Сел пить чай с галетами. Пока пил чай женщина начала шевелиться и мычать. Привстала на ноги, потом опять осела, повиснув на веревке. Он встал подошел к ней, похлопал по щекам. Она была еще не в сознании.
Он налил в кружку чай, добавил туда сахара, и отставил в сторону остывать, подготовив три галеты. Из фляжки вылил воду, а туда слил оставшийся чай из котелка. Собрал вещи, затянул вещмешок, залил костер, мысленно оценил свое состояние для первого перехода вдвоём. Посмотрел на висящую женщину и негромко сказал: «Ты не уходи никуда, я быстро». Вернувшись, он ослабил веревку, так что женщина легла на землю, а он сел рядом и стал ждать. Отломав от ближайшего куста ветку, отгонял от неё прожорливых насекомых и думая с тревогой о дальнейшем пути. Прождать пришлось больше часа, прежде чем она очнулась, а потом попыталась убежать.
- Без завтрака не выступим. – подойдя к ней сказал он. Нагнулся, смотря в полные животного ужаса глаза женщины, а потом повалив, уселся ей на грудь. Достал из кармана приготовленные галеты и стал, отламывая по кусочку кормить её. Она скалилась, пытаясь укусить его руку. Ему пришлось сжать её ногами и осторожно подправлять выпавшие изо рта кусочки. Если она выплевывала кусочек галеты он сильнее сжимал ноги, а если она глотала – ослаблял. Постепенно она поняла, что это пища и ела, но всё равно пыталась укусить и вырваться. Процесс кормления занял полчаса и полностью отнял силы у женщины. Она лежала оскалившись, тяжело дыша и бессильно вытянув ноги.
Это было похоже на объездку дикой лошади. Вымотать её, подавить силой, подчинить своей власти, показать кто хозяин, но главное – не выпасть из седла, только тогда ты становишься главным для неё, становишься вожаком.
Он встал с неё, отряхнул колени и ласково, как больному человеку, сказал: «Сейчас чайку попьем и пойдем». Сходил за кружкой чая, поставил её рядом с женщиной на землю. Присел на корточки рядом и осторожно взял связанные руки женщины. Она, тревожно смотря на него, попыталась забрать руки. Тогда он опять сел ей на грудь и медленно поднес к её губам уже остывший чай. Наклонив кружку, вылил несколько капель ей на губы. Ей понравился сладкий чай, и она позволила небольшими порциями давать чай, глотая его, но продолжая со страхом смотреть на него.
- Ну, вот… завтрак закончен. - сказал он, убирая кружку в рюкзак и наблюдая за ней исподлобья. Она продолжала лежать на земле, внимательно следя за его действиями.
Он подошел к ней и аккуратно развязал веревку на ногах, оставив руки связанными.
Приручение дикого животного длительный процесс. При терпеливой долгой заботе о нём, оно поймет, что от вас нет опасности и станет доверять. Но доверие это тоже будет зыбким, не крепким и при малейшей грубости или боли оно исчезнет.
Первый переход вдвоем быстро кончился, так толком и не начавшись. Она упиралась при любом повороте в движении или переходе через малейшее препятствие. На первых же ста метрах перехода она порвала платок и скинула с себя, а платье почему-то не тронула. Он использовал платок, когда был один, как защиту от мошки, намотав на голову, оставляя открытыми только глаза. Платок на базе называли «арафатка». Почему именно так и кто дал такое название платку никто ответить не мог. Он подобрал разорванный платок и намотал себе на шею.
Идти было тяжело. Он нес рюкзак весом под тридцать килограмм, автомат и еще тянул её. Нужно было следить за ней, за её действиями – кроме побега она могла просто подвернуть ногу. Несколько раз она садилась на землю и пыталась оторвать веревку от своих волос. Верёвка бесила её больше всего. Кроме того, он чувствовал неприятные ощущения в мизинце левой ноги. Было болезненно наступать на ногу особенно при ко́чковых участках тайги. Он оторвал веточку и шел впереди, обмахивая себя от мошки. Веточка пригодилась еще несколько раз, когда она садилась на траву и пыталась снять ботинки.
- Нельзя! – говорил он и бил веточкой ей по рукам, стягивающие ботинки.
- Нельзя! – еще раз хлестнул по не покорной руке. Отвел в сторону руку и протянул кусочек галеты. Она отползла сидя на траве в сторону, но галету не взяла. Тогда он положил кусочек на траву и отошел. Стоя в стороне, стал говорить с ней не громким спокойным голосом.
- Великоваты ботиночки, а что делать? Никто не знал какая ты будешь. Носи на здоровье, нам еще месяц идти.
Она подползла на коленках, не спуская с него глаз, на вытянутую руку к кусочку галеты, а потом молниеносно схватила и отползла обратно. Сидя на коленках и держа кусочек обеими руками, быстро сгрызла, как мышка, передними зубами.
— Вот молодец. Хорошая девочка. – ласково приговаривал он и положил еще кусочек на траву немного ближе к себе. – Бери еще.
Маневр женщины повторился. Так он отходил немного дальше и подкладывал кусочки галет, вместе они продвинулись на несколько десятков метров.
