Расследование: истории из жизни, советы, новости, юмор и картинки — Горячее, страница 30

2 месяца назад

Аудиозапись: Инцидент #11: "Леший" 05/02/61⁠⁠

Предыдущие аудиозаписи и кассеты (нововведение):

1)Оторванная страница из дневника сотрудника Нархоновского штаба КГБ 01/01/64

2)Кассета: "00-47" 01/06/1960

3)Недостающие Пазлы: Выпуск #1

4)Нархонец: Кассета #3

5)Нархонец: Кассета #2

6)Нархонец: Кассета #1

За две недели до случившегося из пригорода "Восточные Оновки" в лесу начали пропадать жители. Также была потеряна связь с местным лесником, а после того, когда его не обнаружили у себя, он тоже числится пропавшим.

2 февраля 1961 года один из местных сообщил о том, что в лесу происходит что-то необъяснимое. Ему удалось выбраться из леса и уйти от преследующих его существ. Майор Яртов отдал приказ о начале операции по обнаружению пропавших и о возможном захвате заражённых "пылью".

В отчёте об окончании операции сказано, что лесник был заражён и находился на четвёртой стадии болезни. Именно он стал причиной исчезновения 10 человек. Все пропавшие также были подвержены "ускоренному" заражению и проявили яростное сопротивление сотрудникам КГБ.

Объект "Леший" (он же лесник) был ликвидирован (данный факт не был подтверждён окончательно). Его останки были переданы в ИЦЕН для исследований. Все остальные заражённые были отправлены на Нулевые Уровни.
Данный инцидент показал, что "пыль" имеет способность к ускоренному распространению и показала первое наглядное проявление коллективного сознания.

Продолжение следует...

Показать полностью

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Ростовский Куш. Глеб Диберин.

Ростовский Куш. Глеб Диберин. Глава 19⁠⁠

ГЛАВА 19. ОПЕРАЦИЯ “ДВОЙНИК”

Когда тебя ищут не по имени, а по глазам, когда лицо — уже улика, а голос — фрагмент протокола, паспорт перестаёт быть бумажкой. Он становится бронежилетом.

Я знал: если хочу исчезнуть по-настоящему, не сдаться, не умереть, а именно — стереться, мне нужен не “липовый документ”, а жизнь, официальная, зарегистрированная, утверждённая печатью. Жизнь другого человека.

Первые “ксивы” от друзей из “прошлого мира” я отмёл сразу. Пластик. Печать. Выглядело убедительно — но не выдерживало ни сканера, ни человеческого взгляда. Любая проверка — и ты снова в клетке.

Мне нужен был не фальшивый человек. Мне нужен был настоящий забытый. Тот, кто жил и не оставил следа. И тогда появился он. Василий.

Не по объявлению. Не через даркнет. А через одного оперуполномоченного, бывшего, седого, пахнущего “Тройным одеколоном” и заплесневелыми делами.

Он позвонил поздно вечером:

— У меня есть один…
— Что за “один”?
— Тень.
— Имя?
— Василий.
— Где?
— Хутор под Каменском. “Красный Серп”.
— Это где?
— Там, где даже ФСБ не доезжает. Там, где дороги только на кладбище.

Красный Серп. 84 жителя. Из них трезвых — один. Местная достопримечательность — заколоченная лавка и пожарный щит без ведра. Там жизнь — пауза, а Василий был — молчанием внутри этой паузы.

О нём говорили:

— Он есть, но его не видно.
— Он уехал, но не простился.
— Он жил, но будто по касательной.

Когда я впервые увидел его на фото — это было размазанное лицо, размытое, как будто сам объектив стыдился глядеть на него.

— Поеду в Москву, — сказал Василий местным, выпив перед поездом “Буратино” с хлебом.
— Стройка, говорят, зовёт.
— Ну, иди, Вася. Возвращайся, если не забудешь как, — сказали ему.
— А если забуду?
— Значит, не судьба.

Он уехал. И не вернулся. Нет, его не убили. Он просто исчез из памяти. Как муха в супе: заметил — выбросил. Один “куратор”, связанный с людьми в погонах, предложил:

— Хотим надёжно? Закопаем Васю. По классике. Концы в воду.
— Нет, — сказал я. — Я не монстр.
— Монстр не тот, кто копает. Монстр — тот, кто оставляет дырку.
— Я не хочу дыр.
— Тогда прячь свет. Потому что фонарик в жопе всё равно найдут.

Мы сделали по-другому. Я провёл косметическую коррекцию: сужение носа, удаление родинок, уточнение овала лица, лёгкая обработка шрамов лазером, и самое важное — смена мимики. Теперь я был похож на себя. Но не был собой.

Мы начали писать легенду. Я стал Василием Никитиным, 1984 года рождения, вернувшимся в родной хутор из Москвы, где работал подсобником. Попал под увольнение, документы украли.
Сейчас — в Ростове. Без бумаги, но с памятью.

— У вас хоть что-то осталось? — спросила девушка в МФЦ.
— Свидетельство о рождении.
— Копия?
— Почти оригинал. Пожеван собакой.
— И военник?
— Его я берег, как талисман.
— Подтверждения личности?
— Есть трое односельчан. Дядя Коля, дядя Толя и Антон “молодец”.

Они приехали.

— Да-да, Вася это.
— Мы его с пелёнок.
— Он ещё на крышу срал в 93-м.
— Васенька, скажи, как ты с крыльца упал?

Через 3 недели — я получил паспорт. Настоящий. С печатью. С гербом. С фото — моим. С именем — не моим. Теперь я — Василий Никитин.

За паспортом пошли остальные документы: ИНН, СНИЛС, Полис ОМС, Загран, Банковская карта, Медкарта. Регистрация — в Туапсе, у “бабушки по доверенности”, которая числилась как “сиделка-ветеран”.

Я исчез как Евгений. И возродился как Василий. Я не бежал больше. Я превратился в другого. Другого, который не имел долгов. Не имел врагов. Не имел прошлого.

Но знаете, что страшно? Не исчезнуть. А жить без отражения. Смотреть в зеркало — и видеть не себя. Не потому, что не узнаёшь. А потому, что узнаёшь того, кем стал из страха.

Однажды утром я брился. Смотрел на новое лицо. На аккуратные черты, чужую мимику, ровную кожу. И вдруг тихо сказал:

— Здравствуй, Вася.
— Как спалось?
— Помнишь ли ты, кем был?

Ответа не было.

А был только тишина. И паспорт, лежащий рядом. С именем, которое я выбрал чтобы жить.

Показать полностью 1

[моё] Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ Убийство Расследование Следственный комитет Длиннопост

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Ростовский Куш. Глеб Диберин.

Ростовский Куш. Глеб Диберин. Глава 18⁠⁠

ГЛАВА 18. ХОД КОНЕМ

Есть такой момент — переломный, но тихий. Без выстрелов. Без драмы. Ты просто понимаешь: тебя скоро возьмут. Не потому, что виновен — а потому, что время пришло. В такие моменты жизнь перестаёт быть потоком. Она становится шахматной доской. Черно-белые клетки, чёткие квадраты, предсказуемые фигуры. И вот ты — не король, не ферзь. Ты — конь. Фигура с изломом.
Ходит по букве “Г”. Не по логике, не по прямой. Но всё равно — ходит.

Я был вторым игроком. Белыми не играл. Первого хода не делал. Но у меня был конь. И этот конь умел скакать мимо камер, договоров и судебных повесток. Первым шагом я продал долю. Своих 40% в компании. Официально — брату жены. Неофициально — себе же, через него. Сделка оформлена на “Медиатор-Групп”, заслуженную фирму, которая существовала на бумаге с 2009 года и принимала участие в тендерах, когда я ещё ездил на “девятке”.

Цена — занижена. Налоги — минимальные. Документы — как швейцарские часы. Все знали: это подстава. Но никто не мог доказать. Главное в России — не быть честным. Главное — быть недоказуемо хитрым. Теперь я — не учредитель. Не директор. Не бенефициар. Не подрядчик.
Не “лицо, принимающее решения”. Я — бывший. “Лицо, покинувшее оперативную позицию”.

Второй ход: имущества у меня больше нет. Квартира — на тёщу. Машина — на водителя, который по совместительству был… алкоголиком, но лояльным. Сейф в банке — на старого знакомого, отставного участкового с дрожащими руками, но стабильной памятью. Все активы — уползли по норам, как крысы при сигнале тревоги.

Жена поняла всё без объяснений.

— Всё? — спросила она, стоя у окна, держа в руках чашку с ромашковым чаем.
— Всё, — ответил я.
— Сколько у нас есть времени?
— Десять дней. Если повезёт.

На десятый день я исчез. Рано утром. Ни прощаний. Ни записок. Ни слёз. Сумка — документы, немного наличных, смена белья и зубная щётка. Никаких фото. Никаких привязок. Никаких “напоминаний о прежнем”. Маршрут был спланирован заранее. Словно побег из крепости.

Поезд до Волгограда.

Далее — машина до границы.

Пешком через лесополосу.

Выход на “точку сбора” в Казахстане.

В рюкзаке — паспорт Василия.

Имя в документе: Василий Никитин.
Возраст — мой.
Фото — чуть скорректированное:
нос — прямее,
губы — тоньше,
родинка на щеке — замазана.
Линия волос — сдвинута.
Даже выражение глаз — другое.
Немое. Не Евгения. Василия.

Паспорт делался три месяца. Через старые связи, через новые деньги, через мастера из Гюмри,
который печатал документы так, как будто это иконы. В поезде я сидел напротив женщины с девочкой. Девочка раскрашивала зайца в книжке. Женщина читала “Коммерсантъ”. Они были свободны. А я был призраком. Но с билетом. В кармане — три сим-карты. На ноге — пластиковый браслет со встроенным GPS-глушителем. В голове — только одно слово: “Беги.”

Я вышел в Волгограде. Меня ждали. Старая “Нива”, облезлая, с потрескавшимися сиденьями. Водитель — молчаливый казах по имени Нурлан. Он сказал только одну фразу:

— Василий?
— Да.
— Поехали. Тут не место для разговоров.

Мы ехали через степь. Ночь была чернильной. Луна — ленивая. Машина пахла бензином и сыростью. Вдоль трассы — ни души. Только ветер, только граница.

Перед тем как перейти пешком, я позвонил жене.

— Всё?
— Всё.
— Живи.
— Постараюсь.
— Мы тебя...
— Не говори. Лучше молчи.

Она молчала. И я пошёл.

Через мокрый луг. Через колючки. Через границу, которую нарисовали на карте, но забыли в поле.

Когда я перешёл — всё исчезло. Россия. Прошлое. Имя. Лавки. Урны. Иванов. НДС. Всё это — осталось по ту сторону. Здесь — только я и дорога.

Я — не Евгений. Я — тень. Я — фигура, сделавшая ход конём.

А впереди — ничего. Никакого плана. Никаких гарантий. Только инстинкт выживания. Только страх. Страх — не враг. Страх — это твой навигатор, когда у тебя отобрали карту.

Я шагал и не оглядывался. Потому что знал: если оглянешься — проиграешь. А у меня остался один ресурс.

Воля. И конь, который ещё мог скакнуть — в сторону спасения. Это — бегство, но не поражение.
Это — фигура в шахматной партии, которая играет своим стилем, против правил, против системы, против самого себя.

Показать полностью 1

[моё] Авторский рассказ Криминал Уголовное дело Расследование Схема Тендер Коррупция Преступление Длиннопост Негатив

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Ростовский Куш. Глеб Диберин.

Ростовский Куш. Глеб Диберин. Глава 17⁠⁠

ГЛАВА 17. НАЛОГОВЫЕ СКЕЛЕТЫ

Когда следствие задыхается от объема бумаг, показаний, флешек и нестыковок — в дело вступает Налоговая инспекция. Она не стучит в дверь — она впивается в печень, и делает это без лишней страсти. Потому что следователь может пожалеть. А налоговая — не прощает никогда.

Я думал, что дно уже пройдено. После следствия. После камер. После “допросов с пряниками”.
Но дно оказалось этажом ниже — в офисе на Кировском, где пахло антисептиком, кофе “Жокей” и замученной правдой. В кабинет вошёл человек. Молодой, светлый, будто только что из прачечной. Лицо — чистое, как у ученика воскресной школы, но в глазах — пустота серийного аудитора.

