История тотемизма
Как только в разных частях света были открыты племена, живущие общинно-родовым строем, первые же исследователи заметили, что они имеют какие-то особые отношения с определёнными животными. Система этих отношений впоследствии получила название «тотемизм».
Наука стала интересоваться данным явлением, начиная с 19-го века. В 1869-1870 годах выходит труд шотландского юриста и по совместительству этнографа Д.Ф. Мак-Леннана «О почитании животных и растений», а в 1887 – статья английского историка и этнографа Джеймса Дж. Фрэзера «Тотемизм». Сведения о тотемизме всё накапливались, и в 1910 году вышел четырехтомник того же Фрэзера «Тотемизм и экзогамия». И, конечно, все учёные, занятые изучением тотемизма, принялись выдвигать гипотезы о его происхождении. Токарев С.А. в своём труде «Ранние формы религии» пишет, что сейчас их около пятидесяти. Но какая же из них верная?
Все эти гипотезы пытались объяснить связь между людьми и животными, которая декларируется в тотемизме, пытались объяснить происхождение его основных принципов. Мы с вами, конечно, не сможем заново пересмотреть все идеи, которые выдвигались этими учёными. Одной из наиболее полных и доказанных, на мой взгляд, является гипотеза, выдвинутая специалистом по истории первобытного общества Юрием Ивановичем Семёновым и достаточно полно описанная в его книге «Как возникло человечество». В пользу своего предположения историк приводит этнографические, фольклорные, археологические и лингвистические доказательства.
Если даже другие гипотезы расходятся с гипотезой Семёнова Ю.И. в частностях, то в целом её никто не отрицает. Учёным сообществом принято, что тотемизм появился на заре человечества из-за того, что животные и растения были очень важны для людей. В частности, в учебнике под редакцией зав.кафедры философии и религиоведения МГУ им. Ломоносова профессора Яблокова И.Н. данная концепция кратко описывается следующим образом: «В ходе изучения тотемизма установлено, что его возникновение было тесно связано с хозяйственной деятельностью первобытного человека - собирательством и охотой. Животные и растения, дававшие людям возможность существовать, становились объектом поклонения» [1].
Семёнову Ю.И. показалось недостаточным такое общее объяснение происхождения тотемизма, поэтому в своей концепции он постарался описать все ступени и причины появления подобного сверхъестественного представления. В статьях на тему тотемизма мы будем использовать именно его гипотезу.
Для начала дадим определение изучаемому предмету:
Тотемизм - это система верований в родство между определённой группой людей и его тотемом – видом животных, растений, насекомых, а позднее и неодушевлённых предметов, природных объектов и явлений.
В чём выражается вера в подобное родство? Этнографами и другими наблюдателями были описаны много принципов тотемистической религии, важнейшими из них являются:
1) вера в родство своего рода (иной родственной группы) с неким животным/растением/другим существом или неживым предметом/природным явлением;
2) вера в происхождение своего рода (иной родственной группы) от некоего животного/растения/другого существа или неживого предмета/природного явления;
3) у некоторых родов (иной родственной группы) – запрет на добычу и поедание тотемного животного/растения, иначе - табу;
4) специальные ритуалы, праздники и церемонии обращения с этим животным/растением.
Тотемизм, на момент его открытия, был наиболее характерен для аборигенов Австралии и индейцев Северной Америки. Его элементы наблюдались у народов Сибири и Крайнего Севера, у народов севера Америки, а остатки нашлись в культурах народов по всему миру.
Влияние мясоедения на возникновение тотемизма
Несмотря на то, что тотемами у разных народов были не только животные, самыми распространёнными и самыми древними тотемами по многим фактам представляются именно они. Ф. Энгельс в своей книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства» приводит результаты исследований американского этнографа Г.Л. Моргана: «По преданию племени сенека первоначальными родами, от которых произошли другие, были роды «Медведь» и «Олень». […] «Волк» и «Медведь» являются ещё родовыми названиями у большинства всех индейских племен» [2].
Об этом же говорит С.А. Токарев в своей книге «Ранние формы религии»: «… нельзя считать случайным тот факт, что подавляющее большинство тотемов – а из древнейших фратриальных [3] тотемов все без исключения – принадлежат к животному царству» [4].
