Запах свежих блинчиков
Для апрельского конкурса
---
В окно, завешанное грязной занавеской, начало светить яркое летнее солнце, дав Андрею понять, что очередной июльский день в разгаре, и завтрак он уже пропустил. При условии, что еда вообще была.
Отец Андрея, Станислав, переехал в деревню три года назад, когда парень только ещё пошёл в школу. Сломленный ужасной смертью жены, он начал пить, что в итоге аннигилировало собственность на двухкомнатную квартиру, едва не загнав горюющего вдовца с сыном в дополнительные долги поверх. Спасла их тогда бабушка Андрея, по материнской линии, которая вовремя вмешалась в ситуацию, убедив зятя не спускать остатки капиталов. Позже она же помогла с покупкой старого дома в деревне, где и жила сама, беспокоясь за жизнь и здоровье внучка. В итоге, на улице они не отказались, но стало не особенно-то лучше.
Станислав, разумеется, работал. Он смог устроиться на местное предприятие, которое чудом осталось живым. Там он пилил дерево и «общался с мужиками», зачастую дополняя общение распитием спиртосодержащих жидкостей сомнительного происхождения. Зарплата была не особенно большой, в основном расходуясь на продолжение затянувшихся поминок. То, что они не замёрзли по зиме, было похоже на чудо, а от голодной смерти, помимо бабушки, спасала школа. В остальном, жизнь была бедна, пуста и покрыта пылью.
Андрей сел на своей скрипучей кровати, стоявшей в дальней комнате, и позвал отца. Ответа не последовало, из чего парень сделал вывод, что, либо отец мертвецки пьян и играет в игру «бег от увольнения», либо ушёл-таки на работу. С вечера он пьяным замечен не был, так что всё возможно. К радости Андрея, именно второй вариант оказался правдивым, более того на кухне обнаружились хлеб, сыр, колбаса и салат из овощей, наструганных на скорую руку разномастными кусками. Быстро были сделаны бутерброды, отправленные в видавшую виды микроволновку, налит чай, настоянный на шиповнике, и даже салат пошёл в ход. Всё складывалось отлично, ведь можно было никуда не ходить специально, посвятив своё свободное время всяким важным вещам, вроде избиения крапивы палкой.
После позднего завтрака Андрей прочитал часть одной из книг, заданной на лето. Пока это было единственное, что ему понравилось. В сюжете рассказывалось о городе внутри музыкальной шкатулки, и Андрею это казалось занимательным, но читать долго было лень. Он осилил где-то половину, поразглядывал секунду старые ожоги на руке, закрыл книгу и отправился в подпол – строить из старых ящиков крепость для двух фигурок неизвестных ему персонажей, которые он нашёл однажды в песочнице, ещё в городе.
Тогда и произошло то, что изменило мир Андрея. В процессе игры, копаясь в земле, под светом тусклой лампочки, Андрей обнаружил что-то металлическое. Путём приложения огромных усилий, был раскопан огромный люк ведущий куда-то ниже. В некий подвал под подвалом.
«Почему я не видел этого раньше?».
Андрей откопал люк полностью, сходил наверх, принёс инструмент, который должен был помочь открыть люк – им оказался гвоздодёр – и приложил все усилия. Лёгкая крышка весьма быстро сдалась, отлетев и подняв тучу пыли. Заглянув внутрь, Андрей увидел каменные ступеньки, на которых валялся развалившийся ржавый замок. Спустившись, он рассмотрел замок и понял, что где-то подобный уже видел. Он осмотрелся. Внизу обнаружились просто огромные пространства, вертикально пересечённые сваями, которые и держали дом от провала в неизвестность. Немного подумав, Андрей сходил в гараж, взял рюкзак, положил туда многофункциональный складник, колбасы и хлеба, бутылку воды, верёвку и фонарик – путешествие могло затянуться. Андрей был крайне доволен, что нашёл себе занятие, которое смело мог назвать приключением.
