Династическая борьба в московской великокняжеской семье в конце XV - начале XVI вв. или дядя против племянника (Часть 2)
В первой части моего поста о династической борьбе в великокняжеской семье было рассказано о семейной жизни Ивана III в двух браках, о самом московском государе и о первом этапе борьбы между партиями Софьи Палеолог и Ивана Молодого и его семьи. Во второй части мы продвинемся дальше и узнаем исход этой борьбы.
Второй этап династической борьбы в великокняжеской семье. Дядя против племянника (1490-1502)
В первой части мы остановились на смерти наследника московского престола Ивана Молодого в 1490 г. и на том, что это привело к изменению расстановки сил при московском дворе. Одновременно это означало и ужесточение политики великокняжеской власти в отношении церкви, поскольку некоторые церковные иерархи (в частности, новгородский архиепископ Геннадий и московский митрополит Геронтий) осмеливались перечить воле великого князя. Дело в том, что династическая борьба в московской великокняжеской семье совпала с двумя важными событиями в церковной жизни при Иване III: ересью "жидовствующих" и борьбой двух непримиримых церковных партий иосифлян и нестяжателей. Стороны конфликта в великокняжеской семье оказались втянутыми в борьбу церковных партий. Партия Софьи Палеолог была на стороне иосифлян, а партия ее противников, вероятно, поддержала нестяжателей. Подробно об этих событиях церковной жизни той бурной эпохи я постараюсь рассказать отдельно, а пока только коротко изложу суть церковного конфликта эпохи Ивана III. Иосифляне (сторонники видного церковного деятеля того времени игумена Иосифа Волоцкого) выступали за сохранение независимости церкви от светской власти и ее право на приобретение земель (в частности, монастырских) и другого имущества, т.е. по сути дела за светское влияние церкви на жизнь общества и государственные институты. Нестяжатели (сторонники Нила Сорского и Вассиана Патрикеева, который в миру был опальным князем Василием Патрикеевым), наоборот, полагали, что церковь должна отказаться от всякого имущества и светского влияния и вернуться к апостольским временам. По сути дела, нестяжатели выражали гуманистические взгляды на церковную жизнь, которые в то время весьма широко распространились в Европе.
Великий князь какое-то время колебался между двумя этими течениями, но затем, под влиянием партии Софьи Палеолог и церковного руководства, склонился на сторону иосифлян.
Что же касается ереси "жидовствующих", то единого взгляда на это явление русской церковной жизни эпохи Ивана III нет. Как считают некоторые исследователи, вероятно, это было вольнодумное течение, распространенное в Москве и Новгороде, сторонники которого даже входили в окружение великого князя (например, дьяк Федор Курицын, попы Денис и Алексей и т.д.). Вероятно, поддержку еретикам оказывала и семья Ивана Молодого (Елена Волошанка и Дмитрий-внук). Как следует из названия ереси, ее сторонники, вероятно, отрицали божественность Иисуса Христа и ключевые церковные догматы, связанные с ней. История борьбы с ересью - это тема отдельного поста, здесь я ограничусь лишь приведением различных точек зрения исторической литературы. По версии официальной церкви, распространителем ереси был некий "жидовин Схария", который прибыл в Новгород примерно в 1470 г. Его последователями стали довольно широкие слои населения (приходское духовенство, дьяки, дети боярские).
Несмотря на обилие исследований и публикаций по ереси, согласного мнения о её природе, происхождении и месте в русском средневековом обществе не существует. Зачастую его связывают с протестантскими и реформаторскими тенденциями в русском обществе, видят в этом движении начало русского Ренессанса. Советская историографическая школа (А. И. Клибанов, Я. С. Лурье, А. А. Зимин и др.) видит в движении антифеодальную направленность и расценивает его как реформационно-гуманистическое. Другая тенденция - сравнивать это движение с распространёнными в своё время мистическими сектами богомилов или мессалиан. Митрополит Макарий видит в мировоззрении "жидовствующих" чистейший иудаизм. А. Л. Юрганов находит его вполне православным. Академик Д. С. Лихачёв по поводу ереси "жидовствующих" пишет: "По-видимому, ереси эти не имели какого-либо законченного и упорядоченного учения… Вероятнее всего, это даже была не ересь, сколько движение вольнодумцев. Это было по всей вероятности гуманистическое течение". О. Георгий Флоровский, считает ересь "жидовствующих" тоже лишь вольнодумством: "Всего вернее, что еретического сообщества не было вообще. Были известные настроения, именно шатание умов, вольнодумство". Профессор Иерусалимского университета гебраистики М. Таубе считает, что целью Схарии было обратить русских в иудаизм из мистических побуждений, "тщательно скрытых от его ничего не подозревающей аудитории".
Позиция великокняжеской власти по отношению к ереси было колеблющейся, неоднозначную позицию занимало и церковное руководство. Вероятно, в конечном итоге все решил исход династической борьбы в великокняжеской семье.
