Трейлер хоррора «Бугимен» по одноимённому рассказу Стивена Кинга
Релиз назначен на 2 июня.
Релиз назначен на 2 июня.
Ещё больше свежих комиксов в группе ВК: https://vk.com/kinabudet
Бен нарисовал нового персонажа и сделал с ним небольшой комикс.
Поскольку во все времена надо было чем-то запугивать непослушных детей, многие культуры пришли к некоему, не всегда точно определяемому, существу. В славянской мифологии это часто был Бабай или Бабайка (от татарского бабай-"старик"). Причём под кроватью он, видимо, прятался для того, чтобы уложенные спать дети не слезали с кровати. Сейчас с определённостью проще: "Будешь плохо себя вести, придёт Бабай и заберёт весь интернет", а чем запугать средневекового ребёнка? Он и так живёт по нормам, которые сейчас сложно представить. Поэтому Бабай был не сильно конкретизирован, чтобы каждый представлял что-то сам.
В английском языке это обычно был Бугимен (boogeyman, bogyman, bogieman). Скорее всего, название произошло от средневекового английского bogge/bugge - "что-то страшное", "пугало". Тоже обычно не очень конкретизированные описания, часто в общих пунктах есть когти и острые клыки, короче, базовая комплектация, на которую каждый может установить опции по своему желанию вроде рогов, копыт, возможности проходить сквозь стены, и вообще чего угодно.
Бугимен, как и Бабай, мог или сразу сожрать, или унести, так что вариант с "Придёт Бабайка и унесёт тебя" тоже универсальный. В английском языке даже есть специальный Sack Man - человек с мешком, в котором он уносит непослушных детей. В испаноговорящих странах El Hombre del Saco, тоже человек с мешком. Очень распространённый в мире сюжет.
Во многих испаноговорящих культурах неконкретизированного монстра, который не любит непослушных детей, называют Coco, Coca, Cuco (кОко — ударение на первый слог), Cucuy, Cucui (кукУй — ударение на второй слог). Кстати, в португальском слово "coco" ещё означало "череп", слово "coconut" (кокос), произошло от "coco" - череп.
У Франсиско Гойя есть картина "Que Viene el Coco", что-то вроде "Пришёл КОко" (Иногда переводят как "Пришёл КукУй", это смешнее, но в оригинале всё-таки Коко). С точки зрения русскоговорящего такую картину можно было бы назвать "Пришёл Бабайка", но в нашей культуре обычно окончательно приходит что-то другое. Зато какой простор для предположений в стиле Рен-ТВ. Например, Coca-Cola - кола для монстра, который забирает непослушных детей. Coco Chanel - шинель для Кукуя. Есть что-то экзотичное в прозвище Эль Кукуй, сразу представляется нечто в стилистике мексиканских фильмов Родригеса.
Вот так приходит Бабайка по мнению художника. Goya - Que viene el coco:
В 1993 режиссёр Тим Бёртон снял кукольный мультфильм-мюзикл "Кошмар перед Рождеством" (The Nightmare Before Christmas). Главный злодей там как раз Бугимен, состоящий из мешка, наполненного насекомыми. А в 2019 году группа VoicePlay (квинтет, пять человек, которые поют акапелла, без музыкального сопровождения) выпускают кавер на песню Бугимена "Oogie Boogie's Song" из мюзикла Бёртона. Точнее, там не один кавер, там серия: "This Is Halloween", "What's This?" "Kidnap the Sandy Claws". Кстати, если кому-то нравится Marilyn Manson - This Is Halloween, это тоже кавер на песню из мультфильма.
