Продолжение истории для новогоднего сборника.
История написана не ради лютого графоманства и кармодрочества, а в рамках этой затеи: https://pikabu.ru/story/literaturnyiy_chellendzh__pishem_nov...
Рассказ очень сырой, но по условиям его ещё можно будет доработать.
Над идеей сильно не глумитесь, рассказ всё же детский.
Всё сразу не дает разместить, пришлось разбить на две части.
Про Шкета Степановича - не совсем обычного кота. Часть 2.
На столе, отражая солнечные лучи, гордо блестел золотом пузатый самовар, а сам стол был уставлен чашками и блюдечкам, вазочками с вареньем и медом, бесчисленными тарелками с разнообразными, напеченными бабушкой с утра, вкусностями. За самоваром в старом медном кувшине стояла большая мохнатая елочная лапа, украшенная серебряной мишурой, и наполняла воздух свежим лесным ароматом. Чувствовалось, что счастливый Новый Год уже зашел одним валенком в дом и только и ждет часа, чтобы ввалиться в гости со всей радостью.
Вокруг стола на старых стульях с гнутыми деревянными ножками собралась вся семья и гости: счастливые Маша и Миша, бабушка Лариса и дедушка Василий Васильевич, загорелые мама Катя и папа Андрей, рассеянный художник Архимед Степанович и тюфяк Кефир, поглядывающий на плошку со свежей домашней сметаной, а также известный композитор Лев Модестович с супругой и внуками Алёной и Серёжей, которые тоже приехали отпраздновать Новый Год в деревне. Лишь Шкета не было у стола, он сидел с отсутствующим видом на краю печи и делал вид, что присутствует здесь и слушает только из вежливости.
Все приготовились внимательно слушать рассказ мамы и папы про их приключения в центре Африканской пустыни:
- Наши геологи сказали, что в средней части Желтого Каньона, километрах в тридцати от того места, где кончается грунтовая дорога, произошел обвал стенки. И оголились пласты дна древнего моря. Вот мы и решили съездить туда и попытаться найти в подарок Мише и Маше древние окаменевшие золотистые морские Звезды. По местным поверьям, ребенок, которому подарили эту Звезду, в Новогоднюю ночь того года, когда ему исполнится десять лет, должен загадать Звезде своё самое сокровенное желание и оно обязательно сбудется. – начала рассказывать мама.
- Вообще-то эти звёзды большая редкость и вывозить их из Африкании без разрешения запрещено, но для нас, строителей такой нужной местным жителям электростанции, сделали исключение и специальным указом разрешили вывезти две золотистые Звезды. Их конечно можно было купить у местных жителей, но колдун из одного пустынного племени сказал, что все эти Звёзды исполнили уже желания своих детей и стали просто украшениями. И поэтому мы решили съездить в Желтый Каньон и попробовать самим найти новые Звезды. - продолжил папа, на коленях у которого сидела Маша и держала в руках небольшую Звезду, переливающуюся золотом в лучах падающего из окна солнечного света. - А тут как раз и геологи сказали, что часть Древнего Африканского Моря оголилась из-за обвала и шансы найти волшебный артефакт очень велики.
- Но пап, это нам ещё сколько ждать, чтобы желания загадывать, - девочка повернулась к окну и вытянула руку со Звездой навстречу солнечному свету.
- Всё правильно внученька, чтобы желание исполнилось, оно должно быть очень важным и сокровенным. Вот у вас и есть время подумать, чтобы не использовать волшебство впустую, - ответил дедушка и, перехватив молящий взгляд Кефира, взял того с колен Архимеда Степановича и пошёл положить сметанки бедному голодающему толстячку.
- Эх, скорей бы тогда в школу! Там время быстрей пролетит! - Миша уже успел с утра сделать для своей Звезды коробочку из картона и обклеить её изнутри зелёной бархатной бумагой и теперь любовался Звездой, которая мягко светилась на красивом изумрудном фоне.
- Вот, молодцы какие, тут же сразу и в школу захотели! – обрадованно заметила бабушка и принялась доливать гостям чай. Все за столом рассмеялись.
Маша повернулась к отцу и обняла его за шею:
- Вы же больше не уедете в командировку! Без вас время совсем медленно ползет, а мне очень надо быстрее десять лет.
Отец продолжил свой рассказ:
- До каньона было триста километров по плохой песчаной дороге, а потом ещё примерно тридцать километров нужно было идти пешком, да и сколько ещё времени пришлось бы Звезды искать?! Вот мы и решили взять с собой палатку, воду и продукты. Выехали на машине в три часа ночи. Утром хотели дойти до обвала, найти Звезды, поставить палатку, заночевать там на месте и на следующий день вернуться к машине и уехать в городок. К сожалению, спутниковый телефон взять не удалось, потому что накануне в длительный выход ушли три группы топографов на будущую высоковольтную линию. Но мы не опасались, ведь все местные племена очень хорошо к нам относились и старались во всём помочь при встрече. Ведь наши специалисты помогали им, чем могли: лечили, учили, а иногда кормили и помогали нужными в хозяйстве вещами. До каньона добрались нормально, оставили машину наверху, там, где закончилась дорога и по верёвочным лестницам и вбитым колышкам, почти по отвесной стенке, спустились на тридцать метров вниз на дно ущелья.
