Маленькое отступление перед повествованием. Я думаю разделить всю свою «летопись» на 3-4 части, надеюсь, вам понравится. И спасибо всем, кто оценил мою писанину, это мотивирует.
Каждый из моих родителей, родственников и знакомых старался внести в мою жизнь что-то новое, интересное и стоящее (порой эти три качества были лишь их субъективным мнением). Так мама начинает читать мне книги, нормальные Российские сказки и истории, и постепенно я начинаю сам брать книжки и читать их по слогам. Отец, не смотря на все его негативные стороны, описанные ранее, был человеком талантливым, и неплохо играл на гитаре. Мне нравился звук гитары, её звонкие переливы нот, поэтому я просил гитару поиграть, или же просто её слушал. Знакомые нашей семьи, Андрей и Лариса тоже старались привить мне какие-либо хорошие качества. Забегу вперёд и скажу, что когда мне было почти 3 года, у них родился свой ребёнок – Ян, мой будущий лучший друг, с которым мы уже дружим больше 17 лет. Продолжаем. В общем ребёнком я был здоровым, энергичным, болтливым, громким, фантазёром-врунишкой.
И вроде всё было хорошо, но уже тогда в нашей семье начались проблемы. Я постоянно пишу про « постоянные попытки отца найти работу». И это не преувеличение, он почти всё время не имел работы. Да, у нас дома был компьютер (ооо, первые игры), но, сколько я себя помню, он просто сидел за ним до 4 ночи, не давая нам с мамой спать, в попытках найти что-то интересное для себя. Я помню время, когда он работал в одном офисе, возле озёр. Это можно было назвать работой, но никакого материального дохода это всё не приносило. Мама в то время ушла из садика, и решила выучиться на врача. Я всё ещё ходил в садик, но часто бывало так, что я просто сидел дома один или же уезжал к тёте Оле, которая жила через реку. Вот так мы и жили. Мама, новоиспечённая студентка медицинского института, папа, тогда ещё не знавший слова «фрилансер» и я, представлявший из себя маленького карапуза. В связи с таким разделением позиций в семье, ни о каком финансовом благополучии речи быть не должно. Мы не были бедняками и не голодали, но разделение слоёв на нас сказывалось, поэтому в доме порой не хватало важных вещей, как для меня, так и для всех. Отца, конечно, такая позиция не нравилась, и постепенно он начал задерживаться в том офисе на озёрах, приходить за полночь (абсолютно трезвый, от отца он унаследовал полное отторжение алкоголя). Мама в попытках хоть как-то помочь, стала ходить на подработки. Наши родственники также старались помочь нам, особенно выручал мой дядя: он приезжал к нам и нянчился со мной, когда дома никого не было.
Но в весенний день 1998 года мой отец уходит из дома и возвращается через 4 дня. Мама, тогда не имевшая никакой возможности дозвониться или хоть как-нибудь узнать, не лежит ли муж в канаве с пробитой головой, была на грани срыва, я тоже не знал, как помочь, поэтому чувствовал себя абсолютно беспомощным. Но, отец возвращается и, не снимая ботинок, идёт к шкафу со своими вещами. Я в это время был у тёти Оли, поэтому всё, что тогда происходило, я пишу со слов моей мамы. Папа, оказывается, всё это время переписывался с одной дамой, уроженкой Дойчлянда, живущей в Москве, разделявшей его желание изменить мир в лучшую сторону и поддерживающей его в своих идеях, и после длительного обмена сообщениями они решили сойтись и жить вместе. О том, что «красивый, молодой идеалист из Калининграда» имеет 4 годовалого сына и жену, та дама не имела понятию, но думаю, её это не сильно парило. Дальше со стороны отца пошли обвинения моей мамы в том, что она никаких усилий не прикладывала для того, чтобы сделать семью счастливой и богатой. Видимо, факт того, что квартира, в которой мы жили, была куплена мамой и её родственниками, так же как и вся мебель и техника, моего отца не сильно беспокоили. Самое главное это прикладывать усилия. После таких заявлений моя мама не знала, что делать. Она покупает ему новую одежду (ну не может же кавалер без фрака к даме ехать), билет до Москвы, собирает в дорогу еды и провожает до вокзала. Он даже не попрощался. Ни с женой, ни с сыном, ни с собственной матерью. Он собрал вещи и уехал. После этого наступил самый тяжёлый год в нашей с мамой жизни. Мама держалась молодцом, не пропускала университет, занималась мной, а также оформила документы на развод, отослала отцу, и он прислал уже подписанные. Почти весь этот год я не ходил в садик (денег на его оплату у нас не было), но зато я очень часто гостил у моей бабушки, ездил в Каунас к дяде и другой бабушке, бывал у тёти Оли и у Яна в гостях. Так как меня не было дома, я не мог видеть, как мама экономит на собственной одежде, оплачивая коммунальные и учёбу, как она плачет из-за своей беспомощности и одиночества. Если бы я был тогда хотя бы на два года старше, думаю я бы смог