Возвращаясь к VoicePlay и Oogie Boogie's Song. Я совсем не специалист в вокале, но даже я понимаю, что их основной вокалист Джеф Кастеллуччи (Geoff Castellucci) очень крут. В клипе он поёт басом, но верхняя нота B4 ("си" четвёртой октавы), а нижнюю ноту в самом конце он ухитрился взять Е1 (ми первой октавы), говоря музыкальными терминами, это "ипануться, какая низкая нота", низкочастотный гул. В других песнях, например, The Headless Horseman (кавер на песню из Диснеевского мультфильма The Legend of Sleepy Hollow), где он поёт ещё и за хор отрезанных голов https://www.youtube.com/watch?v=8rrg0ksSQdw, он берёт C5 ("до" пятой октавы), это вообще диапазон тенора.
И даже добирается до А5 (How to Sing Low - Q&A: Part 2). В общем, говоря музыкальными терминами, это "ипануться, какой вокальный диапазон". Понятно, что в книге рекордов Гиннеса есть и круче, вроде певца Tim Storms с диапазоном в 10 октав, часть нот в инфразвуке, но всё равно такой диапазон - большая редкость.
В общем, песня Бугимена: https://www.youtube.com/watch?v=EbxkOntz2SA Очень уважительно обошлись с оригиналом, даже игральные кости из мультфильма добавили.
Примечание. В Америке мультфильм довольно известный. Я сначала смотрел и думал: «Что это? Кто все эти персонажи?» Загуглил. А потом представил себе, что у нас сняли кавер на песню из мультфильма «Чебурашка», и какими глазами смотрели бы американцы на вокалиста с гармошкой и в костюме крокодила. Со странным ушастым животным, которое тоже поёт.
Ещё на ютубе сейчас популярны каналы вида "Реакция" (reaction). Помимо чего-то без практического смысла типа "Пожилые реагируют на современную музыку" есть, например, каналы преподавателей вокала, которые комментируют музыку с профессиональной точки зрения. Вот там бывает интересно. Когда преподаватели вокала смотрели Oogie Boogie's Song, то финал был одинаковым: на низкой ноте в конце у людей наступала стадия офигевания, реально открытый от удивления рот, они нервно хватали ближайшую пианину и начинали выяснять, что это за нота. Вот так я и узнал, что на первую октаву из певцов практически никто не забирается.
А история финальной ноты интересна. В оригинале там был не такой хардкор. Джеф рассказывает https://www.youtube.com/watch?v=sVGFTMb_3ns: «Когда я отправил трек Лейну (Layne Stein, режиссёр, который в клипе битбоксит), то он ответил: Я хочу более крутого финала (Bigger ending), ты можешь спеть это на октаву ниже?» Учитывая, что там и так была низкая нота, а надо было опускаться с B4 , музыканты оценят прикол. Но Джеф спел.
Про группу VoicePlay я на таких каналах преподавателей вокала и узнал. Смотрел-то reaction на Jinjer-Pisces. Опять же, большинство преподавателей с гроулингом были незнакомы, но привычка анализировать у них есть: они оценивают, как человек стоит, что горло не напряжено. А вот одна преподавательница была знакома с техникой и начала эмоционально объяснять, как работают вестибулярные складки. Кто английский знает, может оценить (на 4.10) https://www.youtube.com/watch?v=qWUUrdQfjn8 Там ещё дальше что-то специализированное типа "Смотрите, как она вдохнула, это помогает поставить гортань в нужное положение, очень умно". Другой с самого начала отметил, что это точно не типичная коммерческая песня, потому что они играют в размере 7/8 и что Битлз так же делали. Загуглил для начала, что такое размер. Композитор сначала, как и все, удивился на гроулинге, а потом уже во время гроула "Я не могу не слышать, насколько хорошо играет ударник... И звукорежиссёр мирового уровня".
Или в reaction на Ghost Love Score говорят что-то вроде «Она держит микрофон в отведённой вбок руке и поёт, немного повернув голову, потому что если держать микрофон перед собой, то положение тела не позволит взять такую ноту». У специалистов восприятие другое. Каждый слышит своё, а потом я всё это послушал и могу годами косить под умного.
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
В детстве моя сестра Танюха любила меня пугать.