- Ой, мамочки, страшно было спускаться?! Я высоты боюсь, я бы не полезла, - с восхищением глядя на отца и мать спросила Маша.
- Хмм, а кто-бы тебя взял на такое серьезное дело?! – ухмыльнулся Миша, переглянувшись с Серёжей и жалея, что ему не удалось поучаствовать в таком опасном и интересном приключении.
- Фиии, тоже мне герой-скалолаз! С сеновала умудрился упасть! – Маша не осталась в долгу.
-Так вот, - продолжил папа,- спустили мы вещи на веревке на дно, сами спустились и пошли к месту обвала. Вскоре солнце над пустыней поднялось, но из-за крутизны стен, с одной стороны каньона была небольшая полоска тени, так что было не особенно жарко идти. Вода уже несколько засушливых лет не появлялась на этой, зажаренной палящим солнцем, земле. Изредка попадались чахлые заросли какого-то местного кустарника. Никаких животных не было видно, только иногда неторопливо пробегали сухие кожистые ящерицы, да какие-то неизвестные птицы, живущие в гнездах на стенах каньона, издавали резкие крики, как будто предупреждая кого-то о появлении чужаков.
- Мне уже тогда показалось, что природа готовится к чему-то. Но мы спокойно шли к цели нашего похода. Пришли на место мы ближе к полудню, сделали лагерь, сварили на примусе еду и кофе, полчаса отдохнули и пошли искать Звезды. И случилось чудо, минут через десять после начала поисков мы нашли две эти прекрасные звезды. Они лежали рядышком друг с другом и были чуть присыпаны песком, как будто только и ждали нас. Пока мы обрадованно рассматривали эти волшебные сокровища, начало происходить что-то странное: воздух словно наэлектризовался, раздался низкий глухой гул, и земля стала слабо вибрировать под ногами. Я сразу понял, что началось землетрясение, и крикнул маме: «Бежим!!!». Не успев ничего подхватить из снаряжения, мы по колеблющейся земле бросились к центру ущелья, которое в этом бесте было достаточно широким.
Когда мы отбежали от стены уже достаточно далеко, земля вдруг встряхнулась так, что мы упали с ног и увидели, что часть отвесного склона каньона рухнула, засыпав нашу палатку и всё снаряжение. Облако пыли взметнулось в воздух и накрыло нас с мамой непроглядной пеленой. Земля ещё несколько раз сильно задрожала и всё кончилось. Наступила какая-то неестественная тишина!
Пораженные дети сидели чуть дыша и во все глаза смотрели на рассказчика.
- Когда пыль рассеялась, мы поняли, что вещи все пропали, они были засыпаны многометровым слоем песка и глины. Не теряя времени, мы бросились к тому месту, где оставили машину. За себя сильно не переживали, больше беспокоились не натворило ли бед землетрясение на стройке. Но когда мы добрались до того места, где оставили джип, мы поняли, что проблема гораздо серьезнее. Машины не было! – папа взял чашку с остывшим чаем и, набрав ложечкой густого прозрачного мёда, сделал глоток.
Дальше продолжила мама:
- Машины не было! Та площадка, где мы оставили наш джип, рухнула вниз и похоронила нашу машину вместе с запасом еды, воды и сигнальными ракетами. Невозможно было даже определить место, где она могла лежать. Положение становилось серьезным, но мы с папой не унывали. Знали, что нас будут искать. Но мы даже и предположить не могли, что во всеобщем переполохе про нас забудут. Люди на стройке думали, что у нас нет никаких проблем, что мы на машине, и скоро вернемся сами. А к тому моменту, когда поняли, что что-то неладно, оба наши вертолета уже улетели на другой конец страны возить грузы для пострадавших от землетрясения.
Не зная всего этого, мы решили дожидаться помощи на месте, здесь, на дне каньона у завала. В тени отвесных стен можно было найти небольшую защиту от прямых лучей палящего солнца. К исходу вторых суток дело стало совсем плохо. Вода давно кончилась, еды не было и невозможно было укрыться от изнуряющей жары. Мы не могли понять, почему не приходит помощь?! Ещё немного и всё могло бы закончиться очень плохо. И тут, когда мы уже отчаялись и стали терять надежду, как вдруг на обвалившейся куче глины и песка появился он. Лев! Большой, сильный и красивый лев, как будто сошедший с картинки. Правда, немного странного цвета - желтого с персиковым отливом.Все сидящие за столом и на печи подались головами к рассказчице, стараясь не пропустить ни единого слова.
- Мы сначала не поверили своим глазам! Думали, что это галлюцинация от жары и обезвоживания. Даже и не испугались.
