Совершенно особенный жанр литературы - мемуары.

Встречайте: Иван Фолькерт!

Сюжет: "Нас можно обвинить во многом, но только не в том, что мы скучали."

Это сборник историй, точнее - сказок. Сказок о добре и зле, о любви и войне, о сексе в куче грязных ботинок и о пиздюлях, полученных по пьяни.

О жизни, короче.

Однажды по пути в столовую мы встретили нашего одноклассника Богдана. С лицом, несущим печать неземного блаженства, он развалился на кушетке в коридоре. В нашем классе Богдан был на передовой, причем сразу по двум направлениям: вряд ли кто лучше него умел налаживать отношения со сверстницами, и он был первый, кто на себе опробовал инъекционную наркоманию. Так что на кушетке перед нами лежал, вне всяких сомнений, весьма уважаемый человек.

— Что это с тобой? — спросили мы, видя (так как имели уже некоторый опыт) что дело нечисто.

— Старуха на Мира, — заплетающимся языком ответил Богдан, — таблетки…

— Что? — удивился я, но Костян, как человек более практичный, спросил:

— Где именно и какие?

Богдан объяснил нам, где именно и какие таблетки. Сидя за чашкой кофе и наблюдая, как все вокруг жрут какие-то витамины, которые целыми пачками скармливало нам школьное руководство, мне пришла в голову свежая мысль:

— Слушай, — предложил я, — пришло время организовать фонд. Мы же, — я обвел рукой зал, — можем глотать всё это прямо здесь, ничего не стесняясь.

— Почему это? — удивился мой друг.

— Витамины! — объяснил я. — Никто ничего не заметит. Никому и в голову не придёт.

Святая наивность! Не понимал я тогда, что невозможно будет не заметить всего того ужаса, феерического и противоправного кошмара, который вскоре начнется. Потому что на собранные с одноклассников деньги мы приобрели у старухи столько таблеток, что разноцветные лафетки полностью закрыли дно Богдановского школьного рюкзака.

Я нашёл нужным выступить с речью:

— Мы, — сказал я, оглядывая класс, — вступаем в новую эру. Нахуй нам учиться, если неподалёку есть такая старуха. Налетай, товарищи!

Нас в классе было восемнадцать человек, и среди них нашлись только двое предателей, вернее — предательниц, отказавшихся проглотить горсть белесых колёс и окутаться сумраком, порождающим глобальное непонимание, галлюцинации и чудовищ.

Это было чудное дело, доселе виданное только в сказках. Как будто по взмаху волшебной палочки адского Незнайки целый класс превратился вдруг в ползающих по полу, галлюцинирующих и блюющих животных. Каждый показал себя во всей красе, но описать это я не в силах — сумрак встал надо мной, и я ушел прямо с урока дорогой видений, тёмной тропой.

Достоинства: люто ржачно. Не читать ночью и на работе!

Недостатки: не годится для несовершеннолетних, ханжей-моралистов, ЗОЖевцев и омег.

— Рисовал ли ты в детстве на парте слово «хуй»? — обратился Моня к одному из обитателей этого чудесного места. — А?

— Чт…что? — неуверенно переспросил жирный и немного апатичный ролевик, горевавший в «психоотстойнике» по поводу безвременного прекращения своей возвышенной роли. Какие-то люди в железных доспехах зарубили его, словно барана, на выходе из кабака. — Я не совсем понял вопрос…

— Все ты понял, — махнул рукой Моня и вдруг резко повысил голос:

— ПИСАЛ ЛИ ТЫ, СУКА, В ДЕТСТВЕ НА ПАРТЕ СЛОВО «ХУЙ»?

— Н…нет, — почти выкрикнул его собеседник, — не писал!

— Что ж ты делал, пока все твои друзья рисовали на партах? Училке стучал?

С этими словами Моня провесил ему леща — такого, что апатичный жирдяй опрокинулся со своего бревна и покатился по траве. Скорбь по поводу потерянной роли мгновенно оставила толстяка, а на горизонте его сознания замерцал вдруг, разгораясь, тревожащий свет осознания объективной действительности.

— Ну а ты, — повернулся Моня к его соседу, лысеющему мужичку с неопрятной козлиной бородкой.

— Ты что скажешь? Писал ты в детстве на парте слово «хуй»?

Козлобородый задумался на секунду. В его глазах, особенно при взгляде на лежащего поодаль толстяка, читалось сомнение, на лицо была тяжелая работа мысли.