Мы были близнецами, обоим лет по семь, но характер, как водится, у нас был совершенно разный. Я – тихий, застенчивый, предпочитал играть где-нибудь в уголке, не привлекая лишнего внимания. Танюха – шумная, веселая, нагловатая, никого не стеснялась и не боялась.
Естественно, мне от нее доставалось.
Любимым ее развлечением было шептать что-то невнятное и зловещее в темноте минут через десять-пятнадцать после того, как родители выключают нам свет в спальне.
– Шишагиша! Шишаришаши!
Я вскрикивал, спрашивал:
– Танюха! Ты чего шепчешь?
Танюха долго не отвечала, а потом делала вид, что только что проснулась. Фальшиво заспанным голосом спрашивала, чего мне надо, а когда я обвинял ее в том, что она меня пугает, поднимала на смех и дразнила трусишкой “с мозгами набекрень”.
Будучи шкетом, я не понимал, насколько изощренно она умеет манипулировать. Я ни разу не рассказал родителям о ее ночных шуточках, от которых у меня одно время даже развилось заикание. Танюха внушила мне мысль, что родители мне ни за что не поверят и отправят в детдом, где мне круглые сутки будут делать уколы от “ненормальности”.
Иногда, умаявшись после буйных игр с подружками, она моментально отрубалась вечером и не шептала из-под одеяла. Это были счастливые ночи. Я долго прислушивался к ее ровному дыханию, а потом засыпал сам.
Днем, при свете солнца, я удивлялся собственным страхам. Было понятно, что Танюха меня пугает. Она даже не отрицала этого, ухмыляясь до ушей.
– Ты вчера не описался, Антошечка? – спрашивала она.
– К-к-когда-нибудь я тебе отомщу! – заикаясь, обещал я.
– Ага! Отомстишь, как же!
Затем мы шли в школу и общались как ни в чем не бывало.
Но вечером всё повторялось сначала…
Мое отношение к Танюхе было странным… С тех пор много воды утекло, но я помню, как во мне уживались совершенно разные чувства. Я ее и ненавидел, и любил; хотел прибить и в то же время защитить от школьных задир.
Когда мы более-менее успешно закончили первый класс, и начались летние каникулы, родители отправили нас к бабушке с дедушкой в деревню. Там мы провели почти три веселых месяца, и Танюха, видимо, забыла о своих дурацких приколах. Я, честно признаться, тоже забыл – в таком возрасте не зацикливаешься на неприятном. Но после возвращения в родительский дом шепот по ночам возобновился…
Я считал себя к тому времени взрослым и храбрым мужчиной. Сперва я просто накрывался подушкой и засыпал под этот шепот, надеясь, что Танюха когда-нибудь угомонится. Но однажды я проснулся среди ночи, почти под утро и осознал, что она стоит надо мной… То есть я решил, что это Танюха, как только почувствовал чье-то присутствие в темной комнате и увидел неясную тень на фоне окна.
Помню, мне стало до того страшно, что я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, ни даже вздохнуть полной грудью. Я понимал, что это, скорее всего, моя сестра ждет, когда я заору, чтобы надо мной поиздеваться. Но ужас от этого не уменьшился. Сон слетел начисто. Я лежал в темноте, зажмурившись, слушал стук сердца и боялся пошевелиться. Еще думал: вот не лень же ей торчать среди ночи!
Наконец я решился и сел в постели. Намеревался заговорить или кинуть в нее подушкой, но тень исчезла. Я прислушался и уловил ровное дыхание со стороны кровати сестры.
“Наверное, померещилось”, – подумал я.
Мне было немного стыдно за то, что я такой трус. Родители и бабушка с дедушкой постоянно твердили, что я мужчина, а потому не должен быть трусливым и слабым. Что быть слабым трусишкой – это очень, очень плохо для настоящего мужчины. Что бояться и быть слабыми можно только девочкам.
Сейчас, когда я взрослый человек, перешагнувший тридцатилетний рубеж, я понимаю, что быть слабым не всегда плохо.