Тут снова вступил папа:
- Я сказал: «Спокойно, Катя. Здесь львы не водятся. Это нам кажется».
- Но одинаковых галлюцинаций одновременно у двух людей быть не может. Нет, это был лев, настоящий лев.
С печки раздалось короткое «мяу».
«- А то! Конечно настоящий, настоящей не бывает, - подумал про себя кот, - Километров на двадцать мы со Степанычем ошиблись, запыхался весь, пока добежал. – он принял ещё более безразличный вид и получше навострил уши, чтобы ничего не пропустить.»
- Лев повел себя странно, он был спокоен и деловит. - продолжил рассказ папа. – Он всем своим видом и поведением старался дать понять, что не собирается причинять нам вреда. Лев побегал немного по горе обвалившейся земли, наклонив голову и принюхиваясь. В одном месте он остановился и принялся отбрасывать лапами песок и глину. Лев копал яму и постоянно оглядывался на нас, словно приглашая помочь ему. Мы поняли, что он нашел наш джип и просит присоединиться к раскопкам.
- Грунт был рыхлым и мягким. Оказалось, что машина лежит неглубоко, через два часа мы уже откопали джип до половины и смогли проникнуть в салон. Естественно, ехать машина не могла, но у нас теперь оказался запас воды и еды. Теперь мы могли продержаться до прихода помощи. Но время уходило, и надежды успеть на самолет домой, постепенно таяли. Мы очень переживали, что не можем сообщить вам, что с нами всё в порядке.
Но наш помощник не дал нам остаться на месте. Он показал, что надо выбираться из Желтого Каньона наверх. Мы не могли понять, что происходит, откуда появился это умный зверь, но поняли, что лучше следовать за ним. В результате обвала, стены каньона в некоторых местах стали более пологими и примерно через полтора часа, с помощью Котика (как мы прозвали чудесного Льва) нам удалось выбраться наверх. Но что делать мы абсолютно не понимали, ведь теперь у нас не было вообще никакой защиты от испепеляющего зноя. И сам лев куда-то пропал!
- Сначала у папы была мысль снова спуститься вниз к машине, но я убедила его довериться нашему помощнику и подождать здесь, - вступила опять в рассказ мама. – Мы остались ждать. Часа через два мы сначала увидели вдалеке облачко пыли и стали кричать и махать руками, а папа выпустил вверх сигнальную ракету, которую мы взяли в машине. Мы думали, что это люди, но через несколько минут перед нами открылась удивительная картина - маленький караван: впереди лёгким летящим шагом бежал наш замечательный лев, а за ним быстрым аллюром торопились два больших двугорбых верблюда!
«Коровам было бы легче объяснить, кто здесь царь зверей и почему его надо слушаться, - думал на печке большой рыжий кот, вновь переживая прошедшие события. - Но ничего, потом сообразили, что от них требуется, хорошо помогли. Верблюды, они всё же не жирафы, до них быстрее доходит».
- Верблюды как будто знали, что нужно делать. Подойдя к нам, они опустились на колени, предлагая занять места между горбов. Мы сразу всё поняли, быстро оседлали этих могучих животных и быстро тронулись в путь. Верблюды пошли не по грунтовой автомобильной дороге, а напрямую, через пустыню, через песчаные барханы и каменистые выступы древних горных отрогов. Лев, как командир, не отходил от нашего маленького отряда. Он то убегал вперед, разведывая путь, то лёгкой трусцой бежал сзади, будто подгоняя кораблей пустыни. Мы двигались без остановок почти полтора суток и, пройдя около 120 километров, вышли на дорогу недалеко от базы строительства. Тут мы увидели, что взметая клубы песка, нам навстречу движется автомобиль и поняли, что мы спасены и наши приключения закончились. До вылета самолёта оставалось шесть часов! Мы успевали!
- А дальше, что было дальше? А куда делся лев? – наперебой загалдели дети.
- Он пропал сразу же, как к нам подъехала машина. Мы пытались рассказать всем про чудесного льва, но нам никто не верил, ведь в тех местах не водились львы, а тем более такие умные и человеколюбивые. Верблюды оказались местных кочевников, их накормили, напоили и после отдыха отвезли домой.
- А над всеми нашими рассказами люди просто смеялись, говоря, что от жары у нас приключилась семейная галлюцинация. И что интересно, следов тоже не нашли. Видимо, это был Волшебный Лев, посланный нам самой судьбой, – задумчиво произнес папа, - Вот такая необычайная история! Хотите - верьте, хотите – нет!
«Ну не совсем судьбой, а Архимедом Степановичем и мною, Шкетом Васильевичем, - с гордостью подумал кот на печи, а вслух произнес только громкое «мя-а-а-а-у-у-у!».
- Ну, в жизни и не такое случается. Он наверно из цирка сбежал. Да, он дрессированный был. Вот бы нам сюда такого льва, - наперебой возбужденно затараторили дети.
