Знакомство Макса с Другом произошло при весьма странных обстоятельствах.Черт его знает, почему он решил в тот вечер срезать через пустырь. Может, шум машин на шоссе мешал слушать плеер, а, может, просто хотелось быстрее попасть домой — и плевать на стекло и бетонное крошево?
Когда Макс вышел из маршрутки, уже стемнело — ему пришлось задержаться на работе из-за очередных правок заказчика. Пассажиры споро семенили по тротуару вдоль дороги, время от времени одаривая его удивленно-неодобрительными взглядами — кто же ночью прется через поле? Или на железку напорешься, или в яму угодишь.
Но Макс в тот вечер был слишком голоден, слишком продрог на октябрьском ветру и слишком хотел спать. Если можно было сэкономить хотя бы десять минут — он готов был идти напрямик хоть через геенну огненную. Нужно только внимательнее смотреть по сторонам.
Под ногами трещали высохшие стебли борщевика, расступался ковыль, хрустело битое стекло. Пару раз Макс и правда чуть не напоролся пяткой на не-пойми-зачем торчащую из земли арматуру, спотыкался о какие-то бетонные стыки, но сердце ему грели мерцающие далеко в темноте окна жилых домов.
Уже на середине пути его застало врасплох какое-то шуршание. Оно раздавалось от бесформенной груды строительного мусора. Разнообразнейшие сцены из фильмов ужасов пронеслись в его сознании, когда лавина из мелких бумажек, пластика и щебня медленно поползла вниз. Застыв на месте, он со странной смесью легкого испуга и любопытства наблюдал за тем, как что-то высвобождается из небольшой насыпи по колено высотой. Что это, крыса? Барсук? Или только порыв ветра и его неуемная фантазия? Макс хотел было посмеяться над своей тревожностью, сказать что-нибудь глупое вслух, чтобы развеять беспокойство, как вдруг из-под насыпи раздалось натужное хрюканье. Такие звуки вполне мог издавать какой-нибудь кабан или другое крупное животное. Любое желание юморить тут же пропало, хотелось рвануть с места и бежать — туда, к огням домов и живым людям, но парень не мог сдвинуться с места, пока мусор продолжал ссыпаться вниз и из темноты на него не уставился тускло поблескивающий глаз.
Вот тут-то пожалуй и стоило дать деру, но загипнотизированный взглядом этой оранжевой, мерцающей пуговицы, Макс вдруг смог идентифицировать тонкий, жалобный писк, заменивший собой сосредоточенное хрюканье. Закопанная в мусорную кучу, скулила, взывая о помощи, самая обыкновенная собака.
- Дружок, да кто же это тебя так? - изумленно просипел Макс, бросаясь на помощь несчастному животному.
Схватив какую-то жестянку, так удачно подвернувшуюся под руку, он принялся выкапывать «друга человека», мысленно проклиная того, кто поступил подобным образом со своим питомцем.
«А что если пес бешеный?» - мелькнула мысль, но он отбросил ее, как отбрасывал в сторону слипшиеся комья щебня, земли и отходов, стараясь в первую очередь освободить именно морду зверушки.
Когда ему это, наконец, удалось, глазам предстала круглая лобастая башка французского бульдога. Из-под песка по очереди встали драные треугольные ушки. В складках мордочки скопился песок и пыль, один глаз не открывался, серый нос надсадно втягивал воздух, но песик все-таки нашел в себе силы, чтобы с благодарностью лизнуть Макса в руку сухим шершавым языком.
- Потерпи, маленький, сейчас-сейчас! - увещевал он пса, а тот, будто бы все прекрасно понимая, лишь терпеливо косился на меня желтым глазом.
Раскопав немного вокруг головы — шерстка животного казалась серой из-за налипшей грязи — Макс попытался вытянуть песика наружу, но ничего не вышло — казалось, что-то держало беднягу там, изнутри. Осмотрев повнимательнее ошейник, он невольно выругался:
- Суки! Какие же все-таки суки!
Теперь сомнений не было никаких — собаку похоронили заживо абсолютно намеренно. От строгого металлического ошейника вглубь насыпи тянулась цепь в палец толщиной. Какая же мразь была способна такую подлость? Кем нужно быть, чтобы совершить это бесчеловечное предательство, глядя в глаза питомцу, что безоговорочно доверяет тебе? Как можно было потом просто забрать лопату и уйти, обрекая животное на долгую и мучительную смерть?