Кто знает, как обернулось бы, если б я рассказал о своих страхах и проказах сестры родителям? Может быть, не случилось бы ужасной трагедии?
В тот день на перемене в школе я спросил сестру, зачем она стояла ночью возле моей кровати.
– Я всё равно не боюсь, – добавил я. – Зря стараешься!
Я очень надеялся, что после такого заявления она перестанет меня пугать.
Но Танюха вытаращила глаза:
– Я над тобой не стояла! Совсем мозги набекрень?
– Стояла! Я видел!
Она закатила глаза и, демонстрируя ангельское терпение, сказала:
– Делать мне больше нечего! Ночью я крепко сплю и тебе советую! Ты такой бояка, что везде видишь привидения и всяких домовых! Понял? А теперь отстань от меня!
Но я не отставал. На меня накатило упрямство. Я хотел разобраться с этим безобразием раз и навсегда. Танюха не желала признаваться, что стояла ночью возле моей кровати и что шептала по вечерам на протяжении многих месяцев.
– Я только пару раз так делала! – сказала она. – Давным-давно! Я ты испугался и до сих пор слышишь!
– Не ври!
Мы подрались прямо посреди школьного коридора. Я толкнул ее, она упала на спину и разревелась. Прибежала классная руководительница, обругала меня и позвонила родителям.
Вечером у меня был тяжелый разговор. Собственно, он вовсе не был таким уж тяжелым, никто меня не ругал и тем более не бил, но ребенок воспринимает мир иначе. Папа и мама говорили спокойным голосом, но их слова падали на меня, как бетонные плиты. Мне было стыдно. Я чувствовал себя ненормальным и трусливым хулиганом, разочаровавшим родителей. Я был раздавлен словами-плитами, и это кошмарное чувство я помню до сих пор.
Я рассказал родителям, отчего весь сыр-бор. Танька сказала, что она меня не пугала и что я вру. Родители поверили Танюхе. Потому что она девочка…
Меня заставили извиниться. Я говорил, что не вру, но меня все равно заставили. Танюха сто раз падала во время игр, но никогда не ревела. Это было несправедливо.
Целый месяц никто не шептал в ночи и не стоял над душой. Мы с Танюхой помирились и жили душа в душу, как и полагается хорошо воспитанным близнецам.
А потом как-то зимой, под Новый год, я переел шоколада, у меня заболел живот, и я ощущал себя неважно. Неважно – но не так уж прямо плохо, чтобы бежать за помощью к родителям и выслушивать от них сакраментальное:
“А мы ведь говорили тебе не есть много шоколада?!”
Я лежал под одеялом, свернувшись калачиком, и терпеливо ждал, когда же живот перестанет болеть.
И правда, через некоторое время он перестал. А я начал проваливаться в сон.
И вдруг:
– Шишагиша! Шишаришаши!
Я подскочил в постели. На меня накатила злость.
– Заткнись, Танюха! – заорал я. – Да когда же ты заткнешься?!
Не испытывая ни малейшего страха – до того я разозлился, – я прошагал к выключателю и врубил свет. Он был до того яркий, что я зажмурился на секунду.
Танюха, похоже, испугалась моего праведного гнева и спряталась под одеялом. Лежала, не двигалась, ждала, что я ее ударю.
Но я не ударил. Излив злость, а заодно восхитившись собственной храбростью, я лег спать и проспал до утра. Не помню точно, но, кажется, ночью Танюха снова шептала, а, может быть, мне это только приснилось. Еще мне снилось, что она опять стоит у моей кровати – молча и неподвижно. Во всяком случае, я ничего не боялся, и сон мой не потревожил даже съеденный в неимоверных количествах шоколад.
А утром оказалось, что Танюха умерла.
Я не сразу это заметил. Точнее, вообще не заметил. Встал и пошел умываться. Танюха по-прежнему лежала укрытая одеялом с головой. В той же позе, что и поздним вечером.
