https://www.youtube.com/c/7минут

Основным событием кампании этого года должна была стать широкомасштабная морская экспедиция Друза. Корабли под личным началом командующего спустились по Рейну и вышли в Северное море. С батавами, жившими на островах в устье Рейна, и фризами, обитавшими вдоль морского побережья, был заключён союзнический договор, обязывавший их поставлять римлянам вспомогательные отряды, и обеспечить безопасное проведение римских судов между отмелей, в современном ваттовом море. (Прерывистая череда ваттов (мелководных морских участков) у берегов Нидерландов, Германии и Дании, часть акватории Северного моря, ограниченная цепью Фризских островов).

Сопровождаемый отрядами фризов, следовавшими за ним вдоль побережья, римский флот направился на восток, чтобы исследовать устья Везера и Эльбы.

Возможно, район его плавания оказался ещё дальше, и римляне достигли даже северной оконечности Ютландии, за которой увидели простиравшиеся далее воды Балтики. Плиний Старший добавляет к этому, что флот, посланный Августом, обогнул Германию до Кимврского мыса, за которым увидел «лежавшее перед ним необъятное море и, как говорят, услыхал, что оно простирается до страны скифов и до крайне влажной местности». В ходе плавания римляне достигли мест обитания кимвров, соплеменники которых за сто лет до этого разгромили несколько римских армий и создали угрозу самому Риму. Ютландские кимвры, опасавшиеся, что римляне захотят отомстить за нашествие кимвров и тевтонов в прошлом, снарядили посольство с дарами и щедрой данью к Августу, умоляя простить им вину их предков.

Сопровождаемый отрядами фризов, следовавшими за ним вдоль побережья, римский флот направился на восток, чтобы исследовать устья Везера и Эльбы.

Возможно, район его плавания оказался ещё дальше, и римляне достигли даже северной оконечности Ютландии, за которой увидели простиравшиеся далее воды Балтики. Плиний Старший добавляет к этому, что флот, посланный Августом, обогнул Германию до Кимврского мыса, за которым увидел «лежавшее перед ним необъятное море и, как говорят, услыхал, что оно простирается до страны скифов и до крайне влажной местности». В ходе плавания римляне достигли мест обитания кимвров, соплеменники которых за сто лет до этого разгромили несколько римских армий и создали угрозу самому Риму. Ютландские кимвры, опасавшиеся, что римляне захотят отомстить за нашествие кимвров и тевтонов в прошлом, снарядили посольство с дарами и щедрой данью к Августу, умоляя простить им вину их предков.

Поскольку на карте Агриппы Каспийское море являлось заливом Океана, а расстояние от Рейна до него составляло примерно 2500—3000 миль, Август, находившийся в то время на вершине могущества, вполне мог задумываться о покорении этих территорий. И что ещё более вероятно могло заинтересовать Августа это возможность ударить по Парфии со стороны Каспийского моря. Однако последующие события, как и неверные сведения о размерах обитаемого мира поставили крест на этих амбициях.

Вернувшись из морского похода, Друз отправился к Августу, с подробным описанием экспедиции, географическими наблюдениями и прочей информацией, которая, кстати, оказалась весьма полезной для планирования последующих операций. Войска и флот готовились к зимовке, а сам Друз получивший должность городского претора Рима отбыл в Италию.

Кампания 11 года до н.э.

Зиму 11 г. до н.э. Друз провёл в Риме. Весной, он был вызван в Лугдун в ставку Августа, где получил подробные инструкции и планы военных действий. После чего Друз вновь вернулся на Рейн. Давно запланированное римское наступление на Германию началось. Войска под его руководством пересекли реку и обрушились на узипетов. Одержав над ними победу, Друз двинулся на восток вверх по долине Липпе. Серьёзного сопротивления оказано не было, поскольку сугамбры в это же время выступили в поход на хаттов, которым они хотели отомстить за отказ вступить с ними в союз против римлян. При минимальном сопротивлении легионы достигли Везера и вступили в область живших здесь херусков. Застигнутые врасплох, херуски не стали сражаться и изъявили римлянам свою покорность.

Возвращение к Рейну на зимовку проходило в гораздо более опасной обстановке засад и нападений. Сугамбры, преследовавшие римлян, попытались окружить римскую армию, преградив ей путь в теснинах у Арбалона. Первоначальный успех был не на стороне римлян, и события складывались примерно по тому же сценарию как и у Квинтилия Вара, через 20 лет. Атакованные на марше римляне понесли потери и к концу дня были вынуждены отступить в собственный лагерь. На ночь германцы расположились в полном рассредоточении и беспечности, занимаясь грабежом обоза и уже начав праздновать победу, считая, что утром им предстоит лишь добить побеждённого и деморализованного противника. Между тем, римский полководец укрепил лагерь и ночью привёл расстроенные войска в порядок. Дисциплина и выучка его солдат вновь стала решающим фактором, позволившим переломить неблагоприятную ситуацию. С первыми лучами восхода римляне обрушились на спокойно спавших врагов и обратили их в паническое бегство.

С наступлением первых холодов римская армия вновь переправилась через Рейн, было принято решение укрепиться на противоположном берегу, и провести зимовку на германской территории. Кассий Дион сообщает, что Друз построил два укрепленных лагеря, один из которых должен было держать под контролем сугамбров, а другой — хаттов. Первый из них, скорее всего, являлся Обераденом, большим лагерем, остатки которого были обнаружены на левом берегу Липпе у её слияния с Сасеке.

Форма лагеря представляет собой неправильный прямоугольник, по всему периметру окружённый V-образным рвом и 4,5-метровым валом с установленными на нём деревянными башнями. Размеры лагеря 840×680 м и площадь примерно 56 га говорят, что он предназначался для размещения 2х или 3х легионов и вспомогательных войск. При раскопках 1906–1914 гг., 1937–1938 гг. и 1962–1963 гг. на его территории были найдены остатки штаб-квартиры, жилых бараков и помещений различного назначения, остатки оружия и предметов римского военного снаряжения. Дендрохронологический анализ показывает, что деревья, использовавшиеся при постройке лагеря, были срублены поздней осенью или зимой 11 г. до н.э.