Нижний уровень оказался более прилизанным, нежели верхний. Андрей шёл по керамограниту, пусть и битому, сверху путь освещали люминесцентные лампы разной степени работоспособности, а стены были зашиты металлическими листами, покрытыми венами ржавчины. Иногда путь преграждали металлические решётки, позади которых был навален строительный и бытовой мусор, что создавало ощущение попытки быстро расчистить коридоры. Спустя несколько метров, помещение закончилось дверью, позади которой была ещё одна лестница – из металла, на сей раз. Но больше Андрея удивило то, что у стены слева была будто бы часть кухни, включая стол, на котором в тарелке возвышалась стопка ещё горячих блинов с подтаявшим куском масла сверху. Несмотря на то, что завтрак был совсем недавно, Андрей съел несколько штук. Раньше мама всегда готовила ему блины по выходным.
«Что с ней случилось? Они не сказали мне».
Металлическая лестница звенела под ногами, но обваливаться не собиралась, и Андрей успешно завершил спуск вниз. На новом уровне был слышен какой-то гул, было душновато и уже несколько жутко.
Развилка. Слева и справа тёмные коридоры, впереди огромная запертая дверь. Андрей вышел на пятачок пространства, от коего произрастали пути, и осмотрелся. Первая же идея была открыть тяжёлую дверь, но она или заклинила, или была заперта на замок. Дверь была такая тяжёлая, что он не смог бы добраться до замочной скважины, даже если б нашёл ключ. На полу был обнаружен изогнутый штырь, и Андрей решил воспользоваться этим. Привязав к нему и к себе верёвку, парень достал фонарь и двинулся в один из тёмных коридоров. В конце была найдена кровать, тумбочка и пузырьки с лекарствами. Баночка никак не была подписана, а лишь обозначена жёлтым смайлом, нарисованным цветными карандашами. Андрей покрутил её в руках и сунул в карман. Настал черёд второго ответвления. Оно было в разы длиннее, и фонарик, по какой-то причине, практически ничего не освещал. Андрею становилось страшно от подобной аномалии, но он продолжал идти, пока не услышал шёпот и не почувствовал, как кто-то коснулся его ноги. Закричав, парень бросился бежать.
Первое время Андрей даже думал, что выбежал куда-то не туда. Помещение освещалось не белым, а фиолетовым, а по центру стояла огромная новогодняя ёлка, которая добавляла яркости несколькими переливающимися гирляндами. Андрей любовался этим чудом, вспоминая, что уже три года они не ставили ёлку, да и вообще ничего не праздновали. Правда, в прошлом году, он притащил несколько сосновых веток в конце декабря, но отец их выкинул.
«Он тогда кричал. И… плакал?».
Вдруг из коридора с кроватью раздались шаги. Андрей повернулся и увидел в темноте две фигуры. Одна пониже и плотная, другая повыше и худая. Тьма окутывала их, словно живая чёрная вата.
– В… вы кто такие? Не подходите!
Он достал нож и рюкзака и вытащил лезвие, но сам уже приготовился бежать к металлической лестнице, и дальше – в дом. Силуэты заговорили громкими голосами, по которым было нереально установить возраст или половую принадлежность.
– Мы просто пришли сказать тебе, что правильный путь, он направо.
– Но не иди туда без света! Это опасно!
– Возьми гирлянду снизу. Она длинная. Тебе хватит её, чтоб закончить эту часть пути.
– Не рассчитывай на помощь, но и подсказки не игнорируй!
Силуэты скрылись во тьме. Андрей посмотрел на ёлку и начал пробираться через мохнатые ветки, которые с большим удовольствием стали впиваться ему в руки. Он не помнил, чтоб ёлка могла так колоться. Нижняя часть гирлянды была найдена, частично отмотана, и можно было отправляться в странный коридор. Незнакомцы не соврали, и новый источник света оказался эффективнее фонарика. Местная темнота тоже напоминала комки ваты, но вела себя необычно, вызывая ассоциации с разбегающимися из-под ног животными.
Увы, незнакомцы были правдивы не во всём, и гирлянды не хватило на весь коридор. Где-то впереди горел холодный свет потолочных ламп, и была видна типичная деревянная межкомнатная дверь белого цвета. Собрав всю волю в кулак, Андрей отпустил конец гирлянды, которая, будто змея, резво уползла обратно в темноту, включил фонарик, для сохранения ореола света хотя бы вокруг себя, и бросился вперёд. Пару раз он физически ощутил, как пнул ногой что-то, что скрывало тьма. Хотя, он не исключал, что там ничего не было, и он это выдумывает.