После смерти Ивана Молодого признанного наследника престола уже не было. Старшему сыну Ивана III и Софьи Палеолог Василию было 11 лет, сыну Ивана Молодого и Елены Волошанки Дмитрию - 7 лет. Вероятно, Иван III в течение 90-х гг. XV в. не торопился сделать выбор между сыном и внуком. Однако сторонники жесткого курса по отношению к еретикам во главе с новгородским архиепископом Геннадием добились от великого князя и нового митрополита Зосимы созыва в Москве в 1490 г. церковного собора, который осудил новгородско-московских еретиков. Но никто из влиятельных сторонников ереси из окружения великого князя не пострадал, поскольку Иван III, как прагматичный государственный деятель, был чужд религиозного фанатизма и не склонен был раздувать дело о ереси.
В дальнейшем при великокняжеском дворе шла ожесточенная борьба между сторонниками двух претендентов на престол Василия и Дмитрия-внука. В 1497 г. Иван III принял решение объявить наследником своего внука и присвоить ему титул великого князя, тем самым решив вопрос о престолонаследии. Сторонников Василия и Софьи Палеолог такой поворот событий, конечно, не устраивал, поэтому они составили заговор против Дмитрия-внука и его матери. В декабре 1497 г. сторонники Василия планировали поднять мятеж княжича против своего отца, расправу над Дмитрием и захват великокняжеской казны, которая находилась на Белоозере. Кроме того, как выяснило следствие, начавшееся по приказу великого князя, Софья Палеолог тесно общалась с колдуньями и ворожеями, с помощью которых она хотела "извести" Дмитрия-внука и Елену Волошанку. Результатом этих событий стала опала Софьи и Василия, который был лишен тверского удела, перешедшего к нему после смерти сводного брата Ивана Молодого. Кроме того, заговорщиков не поддержали родовитое боярство и боярско-княжеская аристократия, сторонники внука Ивана III. Наиболее видные заговорщики (дети боярские Владимир Гусев, Афанасий Еропкин, Щавей Скрябин), а также "лихие бабы", связанные, по версии следствия, с великой княгиней, были казнены, некоторые участники заговора попали в заточение. Софья Палеолог и княжич Василий были удалены от двора и взяты под стражу.
Елена Волошанка (невестка Ивана III) с сыном Дмитрием-внуком,
наследником великокняжеского престола в 1498-1502 гг.
4 февраля 1498 г. состоялось торжественное венчание Дмитрия-внука, которому тогда было 14 лет, в Успенском соборе в присутствии членов великокняжеской семьи, бояр и высшего духовенства. Великий князь провозгласил своего внука соправителем с титулом великого князя и самодержца Русской земли. Митрополит Симон (преемник Зосимы) торжественно возложил на голову молодого княжича шапку Мономаха и бармы (оплечья), которые позднее стали одними из главных атрибутов царского коронационного одеяния. По одной версии, Софья не присутствовала на церемонии, поскольку по-прежнему была в опале, по другой, находилась на втором плане рядом с Еленой Волошанкой и ее сыном, которые на этом этапе династического конфликта стали победителями. По случаю торжества, по сведениям официальных источников, был дан "пир велик". Церемония венчания Дмитрия-внука оказала существенное влияние на церемониал великокняжеского, а затем царского двора, а "Чин венчания Дмитрия-внука", составленный в 1498 г., в котором подробно описывался весь ход торжественной церемонии, был положен в основу чина венчания на царство Ивана IV (двоюродного брата Дмитрия) в 1547 г.
Торжественный выход из Успенского собора великокняжеской семьи, бояр и духовенства после коронации Дмитрия-внука 4 февраля 1498 г. Пелена Елены Волошанки
Уже начиная с 1498 г. имя Дмитрия-внука начало упоминаться в официальных документах рядом с именем его деда, однако реальной власти новый наследник престола не получил. Ему не был пожалован удел, а его соправительство с московским государем было чисто формальным. Между тем, внутриполитическая обстановка в стране существенно обострилась. В январе 1499 г. последовала опала князей И.Ю. Патрикеева (а также его сыновей Ивана и Василия) и С.И. Ряполовского (зятя князя Патрикеева). Князь И.Ю. Патрикеев был двоюродным братом Ивана III и в течение 40 лет возглавлял Боярскую думу. Князь Семен Ряполовский, как и его тесть, был видным государственным деятелем и вместе с князем Патрикеевым выполнял дипломатические поручения великого князя. В частности, князья Патрикеев и Ряполовский вели переговоры о заключении мирного договора 1494 г., завершившего первую русско-литовскую войну 1492-1494 гг. Патрикеевых спасло заступничество митрополита Симона: князь Иван Юрьевич и его старший сын Василий постриглись в монахи, а младшего Патрикеева Ивана посадили "за приставы" (под стражу). Князь Семен Ряполовский был казнен. Вскоре после этого был казнен князь Василий Ромодановский. Все опальные принадлежали к числу знатных представителей боярско-княжеской аристократии. Единого мнения в исторической литературе по поводу этих опал нет. По одной версии, князья Патрикеев и Ряполовский недостаточно жестко провели русско-литовские переговоры 1494 г. и вызвали недовольство великого князя, по другой - были активными сторонниками Дмитрия-внука и Елены Волошанки.