что-либо сделать, но тогда мама отправляла меня куда-либо и самостоятельно справлялась со всеми невзгодами. Уже сейчас я понимаю, что этот год сделал мою маму той сильной и волевой женщиной, которая она есть сейчас. Но потом случилось что то странное. Когда мы с мамой, взявшей отпуск, ехали к моей бабуле в Каунас, я заметил, что мама в автобусе как-то странно смотрит на большого высокого дядю в пиджаке и галстуке. Дядя ехал с другим мужчиной помладше, я тогда не знал, что это был его сын. Они тихо между собой разговаривали, попутно посматривая на нас. На одной из остановок мы с мамой решили сходить на станцию купить мороженого. Мы оставили все вещи и документы в салоне автобуса, и пошли в магазин. Когда же мы только вышли из магазина с мороженым в руках, мы наблюдали, как наш автобус неспешным ходом уезжает за поворот. Тотчас мы побежали его догонять, хотя шансов на это у нас было мало. Но вдруг автобус резко затормозил, и мы, добежав, увидели интересную картину. Тот высокий большой дядя стоял возле дверей и подавал моей маме руку, а дядя водитель утирал кровь с носа. «Наверное не пристегнулся» - подумал я. Всю оставшуюся дорогу я и мама провели в компании того дядя, со смешным именем Андрюс и его сыном, Андреем. Это был первый день, когда я встретил своего отчима.
В связи с участившимися постами о семьях, где нет одного родителя, где дети воспитываются (или не воспитываются) чужими людьми, хотелось бы поведать свою историю. Знаю, что она будет не так интересна и увлекательна как остальные, но я на звание великого пейсателя не претендую. Я постараюсь уложиться в несколько частей, ибо писанины будет много (насыщенная у меня была жизнь), поэтому буду их выкладывать по мере их написания.
Я родился в славном городе Каунасе, уже тогда независимой Литовской Республики. Мама, тогда только закончившая педагогический университет, хотела дождаться моего отца из Калининграда, но я решил родиться пораньше, чем и удивил врачей, рассчитывающих на моё появление на свет месяцем позже. Сразу же после рождения был сказан диагноз: "Мальчик не выживет. Слишком рано появился". Как мне рассказывала мама, она не поверила словам врачей, и до конца ждала, что диагноз не подтвердится. Не подтвердился. Но Каунасским докторам не было суждено убедиться в ошибочности своих суждений. Спустя 4 месяца мама увозит меня в Калининград, к отцу. В роддоме он так и не появился, к матери приходила лишь моя бабушка и мой дядя.
По приезду в Калининград, мы тотчас отправились к докторам, которые с порога опровергли диагнозы литовских служителей Гиппократа и сулили мне счастливое и здоровое детство и жизнь в целом. Мама, оформив нужные мне документы, поселилась вместе с моим отцом в маленькой однушке, на пятом этаже, в исторически интересном районе города. Отец проявлял себя заботливым молодым папашей, попутно ища работу в компьютерном дизайне и свыкаясь со своей ролью в семье. Уже сейчас я понимаю, что человек с такими убеждениями как у него тогда (и сейчас) и с полным отсутствием адекватного образования не был алмазным кандидатом на какую либо должность. Но тогда единственными моими мыслями были о том, почему обои на стене солёного вкуса. В это время мама, разрывалась между уходом о маленьком ребёнке и попытками работать по специальности (учителем русского языка и литературы). Уже тогда мама понимала, что педагогика это не её конёк, но так как в роду у моей мамы были учителя, то не продолжить её было бы странно. В то время, в Калининград приезжает мой дядя, переводясь в 10 класс местной школы и одновременно подрабатывая репетитором по бальным танцам. Мой отец был всячески против нахождения ещё одного ребёнка в квартире, поэтому общение между ними было сведено до минимума. Следует немного отвлечься и рассказать поподробнее об отношениях моего отца с окружающими его людьми. Мама, будучи молодой девушкой, его очень любила, хоть и не разделяла его взглядов, которые в современных реалиях многие сочли бы экстремистскими и даже националистическими. Моей бабушке, маминой маме, он совершенно не нравился, и на то были причины. Хотя бы высказывания по поводу образования и начитанности. Подобные отношения были и с остальной многочисленной роднёй моей мамы, а также её окружением. Со своей матерью мой отец был в смешанных отношениях. С одной стороны обоюдная привязанность друг к другу (семья у отца тоже была неполной, папа умер от алкоголизма), с другой бесконтрольная забота со стороны матери, вызывала раздражение и злость, которые выливались в оскорбления и беспочвенные упрёки. Продолжим. Почувствовав, что в доме своей родной сестры ему не рады, дядя, окончив школу, возвращается в Каунас для поступления в университет. Отец, осознав, что он снова, с его слов «умнейший в этом доме» продолжает беспочвенные попытки работать полное время.