Второй лагерь, возможно, соответствует остаткам, обнаруженным на вершине холма недалеко от Хедемюндена в низовьях Верра в Нижней Саксонии. Внутреннее пространство лагеря имеет размеры 300×125 м и площадь 3,2 га. Здесь также были найдены многочисленные следы присутствия военных, в том числе следы палаток и колышки для их крепления, находки монет и предметов военного снаряжения. Скорее всего, лагерь был основан как база снабжения для войск, направлявшихся вдоль Верре на северо-запад к верховьям Везера.

Кампания 10 года до н.э.

К 10 году до н.э. а особенно после зимовки на германских землях римских войск, германцы поняли, что это уже не просто акции возмездия за набеги и разорение римской провинции, а целенаправленная акция по укреплению римских границ и позиций, по обеим берегам Рейна. Весной 10 г. до н.э , германские вожди собрались на совет, где приняли решение, о противостоянии римлянам с созданием широкой коалиции племен. В нее вошли давние противники римлян сугамбры, а также хатты, херуски, свевы и маркоманны. Была начата подготовка и сбор войск для атаки римских укреплений и стоянок и последующего нападения вглубь Галлии.

Естественно слухи об этих договоренностях и приготовлениях дошли до римлян. Август, получив эти вести, покинул Рим и снова выехал в свой своеобразный штаб в Лугдунской Галлии, откуда собирался руководить ходом военных действий. Однако Друз, находившейся в то время там, вместо подготовки к оборонительным сражениям и укреплениям лагерей, собрал войска и первым выдвинулся в германские земли. Свои войска в этот раз он повел по долине Майна. Хатты и Маркоманы с наспех собранными войсками решились дать римлянам открытое полевое сражение, в ходе которого были наголову разгромлены. Преследуя отступающих германцев, римляне продвинулись до верховьев Везера, опустошая по ходу своего движения все германские поселения.

Сами очевидцы тех событий подчеркивают особо ожесточенный характер войны, германские деревни разрушались и сжигались, мужчины и женщины, оказывавшие сопротивление, убивались на месте, остальные кто не успевал бежать в леса, забирались в рабство. Эта жестокость имела конкретную цель. Во первых - показать всем прочим племенам к чему может привести непокорность, во вторых - ликвидировать базу для нападений на римские границы. Такая тактика дала свои результаты, практически вся территория между Рейном и Везером, перешла под контроль римлян, количество местного населения значительно сократилось, римляне смогли отодвинуть основной театр последующих боевых действий дальше от Рейна, чем обезопасили границы римских провинций. Результаты кампании 10 года до н.э. полностью оправдались. Хатты и маркоманы были разгромлены, херуски, свевы и сугурбы вернулись на свои земли. Как германцы, так и римляне приготовились к зимовке.

Примерно в это же время римские войска под командованием Тиберия на дунайском фронте, усмирили внутренние районы Далмации, заняли южную часть Паннонии между реками Сава и Драва, вышли на среднее течение Дуная, все эти земли вошли в состав новой провинции Мёзия.

Германец современная реконструкция

Кампания 9 года до н.э.

Кампания 9 г. до н.э. вновь была направлена главным образом против хаттов и их соседей. Следуя двумя колоннами вверх по течению Лана и Веттера, войска вышли к верховьям Везера. Соединившись здесь, они в полевом сражении нанесли поражение хаттам и свевам, которые потратили зиму на сбор своих войск. Маркоманы и херуски, избегая столкновения, отступили на восток за Эльбу. Преследуя их, Друз также подошёл к Эльбе в районе современного Магдебурга, где река имела ширину приблизительно 240 м. Переходить её римский полководец не стал. Согласно легенде, ночью в его палатку явился призрак в виде женщины огромного роста, запретившей ему следовать дальше и предсказавший скорую гибель. Собираясь к походу на Маркоманнов, Друз внезапно получил известие о необходимости возвращения в Галлию. Оттуда он должен был ехать в Рим, но решил дождаться Тиберия, который завершив кампанию в Паннонии, был переведен в Галлию для дальнейших кампаний против Германцев. Обратный путь войска лежал между Тюрингским лесом и Гарцем. Здесь произошло ещё несколько столкновений и засад, но нигде атаки германцев не были успешным.

Римская армия уже перешла Заалу, когда внезапно лошадь Друза, испугавшись тени, упала вместе с всадником, причём так неудачно, что тот сломал ногу. Рана воспалилась, началась гангрена, Тиберий, при первом известии о несчастии примчавшийся из Италии, застал брата ещё в живых и принял у него командование войсками. Армия в полном порядке вернулась за Рейн. 14 сентября 9 года до н.э. через месяц после начала болезни, Друз скончался.

Так завершился путь успешного римского военачальника, особо ценимого императором Октавианом.

В Рим тело Друза внесли самые знатные граждане города. Август приказал поместить его прах в Мавзолее Августа. Легионеры, с которыми он воевал, воздвигли ему посмертный памятник в Могонциаке (совр. Майнц, Германия). Сам он посмертно был удостоен почетного когномена «Германик» (Германский), который должен был передаваться в семье от отца к старшему сыну. Также на Аппиевой дороге была установлена триумфальная арка с трофеями в его честь.

События 8-7 года до н.э. Кампания Тиберия.

После похорон Друза во главе германской армии стал Тиберий, который в течение 8–7 гг. до н.э. в основном завершил ранее начатые военные операции. Тиберий поставил перед собой задачу закрепиться между Рейном и Эльбой, подчинив себе местные племена. Идти дальше на восток было слишком рискованно, велика была опасность оказаться отрезанными от Рима с незащищённым тылом. Тем временем римскими властями приграничных провинций были переселены на левый берег Рейна 40 000 германских варваров, а вожди мятежных сугамбров лишены свободы и сосланы под надзор в галльские города. В 8–7 гг. римляне укрепили аванпосты по линии Везера, размечая новую границу. Сочетая карательные акции, с искусной дипломатией, Тиберий сумел добиться замирения территории между Рейном и Везером.

Организованное сопротивление практически прекратилось, вожди варваров изъявили римскому военачальнику свою покорность, наиболее непримиримые должны были оставить свои земли и переселиться далеко на восток. Из Лугдуна за действиями Тиберия наблюдал Август, который в 7 г. до н.э. наградил его званием консула и правом отпраздновать победный триумф.