Как же возникает представление о родстве животного и человека?
В предыдущих статьях мы узнали, что человек с самого своего появления, с эпохи Хомо хабилиса (2,3-1,5 млн.лет назад), питался мясом. Есть свидетельства, что он даже добывал мясо, а не просто подбирал остатки за хищниками. Со временем хабилисы из растительноядных животных превратились в бегающих людей: в Человека прямоходящего (1,5-0,4 млн.лет назад). Возможно, они действительно стали охотиться не только на мелких, но и на крупных животных. Человек гейдельбергский (800-130 тыс.лет назад), судя по его орудиям труда и оружию, в частности, копьям, и многочисленным стоянкам со множеством костей животных, стал настоящим охотником. Человек разумный усовершенствовал орудия труда и оружие, и охота, наряду с собирательством, стала для него необходимым видом деятельности и оказала огромное влияние на всё его хозяйство.
Так как мясо было не так-то легко поймать, то древние люди должны были прикладывать для его добычи большие усилия. Мы описывали методы охоты древних людей, восстановленные археологами: загонные охоты с использованием огня, природных каньонов, болот, кальдер грязевых вулканов, обрывов, различные ловушки, в том числе и рытьё ям.
Но в охоте была важна не только техническая подготовка – охотнику нужно было знать и сам объект охоты – где животное пасётся, быстро ли бегает, хорошо ли видит и слышит, каковы особенности его поведения? Успешная охота требовала хорошего знания зверя, и, поскольку средства для охоты в то время были ещё очень ненадёжны, то нужно было применять не только оружие и физическую силу, но и различные уловки.
Роль маскировки в охоте и появлении тотемизма
Уловки в охоте и по сей день являются важной составляющей, и одной из древнейших охотничьих уловок, по мнению Ю.И. Семёнова, является маскировка. Он приводит интереснейший пример из книги исследователя бушменов Виктора Элленбергера:
«Бушмены, — пишет В. Элленбергер (1956, с. 144–145), — переряживались в тех животных, на которых они собирались охотиться. Охотник натягивал на голову своего рода капор из шкуры, снятой, например, с головы газели, вместе с рогами и ушами. Затем он, скрываясь в высокой траве, подползал медленно и осторожно к животному на расстояние выстрела, натягивал лук, выпускал отравленную стрелу и наверняка убивал животное. Но в иных случаях такое частичное переодевание считалось недостаточным из-за инстинктивной настороженности некоторых животных. Охотясь на пугливых и осторожных зверей, бушмены обычно прибегали к полному переодеванию, облачались в шкуру антилопы… или в шкуру зебры или перевоплощались в страусов: в последнем случае они продвигались вперед, имитируя неуклюжую походку этих гигантских птиц. Они ловко действовали палкой с привязанной к ней головой страуса, весьма реалистично подражая движениям этой птицы, когда она клюет или поднимает голову, осматриваясь. Подобный способ охоты… применяли бушмены при охоте на зебру…» [5].
Когда именно возникла маскировка, точно сказать невозможно. Однако у нас есть свидетельства существования маскировки в верхнем палеолите. По мнению ряда учёных [6] такими доказательствами служат изображения на стенах пещер людей в масках и шкурах. Одним из наиболее ярких примеров является изображение «шамана» из Пещеры Трёх братьев во Франции. Радиоуглеродные даты для Пещеры Трёх братьев 36-31 и 19-14 тысяч лет назад [7].
Рис. 5. Слева и в центре— люди-бизоны из Труа Фрер (Брейль, 1952); справа— человек-бизон из Габиллу.
Каким же образом возникла маскировка? Ю. И. Семёнов предполагает, что идея маскировки могла возникнуть из-за ношения одежд из шкур животных.
Роль имитации в охоте и появлении тотемизма
Также из сведений Элленбергера и других исследователей мы узнаём, что в охоте было важно не только переодевание под животное, но и имитирование его движений. Имитирование было средством не только маскировки, но и «средством приобретения, передачи и накопления охотничьего опыта. Имитирование поведения животного было важнейшим средством передачи знаний об особенностях поведения зверей от одного поколения охотников к другому [8].