Он положил портфель на стол и сказал:

— Евгений Павлович? Откройте, пожалуйста, папку за 2021 год.
— Какую?
— Третий квартал. Нас интересует июль. Особенно расходы.

Я знал этот голос. Голос, от которого волосы седели у бухгалтеров.

Папка за 2021.
Третий квартал.
Расходы.
Доходы.
Акт сверки.
Пояснительная записка, которую писал в 4 утра после коньяка.
НДС, “оптимизированный” через знакомого ИП, зарегистрированного в Махачкале.

Тогда это казалось хитростью. Теперь — это уголовка.

Удар первый — уклонение от уплаты НДС. 3,2 миллиона.
Второй — занижение налога на прибыль. 1,1 миллиона.
Третий — ложные сведения в декларации.
Четвёртый — “бонус” в виде статьи по легализации доходов, полученных преступным путём.

— У нас простая логика, — сказал инспектор.
— Если вы красивее всех писали отчёт — вы первый на расстрел.

Сперва приходили письма. Потом — уведомления через портал ФНС. Потом — звонок с городского номера +7 (863):

— Евгений Павлович?
— Да.
— Добро пожаловать в ад.

Проверки шли волнами. Каждая — с новым инспектором. Каждый — с новой Excel-таблицей. Каждая таблица — как грязная простыня после вскрытия.

В 6:04 утра позвонили в дверь. Не “маски”. Не “ОМОН”. А двое в строгих костюмах, пахнущих типографской краской и печатями. Одна из них — женщина лет сорока. Очки на цепочке. Короткая стрижка. Улыбка как оскал у юриста.

— У нас постановление о возбуждении дела.
— По какому поводу?
— По налогам.
— Но я уже под следствием.
— Это — другое направление. Не волнуйтесь.
— А разве можно заодно и то же?
— Мы ещё не решили, за что именно.

Они нашли: старый договор аренды офиса, в котором занижена сумма аренды на 85%; чёрную зарплату водителю, выданную “на нужды командировок”; ИП на имя бывшей учительницы труда, через которую прошло 12 миллионов в рублях и два перелёта в Анталью; фейковые командировочные, оформленные на мёртвых подрядчиков; закупку канцелярии на 427 000 рублей — где "скрепки" оказались креслом из натуральной кожи и ноутбуком MacBook Pro.

— Это всё пойдёт в дело? — спросил я.

Она улыбнулась. Как акула в момент укуса.

— Это только то, что влезло в мою сумку. Остальное — привезём на следующей неделе.

И тут меня накрыло. Не волной. А холодом. Я вдруг понял, что мне не грозит новый срок за новое преступление. Мне грозит новый срок — за старый стиль жизни.

Адвокат шепнул в камере:

— Надо признавать. Частично. Предлагать возмещение. Главное — показать раскаяние, но не полное. Чтобы выглядело: “попался не вор, а уставший администратор”.

— А если не признаю?
— Тогда… тебя признают. Полностью.

Смешно было смотреть на эти бумажки. Все схемы, что раньше казались инструментом выживания, теперь стали уликами.

Перевод от “ООО Аркадия” — “за услуги консультации” → откат за урны.

Аренда самосвала без водителя → логистика, которую никто не видел.

Бухгалтерский отчёт с графой “разное” → деньги на свадьбу племянника.

Скелеты сыпались, как из разорванного шкафа. Я больше не успевал оправдываться.

— А вот здесь у вас премии — 300 000. За что?
— За успешное завершение проекта.
— Какого?
— Установка лавок на улице Новосельского.
— А мы были там. Лавок — нет.
— Тогда это была премия за мотивацию.

Инспектор сидела напротив. Перебирала бумажки. И — мурлыкала.

— Налоги, налоги, от них не уйдёшь…

Я не выдержал.

— Вы издеваетесь?

— Я работаю, — ответила она.
— А вам — теперь жить с результатом.

И в тот момент я понял: Самое страшное — это не тюрьма. Не суд. Не статья. Самое страшное — это процесс. Процесс, который не болеет, не злится, не радуется. Он просто движется, как ледник. Медленно. Неостановимо. И навсегда.

Показать полностью 1

[моё] Авторский рассказ Криминал Преступление Расследование Уголовное дело Схема Тендер Коррупция Длиннопост

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 69 (3)⁠⁠

***

- История не знает сослагательного наклонения, правильно? – спросил Брат, глядя в окно на улицу, по которой ходили безмятежные жители Берна.

- Что, Брат?

- Я говорю, нечего думать о том, что могло бы быть. Надо думать о сегодняшнем и завтрашнем днях. Мне кажется, что мы должны разделить наши усилия. Нам становится слишком опасно оставаться вместе.

- Что ты предлагаешь?

- Я с Анной останусь пока здесь, а тебе надо уехать в другую страну. Так мы станем менее уязвимы. Если кого-то из нас задержат, другой сможет связаться с нашими «друзьями» и обратиться за помощью.

- Но, Брат, ты хочешь остаться один?

- Почему один. Я буду с Анной. Пара меньше привлекает внимание, чем целый взвод мужиков, живущих под одной крышей. Решено. Собирайся, завтра ты едешь в Грецию.

- Хорошо. Я сделаю, как ты скажешь. Есть новости.

- Хорошие или плохие? Последнее время я слышу от тебя только плохие. Знаешь, что делали в Греции с гонцами, приносящими плохие новости?

- Мне сложно судить. Я думаю…

- Ладно, говори уже.

- Они взяли Тархидова. В Бразилии.

Алихан ничего ответил. Он сел за стол, покрытый зеленым сукном, и закрыл лицо руками. Когда вскрылась вся подноготная деятельность РЛК, ее махинации с верфями и многое другое, Тархидов обвинил во всем мертвого Смирнова, Броницкую и пропавшего без вести Зощенко. Именно Зощенко подписывал большую часть документов как заместитель Тархидова Олега Саидовича. Уголовное дело по факту его исчезновения было возбуждено по месту прописки. Так как большая часть денег по махинациям с верфями прошла без ведома Брата, он стал искать встречи с Тархидовым, чтобы выяснить для себя ряд нюансов. Джава знал, что «таджик» был встроен в систему и в любом случае что-то заработал на ней. Да и спрашивать было больше не с кого: Смирнов – убит, Броницкая в Израиле, Зощенко пропал. Однако Олег Саидович не горел желанием общаться с Братом, не понаслышке зная о его методах и способах возврата своих денег. Поэтому, после того как Джава несколько раз настоятельно предложил ему встретиться, он написал заявление в ФСБ о том, что Холодов Геннадий, он же Алихан Галуев, угрожает ему убийством. Что еще больше утвердило Брата в «нечестности» Тархидова по отношению к нему. Тем временем уголовное дело, возбужденное по факту мошенничества с активами РЛК, развивалось. Следователи раскопали среди нескольких тонн документов доказательства вовлеченности Тархидова во многие фиктивные сделки, благодаря которым из компании были похищены сотни миллионов рублей. Незадолго до объявления его в розыск Олег Саидович покинул территорию России. Джава стал искать его по всему миру. Он нанял парней из международного детективного агентства, и они несколько раз устанавливали следы его присутствия то в одной, то в другой стране.

Семендуев перед своим отъездом в Лондон успел рассказать Джаве всю схему, как партнеры «кинули» их на деньги. По его подсчетам у «таджика» должно было остаться порядка 300 миллионов долларов от старых махинаций с РЛК. Однако детективы могли только установить местонахождение Тархидова, ни задержать, ни принудить его к разговору было не в их компетенции. Брат хотел побеседовать с ним лично. Но как только местонахождение Тархидова устанавливали, он моментально покидал его. Оставляя после себя лишь горы счетов. Он был крайне осторожен и не задерживался на одном месте подолгу. Все изменилось, когда Тархидов узнал об объявлении Алихана в розыск и разгроме Семьи. К тому времени он уже достаточно набегался и решил осесть где-нибудь. Ему казалось, что его «труд» заслуживает приличную пенсию. Он купил виллу в Бразилии за четыре миллиона долларов на берегу моря, где и стал жить под чужим именем, наслаждаясь кокаином, морем и юными загорелыми девушками. Однако, предаваясь утехам, он упустил из виду один очень важный момент. Оказалось, если Интерполу не мешают и не «вставляют палки в колеса», он очень четко выполняет свои задачи. Тархидова задержали на его новой вилле. Полиция при поддержке спецназа зашла на территорию без шума и стрельбы. Он спал в гамаке, обсыпанный кокаином с головы до ног. Рядом с ним на полу лежало тело дорогой проститутки. Она была без сознания. Тархидов в кокаиновом угаре разбил ей голову пепельницей. За то что она не знала слов русской песни «Как упоительны в России вечера» одного из его любимых исполнителей. Дело оставалось лишь за экстрадицией его в Россию.

Брат открыл глаза, обвел задумчивым взглядом комнату, словно в поиске ответов на ее стенах, потом улыбнулся и сказал:

- Это ничего не меняет. Я даже немного рад. Эта тварь думала, что кинула всех. А вот и нет. Все остается по-прежнему. Ты должен уехать. Я пока останусь здесь. На этом все, иди собираться. Не бери ничего лишнего.

***

Спустя несколько месяцев министр МВД по РСО-Алания был снят с должности и отправлен на пенсию. В Республику приехала комиссия, и установила множество нарушений в его работе. В отчете комиссии числились: несоответствие личного состава спортивным нормативам, установленным для сотрудников МВД РФ; отсутствие соответствующего ремонта в служебных помещениях; отсутствие должного контроля за поведением сотрудников в свободное от несения службы время; нарушение режима рабочего времени многими сотрудниками, вызывающее переработку; отсутствие взаимодействия участковых уполномоченных с населением на вверенных им территориях; непроведение должного количества культмассовых мероприятий с целью создания позитивного образа полицейского среди граждан и тому подобное. Как ни странно, никого в Москве не интересовало, что именно при этом министре была разгромлена самая кровавая этническая группировка. Многие недоумевали, как можно было так поступить с человеком, который проявил волю, смог переломить ситуацию в Республике. Благодаря чему к уголовной ответственности были привлечены десятки убийц. Только один человек точно знал, почему это произошло. Деньги, несмотря на долгий путь, все-таки дошли до адресата. Джава точно это знал. Это была его победа.

«Пусть многие братья были задержаны, по крайней мере, теперь Следственный комитет сбавит обороты. Теперь у них не будет опоры. А я позабочусь, чтобы министром назначили нужного мне человека. Слишком рано они вычеркнули Джаву из игры. Я очистил Республику от всякой швали, и люди все равно будут за меня. Как бы они ни пытались представить меня кровавым монстром. Я помог стольким осетинам, скольким не помог ни один президент. Ничего, ничего, все вернется на свои места. Дайте только срок» – так думал Брат, читая новости в интернете.

- Макс, Макс! Вот ты где. А я тебя ищу, – Анна вышла из здания вокзала. Она назвала Джаву Максом неслучайно. У него в кармане лежал паспорт на имя Максима Димитрова, гражданина Болгарии. У Анны тоже был другой паспорт – на имя Майи Фриман. Она купила билеты на поезд во Францию. Брат опасался оставаться на одном месте более недели. Поэтому они постоянно путешествовали. Чтобы не привлекать внимания, они не пользовались машиной. Из страны в страну переезжали на поездах или автобусах. Останавливались в недорогих гостиницах. Со стороны они были похожи на обычную пару, путешествующую по Европе. Никто не обращал внимания на то, что Брат выглядит лет на 10 старше Анны. Европейцы очень толерантны к таким вещам. Окружающим они говорили, что приехали в отпуск и хотят посмотреть как можно больше стран. Теперь Алихан не носил костюмов. Джинсы, спортивная куртка, кепка, кеды или кроссовки стали его повседневной одеждой. Анна одевалась так же. Сегодня их маршрут лежал в Берлин, а оттуда во Францию. Брату все-таки удалось связаться с Семендуевым. Он обещал помочь решить его проблемы в России. Несмотря на своего рода изгнание, у Семендуева оставалось много знакомых и ставленников во власти. В то же время он предложил Алихану и Анне приехать к нему в Англию. Он считал, что так будет для них безопасней всего. Англия трудно шла на экстрадицию преступников по сравнению с другими странами Европы. Возможно именно поэтому в последнее время она стала пристанищем проворовавшихся чиновников. В свою очередь, Вадим Абрамович предлагал жить у него в поместье и оказать всю возможную помощь. Джава, помня его обещания несколько лет назад и долгий период молчания, не сразу согласился. Однако постепенно пришел к выводу, что Семендуев все-таки не такой уж и плохой союзник. В ситуации, в которой он сейчас оказался, глупо было отказываться от помощи. Поэтому они решили поехать в Париж, а оттуда уже ехать в Лондон.

