лет двадцати. Незнакомые – ну так на низовых должностях ротация всегда быстрая.
Дальше, за турникетами, были видны чистенькие кожаные диванчики, три лифтовые двери, лестницы. Народа не было.
- Добрый день! – с улыбкой сказала одна из девушек. Бейдж на её блузке сообщал, что девушку зовут Глафира – ещё одно старое русское имя вынырнуло из небытия.
- Добрый, - улыбнулся я, подходя к стойке.
Девушка продолжала улыбаться, глядя на меня и чуть-чуть опустив веки. Сканировала ауру. Судя по тому, как щурится – у неё примерно пятый-шестой уровень. Скорее шестой, инициирована недавно.
- Чем могу помочь? – спросила Глафира.
- А… - я запнулся. – Собственно говоря… Ну…
- У нас закрытое учреждение, пропускной режим, - пришла на помощь Глафире вторая девушка, с более привычным именем Анна. – Вам назначено?
Девушка была построже, да и уровень у неё явно был пятый. Судя по позе – специализируется как боевой маг, на правой руке подвешен фриз, на левой что-то сонное, вроде «Морфея»… нет, кисть держит в полувыверте, это «Опиум».
Мне стало смешно.
- Пиццу принёс, - сказал я.
- Какую пиццу? – нахмурилась Глафира.
- Четыре сыра, - ответил я. – Для Бориса Игнатьевича.
Девушки переглянулись.
- Я позвоню, - сказала Глафира, протягивая руку к телефону. А вот Анна оказалась сообразительнее.
- И где же пицца? – спросила она.
- Я её под куртку засунул, - сообщил я, похлопав себя по ветровке. – Чтобы не простыла. А то знаете, холодная пицца – она невкусная.
Девушки продолжали ломать комедию. Глафира сняла трубку, Анна поднялась – и я обнаружил, что она очень даже накачанная – это раз, а на поясе у неё висит что-то вроде шокера – это два.
- Выйдите пожалуйста, - сказала Анна холодно.
- Серьёзно? – спросил я. – Такое отношение к…
Я запнулся.
- К кому? – поинтересовалась Анна.
- К честному курьеру, - по инерции сказал я. Замолчал. – Извините. Я Антон. Антон Городецкий.
Девушки уставились на меня – и я с ужасом понял, что моё имя им если и знакомо, то очень смутно.
- Антон!
Через турникет перепрыгнул немолодой полноватый мужчина – и бросился ко мне.
- Семён! – радостно воскликнул я.
- Семён Павлович? – спросила Анна. – Этот человек назвался… - и тут, похоже, до неё наконец-то дошло. – Антон Сергеевич! Извините!
Но бдительность она не потеряла, ещё раз взглядом спросила Семёна, который уже сжимал меня в крепких объятиях.
- Да он это, он! – сообщил Семён. – Антоха Городецкий! Живая легенда, девочки! Вот, смотрите, запоминайте!
- Запоминайте, пока жив, - кисло сказал я.
Глафира выскользнула из-за стойки и подскочила к нам. Она просто вся сияла.
- Антон Сергеевич! Ой, я так растерялась! А можно с вами селфи?
- Кыш, молодёжь! – гаркнул Семён. – Антон, ну наконец-то решил навестить!
- На почётном Ином Антоне Городецком должна находиться двойная дозорная метка, - всё так же строго сказала Анна. – Семён Павлович, я метку не вижу.
Семён отстранился на расстояние вытянутой руки, укоризненно посмотрел на меня.
- Смыл?
- Смыл, - сказал я. – Противно это как-то, таскать на себе чужую магию.
Семён сокрушённо покачал головой. Толкнул меня в сторону турникета.
- Он это. Антон! Хватит допытываться.
- Анна молодец, - сказал я. – Всё по инструкции делает. Это правильно, Семён…
Я ещё раз посмотрел на строгую стражницу и уточнил:
- На левой руке «Опиум», на правой «фриз»?
- На левой «Опиум» и «Сеть», - ответила Анна. В её глазах появилась искорка интереса. – Но вы же не видите в Сумраке!