Возможно, именно через имитацию до появления полноценной речи передавались знания о животных. Впрочем, и с появлением речи нельзя сказать, что мы не пользуемся языком жестов, мимики и других невербальных сигналов, поэтому вполне понятно, что язык движений наверняка был очень важен в ту эпоху, когда ещё не было полноценной речи.
Итак, маскировка и имитация движений животного были важной частью охоты. Но чтобы научиться правильно имитировать движения животного нужно долго тренироваться. Учёные делают вывод, что именно из тренировок имитации движений животного возникают пляски. Здесь большую работу проделал А.Д. Авдеев, в частности, Ю. И. Семёнов рекомендует его книгу «Происхождение театра».
Исследователи, заставшие племена, находившиеся на момент их открытия в палеолитическом укладе, оставили нам информацию о существовании таких плясок. Эти пляски дошли и до наших дней, конечно, в несколько изменённом виде.
Например: «Женщины племени оттава и хо-чанк имитируют в танце полет диких лебедей и гусей, а мужчины ирокезов и пуэбло – движения орлов. Также в танцах этих племён регулярно встречается имитация сверхъестественных духов медведей и бизонов, причём в танцах ирокезов эта имитация гораздо более реалистична. На юго-западе, особенно в новых мексиканских пуэбло, мужчины изображают духов оленей. Сольные танцы, посвященные оленям, также встречаются в Аризоне и Соноре, при этом солистом всегда является мужчина, который довольно реалистично изображает охоту и убийство животного” [9].
Танцы с изображением животного или охоты на животного есть в культурах многих народов мира, например, у североамериканских и южноамериканских индейцев, аборигенов Австралии и Папуа-Новой Гвинеи, у народов Сибири и Крайнего Севера, народов Африки.
Представление об оборотничестве
Для того чтобы получалось наиболее полное соответствие изображаемому животному, люди надевали на себя шкуры и маски. Из этой маскировки и подражания зверю проистекает тот вывод, который сделал первобытный человек. Наряжаясь под животное, он как бы становился на время этим животным. Снимая шкуру – снова становился человеком. Многократное повторение процессов переодевания и «превращения» в животное приводило к тому, что первобытный человек в условиях, когда он, как пишет Семёнов, «не выделил себя ещё из природы», переставал ощущать различие между собой и животным. Ведь если он может превратиться в животное, то почему бы и животному не превратиться в человека? Или – если человек, накрывшись шкурой, становится животным, то, возможно, все животные под своими шкурами – люди?
Подобный взгляд на связь между животным и человеком носит название оборотничества. Представления об оборотничестве очень живучи и присутствуют в фольклоре любого народа. Причём такие представления остались не только в мифах и сказках, но и подтверждаются этнографическими исследованиями. Ю. И. Семёнов приводит выдержку из одного из исследователей первобытных обществ Л. Я. Штернберга:
«Что прежде всего поражает в современной психологии примитивного человека по отношению к животному миру, — писал Л.Я.Штернберг (1936), — это — то, что он не видит никакой пропасти между собой и этим миром. Между собой и животными он проводит знак равенства: он переносит на этот мир свою собственную психологию и создает его, так сказать, по образу и подобию своему: он ни одного животного не считает ниже себя ни в умственном, ни в психическом отношении. Животное отличается от него только по своему внешнему виду, но по психике и образу жизни оно вполне с ним сходно… Мало того, примитивный человек представляет себе, что наружный вид животных — это только внешняя оболочка, под ней скрывается подлинный человек» (с.392–393; см. также: 19336, с.52). Ю. И. Семёнов добавляет: «Подобного рода высказывания мы находим у большого числа исследователей» [10].
Таким образом, мы видим, что человек считал себя и животных равными, существами одного порядка, и не только равными, но и одинаковыми, ведь под шкурой животное есть тот же самый человек.