До отхода поезда оставалось полчаса. Они зашли в уютное кафе, где купили кофе и набрали печеных булочек в дорогу. Руки Брата были заняты стаканчиками с кофе. На спине у него был большой рюкзак. Анна везла за собой маленький чемодан. В руках у нее были билеты. Она показала их проводнику. Все шло как обычно. Семейная пара путешествует по Европе. Никаких дорогих вещей, говорящих о статусе или принадлежности к элите. Ничего не привлекало к ним внимания. Оставалось сесть в поезд, который домчит их до Парижа. Там они переночуют в скромной гостинице, погуляют по Елисейским полям, поднимутся на Эйфелеву башню, а на следующий день уедут в Лондон. Там они будут в полной безопасности. В этот момент размышления Брата прервали. Он услышал за спиной требовательный голос:

- Прошу прощения, господин. Полиция вокзала. Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

Брат повернулся. За спиной оказался обычный улыбающийся полицейский наряд, который обеспечивал охрану на вокзале. Они не вызвали у него никакого беспокойства. Они явно отличались от вечно хмурых и недовольных своей участью нарядов ППС в России.

- В чем дело? Я что-то нарушил? – спросил невозмутимо Брат, доставая паспорт из кармана куртки.

- Нет, нет. Просто проверка. Вы гражданин Болгарии?

- Да.

- Это ваша жена?

- Нет. Это моя девушка.

- Мадам, можно ваши документы.

- Да, конечно, конечно, – Анна протянула им свой паспорт. – У вас такая красивая форма, господин полицейский.

Просмотрев документы, полицейский обратился к Алихану:

- Прошу прощения, но вам придется пройти с нами.

- Вы можете объяснить, в чем дело? Нас в чем-то подозревают?

- Вы похожи на пару, которая украла багаж у одного туриста из Бельгии. Скорее всего, это недоразумение. Знаете, эти бельгийцы, у них вечно что-то пропадает или они сами теряют, но отреагировать мы обязаны. Я прошу вас пройти к нам в отделение, где мы предъявим вас ему. Напоминаю вам, что вы можете воспользоваться услугами бесплатного адвоката. Это ваше право.

- Хорошо, хорошо. Мы согласны. Нам не нужен адвокат, так как мы ничего не совершали. Но как же наш поезд?

- Не переживайте. Мы предупредим машиниста, и они будут ждать вас. Эта процедура не займет больше 15 минут.

Они прошли вслед за полицейскими в помещение, где действительно сидел слегка взъерошенный мужчина. Полицейский записал паспортные данные Анны и Брата в анкету, после чего предложил бельгийцу посмотреть на них. Тот, в свою очередь, пояснил, что видит этих людей первый раз в жизни. Полицейский сказал, что сейчас проверит их паспорта по базе и после этого они могут быть свободны. Алихан немного расслабился. Чего только не бывает в жизни. Он даже готов был ехать следующим поездом и дать бедолаге 500 евро, чтобы скрасить пропажу багажа. Но внезапно в помещение зашли двое мужчин и предъявили Брату удостоверения сотрудников Интерпола.

- Добрый день, мистер Галуев. Вы задержаны, так как находитесь в международном розыске согласно постановлению следователя по особо важным делам Следственного комитета Российской Федерации, а также за использование поддельного паспорта.

***

Ровно через два дня в Афинах был задержан Советник. Он мирно сидел в одном из многочисленных кафе на побережье и переживал, что Брат не захотел брать его с собой.

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ Расследование Следственный комитет Длиннопост Негатив

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 69 (2)⁠⁠

***

Последующая цепь событий не заставила себя ждать. Все происходило очень быстро. В своем офисе были задержаны Саша Казах и Саид. Они надеялись, что на них не выйдут, так как в основном занимались легальным бизнесом и давно не участвовали в откровенном криминале. Однако следователи установили всех участников преступного сообщества от его создания до последних дней. Кровь всегда остается кровью, даже спустя годы и за нее приходится отвечать. В довершение ко всему служебная собака нашла в офисе схрон с оружием. Против Казаха сыграла его запасливость: он по случаю покупал оружие и все собирался отвезти его на дачу к основному арсеналу, но не успел. Тем самым добавив себе срока.

***

Для Хадзимета Ларсанова, все закончилось лучше, чем могло бы. Он сидел у себя на квартире и смотрел подряд все выпуски новостей. Уже несколько недель никто из «братьев» не звонил ему. Хадза выходил на улицу, только чтобы купить продукты в магазине рядом с домом. Страх поселился в его душе. Он боялся, что его убьет Брат, как свидетеля. Боялся, что его задержат, как других. Ларсанов боялся неопределенности своей будущей жизни. Он вспомнил, сколько на нем крови, и боялся, что после смерти он непременно попадет в ад. Ему не с кем было обсудить все это. Другой бы на его месте попробовал утопить свой страх в алкоголе, но Хадза не пил и не хотел начинать даже сейчас. Спустя две недели душевных терзаний, он пришел к старой истине, что «ожидание смерти хуже самой смерти». Хадзимет написал письмо своему взрослому сыну, с которым у него не складывались отношения. Сын был против криминального образа жизни отца. Все 90-е они с матерью провели в постоянном страхе, что однажды отца убьют или он просто пропадает без вести. В письме Хадзимет просил прощения за все то зло, которое причинил сыну и его матери. Дописав последнюю строчку, расписавшись и поставив дату, Ларсанов постелил коврик и стал молиться. Он никогда не соблюдал правила молитв и делал это, когда наступали трудные времена. Вот и сейчас, как утопающий хватается за соломинку, Хадза решил довериться Всевышнему. Окончив молитву, он сел на стул, передернул затвор беретты и вставил холодное дуло себе в рот. На удивление, руки не дрожали. Он слишком устал за последние две недели и просто хотел покоя. Большим пальцем Хадзимет взвел курок. Этого можно было не делать, пистолет и без того был готов к выстрелу. Он видел в этом символизм. Один удар бойка и он свободен. Ему захотелось сделать это, дабы поставить наконец точку в своей жизни. Прошла секунда, другая. Глубокий вдох. Сердце замерло. Он зажмурился и нажал на спусковой крючок. Резкий звук ударил по ушам. Даже сквозь закрытые глаза он ощутил яркий свет. Затем что-то резко ударило в грудь, и он упал. Хадза ничего не слышал. Какая-то сила перевернула его на живот и стянула руки за спиной. Только тут он открыл глаза и увидел, что в комнате было полно людей в масках, черной камуфляжной форме и бронежилетах. Один из них аккуратно поднял лежащую на полу беретту, вытащил обойму и передернул затвор. При этом из пистолета вылетел патрон. Боец поднял его, внимательно осмотрел донце гильзы и сказал:

- Осечка. Повезло тебе, дружище, что мы зашли к тебе на огонек. Второй бы раз не повезло.

- Все в руках Аллаха, – сказал тихо постепенно приходящий в себя Хадза и закрыл глаза. – Зато теперь все определилось. Он даровал мне жизнь.

***

Игорь Борсиев ехал на своем Land Cruiser 200 по Кутузовскому проспекту. Внезапно его резко подрезала небольшая «Ауди» белого цвета. Борс вдавил педаль тормоза в пол, но все равно не смог избежать удара. Он включил «аварийку» и выпрыгнул из машины. У него треснул бампер и разбилась одна фара. У «Ауди» был разбит бампер, левая фара и примята крышка багажника. Полный праведного гнева, Борс подошел к водительской двери. Окно было открыто, и он увидел там классическую героиню анекдотов про блондинок. Белокурое создание с небесно-голубыми глазами посмотрела на него с удивлением:

- Что-то случилось?

- Да, мля, случилось, – сказал еле сдерживающий себя Игорь. – Ммм… золотце, кто тебя учил так ездить? Так ведь и убиться недолго? Чуть быстрее и я бы переехал твою пузотерку. И кто мне теперь машину чинить будет, а?

- Спросите у них. Может, они в курсе, – божественное создание кивнуло ему за спину.

Борс повернулся и в ту же секунду получил в лицо удар прикладом автомата. Секунда и его сбили с ног отработанной подсечкой. Грузное тело с шумом упало на асфальт. Игорь не успел прийти в себя от шока, когда на его запястьях уже защелкнулись наручники. В ушах стоял звон, из разбитого носа и брови текла кровь, заливающая все лицо. Он попробовал повернуть голову и посмотреть, что происходит вокруг, но в затылок уткнулась холодная сталь, которая пригвоздила его к асфальту.

- Не шевелится, тварь! Мордой в землю! Дышать носом!

Звон в ушах постепенно проходил. Вокруг забегали люди. Голоса становились все отчетливей.

- Капитан Кузнецова, объявляю вам благодарность за успешно проведенную операцию! – громко сказал чей-то мужской голос совсем рядом.

- Служу России, товарищ полковник, – ответила «блондинка» и приняла стойку смирно.

- Молодец, капитан! Такого лося по-тихому взяли. Молодец!

***

Артем Нелюбов, он же Старый, давно хотел уйти от «дел». Его держала в Семье болезнь старшего брата. Лечение требовало огромных денег. Несмотря на все усилия, Старый лишь смог отсрочить то, о чем ему говорили врачи. Похоронив брата, Артем попытался с головой уйти в работу. Он преподавал в академии МВД. Это единственное чем разрешило ему заниматься государство на пенсии. Большой Брат был за границей и не дергал его. Старый был предоставлен сам себе. Контузии и стрессы не прошли бесследно. С каждым днем шум в голове усиливался. Лечащий врач обрисовал всю картину без прикрас. В головном мозге начались необратимые процессы. Чем конкретно это вызвано, было неизвестно. Врач выписал таблетки, предупредив, что с течением времени симптомы будут ухудшаться и он должен позаботиться о своем будущем. Настанет время, когда Артем не сможет отвечать за свои действия и ему понадобится опекун. Выйдя от врача, Старый задумался о своей жизни. Он был старший в семье, и слово ответственность знал с детства. Закончив школу родина призвала его на службу, которой он отдал всего себя без остатка – сначала армия, потом милиция. Все это время, он как мог, помогал родственникам. С личной жизнью как-то не задалось. Сначала не было времени. Все из-за его отношения к службе, маниакальной порядочности, и дословного понимания присяги. Когда же Нелюбов перестал быть нужен Родине, его списали в запас, как старый корабль, который должен был тихо ржаветь на свалке, до тех пор, пока его не разрежут на металлом. Все резко изменилось, когда его позвал в Семью Алихан. Он снова оказался в привычной мужской компании, где все, что нужно было делать, это выполнять приказы Брата. Старый полностью посвятил свое свободное время стараниям вылечить старшего брата от рака. После того как он умер, Артем не знал, что ему делать дальше. Для чего жить. Именно в этот момент он встретил Ирину, с которой у него завязались отношения. Он прятал ее от «братьев». Старый не хотел, чтобы Ирина хоть как-то была связана с той, другой, его жизнью. Он любил ее и не желал, чтобы она разочаровалась в нем, узнав, что из героя войны он превратился в обычного убийцу. Старый никогда не пытался оправдать то, в чем участвовал, и называл вещи своими именами. Ирина была на пять лет моложе его. Судьба тоже не была к ней благосклонна. Два развода никому не пойдут на пользу. Одной встречи хватило, чтобы их захлестнули искренние чувства. Они поняли боль друг друга, и смогли подобрать нужные слова. В результате сердце Ирины обрело покой, а приступы Артема стали реже.