Проходит время. Я расту. Я говорю, я мыслю и я существую. Порой чересчур много говорю. Мама ушла с поста учителя, видимо поняв, что нервы дороже, и стала работать нянечкой в детском садике, в который начинаю ходить я (да-да, всё по блату). Со стороны папы начинается массивная бомбёжка моего малолетнего подсознания, с использованием ярких образов и средств массовой информации и культуры. Следует отметить, что папа не был фанатом Российской культуры, поэтому меня пичкали отменными немецкими песенками, стишками и сказками. Хоть и в переводе. Конечно же, у меня начали проявляться первые навыки в русском и немецком языке. Доходило до фраз «Тапка во ду била», видимо мой маленький мозг воспринимал потерю тапочек как интернациональное бедствие. Также укреплялось общение с людьми, в какой-то степени разделявшими точки зрения отца или имеющими к ним какое-либо отношение. Мама также общалась с ними, но уже со стороны житейской, ибо разговоры о восстановлении названия города в Кёнигсберг ей не сильно доставляли. Были и у меня знакомые детишки, со звучными и статными немецкими именами. Фридрих, Генрих, Михаэль. Я их всех помню, как помню и то, что моё собственное имя неслыханно коверкали и называли меня пушкинским Германном. Видимо это был такой фэшн. Вся эта канитель с именем мне ещё аукнется не раз, но об этом я расскажу в другой части. Также были и другие семьи, с которыми мы тесно общались (а с некоторыми общаемся до сих пор, по крайней мере, я с мамой). В итоге, вся это немецкая туфта и её влияние на мозг ребёнка вылились в рисунки, на которых были изображены самолёты со свастикой и им подобные танки, песенки на тему Дойчлянда и принятие дополнительной буквы «н» в имени как должное. Но потом всё началось рушиться.
Что я знаю о чихуахуа?
Они с остервенением хищника охотятся на свои какашки и, жадно смакуя, поедают их.
На эту тему у нас вообще интересная история случилась, которую я описала подруге: "Сегодня с утра Фиби пошла в лоток и наделала огромную кучу. Я спокойно убрала и решила,что буря миновала - есть время до следующего кормления и ушла в другую комнату. На автомате вернулась за чем - то,смотрю - она опять сидит гадит! При чем опять много и такими глазами на меня посмотрела, типа "сволочь,приперлась". Дела доделала, так повернулась,горестно посмотрела на какулю и ,опустив хвост, поковыляла в лежак . Я ее хвалю - молодец, все дела. Она так посмотрела на меня и отвернулась. я не преувеличиваю и у меня нет паранойи!"
Сидели с другом весенним вечером в парке на скамейке и поддерживали никотиновую зависимость.
Рядом проходил мальчик лет 5-ти с мамой и ревел. В руках он нес машинку,в кармане пистолет,а мама волочила самокат. С противоположной стороны шел мальчик примерно того же возраста,с бабушкой. Невооруженным глазом было видно,что у него ДЦП,он нес в руках воздушный шарик и был искренне счастлив.
Всем привет. Знаю, что это не психологический форум, однако, все же надеюсь на вашу поддержку, дабы вы смогли помочь мне и дали совет.
Меня зовут Сергей мне 19 лет я из Москвы. У меня никогда не было друзей ( в прямом смысле этой фразы, те что были - являлись знакомыми, с которыми нас по большей части объединял лишь комп), не было девушки. Встречи заканчивались на 2 день сообщением:
-Извини не мой типаж, до свидания. Внешность обыкновенная, среднестатистическая.
О себе могу рассказать следующее: Я закончил техникум на экономиста, пишу книги и стихи. Учусь в экономическом институте, который сам оплачиваю.
Весной иду в армию. По натуре - интроверт, перфекционист, творческий.
Прошу подсказать, стоит ли продолжать жить всю жизнь одному, по схеме - работа-дом-дом работа. И есть ли тут такие? Заранее спасибо!
Рассказал друг, дальше от его лица:
"Живу на новой квартире, у меня под окнами на стоянки БТРы стоят (Украина, все дела, для безопасности или хз), так вот зашел как-то ко мне друг, Димон, а я как раз взял норм такие шишки, и решил его угостить, поделиться добром, так сказать. Сидим, покуриваем, и тут я такой:
- Смотри, аккуратно, а то один так покурил, что ему казалось, что под окном БТРы стоят.
Димон улыбнулся, но на всякий случай подошел к окну... и замер. - Правда?, - говорит, - БТРы?
- Да, я ему говорю что нет ничего, а он мне про какие-то БТРы задвигает.
После этого Димон простоял так еще минут 10, сказал "Да ну нафиг" и закрыл шторы.