Представление об оборотничестве, как было уже сказано, является самым распространённым в фольклоре всех народов мира. Например, в сказках это превращение женихов и невест в птиц и животных. Самые простые примеры – это Царевна-лягушка и Финист - ясный сокол. Есть и царевны-змеи, царевны-ящерки, царевичи под видом медведей, девушки-уточки и т.д.
Превращение в человека происходит либо снятием шкуры, либо сниманием перьев, а обратно они превращаются, надевая эту самую шкуру или перья. В более поздних сказках используется магическое действие – произнесение заклинания, или, например, удар (или удар ногой) об землю.
В русской сказке «Царевна-лягушка» героиня превращается в человека, сбросив лягушачью шкурку.
В португальской сказке «Чудо-медведь» жена ненароком выдаёт тайну своего мужа: «Вы заблуждаетесь, ваше величество, - призналась с радостью молодая принцесса. – Ваш сын не всегда бывает медведем: дома он сбрасывает шкуру и становится человеком».
В карельской сказке «Сын-медведь» превращение описывается так: «А когда настал вечер, сбросил муж с себя медвежью шкуру – и превратился в юношу. А утром муж опять надел медвежью шкуру и стал, как и прежде, медведем».
В русской сказке «Кривая уточка» девушка просит пролетающих мимо гусей скинуть ей перья: «Тут летит одинокий гусь, он и сбросил ей пёрышки. Стала она опять уточкой и улетела».
В сказке «Дикие лебеди» Г. Х. Андерсена главная героиня превращает своих братьев из лебедей обратно в людей накидыванием на них рубашек (то есть человеческой одежды).
В сказках есть и особый сюжет с зятьями-животными. Например, в русской сказке «Марья Моревна» главный герой, оставшись после смерти родителей с тремя незамужними сёстрами, не знает, за кого ему их выдать, и тут на сватовство к нему прилетают сокол, орёл и ворон, которые, ударившись об землю, превращаются в добрых молодцев, то есть людей.
Множество верований, связанных с медведем, есть у народов Сибири – эвенков, чукчей, коряков, орочей, юкагиров, нивхов и других. В их сказках и мифах люди (и мужчины, и женщины) живут с медведями и медведицами, затем возвращаются домой с детьми от них; либо люди уходят в лес и сами становятся медведями; либо люди убивают медведя и обнаруживают под его шкурой человека, или находят вещи, которые когда-то носил человек, ушедший в лес. Есть также сюжеты о поиске жениха среди медведей, который, сбросив шкуру, оказывается молодым парнем [11].
В сказке аляскинских эскимосов «Женщина-утка» [12] животное превращается в человека, откинув капюшон: «И вот юноша лег на берегу озера и заснул. Он проснулся оттого, что кто-то дёргал его за ногу. Взглянув, он увидел рыжую лису. Он сел. Лиса откинула капюшон и, превратившись в мужчину, спросила: - Откуда ты пришёл?»
В сказке «Человек-олень» [13] показано такое же действие – олень, сняв с головы капюшон, превращается в человека.
В сказке «Женщина-олень» [14] герой превращает свою жену обратно в человека следующим образом:
«Одна олениха прыгала больше всех — это была его жена. Он подкрался поближе и смог хорошо рассмотреть её, потом, когда она бегала вокруг него, приближаясь все больше и больше, он неожиданно метнул свой аркан ей на рога и повалил её. Он перевернул её на спину, и, ободрав шкуру, сделал надрез в брюхе. Оттуда вышла его жена, совершенно голая».
Ю.И. Семёнов пишет, что вера в оборотничество была настолько долгоживущей, что «во Франции в 1573 г. был издан закон об истреблении оборотней (Штернберг, 1936, с,407), а в России еще в 1714 г. была приговорена к смерти женщина, которой было вменено в вину, что она превращалась в сороку и дым (Татищев, 1768, I, ч. 1, с. 110–111)».
Ещё один интересный пример Ю.И. Семёнов приводит из исследований эскимосов Берингова пролива:
«По сообщению Э. Нельсона, у них существовало верование, что в былые времена все животные обладали способностью превращаться по своему желанию. Когда они хотели принять человеческий облик, им оставалось только отбросить назад морду или клюв, чтобы тотчас же принять человеческий образ. Звериная морда оставалась в таком случае в качестве капюшона на макушке…, а для того, чтобы снова стать животным, надо было только надвинуть его" (Nelson, 1899, р.425).