— Наверное, — неуверенно выдал он, — наверное, писал!

— Так писал или нет? — переспросил Моня, притворяясь, будто не до конца расслышал.

— Ну да, — уже уверенней заявил козлобородый, — точно, писал!

Тут Моня отвесил леща и ему тоже.

— Посмотрите на него, — возмущенно закричал Моня, показывая на своего собеседника пальцем, — такие, как он, все парты матерщиной поисписали!

Если всё становится скучным, если заедает проза жизни, если волшебство уходит из мира, заменяясь серой повседневностью - эта книга, пожалуй, одно из лучших средств против такой хуйни.

— А ну покажи, что с рукой?

— Хуйня! — отмахнулся Барин, но его не стали слушать.

— Вены перерезало, — осмотрев руку, заявила Королева. — Надо жгут накладывать или шить. Вот только жгута у меня нет!

— Тогда шей! — спокойно ответил Барин, к разного рода мучениям относившийся более чем спокойно. — Не люблю кровоточить!

Через пять минут Королева принесла таз, толстенную иглу и зеленые шелковые нитки. Фери за это время разлил водку по стопкам.

— Так, это Кузе для анестезии, вот это доктору, а это — мне! — заявил он. — Ну, вздрогнули!

Так повторялось еще несколько раз, так что когда дело дошло до шитья — кривые в доску были не только Барин и Фери. Королева тоже уже мало чего соображала. Впоследствии она рассказала об этом вот что:

— Хули вы думаете, легко швейной иглой руку зашить? Когда кровь хлещет так, что почти ни хуя не видно! Фери едва успевал на рану воду из чайника лить. Целый таз кровищи бавленной натекло! Да и как тут шить? Я всю кожу в комок собрала и обметала по краю, как меня в детстве учили, еще на «мягкой игрушке». Ниток извела чуть не полмотка, а получилось не очень. И, что обидно — крови меньше не стало, скорее наоборот!

Пришлось плюнуть на все и тащить Кузьмича в травму при «1-м Мединституте»... Местный врач, как только увидел руку Кузьмича, которую Королева в исступлении проколола иголкой свыше тридцати раз — побледнел и вытаращил глаза.

— Что у вас с рукой? — спросил он, подцепляя пинцетом торчащие из стянутой в комок кожи концы некогда зеленых ниток. — ЧТО ЭТО ЗА ХУЙНЯ?

— Это мне друзья руку зашивали, — спокойно ответил Кузьмич. — А ниток другого цвета у них не нашлось.

— Не нашлось ниток, говорите? — спросил врач, удивленно качая головой. — А вы уверены, что эти люди ваши друзья?

Навеяно постом http://pikabu.ru/story/ya__cheloveksosed_4054443

Взято из книги "Сказки Темного леса"

Как-то раз Ефрейтор взялся отмечать у себя дома свой день рождения. Про это прознала ебнутая на голову соседка с нижнего этажа и тут же вызвала ментов. Она проделывала этот номер уже не в первый раз. Местный участковый, бывало, захаживал к Ефрейтору и читал ему что-нибудь из внушительной стопки накопившихся заявлений:

«В квартире надо мной регулярно происходят сходки фашиствующих молодчиков! Слышатся нацистские марши и речи Гитлера, доносятся выкрики „Зиг Хайль!“ и „Слава России!“. Срочно примите соответствующие меры!»

Меры приняли, так что около полуночи в дверь к Ефрейтору постучали. Но хозяин квартиры вышел к ментам не один. Прибывший наряд встретила в прихожей целая толпа сумрачных бритоголовых.

— Документы! — потребовал старшина, да так и замер с открытым ртом.

По толпе словно волна прошла, секунду — и у ментов перед глазами возник десяток внешне похожих удостоверений. Большинство из них было выдано Комитетом, но Парафин учился в школе милиции и щеголял с соответствующей ксивой.

— Так… — старший наряда несколько опешил. — Товарищи государственная лесная охрана! У нас к вам два вопроса: почему все лысые и зачем так шумим?

— Коже от лишних волос жарко, — заявил Парафин. — Потому и лысые. И мы не шумим, а отмечаем день рождения нашего товарища. Вас соседка снизу вызвала? Редкая сука — все претензии к ней!

— Ага… — кивнул старшина, обводя собравшуюся публику взглядом. Видно было, что он уже принял решение. — Вопросов больше не имеем.