- А зато у нас есть Шкетик! Он, хоть и не Волшебный Лев, но тоже очень умный, красивый и отважный! – Маша забралась на печку, и сняла рыжего кота, - Он, бедненький кушать хочет и героически терпит. Пошли, котик, я тебе сметанки дам.
«Это очень правильно! – подумал Шкет, а вслух сказал только громко: «Му-у-у-у-ррррр!».
Волшебство этого года закончилось. Новый Год собирался вступать в свои права!
История для новогоднего сборника.
История написана не ради лютого графоманства и кармодрочества, а в рамках этой затеи: https://pikabu.ru/story/literaturnyiy_chellendzh__pishem_novogodniy_sbornik_6166683
Рассказ очень сырой, но по условиям его ещё можно будет доработать.
Над идеей сильно не глумитесь, рассказ всё же детский.
Всё сразу не дает разместить, пришлось разбить на две части.
Про Шкета Степановича - не совсем обычного кота. Часть 1.
«Ну, так и что же теперь делать?!» – здоровенный, рыжий, полосатый кот вытер лапой с усов остатки густой вкусной сметаны, облизнул лапу, устроился поудобнее на теплой натопленной печке и посмотрел, прищурив желтые глаза, на сидящих за столом у окна детей.
Близился Новый Год. Окно уже было украшено блестящей мишурой, сугробами из ваты и большими бумажными снежинками. Ещё несколько снежинок лежало на столе перед детьми, которые тут же и вырезали их из салфеток. Мальчик старательно, высунув от усердия язык, рисовал карандашом снежинки на сложенной салфетке, а девочка вырезала их большими ножницами. Рядом на столе стоял очень красивый макет той самой комнаты, в которой стояла печь с лежащей на ней котом и стоял тот самый стол, за которым сидели дети.
Детей было двое, мальчик и девочка - Миша и Маша. На следующий год дети должны были пойти в школу и эту последнюю зиму беззаботного детства проводили в деревне с бабушкой и дедушкой.
Конец декабря, в преддверии праздников, выдался совсем прекрасным. Температура не опускалась ниже десяти градусов даже ночью. Низкое зимнее солнце отражалось от снежной белизны и навевало праздничный покой и безмятежность. Легкий пушистый снег каждую ночь обновлял белый покров, нарушенный за день немногочисленными обитателями небольшой деревушки, засыпая тонким слоем дневные повреждения. Высокий лес за огородом светлого бревенчатого дома, уютно парившего легким дымком из крашенной известью трубы, был тих и величественен. Снежные шапки украшали темную зелень деревьев и придавали лесу сказочное настроение, заставляя верить в предстоящее новогоднее чудо и детей и взрослых.
«Эх, что же, что же делать?» - размышлял кот, лёжа на боку, и нервно размахивал могучим полосатым хвостом. – Времени мало осталось совсем. Надо срочно что-то придумывать.»
Дети звали кота - Шкет. Шкетом его прозвали в котёночном детстве - по недоразумению, когда родители Маши и Миши впервые увидели долговязого, смешного, неуклюжего котёнка на длинных тонких ножках, только приехавшего из города вместе со своим отцом Василием, который был котом семьи известного городского композитора.
Композитор приехал в деревню на зиму в творческую командировку, писать гениальную симфонию, в тишине, вдалеке от городской суеты и шума. А Василий отправился вместе с ним, посчитав, что без его участия не может родиться ни одного гениального музыкального произведения. Жена композитора отправила с музыкантами в деревню и сына кота Василия, которого им принесли хозяева Мурки, мамы Шкета.
Шкет гордился своим музыкальным отцом и, вымахав в огромного сильного и красивого кота, называл сам себя и представлялся окружающим не иначе, как Шкет Васильевич.
Дедушку Маши и Миши, выдающегося архитектора, которого кот сильно уважал, звали Василий Васильевич и Шкет гордился этим фактом, говоря про себя: «Наша порода. Василичи!».
Проживающий в деревне весёлый и немного странный художник Архимед Степанович с уважением называл кота - Василич. Художник, по мнению всех деревенских животных, был самым умным человеком из людей: он спокойно понимал языки животных и общался со всеми пушистыми обитателями деревни Прилесье и окружавшего её загадочного и таинственного леса.
У Архимеда Степановича был свой кот Кефир. Шкет дружил с серым полосатым Кефиром и частенько захаживал к нему в гости. Отчества у Кефира не было и поэтому Шкет относился к товарищу немного снисходительно и считал себя старшим. А Кефир и не спорил.
Шкету Васильевичу в этом году исполнилось три года. Он иногда сожалел, что нет на Земле всемирного кошачьего царства. Ведь если бы коты всего мира выбирали себе кошачьего короля, то Шкет Васильевич, безусловно, мог бы дать сто очков вперед любому другому мохнатому конкуренту.
Большой, сильный, красивый! Блестящая короткая шерсть, рыжего с персиковым отливом цвета, большущая голова, жёлтые - круглые и большие, как блюдца, глаза, мощные могучие руки и ноги. «Идеал, да и только!» - разглядывая себя в зеркало, констатировал Шкет. Про королевские повадки, острый ум, высочайший интеллект и некоторые другие выдающиеся способности даже и говорить не приходилось.