Связь между этим верованием и танцами Ю.И. Семёнов подтверждает следующим сообщением:
«А.Д.Авдеев (1959, с.70) указывает, что именно таким образом поступал эскимосский танцор, когда, отдыхая в перерыве между плясками, он сдвигал маску на макушку и таким образом превращался опять в человека».
Связь между переодеванием в шкуры и превращением в животного сохранилась в языке. Ю. И. Семёнов приводит слова исследователя фольклора А. Н. Афанасьева, которые он изложил в своей книге «Поэтические воззрения славян на природу»:
«Язык и предания ярко засвидетельствовали тождество понятий превращения и переодевания. Слова «оборотиться», «обернуться» (обворотиться, обвернуться) означают собственно: окутаться, покрыть себя платьем, а «превратиться» — переодеться, изменить свою одежду (свой внешний вид), надеть её навыворот» [15].
Однако здесь нужно иметь в виду, что вера в то, что все животные тождественны человеку и являются лишь переодетыми людьми или что каждый человек может превратиться в любое животное, не является исходной. Ю. И. Семёнов пишет, что первоначально вера в оборотничество касалась лишь того вида животных, на который преимущественно велась охота, так как маскироваться нужно было под этот вид животных, а не под все.
Роль специализации в охоте на появление тотемизма
В первобытных условиях жизни, конечно же, нельзя было отказываться от любой добычи, и сначала, очевидно, это так и было. Однако постепенно люди перешли к относительной специализации, поскольку, разбрасывая силы на разные виды животных, можно было получить малую отдачу, так как нельзя было хорошо изучить поведение большого количества животных, а тем более научиться хорошо им подражать. Люди стали предпочитать охотиться на тот вид животных, охота на который получалась у них наиболее успешной. Также круг промысловых животных определялся количеством этих животных на данной территории, их миграциями и особенностями размножения.
Доказательством относительной специализации первобытных охотников служит высокий процент костей животных одного вида на палеолитических стоянках. Ю. И. Семёнов приводит целый перечень таких находок:
«Главным объектом охоты обитателей Бурбаха был гиппопотам, Торральбы — древний слон (Замятнин, 1960, с.95), Чжоукоудяня — олень, которому принадлежит 70 % всех найденных костных остатков (Movius, 1944, р.68). В гроте Аман-Кутан преобладают остатки барана (Бибикова, 1958, с.230–231), в нижнем горизонте Ля Ферасси и среднем слое Ле Мустье — быка (Бонч-Осмоловский, 1940, с.152; Ефименко, 1953, с. 184), в верхнем слое Ля Микок и стоянке Кэвр — лошади (Обермайер, 1913, с.143; Ефименко, 1953, с. 181), в стоянке Мон-Доль и Молодова V — мамонта (Ефименко, 1953,с.230; Черныш, 1951, с.77, 83), в Ля Шапелль — северного оленя (22 особи из 37, кости которых обнаружены) (Люке, 1930, с.28; Замятнин, 1961а, с.37), в Волгоградской стоянке — зубра (Верещагин, Колбутов, 1957, с.84–88), в Аджи-Кобе — остатки сайги (Громов, 1948, с.232–233). В Ахштырской пещере из 3006 найденных костных остатков 2947 принадлежали медведю (Замятнин, 1961а, с. 111–112), в Темной пещере кости медведя составляли 75 % всех обнаруженных костных остатков (Борисковский, 1957а, с. 120), в Ильинке — медведи составляли 374 особи из общего числа в 464 (Підоплічко, 1949, с.324), в Кударо I из 942 костных остатков медведю принадлежало 820 (Любин, 1960, с.27). Преобладание костей медведя обнаружено в На-валишинской, Ацинской, Хостинской, Воронцовской пещерах, а также в пещерах Вильдкирхли, Кумметслох, Гайлен-рейт, Петерсхеле, Вильденманнлислох, Котеншер, Драхен-лох, Картштейн, Ирпфельдхеле, Зиргенштейн, Шипка, Иг-рит, Цикловина, Покала (Ефименко, 1953, с.233–237; Замятнин, 1961а, с. 102).
