Ross 128 b - Вторая ближайшая планета с умеренным климатом
[Система звезды Росс]
[Система звезды Росс]
Данная статья относится к Категории: Построение научных теорий
Людвиг фон Берталанфи анализирует возникновение новых научных дисциплин в 30-е годы XX века:
«По-видимому, существует настоятельная потребность в распространении средств науки на те области, которые выходят за рамки физики и обладают специфическими чертами биологических, бихевиоральных и социальных явлений. Это означает, что должны быть построены новые понятийные модели. Каждая наука является в широком смысле слова моделью, то есть понятийной структурой, имеющей целью отразить определённые аспекты реальности. Одной из таких весьма успешно действующих моделей является система физики. Но физика - это только одна модель, имеющая дело с определёнными аспектами реальности. Она не может быть монопольной и не совпадает с самой реальностью, как это предполагали механистическая методология и метафизика. Она явно не охватывает все аспекты мира и представляет, как об этом свидетельствуют специфические проблемы в биологии и бихевиоральных науках, некоторый ограниченный аспект реальности. Вероятно, возможно введение других моделей, имеющих дело с явлениями, находящимися вне компетенции физики. […]
В настоящее время имеется ряд новых научных областей, стремящихся к осуществлению вышеуказанных целей.
Мы кратко перечислим их.
(1) Кибернетика, базирующаяся на принципе обратной связи, или круговых причинных цепях, и вскрывающая механизмы целенаправленного и самоконтролируемого поведения.
(2) Теория информации, вводящая понятие информации как некоторого количества, измеряемого посредством выражения, изоморфного отрицательной энтропии в физике, и развивающая принципы передачи информации.
(3) Теория игр, анализирующая в рамках особого математического аппарата рациональную конкуренцию двух или более противодействующих сил с целью достижения максимального выигрыша и минимального проигрыша.
(4) Теория решений, анализирующая аналогично теории игр рациональные выборы внутри человеческих организаций, основываясь на рассмотрении данной ситуации и ее возможных исходов.
(5) Топология, или реляционная математика, включающая неметрические области, такие, как теория сетей и теория графов.
(6) Факторный анализ, то есть процедуры изоляции - посредством использования математического анализа - факторов в многопеременных явлениях в психологии и других научных областях.
(7) Общая теория систем в узком смысле, пытающаяся вывести из общего определения понятия «система», как комплекса взаимодействующих компонентов, ряд понятий, характерных для организованных целых, таких, как взаимодействие, сумма, механизация, централизация, конкуренция, финальность и т. д., и применяющая их к конкретным явлениям. Поскольку теория систем в широком смысле является по своему характеру фундаментальной основополагающей наукой, она имеет свой коррелят в прикладной науке, иногда выступающий под общим названием науки о системах, или системной науки (Systems Science). Это научное движение тесно связано с современной автоматикой. В общем плане следует различить в науке о системах следующие области.
Системотехнику (Systems Engineering), то есть научное планирование, проектирование, оценку и конструирование систем человек- машина.
Исследование операций (Operations research), то есть научное управление существующими системами людей, машин, материалов, денег и т. д.
Инженерную психологию (Human Engineering), то есть анализ приспособления систем и прежде всего машинных систем, для достижения максимума эффективности при минимуме денежных и иных затрат.
Очень простой пример, свидетельствующий о необходимости изучения систем человек - машина, - это полёт на самолёте. Всякий, кто пересекал континенты на реактивном самолете, летящем с огромной скоростью, и кто вынужден был проводить среди толпы в аэропорту бесполезные часы в ожидании, может легко понять, что современная техника, используемая в воздушных, путешествиях, превосходна, в то время как «организационная» техника всё ещё находится на примитивном уровне.
Хотя в только что названных научных дисциплинах имеется много общего, в них, однако, используются различные понятийные средства. В системотехнике, например, применяются кибернетика и теория информации, а также общая теория систем. В исследовании операций используются методы линейного программирования и теории игр. Инженерная психология, занимающаяся анализом способностей, психологических ограничений и вариабильности человеческих существ, широко использует средства биомеханики, промышленной психологии, анализ человеческих факторов и т. д.
В настоящей статье мы не ставим перед собой цель охарактеризовать прикладную науку о системах; […] Нам лишь важно иметь в виду, что системный подход, как некоторая новая концепция в современной науке, имеет параллель в технике. Системный подход в науке нашего времени стоит в таком же отношении к так называемой механистической точке зрения, в каком системотехника находится к традиционной физической технологии.
