Отвратительный инцидент произошёл на планете Нибиру с рептилоидом Хьюго Кетцалькуатль во время обычного утреннего завтрака. Их добровольная питательная база, состоящая исключительно из меднокожих инков, вдруг заявила, что не желает быть съеденной живьём. Некий Виракоча потребовал, чтобы его предварительно усыпили специальным составом, который рептилоиды используют в стоматологии. Скандал! Мало того, что уважаемому Хьюго испортили аппетит, так ещё и желание Виракочи, на взгляд рептилоидов, просто невыполнимо. Возвращавшийся из Облака Аорта Вася Шилов решил разобраться в недоразумении и направил корабль на блестящий шарик, покрытый золотыми наночастицами от космического холода. Приводим его беседу с участниками ссоры (рептилии предпочитают говорить «общение»):

— Объясните, пожалуйста, товарищ Виракоча, что заставило вас испортить аппетит уважаемому Хьюго? Ведь теперь вас бросят в колодец к нагам. А там, сами знаете, просто так умереть не получиться. Эти змеи очень злы на вашу расу. В сырости живут из-за вас, кстати!

— Лучше к нагам, чем так! Это неприемлемо в конце концов!

При этих словах невозмутимый Хьюго аж подпрыгнул на всех четырёх лапах.

— Вот-вот, все слышали! Он использует «неприемлемо». И как его после этого есть. Это мерзко. Инка, скажи-и на милость, зачем так говориш-шь? Ты можешь что-то внятное сказать перед тем, как отправиться к нагам?

— Жить хочу? — обиженно возразил Ванцетти.

— Мы на вершине пищевой цепочки! А вы еда. Сами согласились. Чё теперь хныкать-то?

— Подождите, подождите, Ванцетти, вы, что здесь устроили. В инкском языке нет таких оборотов. Вы должны говорить: мне это не нравится, возражаю наконец, но не языком рептилий. Вы и шипеть меж зубов не умеете как следует.

— Отчего же? Они нас едят, а у нас нет элементарного права говорить, как хочется.

— Капризы. Вас лопают со всем удовольствием уже тысячи лет, и вдруг такие революции. Объясните, — потребовал Вася.

— Вот-вот, объясни, тварь меднокожая, — поддакнул Хьюго, нервно вздрагивая пластинами на хвосте от голода.

— Это как-то не по-человечески, — произнёс Виракоча и сделал брови домиком.

— Он рептилоид. У него орган сочувствия отсутствует. Есть хочет, вот и ест. А вы должны выполнять условия договора. Они вам защиту от нагов, а вы им свою плоть для еды. Не вижу противоречий, — попробовал утешить Вася.

— Но ведь хочется пожить ещё несколько лет. У меня семья. Вдруг я им понравлюсь, если буду говорить по-ихнему.

— Нравитесь, но в качестве еды.

Бедный Виракоча нахмурился. Хьюго, не обладая мимикой млекопитающих, утвердительно хмыкнул.

— Товарищ Хьюго, я всё понимаю, аппетит и всё такое, но, может быть, откусите кусочек, а там и разживется, в раж войдёте?— предложил мировую Вася.

— Ну я не знаю. Он хитрить начал. Это неприемлемо! Он инк, и этим всё сказано! И должен кричать, когда его кушают. От стоматологической жидкости неприятный привкус. Я не могу на это пойти. У меня всё нутро бастует!

— Вот видите, товарищ Виракоча, рептилии не в пример вам обладают большим словарным запасом. Вместо «неприемлемо» умеют возразить, перестроив предложение.

— Так, они хозяева. У них времени больше, чтобы книжки читать. А мы что, мы работаем на них. Когда читать-то? Только повторять за ними и умеем.

— Товарищ Хьюго? — Василий укоризненно посмотрел на рептилию.

Рептилия нехотя раскрыл рот, чтобы отхватить у инки руку, но здесь раздался крик:

— Это неприемлемо! Пусть дадут обезболивающее! — инка мужественно вытаращил глаза.

Хюго сморщился, как от зубной боли. Квадратики панцирной кожи сошлись на морде в монолитную маску, из которой горели налитые кровью глаза.

— Щас вас слопаю, товарищ корреспондент.

— Подавитесь! У меня аппаратура дорогая.