Загадочно улыбнувшись я пошёл за Семёном через открывшийся турникет.
- Давай ко мне? – предложил Семён. – У меня новый кабинет. Буржуйский! Всё сверкает. От секретарши еле отбился!
- Кем тебя назначили?
- Начальник патрульной службы, - с лёгкой гордостью ответил Семён. – Скажу тебе честно, давно было пора реорганизовать работу. Я уже полгода бьюсь… инерция у нас чудовищная, знаешь ли…
Он вызвал лифт.
- Семён, - сказал я. – Я к тебе с удовольствием зайду. Могу даже сказать, что непременно и по делу. Но сейчас мне к шефу.
- А мы на одном этаже, - кивнул Семён.
Двери лифта открылись. Внутри тоже всё было современно – сверкающие зеркальные стены, огромный экран напротив двери – по нему транслировался какой-то фильм. Горделивого вида мужчина в развевающемся плаще взмахом руки скрутил в воздухе сверкающее огненное кольцо, после чего открыл портал и куда-то переместился.
Да, судя по ремонту - переселение в Москва-Сити пока не планируется.
- Молодёжь… - пробормотал Семён, косясь на экран. – Всё бы им комиксы, настоящая работа скучна, видите ли…
- Семён, - сказал я, пока лифт плавно шёл вверх. – Они меня что, не знают?
Семён почесал кончик носа.
- Ну как сказать… Ты как Мерлин, тебя все…
- Семён!
- Конечно, знают! По имени, и что ты сделал. В лицо не знают, - Семён покосился на меня. – Ты на фотографиях моложе.
- А, - кивнул я. – Ну да. Я как-то не подумал. Ты знаешь, сам этого не замечаешь.
У Гесера тоже был новый кабинет. Войдя я даже испугался – неужели шеф изменил своей привычке собирать в кабинете сотни и тысячи забавных и неожиданных вещей, порой магических, а порой просто чем-то памятных? Слишком уж всё было светло, функционально и современно – на полу мягкое ковровое покрытие, никакого затёртого паркета, стены в ячейках стеклянных стеллажей, за огромным письменным столом – здоровенный экран компьютера, вдоль длинного стола для совещаний, протянувшегося от письменного стола к дверям – ряды лёгких функциональных кресел. Даже полотно «Ночного Дозора», про которое ходили слухи, что оно-то и есть настоящее, только магическим образом уменьшенное, на стене не висело. Зато на стене за столом имелась какая-то узкая и высоченная картина с тёмным холстом, на котором были изображены два человека в средневековых одеждах. Один, с длинными светлыми волосами, другой, полноватый и усатый, в чёрной шляпе, задумчиво смотрел перед собой. Между ними толкался какой-то ребёнок с широким будто блин лицом – ну, это обычное дело, в средние века не умели рисовать детей.
Странно было то, что человек в шляпе очень сильно походил на Гесера.
Гесер, сидящий за столом, поймал мой взгляд и недовольно поморщился.
- А где Рембрандт? – спросил я.
- Уж много, много лет - в церкви Вестеркерк, в Амстердаме, - с грустью в голосе ответил Гесер.
- Я про картину.
- У меня за спиной.
- Но это… - я вдруг сообразил, что по цвету и стилю узкое полотно выглядит точь-в-точь как «Ночной Дозор». – Это… фрагмент что ли? Правда?
- В своё время я озаботился, чтобы картину обрезали, - пояснил Гесер, оглянувшись. – На память. Да и вообще, по глупости позировал. Опасно оставаться таким же, как на картине сотню лет кряду.
Значит, не показалось.
- Хорошо, что у меня таких проблем нет и не будет, - бодро сказал я. – Надо попозировать кому-нибудь.
Я уселся за стол перед Гесером.
- Рад, что ты не передумал, - сказал Великий. – Смотри…
Он развернул монитор на столе так, чтобы я мог видеть изображение. Это была какая-то программа вывода изображений – я обнаружил сетку из девяти квадратов, где было восемь картинок ночных улиц. Очень неплохого качества, кстати. Один квадрат оставался серым. Я присмотрелся и обрадованно воскликнул:
- А вот и я!