- Держись, друг, немного осталось!
Подкопав еще немного с разных сторон, Макс наконец высвободил короткие, полные лапы, и бульдог принялся из последних сил помогать своему спасителя, разгребая землю вокруг. Расстегнув ошейник, парень ухватил бульдога под лапами и потянул изо всех сил на себя. Пес сидел в куче щебня очень плотно. Лишь попытки с третьей удалось расшатать его достаточно, чтобы пес, наконец, подняв облако пыли, вырвался из плена. Потеряв равновесие, Макс повалился на спину, чудом не ударившись головой о лежащую рядом бетонную плиту, а на груди у него возлежал спасенный бульдог. Тяжелый, словно гиря, пес тяжело дышал, похрюкивая, и все порывался облизать спасителю лицо.
Встав на ноги, Макс поднял бульдога перед собой на вытянутых руках и осмотрел. Тощий и грязный, казалось, пес уже не принадлежит к миру живых. Об обратном свидетельствовали подергивающиеся лапки и вздымающаяся грудка, а также беспрестанно чмокающие брыли. Наверняка, бедняга умирает от жажды. Никакой воды у Макса с собой, как назло, не оказалось, поэтому, прижав собаку к груди, будто младенца, он поспешил через бурьян и ковыль к мерцающим огням шоссе. Куртку и джинсы, похоже, легче будет выкинуть, чем отстирать.
«Какой же тяжелый!» - подумал он, пока огибал многочисленные ямы и кочки на пути к цивилизации, а песик натужно похрюкивал на ухо. Весу в нем было килограмм сорок, не меньше. Заползала даже в голову крамольная мысль оставить собаку здесь, но Макс, оборачиваясь на одноглазую морду, которая с благодарностью прижималась его щеке, парень лишь ускорял шаг, коря себя за малодушие.
Наконец, добравшись до обочины, Макс опустил пса на гравий, но тот был не в силах даже стоять — кривые ножки подогнулись и животное рухнуло брюхом оземь, распластавшись, подобно цыпленку табака. Вытянув руку, парень принялся ловить попутку.
«Ну ублюдок! Только попадись мне, я сам тебя закопаю!» - скрежетал он тогда зубами, глядя на измученное животное. Машины одна за другой проезжали мимо, насмешливо помигивая вслед стоп-сигналами. Можно было бы, конечно, идти пешком до ветеринарки, но бульдог своим чудовищным весом пригибал к земле, а животному явно требовалась немедленная медицинская помощь. Макс был готов уже выбежать на дорогу, когда какая-то старая «Девятка» затормозила у обочины.
Пассажирская дверь открылась и пожилой толстомордый армянин хрипло огласил условия:
- Возьму только если по пути. Домой еду.
- Выручай, командир, - денег у Макса с собой не было, оставался лишь шанс на доброе сердце водителя, - Псу срочно в ветеринарку нужно. Пострадал сильно.
- Садись!
С бульдогом на руках парень угнездился на пассажирском сидении, и бомбила сокрушенно закачал головой:
- Вай, какой он грязный! На руках вези! Откуда он такой?
- Не представляешь, командир, где я его нашел! - захлебываясь от злости рассказывал Макс, - Его, прикинь, какой-то мудак в щебень зарыл. И цепь вдобавок на шею накинул, чтобы не выбрался.
- Вай ку ара, тес эд чатлах гядэн инча арэ, дра тироч Мэр ! — витиевато выругался таксист на лающем, грубом наречии, - Слушай, какая же мразь! Мы, когда нашего Газанэ — овчарку кавказскую — хоронили, всей семьей рыдали. Я тогда впервые отца в слезах увидел, а тут… Очкошник! Встретил бы — глаз на жопу натянул, э…
— Я бы и сам с удовольствием с ним пообщался, - соврал Макс. Особо воинственным он никогда не был. Укол совести заставил его смущенно пробормотать, — Вы мне номер телефона оставьте, я потом за чистку салона…
— Парень, какой салон? Ты ему жизнь спас! Другой бы кто мимо прошел… Черт с ним с салоном, отмоется!
