Из Польши постоянно приходят вести о новых погромах захоронений наших воинов. Но нашелся человек, которому стало стыдно за своих земляков.
Вандалы вошли во вкус от безнаказанности. А ведь при освобождении польской земли от гитлеровских захватчиков погибло больше 600 тысяч красноармейцев! Подвиг воинов-освободителей всеми способами вымарывается из польской истории. Но не все граждане пошли у этого на поводу. Поляк Ежи Тыц собрал команду, которая восстанавливают оскверненные мемориалы.
У восстановленного памятника.
Восемь лет назад Ежи начал свою работу – а по сути, включился в «единоличное» соблюдение соглашения между Россией и Польшей от 1994 года (по которому польская сторона берет на себя уход и сбережение советских воинских захоронений), – и с тех пор вокруг него образовалась группа молодых соотечественников-единомышленников.
Это общество (с недавнего времени – не только польское, но польско-российское) называется «Курск» – в память о переломном сражении Великой Отечественной войны, легендарной Курской битве 1943 года. Всем вместе ездить по Польше, наводить порядок на советских военных мемориалах то в одном, то в другом месте проще и не так страшно, как одному или крохотной компанией.
Впрочем, «Курск» в Польше немало встречает и поддержки – от простых сограждан, разумеется, что Ежи Тыц не раз наблюдал:
«99% людей, которых мы встречаем на местах, где проводим восстановление, приходят, смотрят и говорят: ну наконец кто-то решил восстановить памятник, ведь мы у этого памятника с детства возлагали венки 9 мая и не понимаем, почему все прекратилось, почему власть ведет себя неадекватно. Мы вам очень благодарны».
СПРАВКА «КП»
Ежи ТЫЦ, гражданин Польши, родился 24 ноября 1967 года. Служил военным артиллеристом, после работал полицейским. Сейчас владеет частным хозяйством в небольшой деревне. Организатор польского движения «Курск», которое занимается восстановлением памятников советским солдатам.
ЗАЧЕМ ОНИ ПЕРЕПИСЫВАЮТ ИСТОРИЮ
- Ежи, а зачем вандалы сражаются с советской историей, разрушая памятники?
- Мне стыдно за моих земляков. Такие вещи совершаются с молчаливого согласия польского правительства. Все знают, что так не надо делать. Но ни разу правительство публично, по телевидению не сказало: «Стоп! Нельзя разрушать мемориалы погибшим советским солдатам». Пока они не скажут, все будет продолжаться.
- Почему они не хотят сказать стоп?
- Думаю, им это нравится. Русофобия стала официальной политикой Польши. Русофобия им очень нужна, чтобы объединять большие группы поляков, которые проголосуют за них на выборах. Польский министр обороны специально говорит, что надо готовиться к войне с Россией. Это настоящий бред! А молодежь ведется. Люди, которые правили нашей страной последние 8 лет, очень хотят переписать историю. По их версии, советские войска, которые пришли освобождать Польшу, тоже захватчики. Молодежь подначивают мстить русским. А как мстить? Для этого в Польше остались только памятники и кладбища.
- Что думают обычные поляки про Советский Союз?
- Тех, кто хорошо вспоминает советские времена, намного больше, чем крикунов. Поляки поддерживают нашу организацию, восстанавливающую памятники. Однако в Польше сильная цензура. У нас нельзя говорить официально, что есть люди, которые борются за мемориалы советским солдатам. Меня вообще называют «русским агентом». Но я уверен, что все это временно. Рано или поздно антироссийская политика обанкротится. Когда я служил в армии, у нас еще ваши войска стояли, и наша страна была совсем безопасной. Нашим другом была Россия. А сейчас сделали так, что эта самая сильная страна - наш враг. Не понимаю, как можно было все так перевернуть с ног на голову?
РУСОФОБИЯ С ДЕТСТВА
- Как в ваших школах рассказывают об СССР и России?
- Очень плохо. Вот я шел в Варшаве, напротив меня - две девушки лет тринадцати. Одна другой сказала: «А ты знаешь, учительница говорит, что русские - самый плохой народ». Или вот пришел пятнадцатилетний парень из школы и сказал: «Мама, русских надо всех резать». Может, такие фразы пока еще не написаны официально в книгах. Но в школах учителя руководствуются своими политическими взглядами. Борьба за сохранение памятников советским солдатам из-за агрессивной молодежи становится непростым и опасным делом. Но за 4 года мы смогли восстановить 24 памятника!