На одном застывшем кадре и впрямь шёл я. Возвращался домой.
- Вчера вечером, - кивнул Гесер. – К сожалению, сама остановка ни на одну городскую камеру не попала. Что даже странно. Поэтому у нас есть кадр, где ты идёшь от магазина вместе с молодым оборотнем, - он ткнул старинной перьевой ручкой в экран. – Есть кадр, где ты через двенадцать минут уходишь. И есть записи с камер, на которых никто кроме вас не идёт к остановке и не уходит оттуда.
- И что это значит? – спросил я.
- Ничего, - признал Гесер. – Убийца мог передвигаться в Сумраке. Мог наложить на себя невидимость. Мог ждать на остановке, а потом уехать на трамвае, через семь минут подошёл двадцатый номер. Я не сомневаюсь в твоих словах, Антон, я пытаюсь помочь тебе в расследовании.
Я кивнул.
- Самый лучший способ в любом расследовании, - Гесер подпёр подбородок руками, задумчиво глядя на монитор, - он же и самый старый. «Cui podest malum?»
- Кому выгодно зло, - согласился я.
- Но в данном случае это не работает, - продолжил Гесер. – Есть много тех, кто хотел бы твоей смерти. Есть много тех, кто хотел бы тебя подставить. Есть много тех, кто готов причинить боль Светлане или Надежде, подставив тебя. Есть много тех, кто хотел бы прибить юного оборотня Антона.
- А он-то кому навредил?
- Оборотни, - Гесер брезгливо поморщился. – Они все на эмоциях. Всегда готовы поссориться, подраться, полаяться… Так что единственная зацепка, которую я тебе дам – девятая камера. Она должна была краешком изображения захватывать остановку, но по какой-то причине не работала. Чем могу.
Я был впечатлён. Обычно Гесер не считает нужным вникать во всякую оперативную мелочёвку. Его дело поставить задание, может быть дать совет или просто мудрое напутствие (самым популярным является «не натвори фигни») и ждать выполнения.
- Спасибо, - сказал я. – Ну так пойду…
- Подожди. Пойдёт он… - Гесер вздохнул, открыл ящик стола и принялся в нём копаться. Я в ожидании осматривался.
Кое-что осталось с прежних времён. Вот несколько рядов стеклянных полок с фигурками мышей. Вот золотистый хоккейный шлём, только раньше в нём торчали стрелки от дартса, а сейчас их нет и даже следов не осталось. Вот прямоугольный брусочек, сделанный из белого бисера… я вдруг подумал, что он очень напоминает Мел Судьбы.
А кое-что новое, странное и даже неожиданное. Старый плёночный фотоаппарат «ФЭД-2», потёртый и хорошо послуживший. Шахматная фигурка – белый конь. Ну допустим шахматы Гесер очень любит, а к чему тут три карты в общем паспарту – джокер, дама черви и шестёрка черви? Причём шестёрка крест-накрест перечёркнута синим маркером. Вот сувенирная бутылочка грушевого шнапса из синего стекла. Такие любят привозить туристы из Германии, когда спохватываются в последний момент и начинают искать сувениры. Ещё китайская вазочка из белого фарфора, на вид – обычный дешёвый ширпотреб… может она какая-то волшебная? Мне же теперь не понять.
- Держи, - Гесер достал из стола футляр и положил передо мной. На вид это был самый обыкновенный очечник из светлой искусственной кожи. Я открыл футляр – внутри предсказуемо оказались очки. Прозрачные стёкла, тонкие металлические дужки.
Я бережно взял чудесный дар. Честно говоря, я на что-то подобное надеялся…
– У тебя какая дальнозоркость? – спросил Гесер. - Плюс один?
- Нет у меня дальнозоркости, - возмутился я.
- Надень.
Под пристальным взглядом Гесера я со вздохом нацепил на нос очки. Посмотрел на шефа.
- Ну? – спросил тот.
Видно всё стало и впрямь чётче.