Все перечисленные теории имеют определенные общие черты.
Во-первых, они сходятся в том, что необходимо как-то решать проблемы, характерные для бихевиоральных и биологических наук и не имеющие отношения к обычной физической теории.
Во-вторых, эти теории вводят новые по сравнению с физикой понятия и модели, например, обобщённое понятие системы, понятие информации, сравнимое по значению с понятием энергии в физике.
В-третьих, эти теории, как указывалось выше, имеют дело преимущественно с проблемами со многими переменными.
В-четвёртых, вводимые этими теориями модели являются междисциплинарными по своему характеру, и они далеко выходят за пределы сложившегося разделения науки. Например, если Вы внимательно просмотрите ежегодники Общества исследований в области общей теории систем («General Systems»), вы легко обнаружите следующее немаловажное обстоятельство: сходные и даже тождественные по своей структуре рассуждения применяются к явлениям самых различных видов и уровней - от сетей химических реакций в клетке до популяций животных, от электротехники до социальных наук.
Аналогичным образом основные понятия кибернетики вытекают из определённых специальных областей современной техники, однако, начав с простейшего случая термостата, который на основе обратной связи поддерживает определенную температуру, и переходя дальше к сервомеханизмам и автоматике в современной технике, мы обнаруживаем, что подобные же схемы применимы ко многим биологическим явлениям регулирования или поведения. Более того, во многих случаях имеется формальное соответствие, или изоморфизм, общих принципов и даже специальных законов. Одно и то же математическое описание может применяться к самым различным явлениям. Из этого, в частности, вытекает, что общая теория систем, помимо всего прочего, облегчает также научные открытия: ряд принципов может быть перенесен из одной области в другую без необходимости дублирования работы, как это часто происходило в науке прошлого.
В-пятых и, может быть, самое важное - такие понятия, как целостность, организация, телеология и направленность движения или функционирования, за которыми в механистической науке закрепилось представление как о ненаучных или метафизических, ныне получили полные права гражданства и рассматриваются как чрезвычайно важные средства научного анализа. В настоящее время мы располагаем концептуальными и в некоторых случаях даже материальными моделями, способными воспроизводить основные свойства жизни и поведения.
Следует подчеркнуть, что различные вышеперечисленные научные подходы не являются и не должны рассматриваться как монопольные. Один из важных аспектов современного развития научной мысли состоит в том, что мы более не признаём существования уникальной и всеохватывающей картины мира.
Все научные построения являются моделями, представляющими определённые аспекты, или стороны, реальности. Это относится также и к теоретической физике. Будучи далёкой от того, чтобы быть метафизическим представлением последней реальности (как это провозглашалось материализмом прошлого и всё ещё подразумевается современным позитивизмом), она является не чем иным, как одной из этих моделей, и, как показало развитие науки в последнее время, ни в коем случае не исчерпывающей и не единственной. Различные теории систем также являются моделями различных аспектов мира. Они не исключают друг друга и часто сочетаются при их использовании. Например, некоторые явления могут быть научно исследованы кибернетикой, другие - с помощью общей теории систем, причем вполне допустимо даже, что одно и то же явление в его различных аспектах может быть описано и тем и иным путем. Кибернетика соединяет модели информации и модель обратной связи, модели нервной системы и теории информации и т. д. Это, конечно, не исключает, а скорее предполагает возможность последующих синтезов, в которые войдут и будут объединены различные современные исследования целостности и организации. И действительно, в настоящее время постепенно строится такая синтетическая концепция, объединяющая, например, термодинамику необратимых процессов и теорию информации.
Различия между перечисленными теориями лежат в их особых модельных представлениях и в используемых математических методах. Поэтому мы переходим к вопросу о том, какими путями может быть осуществлена программа системного исследования».
Людвиг фон Берталанфи, Общая теория систем - обзор проблем и результатов, в Сб.: Системные исследования. Ежегодник, М., «Наука», 1969 г.