Тиберий и сам Август были провозглашены императорами. Солдаты получили почётные назначения и денежные награды. В Риме и Лугдуне был осуществлён массовый выпуск монет с изображением триумфальной арки и надписью GERMANIA. Эти мероприятия наглядно свидетельствуют о том, что покорение Германии считалось оконченным. Но более всего об этом говорит осуществлённое Августом в том же году расширение городской территории Рима, которое считалось возможным лишь в случае увеличения римских владений.

Всем спасибо!!

Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏

https://www.youtube.com/c/7минут

После завоевания Галлии Цезарем граница римских владений стала проходить по естественной преграде, отделявшей так называемый цивилизованный мир от германцев — реке Рейн. Галлия ставшая римской провинцией подверглась романизации, впитавшей стандарты римского образа жизни. А территории за Рейном оказались вне сферы римского влияния. Здесь сохранялось прежнее население и продолжала существовать культура доримского времени. В течении 30–20 гг. до н.э. происходила постепенная германизация этой области. Здесь расселились племена, пришедшие с востока, которые или вытеснили, или ассимилировали прежнее кельтское население.

В 38–37 гг. до н.э. Марк Агриппа впервые после Цезаря перешёл через Рейн и основал Оппидум Убиорум (Oppidum Ubiorum), или «крепость убиев», в наши времена более известную как Кёльн — название произошло от дружественного Риму племени убиев, переселившегося на левый берег Рейна. Результатом этой кампании стало расселение на левом берегу племени убиев, отдавшихся под римскую власть. Им и некоторым другим группам германцев было позволено жить на территории провинции при условии охраны её границы от набегов других племён. Однако, по всей видимости, этих мер оказалось недостаточно.

В 29 г. до н.э. Гай Каринна отбросил из Галлии свебов, явившихся на помощь восставшим галлам. В 25 г. до н.э. Марк Виниций совершил новую карательную экспедицию за Рейн против сугамбров и их союзников узипетов и тенктеров, грабивших римских торговцев. В 16 г. до н.э. сугамбры вновь нарушили мир и убили нескольких римских чиновников, захваченных ими на правом берегу Рейна. Затем они переправились через реку и разграбили прилегавшие к ней галльские территории.

Наместник провинции Марк Лоллий, выступивший за ними в погоню, попал в устроенную ему засаду и потерпел поражение. Среди прочих трофеев в руки германцев попал орёл V легиона Жаворонков, о котором у нас есть отличное видео на канале, обязательно посмотрите. Это поражение, «не столь тяжёлое, сколь позорное», вызвало в Риме громадный общественный резонанс, в сенате не утихали споры о том каким образом нужно наказать германцев за такое вероломство. Среди плебса также начали ходить разговоры о новой предстоящей войне. Всё это заставило Августа лично вмешаться в ситуацию и во многом предопределило дальнейшее направление германской политики Рима.

Германские племена своими действиями на Рейне и Дунае, впервые со времён кимврского нашествия начали представлять серьёзную опасность для римского государства.

Приготовления к новой военной кампании были начаты в том же году.

Октавиан Август, отлично понимавший, что без усмирения германцев провинция Галлия будет постоянно находиться под угрозой вторжения, покинул Рим и выехал в Лугдун (современный Лион, во Франции). Там он находился на протяжении следующих трех лет и вместе со своим штабом, занимался подготовкой к предстоящей войне с германцами. Находясь в Галлии, он так же контролировал строительство укреплений в приграничных районах. Вдоль границы были возведены укрепления находящиеся в дне пути друг от друга, это помогало довольно оперативно реагировать на вторжения, не позволяя врагу углубляться вглубь провинции.

Помимо этого началось строительство речной флотилии. Благодаря этому римляне начали проводить разведывательные рейды на германские территории на другом берегу Рейна, таким образом, позволяя заранее замечать передвижения или подготовку германцев к очередному набегу. Из Лугдуна Август также следил за военными действиями в Трансальпинской Галлии против местных племён. В 15–14 гг.до н.э., римляне стараясь обезопасить в первую очередь Цизальпинскую Галлию, взяли под свой контроль основные проходимые перевалы в Альпах, и предгорье Альп.

Несмотря на все эти приготовления германские племена и дальше продолжали докучать римлянам, именно эта кампания стала для Друза и Тиберия, выбранных Октавианом в полководцы, первым серьёзным испытанием.

Децим Клавдий Нерон Друз

Для участия в походе на Рейне была создана мощная армейская группировка, в общей сложности насчитывавшая пять легионов, включавшие не менее 25 000 тяжеловооружённых воинов и примерно такое же количество вспомогательных войск. На Нижнем Рейне находились XVII и XVIII легионы, для размещения которых ранее на левом берегу реки были возведены Новиомаг (Ниймеген) и Ветера Кастра (Ксантен). Ещё 3 легиона, I Германский, V Жаворонков и XIX легион, находились на Среднем Рейне в лагерях Бонна (Бонн) и Могонциак (Майнц). Легионы были укомплектованы ветеранами, прежде принимавшими участие в покорении Испании и совсем недавно одержавшими победу в Альпах.

Осуществлять верховное командование должен был Децим Клавдий Нерон Друз, пасынок императора, успешно зарекомендовавший себя при проведении альпийской операции. Его брат Тиберий в это время был поставлен во главе иллирийской военной группировки, развернувшей наступление в Подунавье.

Из перечня легионов мы видим XVII, XVIII и XIX которые позже будут потеряны Варом в Тевтобургском лесу.

Давайте рассмотрим их краткую историю.

О легионах, разгромленных в Германии в 9 году, существует очень мало сведений и вся их история — скорее теоретические исследования на основании собранных по крупицам фактов.

Легионы с порядковыми номерами XVII, XVIII и XIX существовали в римской армии эпохи Республики. Во время Гражданской войны 49 – 45 годов до н.э. легионы с этими номерами сражались в армиях Цезаря и Помпея, но их дальнейшая судьба по окончанию войны остается неизвестной. Следует понимать, что тогда число легионов достигло своей максимальной отметки. В ходе гражданской войны, как Цезарианцам так и Помпейцам требовалось огромное число человеческих ресурсов, и зачастую это были наспех набранные и плохо обученные воины.

