На Золоторожском валу собирают храм из Б/У брёвен. Такое ощущение, что застолбили территорию в центре Москвы. На районе нет ни детских площадок, ни спортивных сооружений.

*

Черем, за линией - самая криминальная часть Черемошников, криминального района Томска.

* * * * *

Вечер, дети спят. Я протираю пыль. Муж на кухне за ноутбуком.
Стук в окно (первый этаж). Я бросаю взгляд в окно - какой-то мужик, рядом машина.
"Жень, иди разберись!" - муж молча открывает окно. Мужик развязным голосом: "Такойтов?" - "Нет." - "Точно?" - "Точно." - "Ну смотри!" - мужик закуривает, садится в машину. Машина разворачивается, припарковывается напротив нашего окна и включает яркий свет фар, бьющий прямо в окна.
Муж молча закрывает окно, уходит на кухню. Я протираю пыль с окна и подоконника.

* * * * *

Вечер, муж спит, мне 21 год, детей еще нет даже в проекте. Недавно заехали.
Я вешаю самодельную москитную сетку в окно. Во дворе сидят местные мужики с женами, жены недовольно матерятся из-за того, что я мелькаю в окне. После очередного "вот сука" я не выдерживаю и выхожу во двор: "Здравствуйте! У вас какие-то претензии ко мне были?" - на меня недоверчиво вытаращиваются четыре пары глаз. "Ну мы вот, мы..." - объясняю, что вешала сетку. "А-а-а...". Один из мужиков пытается угостить меня пивом, другой успокаивает бурчащих жен, мол, я подкатила к ним "с уважением". В конце диалога мне торжественно заявляют, что "нас теперь тут никто не тронет".

* * * * *

Два часа ночи. Дети спят, я печатаю за ноутбуком - типичная мама-фрилансер. Муж на кухне за ноутбуком.

Стук в окно (первый этаж). Я бросаю взгляд в окно - какой-то мужик.

"Жень, иди разберись!" - муж молча открывает окно. Мужик хриплым голосом: "Слышь, братан, поставь воду, у меня пачка пельменей!".

Муж молча закрывает окно, уходит на кухню. Я печатаю за ноутбуком.

* * * * *

Два часа ночи. Дети спят, я печатаю за ноутбуком. Муж на кухне за ноутбуком.
За окном тихий свист. Свистят наркоману над нами.
Что-то бренькает об решетку окна. Трень-брень - что-то спускают вниз, потом поднимают вверх, опять вниз, опять вверх.
Муж приходит из кухни, открывает окно: "Че делаем?" - "Да мы просто водички спустили попить, щас мы!" - "Ага, знаю я вашу водичку!" - муж закрывает окно, уходит на кухню. Бренчание прекращается.

* * * * *

Четыре часа дня. Весь дом выполз во двор, потому что наш сосед-наркоман справа (другой наркоман) включил колонки на полную громкость. Обиделся на то, что я назвала его быдлом. Приезжает полиция, три статных ясноглазых красавца - мы с мужем смотрим на них как на героев-спасителей, и под нашими, наполненными надеждой, взглядами, широкие плечи полицейских становятся еще шире, и на лицах сияет счастливая улыбка.
Указываем на дверь виновника. Полицейские мягко отодвигают нас в конец коридора и вырубают соседу электричество. Я вспоминаю, что сосед имеет привычку нервно выпрыгивать из квартиры, полицейские отвечают: "Пусть выпрыгивает!" - и становятся все трое в стойку, заметно напрягшись и, очевидно, готовясь к нападению. Дабы не напугать детей сценой, мы ретируемся из подъезда.

* * * * *

Два часа ночи. Дети спят, а мы с мужем - нет. Наш сосед-наркоман справа рубится в WOT и во всю глотку орет в микрофон.

Я выхожу во двор и долблю ему в окно. Высовывается пьяная физиономия и развязно пытается познакомиться. Объясняю ему, кто я и свои права. Физиономия распыляется в любезностях и обещает тишину. Иду домой - шум продолжается.
Выходит муж, долбит ему в окно и материт, зовет "выйти поговорить". Сосед не выходит, муж уходит домой. Сосед вылетает из квартиры, бегает под окнами с какой-то палкой и орет. Потом бежит в наш подъезд за закладкой - перенервничал, нужна доза, чтобы успокоиться.