***
Мама с папой у Миши и Маши были инженерами и строили атомную электростанцию в далекой и жаркой стране Африкании. Уже десять месяцев они не были дома и вот, перед Новым Годом должны были вернуться и отпраздновать праздник всей семьей, с бабушкой, дедушкой, Мишей, Машей и Шкетом Васильевичем.
Дети сильно скучали по родителям и, хоть и часто созванивались с ними по телефону, очень их ждали. Уже почти два месяца они готовились к встрече Нового Года, делая маме с папой подарок своими руками. Миша клеил из бумаги и картона их деревенский дом, а Маша лепила и раскрашивала фигурки, точные копии всех взрослых и детей - всю их семью. Идею - сделать такой подарок родителям, придумал ещё осенью дедушка, которого тоже уже с ноября не было в деревне. Он жил в городе, в квартире родителей Миши и Маши, потому что там рабочие заканчивали делать ремонт, перед возвращением родителей из Африки, а дедушка был заслуженным архитектором на пенсии и не мог пропустить такого мероприятия.
Уезжая в город, дедушка попросил Архимеда Степановича стать художественным руководителем подарочного проекта. Практически два месяца Миша, Маша, бабушка, Архимед Степанович и Шкет резали, клеили, лепили и раскрашивали «Сказочный домик». Ну, Шкет, конечно, сам не резал, не клеил и не лепил. Он взял на себя самую трудную и важную часть дела: кот объявил себя руководителем, критиком и скромным принимателем восхищения. Стоит ли упоминать, что под таким мудрым руководством дело спорилось!
«Гениально! Шедевр получился!» - заключил дедушка, которому отправили фотографию почти готового подарка. – «Скоро буду, не скучайте!»
***
- Эх-мяяууу! – кот потянулся на спине так, что затряслись руки и ноги, - Надо всё-таки идти к Архимеду Степанычу. Расскажу ему всё, вместе и подумаем. Он мудрый, что-нибудь решим.
Кот встряхнулся и ловко, как ему показалось, спрыгнул с печи. Предательский деревянный пол сделал громкое «Бууууммм»! Маша повернулась и засмеялась:
- Ой, Шкет с печки упал! Лапки не отшиб котёнок?
- Он скоро пол сломает, если и дальше твои котлеты будет кушать, - заметил, смеясь, Миша.
« Смейтесь, смейтесь! Мне ещё вас выручать, мне силы нужны. Да и для красоты тоже, хороший кот должен быть упитанным, - ничуть не обижаясь, подумал Шкет Васильевич.»
Он выгнул спину дугой, задрал хвост трубой, и потянулся вперед передними лапами. Потом подошел к столу и потерся спиной о ножку: «Надо же не забывать, что я прежде всего Кот».Девочка, засмеявшись, спрыгнула со стула и, обхватив Шкета в охапку за туловище, забралась обратно. Посадив кота себе на колени, а кошачьи руки положив на край стола, стала показывать ему подарок для родителей, в который они вносили последние дополнения:
- Вот, смотри, Шкетик, какой мы подарок сделали папе с мамой. Они приедут через три дня уже, обещали. Вот наша комната, вот я, вот бабушка, вот Миша, вот дедушка Василий Васильевич, вот печка. А кто там на печке лежит? Видишь? – Маша покрутила рукой голову кота, как будто он присматривался к чему-то, что лежало на печке, - Да, там худенький котик лежит. Узнаешь себя?
- Это ещё до котлетной диеты, - опять засмеялся Миша, - правда же классно, Шкет? Понравится маме с папой? Правда, они уже четыре дня что-то не звонят, наверное, на работе со связью плохо. Бабушка так говорит, - погрустнел немного мальчик.
-Наверное сегодня звонить будут, - уверенно произнесла девочка, - никогда такого не было. Четыре дня не звонили! Ты ждешь папу с мамой, котик? Хорошо живется вам, котикам, никаких тебе забот и тревог. Ни учиться, ни родителям, ни бабушке помогать не надо. Никаких обязанностей! – она не по-детски, копируя бабушку, вздохнула, развернула Шкета, чмокнула его во влажный нос и опустила на пол.
- Да, только ешь за Машей котлеты и спи на печи, - опять засмеялся Миша, которому щедрые бабушкины котлеты приходилось съедать самому, потому что Шкет мог осилить только Машины.
- Шутка шученная трижды, является дурным тоном, - начала девочка.
- Ладно, ладно. Молчу. Давай дальше. Давай ещё домик раскрасим. Вот здесь. - Миша взял фломастеры и они склонились с Машей над подарком.
« Мяяууу! – протяжно ответил кот, направляясь к двери, а про себя подумал, смущенно потерев лапой нос, - Вот ещё тоже телячьи нежности. Однако, надо срочно что-то предпринимать».