— Плевать, есть хочется.

— Ага, пять раз под дых! Имперские крейсеры вмиг разнесут золотой купол. От космического холода сдохнете. Всё, нечего мне здесь делать. Вы уж сами как-нибудь договаривайтесь с едой. Ой, только не стучите зубами-и-и, — закричал Василий, припустив на максимальной скорости к редакторской «Волге». Вслед ему неслось трагическое:

— Неприемлемо-о-о!

Вася Штыков

Вѣстник Империи. 30.03. 3023

Между орбитами Юпитера и Марса находится так называемый  главный пояс астероидов. Мне недавно довелось побывать по заданию редакции на Церере, самым крупным объекте этого скопления камней. Суровые вахтовики, обслуживающие крейсерские корабли, отправляющиеся отсюда во все концы нашей Вселенной, обратились в ЦК с жалобой на диспетчеров космической связи Земли. Случай довольно тока необычный, и мой начальник потребовал сделать репортаж с места событий.

Бросив рюкзак в гостинице, я на празменом самокате отправился в местный клуб, где собрался персонал станции во главе с председателем профсоюза.

Несмотря на вентиляцию, под невысоким потолком висел сизый дым от папирос “Шахтёр” и “Прима”.  По прошлым визитам я знал, что “Беломор” здесь из суеверия не курят, поэтому специально запасся для разговора Моршанской “Примой”. Чтобы услышать оценку событий от простого рабочего, в коридоре с большой голограммой Пальмиры поинтересовался у молодого парня в замасленном комбинезоне:

– Чё за пыль? Меня пожаром выдернули, словно здесь нападение марсиан?

–  Мы им говорим, пришлите ключи на семнадцать, а они нам девятнадцатые. Тренд какой-то. Идиоты, нахватаются слов марсианских, а потом не могут по-человечески разговаривать.

–  Тренд? Подождите, это они вместо нужного прислали модное? Вот умора.

– Так не один раз. У вас там, что с людьми происходит? После нашествия марсиан совсем поехали головой! Трен придумали. Это что, от слова трендеть?

Простим моему собеседнику слишком резкие высказывания в адрес марсиан, затесавшихся в ЦУП.

– А чем слово-то не нравится?

– Вот и я говорю, как ключом на девятнадцать можно семнадцатую гайку закрутить? Никак! А они мне «тренд», зато хромированный, как бараньи гантели.  Ну мы и сделали им «тренд».

– Какой?

– Завернули тем, что прислали.

– Руками, что ли?

– Ага, он и развалился, как тренделка на пути к Нибиру.

– Кто?

– Крейсер Звёздной гвардии.  Вот вы, вроде известный корреспондент, скажите на милость, зачем марсианские слова бывшие земляне трендят? Что, родных нет? Так скоро родину променяете на космические тренды.

– Ну это обычный процесс, когда пользуются чужим языком для звона. Всё-таки они инопланетяне!

– Победили же?

– Мода осталась. У нас в газете редактор собственноручно вычёркивает родную речь, чтобы быть в тренде.

– В чём? Я чё-то не понял? Родину, значит, побоку? У меня маленькие дети. Так они скоро на марсианском со мной будут разговаривать? Ещё немного и войны не надо: начнём думать, как марсиане или не приведи космос, как гермафродиты. Штаны со строчкой – их, жратва – их, фильмы – их, мода – тоже их. А гордость за империю где?

– Ну вы перегнули. И всё из-за всего одного слова?

– Не-а, не из-за одного.  Из-за штанов с молнией!

– Крейсер как, люди погибли?

– Конечно! Мы здесь посоветовались и решили не трендеть, а действовать. Редактору передайте: прилетим и тренделку иноземную против резьбы отвернём, если не перестанет марсианам задницу лизать.  Мы не для того воевали, чтобы наши дети холуями стали.

– Почему сразу прислугой?

– А как не холуями, когда родную речь забыли в угоду инородцам. Конечно, холуи! И ладно бы польза была. Так приучили  к эгоизму против общественной пользы. Они отвечать перестали по нормальному, их спрашиваешь об одном, а они трендят о своём, о личном. Вот крейсер и развалился в открытом космосе. Чё дальше?