Воспользовавшись затишьем Старый предложил съездить в санаторий, в Пятигорск. Врач давно советовал ему сменить обстановку. Это должно было позитивно отразиться на его самочувствии. Две недели прошли прекрасно. Днем они проходили обычные для курортников процедуры, вечером выходили на прогулку по курортному парку, где кормили белок. Несмотря на пасмурную погоду, им нравилось гулять. Главное, они были вдвоем. Спокойствие, умиротворение, и тепло близкого человека сделали свое дело. Нелюбов за эти две недели воспрял духом. Теперь он поменял свое мнение. Ему снова хотелось жить. Жить ради Ирины. «В конце концов, 46 лет – это ведь не конец жизни. Многие меняли ее и в более позднем возрасте» – думал Старый, сидя на лавочке около входа в аэропорт. Отдых кончился. Они улетали из Минвод в Москву. Ира пошла купить кофе и бутербродов. Артем курил и думал о своей жизни. Лавочка была большая. Справа от него сидела парочка. Они обнимались и фотографировали друг друга на телефон, никого не стесняясь. По виду обычные студенты. Парень был похож на кого-то из «Биттлз». Такие же длинные волосы и худощавые черты лица. Его звали Олег. Девушка называла его по имени и говорила, чтобы он не фотографировал ее слишком близко, потому что так она плохо получается. Она явно кокетничала. Хотя вылет был только через два часа, у входа в аэропорт уже стали собираться люди. Нелюбов курил одну сигарету за другой и думал об их будущем с Ириной. Облегченные сигареты не давали нужной концентрации никотина, способной прояснить голову из-за перегоняющих на перегонки мыслей. Старый думал о многом, и важном для них обоих. Почему-то только сейчас он понял, как сильно хочет от нее детей. Артем решил, что завяжет с прошлым и обязательно женится на ней, как только они вернутся в Москву. Он забудет свое прозвище, Семью, Брата как страшный сон и начнет жизнь с начала. Ничего, что нужно будет учиться жить на пенсию, и небольшую зарплату преподавателя, а каждый день перестанет удивлять многообразием событий, зато только он будет решать, что ему делать и как.

- Сигаретой не угостите? – вывел Старого из задумчивости мужской голос. Перед ним стоял молодой парень с короткой стрижкой в спортивном костюме.

- Да, конечно. Яда не жалко, – с этими словами Нелюбов вытащил из куртки пачку сигарет и протянул ее.

Неожиданно парень, вместо того чтобы взять пачку, крепко схватил его за руки и потянул на себя. В этот момент «Олег» обхватил шею Старого удушающим локтевым захватом. Его подруга выхватила наручники и защелкнула их на руках Нелюбова, прежде чем он успел что-то сказать. Напротив лавочки со скрипом тормозов остановился тонированный микроавтобус «Мерседес». Боковая дверь бесшумно отъехала в сторону, и из нее выскочило несколько крепких человек в спортивных костюмах. На голову Старого надели темный холщовый мешок и погрузили в микроавтобус. Ирина выходила из аэропорта в тот момент, когда Артема под руки сажали в машину. Ее тут же перехватили два человека в серых костюмах и, предъявив удостоверения сотрудников МВД, объяснили, что Артем Нелюбов задержан по подозрению в многочисленных убийствах.

***

Увидев сюжет про штурм подмосковной дачи, Пиджак первым делом позвонил Советнику. Тот успокоил его и просил не дергаться, пока они с Братом не разберутся во всем. Через несколько дней беспокойство прошло. После чрезмерного волнения наступило состояние отрешенности. Поначалу Пиджак планировал уехать ненадолго из Москвы. Однако время шло, ничего необычного вокруг не происходило, и уже через неделю от беспокойства не осталось и следа.

В этот день он, как обычно, поехал с утра на элитную автомойку. Жена и дочка считали эту традицию странностью. Однако Пиджак терпеть не мог ездить на грязной машине. Поэтому практически каждый день он начинал с автомойки. Пиджак ездил на новеньком Lexus GS в вызывающем золотом цвете. Он считал, что уже может позволить себе не скрывать свое благосостояние, в отличие от тех времен, когда он занимал должность заместителя руководителя следственного управления республики. Пока мыли машину, он просмотрел последние новости в интернете. Ничего нового касательно Семьи или Брата он не нашел. Журналисты продолжали пересказывать историю о «банде киллеров», добавляя откровенно сказочные детали их преступлений. Это даже позабавило Пиджака, так как означало, что многое следствию не известно. Как бывший «прокурорский», он знал, как за деньги или по знакомству сливается информация в СМИ. Тайна следствия оставалась тайной недолго, когда за нее хорошо платили.

Начитавшись очередных небылиц о «банде Галуева», он остался доволен. Когда он выехал с мойки и проехал несколько кварталов, его остановил наряд ДПС. Полный капитан, как ни в чем не бывало, лениво проверил документы и попросил открыть капот, чтобы проверить номер на двигателе. Пиджак открыл и сам вышел из машины. Капитан проверил номера и, полностью удовлетворив свое любопытство, уже собирался вернуть документы, но помедлил и сказал:

- Давайте проверим ваш «Лексус» на угон. У нас с утра ориентировка имеется. Большая, знаете ли, популярность сейчас на эту модель. Это не займет много времени. Сейчас свяжемся с дежуркой. Пройдемте в патрульную машину.

Пиджаку ничего не оставалось, как сесть в видавшую виды Volvo S60 с мигалками на крыше и специальными цветографическими схемами на кузове. Напарник капитана связался с кем-то по рации и проверил «Лексус» по базе угнанного автотранспорта. Все оказалось в порядке, и он отдал Пиджаку документы, добавив:

- Ну вот и все. У нас к вам больше вопросов нет. Правда, у них есть, – с этими словами он указал рукой на непонятно откуда взявшихся около пассажирской двери трех парней с короткими стрижками.

Один из них протянул к лицу бледнеющего Пиджака удостоверение и громко сказал:

- Доброе утро, Иван Сергеевич. Федеральная служба безопасности, майор Круглов. Вам придется проехать с нами.

Пиджак вышел из патрульной машины на негнущихся ногах. Оперативники взяли его под руки и помогли дойти до припаркованного рядом тонированного микроавтобуса.

***

Игорь Кисиев отошел от Семьи несколько лет назад. Всему виной была его тяга к игре. Он играл во все: карты, рулетку, автоматы, нарды. Его интересовал уже не столько выигрыш, сколько сам процесс. Так как Кисиев был уже в возрасте и постоянно хотел вернуться из Москвы во Владикавказ, Брат поставил его управлять купленным недавно элеватором в Осетии. Однако страсть сыграла с Кисиевым злую шутку – он проиграл и его. Игра была честная, поэтому пришлось переписать элеватор. Брат был в бешенстве и хотел пристрелить его, но их матери были очень близки. Это единственное, что спасло Кисиева от смерти в тот момент. После этого случая Игорь остался в Осетии и практически не участвовал в делах Семьи, пока его не попросили спрятать Шурупа с парнями. Ему ничего не объяснили, но город был наполнен слухами. Поэтому про расстрел на похоронах через неделю знали даже слепые и глухие. С того момента, как задержали Шурупа, Кисиев потерял сон. Он понимал, что на него скоро выйдут. Республика была слишком мала, чтобы в ней что-то скрыть. Поэтому он уехал к своему старому знакомому в горы, где стал ежедневно пить, стараясь заглушить свои страхи. Его день начинался со стакана вина или водки. Конец дня он обычно помнил нечетко. Так прошел месяц. Все пытались выяснить у Кисиева, почему он пьет, но тот никому ничего не хотел объяснять. Да и не мог. Слишком долгим и путаным получился бы рассказ, а главное – страшным и кровавым. Когда он узнал о задержании «братьев» в Москве, то попытался вскрыть себе вены, но это вовремя заметили и отвезли его в больницу. Тогда к нему приехал его родной брат и заставил рассказать, что происходит. Все то, о чем он промолчал, выдали глаза, полные страха и безнадежности. Выслушав исповедь, брат сказал, что надо самому идти в полицию. Так будет лучше. За то время, пока Игорь пьянствовал в горах, к ним домой уже несколько раз приходили из полиции с обыском. Они сказали родственникам, что Игоря объявили в розыск за убийства. Его брат настоял на том, чтобы Игорь сдался сам и не подвергал себя опасности, а свою семью еще большему позору. К удивлению следователей, Кисиев так и сделал. Пришел сам в ближайший отдел полиции и сдался спустя две недели, после того как его объявили в федеральный розыск.

***

Каждый раз, когда Брат узнавал о новом задержанном члене Семьи, его ярости не было предела. Он чувствовал, как ему отрубают один палец за другим. Империя, которую он выстраивал годами, рассыпалась как карточный домик. Фигуры, грамотно расставляемые им в разных эшелонах власти, отказали ему в помощи в нужный момент, оправдывая это различными причинами, а то и просто не отвечая на его попытки связаться с ними. Слишком дорого Брату обошлась смерть Челкаева. Алихан понимал, что причиной происходящего сейчас с ним и с Семьей были две вещи. Первое – расстрел на похоронах и второе – задержавшееся снятие с поста действующего министра МВД Северной Осетии. Еще до известных событий Брат пытался найти возможность влиять на его действия. Министру предлагали деньги, продвижение по службе, иные блага через различных людей. Однако, несмотря на это, министр оказался исключением из правил. Он не согласился менять жизни людей на деньги и доложил о деятельности Семьи в Москву. До этого на низовых звеньях расследования того или иного убийства, совершенного «братьями», иногда удавалось выйти на возможную причастность к этому Джавы или кого-то из его окружения. Но дальше эта информация не поступала. Она перехватывалась, и отрабатывать начинали следующую версию. Все это стоило Брату больших денег. Он хорошо усвоил урок, что лучше платить много на свободе, чем мало в тюрьме. Алихан понимал, что если бы он успел поменять министра немного раньше, все могло пойти совсем иначе.

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ Убийство Расследование Следственный комитет Длиннопост Негатив

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 69 (1)⁠⁠

Глава 64. Жизнь все расставит по местам

Однажды понимаешь вдруг,

И пот холодный по спине:

Любой предатель — это друг,

С которым не сошлись в цене.

Вячеслав Щедрин

О задержании Влада узнали на вторые сутки. Советник срочно выехал в Питер, а уже оттуда вылетел по поддельному паспорту в Германию. Брат был в бешенстве. За последнее время он понес очень большие потери. Империя, которую он выстраивал многие годы, трещала по швам, как старый холщовый мешок. То, что казалось прочнее стали, оказалось на деле тоньше бумаги. Он, как тигр в клетке, ходил кругами по кабинету снятого в Швейцарии особняка. Где он допустил ошибки? Кто является предателем? Не используют ли его в двойной игре? Что дальше делать? Эти и многие другие вопросы не давали ему покоя. Советник, видя злость Брата, боялся к нему подходить. Только на третий день Алихан позвал его к себе.

- Лемур, есть какие-нибудь новости из России? – начал Джава без прелюдий.

- Нет, Брат. Особо никаких. Влада задержали по розыску Следственного комитета. Его принимали опера из ФСБ. Сейчас отправляют в Осетию. Выйти с ним на связь нет никакой возможности. Он в Лефортово. Там все жестко, у нас ходов нет. Может, в Осетии получится?

- Ни х.ра у тебя не получится! В Осетии его «накроют» сильнее, чем в Москве. Тебе Князя с Шурупом было мало, чтобы понять это? Фантазер!

Советник растерянно смотрел на Брата, боясь попасть под его гнев в очередной раз, не зная, что лучше ему делать в этой ситуации.

- Всего неделя. Они опередили меня всего на неделю. Прав был покойный Крепыш, безопасность превыше всего. Никогда, никогда нельзя оставлять свидетелей. А Влад, Влад много знает. Нечего было ждать. Надо было убирать его из Москвы, как только нависла угроза. Я слишком поверил в себя. Ладно, надо думать о насущных проблемах, где мы можем что-то исправить. Что ты стоишь как истукан? Язык проглотил? Есть какие-то дельные предложения?

- Я думаю, надо братьев перевезти в другое место. Влад рано или поздно расскажет, где находится дача, или они сами, по-другому, выйдут на них. Раз нас так стали обкладывать, значит, и это не исключено.

- Дача, говоришь. Ты прав. Дача – это сейчас очень важно. Конечно, они все, вместе взятые, знают далеко не столько, сколько один Влад, но они тоже становятся опасными свидетелями.

- Ты хочешь сказать, что… – начал было Советник, но Брат грубо оборвал его.

- Когда я хочу сказать, я говорю. Сейчас я размышляю вслух.

