Радость - это благодарность.
Это - зоркость души.
Выбирая лучшее - становишься сильнее
Смелее,для слабых защитой
Для уставших утешеньем.
Радость - это стремленье,
Чувство единства со всем.
Мостов понимания это строение
и прокладывание счастья путей.
Радость - это возможность роста
Преодоления немощи путем сплочения.
Радость - это стен утолщение
От вражеских,бесовских нападений.
Радость всем нам доступна
Она подарок Божьего откровения.
Я мечтаю вернуться с войны
На которой родился и рос
На руинах нищей страны
Под дождями из слез
Но не предан земле тиран
Объявивший войну стране
И не видно конца и края
Этой войне
Я пророчить не берусь
Но точно знаю, что вернусь
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев
И, поверженный в бою
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны
вернувшейся с войны
А когда затихают бои
На привале, а не в строю
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою
Облегченно вздыхают враги
А друзья говорят: Устал
Ошибаются те и другие
Это привал
Я завтра снова в бой сорвусь
Но точно знаю, что вернусь
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев
И, поверженный в бою
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны
вернувшейся с войны
С войны
Я завтра снова в бой сорвусь
Но точно знаю, что вернусь
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев
И, поверженный в бою
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны
вернувшейся с войны
Я не увижу больше никогда твой взгляд, Твою улыбку, и прощальный поцелуй не сможет остаться на моих губах.
Я не узнаю, как твои дела, во сколько встал, когда устал.
Мы не станцуем ночью под Шопена никогда.
Не будет больше ссор, скандалов и вопросов: «Где же ты, бесстыжая, была?»
Не будет поводов для выяснений И ситуационных искажений.
Настала та пора, где нет возможных точек близости у нас.
Мы разошлись по разным сторонам, нет пункта А и пункта В, куда должны мы были вместе доходить,
Есть только я и только ты, и все пути давно разведены.
Я не хочу спасать тебя. Ты тонешь и зовешь меня с собой, считая, что ты самый правый мученик из нас, а я — как злая ведьма, искушающаяся всем, краду твой клад, вью нитки из тебя.
И можешь высказаться всем, что наболело за года:
«Такая сука, мразь она! Скажи и повтори мне вслед: ты недостойна жить,бессовестная стерва! Ты не стоишь ни гроша, в твоей тупой бошке нет ничерта! Ты заслужила эту боль, мой маленький кусок дерьма! Теперь начни просить пощады и как гремучая змея , трясись под одеялом от страха , что осталась полностью одна ».
Ползи, ползи! Проси, проси! Уныния твои мне, к счастью, не нужны. Ты - песик мой, моя игрушка, интересная, но не больше чем погремушка. Твоя душевная болезнь достала всех, заткнись и режься до потери власти над собой! Мне нравится, когда ты мертва , а я живой. Мне нравится играть в игру, где я хозяин и даю подачку псу.
Мне нравится душить тебя, но не убью - ведь я любя. Хочу увидеть твою боль, услышать стон, услышать вой. Я помогу, сказав «не унывай», а в душе так хочется слышать собачий лай.
Твои глаза — как два алмаза, я сохраню на память о тебе, ведь, зная, сколько мук они видали, то очень вырастут в цене.
И никогда, запомни, сволочь, никогда никому не будешь ты нужна, ведь я люблю сильнее всех и понимаю, как никто другой. Твоя вина лишь в том, что ты поставила замок на дом. И как попасть мне в твою крепость?
Скажи, гнилая падла, куда мне деться? Ты хочешь, чтобы я погиб? Моя душа разбита сильно, твой нож острее, чем любой. Ты сделала из меня злого человека , ведь раньше был другой .
Какая мука — видеть суку! Но ничего, я научу: ты будешь самой тихой-тихой сукой, которую я приучу. Увидишь, как бывает худо, когда не слушаешь меня! И разыщу тебя повсюду, достану, где бы ни была. Ты будешь самой тихой-тихой сукой, такой я больше не найду.
Запомни, миленькая дура: ты слишком сумасшедшая для этого мира. Крестись, пока не поздно, извинись. Я здесь, запомни, и я жду. Я жду, когда ты повзрослеешь и сможешь маленьким своим умом догнать, что я люблю сильнее, сильнее, чем он. Ты не способна в силу дурости своей , ошибок осознать.
Ей, видите ли, мало, что я создал, стараясь ради нас, вложил немало сил и воли? Живи и радуйся, мразь!
Почувствуй вкус моей власти. Пускай я ниже ростом и мудак, но у моей пасти клыки побольше, чем у этих дураков. Твои же маленькие зубки способные только на жевательные штуки. Я не подавляю и не
ломаю, а просто тихо напеваю.
Моя любовь к тебе навеки.
Я буду лучше всех.
Запомни, маленькая сука:
Твои красивые глаза
Особенно сводят с ума.
Пускай ты дрянь, но я люблю,
От всего сердца говорю.
Мне не найти тебя дороже.