«Она… живая?»
Андрей отдышался. Очередной отрезок пути преодолён, но путь обратно был отрезан. Парень смог подавить очередной приступ паники и огляделся по сторонам. Оказывается, слева от двери была вмонтирована ещё одна кухонная зона. Такая же, как предыдущая, но в разы грязнее. Так же она дополнилась пузатым чёрным телевизором с видеомагнитофоном. На столе были уже знакомые блины, на которых вместо масла был налит кетчуп или томатная паста. Андрей не стал выяснять, вытащив блин из середины. Получилось лишь попробовать и выплюнуть его, ибо кушанье оказалось нестерпимо горьким, сравнимым с левомицетином. Тут же включился телевизор, где на экране Андрей увидел уже знакомую ёлку, но теперь она была засохшая и абсолютно лысая, а гирлянды были выключены. Большая дверь начала открываться, скорее всего, потащив за собой какой-то провод, что привело к падению ёлки в дверной проём под чей-то крик. Картинка погасла, а вот крик продолжал нарастать. Кто-то бежал к Андрею через темноту, и иногда звал мальчика страшным многоголосьем. Белая дверь приоткрылась, и Андрей услышал «быстрее, сюда!». Его не пришлось уговаривать.
Дверь захлопнулась, и всё стихло, если не считать электрического гула. За дверью никого не было, в том числе и того, кто открыл дверь, спасая Андрея. Он узнал голос худой высокой фигуры. Теперь Андрею предлагалось помещение, смутно напоминающее подъезд в их старой квартире. Только его будто разобрали на части, пересобрав в случайном порядке. Двери квартир тонули в полу и сливались со стенами, лестницы были расплющены по оси «x» и никуда не вели, через подъездные окна было видно какие-то сантехнические коммуникации.
«Может я уснул? Мне снится плохой сон, вот и всё».
Ничего не оставалось, кроме как отправиться в путешествие по искажённым коридорам. Андрей привязал верёвку на входе, а вторую к себе, и отправился исследовать местные закоулки, разглядывая коридоры, плюющие на нормы геометрии и архитектуры. За время блуждания туда-сюда Андрей обнаружил, что весь коридор затянут какой-то дымкой. Словно туман внутри подъезда, но она больше была похожа на ту странную темноту, что он видел ранее. Разве что, она была безобидной. Недостаточно густой.
Местность была изучена ровно настолько, насколько позволяла верёвка. Иногда Андрей будто бы видел людей, которые уходили по коридорам, словно рассасываясь в дымке. Он бежал за ними, звал их, но все они были лишь бесплотными фантомами.
«Приведения? Ведь их не бывает».
Итогом всех блужданий по эфемерному пространству стала единственная нормальная дверь, ведущая в неизвестную квартиру, и игрушка из шоколадного яйца, брошенная кем-то в одном из закоулков. При взгляде на неё, Андрею почему-то становилось плохо. Так он вернулся к двери, обитой красным кожзаменителем, и попытался её открыть. Не тут-то было. Внезапно пришла мысль просто постучать. Это была настолько естественная мысль, что абсолютно не встраивалась в обезумевшую реальность. Андрей всё-таки сделал это, и ему открыли.
Как же было здорово вернуться в старую квартиру, спустя столько лет. Андрей помнил всё. Стойку для обуви в прихожей, их обои, их линолеум, ковролин в комнате. Вот раскричался ещё живой попугай Гена – Андрей огляделся, но клетки не увидел – а вот запах блинчиков с кухни. Андрей со всех ног бросился на кухню, чтоб схватить самые первые и свежие блины, но застыл в дверном проходе. Свет на кухне горел тускло, еду там никто не готовил, а пол был покрыт липкими пятнами. За столом сидели трое взрослых, среди которых были отец Андрея, бабушка и какой-то мужик, которого Андрей не знал, и чьего-лица он будто бы не мог рассмотреть с расстояния в метр. Словно фокус постоянно сбивался. Они о чём-то говорили, но звук рассеивался в воздухе. Вдруг отец резко оказался прямо перед лицом мальчика. Станислав был такой высокий, что будто бы состоял из одних ног; и казался немного плоским. Как декорация.