Численность состава таких легионов, могла достигать в лучшем случае половины штатной численности легиона тех лет. По одной из гипотез, легионы Цезаря с номерами XVII, XVIII и XIX входили в состав армии Гая Скрибония Куриона, истребленной в 49 году до н.э. в Африке помпейцами и их нумидийскими союзниками. Помпейские легионы с этими номерами, могли быть распущены после битвы при Фарсале в 48 году до н.э. Эти легионы, возможно, входили в состав армии Цезаря на заключительном этапе Гражданской войны, но после битвы при Филиппах в 42 году до н.э. и последовавшей за ней демобилизацией их существование сомнительно.

Вновь XVII, XVIII и XIX были набраны, скорее всего, в 41 или 40 году до н.э. Цезарем Октавианом в западной части империи, и отдельно Марком Антонием на Востоке. По монетным выпускам Антония известны прозвища легионов – XVII Classica (“морской”) и XVIII Libyca(Ливийский), что указывает на состав или исходное место дислокации солдат легионов. Как и другие легионы Антония, большей частью они оказались демобилизованы после битвы при Акции между 31 и 27 годами до н.э. Легионы же XVII, XVIII и XIX армии Октавиана продолжали свое существование. Несколько надписей с упоминаниями XVIII и XIX легионов было найдено в Италии в районе Венето и Пизы, куда между 30 и 14 годами до н.э. выводились ветераны, служившие в легионах эпохи Гражданских войн. XIX легион Октавиана, предположительно был набран в 41г. до н.э. в Цизальпинской галлии. Когномен и знамя легиона точно неизвестен, однако существует предположение что он мог называться Галлика. Сформированный в северной Италии, для кампании против Секста Помпея на Сицилии, основу легиона предположительно составляли ветераны легионов Брутта и Кассия, выжившие после поражения последних при Филиппах в 42 году до н.э., с последующим донабором состава в Италии. Однако определить их принадлежность к армиям Октавиана либо Антония не представляется возможным.

Существует гипотеза, согласно которой после битвы при Акции легионы XVII, XVIII и XIX могли находиться в Северной Италии и Галлии, а затем были переброшены на Рейн, где в 12 – 9 годах до н.э. Друз предпринял наступление против германцев. Надпись, содержащая сочетание цифр IIVX, обнаруженная в Эле (совр. Эльзас), позволяет предположить, что XVII легион в течение некоторого времени находился на Среднем Рейне. Граффити и клейма, принадлежавшие солдатам XVIII и XIX легионов, были обнаружены в Ксантене, Оберадене и Хальтерне, все эти три города были стоянками различных легионов, несших службу на Рейнской границе. После 6 года н.э. все три легиона оказались в составе армии, размещенной на Нижнем Рейне. А спустя три года XVII, XVIII и XIX вместе с командующим ими Публием Квинтилием Варом были уничтожены восставшими германцами в тевтобургском лесу. Два из трех захваченных орлов легионов удалось вернуть Германику во время походов 14 – 16 годов. Третий орел был обнаружен у хавков и возвращен в 42 году. Однако в дальнейшем легионы с порядковыми номерами XVII, XVIII и XIX в римской армии не набирались.

Теперь же вернемся к приготовлениям военного похода Друза.

Подготовка будущей кампании предусматривала возведение многочисленных укреплений по берегам Рейна. Анний Флор, римский историк II в. н.э., говорит о 50 лагерях, построенных Друзом в Германии, но, вероятно, это число несколько завышено. Все крупные лагеря легионов были расположены вдоль берега Рейна, чтобы облегчить их снабжение, которое должно было осуществляться силами созданной тогда же речной флотилии. База для флота была размещена в Castra Bonnensia (совр Бонн, Германия). С кораблями рейнской флотилии должна была взаимодействовать Британская эскадра, разместившаяся в Гезориаке (современный Булонь).

Флоту уделялась значительная роль также и во время будущих наступательных операций, которые планировалось вести вдоль крупных рек, чтобы корабли, нагруженные необходимыми припасами, могли следовать за армией. Для обеспечения возможности выхода флота в Северное море один из рукавов дельты Рейна соединили искусственным каналом с озером Флево (современное Эйсселмер). Канал, названный именем Друза, позволял кораблям миновать опасные прибрежные отмели, которыми изобиловало устье реки. Двигаясь вдоль побережья, флот держал под угрозой нападения жившие здесь германские племена. Кроме того, корабли могли входить с моря в устья Эмса, Везера и Эльбы и подниматься вверх по течению навстречу легионам. Вся важность речных маршрутов была продемонстрирована ходом последующих кампаний.

Всем спасибо!!

Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏

Итак, около четвёртого часа дня, первые корабли римской флотилии достигают берегов Британии. Но внезапно оказывается, что все прибрежные холмы заполнены вооружёнными кельтами, которые уже построились в боевые порядки. Стало очевидно, что римлянам готовился весьма горячий приём. Более того, береговая линия в данном месте имела весьма специфичный характер. Горы и холмы очень близко подходили к побережью. Берег был весьма крутым и обрывистым, а полоса берега, на которую всё же можно было совершить высадку войск, была довольно узкой, и как следствие полностью простреливаемой с господствующих высот, на которых уже расположились бритты, вооруженные луками пращами и метательными дротиками. В общем ситуация была крайне неблагоприятная.

Цезарь, как прекрасный тактик и стратег, конечно же прекрасно понимал, что высадка в таких, крайне тяжёлых для себя условиях, будет чревата огромными потерями в самом начале экспедиции. Что безусловно подорвёт боевой дух солдат и может стать причиной даже полного провала операции. Поэтому, Цезарь встал на якорь недалеко от берега и простоял там около пяти часов, дожидаясь прибытия всех остальных кораблей. Сразу после этого, он созвал военный совет, на котором присутствовали все легаты и трибуны его армии. На нём Цезарь рассказал им всю информацию, добытую Волусеном во время его разведки, а так же познакомил их со своими собственными намерениями, касательно дальнейших действий. На совете, Цезарь особенно настаивал на том, что сейчас, на море, чрезвычайно важна согласованность и своевременность действий всех подразделений. Он потребовал, чтобы все его распоряжения выполнялись по первому его сигналу и точно в срок. От этого зависел не только результат всей экспедиции, но и даже их собственные жизни.