- Может, Польша решила, что больше не обязана хранить память о советских воинах-освободителях?
- Польские власти не выполняют обещания о сохранении мемориалов воинам-освободителям. Есть два официальных соглашения, подписанных в 1992 и 1994 годах. Россия пообещала, что также будет следить за памятниками польским солдатам в вашей стране. Российская сторона свое слово сдержала, а наша - нет.
Так все выглядело еще несколько лет назад. Фото: Личный архив
ЕГО ЛИЧНАЯ «КУРСКАЯ ДУГА»
- Как вы вообще решили восстановливать мемориалы?
- Мне такие вопросы задают почти каждый день: «Ежи, зачем ты это делаешь, это опасно». Есть несколько причин. Во-первых, советские солдаты спасли нашу страну от Гитлера. Во-вторых, есть личная история. Зимой 1945-го мою маму спас, вытащив из-под огня, красноармеец. Ей было 13 лет. Сейчас ей 86. Солдат ей сказал: «Сейчас мне надо идти, но я вернусь и заберу тебя в Москву». Но он так и не вернулся. Когда она мне рассказывала эту историю, то сказала: «Сынок, нужно хранить память об этих солдатах, никогда не говорить о них плохо». Поэтому я буду заниматься памятниками.
Когда были разрушены памятные таблички на могиле польских солдат, боже, как наши политики кричали! А поляки уже убрали 300, если не больше, памятников советским солдатам.
- А на какие средства восстанавливаете памятники? Польские власти участвуют?
- Я даже не обращался. Если бы они хотели, они бы и без «Курска» этим занимались. Не обращался и к российским властям, потому что согласно соглашениям поляки должны заниматься памятниками. Я долго работал на свои деньги. Но потом стали собирать пожертвования. Деньги присылают простые люди, а также знакомые предприниматели из России и Польши, которым небезразлична судьба мемориалов.
- А почему к вам в организацию приходят молодые люди, что ими движет?
- В Польше молодежь разная, у нее разные корни. Многие - внуки польских солдат, которые воевали против немцев вместе с вашими бойцами. Есть и просто умные молодые люди, которые понимают настоящий порядок вещей. Наше объединение называется «Курск». В честь памяти о Курской битве - символе Великой Победы, когда ваши поставили на место немцев. И я подумал, что мой «Курск» тоже победит. Одержу победу или нет - не знаю, но выиграл уже 24 сражения - по числу восстановленных памятников.
А это интервью с Хеленой Тыц, матерью командира польского общества «Курск» Ежи Тыца, восстанавливающего памятники красноармейцам в Польше. (записано 17.03.2017г.)
Мама Ежи Тыца пани Хелена заочно известна российскому читателю. Командир «Курска» не раз отвечал на вопрос о том, почему он ремонтирует памятники советским воинам: «В январе 1945 года ваши солдаты спасли мою маму Хелену. Ей было 13 лет. Благодаря им, я вместе с вами сейчас». В марте 2017 года участники автопробега «Дороги памяти» посетили Краков, где проживает Хелена Тыц. В интервью информационно-аналитическому порталу «НьюсБалт» она рассказала о своей нелёгкой жизни и благодарности русскому солдату.
— Пани Хелена, Вы помните войну? Немецкую оккупацию Польши?
— Я родилась в деревне Кежек, это повят Остроленский (восточная часть Польши. — «НьюсБалт»). Там текла маленькая речка, которая впадает в Нарев. И я там жила. Жили мы бедно. Там каждый жил с той земли, которой владел. Нас воспитывали родители. Было нас трое. Самая поздняя – я. Я закончила первый класс начальной школы и 1 сентября 1939 года как раз должна была идти во второй класс. И тут сказали, что немцы-оккупанты захватили Польшу. И во второй класс я не пошла, так как школы уже не было.
— Что в деревне говорили про немецких захватчиков?
— Мы знали, что немцы были жестокими. У них было право сделать с нами всё, что только захотят. Мы их попросту боялись, и каждый старался не «получить» от них. Так мы и жили.