***
Он вышел во двор. Был солнечный день. Лохматый кучерявый пес Трубач носился по двору, разгоняясь и подкидывая носом свежий пушистый снег. Нетронутого снега уже почти не осталось, так как задорный пес занимался своим весёлым делом с самого утра, и практически вся территория уже была утоптана и перерыта.
- Мяу-мяу-привет, Трубач! Всё бездельничаешь?
- Гав-гав-привет, Шкет! Ага, вижу, ты уработался совсем. Дыру на печи ещё не пролежал?! – посмеялся жизнерадостный страж двора. – Куда собрался? Не на рыбалку часом?
- Балбес ты, Трубач! Все вы, Шариковы, балбесы! Дела у меня. Серьезные дела.
- Но, но! Ты папу моего не трожь! Он, в отличие от некоторых, …
Но кот уже вышел со двора, не дослушав про подвиги папы Трубача. Он про них уже много раз слышал.
«Что за бестолковые животные эти собаки? Даже и не посоветуешься с ним, ему только снег носом и рыхлить, ни ума ни фантазии», - думал Шкет, по грудь в свежевыпавшем снегу пробираясь до утоптанной дорожки к дому Архимеда Степановича, - «Ну каким образом может такая бестолочь в жизни пригодиться?».
На самом деле кот, хоть иногда, когда был не в настроении, называл Трубача за глаза помесью сенбернара и таксы, но по-своему любил добродушного пса и жил с ним мирно, и частенько, теплыми летними вечерами, они проводили вместе часы на завалинке, обсуждая деревенские новости, дачников и политику.
В доме у Архимеда Степановича было тепло и уютно: пахло масляными красками, холстами и консервами. Консервами Шкет называл пищу Кефира, который питался только привозимыми из города консервированными кормами. Кефир говорил всем, что он эстет и творческая натура - очень гордился этим. Он был толст, сер и полосат. Знал многих художников и мог порассуждать об различиях мяупрессионизма и муррессанса. На серьезное дело этот домосед не годился, ибо однажды упал в обморок при виде мыши, ворующей корм из его тарелки.
- Муррр-мурр-добрый день, Архимед Степыныч! Мяу-мяу-привет, Кефир! – вытирая лапы о круглый вязаный коврик, поздоровался кот с сидящим у мольберта хозяином и его питомцем, который сидел на окне и смотрел на снегирей, принимающих ванны в лёгком пушистом снегу.
- Привет, Василич! Заходи, грейся. Колбаски, сметаны? – не отрываясь от работы, произнес гостеприимный художник.
- Нет, спасибо, я недавно ел, - начал вежливо Шкет, но тут же почему-то продолжил, - Хотя … Да, можно немного, на морозе быстро энергия тратится. Пока добежал до вас …
Сделав ещё пару мазков, Архимед Степанович прошел к холодильнику и угостил кота отличной колбасой и сметаной из баночки, на которой был нарисован портрет, чем-то знакомого Шкету, кота.
Дождавшись, пока пришедший восстановит свои силы, художник обратился к гостю:
- Давай, Василич, рассказывай, что приключилось? Вижу, вижу, что ты сильно озабочен.
- Да, Архимед Степаныч, серьезное дело. Проблемы у нас намечаются, даже и не знаю, как начать, - докушав колбасу и сметану до конца только из вежливости, начал Шкет и запрыгнул в старое кресло, покрытое мохнатой накидкой.
Услышав о чужих проблемах и желая быть в курсе, Кефир прекратил наблюдение за птицами. По батарее и тумбочке он неловко спустился на пол, потопал к своей тарелке с едой, но на полпути, перехватив насмешливый взгляд Шкета, развернулся и, нервно тряхнув хвостом, полез на диван.
- Вы телевизор смотрите, Архимед Степанович? Слышали, что в мире творится? – рыжий кот развалился в кресле, приняв аристократическую позу. Не хватало только очков и газеты для полноты картины «Знатный Кот в домашней обстановке».
- Нет, Василич, телевизор не смотрю. Это он так, для антуражу висит. Да Кефир иногда передачи про диких животных по «Нейшенел Географик» смотрит после обеда. Для улучшения пищеварения. – Художник добавлял на холст мазки и поглядывал на Шкета. - А новости я знаю, в сети читаю. Ты про землетрясение в Африкании? Что там там родители Миши с Машей рассказывают?
- В том-то и дело, Степаныч, что ничего не рассказывают. Четыре дня уже не звонили. Дети уже извелись совсем. А вчера ночью, когда дети уже заснули, я услышал телефонный разговор бабы Ларисы с Василием Васильевичем. Дело серьезное! – кот, в доказательство серьезности дела, спрыгнул на пол и заходил по ковру туда-сюда.
Кефир, поняв, что сейчас услышит что-то важное, слез с дивана и забрался в кресло на нагретое Шкетом место, не забыв поддеть рыжего: «Хвост поднял – место потерял!»
- Да, и что же они говорили? – Архимед Степанович вытер кисти и, отложив их в сторону, развернулся к гостю, поняв, что пока будет не до картины.