Изображения в статье
Image by Gerd Altmann from Pixabay
Image by Pete Linforth from Pixabay
Image by skeeze from Pixabay
Image by Michal Jarmoluk from Pixabay
[Экзопланета 2020 / Mascara-2 b: Белый призрак]
Данная статья относится к Категории: Выдвижение научных гипотез
Н.М. Амосов интересовался кибернетическими моделями человека и общества и составил список условий отнесения моделей к эвристическим:
1. Много переменных. Количество их определяется назначением модели и наличием данных. Так, для физиологических моделей, больше других претендующих на приближение к реальным, количество переменных составляет несколько сотен, поскольку для дальнейшего увеличения их числа просто нет достоверной информации (например, чтобы «спуститься» с уровня органов на молекулярный). Модели интеллекта не рассчитаны на воспроизведение процессов в мозге, но количество «слов», которыми необходимо манипулировать доказательно, чтобы смоделировать мышление человека, видимо, должно исчисляться многими тысячами. Напротив, модель личности можно ограничить сотнями переменных, так как она по своему назначению предполагает высокую обобщенность и связана с ограниченными возможностями лабораторной оценки психики. Другое дело - общественные системы. Их объём, видимо, должен быть весьма велик.
2. Сложные системы иерархичны по своей структуре, содержат множество «горизонтальных» связей в пределах уровня и «вертикальных» - между ними. Переменные на разных уровнях имеют разную специфику и временные характеристики. Всё это должно быть представлено в модели, иногда при помощи и дополнительных переменных, отражающих качество основных.
3. Как правило, характеристики элементов нелинейны. Степени их нелинейности крайне различны, и некоторые точки кривых целесообразно выражать «скачками» (или логическими переключениями), отражающими дискретность в деятельности систем. Примером является переключение СУТ (системы усиления-торможения – Прим. И.Л. Викентьева).
4. Необходимость обобщать переменные, то есть заменять несколько конкретных переменных одной обобщенной (условной), является неизбежной при моделировании. Нужны специальные правила, описывающие, что можно, а что нельзя объединять. По всей вероятности, они должны основываться на корреляциях показателей.
5. В эвристических моделях нет необходимости в точности вычислений, поскольку её нет в экспериментальных науках, изучающих моделируемые объекты. Это очень важное условие, так как оно позволяет отказаться от сложных математических описаний. Так, например, можно отказаться в ряде случаев от дифференциальных уравнений в пользу алгебраических и динамику систем рассчитывать по временным тактам. Нелинейные характеристики можно заменять кусочно-линейными.
6. Модели должны предусматривать вероятностные расчёты. Поскольку в системах-объектах очень много неизвестного, то неизбежно несколько вариантов допущений, существенно влияющих на поведение системы. Так, например, в модели внутренней сферы, призванной воспроизводить динамику развития болезни, подобные варианты совершенно необходимы. То же касается моделей общества. Иное дело - искусственный интеллект, который можно создать строго детерминированным.
7. Специфика метода эвристического моделирования предъявляет свои условия к программированию моделей на ЦВМ. Программы должны быть гибкими, блочными, позволять произвольно изменять любую величину, любую характеристику. Это необходимо для процесса создания самой модели. Задача разработчика программы не ограничивается воспроизведением заданных формул и цифр, часто приходится их заново создавать и вносить поправки в ходе отладки модели, с тем, чтобы получить некоторые предполагаемые по гипотезе конечные «выходы».
Создание эвристических моделей - творческая работа коллектива специалистов в данной области науки и математиков. Те и другие должны проникнуться общими идеями и достигнуть полного взаимопонимания. Роль ведущего в группе определяется не специальностью, а способностью широко охватить предмет и создавать гипотезы. Конечно, нужны также работники-эрудиты, хорошо ориентирующиеся в массе имеющихся фактических данных, программисты, кропотливо отлаживающие сложные программы и готовые в любой момент переделывать их заново в связи с изменением гипотезы. Эвристические модели приближают нас к теории систем «типа живых», позволяя прогнозировать их поведение, исследовать возможности управления и даже реконструкции. Более того, эвристические модели обещают совершенно новый аппарат познания. Такие модели систем «типа живых» составляют основу для построения в будущем реальных моделей, призванных заменить традиционные книжные модели нашей науки. Разработка эвристических моделей интересна сама по себе, поскольку удовлетворяет чувство любознательности. В самом деле, что может быть заманчивее, чем попытаться заглянуть в механизм работы клетки, целого организма или понаблюдать поведение человека с заданными генами?