План Цезаря состоял в быстром манёвре кораблей, с целью изменения места высадки в более подходящих условиях. Как только завершился совет, начался прилив. К тому же подул благоприятный ветер. Не теряя времени, все суда снялись с якоря. Пройдя чуть более семи миль вдоль побережья, они повернули к довольно открытому и плоскому берегу, гораздо более пригодному для высадки войск.

Однако транспортные корабли того времени, как впрочем и военные, были довольно тихоходными, и такой манёвр римской экспедиции, конечно же не остался незамеченным кельтами. Они так же устремились вдоль побережья. И хотя пехота и могла немного отстать от кораблей, то конные отряды и колесницы намного превосходили корабли в скорости на такой короткой дистанции. В результате, к началу высадки римских войск, берег вновь был занят кельтскими воинами, которые оказали самое ожесточённое сопротивление.

Высадка проходила крайне тяжело. Транспортные корабли римлян, из-за своих внушительных размеров имели довольно глубокую осадку, вследствие чего не могли подойти близко к берегу. Глубина воды на предельном приближении их к побережью достигала около полутора метров. Из-за чего, легионеры, спускавшиеся с кораблей, оказывались в тяжелейшем положении. Солдаты были вынуждены нести на себе не только собственные оружие и доспехи, но и стандартную поклажу пехотинца. К этому прибавлялись ещё и предметы из корабельного груза, которые так же нуждались в разгрузке. Более того, оказавшись в воде, да ещё и на глубине считай в полтора метра, в доспехах, с оружием и амуницией, римским воинам практически сразу приходилось вступать в бой с кельтами, как пешими, так и конными, которые яростно защищали своё побережье. Ещё никогда в истории римского государства, десантирование легионов не проходило в таких тяжёлых условиях.

Британцы же, в свою очередь, прекрасно знали побережье, чувствовали себя в полной уверенности, и как следствие именно они навязывали характер боя. Оставаясь практически в безопасности на берегу, они открыли массированный огонь по римлянам, из всех видов метательного оружия. Быстрые и манёвренные войска кельтов полностью овладели ситуацией, расстреливая своих противников практически в упор. И даже не смотря на надёжные доспехи и довольно небольшие потери, римляне чувствовали крайнее замешательство, из-за навязанного им непривычного боя и невозможности хоть как-то нанести урон своим противникам. Тем же легионерам, которые добирались до берега, приходилось вступать в бой в такой же непривычной им обстановке. Римлянам, привыкшим вести битву в строю, сейчас приходилось сражаться с кельтами практически один на один. И хотя боевая выучка римлян в целом превосходила кельтскую, всё же численное превосходство и ярость воинов защищавших свой дом, создавала серьёзные проблемы для легионеров.

И вот наблюдая за всем этим, флот под командованием Цезаря, произвёл военный манёвр, который позже станет классическим и практически обязательным при высадке десанта на побережье. Был отдан приказ всем военным кораблям отойти на фланг противника. Уже только это неожиданное действие части римского флота, и даже сам вид военных кораблей, таких непривычных для бриттов, произвёл некоторое замешательство среди воинов противника. Это в свою очередь, позволило римским солдатам совсем немного продвинуться на побережье и более-менее закрепиться на участке сухой земли. Корабли же в это время начали массированный обстрел неприятеля из всего метательного оружия, что в изобилии присутствовало на военных кораблях. Камни пращей, стрелы и даже снаряды катапульт полетели в, явно не ожидавших такого, кельтов. Этот обстрел нанёс довольно значительные потери бриттским воинам.

В итоге этот манёвр принёс высаживающимся войскам огромную пользу. Замешательство в рядах кельтов и потери, которые они понесли привели к тому что их войска ощутимо подались назад и постепенно начали сдавать свои выгодные позиции. Это привело к тому, что легионерам стало несколько проще высаживаться с кораблей, что в свою очередь, позволило быстрее осуществлять высадку войск и тем самым создать ещё большие проблемы для обороняющихся бриттов. Чаша весов в такой ситуации могла качнуться в любую сторону, и исход всей кампании мог решить любой, даже самый мелкий случай. Именно в этот момент он и произошёл. Внезапно, орлоносец девятого легиона обратился с пламенной речью к своим товарищам. Его слова Цезарь приводит дословно в своих записях: «Прыгайте, солдаты, если не хотите предать орла врагам; а я во всяком случае исполню свой долг перед республикой и императором». С этими словами, аквилифер спрыгнул за борт, и держа орла как можно выше, двинулся к берегу. Такой призыв незамедлительно возымел своё действие. Вслед за своим знаменосцем, все легионеры что находились в этом корабле, так же спрыгнули в воду, и последовали за ним. Видя такой пример отваги, воины других кораблей тоже последовали их примеру. И вскоре, берег заполнился римскими воинами, желавшими во что бы то ни стало одержать победу над кельтами.

Оба противника сражались теперь с редкостным ожесточением. Оно и понятно, кельты изо всех сил старались отстоять свою землю, а римляне понимали, что второго шанса не будет, и провал операции, скорее всего будет стоить им жизни. Однако на стороне кельтов всё же было одно преимущество. Они сражались на своей земле, и в принципе этот бой проходил для них по вполне привычным правилам. За исключением метательных машин боевых кораблей, и возможно чуть более тяжёлых и профессиональных войск противника, для бриттов это было просто сражение за свою землю. Для римлян же, всё обстояло несколько иначе. Во-первых, легионеры не могли проявить своих отличных качеств, заключавшихся не в умении вести бой один на один, а в чёткой и хорошо отлаженной манере боя всего легиона. Римляне не могли пока захватить достаточную часть суши, где они могли бы стать в нужные им построения. Да и сражаться им всё ещё приходилось в основном по колено в воде. Во-вторых, здесь в полной мере проявлялся недостаток десантирования большого количества войск, который тысячи лет спустя, так же проявит себя во время высадки союзных войск в Нормандии.

Дело в том, что в такой суматохе на берегу, никто не мог разобрать, где именно находится его подразделение. Около штандартов, которые к тому моменту уже были вынесены на берег, собиралось множество воинов в полном беспорядке, и практически каждый из них примыкал к первому попавшемуся подразделению, отражая яростно наседающих кельтов. В таких условиях, о построении легионных когорт, в которой каждый чётко знал своё место, не могло быть и речи. В результате, вместо образцовых манипул, когорт и центурий легиона, на берегу сформировывались случайные отряды, в которых не было слаженности действий. И где каждый сражался так, как умел – на свой страх и риск.