Потом он поднял её на ноги, потянув за веревку. и они медленно пошли, останавливаясь время от времени для скармливания очередного кусочка галеты.
Пройти удалось всего пять – шесть километров, но он вымотался так будто прошел тридцать. Подойдя к небольшому ручью, он решил сделать привал на несколько часов, а потом попытаться пройти еще хотя бы пять километров.
Он развел очень маленький костерок подкладывая буквально по одной веточке в огонь. В котелке лежал пакетик с рисом и немного воды. С верху в котелок он заложил в несколько слоев листья, чтобы вода, как можно медленнее испарялась. Следя за костерком, он смотрел на неё и думал о возможных дальнейших событиях. «При условии сохранения самой жизни … При условии…» мысленно сам оговорившись.
Она медленно переползала по лужайке выискивая молодые травинки. Вытаскивая их ствол из узла и съедала самый молодой беленький кончик. Было понятно, что это была её основная еда.
Рис сварился, и он выложил его из пакетика на широкий лист лопуха. Запах пищи привлек её внимание. Она с вниманием смотрела на лежащий на траве лист с рисом. По запаху она понимала, что это что-то съедобное, но подойти опасалась. С тревогой смотрела на него выжидая, когда он отойдет от еды на безопасное для атаки расстояние. Вот он взял котелок и пошел к ручью.
Наклонившись с котелком в руке над ручьем, чтобы набрать воды он посмотрел вверх по течению, на бегущие хрустально чистые потоки. И тут он увидел то, что наполнило ручей потоками кипящей крови, потоками страха и ужаса. В быстром потоке плыла смятая пустая пачка из-под сигарет. Где-то рядом, совсем близко, кто-то кинул в быстрый ручей не нужный мусор. Кто-то очень опасный, кто-то имевший сигареты, кто-то кто был в тайге далеко от защищенных колоний. Правило номер один: за границей колонии только враги, правило номер два: если что-то не понятно читай правило номер один.
Он черпнул воды медленно встал, подошел к еле тлеющему костерку и залил его, свернул, лежащий рядом, лист лопуха с рисом и сунул его за пазуху. Медленно приспособил пустой котелок в мешок, чтобы ничего не загремело, а оттуда достал сколько поместилось в руку галет. Медленно положил их в карман куртки. Не торопясь, затянул верёвку горловины мешка. Подхватил его на плечо и полез на дерево. Стараясь двигаться, медленно и бесшумно поднялся на два метра от первой ветки вверх и закрепил там мешок. Потом так же медленно и бесшумно слез. Подошел к соседнему дереву, где был закреплен поводок от её косы. Отвязал и медленно прошел в трех метрах от неё. Отломив кусочек галеты, положил его на траву и отошел, начав уже известную ей игру «ходьба - корм». Жизненно важно было уйти минимум на километр, не испугать её, избежать истерики и крика, панического бегства и сделать это бесшумно и быстро. Это можно было сделать только налегке, без рюкзака, оставив всю еду, все медикаменты, палатку и теплый спальник. С собой только немного еды, автомат с одним магазином и она. Главное – она.
Спокойно и бесшумно он отходил на сколько позволяла веревка и клал кусочек галеты на траву, так чтобы она видела. И как только она начинала двигаться к еде, стараясь максимально использовать длину веревки, отходил. Были моменты, когда она только видела в руке кусок галеты и уже начинала двигаться к нему. Так они отошли на несколько сот метров от ручья и попали на лесную звериную тропку. Положив на землю кусочек, он отошел всего на два метра и стал подбирать веревку, когда она начала движение к еде. Она подошла к галете и наклонилась, протянув руку к ней в этот момент он сильно дернул веревку к себе. Она упала лицом в низ, а он прыгнул на неё с верху придавив к земле. Зажал рот и легко закинул её себе на спину. Первым шагом бега он безжалостно раздавил каблуком ботинка оставшийся на земле кусочек галеты.
Он бежал как на крыльях, перепрыгивая упавшие стволы деревьев, едва касаясь земли. Страх накрыл все цвета леса, сделав его седым, полу чёрным. В этом двуцветном лесу он видел только светлые пятна и бежал к ним.
Он бежал пока его легкие не отказались работать и боль в боку не разрезала тело на две части. Он упал на колени, а потом лицом вниз в траву. Он продолжал прижимать её к своей спине пытаясь не потерять сознание от недостатка воздуха. Усилием воли он разжал сведенные судорогой пальцы на её ноге, продолжая второй держать за волосы. Перекинул её перед собой, обнял сзади и попытался произнести тихие спокойные слова. Вместо этого из горла вырвался хрип и свист. Полез в карман и отдал ей целую галету. Так сидя на земле, обняв её сзади, он продержал её достаточно долго, чтобы отдышаться и прийти в себя. Пить, безумно хотелось пить. У него был чай во фляжке, но это был её чай. Он встал шатаясь, и подобрав веревку, пошел искать воду. Увидев пень от поваленного дерева, уверенно направился к нему. В сколе трухлявого дерева виднелась дождевая вода. Отломал точащий кусок щепы от пня и положил в рот. Несколько капель влаги вытянул из него, потом еще отломал, еще высосал воду. Вернулся к ней, не подходя к ней близко сел на корточки, хрипло сказал: «Привет … Пить хочешь?».