Разумеется, реальные модели систем «типа живых» такой сложности, чтобы по ним можно было создавать новые объекты и даже реконструировать их, - дело далекого будущего. Однако искусственный интеллект выше человеческого разума отстоит во времени, пожалуй, ещё дальше.
Мне представляется, что для сложных объектов будет целая система действующих моделей - полных, разной степени обобщенности, и частных, в которых воспроизведены детали. Модели эти отразят разные уровни структурной иерархии. Например, можно представить себе действующую модель организма как целого - с его «входами» извне и «выходами» в виде поступков. Наша обобщённая модель личности примерно соответствует этому понятию. Мыслима действующая модель организма на уровне органов - это наша модель внутренней сферы в самом первом приближении. Конечно, в биологии главной должна быть действующая модель клетки как самого низкого структурного уровня, на котором и осуществляются все биологические процессы. Они ещё недоступны.
Как бы ни были сложны модели, они никогда не могут стать копией живой клетки или организма, даже если для копирования будут использованы гены данного живого существа. Поэтому модели будут всегда лишь вероятностными. Для того чтобы использовать такие модели в целях управления, придется их «привязывать» или «настраивать» на объект, но и в этом случае возможно лишь вероятностное управление с коррекцией эффекта обратными связями. Это примерно то же, что делает человеческий разум в процессе любого функционального акта. Разница лишь в степени сложности управляемых объектов и в вероятности эффекта управления. Действующие модели - аппарат внешней памяти будущего. Они должны заменить библиотеки книг. Однако это не имеет прямого отношения к проблеме интеллекта».
Амосов Н.М., Алгоритмы разума, Киев, «Наукова думка», 1979 г., с. 203-206.
Через несколько лет Н.М. Амосов дополнил своё рассуждение:
«Итак, эвристические модели, не представляя собой полную истину о системе, её теорию, тем не менее необходимы для прогресса науки. И вот почему.
Они позволяют выбрать по возможности непротиворечивую гипотезу и совершенствовать её. Они дают направление эксперименту: в первую очередь исследовать то, что сомнительно, с учётом всех связей и условий. Новые данные вносятся в модели и постепенно продвигают её от гипотезы к теории. Они обеспечивают новый язык науке - язык математики, столь непривычный для биологов и гуманитариев. Без него, однако, нельзя.
Наконец, их можно использовать для практики - в пределах удовлетворительного совпадения с объектом. Эта практика - управление и советы.
Убеждён, что в том или ином виде эвристические модели (можно и с другим названием, например имитационные) необходимы для прогресса науки о сложных системах.
Ну а пока? Пока физики и химики согласны между собой приблизительно на 90-95 процентов. Оставшиеся расхождения двигают исследования вперед. У биологов разногласия составляют, наверное, процентов 30-40 всего материала.
Социология? Лучше не буду о ней распространяться. Это не моя сфера. Пока не будет количественных моделей сложных систем, невозможно доказывать истину в биологии, психологии, социологии. Нет аппарата доказательств, трудно провести стандартизированные исследования, чтобы получить сопоставимые данные. Путь к реальным моделям, то есть к теории сложных систем, через эвристические модели. Уверен в этом. Однако я вовсе не хочу сказать, что модели разрешат все трудности. До полных моделей (как чертежи машин) очень далеко, а обобщенные всегда субъективны, следовательно, спорны».
Амосов Н.М., Книга о счастье и несчастьях, М., «Молодая гвардия», 1986 г., с. 96-97.
Источник — портал VIKENT.RU
Дополнительные материалы
Компьютерные экспертные системы, производства «ТРИЗ-ШАНС»
Уровни понимания / моделирования по И.Л. Викентьеву (видео, 2 мин)Изображения в статье
Николай Михайлович Амосов, академик, Герой Социалистического Труда, российский ученый-медик / РИА Руспех
Image by MasterTux from Pixabay
Image by Dirk Wouters from Pixabay
Image by Gerd Altmann from Pixabay
Image by Bela Geletneky from Pixabay
Данная статья относится к Категории: Выдвижение научных гипотез
«Мы можем анализировать явления нашего мира, выделяя в нём разные уровни, устанавливая некоторую иерархию понятий и представлений. Это - метод анализа. Я не собираюсь точно определять разные уровни, но попытаюсь лишь пояснить на примерах, что я имею в виду, когда говорю об иерархии понятий и представлений.