- Значит, есть, - признался я. Посмотрел на полки. Потом на Гесера. Спросил: - Неужели ничего магического в кабинете нет? Никаких артефактов?
- Как это нет? – возмутился шеф. – Полно! Но ты-то не видишь!
- А очки?
- Что очки? Они от дальнозоркости. Сам носил, хорошие очки. Немножко заколдованы, не бьются и не теряются... – Гесер запнулся. Спросил: - Антон, ты решил, что очки помогут тебе видеть сквозь Сумрак?
- Да.
- Такие артефакты мне неизвестны… - тихо ответил шеф. – Вот… могу снабдить защитой…
На стол лёг амулет – серебряный диск с матово-белой, неправильной формы жемчужиной. Диск был на серебряной цепочке.
- Тут всё сразу, - пояснил шеф. – Защита от воздействия на разум, защита от физической атаки, защита от магической атаки, защита от болезней тела и духа, защита от самого себя.
- Это как?
Гесер пожал плечами:
- Не даст совершить откровенно неправильное действие.
- Надолго его хватит?
- Как использовать. Но он очень ёмкий, к тому же подпитывается внешней Силой. А ты пышешь энергией. Так что… - Гесер сделал паузу. – Носи на здоровье.
- Хорошая штука, наверное, - признал я и надел амулет. – Могли бы и при выходе на пенсию подарить.
- Чтобы ты его в духовке сжёг? – ухмыльнулся Гесер. – Нет уж. Каждому подарку своё время… С защитой мы решили, теперь нападение…
Он снова опустил руку в стол и достал маленький короткоствольный револьвер. Потом – коробку патронов.
- Что это? – спросил я.
- Револьвер. Марка «Латина».
- Латиноамериканский?
- Нет, отечественный. На патроны нанесён комплекс заклинаний «Квартет» - от нежити, оборотней, Тёмных и…
- Я знаю, - обиделся я. – Это старый комплекс. А почему револьвер такой… простецкий?
- Хороший револьвер, - Гесер помрачнел. – Что тебе не нравится? Он зачарован. Любой сотрудник правоохранительных служб будет видеть игрушечный пистолетик для стрельбы водой. А все остальные сразу поймут, что перед ними оружие.
- Ну… «Латина» какая-то… Я «Берету» люблю.
- Тоже мне, Джеймс Бонд, - пробурчал шеф. – Считай, что у нас импортозамещение. Хороший ствол, не канючь.
И меня вдруг отпустило.
Да что я ною, в конце концов. «Беретту» ему подавай… Пять лет просидел себя жалея и восхищаясь своим героизмом, позорище!
- Пойдёт, - сказал я. – Спасибо, Гесер. Ну так я начинаю?
- Вначале пойдёшь к Семёну. Тебе напарник нужен.
- Семён? – обрадовался я.
- Нет, он мне нужен в офисе. У нас реорганизация патрульной службы, всё кувырком пойдёт без него. Напарник у тебя другой, но он уже в кабинете у Колобова.
Спрашивать, кто напарник было бессмысленно. Не скажет.
Впрочем, я люблю сюрпризы.
- Не Надя? – на всякий случай уточнил я.
- Обещал – значит не Надя. Иди.
Я встал и пошёл к двери. Взялся за ручку и замер, ожидая. Гесер обожает сказать что-нибудь «в дверях».
- Что стоишь? – спросил шеф.
Я открыл дверь и переступил порог.
- Антон!
Заглянув назад я посмотрел на Гесера.
- Нет у меня никаких артефактов, чтобы ты видел магию, - сокрушённо сказал Гесер. – Но я уже озаботил научный отдел и сделал запрос в Инквизицию. Если что-то такое существует в природе – оно у тебя будет.
Секретарши в предбаннике перед кабинетом Гесера по-прежнему не было. Меня это не удивило – шеф с утра предпочитал работать «в тишине и покое», без спроса к нему никто и думать не смел заходить.
Я вышел – длинный коридор четвёртого этажа был пуст. Тут кабинеты начальства, несколько конференц-залов. Когда-то и мой кабинет был здесь.