- Значит, Василь Василич разузнал в городе по своим каналам, что за день до землетрясения, родители Маши и Миши поехали на машине в какой-то Желтый Каньон - высохшее старое русло реки Фуанго. Это в трехстах километрах от стройки, - начал свой рассказ Шкет.
- Да, знаю про это каньон. Много слышал о нём. Дикое и безлюдное место, - заметил художник. – Ага, и что же произошло? Продолжай.
- Ну, значит, уехали они туда, и тут через шестнадцать часов произошло это самое землетрясение. Разрушения, говорят, в некоторых районах сильные есть, может и жертвы тоже – не знает ещё пока никто. Эпицентр был в безлюдной пустыне в районе Желтого Каньона. И вот, о Екатерине Васильевне и Андрее Андреевиче уже как три нет никаких вестей. Связь и электроснабжение в окружающем районе нарушены и поисковую экспедицию отправить пока не могут. А единственный авиационный рейс в этом году из Африкании в Москву будет через два дня.
- Да, дела! И ничего же не пишут в сети про наших, видимо информации нет. – задумчиво потирая подбородок, перебил рассказ кота Архимед Степанович. - Дел-а-а-а!
- И даже если с ними всё в порядке, но через два дня они не доберутся до аэропорта, то они не смогут прилететь на Новый Год домой. Следующий рейс только через полтора месяца. А дети их так ждут, только об их приезде и мечтают! – рассказывал кот услышанные новости.
- Странно, странно, – заметил художник. – Что же с ними могло произойти? Они же на машине, опытные уже путешественники, не первый год там работают. И зачем же они туда отправились, в этот Желтый Каньон, перед самым отлетом?
- Надо что-то делать, Архимед Степаныч. Давай думать, – разнервничавшийся Шкет направился было к миске, но заметив взгляд Кефира, сделал вид, что миска его совсем не интересовала, перешагнул через неё и запрыгнул на подоконник. – Надо что-то делать!
- Ну, а что тут делать?! Надо опять … Давай, Василич, готовься! – и художник, не дожидаясь ответа рыжего кота, встал, поковырялся среди холстов в кладовке и поставил на мольберт небольшой чистый холст в невзрачной, некрашеной, деревянной рамке. Повернулся к Шкету, – Давай думать, кем лучше на этот раз?
- Да, понял я уже Степаныч, что опять мне придется … Кто же, если не я? – пробурчал кот, но было видно, что бурчание его напускное и он на самом деле совсем не против того, что ему предстояло сделать.
- Уты-ну-ты, тоже мне, герой нашего времени нашелся! Да, если бы мне было судьбой даровано … - начал было монолог художественно развитый Кефир.
- Давайте, не ссорьтесь! Дело серьезное. И времени мало остается. Так кем? – Архимед Степанович прервал начинавшуюся перепалку полосатых товарищей и деловито потер ладони.
Из холщового мешочка, который он снял с крючка под потолком кладовки, художник достал набор старинных красок в свинцовых тюбиках и несколько кисточек разной ширины и толщины.
- Может верблюдом? – начал задумчиво кот. – Если у них машина сломалась, то мигом их домчу до места.
- А если они в каньоне еще, и почему-то не могут выбраться? Куда там верблюду с горбами и длинными ногами. А в верблюда с крыльями даже в сказке не поверят, - забраковал идею художник.- Может в носорога? Если их засыпало, то сможешь раскопать.
- Нет, не лучший вариант. Толстый он и не красивый этот бегемот. Давай лучше в тигра! – кот вытянул хвост горизонтально, подобрался и напружинился всеми мышцами, показывая, каким спортивным и ловким тигром он может быть.
- Нет, не водятся там тигры. Не поверят в тебя они, а если не поверят, то вся затея провалится, – Архимед Степанович уже выдавливал какие-то краски на палитру и примеривался, поглядывая на пустой холст. – Сейчас картинку Африканского Желтого Каньона найду в интернете, чтобы поточнее тебя отправить, чтобы не бегал ты по пустыне, зря время не терял.
- А питоном давайте его отправим. Питоном он в любом месте пролезет, - ехидным тоном предложил Кефир, хорош разбирающийся во флоре и фауне, благодаря множеству просмотренных вполглаза телевизионных передач. – Заодно и мечту свою Шкет исполнить сможет.
- Какую ещё мечту?! – Архимед и Шкет обернулись к хихикающему коту.
- А целого кабана разом заглотить сможет! – прыснул, уже не сдерживаясь, смехом Кефир во всё горло и повалился на спину, хлопая от хохота лапами себя по животу.
- Ну, началось, развеселился диванный герой! Рубрика - «Шутки за 100». Отвечает недалёкий кот Кефир! – негромко буркнул Шкет, нисколько не обидевшись. – Тюфяк ты, Кефир. Тут дело серьезное …
- Давай, наверное, всё-таки, львом! – как будто и не расслышав котиной перепалки, утвердительным тоном проговорил художник. – Хоть львов там, в центре пустыни, поблизости и не водится, но всё равно будет достаточно правдоподобно. Во льва, я думаю, поверят. Опять же сила и ловкость. И защитить сможешь от хищников, в случае чего.