- Я прошу прощения, Брат.

- Так вот. Я думаю, если их возьмут, они все заговорят рано или поздно. Они все хорошие парни, но их фамилия не Исаев.

- Кто?

- Господи, ты хоть изредка читай что-нибудь, а не только телевизор смотри. Надо срочно что-то делать. При этом мы не можем сейчас доверять ни одному из тех, кто находится на даче. Любой мог занервничать, поддаться панике и что-то замыслить. Нам нужен надежный человек там, но мы не можем ошибиться. Ошибка будет слишком дорогой. – Алихан открыл окно, и свежий воздух ворвался в кабинет. Перед ним открывался красивый вид на реку.

Здесь, в Берне, была совсем другая атмосфера. Сохранившая память о протестантском пуританизме. Спокойное течение жизни. Одинаково скромно окрашенные дома, с одинаково подстриженными, будто под нитку, кустами можжевельника. Здесь надо приглядеться, чтобы заметить, насколько не бедными были в XVI-XVII веках представители местной торговой знати и как мало конкурентов имели огромные куранты с движущимися фигурами на Часовой башне в центре города.

- Ты знаешь, почему все деньги мира хранят здесь? – сменил тему разговора Брат. Он всегда так делал, когда упирался в задачу, которую не мог решить сразу. Брал перерыв и отвлекался на время.

- Потому что здесь много банков?

- Ты думаешь, количество переходит в качество? – нахмурил брови Брат. – Это бред! Знаешь, почему они хорошо живут?

- Они же не воевали. Ни в первой, ни во второй мировой участия не принимали. Их не бомбили немцы. Города не разрушали. Да и коммунистов у них не было. Наверно, поэтому...

- Ты не прав. Они выиграли свои битвы на сотню лет раньше. Никто не подарил швейцарцам их сегодняшнего благополучия. Они его завоевали. Настоящие воины, не хуже осетин. Это маленький, но гордый народ. Все Средневековье они сражались за свою независимость. В Европе знали: швейцарцы не предадут, не струсят, потому и стремились именно их нанять на военную службу. Лишь одно могло заставить швейцарский отряд не выйти на поле боя.

- И что?

- Если ему не платили жалованья. Обещал – плати! Другой логики они не признавали. Поэтому Папа Юлий II создал для охраны Ватикана швейцарскую гвардию. А другому Папе, Клименту VII, гвардейцы, уцелевшие после гибели почти всех своих товарищей, спасли жизнь, проведя его в укрытие сквозь ад захваченного врагами Рима. Поэтому здесь все деньги мира. Это надежно. И поэтому Швейцария – это знак качества.

- То есть их интересуют только деньги?

- Да. Есть, конечно, другой вариант. Нужно оставаться полезным для кантона.

- Например?

- Уметь подстригать ровно кусты или варить вкусный сыр. Но это не наш метод. Умеешь что-нибудь делать руками?

- Не особо, с детства не люблю физический труд. А в Осетии тоже вкусный сыр и вино, а еще… – Советник не договорил. Брат так посмотрел на него, что продолжать полемику о достоинствах Осетии больше не захотелось. Был явно не подходящий случай.

- Где Пастор? – спросил Джава, прикрыв окно и снова сев в глубокое кресло.

- Он в Праге.

- Хорошо. Хоть что-то конкретно мы знаем. Пусть приезжает к нам через неделю. Есть работа. Узнай, сколько у него человек, и сделай всем новые загранпаспорта. Проследи, чтобы они были свежие и их еще не успели «засветить». Братьям придется слетать ненадолго в Москву, а оттуда, возможно, в Осетию. Мне кажется, пора собрать кое-какие долги. Слишком многие впали в спячку и не соизволили позвонить мне, когда у меня начались проблемы. Также нужно «подергать» наших друзей в «погонах». Слишком много проблем у Семьи из-за них в последнее время. Пусть знают, что Алихана еще рано списывать со счетов и Семья может собрать свои долги. А если они откажутся, что же, будем рассматривать это как предательство, будем мстить. Это первое.

- Это будет дорого стоить. И непонятно, кто теперь пойдет нам навстречу, а кто, как змея, будет отсиживаться и смотреть из укрытия, чем все закончится.

- Не мелочись, заплати любые деньги за документы, не торгуйся. За денежные мешки не беспокойся. Они все еще боятся одного упоминания моего имени. По крайней мере, пока. Пора им отдавать свои долги. Нам нужны деньги, чтобы решить свои вопросы. Большие деньги.

- Я все понял.

- Второе. Помнишь нашего старого друга, аптекаря Натана Мейера?

- Да. Мы помогли ему тогда с долгами.

- Правильно. Время собирать камни. Настало время ему помочь нам. Пригласи Натана завтра ко мне выпить кофе. Я знаю, несмотря на возраст, он позволяет себе две чашки в день. Одну он согласится разделить со мной.

На следующий день Темур в точности выполнил указания. Натан Мейер был аптекарем с прекрасным медицинским образованием. Все педагоги пророчили ему великое будущее врача-терапевта. Однако Натан поменял известность и шумный свет на тишину шведских улочек и вкус настоящего шоколада. У него была небольшая аптека, известная всему городу. Основной отличительной чертой ее была возможность заказать любой настой из трав или кореньев. Еще в университете Натан увлекся изучением народной медицины мира. К нему часто обращались с просьбой приготовить тот или иной отвар. За многие годы у него сложился круг своих поставщиков, которые могли привезти ему любые ингредиенты. Заведение Мейера пользовалась спросом, потому что, в отличие от многих современных лекарств, его настои и порошки действительно помогали. И многие это ценили. Причем настолько, что этот, на первый взгляд, обычный лекарь, давно являлся одним из лидеров израильской диаспоры в Европе. Тем самым Натан, будучи простым аптекарем, часто принимал участие в решении вопросов правительственного уровня: получит государство кредит от Евросоюза или нет, нужно искусственно поднять цены на тот или иной ресурс, или опустить, сместить руководителя или утопить его карьеру в сексуальном скандале и так далее. Конечно, он был лишь одним из многих, но к его голосу прислушивались. Брат знал Натана достаточно давно, но обращался к нему нечасто.

В этот раз они общались с «глазу на глаз» около часа. Время дорого, и разговоры «не по делу» велись, только пока они пили кофе. После чего Брат позвал Советника и приказал ему отвезти Натана домой. С собой аптекарь увез бронированный металлический кейс. Темур несколько раз видел его у Алихана и помнил, как в один вечер он сказал ему: «В этом кейсе хранится наша страховка на черный день. Пока он у нас, все будет хорошо». «Там деньги?» – спросил Советник. «Нет, бывают вещи куда сильнее денег. В свое время ты об этом все узнаешь».

***

Через неделю в Берн приехал Пастор. Казалось, время не имеет над ним силы. Все то же лицо без морщин, все те же манеры держаться, все тот же пустой взгляд. Алихан обнял его:

- Здравствуй, дорогой, я крайне рад видеть тебя. В моем положении я ценю твою преданность втройне. Хорошо, что так быстро приехал.

- Здравствуй, Брат. В Европе приехать из одного государства в другое одно удовольствие. Были бы такие поезда в России, мы бы не дали китайцам оккупировать Сибирь.

- Присаживайся. Выпьем чаю. Если хочешь, можем сделать тебе кофе. Просто я не нарушаю своих привычек даже здесь.

На журнальном столике уже стоял чайник с ароматным индийским чаем, чашки с блюдцами и различные швейцарские сладости. Все сели за стол, и Советник разлил чай по чашкам.
- Хороший дом. Старинный? – спросил Пастор, оглядывая обстановку вокруг.

- Если верить риэлтору, его снимал даже сам Кристиан Андерсен. Нам вдвоем тут неплохо. Как ты? Как родные?

- У меня все ровно, мне много не надо. Главное, я знаю, что у родных в Осетии все хорошо. Специально не выхожу с ними на связь, так как это опасно. «Серые» везде расставили свои «уши», подключили всех возможных стукачей. С парой-другой «барабанов», кстати, пацаны на улице поступили по справедливости.

- Убили? – нахмурился Брат. Ему не нужны были сейчас случайные смерти, которые запишут на его счет, хотя он не имел к ним никакого отношения.

- Нет. Ходили, вынюхивали, лишние вопросы настойчиво задавали. Парни и отпинали их хорошенько, чтоб неповадно было на ментов работать. В рамках, без мокрых дел.

- Как твои парни?

- У братьев все нормально. Здесь у них хорошая программа для эмигрантов. Мы ведем себя тихо-тихо, внимания не привлекаем. Специально живем раздельно. Все устроились на работу. В этом плюс Запада в отличие от России. Хочешь работать? Пожалуйста! Да, не густо платят, но на это вполне можно прожить, в отличие от нашей родины. Я, например, устроился почтальоном. Газеты на велосипеде развожу по утрам. Потом весь день свободен. Очень удобная работа. И никаких подозрений. Я тем временем город изучаю. Свой район уже как пять пальцев изучил. Райончик, правда, у меня тот еще, вокруг беднота, но я специально выбрал, чтоб семейные с детьми были. Эти обычно целыми днями на работе, им скандалы некогда устраивать.

- Молодец. Я всегда знал, что ты единственный, кто соблюдает все правила конспирации. Все правильно. Всего одна ошибка в легенде – и ты провалился. Денег хватает? Говоришь, мало платят?

- Да. Мы не шикуем, чтобы не привлекать к себе внимание. На жизнь вполне хватает официального заработка. Деньги в банках лежат, под хороший процент. Специально на год положили. В камерах хранения на трех вокзалах лежат на всякий случай наличка и документы. Пока хватает зарплаты. По ночным клубам и барам не ходим, готовим сами. Так что приспособились.

- Молодцы. Это правильно, всегда нужно думать о завтрашнем дне. Стоит чуть-чуть расслабиться и мгновенно получишь удар. Я тому живой пример, сидящий перед тобой. Слышал, что случилось в Москве?

- Нет. Какие-то проблемы у братьев? – Когда Пастор произносил фразу, у него не дернулся ни один мускул. Железная выдержка и философский взгляд на жизнь делали свое дело. Будто бы не были все парни из его группы, включая его, в международном розыске за многочисленные убийства и на их фотографиях в Интерполе не красовалась красная линия, означающая «особо опасен».

- Да, брат мой, и еще какие. Так ты не слышал последние новости из Москвы?

- Нет. Я не смотрю телевизор, а в интернет-кафе не заходил уже неделю.

- Не буду ходить вокруг да около, чекисты взяли Влада.

- Не может быть! Я думал, у нас с ними договор?

- Можно купить человека, но нельзя купить целую службу или министерство. Главная проблема современной России: берут все, а отрабатывают лишь некоторые.

- Как они вышли на него?

- Вот в этом-то и вся загвоздка. Я уже несколько дней ломаю голову над этим вопросом. С одной стороны, Влад никогда не отличался особой осторожностью, вечно тусовался то тут, то там. Клубы, рестораны, медийщики. Его могли банально срисовать. К примеру, фотосессия. Сейчас же модно нанимать фотографов, чтобы он снимал гостей заведения. Мог случайно, сам того не желая, попасть в кадр. Кто-то узнал его на фото и сообщил куда следует. Он же в розыске. Вся Осетия про это знает. Опять же, эти бесчисленные телки, которых он таскал к себе на квартиру. С другой стороны, его постоянство с этой Линой. Он уже долго с ней жил. У кого-то мог вызвать интерес или, наоборот, зависть. Красивая подруга, дорогая тачка, живет в свое удовольствие и нигде не работает. Такие персонажи всегда попадают в поле зрение ментов, так же как и торговцы наркотой, сорящие деньгами. Короче, не знаю точно, версии можно строить до утра. Я думаю, рано или поздно мы узнаем, как его вычислили на самом деле, и сделаем для себя выводы.

- Хорошо бы найти стукача и в воду его.

- Ты прям читаешь мои мысли. В этом случае я бы не стал тебя останавливать. Слишком много вреда нам это может принести.

- Мне заняться поисками?

- Нет, нет. Сейчас не об этом. Это подождет. Куда больше меня заботят братья, которые остались на даче в Подмосковье. Они остались одни, без связи, без средств. Кто знает, что они могут сделать в такой ситуации.

- Их нужно как можно быстрее перевозить на новое место.