Скажем, на одном конце нашей иерархической лестницы мы расположим основные законы физики. Затем мы придумываем новые термины для некоторых близких понятий, которые, как нам это кажется, можно в конце концов объяснить на базе основных законов. Например, термин «теплота». Теплота, как предполагают, это результат хаотического движения атомов, и когда мы называем что-нибудь горячим, просто подразумеваем, что имеется некоторая масса атомов в состоянии интенсивного хаотического движения. Но сплошь и рядом, обсуждая тепловые свойства, мы забываем о хаотическом движении молекул - точно так же, как, говоря о леднике, мы не обязаны думать о шестиугольных кристаллах льда и снежинках, которые падали когда-то раньше.
Другой пример того же рода, это пример с кристаллом соли. Если смотреть в самый корень, то это система огромного числа протонов, нейтронов и электронов. Но мы обходимся одним понятием «кристалл соли», который несёт в себе целый образ совокупности элементарных взаимодействий.
Точно такому же кругу идей принадлежит и понятие давления.
Теперь, если сделать по нашей лестнице ещё один шаг вверх и перейти на следующий уровень, мы столкнемся со свойствами веществ, которые характеризуются, например, «коэффициентом преломления», определяющим, насколько отклоняется луч света, проходя через вещество, или «коэффициентом поверхностного натяжения», объясняющим, почему вода имеет тенденцию оставаться в виде единого целого, причём и то и другое описывается определёнными числами. Напомню - теперь для того, чтобы выяснить, что в конце концов всё это сводится к взаимодействию атомов и т. п., нам пришлось бы спуститься на несколько ступеней вниз, пройдя через ряд всё менее сложных законов. Тем не менее, мы свободно рассуждаем о «поверхностном натяжении» и при этом нас не интересует его внутренний механизм.
Продолжим наше восхождение по иерархической лестнице. От воды можно перейти к волнам, а затем уже и к понятию «шторм», причем слово «шторм» обхватывает невероятное число различных явлений. К тому же классу принадлежат и другие собирательные понятия: «солнечное пятно» или «звезда». И очень часто нет никакого смысла докапываться до исходных механизмов всех составляющих явлений. По правде говоря, это и невозможно сделать, так как чем выше мы поднимаемся по нашей иерархической лестнице, тем больше ступеней отделяет нас от основных законов, а каждая из этих ступеней не очень надёжна.
Мы ещё не продумали всё с самого начала и до самого конца.
Продолжая подъём по иерархической лестнице сложности, мы добираемся до таких вещей, как «сокращение мускулов» или «нервные импульсы» - невероятно сложные явления физического мира, связанные с исключительно сложной организацией материи. А затем мы доходим и до таких понятий, как «лягушка».
Всё дальше и дальше, и вот уже перед нами понятия «человек», «история», «политическая целесообразность» и другие понятия, которыми мы пользуемся для того, чтобы разбираться в событиях на ещё более высоком уровне.
А затем наступает черед таким вещам, как «зло» и «красота», и «надежда»...
Какой же конец этой лестницы ближе к Богу, если мне позволена будет религиозная метафора? Красота и надежда - или основные законы? Мне, конечно, кажется, что для нас важнее всего понять внутреннее структурное единство мира; что все науки, да и не только науки, любые интеллектуальные усилия направлены на понимание взаимосвязей между явлениями, стоящими на разных ступенях нашей иерархической лестницы, на то, чтобы найти связь между красотой и историей, историей и человеческой психологией, психологией и механизмом мозга, мозгом и нервными импульсами, нервными импульсами и химией и так далее, как вверх, так и вниз.
Сегодня мы ещё не можем (и что толку притворяться будто это не так) провести непрерывную линию от одного конца до другого, ибо мы лишь вчера увидели существование такой иерархии.
И мне не кажется, что вопрос правильно поставлен. Выбрать один из этих концов и, отталкиваясь отсюда, надеяться достичь полного понимания, было бы ошибкой. Ни понимание природы зла, добра и надежды, ни понимание основных законов в отдельности не могут обеспечить глубокого понимания мира. Поэтому неразумно, когда те, кто изучает мир на одном конце иерархической лестницы, без должного уважения относятся к тем, кто делает это на другом конце. (На самом деле этого и нет, но люди уверяют нас, что именно так обстоит дело.)