* * * * *

Около полуночи. Дети спят, я печатаю за ноутбуком. Муж на кухне за ноутбуком.
"Раз, два, три!" - звук трескающегося стеклопакета. Мужик за окном считает до трех и бросает кирпич в окно второго этажа - наркоману над нами. Зовет девушку, которая поселилась у наркомана. Через несколько часов он устает и уходит.
На следующий день наркоман ковыряет свой стеклопакет и расказывает знакомым, что его тут не было. Ага.

* * * * *

Два часа ночи. Дети спят, а мы с мужем - нет. Наши соседи-алкоголики закатили шумную вечеринку. Один из гостей сильно нажрался, и его выставили за дверь. Он обиделся, взял какую-то монтировку и расхреначил им окно.
Мы слушаем, как алкоголики шумно и грустно обсуждают, кто сколько будет скидываться на новый степлопакет хозяевам - квартира съемная.

* * * * *

Улетает самолёт вдаль, улетает моя любовь и печаль. Снежинки кружатся, на землю ложатся. Я думаю о её призрачном образе, образ как вода пропадает от меня. Моё сердце стучится, боль в груди жжёт, когда я думаю о тебе, моя нежная любовь. Я смотрю в след улетающего в небо самолёта и кричу: « - Вернись моя возлюбленная, вернись!». Но ответа нет.

Я закуриваю сигарету, поправляю воротник, иду по парку. Парк был безлюдным и мрачный. Без тебя мне мир не мелея. Я плачу как ребёнок, думая о тебе моя нежная малышка. Вернись моя любовь, вернись, я без тебя не могу жить. Нас волчья судьба разлучила на десять лет. Родители твои были против наших встреч. Я был хулиганом, озорником, просто уличный бандитом, а ты была из приличной семьи.

Я всё шатаюсь по парку, выкуриваю сигареты. Снежинки падают на землю, образуя белый снег. Я на снегу оставляю свои следы. Я выхожу из парка, направляясь во двор, дома напротив, где ты жила. Я всматриваюсь в тёмные окна, может они дадут мне ответ? Где ты сейчас, где? Может, думаешь обо мне? Ты озорника, хулигана, влюбила в себя и улетела от меня.

Я ухожу из твоего района и направляюсь к себе домой, но, не был путь, долгим мой. Меня останавливает, какой — то мужик по кличке «Крокодил». Тычет в меня револьвером, хочет меня погубить. Он любовником наверно твоим был? Он ревниво про тебя заговорил.

Я хватаю маузер эС-96 и ему предъявляю предъяву свою, что он так страстно о тебе заговорил? Он улыбается мне в ответ, я нажимаю первый на спусковой курок, он падает дохлый на землю, слышен лишь мёртвый его хрип.

Гопник сразу скончался от глубоких ран, раны нанесённые были огнестрельным оружием, маузером эС-96. Я не жалею что его застрелил, мутным типом он был, гопник по клички «Крокодил».

На районе у него была банда, естественно она подпишется за него. Всё мне пиздец! Надо поскорей делать ноги из этого опасного района, пока не нагрянула его братва. Всё, я не успел смыться, его бригада пришла, увидела труп дохлого «Крокодила», мне сразу пришёл пиздец. Его кореша меня порешили, отомстили они за своего подельника.

Я лежу теперь в водосточной трубе, раненый весь, думаю о тебе. Я некогда не узнаю, была ты с другим или нет, думая о мёртвом «Крокодиле». Лунный свет светит мне в глаза, образ твой отражается в моих зрачках. Облик твой всегда со мной.

Улетает самолёт вдаль, улетает моя любовь и печаль. Снежинки кружатся, на землю ложатся. Я думаю о её призрачном образе, образ как вода пропадает от меня. Моё сердце стучится, боль в груди жжёт, когда я думаю о тебе, моя нежная любовь.

- Красная Шапочка , а ты куда путь держишь?
- Какой ещё путь, Серый?! Я район держу!