Торговля готовой одеждой не была в новинку, этим промышляли многие лавки - обувные, бельевые, шляпные, кожевенные, одёжные. Состоятельные люди всё ещё предпочитали обращаться к швеям, модисткам, сапожникам и скорнякам, но уже понимали, что для обновления гардероба приходится изрядно раскошелиться и потратить время. Выбрать фасон, материал, отделку, подклад. Ходить на примерки. Потом подбирать к туалетам модные шляпки, перчатки, а еще нижнее бельё, дамские корсеты, шали, галстуки, украшения. Иногда на обновление гардероба для многочисленных домочадцев тратилось несколько дней. Просто голова кругом!

Конечно, мода на универмаги уже пришла из Европы в Москву и Санкт-Петербург. Всё можно было купить в одном месте и по доступным ценам, но для провинции подобная торговля была революционна. И если молодые наследники провинциальных купеческих фамилий, получившие хорошее образование и повидавшие мир, понимали и принимали новые правила торговли, и открывали современные модные магазины, вернувшись домой, то среди приказчиков и продавцов предприимчивых людей не хватало.

Именно поэтому Матильду приняли помощницей приказчика, вопреки традициям местной торговли. Правда ей предложили работать без жалования, за процент, но девушка была довольна и этому. Одетая в строгое платье из чёрного шёлкового фая, она вела себя с достоинством, позабыв уловки прошлой жизни. Всегда улыбчивая, неутомимая выдумщица Матильда вскоре полюбилась работникам и покупателям. Она сходу предложила добавить торговлю по каталогам от модных столичных универмагов, изменила выкладку женского белья и чулок, к которым стеснялись прикоснуться лишний раз продавцы-мужчины, и продажи резко увеличились. Полевские модницы выстраивались в очередь за её консультациями и Матильда стала получать вполне хорошие деньги за свой труд.

Лиза устроилась в кондитерскую. Одному местному семейству достался в наследство трактир. Не желая влезать в тёмный и заморочный бизнес, они решили открыть кофейню-кондитерскую. Столичные гастрономические удовольствия становились доступными и жителям провинции. Пара десятков сортов чая и кофе, пирожные, десерты и конфеты давали прибыли больше, чем торговля едой и выпивкой.

Публика, опять же, приличная. Почтенные матроны с семействами, молодые дамы с подругами или женихами, господа, привыкшие к цивилизованному обычаю решать деловые вопросы на трезвую голову, гувернантки с воспитанниками, гимназисты. Лиза, в обязанности которой входила подача блюд и уборка столов, чувствовала себя в своей тарелке. Она даже предложила владельцам проводить в кондитерской детские утренние чаепития с играми и викторинами, и вечерние тематические посиделки для дам, чтобы заполнить малопосещаемые часы. Прибыль возросла. Лиза получила прибавку к скромному жалованию.

Конечно, девушки получили работу , потому что за них похлопотал Иван Сергеевич, уважаемый в Полевском человек. Без его протекции они вряд ли справились. Но чем лучше шли дела, тем больше Матильда и Лиза считали, что справились сами.

И только Поля нашла место сама, без помощи любезного Ивана Сергеевича. Скромный книжный магазин, с убогим ассортиментом, мог похвастаться разве что учебниками. Немногочисленные покупатели не досаждали. Платили сущие гроши. Продавец из Поли неважный, но она интересно рассказывала, если тема книги ей знакома. Так что все были довольны. Владельцы, что можно мало платить, а Поля радовалась доступу к знаниям. Потом сарафанное радио Полевского разнесло весть, что в книжной лавке появилась настоящая Огневушка-поскакушка, которая рассказывает интересные истории, и народ стал захаживать чаще. Матильда посоветовала привозить модные журналы и открытки, Лиза – недорогие детские книжки с картинками. Хозяева книжной лавки прислушались и торговля немного оживилась. Но Поля всё равно больше зарабатывала на продаже чайных смесей, сырье для которых брала у местных травниц.

К удивлению подруг, у скромной Поли появился поклонник. В кондитерской, где служила Лиза, работал поварёнком Павел, юноша невысокий, румяный и пухлый, как свежевыпеченный пирожок. Улыбчивый парень, всегда готовый прийти на подмогу, понравился Лизе и они стали приятельствовать. Лиза познакомить его с подругами, когда те зашли в кафе полакомиться.

Хрупкая травница покорила доброе сердце Павла эрудицией и огненными волосами. Девушка больше не скрывала их и с удовольствием ходила в замысловатых причёсках, сооружаемых Матильдой. Парень сочувственно смотрел на Полины впалые щёки, тонкую шею, торчащие ключицы, а когда узнал, что она не ест мяса, возмутился до глубины своей отзывчивой души. С тех пор желание откормить девушку стало навязчивой идеей. Павел частенько забегал в книжную лавку, приносил Поле особенные блюда и лакомства, которые готовил специально для неё. И влюбился.