Вся огромная армия исследователей, работающих на всех ступенях нашей лестницы от одного края до другого, постоянно совершенствует наше понимание мира, и мы постепенно постигаем всё колоссальное переплетение иерархий».
Ричард Фейнман, Характер физических законов, М., «Наука», 1987 г., с. 113-114.
Дополнительные материалы
Постановка проблемы «В чём смысл жизни?» с помощью понятия «переход к надсистеме»
Изображения в статье
Ричард Фейнман, 1974 год. Напутственная речь в Калифорнийском технологическом институте / Public Domain
Image by Myriam Zilles from Pixabay
Image by Gerd Altmann from Pixabay
В отличие от учения Конфуция, который противопоставлял «долг / справедливость» и «выгоду», последователи Мо-Цзы считали, что «справедливость – это то, что полезно»…
В квадратных скобках даны дополнения переводчика.
«Из выгод [нужно стремиться] выбрать наибольшую. Это отнюдь не определяется безвыходным положением.
Из зол нужно выбирать наименьшее — это, однако, является следствием безвыходного положения.
То, чего нет, но выбираешь [и достигаешь чего-то] — это и есть способ действовать, когда нужно из [многих] возможных выгод добиться наибольшей.
Если имеется нечто, от чего нужно [найти способ] избавиться, то это и есть способ действовать, когда нужно выбрать из многих зол наименьшее».
Мо-Цзы / Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х томах, Том 2, М., «Мысль», 1973 г., с. 86.
Изображения в статье
Мо Ди или Мо-цзы (около 470 — около 391 до н. э.) — древнекитайский философ / Public Domain
Данная статья относится к Категории: Выдвижение научных гипотез
«Следует, во-первых, помнить, что аналогия не может доказать, что в двух аналогируемых обстоятельствах действует один и тот же закон.
Аналогия только дотуда и существует, докуда не найден один закон, управляющий двумя различными явлениям; раз причинная связь между схожими и не схожими свойствами явлений формулирована - аналогия уже не имеет места, она сменяется индукцией или выводом.
Роль аналогии чисто временная, и мы должны стараться по возможности скорее перешагнуть через эту степень, чтобы стать на более прочную почву.
Так как значение аналогии всецело зависит от подтверждения её выводов опытом и наблюдением и от возможности замены её индукцией или выводом, то наиболее ценны те аналогии, которые наименее долговечны.
Какие же аналогии наиболее удовлетворяют этому требованию?
Для этого следует обратиться к классификации наук.
Мы обращаемся к классификации Конта, во-первых, потому, что её принимает г-н Стронин, а во-вторых, потому, что лучшего выбора он не мог сделать.
Классификация эта говорит, что:
Числовые отношения управляются некоторыми определёнными законами, которые мы называем арифметическими и алгебраическими.
Явления протяжения управляются законами чисел + некоторыми собственными, геометрическими законами, которые к законам чисел не сводятся. Назовём эти последние геометрическим остатком А.
Явления движения подлежат законам чисел и протяжения + механический остаток В.
Явления астрономические зависят от законов чисел, протяжения, равновесия и движения + астрономический остаток С.
Явления физические предполагают законы чисел, протяжения, равновесия и движения, тяготения + физический остаток D.
Явления химические управляются законами чисел, протяжения, равновесия и движения, тяготения, теплоты и электричества + химический остаток Е.
Биологические явления подлежат законам чисел, протяжения, равновесия и движения, тяготения, теплоты и электричества, химического соединения и разложения + биологический остаток F.
Социологические явления зависят от законов чисел, протяжения, Равновесия и движения, тяготения, теплоты и электричества, химического соединения и разложения органической жизни + социологический остаток G, состоящий из специальных законов явлений общественности.
Остатки А, В, С и т. д. существуют только потому, что мы не можем усмотреть законы, общие им всем. Если бы когда-нибудь нашли эти общие законы, самостоятельное существование отдельных наук прекратилось бы, и мы действительно имели бы право сказать вместе с г-ном Строниным, что «нет закона той или другой науки, а есть только закон науки вообще».
По всей вероятности, мы никогда не будем вправе сказать это, а теперь не смеем даже подозревать возможность такого идеального состояния науки. […]
Распространение света представляет большое сходство с волнообразным движением упругих жидкостей - вот аналогия. Дальнейшие опыты и наблюдения подтверждают нам, что действительно распространение света следует если не тем же, то, по крайней мере, таким же законам, какими управляется волнообразное движение.