Потом она не вышла завтракать. Мама пошла ее будить, и мы с папой услышали самый страшный вопль на свете. Мама кричала как безумная, трясла Танюху за плечи, а у Танюхи было ужасно почерневшее лицо…
И глаза были открыты.
До сих пор по ночам мне снится это чудовищно изменившееся лицо моей мертвой сестры. Склеры налились кровью, и эта кровь успела свернуться. От этого глаза казались черными провалами, которые как будто все равно что-то видят из глубины черепа… Рот был разинут, челюсть свернута набок, и оттуда высовывался серый язык – невероятно длинный.
Мама прижимала Танюху к себе, и сестра словно смотрела на меня из-за маминого плеча – смотрела пустыми черными глазами и показывала язык…
Я тоже закричал и, как выяснилось позже, потерял сознание. Когда я очнулся на диване в гостиной, дом был полон каких-то людей. Возле меня сидела неестественно спокойная приземистая женщина в белом халате и гладила по голове. От нее противно пахло больницей. Папы и мамы нигде не было.
Я орал, хотел убежать, искал родителей. Они скоро нашлись, но не были похожи на себя. Маму трясло, она выла сквозь плотно сжатые губы, одним носом. Ее лицо было мокрым и некрасивым. У папы дергалось веко и дрожали руки. С ними разговаривали полицейские.
Я побежал в спальню, но меня перехватили на полпути. В спальне было полным-полно народу, стоял гул голосов.
Нет смысла рассказывать о том, что было потом. Если вы пережили что-то похожее, вы и без меня это знаете. А если нет, то описывать бесполезно.
Много позже я узнал, что врачи сказали родителям, отчего умерла Танюха. У нее случился отек Квинке от сладкого, и она задохнулась во сне. Смерть наступила практически сразу после того, как мы легли спать. Получалось, что я провел ночь в одном помещении с трупом. Один врач – не помню имени, но у него были светло-карие, почти желтые глаза - был не согласен с общим вердиктом. Он сказал, что признаков отека Квинке не наблюдалось и что в этой смерти много непонятного.
Например, тело Танюхи стало разлагаться как-то уж очень быстро. Не отмечалось трупное окоченение. В первый момент, когда приехал фельдшер “Скорой”, он и вовсе подумал, что тело лежало под одеялом пару дней.
Еще родителей долго допрашивали полицейские, вызывали в участок чуть ли не каждый день. Это потому, что была версия насильственного удушения. Но это было смехотворно. Все соседи подтвердили, что мои родители – люди адекватные, детей любят и никогда бы такого не сотворили.
А затем всё затихло.
Для нашей семьи это не прошло даром. Отец стал пить и умер через десять лет от сердечного приступа. Мать страдала перепадами давления, часто была в депрессии и жила на таблетках. Когда я устроился на работу и поселился в отдельной квартирке, у нее случился инсульт и парализовало левую сторону. За ней ухаживала ее младшая сестренка, моя тетя. Парализованная, раздобревшая, грузная и отечная, мама целыми днями сидела у окна, смотрела на улицу, а по лицу ее постоянно лились слезы.
И я изменился. Наконец-то стал сильным и храбрым. Никто не может заставить меня извиниться, когда я прав.
Никто больше не шепчет глупые слова в темноте.
Иногда я смотрю на свои руки – сильные тренированные руки молодого мужчины. И думаю: а вдруг это я? Вдруг это я ее задушил тогда в помутнении рассудка после того, как объелся шоколада? Неужели я отомстил ей, как и обещал когда-то?
Но кто тогда шептал в темноте той ночью? Кто стоял у моего изголовья и смотрел на меня, пока я сплю?
Или мне это приснилось?
Если это сделал я, почему ее тело так быстро разложилось?
У меня до сих пор нет ответа.
Я лишь надеюсь, что то, что на самом деле шептало во тьме и наблюдало за мной, насытилось Танюхой и больше не придет.