После долгой загробной тишины Джозеф Раговский подал голос, и он не

был приятен, ни в звуке, ни в настроении.

"Посмотрите на себя", - сказал он, разглядывая пятерых магов, которые

разбудили его от сна без сновидений. "Вы словно призраки, каждый из вас.”

- Ты сам не очень хорошо выглядишь, Джо, - сказала Лили Саффро. "Твой бальзамировщик был слишком увлечен румянцем и подводкой для глаз.”

Раговский зарычал, его рука потянулась вверх к щеке, стирая макияж, который был использован, чтобы скрыть тошнотворную бледность его насильственной смерти. Его поспешно забальзамировали и похоронили в семейном склепе на кладбище на окраине Гамбурга.

"Я надеюсь, что Вы не пошли на все эти хлопоты ради того, чтобы сделать дешевые снимки со мной”, - сказал Раговский, изучая атрибуты, которые валялись на полу вокруг него. “Несмотря на это, я впечатлён. Некромантские работы всегда требовали внимания к деталям.”

В технике N'guize, которую использовал один из магов, чтобы оживить Раговского, использовались яйца белоснежных голубей, которые были введены в менструальную кровь девственницы, чтобы затем быть разбитыми в одиннадцать алебастровых чаш, окружающих труп, каждая из которых содержала другие непонятные ингредиенты. Чистота была сутью этой работы. Птицы не могли быть пятнистыми, кровь должна быть свежей, и две тысячи семьсот девять цифр, которые были написаны чёрным мелом, начиная под кольцом чаш и затем спиралью внутрь к месту, где лежал труп воскресшего, следовало писать в правильном порядке, без стираний, разрывов или исправлений.

“Это твоя работа, не так ли, Элизабет?” Сказал Раговский.

Старейшая из пяти магов, Элизабет Коттлав, женщина,

чьи навыки в некоторых из самых сложных магических практик

всё же были недостаточны, чтобы ее лицо не выглядело как будто она потеряла аппетит и способность спать несколько десятилетий назад, кивнула.

- Да, - сказала она. "Нам нужна твоя помощь, Джоуи.”

“Прошло много времени с тех пор, как ты называла меня так”, - сказал Раговский. "Обычно это было, когда мы трахались. Мы сейчас трахаемся?

Коттлав бросила быстрый взгляд на своих коллег-магов - Лили Саффро, Яшара Хейядата, Арнольда Полташа и Теодора Феликсона — и увидела, что их больше не забавляют оскорбления Раговского.

"Я вижу, что смерть не лишила тебя язвительного языка", - сказала она.

“Ебаный-в-рот”, - сказал Полташ. "Эта проблема касается нас всех! Что мы сделали или не сделали, что у нас было или не было, это всё не имеет значения.” Он покачал головой. "Время, которое мы потратили впустую, пытаясь превзойти друг друга, когда мы могли бы работать вместе - это заставляет меня плакать.”

“Ты плачешь”, - сказал Теодор Феликсон. "Я буду сражаться.”

“Да. Пожалуйста. Избавь нас от своих слез, Арнольд", - сказала Лили. Она была единственной из пяти призывателей, кто сидел, по той простой причине, что ей не хватало левой ноги. "Мы все хотели бы изменить ситуацию.”

“Лили, дорогая,” сказал Раговский: “я не могу не заметить, что ты совсем не та женщина, что была раньше. Что случилось с твоей ногой?”

- Вообще-то, - сказала она, - мне повезло. Он почти схватил меня, Джозеф.”

“Он. . . ? Вы хотите сказать, его не остановили?”

“Мы вымираем, Джозеф”, - сказал Полташ. "Настоящий вымирающий вид.”

"Сколько осталось из Круга?"- спросил Джозеф.

В молчании пятеро обменивались нерешительными взглядами. Наконец, Коттлав заговорила.

"Мы все, что остались", - сказала она, глядя на одну из алебастровых чаш и ее кровавое содержимое.

"Вы? Пятеро? Нет."

Весь сарказм и мелочность исчезли из голоса Раговского. Даже яркая краска бальзамировщика не смогла скрыть ужас на его лице. “Как долго я был мертв?”

” Три года", - сказала Коттлав.

"Это должна быть шутка. Как такое возможно?” Сказал Раговский. "Только в Высшем Круге было двести семьдесят один!”