- В том-то и весь вопрос. Я думаю, что предатель или предатели могут быть среди братьев на даче. И это…

- Этого не может быть! – оборвал Джаву невозмутимый до этого Пастор. – Братья уважают тебя. Они бы никогда не пошли против тебя. Тем более после того, как ты столько сделал для них, для их семей. Ты столько лет скрывал их от ментов!

- Как не может быть? А как же история с Шариновым и Дугуевым? Или ты уже забыл?

Пастор задумался и стал изучать чай в своей чашке. Темур и Брат смотрели на него испытующе. Сейчас решалась не только судьба «братьев» на даче, но и судьба самого Пастора. От его решения зависело многое.

- Я не люблю долгих разговоров. И не умею их вести, Брат. Живя здесь, я еще больше стал ценить время и деньги.

- А как же бескорыстная помощь и поддержка?

- Ты же знаешь, нам лично ничего не надо, но у нас семьи и дети. Нужно позаботиться, чтобы у них все было при любом раскладе. Не станет нас, не станет тебя, кто им поможет? А жизнь лишь дорожает изо дня в день. Поэтому – что надо делать и сколько это будет стоить?

- Деловой разговор. Приятно слышать, – с этими словами Брат вытащил кожаный кейс и положил на колени Пастору. – Здесь внутри 800 тысяч евро. Этого хватит и на расходы, и на финансовую помощь семьям. Тебе надо поехать в Москву к братьям и разобраться, нет ли среди них предателей. Если их возьмут, они слишком много знают. Я не смогу сейчас перевезти всех за границу. Поэтому тебе нужно будет спрятать их где-нибудь в глухой деревне. С того момента, как взяли Влада, время пошло на дни, перед тем как к ним на дачу нагрянут менты.

- Ты считаешь, что они все предатели?

- Ты должен это выяснить на месте и казнить крыс. Мы не можем рисковать. Слишком высоки ставки. Семья под угрозой.

- Я все понял. Когда мне вылетать?

- Чем раньше, тем лучше.

- Хорошо, я только заскочу домой в Прагу и тут же вылетаю.

- Ты уверен, что тебе стоит лететь одному? Может, возьмешь кого-то из своих?

- Нет, я полечу пока один. Так я буду меньше привлекать внимания. Опять же, если мы все вернемся в Москву, это может вызвать подозрение у стукача. Кроме того, я бы сам хотел рассчитаться с ним. Мне кажется, будет лучше, если я сделаю это один. Меньше людей, меньше возможности утечки.

На этом их встреча закончилась. Брат остался доволен преданностью Пастора. Джава сначала сомневался, согласится ли он выполнить столь деликатное поручение. Все-таки он должен был убить кого-то из тех, кого называл «братьями». Однако Пастор оказался более меркантильным человеком, ставящим деньги выше любых отношений. Брат знал это, поэтому использовал его группу лишь в специальных случаях, требующих особой «деликатности».

Спустя несколько недель после захвата Влада «братья» окончательно приуныли. С каждым днем в них зрело ощущение, что их просто бросили на этой чертовой даче. Продукты и все необходимое теперь привозил Старый. Он не был в розыске и один из немногих мог свободно передвигаться. Связь по мобильным максимально ограничили. Тернаев выезжал от дачи километров на 15 и только тогда звонил Старому, чтобы продиктовать список необходимого. С Советником или Джавой у «братьев» теперь не было связи. Так было решено в целях конспирации. Все новости они узнавали только через Старого. Он приезжал раз в неделю. Его слова не внушали особой надежды. Все, что он мог сказать: «Держитесь, Брат скоро все разрулит. Все будет нормально». Но с каждым днем в душах «братьев» крепло нехорошее предчувствие. Они все меньше разговаривали друг с другом. Да и говорить было не о чем. Слишком долго они прожили вместе. Сейчас же каждый разговор сводился к их нынешней ситуации и дальнейшей судьбе. Эта тема была насущной и в тоже время пугающей для каждого из них. Что, в свою очередь, все чаще и чаще приводило к ссорам между ними. Страшней всего было то, что от них сейчас ничего не зависело. Пока Влад был на свободе, он находил какие-то слова поддержки. Мог подбодрить, дать им надежду на лучшее. Старый был далек от этого. Его заверения в том, что «Брат делает все возможное, чтобы вытащить их отсюда», звучали крайне неубедительно. Что было ожидать от старого ветерана боевых действий с тремя контузиями. Он сам «плыл по течению», так же как они. Эта мнимая свобода ничего не давала Старому. Куда он мог скрыться от этого? У него был больной раком старший брат, лежащий в больнице, который полностью зависел от него. Бабушка, которой он тоже постоянно помогал. Старый не мог бросить их одних в Москве. Поэтому все, что он мог сделать, это жить и надеяться, как и все «братья», что Джава все решит и все станет как прежде.

В тот день Ара с Рухой сидели в зале и молча смотрели телевизор. Так проходил каждый вечер уже многие дни. Они смотрели несколько фильмов подряд, а потом шли спать. Свет в комнате был выключен. Только отблески большого плазменного телевизора освещали комнату. Тернаев, Тараев и Жженый были наверху. Каждый в своей комнате. Они уже устали друг от друга и предпочитали одиночество. На улице было темно, когда внезапно за окном со всех сторон по дому ударили яркие лучи прожекторов. Ара закрыл глаза, пораженный светом. От неожиданности он не смог произнести ни звука. Когда открыл глаза и, наконец, смог сфокусировать зрение, он увидел, как по комнате стали бегать красные паутинки. Лазерная точка целеуказатель застыла на лбу Рухи, сидящего напротив Ары.

«Господа бандиты, дом окружен. Сопротивление бесполезно. Выходить с поднятыми руками на крыльцо. У вас 5 минут. Потом начинается штурм», – голос, усиленный динамиком мегафона, прозвучал жестко и безапелляционно. Периметр дачи был полностью оцеплен ОМОНом, в то время как бойцы «Вымпела» готовились к штурму. Вводная информация была достаточной, чтобы предсказать решение боевой задачи. В доме, полном оружия, находились люди, многим из которых было нечего терять. Если прибавить к этому их боевой опыт, ситуация могла вылиться в настоящий бой в Подмосковье по соседству с дачами депутатов и членов законодательного собрания РФ. На планерке начальство поставило задачу четко: «По возможности избежать боевых действий в чрезмерной близости с коттеджами важных персон. В то же время при угрозе личному составу, живыми не брать. Слишком много на них крови».

Тернаев, Тараев и Жженый, как только пришли в себя от неожиданности, бегом спустились со второго этажа. По пути кто-то из них выключил свет в гостиной. Отдышавшись, Жженый обвел взглядом комнату, сейчас она больше всего напоминала пещеру, увешанную красной паутиной. Снайперы контролировали цели. Все благодаря огромным дизайнерским окнам, которые часто не закрывали шторами.

- Что будем делать? – спросил спокойным голосом Руха, будто ничего необычного вокруг не происходило и они решали, что они будут есть на ужин.

- А какие могут быть варианты? Надо сдаваться, пока всех не перестреляли, – сдавленно прошептал Тараев, с ужасом таращась на красные лучи. – Господи, сколько же у них снайперов?

- Заткнись, – рявкнул Ара. Он вопросительно посмотрел на Руху и Жженого.

- У нас нет никаких шансов выйти живыми. Но мы можем умереть как мужчины, с оружием в руках. Хорошая смерть для воина, – сказал спокойный Руха. – Что скажете?

- Я не воин! Я, я, я… Я ничего не делал. Я просто перебивал машины и возил оружие. Это все ЧК! Чтоб его. Это он втянул меня. Я никого не убивал! Надо сдаться, они во всем разберутся и отпустят меня. – У Альберта Тараева начиналась истерика. Он был самым младшим из присутствующих, и на нем не было крови. Многие вообще не понимали, зачем он скрывался вместе с ними.

Ара ударил Тараева по лицу открытой ладонью, чтобы привести его в чувство. Это подействовало. Альберт сел на пол и, закрыв лицо руками, заплакал.

- Какой смысл умирать. Если мы сдадимся, у нас будет шанс, что Брат нас вытащит, – продолжал говорить Тараев, всхлипывая. – Или… или… нас отмажут адвокаты. Я знаю, они за большие бабки могут все. Дадут денег следователям, прокурорским, судьям! И не таких, как мы, отмазывали! Они же все только и идут туда работать, чтобы бабки лопатой загребать! У Брата много денег, он нас обязательно выкупит! Все вопрос бабла!

- Если мы сдадимся, будет шанс сгнить заживо в тюрьме. Никто не оценит, что мы убивали нелюдей, – ответил ему категорично Ара.

- Я выбираю маленькую возможность еще немного пожить, – вступил в диалог Жженый. – Не для того я прополз на брюхе через весь Кавказский хребет, чтобы мне вынесли мозги на какой-то подмосковной даче. Надо выходить. В конце концов, может, нам и зачтется, что мы сделали этот мир немного чище. А нет, так хоть сошьем в тюрьме пару сотен тысяч перчаток или тапочек. Все пользу родине принесем.

- Ну что ж, двое против одного. – Руха бросил взгляд на всхлипывающего на полу Тараева. – Даже против двух с половиной. Ваша взяла, жизнелюбы. Я всегда был за демократию. Поэтому повинуюсь большинству.

- Трех, – поправил его Тернаев. – Я тоже не хочу здесь подыхать.

- Ладно, уговорили. Сопли вытри, менты не поймут.

Они подняли с пола под руки плачущего Альберта и пошли к входной двери.

***

Пастор успел пройти паспортный контроль в аэропорту, когда увидел срочный выпуск новостей по телевизору. Его крутили уже несколько часов. «Сегодня ночью в Подмосковье была задержана самая кровавая банда современной истории. На даче, в которой она скрывалась, было обнаружено большое количество оружия и боеприпасов», – хорошо поставленным голосом вещала миловидная ведущая. В это время на экране мелькала хорошо знакомая Пастору дача. На полу лежали «братья» с наручниками за спиной. Над ними возвышались бойцы ОМОНа в масках. Потом камера показала оружие, патроны, гранаты, мины и другое снаряжение, аккуратно разложенное на полу для наглядности.

«Вот, значит, как. Все-таки судьба любит меня. И что дальше? – думал про себя Пастор. – Вернуться назад в Швейцарию? Для чего? Отдать Брату деньги? А что дальше? В конце концов, история, похоже, идет к своему завершению. Да и Европа мне порядком надоела. Хочется тепла и моря. Где-нибудь подальше от Европы. Например, в Южной Америке». В его сумке лежало еще три загранпаспорта. Один из них был на имя гражданина Аргентины. Пора было уходить на пенсию, 800 тысяч евро были разбросаны на разные счета и полностью обеспечивали его старость, а также будущее детей. Нужно было решать, и он сделал свой выбор. Пастор прошел в туалет, где разорвал паспорт, по которому прилетел в Москву, на мелкие кусочки и спустил в унитаз. Ночь он провел в аэропорту. Бизнес-зал ожидания помог осуществить все его желания, включая душ и ужин. Утром он вылетел в Америку. Там второй паспорт был сожжен в дешевом баре недалеко от аэропорта. Через три дня он уже был на берегу океана, в небольшом бунгало. Всем окружающим он представлялся как Джон. Ведь именно так было написано в его третьем паспорте. Джон Стивенс, гражданин Аргентины, бывший американец, с легким русским акцентом. Человек без прошлого, с надеждой на будущее, немного уверенный в настоящем.

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ ОПГ ОПС Убийство Расследование Следственный комитет Длиннопост

GlebDibernin

2 месяца назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 68 (1)⁠⁠

Глава 63. Все будет хорошо…

Жизнь хороша, даже когда кажется, что все плохо.

