Гомель + Черный юмор

Никогда не ходите к черной проститутке. В наших северных широтах африканские дамы малопригодны - они ленивы и вялы. Негритянки возбуждаются исключительно при виде крупных купюр, но спрятав оплату в дверку холодильника, приходят в первоначальное состояние «ленивы и вялы», и механически, без энтузиазма исполняют служебные обязанности. Эта аксиома верна для Москвы, Санкт-Петербурга и даже для уездного Пскова, где мне доводилось бывать.

В Гомеле, обеспеченном девушками сельского происхождения, поиск любви не требует больших денежно-временных усилий. Это одно из достоинств нашей провинции. В Северной же столице НЮРА и КЛАВА столкнулись с проблемой свободного времяпрепровождения. Сырость и холод, как известно, любви не способствуют.

Первый раз наши друзья выпили чашу разочарования в ночном клубе в переулке у Дворцовой площади. Увидев вывеску с обещающим силуэтом, студенты сделали роковую ошибку. Они спустились по лесенке в полуподвальное помещение, открыли входную дверь и очутились у стойки бара. Это была засада, западня, хищный капкан, выбраться из которого можно только расставшись со всеми деньгами. Так работают подобные заведения в Будапеште, Амстердаме и Лондоне, уж вы поверьте. И чем дальше от выхода вы отойдете, чем больше уровней преодолеете, тем беднее станете на финише этого квеста.

В тот первый раз студенты не искали приключений на свою жопу, они зашли осмотреть интерьер, согреться и прицениться. Но не успели и глазом моргнуть, как полуодетая девица усадила их в кабинете, заказала абсент и заерзала на коленях. Рыжая хищница что-то шептала на ухо НЮРЕ и терлась задницей о ширинку КЛАВЫ. Приглушенное освещение и красный бархат диванов располагал провинциальных простаков к отдыху и наслаждениям. Выпив горящего зелья, студенты расслабились и потеряли всякую бдительность. Это стоило им двух бутылок шампанского по цене доброго французского коньяка. В магазинчике за углом такое шампанское продают вдесятеро дешевле.

Захмелев, студенты заказали водку и барменшу, поскольку одной девицы им показалось мало. Барменша легко согласилась, оставив дежурить за стойкой пару громил в черных костюмах. Компания переместилась в джакузи, веселье продолжилось. Водные процедуры со стриптизом плавно перешли от стадии «потрогать» к стадии «поиметь», но тут друзьям предъявили счет за уже оказанные услуги. Это стало сюрпризом: столько нулей до запятой НЮРА и КЛАВА увидеть не ожидали. Студенты от стадии «удивления» перешли к стадии «осознания». Костюмы у выхода ясно давали понять, что живыми им не уйти.

Друзья стали изворачиваться, на ходу сочиняя отмазки – платить за услуги, понятное дело, не было никакой возможности. По версии студентов, они вместе с блогером Михой Зеленым снимают кино и сейчас выбирают место для съемок. Этот клуб вместе с девицами, напитками и охраной у входа вполне им подходит и сейчас следует затащить Миху сюда для знакомства с дизайном и интерьером. Для убедительности студенты предъявили визитки Зеленого и продюсера Матвея.

Как это ни удивительно, но в эту басню поверили. Имя Михи Зеленого уже было известно культурной столице. На клубной машине друзья в сопровождении девиц отправились в отель за блогером и деньгами. В холле студентам кое-как удалось избавиться от эскорта и ускользнуть через ресторанную кухню.

После первого опыта НЮРА и КЛАВА стали осмотрительней. Они изучили местность, расценки и прилагаемые к ним фотографии, и выбрали салон с приличными девушками по сходной цене, после чего решились на второе свидание.

В такси, вместо того, чтобы молчать в предвкушении, студенты стали расспрашивать водителя-гастарбайтера о репутации выбранного заведения: опыт первой неудачной попытки давал знать о себе. Услыхав о ценах, таксист резко затормозил, и стал отговаривать наших искателей приключений. Он утверждал, что знает место гораздо дешевле, а после сеанса бесплатно доставит друзей обратно в отель в качестве бонуса.

Водитель был столь убедителен, что друзья согласились попробовать. По пути к новому месту таксист куда-то непрерывно звонил и с кем-то совещался на языке гастарбайтеров. Через короткое время машина остановилась у старого дома, какие определяют пейзаж этого района Санкт-Петербурга. Четырехэтажное здание смотрело облезлым фасадом на темную улицу. Ходить в этом месте вечером считалось опасным.

«Улица разбитых фонарей!», – прокомментировал КЛАВА окружающую среду.

Через железные скрипучие двери друзья проникли в подъезд. Здесь пахло плесенью и мышами. Величественная, в чугунных сплетениях лестница – свидетель прошлого величия этих окраин бывшей столицы - вела наверх. Друзья поднялись на третий этаж. На лестничную площадку, мощенную потертой шахматной плиткой, выходило три двери, ведущие в апартаменты. Слабый свет уличного фонаря едва проникал сквозь пыль подъездного окошка. Номер квартиры отыскивали с помощью подсветки мобильника.

Позвонили. Дверь приоткрылась. Изнутри выглянул лысый мужчина интеллигентного вида в спортивных штанах и растянутой майке. С ним друзья попали в темную прихожую, освещенную светом из ванны. Оттуда выглянула интеллигентная женщина в очках и переднике. Ее мокрые руки и шум стиральной машины выдавали ее занятие. Пара представилась и любезно предложила гостям выпить чаю.

В полном охуее от этой домашней обстановки друзья согласились. Они едва разместились за узким столиком маленькой кухни. Хозяева остались стоять. За чаем вели непринужденную беседу о питерской погоде. В ходе обмена мнениями выяснилось, что девушка сегодня одна, и двоим будет стоить дороже.

НЮРА с сомнением посмотрел на хозяйку. Она напомнила ему учительницу начальных классов Веру Сергеевну – тот же усталый вид, те же скорбные морщины на лбу и мешки под глазами. Поняв ошибку, хозяева приветливо заулыбались и вежливо объяснили, что любовь ожидает в отдельном помещении.

Через темный коридорчик, завешенный одежной, друзей провели в комнату, к цели их путешествия. Целью оказалась черная баба невероятных размеров. Влезть на нее – что покорить Джомолунгму. Уже через час студенты на собственном опыте убедились, что в нашем прохладном отечестве африканские женщины ленивы и вялы. Местные хищницы вполне себе приспособлены к нашим суровым условиям, импортные - для любви не пригодны. Как недавно заявили эксперты, программа импортозамещения в России провалена, ее цель не была достигнута.

Впоследствии НЮРА и КЛАВА оправдывали себя на том основании, что отступить в той ситуации они не могли: одно дело обвести вокруг пальца хищниц из клуба, совсем другое - кинуть интеллигентную пару, содержащую притон вследствие нищеты.

