Мы ходили на фортепианный концерт. Я и Объект, предположительно будущий муж. Он очень мил, уверяет что концерт ему чрезвычайно понравился. Охотно верю, первая часть длилась ровно час без единого перерыва!!, и это был Бетховен, если бы Моцарт, было бы легче, но это был Бетховен... На том концерте пять человек по моим приметам выспались, включая разбирающуюся в музыке преподавателя виолончели.
Я и окружающие меня люди помоложе нервно тряслись от хохота над засыпающей старухой, периодически вскидывающей голову на громких аккордах. Не спится человеку, все что-то мешает. Казалось, вздрагивая от сна, вот-вот она ухнет что-нибудь этакое, разухабистое, маршеобразное. Ждали. Но она быстро приходила в себя. Жаль.
Объект весь концерт просидел прямой как дрозд. Мужик впереди нас в зелёной спецовке извёлся: он прикладывал руки ко лбу, к щекам, хватал себя за бороду, выворачивал нос, впрочем, довольно картинно, издалека можно было бы подумать, что это он от вдохновения и вот-вот напишет поэму, но я сидела близко, я всё-всё понимала. Он просто лампочки пришёл вкрутить, проверить счётчики... А у них концерт, и в зале не хватает людей... Музыкальная школа, не прачечная ж.
Он нависал над бледными юношами, над восторженно рассматривающими потолки блондинками с налетом 40 годов и верой в силу интеллекта, сиротливо озирался на дверь,.. но до двери было порядка четырех рядов кресел. А он был вежлив. Вежливость сгубила многих прекрасных людей.
Что и говорить: концерт удался на славу.
Объект убеждал, что хотел бы остаться на вторую часть. Но я решила: более мстить за испорченную ранее им мою субботу не стоит и сказала, что вторая часть будет длится ещё один час. Он срочно вспомнил, что у него дела, и мы сбежали.
В общем, теперь объект считает меня высокодуховной личностью и пытается вести диалоги на темы: а вот ещё был случай с композитором Исаковским. Я говорила прямо, что плевать мне на композитора Исаковского, и что я походом на концерт просто решала вопрос устройства ребёнка в музыкальную школу, и это был чистой воды политес. Объект не верит.
С тех пор мы играем в шахматы, нарды, ерундопель. Ему 44 мне 35, приходится чесать про че гевару и сьенфуэгоса, напевать в лицах травиату "ивсякоетакое". Вечера на пролёт выпендриваемся, зеваем, глядим на часы...
Как это всё-таки затягивает. Он соврал мне и себе, что всеми фибрами воспринимает классическую музыку. И теперь я сижу вру и ему и себе, что я интеллектуал. И ведь всё это из лучших побуждений. Как ни странно. Он старался оправдать мои ожидания, мол, хочет баба интеллектуала - она его получит. Теперь я сижу, делаю вид, что не лыком шита для него. Зачем?
В свои 35 я не хочу в горы "тяни-возьми", не хочу "вон ту звезду", мне не надо закаты и рассветы. Я бы очень хотела стоять на кухне в халате и варить борщ.
Когда я сказала правду, объект обиделся. А он больше не хочет быть как все...
екатерина гликен из книги "Как стать счастливым". (Сборник притч и автобусных откровений)