Кормак Маккарти

«Слишком много мыслей для одной головы» - резюмировал Влад и приказал себе больше не думать, а поддаться течению. В отсутствие Брата в Москве он и Советник встречались утром каждый день. Это было своего рода планеркой. Тема с обналичкой больше не звучала в их диалогах. Значит, не нужно было искать подставных директоров, регистрировать фирмы, возить взятки. Недвижимостью, сдаваемой в аренду, занимался Советник. Жены Брата «сидели» на собственных доходах, поэтому не нужно было заниматься их обеспечением. Обязанностями Мирхоева оставались: снабжение «братьев» на даче и выполнение редких поручений Советника. В остальное время Владислав был предоставлен сам себе. У него был паспорт на другое имя, поэтому он не боялся попасть в руки полиции, хоть и был в федеральном розыске. Жить с одной стороны стало проще, но не так интересно как раньше. Без возможностей и денег Влад оказался не нужен многочисленным знакомым. Стоило отказать раз, второй в решении какого-то вопроса, и тебя уже не звали на модный показ, или открытие магазина элитных вин. Владислав превратился в домоседа. Иной раз, он начинал забывать о своей другой жизни, но ежедневные видео звонки Брата возвращали в реальность.

Темур во всех подробностях, смакуя, рассказал, как наказали «непокорных братьев». Все эмоции успели перегореть, оставив лишь ряд конкретных фактов в его голове. После расправы над Крепышом и Солдатом подсознательно Мирхоев постоянно ожидал чего-то подобного. Он смотрел на Темура и даже улыбался, но сам был где-то далеко. В голове пробегали фотографии, на которых они все вместе, как настоящая большая Семья, праздновали рождение детей, дни рождения друг друга, другие праздники. Тогда еще были живы Крепыш, Солдат, Ширинов, Челкаев, Дугуев. Князь с Шурупом и Удав со своими парнями были на свободе. Другие «братья» еще не уехали навсегда уехать за границу. Влад видел, как все они сидят за большим столом, во главе которого находится Брат. Такого никогда в реальной жизни не было. Они все никогда не собирались за одним столом. Слишком большая у них была Семья, слишком много было «братьев». Мирхоев понимал, что это было воображаемое застолье. Все веселились, на столе были обязательные осетинские пироги, арака, вареная говядина, другая еда. Но постепенно количество «братьев» сокращалось, они рассыпались в пыль. И никто за столом не обращал на это никакого внимания. За столом стоял гул. Все продолжали что-то праздновать, улыбались и произносили тосты в честь Брата, Осетии, непобедимых алан. Он сидел во главе стола и улыбался. Он улыбался даже тогда, когда очередной брат рассыпался в воздухе и пропадал из-за стола. Влад никогда не видел такой страшной улыбки, которая была на губах Джавы.

- Влад, Влад, ты где? – голос Советника вернул его в реальность.

- Прости. Я задумался. Ты так образно все описывал. Жаль, меня там не было.

- Во, во. Я же и говорю. Такие акции надо проводить время от времени, чтобы держать это войско в острастке. Я это еще после Крепыша с Солдатом понял. Люди они такие, они не ценят сделанного им добра.

- Да, да, ты прав, – сказал Влад и сделал глоток. Горло пересохло от видений. Если так пойдет, придется ехать за антидепрессантами. Виски уже давно не помогало расслабиться, коньяк, похоже, тоже. Еще немного и он начнет вечерами покупать водку в ларьке. Она быстрее всех бьет в голову, и становится легче.

- Ты что-то плохо выглядишь. Надо будет, как все закончится и Брат разрулит все проблемы, съездить в Турцию. Девчонки, пляж, море. Надо нервы в порядок привести. Или можно куда-нибудь в Европу. Что скажешь?

- Ты прав, надо. Обязательно надо что-то сделать с нервами.

Влада действительно накрывало от неопределенности. Сначала он перестал реагировать на звонки будильника. Поначалу, когда он вставал рано утром и смотрел на часы, в голове мелькала мысль: «Проспал!». Хотя и просыпать-то, в общем, было некуда. Но все равно тот, же неуместный внутренний голос твердил: «Проспал! Опоздал! Пробки!». Мирхоев подрывался с постели, на бегу натягивая носки и штаны. Допрыгивал до кухни и включал кофеварку. Затем сломя голову несся в душ, хватал рубашку с вешалки. Бежал на кухню, где уже сварился кофе. Обжигаясь горячим напитком, Мирхоев заглатывал непрожеванный бутерброд, нарезанный второпях. Доев и допив, он хватал свой неизменный клатч с мобильниками и бежал на стоянку. И вот, уже сидя в салоне, Влад начинал понимать, что-то не так! Впервые за все то время, что он жил в Москве, ему некуда было ехать утром, кроме спортзала. В который и так можно поехать в любое время. Так как он круглосуточный. На всякий случай Мирхоев доставал мобильники один за другим, дабы убедиться, что ему действительно никто не звонит и не пишет. Даже на мобильнике для «телочек» с каждым днем становилось все меньше звонков и сообщений. Его забывали.

Каждый день Владислав продолжал ходить на тренировку, два раза в неделю отвозил продукты на дачу, созванивался с Братом, встречался с Советником. Единственным делом, которое действительно требовало от него какой-то активности, это был проект. До запуска оставался какой-нибудь месяц. Им удалось привлечь нескольких инвесторов. Были смонтированы несколько промо-роликов, которые запустили в интернете. В ходе проекта миллионеры должны были взять шефство над молодыми предпринимателями и помочь им советами реализовать их «стартапы». На каждый выделялось одинаковое количество денежных средств в количестве пяти миллионов рублей. Ребят для участия в шоу не брали с улицы. Их тщательно отбирали. Это были победители областных и республиканских конкурсов молодых предпринимателей. Бизнес-планы проектов оценивались миллионерами с точки зрения проработанности и финансовой эффективности. Оценка проходила в несколько стадий, в конце которой миллионеры голосованием отсеивали молодых предпринимателей. Оставшимся пятерым уже предлагалось осуществить проект под чутким руководством закрепленного за ним миллионера. По всем подсчетам и оценкам, проект «Академия бизнеса» должен был стать самым популярным на телевидении со времен «Поля чудес». Влад рассчитывал на огромные доходы от рекламы, которые должны были окупить все расходы.

Брат, как обычно, позвонил по скайпу, и спросил о насущных делах. Разговор ничем не отличался от тех, что происходили в течение последних месяцев. Однако в конце сеанса связи Влад поинтересовался у него:

- Брат, я уже довольно долго живу по одному адресу. Я подумал переехать на всякий случай. Я же все-таки в розыске. Не ровен час, заглянет какой-нибудь бдительный участковый.

- Нет, нет. Ни в коем случае не переезжай. Все будет в порядке.

- Как скажешь, но я ведь в розыске. Мне кажется…

- Квартира снята на имя Лины? – оборвал Алихан.

- Ну да, но…

- Вот и не дергайся, – в голосе Джавы почувствовалось недовольство. Через минуту молчания он добавил: – Я вот сейчас подумал, ты так много знаешь, Влад, очень много знаешь…

Снова на две минуты повисло молчание. Владислав потерял дар речи. Брат, видимо, что-то обдумывал, потом, вспомнив, что все еще не завершил звонок, добавил:

- Не беспокойся. Скоро все наладится. У тебя очень хорошая квартира, почти в центре. Оттуда ты всегда сможешь добраться куда угодно всего за час. Так что не переживай. Вы сейчас с Темуром за старших. Продержитесь еще немного. Ладно, все, не могу больше говорить. Обнимаю, прощай.

На экране появилась заставка «абонент прервал соединение». Фраза «ты так много знаешь» звучала повторяясь в голове, словно звон набата. Мирхоев закрыл глаза и стал терпеливо ждать стука в дверь, а потом выстрел прямо в смотровой глазок. Но ничего подобного не последовало. Это опять разыгралось его больное воображение. Что имел в виду Брат под этой фразой? Почему ему не стоит сменить квартиру? Чтобы проветрить голову, Мирхоев решил бесцельно прокатиться по району.

Было далеко за полночь. Дома погрузились в темноту. В отличие от центра, в спальных районах люди рано ложатся спать. Шел дождь. Обычный, еще чуть теплый сентябрьский дождь, но его неспешные капли как никогда лучше дополняли сегодняшнее настроение. Влад давно осознал, что уходит от прошлого куда-то в неизвестное настоящее, но не хотел сам себе в этом признаться. Он бежал вперед, но что-то все время тянуло его назад. Все началось после того сеанса гипноза у Мадины. Она запустила какую-то спавшую до этого часть его мозга. Мирхоев пересматривал свое прошлое, как книгу с картинками. Где-то веселыми, а где-то трагичными. Независимо от того, какие мысли будоражили его сознание, Влад нигде не ставил точки, одни лишь многоточия. Его терзали вопросы: «Что дальше? Будет ли продолжение?». Опасность, которой он подвергался, только усиливало мозговую активность. Надо анализировать трезво. Откинуть все то, что Алихан постоянно вбивал ему и другим в головы. Что имеется в остатке? В Осетии почти все задержаны. Пастор общается напрямую с Братом и, скорее всего, тоже за границей. Только Мирхоеву об этом ничего не говорят. Князь с Шурупом за решеткой. «Братья» заперты на даче. Шаринова и Дугуева убрали, даже не поставив его в известность. Просто предъявили факт, что они мертвые предатели. Бизнеса, требующего постоянного внимания, не осталось. Сдача помещений в аренду в Москве не требует больших людских сил. Этим сможет заниматься и один Советник. И вот тут возникает вопрос, зачем Брату – Владислав? Умный парень, который «много знает». Перспектива вырисовывалась очень печальная. Как это будет? Например, в тот момент, когда он привезет «братьям» продукты на дачу, ему дадут по голове чем-нибудь тяжелым, обвинят в предательстве Семьи и разрубят на кусочки? Но там, на даче, Ара, он никогда не пойдет на это, что бы ни сказали про него. Хотя их дружба и оказалась у обрыва, он не даст убить Владислава. Значит, он ляжет рядом, и остатки их косточек скинут в сливную яму, а мясо скормят собакам. Что делать? Бежать? Куда? В Осетию? Там найдут быстрее, чем в Москве. Мирхоев уже полгода в федеральном розыске и свободно ездит по столице. Но стоит только приехать в Осетию – и ему тут же скрутят «ласты». Бежать в Южную Осетию? В Грузию? По слухам, пограничники очень плотно перекрыли границы: датчики слежения, патрули, вертолет. Влад никогда не считал себя «зеленым беретом», поэтому вряд ли сможет пройти лесными тропами. Улететь за границу? Но он в розыске. Можно, конечно, сделать «левый» загранпаспорт, деньги и нужные люди имеются. Но там, скорее всего, Брат достанет его быстрее, чем здесь. Конечно, есть еще много вариантов: Африка, Азия, Австралия, наконец. А что делать с семьей, с настоящей семьей, с близкими, родными? Другое дело, что и там, за бугром, Владислав никому не сдался. Чем он будет там заниматься? Был бы он какой-нибудь врач или хотя бы умел что-то делать руками, столяр или плотник, – может, там и сгодился бы, а так… Деньги имеют свойство заканчиваться, сколько бы он их отсюда не вывез. Да и с деньгами, что делать? Купить себе автосервис или магазин? Заправку? И жить по закону? По закону Влад уже не умел, да и не хотел. И вряд ли уже когда-нибудь научится. Так где он не мог пройти прямо, он всегда мог пройти боком. Потому что знает и умеет, как можно зарабатывать, немного отклонившись от закона. Нельзя законно заработать столько денег, сколько зарабатывают незаконно. Остается только ждать. Есть три варианта: или Брат все разрешит, или Влада посадят, или его нашинкуют свои. Один вариант из трех, не так уж и мало. У некоторых вообще не бывает вариантов, например, у смертельно больных или врагов Семьи. Ладно, прочь мысли, надо жить, пока есть такая возможность. Владислав не хотел верить, что его могут убрать свои. Время покажет, решил он. Улица не хотела раскрывать ему будущее.

В вялом ритме прошло три недели. Утром Влад встретился с Советником, который ожидал приезда Брата со дня на день и хотел взять у него денег на покупку новой Audi RS 8. Темур был очарован этой машиной и всю встречу рассказывал о ее достоинствах в отличие от стандартной Audi А 8. Мирхоев с усилием делал вид, что ему интересен разговор, и время от времени вставлял реплики. Проведя весь оставшийся день дома, ближе к вечеру он собрал спортивную сумку и спустился вниз. В фойе первого этажа Влад встретился со своим соседом по лестничной клетке. Хороший парень по имени Сергей занимался продажей компьютерной техники. Они хорошо общались, как-то он помог Владиславу выбрать хороший компьютер домой.

- Привет, Влад. Ну как твои дела? Цены на нефть подпрыгнули, говорят?