В гроте Тешик-Таш из 907 костных остатков (73 особи) 761 (38 особей) принадлежало горному козлу (Громова, 1949, с.88), в пещере Староселье из 59945 костных остатков (379 особей) 58909 (287 особей) принадлежало дикому ослу (Формозов, 1958а, с.53), в Ильской 60 % костных остатков принадлежало зубрам (Замятнин, 1934, с.210). В Схул преобладали остатки дикого быка (Garrod and Bate, 1937, p. 148–149, 218; McCown and Keith, 1939, p.II)».
Выводы
Исходя из вышеизложенной информации, мы можем сделать некоторые выводы: со времени Хомо хабилиса предок человека начал употреблять в пищу мясо. Ко времени Человека гейдельбергского охота стала важным способом добывания пищи. Для охоты людям было необходимо понимать друг друга и уметь кооперироваться, уметь передавать друг другу знания о животных, хорошо знать их повадки и привычки. Из передачи друг другу (и следующему поколению) знаний о животных возникает маскировка и имитация их движений. Из маскировки и имитации движений возникает вера в оборотничество: что человек, надев шкуру, может стать зверем, а зверь, сняв шкуру, стать человеком. В целях успешной охоты люди начинают специализироваться на одном из видов животных.
Каким образом из этих предпосылок возникает тотемизм, и что он собой представляет, как верование, мы рассмотрим в следующих статьях.
Оксана Елисеева
Данная статья входит в цикл «Как рождалась религия» https://auxenne-elise.livejournal.com/
Примечания:
[1] Основы религиоведения. Учебник. Под ред. Яблокова И.Н., 1994г. Стр. 73-74.
[2] Энгельс Ф. «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
[3] Фратрии состояли из двух экзогамных родов, то есть родов, которые могли вступать в брак друг с другом, но не могли вступать в брак внутри своего рода. Считается, что из объединения родов во фратрии появилось племя. Из книги Токарева С.А. «Ранние формы религии».
[4] Токарев С.А. «Ранние формы религии», 1990. Стр. 66-67.
[5] В. Элленбергер «Трагический конец бушменов». М., 1956.
[6] Богаевский, 1933, 1934; Равдоникас, 1937, с. 18–25; 1939, I, с.223; Гущин, 1937, с.94–96; Ефименко, 1953, с.520–523; Авдеев, 1959, с.42–44 и др.
[7] Большая российская энциклопедия. Статья «Трёх братьев пещера».
[8] Н. И. Токин «Первобытное искусство и тотемизм»// Атеист. 1928.
[9] Информация с сайта var-veka.ru, статья «Танцы индейцев Америки».
https://var-veka.ru/blog/tancy-indeycev-ameriki.html
[10] См., напр.: Зеленин, 1929, с. 10–20; Штейнен, 1930, с. 140–142; „Религиозные верования народов СССР", 1931, 1, с.113; Богораз-Тан, 1939, II, с. З — 6; Попов, 1958, с.81–82; Арсеньев, 1960, с.33, 36; Crooke, 1896, II, р.201; Spencer, 1959, р.264 и др.
[11] Бурыкин А.А. Мифологические рассказы о медведе у народов Северо-Восточной Азии и Северной Америки. 2001г. Сайт zaimka.ru Сибирская заимка. История Сибири в научных публикациях.
http://zaimka.ru/burykin-bear/
[12] https://www.indiansworld.org/Articles/zhenshchina-utka.html#...
[13] https://www.indiansworld.org/Articles/chelovek-olen.html#.XS...
[14] https://www.indiansworld.org/Articles/zhenshchina-olen.html#...
[15] А. Н. Афанасьев «Поэтические воззрения славян на природу», 1869, III, с. 526.
Использованная литература:
1. Семёнов Ю.И. «Как возникло человечество». Издание 2-е, доработанное, 2002 г. Глава 11.1 «Возникновение тотемизма — первой формы осознания единства человеческого коллектива».
2. Токарев С.А. «Ранние формы религии». 1990 г.