В 1499 г. изменилось положение опального княжича Василия. Вероятно, ему удалось получить прощение отца, поскольку в начале этого года он был пожалован княжением в Пскове и Новгороде. Иван III уведомил псковских посадников о своем решении, но это вызвало недовольство псковичей, которые расценили этот шаг великого князя как самоуправство и нарушение "старины" (т.е. прежних договоренностей великокняжеской власти с Псковом). Конфликт великого князя с псковичами удалось урегулировать лишь в сентябре 1499 г., когда московский государь обещал соблюдать "старину" и простил псковичей за неподчинение его воле.
В 1500 г. началась вторая (при Иване III) русско-литовская война. 14 июля 1500 г. в битве при Ведроши литовские войска потерпели серьезное поражение от русских войск. Именно к этому времени относится летописное известие об "отъезде" Василия Ивановича в Вязьму. Исследователи расходятся во мнении, как трактовать это известие. Одни считают, что речь идет о возможном открытом мятеже Василия против отца и попытке литовцев захватить его в плен, другие - об открытом переходе будущего великого князя на сторону Литвы. В любом случае 1500 год был периодом постепенного возвышения Василия: в сентябре он получил титул великого князя "всея Руси", а в марте 1501 г. к нему же переходит руководство великокняжеским судом на Белоозере. Таким образом, именно с началом второй русско-литовской войны отношение великого князя к обоим претендентам на престол начало меняться.
Наконец, династическая борьба в великокняжеской семье пришла к своему завершению. Вероятно, Иван III оказался перед трудным выбором, кому передать великокняжеский престол после своей смерти. Если окончательно принять сторону внука, то Василий и его братья поднимут мятеж в защиту своих прав, а если выбрать сына, то недовольной останется другая сторона. Очевидно, великий князь для сохранения стабильности в государстве и преемственности власти решил пожертвовать внуком. 11 апреля 1502 г. Иван III "положил опалу на внука своего великого князя Дмитрея и на матерь его на великую княгиню Елену, и от того дни не велел их поминати в ектеньях и литиах, ни нарицати великым князем, и посади их за приставы". Через несколько дней Василий Иванович был провозглашен "великим князем Московским, Псковским, Владимирским и иных и всея Руси самодержцем" и остался единственным наследником великокняжеского престола, а Дмитрий и Елена Волошанка были переведены из-под стражи в заточение Падение Дмитрия-внука и его матери предопределило и судьбу новгородско-московской ереси. На церковном соборе 1503 г., созванном по настоянию высшего духовенства. и митрополита Симона, еретики были окончательно осуждены, а некоторые из них были казнены. Попал в опалу и влиятельный дьяк и видный русский дипломат Федор Курицын, который также считался приверженцем ереси. Таким образом партия Василия и Софьи Палеолог одержала окончательную победу в династической борьбе.
Василий Иванович (Василий III), старший сын
Ивана III и Софьи Палеолог, наследник великокняжеского
престола в 1502-1505 гг., великий князь московский и всея
Руси в 1505-1533 гг.
Судьба участников династической борьбы в великокняжеской семье
И напоследок остановимся на дальнейшей судьбе участников династического конфликта в великокняжеской семье при Иване III. Судьба проигравшей стороны, разумеется была печальной. Елена Волошанка умерла в заточении 18 января 1505 г. в возрасте примерно 40 лет, ее сын Дмитрий пережил своего деда на четыре года и умер в тюрьме в 1509 г. в возрасте 25 лет. Есть любопытная версия последних лет жизни неудачного претендента на престол, изложенная послом "Священной Римской империи" Сигизмундом Герберштейном, посетившим Московское государство уже при Василии III. Он писал, что незадолго до смерти Иван III раскаялся, что отправил внука в заточение и призвал его к себе, сказав, что полностью его освобождает. Молодой княжич Дмитрий поверил своему деду, но едва тот скончался, как Василий III, который стал самовластным великим князем, тут же приказал заковать племянника "в железа" (в оковы) и вновь отправить в заточение, где он умер либо от голода и холода, либо задохнулся от дыма. Свидетельство Герберштейна написано уже после смерти Ивана III и, вероятно, со слов третьих лиц, не входивших в окружение великого князя, поэтому к нему нужно подходить очень осторожно.
Софья Палеолог умерла на два года раньше своей соперницы 7 апреля 1503 г., обеспечив своему старшему сыну бесспорное наследование великокняжеского престола. Ей было, по всей видимости, 48 лет. Вскоре после смерти второй жены серьезно заболел и великий князь. Оставив государственные дела, он отправился в поездку по монастырям, начав с Троице-Сергиева. Однако сначала у него ослеп один глаз, затем наступил паралич одной руки и одной ноги. Скончался Иван III 27 октября 1505 г. в возрасте 65 лет, пробыв во главе Московского государства 43 года. По сообщению историка В. Н. Татищева (впрочем, неясно, насколько достоверному), великий князь, призвав перед смертью к своей постели духовника и митрополита, тем не менее, отказался постричься в монахи.
Вот такая получилась занимательная история с престолонаследием в Московском государстве эпохи Ивана III. Спасибо за внимание и надеюсь, что вам будет интересно, как и мне при написании поста.