Но что же такое в явлениях света волнообразно движется? Светоносный эфир - вот гипотеза. Гипотеза эта может помочь нам при исследовании световых явлений, но точным образом проверить её нет никакой возможности. Поэтому явления света с явлениями движения отождествлять нельзя, хотя механическая теория может объяснить механические условия света, то есть физический остаток D остаётся в сущности незатронутым.
Равным образом, пока мы не можем проверить, действительно ли имеет место молекулярное движение в химическом процессе и исчерпывается ли весь этот процесс понятием движения, до тех пор химические явления представляют для нас нечто отличное от механических; химический остаток Е всё-таки существует.
В высшей степени остроумные опыты и наблюдения, сделанные под влиянием механической теории, сблизили различные отрасли физики, объяснили механическую сторону физических и отчасти химических явлений, дали некоторые намеки на объяснение механической стороны явлений высших порядков. Но говорить, что теория волнообразного движения совершенно объясняет природу световых явлений, что свет есть только движение совершенно неизвестного нам фактора, недоступного наблюдению, имеющего некоторые свойства вещества, не имея его главных свойств - говорить это может только человек, крайне увлекающийся широтой обобщения.
Пока ещё ничто не даёт нам права изучать все явления с механической точки зрения, то есть употреблять аналогический метод, хотя изучение механических условий явлений несомненно плодотворно».
Михайловский Н.К., Аналогический метод в общественной науке / Избранные труды по социологии в 2-х томах, Том 1, СПб, «Алетейя», 1998 г., с.331-333.
Изображения в статье
Николай Константинович Михайловский (1842-1904). Художник Н. А. Ярошенко / Public Domain
Image by Yassay from Pixabay
Image by Paul Brennan from Pixabay
На Пикабу можно найти эксперта практически по любой теме. Юриста, технаря, автомеханика, электрика, велосипедиста, менеджера, который каждый день работает с Excel-таблицами, и аллергика со стажем.
Если:
• у вас есть вопрос, на который не получается найти ответ;
• вам нужна консультация эксперта по узкой теме;
• важно получить совет от человека с похожим опытом.
Задайте свой вопрос в специальной ленте и получите ответ (или сразу несколько!) от знатоков своего дела.
Данная статья относится к Категории: Выдвижение научных гипотез
Пьер-Луи Мопертюи издал книгу: Система природы:
«… замечательны мысли Мопертюи о проблеме разнообразия: мир управляется простыми законами, а наблюдаемая сложность природы (в том числе - разнообразие организмов) вызвана тем, что законы действуют совместно, комбинируясь. Задача учёного - выявить эти простые законы.
Из этого следовал очевидный вывод: ни один закон природы нельзя понять на одном объекте, проявление закона следует рассматривать на рядах объектов:
«Всякий вид, в связи с общностью вещей, обладает достоинствами, допускающими его усовершенствование (avoit des avantages qui lui etoient progres); и как их совокупность образует красоту Вселенной, так их связь образует науку», хотя «всякий вид, взятый в отдельности, не может быть ни полезным для других, ни помочь понять их». Эта невозможность рождается потому, что взятые порознь, «существа в большинстве своем предстают нам лишь как уроды, и мы не находим в знании о них ничего, кроме неясностей» [Мопертюи 1756 год].
В последней фразе видны сразу три смысла - морфологический, экологический и диа-тропический. Первый вскоре развил Бюффон в своём учении о едином типе позвоночных, а второй можно пояснить рассуждением самого Мопертюи. А именно: одни философы полагают приспособленность животных к условиям их обитания итогом божьего замысла, другие - возникшей случайно (дескать, неудачники погибли, а удачные выжили; для Мопертюи первым таким философом был римский поэт Лукреций). Сам же он привёл примеры того, что приспособленность имеет место не всегда, не у всех и не во всём. […]
Приведу несколько тез учения Мопертюи. Они взяты из его небольшой итоговой книги «Система природы». Перевожу конспективно, потому кавычек не ставлю.
XIV. Почему притяжение элементов не создаёт мешанины в зародыше? Приходится допустить аналогию: элементы имеют нечто вроде желания, неприязни, памяти.
XVIII. Если в крупных частях материи (животные) можно признать некоторую долю разума, то что мешает признать некоторую его долю в меньших её частях?