– Ты почему не спишь, сын!? Быстро в свою комнату! И почисти зубы!
Андрей действительно почувствовал сонливость, сказал отцу, что всё будет исполнено и отправился к себе. В свою старую детскую. По дороге, он увидел блины, раскиданные по полу и залитые синей краской. Их явно нельзя было есть, и не стоило даже пробовать.
«С каждым разом, всё хуже и хуже».
В детской было пыльно. Игрушки были убраны по коробкам, обои несколько облезли, а за грязнейшим окном ничего не было видно. Андрею было всё равно. Он просто очень хотел спать, чтоб завтра проснуться в нормальном мире. Кинув рюкзак на пол и сняв ботинки, он завалился в кровать, которая первоначально показалась ему маленькой, и отключился.
Громкий Крик. Андрей открыл глаза и заметался по комнате. Было ощущение, что кричат где-то на улице, но это тот же, кто гнался за ним по коридору. Тут парень заметил, что комната пуста, обои оборваны под ноль, а дверь на входе отсутствует. Он вышел наружу, и увидел, что квартира превратилась в большое серое помещение, полное кроватей и тумбочек, вроде той, с которой он забрал таблетки. Кровати стояли хаотично. На некоторых ещё была видна вмятина от лежащего тела. Крик повторился. Сомнений не было – нечто злое было снаружи помещения, и кричало прямо за правой стеной. Нужно было уходить, ведь существо могло заползти через окно в детской. Выход был только через очередную дверь, которая, по счастливому стечению обстоятельств, была открыта.
По другую сторону был уже знакомый линолеум, который, впрочем, лежал на полу неизвестного коридора, приведшего Андрея на некий балкон, под которым на кресле сидел его отец и читал какое-то письмо. Он ещё не был спившимся идиотом, был моложе, но уже имел несколько измученный вид. Андрей пытался звать Станислава, но отец или не слышал, или игнорировал его. Комнату внизу постепенно заволакивало дымкой, дымка сгущалась в тёмную вату, видимость ухудшалась. И через темноту к Станиславу шло нечто, похожее на богомола в синем балахоне. Голова вроде походила на человеческую, но разглядеть было сложно. Зато Андрей прекрасно слышал, как оно орёт, и убеждался, что отец явно имеет какие-то проблемы со слухом.
«Да что с ним такое?»
– Чего ты ждёшь, парень?
Две чёрные фигуры появились позади него, в тёмном углу.
– Загляни в рюкзак! У тебя должна быть с собой та гирлянда! Проверь!
Андрей быстро открыл рюкзак и увидел в нём всё ту же гирлянду с ёлки, что он бросил давным-давно в тёмном коридоре. Но её нужно было куда-то подключить, а розетка в таком месте была бы чем-то из ряда вон. Однако, будто считав его мысли и переживания, те, кто помогал всю дорогу, решили не остаться в стороне и теперь. Ему навстречу выкинули старый удлинитель с красным толстым кабелем, куда вполне можно было воткнуть питание цветных лампочек. Всё заработало, и Андрей побежал к перилам балкона – спасать отца, плохо понимая, как должно это сработать. Всё получилось. Стоило гирлянде оказаться на одном уровне с монстром, как пространство вспыхнуло белым светом, и существо растворилось в воздухе. Тут же Андрей ощутил боль в руке, и увидел, что старые ожоги стали свежими. Лампочки на гирлянде повзрывались, изоляция провода обгорела. Теперь в ней едва ли угадывалось новогоднее украшение.
– Иди домой, парень! Замотай руку!
Незнакомцы исчезли, свет внизу погас, но загорелся напротив Андрея, с другой стороны балкона. Там были уже знакомые ему ступеньки, которые вели к ним в подпол. На радостях, Андрей чуть не заплакал.
– Ты где был? – пробурчал Станислав, открыв один глаз.
За окном было темно, когда Андрей выбрался из подпола. Он не стал спрашивать у отца, как долго его не было, так как Станиславу было явно всё равно, а вопрос прозвучал бы немного странновато. Андрей ответил, что играл и не слышал, как отец вернулся.