- Да, - сказал Хейядат. "И это только те, кто числились среди нас. Никто не знает, скольких он схватил за пределами Круга. Сотни? Тысячи?”

” И неизвестно, что у них было", - сказала Лили Саффро. "У нас был

достаточно подробный перечень...”

“Но даже он не полный”, - сказал Полташ. “У всех нас есть личные секреты. Я знаю о чём говорю.”

“Ах. . . тоже верно”, - сказал Феликсон.

“Пять...”сказал Раговский, качая головой. "Почему Вы не могли объединиться и как-то его остановить?”

"Вот почему мы пошли на все хлопоты, чтобы вернуть тебя", - сказал Хейядат - "поверь мне, никто из нас не был этому рад. Ты думаешь, мы не пытались поймать ублюдка? Мы, блядь, пытались. Но демон чертовски умён

” И становится ещё умнее", - сказала Коттлав. “Таким образом, ты,

должно быть, польщён. Он забрал тебя пораньше, потому что таков был его план.

Он знал, что ты единственный, кто может объединить нас всех против него.

"И когда ты умер, мы спорили и показывали пальцами, как ссорящиеся школьники,” вздохнул Полташ. "Он выбирал нас, одного за другим, двигаясь по всему земному шару, чтобы мы никогда не знали, где он собирается нанести следующий удар. Многие люди были схвачены и мы ничего не знали об этом. Мы узнавали об этом позже, обычно через несколько месяцев. Иногда даже через год. Просто случайно. Вы пытаетесь связаться с кем-то и находите его дом проданным или сожженным дотла, или просто оставленным гнить. Я посетил пару таких мест. Помните дом Брандера на Бали? Я был там. А место доктора Биганзоли за пределами Рима? Я тоже там был. Не было никаких признаков грабежа. Местные жители слишком боялись того, что они слышали о жильцах, чтобы ступить в их дома, даже несмотря на то, что было очевидно, что никого нет дома.”

"Что вы обнаружили?” Спросил Раговский.

Полташ достал пачку сигарет и попытался закурить. Его руки дрожали, и он принял помощь от Коттлав, которая подержала его зажигалку.

"Все, что имело магическую ценность, исчезло. Тексты Брандера, Ватиканские Апокрифы Биганзоли. Всё, вплоть до самой банальной богохульной брошюры - исчезло. Полки были пустыми.

Было очевидно, что Брандер попытался дать отпор; было много крови на кухне.”

"Мы действительно должны вспоминать всё это?" Сказал Хейядат. "Мы все знаем, как закончились эти истории.”

"Вы вытащили меня из очень желанной смерти, чтобы спасти свои

души", - сказал Раговский. "Меньшее, что вы можете сделать, это дать мне услышать факты. Арнольд, продолжай.”

“Ну, кровь была несвежей. Её было много, но она высохла много месяцев назад.”

“То же самое случилось с Биганзоли?” - спросил Раговский.

“Место Биганзоли было запечатано, когда я его посетил. Жалюзи

закрыты и двери заперты, как будто он ушел в долгий отпуск, но он был

все еще внутри. Я нашёл его в кабинете. Он - Христос, Джозеф, он висел

с потолка на цепях. Они были прикреплены к крюкам, которые проткнули его плоть. И там было очень жарко. Я предполагаю, что он был мёртв в течение шести месяцев. Его тело полностью иссохло. Выражение лица у него было такое, как будто плоть отступила от его рта, но, Боже, он выглядел так, как будто умер с криком.”

Раговский вглядывался в лица перед ним.
"Итак, пока вы вели ваши личные войны за любовниц и мальчиков, этот демон положил конец жизням и ограбил умы самых искушенных магов на планете?”

"В общем?” Сказал Poltash. “Да.”

"Почему? Каковы его намерения? Вы хотя бы это узнали?”

“Такие же, как наши, мы полагаем”, - сказал Феликсон. “Получение и удержание власти. Он не просто взял наши договоры, свитки и гримуары.Он очистил все облачения, все талисманы, все амулеты.”

“Тихо,” вдруг сказал Раговский. “Слушайте.”

Между ними на мгновение воцарилась тишина, а затем похоронный

колокол тихо зазвенел вдалеке.

- О Боже, - сказала Лили. "Это его колокол.”

Мертвец засмеялся.

“Он нашел вас.”