— Ваш сын рассказывал, что фашисты убили вашего брата Станислава…
— Да, это произошло в последнюю осень войны. За Остроленкой уже были русские, там проходил фронт. И мы там как раз жили. А во всех деревнях стояли немецкие войска, и они искали овёс или какой-нибудь другой корм для лошадей. И вот они ехали возами через деревню. И тогда партизаны – но это не были настоящие партизаны, а какие-то бродяги с оружием – убили немецкого солдата. И тогда в деревню приехали немцы. И попался мой брат Станислав. Ему было всего 18 лет, такой хороший, красивый парень. Немцы забрали 12 мужчин, вместе с братом, и расстреляли в Остроленке. А мы не знали, что их расстреляли, и всё ждали. И только когда пришли русские, нам рассказали, что их расстреляли.
— Как русские солдаты вели себя?
— Я хочу говорить о русских, потому что мы ждали русских как какого-то освобождения. Мы, дети, рассказывали друг другу, как нам будет хорошо, когда придут русские, что немцы от нас уйдут. Так и случилось. Пришли русские, всё было очень хорошо, мы радовались. И они нам сказали ехать в соседнюю деревню, так как тут ещё могут быть бои. Мы поехали в соседнюю деревню, там нас застала ночь. Ночью было много солдат, полный дом солдат, но лиц я не помню. Мне было 13 лет, и я была ещё ребенком. Солдаты сидели вокруг стола, ели, что было. И тут пришёл один мужчина и принёс ведро супу. И нас угостил. Мы хорошо поели: я, мой братишка – 4 года ему примерно было – и мама. А отец берёг скотину. У него было две коровки, лошадка, и он охранял их в сарае. А мы были тут. Но никто ничего плохого нам не делал, ни одного плохого слова я не помню. Я ребёнком была и быстро уснула, а когда проснулась – не было никаких солдат. Они на фронт ушли. (Стоит отметить, что в сентябре 1944 года за мужество и отвагу, проявленные при овладении городом и крепостью Остроленка, приказом Верховного Главнокомандующего СССР 878-й стрелковый полк 290-й стрелковой дивизии получил наименование Остроленковский. – «НьюсБалт»).
— Сейчас в польской прессе пишут, что советские солдаты были такими же оккупантами, как немцы. Вы, как свидетель тех дней, скажите – было такое?
— Чтобы нам от русских что-то такое было?.. Ничего плохого сказать не могу, мне они ничего плохого не сделали. Помню, на следующий день, когда мы проснулись в той хате, остался только один молоденький солдатик, хлопчик. Он сказал моим родителям, что охраняет этот дом, потому что сейчас придут усталые солдаты, и они должны будут тут отдохнуть, вот он и занимает этот дом. А мама с папой уже готовились возвращаться домой, потому что фронт не должен был вернуться. И вот они готовятся, а этот солдатик мне и говорит, что когда закончится война, когда они этих немцев того… то он возьмёт меня в Москву, потому что Москва — это такой прекрасный город. А я – ну, знаете, девочка 13 лет, бедняжка такая…
— А после войны русские остались?
— У нас была тогда коммуна, я выросла в своей деревне. Не было такого, чтобы русские на кого-то нападали или ещё чего. Были русские, была коммуна, дети ходили в школу, школы были бесплатные. Плохо не было, мои дорогие. О русских ни одного плохого слова сказать не могу. А немцы… Немцы открыто говорили, что за убитого немца пойдет столько-то поляков, и поляки это знали. (В разговор вступает Ежи Тыц: «То, что немцы убили брата мамы, повлияло на всю её жизнь. Моя мама заняла место брата в хозяйстве, делала мужскую работу, потому она и не получила образования. Некогда было ходить в школу после войны»).
Когда я вышла замуж, то было у нас своё хозяйство. И мы там пахали землю, картошечку сажали, рожь. А как дети стали подрастать, то мы с мужем уехали на возвращённые земли — вы знаете, что это значит? – на Мазуры. И там мы тоже были всё время на земле.
На прощание пани Хелена сказала:
— Мне – такой старой бабушке – очень нравится Путин. И я Юреку говорю — если встретишь Путина, то так ему и скажи. Ведь он такой сильный человек. Скажите, чтоб не сдавался!
Источники: http://back-in-ussr.com/2017/02/polyak-otstaivaet-pamyat-o-s...
https://www.perm.kp.ru/daily/26586/3602306/http://newsbalt.ru/analytics/2017/03/skazhite-putinu-chtob-n...