- Ну, царем зверей, так царем зверей! – сделав вид, что задумался, помедлив немного ради приличия, важно вымолвил рыжий кот. - Мне не привыкать. А какие там хищники могут быть?
- Давай, иди готовься. Подкрепись на дорожку. – Архимед Степанович достал из холодильника большой кусок «Докторской» колбасы и выдал Шкету. – А я переход рисовать сяду. Дело непростое, часа два, наверное, займет.
Художник минут десять посидел за заляпанным краской ноутбуком, изредка бормоча себе что-то под нос и быстро работая пальцами над клавишами, а потом сел за мольберт, поставив ноутбук рядом на тумбочку. Через некоторое время он полностью погрузился в работу над холстом, совершенно отрешившись от всего вокруг.
Кефир, полностью проникнувшись напряженностью важного подготовительного момента, посерьезнел и, отхватив добрый шматок от выделенного Шкету пайка «Докторской» (да, «Докторской» он не брезговал), делился с ним знаниями о львах и нравах жителей пустыни, подчерпнутыми из передач «Нейшенел Географик».
Через два часа Архимед Степанович разбудил, набирающегося сил на теплой батарее, Шкета: - Готово! Давай, наш герой-путешественник, теперь твоё дело!
Шкет спрыгнул с батареи, длинно потянулся, встряхнулся, сбрасывая сонливость, и подошел к холсту.
На холсте, на фоне песчаного бархана и каких-то куцых бледно-зелёных кустов, был очень реалистично изображен могучий молодой лев. Изображение поджарого мускулистого царя зверей можно было бы спутать с фотографией, если бы не нотки персикового цвета в окрасе льва. Шкет легонько цокнул языком и поглядел на художника.
- Ладно, ладно, не на свадьбу. Освещение плохое было, некогда перерисовывать теперь, времени мало совсем. Изваляйся там в грязи где-нибудь. – немного смущенно проговорил живописец-анималист. – Давай, Василич, действуй! Кефирчик, тишина!
Рыжий кот тряхнул головой, подошел поближе к холсту, сел перед картиной, выпрямив назад хвост и, вытянув голову, замер, погрузившись взглядом в изображение.
Кефир и Архимед Степанович, замерли в волнительном внимании, боясь произвести хоть звук.
Вдруг через непродолжительное время раздался легкий хлопок. На том месте, где сидел рыжий кот, образовалось легкое марево, как от потока раскаленного воздуха, и Шкет исчез. Исчезло также и изображение на холсте, оставив только облачко легкого пара.
Кефир вздрогнул и зябко поежился.
- Ну, удачи! – несколько виновато пробормотал художник, сел в кресло, откинулся, и устало прикрыл глаза.
***
- Ура, ура!!! Шкет вернулся! – Маша подхватила зашедшего в дом кота на руки. - Ты где пропадал, Шкетик? Ты где был два дня, рыжий котик?
Девочка поставила кота ногами на пол и, взяв за руки, стала кружиться с ним в подобии танца:
- Ура, ура! Шкетик вернулся! – кружась с котом, радовалась девочка, - теперь совсем всё хорошо! Вся семья в сборе. А нам мама с папой звонили, они завтра прилетают! У них связи не было из-за землетрясения. Мишка, иди сюда! Наш котенок гулящий вернулся!
- Да говорил я, что никуда он не денется, – мальчик вышел из комната и с напускной серьезностью, скрывая радость, присел возле кота и посмотрел ему в глаза, – вон, видишь, морда какая бесстыжая. У Архимеда Степановича наверное сидел. С Кефиром новый корм пробовали. Только его Архимед Степанович не стал выдавать, когда ему бабушка звонила, сказал, что приходил, колбасы покушал и ушёл. Ну, где был, признавайся! Маша, вон, все глаза из-за тебя выплакала.
Смертельно уставший кот, после двух бессонных и голодных суток, хотел есть и спать, но был смущен той радостью, с которой его встретили дети.
«Наверное, все-таки любят они меня», - подумал кот, а вслух произнёс с жалостливой интонацией протяжное: « Мя-я-я-а-а-а-уууу!»
- Кушать бедненький хочет. Сейчас я покормлю котёночка, - с бабушкиными интонациями, нараспев произнесла девочка и повела кота за лапы к холодильнику.
Через час Шкет, лежа на спине, крепко спал на теплой печке. Спать на животе мешало огромное количество еды, скормленное коту, обрадованными его возвращением, детьми. Маша с Мишей, стоя на деревянной лесенке, заглядывали на печку и, стараясь не разбудить Шкета, тихо перешептывались:
- Вот везет же котам! Не жизнь, а сплошной праздник.
- Да, не жизнь, а мечта! Хочешь - спи, а хочешь - гулять иди на два дня. И в школу котов не отправляют.