Британцы же напротив, привычные сражаться не столь организованно, не испытывали в этой связи особых трудностей. Они умело использовали все преимущества такой ситуации, и стали чаще нападать на небольшие отряды римлян и одиночных солдат, которые брели в воде, пытаясь пробиться к своим на берегу. Используя численное превосходство, такая тактика приносила определённый успех. К тому же стрелки кельтов так же перешли на правый фланг основной части войск римлян, и не прекращали осыпать их своими снарядами. Видя это, Цезарь приказал всем шлюпкам и малым судам, что присутствовали в небольшом количестве, доставлять воинов на те участки сражения, где римским солдатам становилось сложнее всего удерживать позиции, и где их наиболее отчётливо начинали теснить.

Однако, когда значительная часть легионеров всё же смогла достигнуть берега, они наконец смогли начать строиться согласно легионным порядкам. Довольно скоро, к своим штандартам смогло присоединиться большинство солдат, и пользуясь своим неоспоримым тактическим превосходством, римляне начали быстро теснить врага, обратив кельтов в бегство. Но, вынудив их отступить от берега, легионы никак не могли их преследовать. Служившая для этих целей лёгкая конница, находилась на восемнадцати кораблях, безнадёжно отставших от основной массы флота. Это стало единственным фактором, мешавшим полному разгрому бриттских войск. И как считал сам Цезарь, это был первый эпизод за его военную карьеру, и за всю Галльскую кампанию, когда удача откровенно отвернулась от него.

Тем не менее, хотя кельтам и удалось сохранить большую часть своего войска, победа безоговорочно была за римлянами. Об этом свидетельствовал тот факт, что едва остановившись после бегства, разбитые кельты пришли в себя, и поняли, что поставили себя в очень затруднительное положение. Они незамедлительно отправили к Цезарю посольство с униженной просьбой о мире, с обещанием выдать заложников и немедленно удовлетворить все его требования.

Вместе с этим посольством, к Цезарю прибыл и его собственный посланник – Коммий из племени артебатов, посланный сюда с представителями местных племён. Как оказалось, что как только он сошёл с корабля, его тут же арестовали, заковали в цепи и заключили под стражу. Теперь же, после проигранного сражения, и из желания задобрить Цезаря он был освобождён и приведён к римлянам. Местные вожди понимали, что оправдаться за такое вероломное предательство будет чрезвычайно трудно, поэтому всячески старались переложить всю вину на обычных людей, которые якобы без их воли и ведома учинили подобное нападение. Они всеми силами отрицали своё личное участие в этом сражении и старались заверить Цезаря в своей преданности их прошлым договорённостям.

Разумеется, великий полководец выразил своё возмущение таким предательством и попыткой сорвать его планы. Однако он, как не менее выдающийся дипломат, сказал, что прощает их. И потребовал уже наконец выдать заложников. Часть из них кельты выдали незамедлительно. Остальных же обещали доставить через несколько дней из отдалённых частей острова. Вожди же в это время распустили войска, приказав всем ополченцам возвращаться в свои дома. И со всех концов страны стали приходить местные старейшины, которые всячески заверяли Цезаря в покорности и готовности выполнить требования Рима. Итак, Цезарь с легионами оказался в Британии. И уже ничто не могло этому помешать. Или всё же могло..?

Всем спасибо!!

Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏

https://www.youtube.com/c/7минут

Боевая история пятого легиона(Legio V Alaudae), (который первоначально называвлся Gallica) начинается в 52г. до н.э. когда Гай Юлий Цезарь, нуждавшийся в дополнительных воинах, в связи со вспыхнувшим в том же году восстанием вождя арвернов Верцингеторикса, набрал его без одобрения сената из союзных галльских племен. При этом содержал он его за свой счет, жалование солдатам выплачивалось из военной добычи. Сенат скептически относился к галльским союзникам, предполагая, что они либо разбегутся, либо перейдут на сторону врага, однако этого не произошло. Галлы, обученные римской манере ведения боя, храбро сражались против своих соплеменников, и по завершению Галльской кампании, заняли свое законное место среди всех остальных легионов римской республики. Примечательно, что это был первый римский легион, который состоял не из италиков. Два года он был фактически не признанным, и только под самый конец галльских войн, в 50г. до н.э. легион получил признание и перешел на государственное обеспечение. После этого не граждане Рима получили право служить в римской армии.

Боевым крещением легиона стала осада Алезии в том же 52г. до н.э. После взятия города и пленения Верцингеторикса следующие несколько лет легион используется в Галлии для подавления остатков восстания и войне против Амбиорига.

С началом гражданской войны между Цезарем и Помпеем, легион был выведен из Галлии, и перебазирован сначала в Италию, где принимает участие в боевых действиях в Апулии. Позже под командованием Марка Антония легион переброшен на Балканы в Диррахий, где совместно с четвертым македонским легионом (Legio IV Macedonica) принял участие в сражении против армии Помпея. Новой героической страницей для легиона жаворонков считается Африканская кампания Цезаря. Жаворонки отличились в битве при Тапсе в апреле 46г. до н.э. Именно там легион получил за боевые заслуги в сражении свой символ - Слона. Во время битвы слоны левого фланга атаковали центр войска Цезаря, где как раз находился Пятый легион . Они доблестно отразили эту атаку; именно за этот подвиг их знамя впоследствии было украшено изображением слона.

Соратник Цезаря, автор «Записок об Африканской войне» писал: «Здесь, мне кажется, нельзя обойти молчанием храбрость одного ветерана 5-го легиона. На левом фланге раненый слон от сильной боли бросился на безоружного обозного служителя, подмял его под ноги, а затем, став на колени, задавил его до смерти, причем поднял свой хобот и стал со страшным ревом ворочать им в разные стороны. Наш солдат не стерпел и с оружием в руках бросился на зверя. Когда слон заметил, что на него нападают с оружием, он бросил мертвого, обвил солдата хоботом и поднял кверху. Вооруженный солдат, понимая, что в подобной опасности нельзя терять голову, стал изо всех сил рубить мечом по хоботу, в который был захвачен. От боли слон наконец бросил солдата, со страшным ревом повернул назад и бегом пустился к остальным животным» (Caes. B. Afr. 84).