В этом прекрасном месте мы расстаемся на время, чтобы вернуться к нашим друзьям несколько позже.

Было сыро и холодно. Пронзительный ветер будоражил поверхность Невы, гнал волны и пенил воду у гранитной набережной. На мостах над рекой зажглись фонари. Их отраженье ломалось в воде, рассыпалось и исчезало в мрачной тени опор. Из-за громады Зимнего дворца неожиданно взметнулась чайка, чертя белым крылом по серому небу. На середине реки птица вскрикнула, метнулась в сторону, и исчезла где-то в холодной мути вечернего Петербурга.

У парапета набережной спиной к ветру стояли пятеро. Проезжающие мимо машины на миг освещали их светом фар. Водители были уверены, что это туристы, ибо ни один здравомыслящий городской обыватель носу не кажет из дому в такую погоду.

Один из туристов полез в карман за платком, высморкался и, глядя на величественную панораму, произнес: «Надо же было строить в самом болоте. Какой в этом смысл?».

Туристы зашевелились, отвлекшись от видения воды и гранита. В свете проезжающих мимо машин сторонний наблюдатель мог узнать в них наших друзей. В ноябрьских сумерках на набережной Невы торчали Женька, Авдеич, студенты-укурки НЮРА и КЛАВА, а также ветеринар ХВ.

Друзья приехали в Питер вместе с Михой Зеленым в качестве техподдержки. Первое появление Зеленого перед питерской публикой было намечено на следующий день. Пока шла репетиция, друзья были свободны и решили глянуть на город. Пройдя по Невскому проспекту и перейдя Дворцовую площадь, они оказались на сквозняке, который тянул вдоль Невы, выдувая из города остатки тепла.

Продрогнув, друзья вернулись в гостиницу, переименованную в «отель-три звезды». У входа они приметили несколько лимузинов с мигалками, но сообразить не успели, что делают мигалкам во второсортном районе северной столицы у третьесортной гостиницы.

Дежурный за стойкой регистрации вцепился взглядом в вошедших, выскочил из-за прилавка и пригласил всех пройти в кабинет директора. Там друзей встретил гражданин без примет, не тонок и не толст, не высок, не низок, не лыс, не лохмат. Черты лица его были столь незначительны, что казалось и лица на нем вовсе нет никакого. Даже дорогой костюм не мог выделить человека-невидимку фоне сборной мебели в кабинете директора.

Неизвестный кивнул на стулья, предложив друзьям присесть. Хорошенько рассмотрев каждого, он заговорил, не тихо и не громко, глуховатым голосом лишенным всякого тембра.

Гражданин назвался Антоном Эдуардовичем из администрации и вежливо попросил рассказать о работе на Гомельском ДОКе. От столь неожиданной просьбы Женька покраснел. «Зачем администратору отеля наша работа на ДОКе?», - пронеслось у него в голове.

В этом месте нам придется отвлечься и вспомнить историю, произошедшую годами ранее и описанную автором в повести «Охлажденный и Замороженный».

Гомельским Ордена Ленина и Ордена революции Деревообрабатывающим комбинатом долгое время руководил заслуженный работник Макар Семенович Шкиба. На нем держалось благополучие самого комбината, его работников и еще половины города. В 90-е годы ДОК наладил производство «итальянских» стенок, «французских» спальных гарнитуров и другой контрафактной мебели, которой торговал в самой Белоруссии и в прилегающих странах.

Со временем Макар Семенович постарел; постарев, начал дряхлеть, при этом свой пост не сдавал. В последние годы он неподвижно сидел у себя в кабинете, но с каждым днем доктор Закгейм, нанятый следить за здоровьем директора, все больше цокал языком и качал головой. Это означало, что уважаемый Макар Семенович мог склеить ласты в любой момент, а вместе с ним в мир иной могло уйти благополучие многих достойных в Гомеле людей, близких к предприятию.

Зная про Женькины опыты с криосохранением живых и мертвых, члены правления ДОКа обратились к нему с просьбой реанимировать директора, чтобы он как-то проявлял себя на совещаниях, реагировал на окружающих, например, хмурил брови, кивал головой или хотя бы шевелил конечностями, то есть, подавал признаки жизни.

Только за большие деньги Женя согласился на эту авантюру. Однако, как выяснилось при осмотре, Макар Семенович уже совершил свою последнюю метаморфозу и перешел в состоянии гриба. Даже фикус, который стоял у него в кабинете, казался более живым, чем директор. Доктор Закгейм всячески поддерживал грибницу Макара Семеновича, давал необходимые витамины, антибиотики, стимуляторы, которые, кстати, как и кислород, поступали в организм вовсе не орально, а как бы с обратного конца. Это делалось в целях конспирации, ибо любая замеченная у кресла директора капельница могла навести посетителей и инвесторов на дурные предчувствия.

Женька вместе со студентами и парикмахершей Лялей долго экспериментировали над Макаром Семеновичем и в конечном итоге добились, что грибница начала реагировать на электромагнитные раздражения. Под действием иглоукалывания и магнитного резонанса директор мог поднимать правую бровь, кривить рот, дергать рукой или сучить ногами. Кроме этого, в отдельных случаях можно было вызвать у него устойчивую эрекцию и сжатие сфинктера. Но самый большой эффект случался, когда в здании правления что-нибудь ремонтировали. Электроинструменты вызывали у директора самые бурные реакции. Дрель, например, совершенно преображала Макара Семеновича, вначале он выпрямлялся, тряс головой, потом стучал кулаком по столу и совершенно четко произносил: «Я вас, б…дь, на доски распилю!». После этих слов эффект пропадал и директор снова впадал в кому.

Магнитный резонанс вкупе с ремонтными работами позволили грибнице какое-то время прекрасно управлять предприятием; Макар Семенович принимал иностранные делегации, встречался с заказчиками и поставщиками. Как депутат городского совета он даже внес законопроект о передаче всех зеленых насаждений города в ведение ДОКа, чем вызвал негодование у руководства Зеленхоза. Минимальной лицевой мимики директора хватало, чтобы подчиненные сходу понимали и подхватывали любые инициативы и идеи начальника. А уж если у Макара Семеновича возникла эрекция и сжимался сфинктер, тут все бежали немедленно исполнять его указания.

Погубил предприятие замызганный сварщик. Сварочный трансформатор оказался слишком мощным инструментом магнитного резонанса. Под действием сварочного аппарата заслуженный работник деревообрабатывающей промышленности, депутат всего и вся, директор ДОКа Макар Семенович Шкиба зажарился как попкорн и дальнейшему восстановлению не подлежал. Когда дым от сварки рассеялся, в правлении пахло жженым металлом и жареным шашлыком.

Памятник бессменному руководителю и заслуженному работнику можно сегодня увидеть на территории комбината. Мемориальную композицию создал известный московский скульптор. На ней как бы сталевар, похожий на Дарта Вейдера, тычет железным ломом в пилораму, как бы пытаясь заклинить работающий механизм.