Он робко молчал во время своих визитов и, открыв рот, слушал Полины рассказы. Его не раздражало её пристрастие к латыни. Не замечал он и неухоженности девушки, отсутствие красивых нарядов. Павел дарил, столь милые большинству барышень, цветы и безделушки.

Равнодушная к подаркам и еде, Поля оценила внимание к своей скромной персоне. Ни разу не являлась она центром жизни для кого-нибудь. Это одновременно нравилось и смущало. Отношения развивались очень медленно. Поля считала его другом, а он, втайне желая большего, не торопил события.

Матильда, используя служебное положение и денежную помощь гостеприимного Ивана Сергеевича, справила подругам приличный гардероб для холодного времени.

Для Лизы она выбрала утепленное манто из сукна зеленого цвета, с пелериной и отделкой бархатом цвета куницы. В тон глазам. Для головы полагался тончайший платок из пуха оренбургских коз. Дополняли наряд аккуратная шляпка-таблетка и муфта из куньего меха.

- Лизхен, это для рук, - хохотала Матильда, глядя как подруга пыталась пристроить муфту на голове. И беззлобно добавляла, - Вот же деревня.

Лиза смущалась, но продолжала разглядывать себя в зеркале. Манто чрезвычайно шло ей – подчеркивало красоту глаз, маскировало нескладность фигуры. Она ласково гладила бархатистое сукно, нежный мех и пушистую вязку платка.

- Ах, Мати, хорошо то как! – восхищенно повторяла она в который раз. – Откуда у тебя талант такой? Ты чудесно умеешь выбирать наряды.

- Ну, не только у знатных дам есть вкус к туалетам, - самодовольно отвечала подруга, намекая на давний разговор с Михаилом. – Мы тоже не лыком шиты!

- А всё же? – Лиза уселась на пуф рядом с Матильдой, которая сидела в кресле для покупателей. Действо происходило вечером, в закрытой от посетителей лавке и никто им не мешал. – Как ты научилась этому?

- У папеньки моего имела место длительная интрижка с приказчицей из модного магазина, - криво усмехнулась Матильда. – Дамочка хотела замуж. Поэтому обхаживала меня, как будущую падчерицу. Неплохая, кстати, женщина. Добрая, красивая. Мы тогда пару лет в Москве с папашей обитали.

- Ты и в Москве жила?! – округлила глаза Лиза. – Надо же! И как тебе?

- Не город, а чистый Вавилон! – захохотала Матильда. – Народу тьма-тьмущая. От нищих до богатых господ в шикарных экипажах. Как-нибудь расскажу.

И подруги принялись выбирать платья. Заставив Лизу перемерять с десяток разных туалетов, Матильда остановилась на двух. Одно из тонкого синего сукна, отделанное атласными лентами и пуговками в тон платья. Спокойное, строгое, для работы в кофейне. Второе для свободного времени из хлопчатого муслина, затканного мушками. С пышной бирюзовой юбкой и корсажем лавандового цвета.

С Полей было сложнее. Она категорически отказывалась от красивой одежды. Но потом, согласившись, что старые детские вещи Софьи, которые подарил сердобольный Иван Сергеевич, ну уже никак не подходят для нового образа жизни, смирилась. И позволила Матильде выбрать ей наряды. Единственное условие - серый неброский цвет. И Матильда согласилась. Серый прекрасно подчеркнёт Огневушкины локоны.

Мати выбрала драповый жакет-казакин, отделанный каракулем в тон. Юбку из сукна и шапочку с рукавицами, из мышиного цвета драпа с каракулем. Единственное платье, того же серого оттенка, из тонкой шерстяной материи. Также Матильда купила для юбки белую шелковую блузку. И не удержавшись - рыжий валянный жилет, с отделкой из лисьего меха, красиво оттенявший Полины волосы. Вещи пришлось подгонять под субтильную Полину фигурку у портнихи. На примерках девушка ворчала, но Матильда шикала на неё и велела терпеть.

Сама Матильда остановила выбор на неброских скромных туалетах в сдержанных цветах. Перестала подчеркивать достоинства фигуры. Вначале они думали, что это из-за службы, чтобы не дразнить покупательниц своей красотой. Но потом поняли, что есть еще одна серьёзная причина внезапной Матильдиной скромности.

Примерно с декабря мирной жизни настал конец. Гостеприимный хозяин влюбился в Матильду и потерял голову. Не помогла ей маскировка. Начав с тонких намеков и комплиментов, он перешёл к открытому ухаживанию. С пылкостью и страстью юного влюбленного, он буквально не давал ей прохода, задаривая цветами и сладостями.

Матильда сохраняла вежливую дистанцию, уж в этом она большая мастерица. Потом он предложил ей содержание. Матильда и эту ситуацию изящно уладила, понимая, что все они зависят от доброго отношения Ивана Сергеевича. Скандализированная дочь злилась на обоих, обвиняя отца в безрассудстве, а Матильду в корысти.