В ту секунду на глазах у Макса выступили слезы — от великодушия армянского водителя, и от жалости к несчастному бульдогу, что тяжело всхрапывал, лежа у него на коленях.
***
Ветеринар их тоже приняла бесплатно. Стоило дебелой тетке в халате, курившей у входа в клинику завидеть несчастного пса на руках у Макса, как она швырнула сигарету прямо под ноги, не подходя к урне, и, уже ныряя в дверь, бросила за спину:
- Заноси сразу ко мне!
Пропустив парня с бульдогом вне очереди, она тут же водрузила «пациента» на столик и принялась осматривать.
- Тяжелый он, как камней набили! Кило двадцать, не меньше. Рентген делать надо…
Макс сбивчиво рассказывал, как бедолага попал ему в руки. Ветеринар же только цокала языком и цедила что-то угрожающее сквозь зубы. Пес не сопротивлялся, и, в целом, был очень спокоен. Впрочем, это же могло означать, что бедняга обессилен до предела.
- Так-так-так, - суровая тетка-ветеринар с квадратной челюстью внимательно вглядывалась в морду бульдога, точно в собственное гротескное отражение. Приподняла по очереди лапы, потрогала мошонку, заглянула в пасть, осторожно прощупала пустую глазницу, - Старая рана. Уже зажила. Сейчас мы только грязь вычистим…
Увещевая бульдога ласковым «тихо-тихо», она принялась промывать пустую глазницу ватной палочкой.
- Имя у пса есть? - бросила она, и Макс вздрогнул от неожиданности. - Ну? - поторопила она.
- Друг, - выпалил парень, не задумываясь. Так у Друга появилось имя.
После осмотра и процедур ветеринар, закуривая очередную сигарету — теперь прямо в процедурной — не терпящим возражения тоном выговаривала Максу:
- Смотрите, молодой человек, бульдоги — собаки очень хрупкие. Дисплазия таза, аллергические реакции, коллапсы легких — ждет всех владельцев брахиоцефалов без исключения. Я не нашла ни чипа, ни татуировки питомника, так что о возрасте могу судить только по зубам. Псу не меньше восьми лет, не кастрированный. На задних лапах я нашла пару старых переломов — это вам тоже стоит знать. Закопанный он, к счастью, пробыл недолго — вы вовремя оказались рядом, - женщина в два раза больше Макса вдруг всхлипнула и сурово прошипела, - Сама бы закопала суку… Извините. В общем, пес в общем и целом здоров. В ближайшее время рекомендую обильное питье и… Последите за ним пару дней. С работы возьмите отгул. Все-таки мы в ответе за тех, кого приручили.
- Приручил? - ошарашенно спросил Макс. О том, что с собакой будет дальше он как-то не подумал.
- Спасли. Вы, считай, подарили жизнь — ответственность в таком случае в два раза больше. Вы ему теперь как отец. В общем, сейчас я вам напишу, какой корм ему лучше подойдет, и вот, витамины… И номер мой запишите. Мало ли что — звоните в любое время. Я сама позвоню через недельку — узнаю, как вы справляетесь. Смотрите мне, не загубите собаку! Она через такое прошла…
Выходя из ветклиники с песиком на руках, Макс осознал, что теперь у него есть Друг. А у Друга есть он.
***
Перво-наперво парень отмыл бульдога и выяснил, что тот — огненно-рыжий, точно осення листва. После, вывалив корм в тарелку — собачьих мисок дома не было — Макс уселся за компьютер и принялся гуглить. Друг, бедняга, так обессилел, что свалился по-куриному перед миской и слизывал влажные мясные комочки розовым языком-лопатой. До этого песик выпил почти целую бутылку воды, купленную по дороге домой вместе с кормом.
Интернет же сходился во мнении, что французские бульдоги — отличные собаки-компаньоны, выведенные для охоты на крыс от своих брутальных собратьев, что дрались на аренах с быками. Макс удивленно воззрился на Друга, похожего сверху на уродливого младенца. Представив на секунду, как этот малыш выступает в бою против сурового парнокопытного, он не удержался от усмешки.
«Не стоит недооценивать французов. Пусть вас не обманывает их размер и дружелюбный вид...» - гласила статья - «Эти мускулистые собачки унаследовали от своих суровых предков и крутой нрав, и бесстрашие, и железные мышцы. Хватка челюстей почти не уступает по силе его староанглийским прародителям, а мощная мускулатура позволяет врезаться на полной скорости в ноги противникам, подобно пушечному ядру...»