— А если, — спросил Парафин, — она опять примется звонить? Чего тогда?

— Больше не поедем, — утешил нас старшина. — Отдыхайте спокойно!

— Доброй ночи, — попрощались мы, но на этом дело не кончилось.

Не прошло и десяти минут после отъезда патруля, как Череп принялся собирать в картонную коробку пустые бутылки.

— Зачем это? — спросил Ефрейтор. — А?

— Сейчас узнаешь, — ответил Череп.

С этими словами он взял коробку, открыл двери квартиры и спустился по лестнице на один этаж. Остальные высыпали за ним — посмотреть, что он затеял. Вырвав выходящие из-под дверного косяка телефонные провода, Череп принялся колотить ботинками в железную дверь.

— БУМ, БУМ, БУМ! — гулко разнеслось по лестничной площадке, а через этот стук прорвался надломленный женский голос: — Кто там?!

— Милицию вызывала? — осведомился Череп. — А?

— Так были уже! — ответили из-за двери. — И все равно шумят, как будто … Но Череп не дал её договорить. Он подтащил коробку поближе и принялся швырять бутылки в железную дверь.

— БУМ! БУМ! БУМ! — звук бьющегося стекла смешивался с металлическим грохотом, шум стоял такой, что собственного крика не было слышно, не то что воплей соседки.

— Вот теперь, — заявил Ефрейтор в установившейся через некоторое время тишине, — у неё будут основания заявлять: «Шумят, мешают мне спать!» Хоть что-то — а то привыкла, сука, на голом месте заявы писать!

@Stasique, для тебя. =)

Мы поставили над Алексом Доброй Головой маленький эксперимент. Мы решили постепенно сообщить ему открывшиеся нам «мистические знания», как бы инфицировав его разум той ересью, что бесновалась вокруг. Начали мы с пророчества, так как это один из лучших путей, чтобы захватить внимание и парализовать волю.

Я подбросил на пол возле туалета латунное кольцо, а Строри позвал Алекса курить и по дороге говорит ему:

— Алекс, я сегодня видел тебя во сне. Ты держал на ладони золотое кольцо, вот я во сне и подумал — наверное, у тебя теперь вся жизнь переменится.

Алекс, так как ему в детстве повредили мозг, нашел возможным отнестись к сказанному серьезно. Пока он думал, ему под ноги как раз подвернулось кольцо. Теперь важно было не дать ему опомниться.

— Ебаный в рот! — воскликнул Строри, увидав находку. — Вот это да! Джонни, иди к нам, посмотри! Я подошел.

— Ой, что это? Словно аура вокруг кольца… Где вы его взяли?

— Алекс нашел, — ответил Строри. — А мне нынче сон снился, будто Алекс стоит и держит на ладони кольцо. Не веришь? Спроси у Алекса! Я посмотрел на Алекса — он стоял в точности как у Строри во сне, рассматривая находку.

— А что за аура? — спросил он. Мы переглянулись.

— Закрой глаза, — предложил я Алексу. — Ауру поначалу трудно увидеть с открытыми глазами. Закрой глаза и посмотри на кольцо. Видишь свечение вокруг него? Постарайся увидеть. Алекс сначала глядел на нас с недоверием, но так как Строри сам закрыл глаза, а я был совершенно серьёзен, то он зажмурился, глубоко вздохнул и принялся «смотреть». Его лицо осунулось от усердия, но он продолжал пялиться внутренним взором на вытянутую ладонь.

— Ой, — вдруг сказал он. — Я как будто что-то вижу.

— Что? — как можно серьезнее спросил я.

— Как будто что-то светится вокруг кольца…

— Каким цветом? — тут же спросил я.

— Желтым, — ответил Алекс.

— Он увидел, — потрясенно объявил Строри. — Сам, с первого раза разглядел правильный цвет! Алекс, а у тебя сильное биополе?

Дальше все пошло как по накатанной колее. Мы не видели причин затягивать с продвижением Алекса по ступеням, и всего через два месяца Добрая Голова уже полностью освоил чакры. Раз у Строри дома из-за этого случился немалый курьез.

Строри потехи ради принялся передавать Алексу различные «техники». Он придумывал для Алекса самые глумотворные затеи, выдавая их под видом практического колдовства. Однажды он задумал обучить Алекса эманировать энергетические мечи из паховой чакры.