Студенты посвятили директору памятную хайку:

У старой ольхи под забором,

По осени гриб прорастет,

Шумит пилорама как ветер.

В пересказе Женьки эта история вышла более благозвучной. Антон Эдуардович с интересом ее выслушал, затем спросил, мог ли директор в ходе проводимой друзьями «физиотерапии» выступать на телевидении, давать интервью и подписывать документы. Получив положительный ответ, администратор обещал связаться с друзьями позднее и убыл восвояси на двух лимузинах с мигалками.

Как бы то ни было, но больше всего друзей удивила реакция продюсера. Узнав о визите Антона Эдуардовича и историю ГОКа, Матвей воскликнул в сердцах: «Вот это трындец! Значит, сан не ошибся!».

Никто из друзей не понял этих слов, поскольку уже долгое время они не следили за новостями. А может оно и к лучшему.

Дисклеймер: Образ Антона Эдуардовича воссоздан автором по отрывочному описанию друзей и может не соответствовать реальному.

Если кто-то считает, что пунктов пропуска на границе Белоруссии и России не существует, то он ошибается. Граница была и всегда будет. Только вместо пограничников и таможни там стоят какие-то странные люди в зеленом. Иногда они проверяют паспорта у въезжающих, иногда просто махают палкой, мол, проезжайте так.

Утреннее солнце уже начало припекать, когда друзья подъехали к белорусской границе. За рулем «Газели» сидел Женька. Его белорусские права вышли сроком, зато были права из Израиля с непонятными закорючками. Зеленый человек поднял полосатую палку.

«Молоко или водку везете?», - заглянул в кабину другой зеленый человек.

«Мы водку не пьем!», - хором ответили друзья.

«А что пьете?», - поинтересовался зеленый.

«Компот», - двусмысленно ответил Женя. «Компотом» местные жители называют плодово-ягодное вино, производства Гомельского винзавода. В нашей с Женькой юности спросом пользовалось «Лучистое» (огнетушитель 0,7 литра) и фруктович («Фруктовое» 97 копеек за бутылку). «Вермут» мы не очень любили, «Вермут» пили от безысходности, зажав нос и зажмурив глаза. Еще им красили заборы и травили мелких насекомых.

«Что в кузове?», - не мог успокоиться зеленый человек.

Друзья стали объяснять, что это скульптура, которую они везут в подарок. Зеленый потребовал поднять брезент. Студенты бодро вскочили в кузов и сдернули покрывало с памятника. Солнце заиграло золотом хохломы, на миг осветило навозные лица Союзного государства* и потухло. Тень набежала на «пограничника», он нахмурился, сдвинул брови и резко прокаркал: «Документы на вывоз имеются?».

«Какие документы?», - не поняли друзья.

«Документы на вывоз предметов искусства и культурных ценностей», - повторил зеленый.

«Епть………!», - только и смогли ответить студенты.

Теперь, когда прошло больше недели, друзья понимают, что вывозить Союзное государство из Белоруссии нужно было под видом навоза, а ввозить в Российскую Федерацию, как культурную ценность. По закону, чтобы вывезти предмет искусства или культурную ценность из Белоруссии нужно получить экспертное заключение в Минске, предоставив экспертам эту самую ценность и две цветных фотографии ценности форматом 10х15. Но 9 августа друзья об этом не знали.

«Это декоративно-прикладное искусство, - попробовал исправить ситуацию КЛАВА, - Изделие народных промыслов из льда и органических материалов. Счас лед растает и не станет искусства. Нечего будет дарить россиянам!».

«Ледяная скульптура на свадьбу, - поддержал НЮРА, - Новобрачные ждут».

Но зеленый уже почувствовал запах крови, он уперся всеми копытами, и разжалобить его было нельзя. Единственное, что удалось друзьям – узнать местоположение начальника этой «таможни». Авдеич приказал друзьям ждать, достал пару бутылок самогона, кусок сала, и пошел искать начальство.

Через час Авдеич вернулся с главным начальником. Председатель широко улыбался, начальник зеленых изо всех сил старался сохранять выражение. Оба слегка шатались. Теплое прощание было наполнено дружескими ухмылками, кивками и подмигиванием. Авдеич влез в машину, начальник махнул рукой, Союзное государство преодолело первую границу единого Союза.

К этому времени солнце успело поработать над памятником. Он оплыл, покосился набок и, пардон, завонял. Первоначально гордое выражение на лицах героев сменилось кислой улыбкой. Треух Лукашенко наехал президенту на глаза, ослепив вождя белорусов. У Шойгу поехала кепка, бывшая вначале фуражкой с кокардой. Волосы Путина и вовсе растаяли и стекли президенту за уши, он поблескивал лысиной и был готов завалиться на своего министра обороны. Все трое обливались потом, так что казалось, Лукашенко вот-вот полезет в карман за платочком и протрет всем троим мокрые лбы.

Друзья быстро переехали нейтральную полосу и встали в длинную очередь на российской границе. Авдеич задремал, студенты закурили, Женька с любопытством смотрел на Россию. Там кончался асфальт, дорожные ямы глядели пустыми глазницами в небо. С краю дороги, среди бывшей деревни, тут и там торчали дырявые хаты. Деревня умерла. Развалины почему-то напомнили Жене школьный учебник истории с коллективизацией, кулаками и пионером-героем Павликом Морозовым. Спустя годы вся эта история казалась напрасной. Внуки кулаков и пионеров давно уехали в город. Колхоз развалился. Русское поле пустовало, зарастая лебедой и полынью, а учебник истории выбросили на помойку.

С той стороны проехала колонна военных машин без номеров и опознавательных знаков. Колонна потянулась в сторону Гомеля. Наконец, подошла очередь друзей. Зеленый человек с российской нашивкой перелистал паспорта и принюхался.

«Что везете?», - спросил вежливый человек.

«Союзное государство!», - хором ответили друзья.

«На обочину!, - скомандовал вежливый – Для досмотра!».

Друзья съехали на обочину. Студенты полезли в кузов и снова стянули брезент. Увиденное потрясло даже студентов. Союзное государство растаяло и стало кучей дерьма. Сверху кучи плавала кепка Шойгу и лапти Лукашенко. Хохломской ватник Путина намок и походил на жалкую мочалку, его золотая роспись поблекла. Сбоку валялись сапоги министра и валенки президента.

«Вот жеж………», - только и смог выдавить НЮРА.

Между тем, вежливый человек тоже влез в кузов. Потыкав палкой в навоз, он спросил, что это такое. Помня, что говно под видом навоза относят к четвертому классу опасности, студенты на ходу стали придумывать оправдания.

«Это культурная ценность в виде изделия народного промысла……», - начал НЮРА. «Произведение искусства символизирующие союз двух братских народов», - перебил его КЛАВА. «Называется «Союзное государство», - хором закончили оба.