Прочтя это, Макс задумался — а что если пес агрессивен? Что если он окрепнет, встанет на ноги и примется его терроризировать? Он не раз слышал о случаях, когда, например, милейший скотч-терьер мог держать всю семью на кухне вплоть до приезда МЧС. Не лучше ли сдать Друга в приют или питомник? Но мысль не желала укладываться в голове, не удавалось ее даже произнести — ну как можно сдать в приют Друга?
***
На следующий день Макс поехал на работу. Целый день он сидел, будто на иголках, воображая себе в красках, что пока еще чужой и незнакомый пес мог сотворить с квартирой. Волновался он, правда напрасно — Друг провел почти целый день, лежа на подушке, котору ему выделил Макс. Однако, сердце у Макса в тот вечер было все же не на месте. Собираясь срезать дорогу домой вновь через тот же пустырь, он обнаружил на этом месте быстро растущую стройку. Согласно огромному баннеру, строили новый жилой комплекс. Увидев это, Макс почувствовал гадкий холодок, бегущий по позвоночнику — а ведь опоздай он на один день… Почему-то, именно после этой мысли он полюбил песика окончательно и беззаветно.
Друг быстро пришел в себя. Уже на третий день своего обитания у Макса он показал свой игривый нрав. «Клоун с лицом философа», как называла французских бульдогов статья, препотешно таскал самые разнообразные предметы, играя с ними и по-щенячьи попискивая, гонялся за солнечными зайчиками и даже смотрел телевизор, потявкивая в особенно напряженные моменты. Саспенса бульдог почему-то не переносил на дух.
С появлением Друга для Макса квартира превратилась из «места для сна» в по-настоящему уютное жилье. Если раньше все свободное время он проводил за компьютером, то теперь с удовольствием уделял внимание песику, играя с ним в мячик или придумывая для него «паззлы» из картона, вскрывая которые, Друг получал лакомство.
Песик, в целом, оказался очень умным и дрессированным. По команде «сидеть» - сидел, по команде «к ноге» - бежал к хозяину, по жесту давал лапу и никогда не отходил далеко во время прогулки. Поначалу Макс опасался гулять с Другом без поводка — купить он просто не успел. Но, как выяснилось, совершенно напрасно. Песик то и дело оглядывался на новоиспеченного хозяина, приходил по первой же команде, а, когда мимо пробежала бездомная кошка, даже не дернулся с места, лишь тявкнул вслед для острастки.
За какие-то пару месяцев бульдог действительно стал для Макса настоящим другом. Двуногих друзей после переезда в Подмосковье у него почти не осталось — поначалу общение с ними протекало в интернете, да так и затухло. Коллеги по работе перешептывались за спиной, называя парня «лимитой», разве что за исключением белокурой девчонки-стажера. Та тоже была из небольшого города и временами понимающе улыбалась Максу. Для новых знакомств у него не оставалось ни времени, ни желания.
Тем более, что бульдожек оказался внимательным слушателем. Друг имел вид лихой и веселый, когда Макс рассказывал ему какие-нибудь курьезные случаи с работы, смеялся над заказчиками и начальством или просто дурачился. Когда же у Макса были проблемы на работе или с деньгами, Друг клал свою круглую башку ему на колени и сочувственно вглядывался единственным глазом в лицо хозяина.
Было, конечно, в Друге и то, что Макса откровенно беспокоило. Песик мог неожиданно начать рычать на пустой угол или начать охотиться на что-то невидимое за диваном. Поначалу Макс грешил на мышей, тараканов или других паразитов, но никаких свидетельств их присутствия не находил.
Так, год за годом Макс с Другом становились все ближе, притирались, играли, гуляли. Умный пес ждал его у выхода из магазина, научился сам напоминать, что пора наполнить миски водой и едой. Спали они в одной кровати — так повелось с самого начала, а позже Максу и не пришло в голову озаботиться собачьей лежанкой. В конце концов, шерсти от короткошерстного бульдога на постельном белье почти не оставалось.