За подвиг в битве против слонов при Тапсе Цезарь даровал V легиону знак отличия — эмблемой его стал не бык, как у других цезарианских легионов, а слон.

В  45 г. до н.э. V легион принимал участие в последней кампании Цезаря против сыновей Помпея и принял участие в сражении при Мунде, о котором мы уже говорили. После смерти Цезаря в 44 году до н.э. легион примкнул к Марку Антонию. Антоний, который уже командовал Жаворонками во время сражения при Диррахии, ценил и особо отличал легионеров V-го.

Разрыв Антония с сенатом привел к началу Мутинской войны, в которой V легион вновь был одним из главных действующих лиц. В битве у Галльского форума и затем под Мутиной легион столкнулся со своими бывшими соратниками по Галльской войне и кампании в Македонии. Именно Жаворонки спасли Антония, когда IV легион ветеранов цезаря под командованием Октавиана и Гирция ворвался в лагерь. Легионеры IV-го были перебиты. Азиний Поллион в письме к Цицерону писал: «…в сражении, данном Гирцием, истреблен и четвертый и в равной степени все легионы Антония, а также Гирция; четвертый же, после того как он захватил даже лагерь Антония, был истреблен пятым легионом; там погибли также Гирций и Понций Аквила». После бегства Антония легионеры-«жаворонки» последовали за ним.

В походах эпохи II триумвирата V легион Alauda постоянно сопровождал Антония. В 42 году до н.э. в составе армии триумвиров легион Жаворонков сражался против республиканцев в битве при Филиппах. Затем он последовал за Антонием на Восток и в 37 – 36 годах до н.э. участвовал под его началом в Парфянском походе. Этот поход обернулся провалом, армия понесла огромные потери от голода, жары и битв, однако ей удалось избежать участи Красса. Марку Антонию с довольно потрепанными легионами удалось вернуться в Сирию. Вскоре после этого ветераны V-го получают отставку и земли для поселения в Берите в провинции Сирия. Сам легион здесь же несет дальнейшую службу.

С началом войны между Антонием и Октавианом, свежевосполненный легион жаворонков был переброшен в Грецию, где вместе с другими легионами, должен был готовиться к последующей переброске в Италию. Однако поражение Антония в морском сражении у мыса Акций в 31 году до н.э. бегство в Египет и последующее самоубийство, не оставило Жаворонкам никакого выбора как сдаться на милость победителю, Октавиану.

Октавиан сохранил V легион, впрочем как и большинство других легионов, которые были набраны еще Цезарем. Он перевел его солдат в Испанию, где между 29 и 19 годами до н.э. шла война на территории современных Астурии и Кантабрии, получившая название Кантабрийской по ходу которой, вся территория Испании полностью вошла в состав республики.

В 19 г.до.н.э. легион перевели в новообразованную провинцию Белгику, где он встал лагерем в городе Ксантен (ныне одноименный город в Германии). Находясь здесь легион, неоднократно защищал провинцию от нашествия германских племен. В одном из таких пограничных боев, скорее всего в долине реки Масс в 16 г. до н.э. первая когорта легиона Жаворонков вместе со своим легатом Марком Лоллием попала в засаду, которую организовали сикамбры, усипеты и тенктеры, и потеряла своего орла. Это был первый, но отнюдь не последний легионный орел, захваченный германцами. Однако по неизвестной причине, его не расформировали, а разрешили его солдатам и офицерам служить в своем же легионе, несмотря на позор потери орла, вероятно основная часть легиона, дислоцированная в своем лагере, сохранила боеспособность как боевая единица. И такой неудачный фейл легата и первой когорты не повлиял на решение о роспуске легиона.

Несмотря на потерю орла, легион был восстановлен под тем же названием. Он вошел в состав армии пасынка Августа Друза Старшего во время его завоевания Германии и в 9 г. до н. э. одним из первых достиг берегов Эльбы. Около 20 лет легион базировался в центре новозавоеванной провинции — в Хальтерне, находящемся в долине Липпе в 60 км восточнее Рейна.

Поражение Вара в 9 г. н. э. заставило наместников германских провинций отвести войска на левый берег Рейна. V легион покинул Хальтерн и перебрался в Ветеру Кастру (совр. Ксантен). В 14 г. после получения известий о смерти Августа легион немедленно восстал вместе со своим соседом по квартированию — XXI легионом Rapax. Легионеры бросились избивать центурионов — лишь несколько человек из них пережили восстание. Среди них был и Кассий Херея, будущий убийца Калигулы, который, по словам Тацита «проложил себе дорогу мечом сквозь обступившую его вооруженную толпу» (Tac. Ann., I, 32).

Лишь прибытие Германика, внука Августа и пасынка Тиберия, льготы и денежные выплаты, предоставленные им, успокоили воинов. Для того, чтобы восстановить дисциплину и боевые качества легионов, Германик пересек с недавними мятежниками Рейн и двинулся против германцев. В этом походе V легион отомстил за поражение 25-летней давности, опустошив земли усипетов и их союзников бруктеров и тубантов.

В 28 г. V легион принял участие в кампании против фризов под командованием Цетега Лабеона. Лабеон, попавший в окружение со вспомогательными отрядами был выручен Жаворонками. Тацит пишет: «Раньше других к нему на выручку устремляются воины пятого легиона и после ожесточенной схватки отбрасывают фризов и спасают истомленные ранами когорты и отряды всадников». (Tac. Ann., IV, 73).

В 40 г. во время германского похода Калигулы легион был отдан под командование Тиберия Плавта Элиана.

Именно с V-м легионом Жаворонков связана знаменитая история, рассказанная Светонием, о том, как император поручил легионерам собирать раковины в виде трофеев. Дело было так:

Калигула, объявив войну Посейдону, привел свои войска на пляж и приказал построиться для битвы.Наконец, как бы желая начать сражение, он расставил войска по берегу моря и приказал привезти баллисты и военные машины. Никто не знал и не подозревал, что он намерен делать. И вдруг он велел солдатам бросать пилумы и копья в воду, и бить мечами волны, после такой непродолжительной битвы, он объявил о победе, и приказал собирать солдатам раковины в шлемы и за пазуху, называя их военной добычей, которая взята у моря и должна быть принесена в Капитолий и во дворец! В память о своей необычной победой над морем он велел выстроить огромную башню. Ночью на ней, как и на фаросском маяке, должен был гореть огонь и указывать судам их курс. Солдатам император объявил награду по сто денариев на человека и, как бы подав пример необычайной щедрости, сказал: "Ступайте в веселом расположении духа, ступайте богачами!"