Вежливый человек глубже засунул палку в Союзное государство и стал шевелить ею внутри. Навоз забулькал, Союзное государство хлюпнуло и завоняло сильнее.

«Что за говно!?», - не выдержал зеленый.

«Какое же это говно! – запричитал КЛАВА, - Это скрепленный навеки союз братских народов. Композиция из натуральных органических материалов скульптора Трифона Мухина, заслуженного художника, деятеля искусств колхоза Новые Оглобли, лауреата районного конкурса «Але, мы ищем таланты».

«Абстакцист?», - не унимался зеленый.

«И пидарас!», - в тон ему ответил КЛАВА.

«Ну, раз пидарас - тогда понятно, - дошло наконец до зеленого, - Документы есть на искусство?».

Студенты переглянулись. «Документы забрала белорусская таможня», - встрял в разговор Авдеич, которого разбудила вся эта байда. «Петрович передавал вам оттуда привет и этот презент», - заявил председатель, подмигивая зеленому и тряся перед ним сеткой с выпивкой и закуской.

Зеленый повел носом, учуяв сало и самогон. Он слез с машины и отошел вместе с Авдеичем в сторону. Пошептавшись, оба удалились в дежурку. Через полчаса председатель вышел с российской стороны границы и замахал руками. Шлагбаум немедленно подняли, и Союзное государство вместе с друзьями въехало на территорию России.

К этому времени обелиск превратился в жидкий стул и ручьями стекал на дорогу. Когда машину трясло на ухабах, ручьи сливались в полноводные реки. Воняло так, что встречные водители жмурили глаза. По сторонам дороги птицы падали в обморок. Союзное государство надолго останется в памяти у свидетелей.

*) Те, кто читает эту правдивую повесть нерегулярно, могут посмотреть две предыдущие части, где описано создание Союзного государства художником Мухиным.

#коронавирус #вирус #пандемия #эпидемия #гомель #беларусь #белоруссия #ежедневное #мынерыбы #проза #малаяпроза #юмор #сатира #современнаяпроза

На днях Министерство обороны России сообщило, что девяти военным введен один компонент новой противовирусной вакцины, а еще девяти - второй. Введение проводилось под контролем специалистов, ранее принимавших участие в испытаниях биологического оружия.

Еще раньше в Центральном институте Минобороны опробовали эту вакцину на крупных и мелких животных. Один из добровольцев поделился своими впечатлениями: «Обычный укол, ничего не чувствую кроме эйфории в области малого таза». К какому отряду млекопитающих принадлежит испытуемый, не сообщается.

Предположительно, военным «ученым» совместно с профессором Гинсбергом удалось разделить компоненты лекарства, случайно изобретенного студентами-укурками. Девяти добровольцам был введен компонент навоза, еще девяти – компонент самогона бабыдусиного производства. Третья, необходимая, но недостаточная часть – сварочный трансформатор, для Минобороны осталась секретом.

В девять утра понедельника по графику главврача наступила очередь первых пяти пациентов психиатрического отделения Гомельской клинической больницы добровольно испробовать на себе действие «препарата Кишко-Гишгорна». Сам Иван Петрович Кишко, главный врач больницы, предпочел в опыты друзей не вмешиваться, опасаясь фатального исхода. Как ни крути, а химический состав нового препарата, был до конца не ясен. Фармакологические свойства, противопоказания и срок годности были вообще не известны. А способ применения и дозы только предстояло выяснить. Поэтому, Иван Петрович предпочел заниматься капитальным ремонтом больницы, закупкой томографа и средств дезинфекции, в общем, всем тем, что могло принести реальную пользу в виде денежного вознаграждения, ранее называемого «премией», а теперь, по странной прихоти, «откатом».

Чтобы зафиксировать результаты опытов, главврач придал команде «фармацевтов» двух молоденьких аспиранток с блокнотами и медсестру с ногами. Ноги сильно торчали из-под халата и мешали окружающим сосредоточиться.

Итак, утром в понедельник пятеро избранных сидели на лавочке перед дверью с табличкой «Кабинет физиотерапии и электрофореза». Внутри «кабинета», отделенного шторой от остального подвала, где гудели стиральные машины и кипятилось больничное белье, шло производственное совещание. Друзьям предстояло выбрать режим экспериментов. Студенты настаивали на подаче максимального тока на тело больного, погруженного в жидкость. Женька с Авдеичем осторожничали, и предлагали для начала использовать ток холостого хода трансформатора, чтобы не подвергать электрическую сеть больницы чрезвычайным нагрузкам.

«Пробки повыбивает, потом будем полдня электрика искать, - здраво заметил Петр Авдеич, - Кто его знает, какая тут сеть, все-таки не морозильник. Опять же – понедельник день тяжелый, электрик может заболеть после вчерашнего». В итоге, решили начать с малого, постепенно увеличивая концентрацию вакцины и силу воздействия тока.

Подопытных пациентов звали по одному. «Пожалуйте ванну брать», - шутили укурки и после беглого осмотра погружали больного в раствор электролита, представленный смесью навоза с добавлением самогона. К ноге испытуемого прикрепляли один электрод, второй – погружали в жидкость. Даже на холостом ходу электролит булькал, пенился и вонял так, что пациенты первого этажа клинической больницы крутили носом, после чего стремительно шли на поправку и выписывались со скоростью света обратно домой.

На пятом пациенте мощный дух испытаний добрался до последнего этажа, где лечили самых заслуженных городских больных. Во время сеанса на этаже случились инсульт, приступ эпилепсии и два инфаркта. Взволнованный главврач прибежал в подвал и попросил срочно прекратить опыты.

Все фазы клинических исследований были записаны в блокноты под грифом «секретно». Окончив эксперимент, друзья проветрили подвал и уселись за стол, чтобы обсудить результаты. Аспирантки улетели наверх писать диссертации, а медсестра с ногами осталась, возбужденная видом пяти мужиков, подвергнутых электрическому воздействию.

Здесь следует признать справедливость предвидения Варвары Васильевны, пребывающей ныне в темнице Лефортово в Москве. Большой опыт зав по культуре подсказал Варваре, что электрический ток вкупе с самогоном электролита будет иметь значительную подъемную силу. Под действием этих факторов испытуемые так возбудились, что из них стало выпирать все, что только может торчать у мужчин. Глаза у подопытных повылазили из орбит, волосы распрямились, их половые органы салютовали, словно пушки на параде, увеличившись при этом во всех направлениях, что и было зафиксировано медсестрой с помощью линейки и штангенциркуля.

После того как с испытуемых смыли лекарство, двое из них немедленно заявили, что симулировали сумасшествие, чтобы избежать внимания налоговых органов. Третий больной таким способом избегал близкого общения с женой. Эта троица срочно выписалась из больницы и умчалась в город.