XXIV. Объясняя явления, примем за правило: наименьшее число принципов и наипростейшие возможные принципы. Принципы Декарта не объяснили природу, а такая философия не может быть признана простой; та же, что приводит к свойствам, наблюдаемым в качестве необходимых, никак не слишком сложна».
XXVI. Законы механики недостаточны для объяснения формирования живых тел; нужно добавить новые и изучить получаемые свойства.
XXVII. Религия запрещает нам думать, что первоначало произошло по законам материальной природы. Священное Писание утверждает, что первоначально всё было извлечено из небытия. Но однажды созданный, по каким законам Мир сохраняется, а смертные индивиды множатся? Здесь - чистое поле, и мы можем предлагать идеи.
XXIX. Если Вселенная - сверхразум, то можно сказать, что в каждом живом теле - доля этого разума, нужная для его произведения.
XLII. Уроды, у которых всё выворочено (bouleverse), это эффект общего забывания элементами своего прежнего положения.
XLVII. Быть может, наша система годится не только для животных, но и для растений и для неорганических тел?
XLVIII. В преобразовании Земли могли играть роль космические факторы - потоки небесных частиц, приближение Земли к Солнцу, необычная комбинация светил и т.д.
XLIX. Наименее активные частицы образовали металлы и камни, более активные -животных и человека. Затвердение материи не даёт больше первым размножаться.
L. Возможно, что после катастроф (см. XLVIII) элементы порождали новых животных, растения и т.д. [Мопертюи 1754].
Уже из этих фрагментов видно, что Мопертюи предложил систему мироздания, использованную впоследствии многими (вспомним хотя бы катастрофистов, из которых особо знаменит Кювье). «Система природы» была четырежды издана в 1751-1756 гг. и вызвала много споров. Самый известный оппонент, Дени Дидро, восхищаясь первым (анонимным) изданием книги, упрекал неизвестного автора за противоречивость в его отношении к религии, а также предлагал ограничить допущение психических свойств «элементов»: надо бы, мол, допустить у них лишь малую часть чувствительности низшего животного - так, чтобы они могли только искать единственную устойчивую конфигурацию. В общем, мысль Дидро согласуется с нынешними представлениями о самосборке макромолекул.
Система Мопертюи оказалась слишком сложной и смелой для той поры, и Бюффон, взяв из неё многое, смягчил её выводы - у него, например, «элементы» могут, чуть меняясь, приводить к небольшим упрощениям строения (осёл - это деградировавшая лошадь и т.п.), но не более того. Эта идея была отмечена обществом, и Бюффон занял видное место (вполне, кстати, заслуженное) в ряду эволюционистов.
Довольно широко обсуждалась идея случайности. Первым (в то время и в эволюционном контексте) её высказал Де Малье, добавив к схеме Анаксимандра следующий тезис: «Пусть сто миллионов из них погибло, не будучи в состоянии свыкнуться с новой средой; достаточно, если это удалось двоим, чтобы возник новый вид».
Хотя XVIII век породил во Франции целый спектр эволюционных идей, но Дарвин, англичанин XIX века, выбрал лишь три - малые изменения (Бюффон), вытеснение неудачников (Мопертюи, взято из Лукреция) и случайность выживания удачной пары (Де Малье).
Можно, конечно, пофантазировать, как было бы хорошо, если бы Дарвин усвоил не те три идеи (они, как выяснилось, ничего, кроме топтания на месте, не дают), а другие - у Мопертюи и многих других авторов, особенно немцев. Но в этом нет смысла: общество требовало в дни Дарвина его схемы и никакой иной. Напиши он иначе, о нём никто бы сейчас не знал, кроме одного-двух историков - въедливых знатоков забытых текстов. (Дарвин и в самом деле пробовал писать иначе. Например, ввёл идею пангенеза, аналогичную «элементам» Мопертюи - успеха не было никакого)».
Чайковский Ю.В., История и прогноз, «Вопросы философии», 2011 г., N 5, с. 85-86.
Изображения в статье
Пьер Луи Моро де Мопертюи, CC BY-SA 4.0
Pierre Louis Moreau de Maupertuis, Public Domain
Памятник в Аавасакса, Финляндия, CC BY-SA 3.0
Charles Darwin, English naturlist, geologist and biologist. 1809-1882, CC BY 2.0