– Играл? В подполе? Ну ты чудной у меня! – Станислав хохотнул, всхрапнул и отключился.
Андрей посмотрел, как спит отец и отправился на кухню. Надо было вернуть продукты в холодильник и поискать в верхнем шкафу бинты, которые дала бабушка месяца два назад, когда любимый зятёк рассёк себе колено, упав после алкогольных возлияний. Забравшись на стул и перебравшись на стол, парень открыл верхние шкафчики и начал обшаривать дебри из пустых банок и прилипших пакетиков. В антресоли редко кто заглядывал. Они были подвешены слишком высоко, да и хранить в них было нечего.
Позади раздался раскатистый храп. От неожиданности Андрей схватился увечной рукой за руку шкафчика, охнул от боли, разжал пальцы и рухнул на пол. В этой ситуации, он был рад лишь тому, что не закричал, хотя шума и так издал предостаточно. Андрей отполз в угол и схватился за рюкзак, в котором всё ещё был нож, чтоб в случае чего попытаться отбиться от нового существа, перегородившего выход их кухни. Оно было похоже на огромную гнилую медузу, сделанную из парафина, но имело подобие конечностей и чётко выделенную слепую голову без ушей и с маленьким ртом. На голове просматривались черты лица, наподобие человеческого. Андрей присмотрелся – позади дверного проёма больше не было их дома, а была некая неизведанная область, со стенами будто сделанными из горелого мяса. Воняло оттуда соответствующим образом. И именно оттуда пришли старые знакомые.
– Последний шаг и всё станет хорошо.
– Приготовь поесть. И используй то, что лежит в шкафу под умывальником.
Они исчезли. Андрей полез в шкафчик, найдя там серый плотный пакет. Внутри была бутылка дешёвого вина, бокал и бумажка, на который криво-косо нарисовали подобие формулы «бокал+таблетки=смайлик». Из еды у Андрея было только то, что в рюкзаке, и кусок сыра, который с утра валялся на столе. Парень сделал бутерброды, налил вино и кинул в бокал таблетки. Тарелку и бокал подвинул максимально близко к монстру и стал ждать. Спустя пару минут монстр учуял дары, из его рта вылезло что-то среднее между языком и щупальцем, сгребло еду, запихнуло в рот, затем подцепило бокал и залило сверху. Андрей продолжал терпеливо ждать. Где-то вдалеке выли сирены.
– Таблетки подействовали на монстра, как думаешь?
Я посмотрел на Андрея. Тридцатилетний мужик, привязанный к кровати, смотрел в потолок, почти не мигая и рассказывал мне восхитительные истории про блины и чудовищ. Говорят, когда его только привезли в психушку, он даже не разговаривал. Кричал, прятался, пытался драться. Даже думали, что он аутист, но большие дозы лекарств привели его в чувства. Он почти начал чувствовать реальность. Почти.
– Да. Конечно. Я прошёл в следующий коридор. В нём плохо пахнет, очень опасно, потому что всё горит, и всё очень гадкое.
Казалось бы, что я делаю в его палате? Когда ты пытаешься написать роман ужасов, а у тебя есть знакомый психиатр, то ты внезапно можешь найти идею для текста в устах подопечных своего знакомого.
– Нашёл что-нибудь интересное?
– Вас.
Концовку для текста я планировал придумать дома. На роман мне явно не хватало, но для рассказа было достаточно. Конечно, я рассматривал и возможность масштабирования.
– Как ты думаешь, что случилось с твоей мамой?
Он промолчал.
– А с отцом?
Он опять ничего не сказал, закрыл глаза, и слеза прокатилась по его щеке. Я не стал добиваться развёрнутых ответов, их я знал из статей десятилетней давности. Я закрыл ноутбук,
выключил диктофон, и отправился домой – заниматься стенографией и оформлением текста.
Форточка ещё открывается. Я выкину туда флэшку с текстом. Снаружи пока ещё вполне обычная улица, но меня никто не слышит, а окно не открывается и не разбивается. За дверью кто-то есть, и он скребётся. Я слышу Андрея, но не понимаю, откуда идёт звук. Вода из крана пока течёт, но еда заканчивается. Темнота становится всё гуще. Надеюсь, кто-то найдёт это и прочитает.