Пройдя мимо нескольких закрытых дверей (включая и свою – взгляд невольно скользнул по двери и отпрянул, наткнувшись на табличку «Мемориальный кабинет-музей почётного Иного Антона Городецкого») я открыл дверь «Зам. по ППС». Смысл был понятен, хотя раньше и табличек у нас не было (кроме как на кабинете шефа) и патрульную службу никто патрульно-постовой не обзывал. Ох, обюрокрачиваемся мы…
Кого же мне Гесер подсунет в напарники?
Может быть Ольгу попросил?
Ольга хорошая. Она сильная, она ехидная, мы с ней неплохо сработались… двадцать с лишним лет назад. Ужас-то какой. Двадцать с лишним лет…
Открыв дверь я вошёл к Семёну. У того к счастью не было ни приёмной с секретаршей, ни стеклянных стеллажей с чудесами и диковинками. Стоял огромный, но простецкий стол, прочный и надёжный как танк Т-34, да и сделанный, похоже, в то время. За столом массивное протёртое кожаное кресло – раньше Семён на кабинетной работе не сидел, так что похоже взял попользованное, а то и из дома любимое притащил. Несколько книжных шкафов, набитых вперемешку и книгами, и папками. Пара стульев, стоящих в таких неожиданных местах, будто они играли в чехарду по кабинету.
Ну и сам Семён – стоял у окна с моим напарником.
- …головой мне отвечаешь, - как раз произнёс Семён и я понял, о ком шла речь.
- Тук-тук, я ваш друг, - сказал я.
Да, удружил Гесер.
Из всех возможных вариантов этот оказался для меня самый неожиданный.
Честно украл с ВК группы. Не знаю как вам, но мне радостно.
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Плохо, говорит Лукьяненко, работают россияне. Зажрались, говорит, в нулевые... Но он и власть знают, что делать.
Наткнулся на следы недавнего хайпа - Кудрин сказал, что производительность труда в России отстаёт на сорок лет от западного мира. Народ в ответ, разумеется, объяснил где он видал работу за такие деньги, рассказал, как он горбатится, напомнил про олигархов и их "производительность". В общем, всё как положено.
Беда в том, что правы обе стороны.
Кудрин совершенно прав - производительность труда ан-масс у нас низкая. И культура труда плохая. Именно поэтому сами трудящиеся предпочтут "Ниссан" или "Рено" родным "Ладе" или "Уазу". Или кусок английского чеддера родному пошехонскому. Ибо сами работают в России и всё понимают.
А трудящиеся у нас, увы, всё время путают ТЯЖЕСТЬ труда с его ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬЮ. А это вещи разные. Совершенно.
Нет, не все, конечно. Есть замечательные успехи, великие труженики и т.д. Во всех сферах встречаются, не только в производстве ПВО и стратегических ракет. И производительность труда там хорошая. Но такие в меньшинстве.
А в массе - всё верно. Лениво и с низкой производительностью работают слесари и токари. Врачи и учителя тоже не бьют рекордов. Учёные в основном бумажки для отчётов пишут. Писатели халтурят. Киношники снимают хренотень всякую. Чиновники вообще не напрягаются. Журналисты из пальца высасывают сенсации. Музыканты лабают унылое вторсырье с блёстками. Народ с удовольствием следует пословице "работа не волк".
И оппозиция точно такая же. Уныло проводит митинги для горстки фриков, ибо нафиг оппозиции рваться во власть, там придётся ответственность нести. Проще гранты пилить.
Хотя в целом все готовы работать. Если ненапряжно, за большие деньги и без всякой ответственности.
Тут полагалось бы грустно развести руками и изречь "что же делать - не понять". Но я прекрасно знаю, что тут делать. И ко всеобщей печали - власть тоже знает, что.
Так что производительность труда и заинтересованность в работе непременно в России вырастут в самые ближайшие годы. Но вам не понравится процесс. Будет очень обидно и будет очень хотеться социального государства и "сытых нулевых". Хотя всё ведь говорилось открытым текстом и всё ожидаемо.
Будет, будет высокая производительность и рост экономики. Но вкалывать придётся.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=5913434547...