Спорить с агрессивным рабочим я счёл опасным и отправился слушать выступление профсоюзного начальника, который сказал всё то же самое, но более литературный языком.

Вася Штыков  27.03.3023

Вѣстник Империи

Сегодня слушал вечерние новости на Имперском канале, после обычной сводки о боевых успехах в войне с беспутной Венерой, ведущий рассказал о применении злобными гермафродитами боевых микробов против многострадальных землян. Знают негодяи, чем можно травмировать испорченную бессмертием психику арнов. Если земляне вымрут от эпидемии, то мы совсем переживать разучимся. Это крайне плохая перспектива не только для нас, но и для всех жителей системы. Но как это объяснить венерианцам? У них же в головах сплошные несостыковки, то ощущают себя мужчиной, а то женщиной. В общем, договориться сами с собой не могут.

Привожу небольшой отрывок из сводки, то есть сведённых вместе событий:

– В этих регионах оперативно проводят противоэпидемические мероприятия, выявляют круг контактных лиц и иммунизируют граждан, – скороговоркой сообщил ведущий.

В это время по межпланетной трансгулярной связи, а все знают, что для неё нет преград, женский голос, как закричит:

– Неправда! Вы всё врёте!

Представляете, какой начался переполох. Идёт передача в прямой эфир на всю систему Солнца, и вдруг такой скандал. Но многоопытный ведущий, все его знают, с декоративной сединой на висках, не растерялся и спрашивает:

– И в чём же, на ваш взгляд, я лгу?

– Нельзя иммунизировать граждан. Нет такого слова.

– А вот и есть, если я его использую.

– Но ведь вы уже сказали, что проводятся противоэпидемиологические мероприятия, зачем же ещё сверху набрасывать всякий словесный мусор? Вам сказать нечего по существу?

– Вот что, вы мешаете мне работать.

– Пусть говорит. Нам интересно, –  внезапно раздалось в студии со всех сторон. Это неравнодушные граждане, измученные неграмотной речью ведущего, решили поучаствовать в филологическом диспуте с помощью домашних трансгуляторов.

– Вот я и сказал, что выявляется круг лиц, контактировавших с заражёнными.

– Зачем?

– Глупость какая-то! Это новости, в конце концов!

– Это вы дурак, если тростите на разные лады одно и то же, вместо того, чтобы сказать что-нибудь по-настоящему стоящее. Это что за “иммунизация” такая? Прививки, что ли?

– Не знаю, у меня так написано.

– Вы что, не читаете текст перед эфиром?

– Дамочка!

– Я вам не дамочка.

– Тогда мужчина.

– Великий Космос, как с вами трудно разговаривать! Вы хоть понимаете, что обвинили нас в диверсии, не имея на это никакого права.

– А-а, я догадался! Вы гермафродит с Венеры. Оправдаться решили?

– Зачем, если вы сами успешно справляетесь. Решительная ахинея!

– Только новости, ничего кроме.

Со всех сторон послышались возмущённые голоса:

– Нельзя из существительного делать глагол по своему хотению-желанию. Так можно и молоток превратить в молоточить, а дрель в дрелить! Иммунитет – это вам не шутки! Есть общепринятые нормы имперского языка. Вы на всю систему вещаете, господа! Некоторые граждане могут понять подобное заявление по-своему! Зачем учите своей неграмотности всех? Вас же слушают даже на планете Нибиру?

– У меня так написано, – продолжил ведущий гнуть свою линию.

– Да кто вам писал-то?

– Как, кто? Я никому не доверяю свои тексты. Мало ли что напишут. Здесь, знаете, здесь глаз да глаз нужен. По почте получил протокол заседания правительства.

– Товарищ, гермафродит, вы не могли бы ему персонально выслать парочку зловредных бактерий?

–  Уже. Он нам тоже надоел.

– Так это из-за него вы организовали эпидемию для землян?

– Исключительно.

– И где логика?

– А без логики. Читает глупости, вот и получил бактерию в конверте. Теперь пару часиков, и весь покроется красными пятнами.

– Венерианская корь?

– Она родная. Теперь у него будет время выучить русский язык.

– Поможет?

– Нет, но Главному тирану будет приятно. Он у нас, сами знаете, большой эстет!

Вася Штыков

Вѣстник Империи 13:06