В этом доме его знали как сотрудника «Лукойла».- Нормально, Сергей, растут день ото дня. Как у тебя дела? Как машина? Доволен?- Я тебе скажу. Хорошо, что я тебя послушался и взял Vogue Autobiography, как у тебя. Это, конечно, земля и небо. Моя жена в восторге. Когда 510 лошадиных сил срывают почти три тонны с места, она приходит в неописуемый восторг. Скажу по секрету, эта машина действует на нее сильнее любого возбудителя. Мы в пятницу ночью покатались по МКАДу. Это, я тебе скажу, еще те ощущения! Самолет! После чего она ночью мне устроила такой террор! Завелась не на шутку. Короче, тачка – бомба. И едет хорошо, и в семейной жизни помогает.

- Я рад, дружище. Как твой малыш?

- Ничего, сейчас возьму его, и поедем на каток. Чуть не забыл, представляешь, что было пару дней назад. Подъехал я к дому. Только выхожу, а за мной останавливается тонированный микроавтобус «Фольксваген». Ну, я думаю, мало ли, может, переезжает кто-то или чего еще. Открываю заднюю дверь, чтобы сын вышел, ну, знаешь, там блокировки от дверей такие, только снаружи открываются, и тут дверь «Фольксвагена» съезжает, а там ребята в масках с короткими автоматами в бронежилетах. Я сына на руках держу, на них смотрю. Они на меня. Немая сцена. Потом дверь закрылась, и они уехали. Я тебе честно скажу, сначала обмер. Сам знаешь, там занизил доход, здесь завысил расход, иначе Vogue не купить. Я уж думал из-за налогов за мной. А они взяли и уехали. Короче, ничего не понял. Ошиблись, что ли? Как думаешь?

- Не знаю, Серега. Это все не по моему профилю. Если бы за тобой, то схомутали бы тебя по-любому. Может, это и не полиция вообще. Может, розыгрыш заказали, сейчас это модно, а глянули, что ты не тот, вот и уехали. Я так думаю. Полицию бы ребенок не остановил.
- Слушай, и вправду. Насчет розыгрыша я и не подумал. Я-то испугался, уже бухгалтеру дал указание все документы ненужные, ну ты понимаешь, подготовить и сжечь к чертовой матери. Ты прав, наверно, розыгрыш. Ну ладно, не буду задерживать.

В отличие от Сергея, ситуация с людьми в масках не выглядела для Влада смешной в сложившейся ситуации. А если ошиблись, то кого они ждали? Его? Или еще кого-то? На стоянке не только у них двоих были одинаковые машины. Дом огромный, стоянка тоже. Владислав стал вспоминать и припомнил как минимум еще девять таких автомобилей. Да, не все были комплектации Autobiography, но Vogue еще было много. «Ладно, хватит забивать себе голову фантастикой, так и в параноика можно превратиться», – подумал про себя Мирхоев и выехал с парковки. Улицы заваливало снегом, который еще не успели убрать. Машина, несмотря на полный привод, тормозила плохо. Он не успел поменять резину на зимнюю.

На одном из перекрестков новенький BMW выскочил ему наперерез на мигающий зеленый. Влад ударил по тормозам, но не успел остановить тяжелую машину. Сработал АБС и Vogue ударил BMW в правое переднее крыло. «Ну вот только этого не хватало! Надо нервы лечить». Он включил «аварийку» и первым вышел из машины. Удар оказался несильным, но крыло все равно шло под замену. Из BMW вышла девушка не старше 25 лет. Ее смуглая кожа и длинные темные волосы оттеняла короткая белая шубка с меховым капюшоном. Она ей очень шла. Было непонятно, что к чему подбирали. Открытая нараспашку шубка позволяла оценить ее точеную фигурку. Девушка покусывала от досады пухлые губки. На ее лбу были морщинки. Она подошла, посмотрела на мятое крыло и, надув губки как ребенок, сказала:

- Ну вот, папа меня убьет. Новая машина. Так и знала, что не успею проскочить, но мой характер. Я вас сильно помяла? – посмотрела она на Влада виноватыми глазами.

- Да нет. Все в порядке. У меня царапина, отполирую и все. И, вообще, это я виноват, не затормозил вовремя. Меня, кстати, Влад зовут, а вас?

- Меня Аула.

- Красивое имя. Вы дагестанка?

- Да. А как вы догадались?

- Я часто общаюсь с ребятами с Кавказа, научился немножко отличать.

- А вы чеченец?

- С чего вы взяли?

- Ну, у вас борода, и такая машина крутая.

- А что, только чеченцы носят бороды и ездят на крутых тачках?

- Ну, нет. Я не знаю, – рассмеялась Аула. – Просто немного похожи. У меня друзья чеченцы. А сама я родилась и выросла в Москве.

- Я осетин. Аула, я смотрю, вы уже замерзли. Чтобы не тратить время, я предлагаю отремонтировать вам машину за мой счет. Дабы компенсировать этот неприятный случай, я приглашаю вас сегодня в ресторан, а завтра мы поедем к моим друзьям, и они починят вам машину, будет как новая. Договорились? – протянул он руку для рукопожатия.

- Договорились. Я правда замерзла, – усмехнулась Аула, спрятала свой красивый носик в меховой воротник шубы, и протянула свою руку. Ее рукопожатие было крепким, но трудно было сказать, какие чувства оно выражает. Улыбка была столь же двусмысленной. Возможно, Влад понравился ей, но не исключено, что она просто хотела поскорее закончить разговор.

Они обменялись телефонами и разъехались, договорившись созвониться вечером. Несмотря на ДТП, настроение улучшилось. Владу понравилась юная дагестанская красавица. Было видно, что, скорее всего, Аула была ребенком смешанного брака. У нее были европейские черты лица. Большие черные глаза, аккуратный нос, слегка пухлые губы, узкая талия и длинные ноги. Иными словами, в Ауле было все, что нравилось Владиславу в девушках. Все его мысли переключились на нее. Он ехал и думал, какой костюм наденет вечером и в каком ресторане заказать столик. Мысли о словах Брата, которые Мирхоев перебирал в голове последние несколько дней, исчезли без следа. В конце концов, это были лишь мысли, никаких фактов у него не было. Влад снова был самим собой. Все-таки одиночество не лучшее средство, чтобы справиться с депрессией.

Тренировка прошла отлично. Мирхоев впервые за последнее время занимался с удовольствием. Во время перерыва в зале он познакомился с девушкой по имени Юлия. Сегодня само небо благоволило ему. Он давно приметил ее, но не было желания знакомиться. В тот момент у него был явный перебор женских номеров в записной книжке. Поэтому Влад решил отложить это рандеву, чтобы по достоинству насладиться его вкусом. Девушка поставила слишком большой вес для приседаний со штангой, и чуть было не упала с ним. Он, как грамотный спортсмен и истинный джентльмен, подбежал сзади, помог поднять штангу и поставить ее на стойки. Юлия вся раскраснелась, то ли от перенапряжения, то ли от самой ситуации.

В итоге она сама предложила угостить спасителя ужином. При этом она так недвусмысленно предложила поужинать в пятницу вечером, в счет платы за ее спасение, что Владислав практически до минуты уже представлял весь путь от ресторана до своей квартиры. Выйдя из душа, он увидел пропущенный звонок от Советника.

- Ну ты и даешь, Владик! – услышал Влад в трубке перезвонив. – Мы тут все уже во фрунт построились, тебя с собаками искать, а ты там кайфуешь, наверно!

- Нет, в спортзале был.

- А я хотел с тобой хорошей новостью поделиться. Общался сегодня с Братом. Он сказал, что в ближайшее время нас должны снять с международного розыска и тогда можно будет улететь к нему за границу. Классно?

- Да, это действительно хорошая новость.- Еще вот что, завтра с утра приезжай ко мне на встречу со спортивной сумкой. Нужно будет съездить бабки налом забрать. Бери побольше!

- Бабки забирать – это я люблю.

- Все, брат, договорились. Обнимаю, до завтра.

- Пока, – сказал Владислав и, положив трубку, подумал про себя: «Как переменчива жизнь. Совсем недавно он смиренно плыл по потоку, не ожидая ничего хорошего, и вот все начинает потихоньку приходить в норму. Сначала Аула, потом Юлия, теперь в Семье все налаживается. Верно говорят люди, жизнь действительно полосатая». Его настроение окончательно улучшилось.

Влад вышел из спортзала довольный жизнью. Тело приятно ломило после тяжелой тренировки. Он решил позвонить Ауле и договориться с ней, на какое время заказывать столик. Вокруг спортзала лежал свежий, уже начавший подтаивать снег. Аула не отвечала. Мирхоев подтянул спортивную сумку на плече и хотел набрать ей еще раз, как внезапно что-то ударило его в спину. Вокруг зажегся яркий свет, и громкие мужские голоса закричали: «Лежать! Не двигаться!» От неожиданности и яркого света он даже не успел понять, что происходит. Секунда – и он полетел головой вперед. При попытке встать в голову ткнули чем-то тяжелым и холодным. Руки завели за спину отработанным движением, и надели наручники. Еще секунда и на голову надели черный холщовый мешок. От шока в ушах стоял звон. Ему что-то кричали, но Влад не мог понять, что. До него доходили только обрывки фраз. Потом мощным рывком его подняли на ноги и потащили. Владислав практически не касался земли. Его 120 килограммов были невесомы в руках двух бойцов спецназа. Как пушинку его закинули в микроавтобус. Слева и справа сели бойцы. Голову с силой прижали к коленям, а в затылок уткнулся ствол пистолета. Мирхоев чувствовал его даже через холщовый мешок. «Фольксваген» с пробуксовкой сорвался с места. От неожиданности он забыл, как дышать. Сердце на миг пропустило несколько ударов, разучившись биться. Его мир сузился до этого мешка. Все остальное продолжало жить где-то далеко, за пределами этой машины. Мыслей не осталось, только расширенные, как у наркомана, зрачки, в каждом из которых стоял немой вопрос: «Конец?»

Восстановив дыхание и начав хоть немного ориентироваться, минут через 10, Влад услышал, как играет звонок на его айфоне. Это была главная музыкальная тема из фильма «Рокки». Сейчас она звучала как реквием.

- Ха, кто это такой – Аула? Слышь, Владик? Аула, говорю, кто такой? Шифруются, падлы. С аула кто-то. Чечен, что ли? Или даг? – спросил требовательный мужской голос.

- Это девушка, – сказал он с усилием. Говорить было неудобно, мешок лез в рот.

- Да? А зачем она тебе звонит?

- Скажите, что ей придется самой чинить машину. Видимо, я буду немного занят.

- Это точно, дружище. Ты теперь пожизненно занят будешь. Представляешь, ты будешь пожизненно сидеть на трех квадратных метрах и ковыряться у себя в носу. Как тебе перспектива? Можем даже на твой звонок поставить заставку: «Абонент пожизненно занят», – зло рассмеялся грубый мужской голос.

- Отличная идея. Зато коммуналку платить не надо, опять же еда сбалансированная. В вас пропадает хороший рекламщик, – попробовал было Влад поддержать юмористическое направление разговора.

Но удар пистолетом по затылку отбил у него все желание продолжать его. «Фольксваген» с машиной сопровождения несся по улицам Москвы, не обращая внимания на сигналы светофора. Машина въехала во внутренний двор УФСБ России. Мирхоева очень быстро провели в кабинет для допросов. Только там с него сняли мешок. Зрение не сразу сфокусировалось. В кабинете горел яркий свет. Слева и справа сидели бойцы в масках.

- Добрый вечер, Владислав Заурбекович. А мы вас ищем, ищем, а вы на тренировке. Вас не сильно помяли? На голову жалобы есть? – говорил человек, сидевший за письменным столом. Зрение, наконец, сфокусировалось, и Владислав смог разглядеть говорящего с ним.

- Кто вы?

- Я оперуполномоченный Коротков Иван Сергеевич.

- Очень приятно.

- Что? Что вы сказали?

- Я говорю, очень рад. Что вы – это вы. По крайней мере, вы меня не убьете, и не расчлените.

- Ну, я бы не стал делать столь поспешных выводов. Итак, Владислав, начнем знакомиться ближе…

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ Расследование Следственный комитет Убийство ОПГ Длиннопост

Посты не найдены