Такие сексуальные дефиниции не остались без отклика. Студенты переглядывались, ухмыляясь. Авдеич задумчиво разглядывал трансформатор, ковыряя его пальцем.

«На вписку, наверно, побежали», - справедливо заметили студенты.

«С таким-то подъемом и я бы побежал», - реагировал Авдеич.

В это время Женька что-то прикидывал в уме, а медсестра хихикала, смежив торчащие ноги. До этого момента подъемная сила вакцины была не столь очевидна. Акриловый краситель маскировал эрогенные свойства лекарства. Все это вписывается в общую фармакологическую концепцию, согласно которой большинство лекарств, включая виагру, открыли случайно, в процессе поиска несколько иного эффекта.

Усевшись за стол, друзья достали чистый напиток бабы Дуси, чтобы отметить первый день опытов. В теплой обстановке обсуждение результатов затянулось дотемна. Выйдя из больницы, вся компания направилась к остановке. Пройдя через парк, друзья вышли на площадь Ленина.

Бывает трудно вписать научные открытия в окружающую среду. Основатель микробиологии, француз Луи Пастер в 1871 году отказался от степени доктора после франко-прусской войны. Нильс Бор сообщил об открытии деления урана на конференции по теоретической физике в Вашингтоне 26 января 1939 года. До начала Второй мировой войны оставалось семь месяцев, до Хиросимы – шесть с половиной лет. Иногда кажется, что излишнее увлечение наукой мешает кругозору ученого. Зарывшись в собственные опыты, исследователь перестает замечать окружающий мир. Вот и наши друзья напрочь забыли про выборы Лукашенко и их влияние на повседневную жизнь белорусов. Последствия такой забывчивости вышли боком самим исследователям и науке в целом.

Пять человек, вышедших вместе не центральную площадь города, были приняты за шествие оппозиции. Все пятеро были немедленно окружены ОМОНом, оприходованы дубинками и брошены в автозак. Особенно досталось медсестре, ее тащили за волосы, а длинные ноги хозяйки волочились следом за ней по асфальту.

До остановки никто из исследователей так и не добрался.

PS Пока четверо друзей пребывали в заключении, получив по 5 суток ареста за появление в общественном месте в нетрезвом виде (медсестре добавили сутки за недостойное поведение), мировые СМИ облетела новость о том, что российская военная разведка пыталась спиздить образцы коронавирусной вакцины в США, Англии и Канаде. Я опять употребил глагол «спиздить» так как именно он по-настоящему отражает суть происходящего. Украсть, на мой взгляд, значит - взять чужое себе на пользу. Пиздить – это красть без особой пользы, бездумно, не в меру. Наши военные умеют обращаться только с простейшими вещами. Все, что сложнее автомата Калашникова в их деревянных руках превращается в бесполезный хлам. Любое лекарство, сложнее цитрамона, в голове военного медика не укладывается. Военврач ломает таблетку на две половинки и использует одну от поноса, другую – от боли. Не верите? Хотите посмотреть на мой палец, который военный «хирург» оперировал в 1976 году? Он до сих пор приходит в себя. Палец, не эскулап. Тому все по барабану: что понос, что золотуха. Именно поэтому навоз с самогоном так удачно вписались в российскую военную доктрину.

События последних дней так закрутили Петра Авдеича, что он забыл предписание райисполкома достойно провести празднование Дня независимости Белоруссии 3 июля. Однако, Алла Степановна, заместитель Авдеича по идеологии, строго следовала указаниям сверху и такое мероприятие пропустить мимо себя не могла. Собственно, райисполком и назначил Аллу Степановну, чтобы в колхозе Новые Оглобли не забывали про существование государства, как источника предписаний.

3 июля Алла Степановна организовала в деревне митинг и праздничное шествие. С крыльца колхозного правления зам по идеологии сказала речь, посвященную роли президента Лукашенко в освобождении Минска от немецких захватчиков. Десяток селян, привлеченные приездом автолавки, топтались у правления. Из толпы торчало несколько палок с портретом президента и флаг Советской Белоруссии без серпа с молотком. Зачем белорусы убрали с флага эти атрибуты колхозного строя, сохранив при этом сам строй, мне не понятно. Но такова была воля народа на референдуме 1995 года.

Закончив речь, Алла Степановна встала во главе колонны и вместе с ней проследовала на другой конец деревни, где участников шествия уже ждала автолавка, приехавшая из Гомеля. Сельский идеолог раздала скидочные талоны, шествующие покидали палки с портретом вождя на землю и выстроились в очередь. Все мероприятие, от начала до конца, освещала звезда местной журналистики Светлана, дочь Аллы Степановны. По итогам в районной газете «Сельская Новь» вышла ее заметка.

  ПРАЗДНИК В НОВЫХ ОГЛОБЛЯХ

Торжественно встретили День независимости в деревне Новые Оглобли. С праздничным докладом перед жителями выступила Алла Степановна Борисенко. В своей речи она отметила боевой и трудовой подвиг селян. Жители деревни бурными и продолжительными аплодисментами встретили слова заместителя председателя колхоза. Вдохновленные этими словами, они с флагами и портретами президента Александра Григорьевича Лукашенко прошли маршем в честь праздника. Праздник завершился народными гуляниями.

Тридцать лет, как нет Советского Союза, КПСС и господствующей идеологии, а тексты молодых журналистов, рожденных после всего этого геморроя, остаются такими же заскорузлыми и пустыми, как при власти Советов. Они выкопали из могилы мертвый совковый лексикон, канцелярский стиль и старые штампы и поливают теперь этим навозом народонаселение. Возможно, из-за способности Светы описать любое событие, как унылую сводку погоды, более покладистые коллеги наградили ее прозвищем «макрощелка». Хотя, не исключено, что сделано это в силу физиологических особенностей Светланы и ее всепоглощающего желания подстелиться под любое начальство.

3-го же июля, воспользовавшись отсутствием санитаров, из больницы выписалась Варвара Васильевна. Наняв такси и захватив по дороге Бедную Лизу, бывшая теща помчалась в Оздоровительный центр. Муки творчества терзали Варвару Васильевну, жгла ее черная зависть и неутомимая жажда деятельности.

«Ну что, долбозвоны, вы тут натворили? – ворвавшись в Центр, начала Варвара, - Какого хера вы тут делаете!».

Друзьям пришлось сознаваться и рассказать бывшей теще о визитерах и их предложениях. Вдохновленная подробностями, Варвара Васильевна немедленно приняла на себя общее руководство. По мысли бывшей тещи, оздоровительный центр необходимо срочно перепрофилировать в исследовательский. Так будет проще торговать говном направо и налево, под видом чего угодно: вакцины, лекарства, ракетно-ядерного топлива.

Варвара приказала очистить Центр от следов половой невоздержанности и убрать признаки стриптиза. Бильярд и игровые автоматы было велено заменить предметами из магазина «Медтехника», напоминающими, в представлении Варвары Васильевны, естественные науки.