Я не способен разлюбить
Твой гадкий голос и мотив.
Я не способен отпустить
Твой нежный стон и милый вой.
Совсем не хочется терять из виду,
Не знать, куда пошла и как напилась.
И отпускать так не охота-
Кого душить мне по ночам?
Сейчас невыносимо одиноко.
Ну почему же все настолько жестоко?
И напишу еще сто раз,
Какая жизнь была б у нас,
Какие дети и дома, возможно, были бы тогда.
Зачем ты так? В угоду чему?
Не видишь, как страдаю я?
Мой смысл жизни — у тебя.
Прощения молить мне смысла нет.
«Я сам виновен» — это бред.
Ты довела сама, жестокая и глупая овца!
Проси прощения у меня, ты - блядь, и мне должна всегда.
Проси прощения, маленькая сука, и знай: заслужишь сердца стука. Покуда некуда тебе идти, живи, но не грусти. Мы разойдемся навсегда, но изредка, лишь иногда, дам знак, что я с тобой, люблю, любил и буду твой.
Моя мысль пошла петлей,
Позабыв о хорошем нынешнем,
Сублимация бьет струей,
Наблюдать не желает финиша...
Побежит строка под рукой
И не будет ей заключения,
Истина - вот он герой,
И всегда, и без исключения!
Постоянство - не мой конек!
Конь отец уж убит подавно,
Я еще поиграюсь малек,
И потом человеком стану.
Потерпите еще чуть-чуть,
Подорожник еще не сорван,
Лучше мне покажите путь,
Только тот, что не ворован!
Когда идей нет и мозг пуст, как холодильник холостяка в конце месяца, я всё равно сажусь и пишу. Первое, что влетит в голову. Ну вот как сейчас.
Пишу факты: надо расписаться. Надо расписатья. Это не оговорка — это уровень моего сознания: где-то между носовым платком и аптечкой.
Болезнь эта дурацкая прилипла, как жвачка к ботинку: вроде мелочь, а настроение портит. Но жвачку можно отскрести, а эту — разве что пересидеть.
Сил нет, нос как Ниагарский водопад, горло будто наждаком обработали, а сам я похож на башмак, которому хозяин давно обещает ремонт. Работы — гора, желания — ноль. Мысли залетают в голову, как голуби на вокзале: нагадят и тут же улетают.
Дождь льёт без остановки. Кажется, уже вечность, а на самом деле всего двенадцать часов. Но попробуй это объясни сердцу, которое ждало солнца. Хотелось бы нажать кнопку «промотать день», как скучную серию, но я пока только зритель.
И всё же внутри — странное спокойствие. Я пью чай, смотрю на этот мелкий дождь, за окном, и в этой серости есть уют. Счастье — это не только фейерверк или отпуск. Оно бывает и другим: плед, чай и право позволить себе быть уставшим человеком без чувства вины. Не сделал пробежку? Не закрыл дела? Ничего страшного. Я жив. Дышу. И у меня есть лимон для чая — уже неплохая победа.
Глоток крепкого чая — и маленький аккумулятор внутри оживает. Сначала на 2%, потом на 5%. Энергии хватит только на то, чтобы донести чашку до раковины. Но и это шаг вперёд. Будут ещё солнечные дни — и в прямом, и в переносном смысле.
И знаете, что самое забавное? В такие моменты я счастливее, чем на курорте. Потому что умею сидеть на кухне, болеть и при этом не ругать себя.
Счастье иногда прячется не только в ярких днях, но и в дождливых. Надо лишь научиться его разглядеть.
И, кажется, именно поэтому осень — самое честное время года.
Подпишись на мой канал и забирай 10 лайвхаков для сознательной жизни в закрепе!
Виль Сива
Однажды дважды два — четыре
По жизни вспомнить мне пришлось.
Но оказалось, будто в мире
Им подтверждения не нашлось.
Хотя я помню: было дело,
Мне говорили у доски,
Что в высь ракета полетела
Благодаря, не вопреки.
Из мудрости давно почивших,
Как демиурги из былин,
Вокруг девчонки и мальчишки
В бесправие вбивали клин.
Кто по морям, кто в океане
Мечтал ходить как по земле;
А кто построил между нами
Туннель, прорубленный в скале.
Совсем не каждый, это правда,
Ломал гранитом нежный зуб.
Для изменения ландшафта.
Кто брал свой ум, кто ледоруб.
Пусть в памяти уже померкли
Красивых формул чертежи.
Домов обычных, а не церкви,
Росли до неба этажи.
Но каждый раз, глядя с балкона
Многоэтажки пожилой,
Я вижу, как стоит у дома
Давно забытый долгострой.
Когда взрываясь взмахом крыльев вдруг я оторвусь от прозы низлежащего помета, планировать, куда? Еще есть сила для полета. Рывок и вверх, и, Снова ввысь, и Здравствуй небо, и тут есть правила, како - еж небо, там, где поставлены столы? Там правят тамада, закуски и увы, не тот кто смотрит в небыль.