Для этого надо сначала представить себе во всех подробностях паховую чакру, её рдеющий красный свет, ощутить её силу. Затем следует взяться ладонями за рукоятки мечей, выступающие из этой чакры и начинать с радостным усердием тянуть мечи на себя. Чем большее усилие прилагаешь, чем сильнее напрягаешь все мышцы, тем ярче будут сверкающие багровые клинки. Неудивительно, что после череды таких объяснений наступил день, когда Алекс решил продемонстрировать своё новое оружие. К сожалению, случилось это в присутствии Строриной мамы.

Встав с дивана, Алекс привлек к себе внимание всех, находившихся в комнате. Он присел, немного расставив колени, прижал руки к паху и сделал страшное лицо. Затем он широко открыл рот и начал кричать, с огромным усилием разводя руки. Выглядело это так, будто бы он рвет сам у себя яйца. Все были просто в ужасе, а особенно Строрина мама. Строри тогда едва нашел в себе силы, чтобы раскритиковать Алекса.

— Левый меч, — осудил он его, — немного тускловат.

В следующие пару месяцев Алекс вспоминал под нашим руководством прошлые жизни. Мы скармливали ему информацию по чуть-чуть, в форме намеков, как бы возбуждая его любопытство. Поэтому Алекс имел привычку звонить то мне, то Строри и задавать массу уточняющих вопросов.

— Алло, Джонни? — однажды услышал я. — А кем я был одиннадцать воплощений назад?

— Колдуном, — мгновенно ответил я, так как уже приобрел способность врать не задумываясь. — Ты жил в Индии, примерно в 2340 г. до н. э. От той твоей жизни в хрониках Акаши осталось множество сведений. Ты написал девять книг по индуистскому мистицизму и считался одним из крупнейших духовных учителей…

— А… — трубка некоторое время молчала, а потом я услышал: — А у меня будто бы треугольные стигматы проявились на руке.

Мы еще немного побеседовали, а потом я сослался на дела и закончил разговор. Трубку я вешать не стал, а просто сбросил короткие гудки и тут же набрал Строрин номер. Я знал, что времени у меня немного: Голова выкурит сигарету, глотнет чаю и тут же примется названивать ему.

— Внимательно, — услышал я Строрин голос и как мог быстрее сообщил основное:

— Одиннадцатая инкарнация, Индия, 2340 до н. э., был известным колдуном. И вот еще что — нынче на Голове вскочили треугольные стигматы. Алекс покурил, выпил чаю и действительно перезвонил Строри.

— Алло, Строри? Я хочу спросить…

— Слушай, Алекс, — перебил его Строри, — мне опять про тебя сон приснился. Будто ты раньше жил в Индии и был там известным магом …

— Да? — спросил Алекс. — А давно это было?

— Да больше четырех тысяч лет назад. И знаешь, что главное? Я про этого мага не только во сне видел, я про него читал. Говорят, что в своей одиннадцатой инкарнации он полностью восстановит свои память и силу, а перед этим ему будет знак. На его коже выступит печать в виде треугольника.

Голова слушал все это и охуевал. Под конец мы его доконали: он начал бредить, якобы у него снизу и сверху кровати расположены какие-то астральные выходы и входы. Ведут они в верхний и нижний огненный мир, а через Алексовскую кровать проходит тонкий астральный мост между этими областями. Обитатели нижнего мира, серебряные драконы, по уверениям Алекса, так и шастают из нижнего огненного в верхний огненный мир. Алекс дошел до того, что однажды пожаловался Строри:

— Ох, ну и утомили меня эти серебряные драконы! Убиваю их, убиваю — а им числа нет!

Так как говорил все это Алекс на полном серьёзе, то мы сочли эксперимент успешно завершенным. Очевидно стало, что если всерьез прислушиваться к тому, о чем толкует Княжна и её приспешники, недолго стать ебнутым и напрочь лишиться ума. Мы даже хотели низвести Алекса обратно к материальному, но Голова о подобном и слушать не пожелал. — Что вы говорите? — подозрительно спросил он. — Не было инкарнации в Индии? Алекс всерьез решил, что мы ему завидуем. По его мнению, за время обучения он стал гораздо сильнее, чем мы оба вместе взятые. Благодаря нашим рассказам о его воплощениях, в которых он был не меньше, чем царем-колдуном или великим брамином, Алекс преисполнился такой надменности, что до него стало не докричаться. В то, что насчет магии мы немного приврали, Алекс не поверил — решил, что мы боимся его дальше учить. Разубедить его так и не удалось.