«А что мы будем исследовать?», - засомневался Женя.

«Будем исследовать влияние естественных выделений на подъемную силу» - отчеканила теща.

«На эрекцию, что ли? - заржали студенты, - Что-то незаметно, чтобы у подопытных был сильный стояк».

«Идиоты! – возмутилась Варвара, - Это научное выражение! На силу здоровья, на силу энергии, чтобы ракеты торчали торчком, а не падали, как у Рогозина. Комбинированное средство, соображаете?». По словам бывшей тещи, она уже договорилась с главврачом Первосоветской больницы провести испытания нового средства на больных нескольких отделений.

«Каких отделений?», - засомневался Женя.

«Психиатрическом и неврологии - сможем полнее раскрыть свойства нашего препарата, - объясняла теща, - Там, в больнице, целый подвал пустует, где прачечная. Установим там ванны – будем купать немощных. Главврач докторскую защитит, я – кандидатскую». Кроме этого, Варвара сообщила, что едет в Москву, чтобы рассказать генералам про энергетические возможности жидкого говна.

Друзья послушно кивали, сопротивляться такому напору было невозможно. Варвара Васильевна была как бурный поток, прорвавший дамбу. Она кипела, бурлила, брызгала по сторонам и сносила все на своем пути. Распорядившись, Варвара оставила Бедную Лизу следить за порядком, а сама срочно уехала в столицу.

Почти неделю о бывшей Женькиной теще не было слышно, она не звонила, ее телефон был вне доступа. Утром, в четверг, просматривая новости, я обнаружил следующую заметку:

В МОСКВЕ ЗАДЕРЖАНА МОЛДАВСКАЯ ШПИОНКА ИЗ БЕЛОРУССИИ

Интерфак, 9 июля 2020 г. Рано утром в Москве была задержана молдавская шпионка из Белоруссии. Об этом нашему агентству сообщил осведомленный источник в ФСБ. По словам источника, шпионка под именем Варвары Васильевны приехала в Москву на поезде из Гомеля. Встречаясь с военными, она собирала сведения о сверхсекретных российских ракетах. Сегодня Лефортовский районный суд рассмотрит вопрос об аресте молдавской шпионки.

Пораженный этим известием, я позвонил Жене. Он долго молчал, слушая мое сообщение, потом философски заметил, что ракетчиков, видимо, из них не получилось и придется переквалифицироваться в фармацевты. Женька рассказал, что вывеску на старом морозильнике переписали, убрав с нее подозрительную еврейскую фамилию. Теперь там значится:

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР КВАНТОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ «НОВЫЕ ОГЛОБЛИ»

«Почему квантовых?», – не понял я.

«А ты посмотри в Википедии, - посоветовал Женя, - там главная тема – квантовая запутанность. Студенты вычитали. Как раз, то что надо, чтобы никто не понял. Это круче наномозгов, нанолекарств и наноасфальта – новый уровень познания Вселенной!».

Я был потрясен таким смелым подходом к прикладной науке. В силу своей ученой степени, я, увы, должен признать, что отношусь с недоверием к разным научным новшествам, о которых сообщают блогеры в интернете.

Женька рассказал, что бар и помост для стриптиза пришлось убрать с глаз. В большом зале поставили лабораторные столы и какое-то оборудование из «Медтехники». Больше всего обрадовались нововведениям студенты. Они целыми днями что-то химичили, смешивали в пробирках, переливали в колбы, взбалтывали и титровали. Потом, испытав результат на себе, долго медитировали в пространстве и времени.

А Женя с Авдеичем под присмотром Бедной Лизы занялись обустройством подвала Первосоветской больницы. Гору нестиранного белья вместе с оператором стиральных машин задвинули в угол. На освободившемся месте разместили ванны, кабину душа Шарко и сварочный трансформатор, сыгравший главную роль во вторичном освещении участкового Степана. Из колхоза привезли несколько бочек свежего навоза. Главврач больницы составил график посещения «Кабинета физиотерапии и электрофореза». Такую табличку повесили на двери подвала.

Ехать в Москву, спасать Варвару Васильевну из лап ФСБ, никто не решился. Мы будем следить за ее судьбой по скупым сообщениям осведомленных источников.

#коронавирус #вирус #пандемия #эпидемия #гомель #беларусь #белоруссия #ежедневное #мынерыбы #дирекциятяги #дроваиуголь #пенаизбалашихи #дыханиечейнастокса #проза #малаяпроза #юмор #сатира #современнаяпроза

Абсурдность нашей повседневной жизни бывает так велика, что, будучи описана словами в письменном виде, часто вызывает сомнения в достоверности происходящего. Порой, я сам начинаю переживать за правдивость этой истории, однако, вот же они – герои нашего времени.

Утро в Новых Оглоблях выдалось на редкость приятным. Было ясно, солнце ласково согревало землю, бытовые постройки и домашний скот. Весело щебетали птички, куры лениво ковырялись у забора, коровы отмахивались хвостами от радостно жужжащих насекомых. Вслед за солнцем утро постепенно катилось в ласковый летний денек.

Вдруг налетел ураган. Резкий ветер зашумел листвой, пригнул к земле кусты и травы. Сорвавшись с места, как умалишенная баба, полетела в поле охапка соломы, вырванная из стога. Все вдруг странно зашевелилось, ожило, словно за печкой очнулся старый Злыдень и намерен испортить добрым людям погоду и настроение.

Неожиданно в воздухе громко затарахтело, как будто сломанный трактор пытался выехать из свежевспаханной борозды, и на поляне перед Оздоровительным центром приземлились два вертолета без опознавательных знаков. Точнее сказать, знаки были грубо, как будто в спешке, замазаны каким-то зеленым говном.

«Встречайте! Вежливые люди!», - вяло отметил НЮРА.

Студенты, развалившись, отдыхали на скамейке у ворот Центра. Они только что покурили и намеревались обсудить идею «Темной экологии» Тимоти Мортона и переосмыслить отношения между человеком и природой в ситуации антропоцена*.

Из вертолетов выскочила охрана в темных костюмах и заняла позиции вокруг Центра. Костюмы застыли в позе борзых, готовых броситься в погоню за зайцем. Следом за охраной из вертолета вылезла «шестерка» с портфелем. Понять, что это «шестерка» было нетрудно: этот изгиб, эти манеры – все указывало на то, что этот подвижный глист прислуживает более крупному животному. Само животное в дорогом костюме вылезло следом. Это был гладкий упитанный боров с властными манерами. Последним из вертолета выполз Христофор Венедиктович в зеленой армейской форме, с блестящей медалью на груди. Ветеринара шатало от ветра, он был бледный, почти что зеленый после полета. Христофор попытался блевануть на колесо вертолета, но в последний момент сдержался, глотнул, вобрав все в себя, и поплелся вслед за начальством к воротам Центра.