С возрастом бульдога ветеринар явно ошиблась, как и с «хрупкостью» породы — Друг с годами не только не терял своего щенячьего задора, но и вовсе даже ни разу не болел. Даже та же женщина-ветеринар, пришедшая полгода спустя проведать своего пациента, удивилась:
- Никогда в жизни не видела такого здорового бульдога.
***
История, произошедшая через три года после того, как Макс нашел Друга навсегда изменила его к нему отношение. О произошедшем он никогда никому не рассказывал: в лучшем случае его бы назвали фантазером, а в худшем — отправили бы в психиатрическую лечебницу.
Был это погожий летний вечер. По субботам после рабочей недели Макс привык баловать Друга длительной прогулкой по парку. Битцевский парк, раскинувшийся на много километров за пределы города и перераставший в густой лес оказался самым настоящим раздольем для бульдога. Он радостно носился меж кустами и пнями, неумело «мышковал», жевал траву, то и дело поднимая голову и высматривая хозяина.
Макс, погруженный в свои мысли — новый заказчик хотел от сайта «чего-то эдакого» - пинал перед собой камешек, не поднимая голову от земли, и сам не заметил, как загулял в какую-то незнакомую часть парка. Заметил он это лишь, когда стемнело и парень осознал, что вокруг нет фонарей. То, что он поначалу принимал за столбы, оказалось огромными деревянными идолами. Макс и раньше слышал об этом месте — Лысая Гора была в далеком прошлом языческим капищем, где древние славяне устраивали кровавые оргии и даже совершали человеческие жертвоприношения. Суровые, высеченные на бревнах бородачи казались почти живыми в этих обманчивых сумерках.
- Друг? - обеспокоенно позвал Макс — не хватало еще потерять пса в этой темноте.
Друг оказался совсем поблизости — у почерневшего от времени бревна. Шерсть на холке у песика стояла дыбом, лапы твердо упирались в землю, а в глотке его клокотало грозное рычание.
- Эй, ты чего, малыш? Увидел что-то? - парень осторожно погладил бульдога меж стоящих торчком ушей, но тот будто не заметил прикосновения хозяина и продолжал рычать на столб. Максу стало жутко. Что там может быть? Волк? Бред, откуда волк здесь, в сорока минутах от метро? Может быть, бродячая собака или бомж? Его размышления прервал скрипучий, жутковатый голос, раздававшийся, казалось, отовсюду:
- Алчу… - неведомое нечто неверно раставляло ударения и интонации, отчего казалось, будто магнитофон зажевал пленку, - Алчу… Ядь плоть… Треба моя… Где треба? Лета, года… Нет требы…
И в ту секунду сковало Макса по рукам и ногам безотчетным ужасом, когда его глазам предстало нечто, отделившееся от столба-идола. Чем-то отдаленно оно напоминало изображение, высеченное на столбе — заросшее спутанной седой бородой лицо, хрящеватый длинный нос, тощее, с торчащими ребрами, угольно-черное тело и огромные, навыкате глаза, светящиеся ярким, неземным светом. Не сразу взгляд Макса выхватил огромный тесак в одной руке создания и кажущееся неестественно маленьким в гигантской лапище корытце с бурыми подтеками.
Неестественные движения твари с трудом угадывались — казалось, его трехметровый силуэт ломается и искажается в отражении на воде — но направление не вызывало сомнений: создание надвигалось на Макса и Друга. Ситуация требовала мгновенного решения.
- Бежим! - скомандовал Макс, разворачиваясь на пятках и надеясь всем сердцем, что песику хватит ума рвануть за ним.
Однако, разворот ничего не изменил. Жуткая тварь так и осталась перед ним, приблизившись еще на метр. Неподвижные, будто деревянные, губы продолжали скрежетать:
- Моя треба… Плоть поснидаю, на костях поваляюсь… Алчу…
Вновь попытавшись изменить направление движение, Макс все равно оказывался лицом к лицу с чудовищем, которое никак не желало растаять галлюцинацией. Машинально сделав шаг назад, парень понял, что это сработало. На радостях, он принялся спешно пятиться прочь от твари, но уже через пару метров кроссовок налетел на какой-то камень, и Макс тяжело шлепнулся на пожухшую траву. Удар выбил из легких воздух, а из сердца — последние остатки решительности. Некстати, вспомнилась дурацкая фраза из комедийного фильма: «Карачун тебе, Церетели!». Карачун.
***
Продолжение следует...