В 40-х гг. вексилляция V легиона приняла участие в завоевании Британии, тогда как основные силы оставались на Нижнем Рейне, где в 47 г. участвовали в очередной кампании против фризов и хавков под командованием Домиция Корбулона.

После смерти Нерона в 68 году нижнегерманская армия сначала присягнула Гальбе, но затем в январе 69 года провозгласила императором Вителлия. Часть легиона во главе с легатом Фабием Валентом направилась в Италию. Его солдаты сражались в битве при Бедриаке на стороне Вителлия против преторианцев, поддерживавших Отона. В конце того же года V Жаворонков легион вновь сражался против армии Антония Прима в битве при Кремоне, в которой оттонианцы потерпели разгромное поражение и погиб сам Отон. «Жаворонки» столкнулись на поле битвы с XIII легионом Gemina и разгромили его, прорвав боевую линию отонианцев.

После победы сторонники Вителлия, и так не отличавшиеся дисциплиной, окончательно разложились. Нередкими были драки между солдатами различных подразделений. В одной из них сошлись легионер V-го и солдат галльских вспомогательных войск. Они «затеяли борьбу, сначала в шутку, потом, разозлившись — всерьез; легионер упал, галл стал всячески поносить его; зрители разделились; сбежавшиеся легионеры набросились на солдат вспомогательных войск и перебили две когорты» (Tac. Hist. II, 68). Лишь слух о приближении уцелевших войск Отона смог успокоить страсти.

В это время на Востоке объявился новый претендент. Армия Веспасиана двинулась на Рим. Навстречу ей Вителлий выслал свои войска под командованием соратника еще по Германии Авла Цецины. V легион вошел в эту армию. Однако Цецина решил изменить Вителлию и перейти на сторону Веспасиана. Он начал агитировать солдат, и его агитация принесла некоторый успех — флот Вителлия перешел на сторону нового претендента. Легионы же, однако, остались верны своему императору. Цецина был закован в цепи, а новым полководцем избран командир V легиона Фабий Фабулл.Во второй битве при Кремоне вителлианцы были разгромлены. V легион находился в самом центре боевой линии и понес наибольшие потери.

Авл Вителлий

Теперь переходим к версиям, когда же все-таки легион Жаворонков прекратил свое существование.

Версия I

Часть легиона, оставшаяся в Германии, осенью-зимой 69 года оказалась вовлечена в восстание батавов под предводительством Юлия Цивилиса. Лагерь в Ветере был осажден, лишения и голод заставили его защитников сложить оружие. После этого лагерь был разрушен, а уцелевшие солдаты были вероломно перебиты германцами. Вторая часть легиона понесла большие потери при Кремоне и ввиду немногочисленности легиона, было принято решение его не восстанавливать. Информация, где был потерян орел легиона, неизвестна. Но примерно с этого периода практически полностью пропадают упоминания о жаворонках как о цельном легионе. Хотя какая-то уцелевшая часть векселляций легиона вполне себе могла еще продолжать существование и нести службу.

Версия II

Некоторые ученые придерживаются мысли что Веспасиан став императором, все же сохранил легион Жаворонков.Побежденные легионы были включены в состав армии-победителя, но вернуть их на Рейн, к местам постоянной дислокации, Веспасиан не решился. Как писал Тацит: «В условиях продолжающейся гражданской войны, эти разбитые легионы могли вновь стать опасными, и поэтому их разбросали по всему Иллирику». (Tac. Hist. III, 35). Веспасиан пополнил его состав и отправил в Мёзию воевать против опустошавших провинцию даков и сарматов. Местом его новой дислокации стал Виминаций, который он делил с VII легионом Клавдия, а также Дуростор или Сингидун. Гибель легиона связывалась с нападением даков на Мёзию, с поражением и гибелью ее наместника Гая Оппия Сабина в 85 году.

Пятнадцать лет V легион в составе дунайской войсковой группировки защищал балканские провинции от вторжений даков и сарматов, пока император Домициан не решил положить конец этой угрозе. В 86 г. преторианский префект Корнелий Фуск вторгся в Дакию с огромной армией. Первые успехи заставили Фуска забыть об осторожности. На перевале Турну Рошу он попал в засаду. Даки перебили более 15000 человек. Там сложил свою голову и неудачливый полководец. Больше всего вновь пострадал V легион. Он был практически полностью вырезан, а в руки даков попала и их аквила. Свидетельством трагической судьбы легиона виделся прежним историкам каменный трофей в Адамиклиси. Надпись на трофее содержит список из 3 800 имен солдат преимущественно галльского и германского происхождения. Орёл же, захваченный даками, был найден Траяном в 102 году в одной из горных крепостей. Однако аквила которую Кассий Дион приписывает погибшей армии Корнелия Фуска, не является орлом легиона, а, скорее всего, каким-то другим знаменем, возможно, штандартом преторианцев.

Эта версия гибели легиона содержит довольно много неточностей, т.к. за 15 летнее пребывание Жаворонков на Балканах, о них практически не осталось никакой информации. На стоянках легионов не осталось никаких надписей, дипломов легионеров, строительных клейм и других свидетельств пребывания легиона в тех местах не обнаружено. А надписи на каменном трофее из Адамиклиси, могут принадлежать другому легиону, переброшенному с Рейна в Дакию.

В любом случае ученые все единогласно сходятся во мнении, что пятый легион жаворонков прекратил свое существование в конце I в. н.э. и более не восстанавливался. Так закончилась их история. Это был первый легион, первоначально состоящий из не граждан Рима. Сформированный Цезарем, любимый Антонием, легион оставался до конца преданным своим первым военачальникам, хоть мятежный дух галлов и германцев давал в последствии о себе знать. Жаворонки доблестно защищали северные границы империи, но увы, судьба легиона оказалась не столь счастливой, как у прочих легионов Цезаря, которые прекратили свое существование во времена поздней империи.

Всем спасибо!