Подойдя поближе, глист-шестерка, словно сорвавшись с цепи, подбежал к скамейке и заорал неожиданно резким фальцетом: «Встать! Смирно!». Прокричав приказ, глист сам вытянулся струной. Было заметно, как вибрируют все его жалкие мышцы.

Студенты не пошевелились. НЮРА задумчиво разглядывал борова в дорогом костюме, который не спеша приближался к ним. «Бляяяя, - неожиданно зашептал НЮРА, - я знаю этого мудака! Это он утопил собаку в банке,……по телику показывали».

«Приехали навоз распробовать, - предположил КЛАВА, - Хуй им дадим собак топить, пусть сами в говна ныряют».

Видимо, не выдержав такого откровенного пофигизма, глист дал команду охране. Два костюма метнулись к студентам и за шкирки сорвали их со скамьи. Однако, из-за отсутствия внутреннего стержня, пришлось все время поддерживать укурков, ибо они болтались в воздухе, как сосиски и никак не могли принять смирную стойку.

«Где начальство? – начал с вопросов боров, - Кто произвел несанкционированный запуск? Кто давал разрешение? Где пусковая установка?».

Боров в дорогом костюме, как и любой российский чиновник, не имел привычки сначала представиться. Крупные сановники считают, что те, с кем они обращаются, и так должны знать, кто они есть, их чины, звания и заслуги перед отечеством. Чиновники же помельче, как принято издревле, всецело копируют поведение вышестоящих начальников.

Я бы еще отметил, что лица, прилетевшие на вертолете, были гражданами соседнего государства и никакими правами на территории Белоруссии не обладали. Увы, в последние годы повелось, что российские начальники стали считать своей территорию прилегающих государств, а также Балканы, Сирию и республику Бруней.

«Ты вообще кто?», - вопросом на вопрос ответил НЮРА, болтаясь на «крючке» у здоровенного охранника.

«Молчать! С кем говоришь! – заорал глист, - Смирно стоять!». Потом, обращаясь к борову, зашептал ему на ухо: «Дмитрий Олегович, эти придурки наверное сторожа, нужно немедленно вызвать их начальство……….». Дальнейшие слова рассеял ветер и доподлинно не известно, что нашептала «шестерка» своему босу. Однако этот шепот привел к необратимым последствиям: из вертолетов вытащили тент, стол и кресла. Стол накрыли на одну персону, рядом расставили телефонные аппараты, подключенные к черным коробкам со спутниковыми антеннами. Несколько охранников схватили ветеринара, бросились в вертолет и улетели в сторону деревни, а боров, именуемый Дмитрием Олеговичем, изволили откушать.

Во время трапезы студентов держали в подвешенном состоянии, пытаясь придать им стойку смирно. Что, впрочем, не сильно и получалось.

Примерно через полчаса второй вертолет вернулся. Из него достали Женьку с Авдеичем и усадили за стол Дмитрия Олеговича. Студентов отпустили, и они снова плюхнулись на скамейку и закурили. Христофор Венедиктович, измученный полетом, едва доковылял до скамьи и опустился рядом со студентами.

«Как дела, Христофор?», – спросил ветеринара КЛАВА. Тот только махнул рукой, глотая тошнотворную слюну.

«На, затянись», - предложил КЛАВА ветеринару. Христофор Венедиктович принял косяк, затянулся, закашлялся. Через какое-то время щеки его порозовели, взгляд прояснился, и он обрел дар речи.

Как рассказал ХВ, все дело было в топливе для новой ракеты «Ангара». Тяжелая ракета, при всем ее теоретическом бесподобии, не имела достойного горючего. На керосине, как ракета «Союз», она летать не хотела. Ядовитый гептил, способный поднять «Протон», едва дотягивал тяжелую «Ангару» до орбиты. Все сроки ввода в эксплуатацию давно прошли. Космодром «Восточный» простаивал. Президент нервничал. Вслед за президентом нервничали исполнители. А следователи уже шили дела, ждали отмашку и примеряли большие звезды на новых погонах.

Успешный запуск ржавой бочки с человеком на борту дал исполнителям надежду решить проблему ракетного топлива. Расчеты полета 40-тонной силосной башни, которую отследили радары, показал нужное число килоджоулей в таком объеме.

«Так ты далеко улетел?», - спросил ветеринара НЮРА.

«Да хуй его знает, - откровенно признался Христофор, - Куда-то летел. Потом падал. Потом прибежали военные, распилили ракету, меня вынули…….как-то вот так».

«Так ты – сбитый летчик?», - подвел итог НЮРА.

«Нет, не сбитый. Я теперь в Отряде космонавтов, - с гордостью отвечал вчерашний ветеринар, - Видишь, сам Путин награду вручил. И на параде я выступал, даже по телевизору показали».

«Выходит, теперь наши силосные установки полетят в космическое пространство осваивать пределы вселенной?», - вопросительно глядя на Христофора, спросил КЛАВА.

«Это как сказать, - замахал головой Христофор, - Вчера к вам рыжий приезжал из Москвы. Шеф, как узнал, топал ногами и кричал, что этот еврей опять всех объебет, как с ваучерами. Говорил, что рыжий хочет первым доложить президенту, что нашел подходящее топливо для ракеты».

«Вот бля, - удивился КЛАВА, - а он говорил: новозон, новозон, новое лекарство, патент, производство, хуе-мое. Блядь хитрожопая».

Студенты еще курили какое-то время, пока продолжались переговоры. Когда все закончилось, костюмы быстро свернули телефоны, столы и стулья, Дмитрий Олегович влез в вертолет и убыл в неизвестном направлении. А глист еще долго о чем-то беседовал с Петром Авдеичем и Женькой. Как я ни старался узнать, чем все закончилось, друзья молчали, ссылаясь на подписку.

Мне почему-то кажется, что эта история с топливом – только начало. Чем-то все это закончится? Забавно, что переговоры прошли 1 июля, в день голосования о поправках в конституцию. Может, Дмитрий Олегович улетел, чтобы проголосовать на ближайшем участке, который ЦИК устроил на пне у проселочной дороги, прямо на границе Белоруссии.

Вы скажите «абсурд!». И это чистая правда!

*) Не представляю, что это. Нужно будет поискать в Википедии.

#коронавирус #вирус #пандемия #эпидемия #гомель #беларусь #белоруссия #ежедневное #мынерыбы #дирекциятяги #дроваиуголь #пенаизбалашихи #дыханиечейнастокса #проза #малаяпроза #юмор #сатира #современнаяпроза

Во вторник Петр Авдеич и Женька уехали в Гомель, чтобы навестить в больнице Варвару Васильевну. Дело в том, что бывшая Женькина теща настаивала на перепрофилировании оздоровительного центра в наркологический. Тещины знакомые из Москвы жаловались, что длительное пребывание в изоляции привело к резкому росту разного рода токсикомании, включая алкоголизм. Представители элитной застройки столицы не желали лечиться от вредных привычек вместе с обитателями спальных районов, а переквалификация коронавирусных больниц в наркологические санатории еще только предполагалась. Теща, таким образом, надеялась привлечь элитарных клиентов столицы.

Друзьям было жаль расставаться с оздоровительным центром, баром, сценой для стриптиза, бильярдом и девушками невысокой социальной ответственности. Они намеревались убедить Варвару Васильевну не торопиться с изменением профориентации.

В полдень к оздоровительному центру подъехал знакомый микроавтобус с тонированными стеклами. Из него вышел пожилой гладкий профессор Гинсберг из Института исследований. За ним показались два уже знакомых читателю доктора наук, три кандидата и незрелые аспиранты.

«Ученые вернулись», - глядя в окно, философски заметил НЮРА.

«Деньги вернуть за вакцину хотят», - предположил КЛАВА.

Студенты остались одни «на хозяйстве». Представлялось, что они продолжат готовить Центр к открытию. Стыдно сказать, но тот, кто мог представить такое, мало знал студентов. Укурков, по-прежнему, больше интересовали вопросы философии, а не медицины.

Студенты вышли к ученым. «Все ваши деньги потрачены на реактивы!»,- предупреждая вопрос, громко заявил КЛАВА, впрочем, не соврав ни капли.

Гладкий профессор Гинсберг откашлялся и спросил, могут ли они видеть доктора Гишгорна (Напомню, что на здании бывшего холодильника до сих пор красуется вывеска ИЗРАИЛЬСКИЙ ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР ИМ. Д-РА ГИШГОРНА).

«Доктор Гишгорн в настоящее время проводит в городе совещание с представителями заказчика», - ответил НЮРА.

Гладкий профессор Гинсберг несколько помрачнел, потом, подумав, посветлел и даже улыбнулся. «Тем лучше, тем лучше……, - пробормотал профессор, и вновь обратился к студентам, - Скажите, вы лаборанты?».

«Старшие лаборанты», - поправил КЛАВА.

Профессор заключил, что это хорошо и стал объяснять цель своего визита. Дело в том, что в договоре, подписанном ранее значилось, что «именуемые Нюра Г. и Клавдия В.» представят на пробу группе испытателей образцы нового лекарства, именуемого «вакциной». Так вот, оказалось, что новое лекарство вакциной не является, поскольку не создает антивирусный иммунитет.

«Все полученные ранее деньги потрачены на реактивы!», - еще раз повторил КЛАВА.

Гинсберг только отмахнулся и стал объяснять дальше. Оказалось, что пробы, переданные Институту исследований, обладают свойством сильнейшего иммуномодулятора доселе неизвестного науке. Ученые института провели анализы переданных проб, и выяснили довольно сложный состав препарата. Кроме этилового спирта, там обнаружились ферментированные остатки клевера лугового, конопли посевной и мышиного горошка. Препарат был обогащен мочевиной, биологически активными веществами и микроэлементами.

«Нам не удалось установить действующую молекулу нового лекарства, но, очевидно, что оно получено методами современной биоинженерии и биотехнологии», - заключил профессор Гинсберг.

Студенты только головой кивали, слушая эту научную абракадабру. А профессор меж тем продолжал: «Нам удалось зарегистрировать препарат НАВОЗИН, созданный на основе ваших образцов и подготовить несколько научных публикаций о препарате». Однако, объяснял профессор, требуется раскрыть методику изготовления первичных проб, чтобы запатентовать лекарство и начать широкое производство.

«И что, люди будут пить этот ваш НАВОЗИН», - с удивлением спросил НЮРА.

«О, не беспокойтесь, - ответил профессор, - мы лиофилизовали* раствор. Теперь это таблетки покрытые оболочкой».

Студенты переглянулись, поняв друг друга с полувзгляда. Они согласились за дополнительную плату внести изменения в договор, однако отказались предоставить методику без согласия доктора Гишгорна.

Формальности были быстро соблюдены, дополнительная плата получена, профессор, доктора и кандидаты стали куда-то звонить. Воспользовавшись моментом, аспиранты стали расспрашивать студентов.

Чтобы не путать читателей терминологией биоинженерии, просто отмечу, что вопросы касались технической стороны дела. Аспирантам было интересно, какие ферментеры используют при производстве, мембранные фильтры Миллипор, Ватман или отечественные больше подходят для опытов, и прочая ерунда, которая в научных статьях упоминается в разделе «Материалы и методы».

В ответ на вопросы, студенты кивали головами, делали умные лица и выражали чувства с помощью восклицаний. К сожалению, научная среда не позволяла укуркам использовать все многообразие устного языка. Междометия, отглагольные формы, а также наречия оказались не востребованными в современном научном жаргоне.

Удовлетворенные аспиранты влезли в автобус вслед за профессором, докторами и кандидатами и укатили в сторону города. «Старшие лаборанты» сбегали к бабе Дусе за растворителем** и возобновили свои научные опыты.

Однако, как только гомеостаз друзей начал меняться в лучшую сторону, к Центру подкатил белый Мерседес, утыканный антеннами. Из машины вылез рыжий мужик высокого роста и еще несколько с ним.

Рыжий без обиняков заявил лаборантам, что компания Роснано подготовила к производству препарат НАВОЗОН и готова выкупить у Центра все права на его использование. За это компания Роснано готова заплатить, скажем, 50 тысяч рублей.

Услышав о таких огромных деньгах, студенты не решились дать свое согласие, сославшись на доктора Гишгорна. Тогда рыжий передал доктору Гишгорну привет и приглашение посетить компанию Роснано, оставил свой телефон и укатил в сторону города на белом Мерседесе с антеннами.

Только с помощью растворителя бабы Дуси студентам удалось справиться с волнением, охватившим их при виде белой машины в антеннах. Хорошо поддав и покурив, студенты, наконец, обрели свое привычное философско-отрешенное состояние. Это привело к сочинению нескольких, известных в последствии, стихов.

Хайку, написанные студентами, под влиянием алкоголя и поэзии Басе:

Из белой машины с антенной,

Является черт темно-рыжий,

Вдруг серой запахло в округе.

Цикуту и хрен мы растили,

Ученые тут появились,

Завяли растения наши,

Молчит воробей на заборе.

Кудахтают куры в загоне,

Петух кукарекает сверху,

Не слышим мы крики природы,

Навозом наполнены уши.

*) Лиофилизация - высушивание замороженного препарата в вакууме.

**) Еще из уроков в средней школе известно, что вода является универсальным растворителем для всего живого на Земле. Однако, опыты, проведенные в Новых Оглоблях, убедительно доказали, что не только вода обладает столь уникальными свойствами. Население деревни с давних времен заменяет простые молекулы воды на более сложные молекулы этанола.