Иногда чьи-то ебанутые поступки аукаются в тот момент, когда совершивший их уже напрочь об этом забывает. И в этом тоже есть некоторая доля закона бумеранга. Да только вот, порою эти самые бумеранги прилетают не только к тому, кто их запускает, а попутно осколками цепляют и тех, кто рядом.

Короче, зашли мы в магазин как-то с Бубликом. Накуренные, как беговая черепаха, претендующая на звание чемпиона по спринту. А, надо сказать, что это сейчас в торговых центрах как-то профилировано всё это, а в конце девяностых, кто из трогашей чем разжился, то и продает. Попались ему сегодня тапочки дешёвые – хуяк! – и у него магазин тапок. Через неделю надыбал где-то мыло по бросовой цене – уже остатки тапок распродает, а попутно мылом барыжит. Завтра – картриджи для денди, послезавтра – вообще вентиляторы. Между набором бижутерии и мелками от тараканов могли свободно лежать солнцезащитные очки, презервативы и жвачки «турбо», а в другом углу висеть вечерние платья. И вот всё это копится, и в результате, ассортимент, как в сегодняшних «всё по 45», только оно нихуя не по 45.

И вот, пока я в этом недобутике ебал продавщице мозги на тему «точно такой же, но с перламутровыми пуговицами», слышу, за спиной Женя начинает орать внезапно так:

– ААААААААААААААА!!!!!111 – дурным голосом.

У меня аж мотор просел. Я думал, или менты его крутят, или волной накрыло. Поворачиваюсь, а это он, сука, ржет. Ебало красное, задыхается аж. И пальцем в стеллаж с зонтами тычет.

Хуй пойму, чо такое.

Отдышался, дурак, похихикивая, берет один зонт и говорит:

– Заверните, нах.

Я смотрю и думаю, ну, или в натуре ебанулся, или суть вещей познал – на улице ж, блять, еще листья желтеть не начали. А потом приглядываюсь, и меня тоже, как и его, в тряпки разрывает – логотип на произведенном друзьями-китайцами зонте "Golden rain" – «Золотой дождь».

Ну поржали, что, мол, китаёзы с фантазией к названиям подходят. Представили сию перверсию, когда кто-то под зонтиком, а на него сверху струю пускают и забыли про этот аксессуар наглухо.

А где-то спустя полгода нас к его знакомой на день рожденья пригласили. Нужно подарить чего-то было. А денег – ноль. Ну, Бублик по антресолям попрыгал, зонт этот откопал и мы пошли.

Типа, чем хуёвый подарок? Ну да, конец февраля, но скоро ж весна, майские грозы – по любому пригодится! Мы ж его по наитию купили, два дебила укуренных. Должна ж от него хоть какая-то польза быть в конце концов. А то хули он пыль собирает на полках? Короче, Бублик сказал, что, мол, телочка классная. Что, мол, пойдем, может тебе перепадет чего, ежели синхронно подопьете в процессе празднования. Ну, взяли мы зонт, завернули в какой-то красивый пакетик шуршащий и пошли.

Позвонили. Открывает внатуре симпотная деваха. Не прямо, чтоб модель, но вполне ебабельна.

– Здравствуйте.

– Привет.

– Это Валя, это VampiRUS.

– Очень приятно, с днем рождения.

– И вот тебе, – говорит Бублик, – подарок от нас.

И тут события стали как-то странно развиваться. Я, например, очень изумился и даже слегка обескуражился, когда Валя этот зонтик из обертки достала, разглядела и стала нас с Женей им пиздить, попутно голося при этом, что если мы прямо сейчас не съебемся, то одному из нас она точно этот зонт в жопу засунет и на кнопочку «открыть» надавит.

Проверять, раскроется ли зонт в таких условиях, мы не горели желанием, а потому резко, как бегемоты, соскучившиеся по водопою, съебали оттуда нах.

Когда позже, мы этот зонт выменяли у бабки-самогонщицы на пузырь шмурдюка и философствовавли на тему того, что бабы – ебанутые создания и не понимают нихуя в пиздатых зонтиках, Бублик, вдруг, вспомнил.

Оказывается, с его слов, на заре секс-просвета, эта именинница тусовалась с еще каким-то васей-петей... неважно. И вот они на почве сексуального развития посредством самообучения смотрели фильмы всякие и потом проверяли увиденное, на личном, так сказать, примере. Ну и одно из таких кино с этим самым золотым дождем было протестировано, по дурости и в стремлении к знаниям, прямо на старом совковом диване, на котором имел обыкновение, придя с работы, отдыхать её батя.

Надо ли говорить, что поролон в диванах тех лет, как не отмывай… Ну и про долго не отлипавшую от именинницы кличку «Валька-лаборантка» тоже рассказывать не надо, да?

Вот, короче, Валя-именинница и решила, что мы её с порога подъебываем. А потому нас нашим же подарком отпиздила. А за что? Ведь у нас просто денег не было. А зонт был. Кто ж виноват, что его китайцы-то так назвали? И уж тем более, зачем нас-то пиздить, если она сама экспериментировала в неподходящих для этого условиях?

Но, Бублик, понятно за что огрёб. За то, что свой пропитый-прокуренный мозг хоть на пару мгновений включить поленился, чтоб сопоставить эти два факта, прежде чем «Golden rain» дарить. К нему его бумеранг таким образом вернулся. Но мне-то почему торта с чаем так и не досталось?

Симиты - турецкие бублики.

Симит - бублик с кунжутом, распространенный в Турции. У него потрясающая хрустящая корочка, и обычно он впечатляющих размеров, хотя сам чаще всего тонок! Самое главное правило - обязательно нужно съесть в день приготовления. Симиты зачастую подают на завтрак с различными закусками, с каймаком и т д. Настоящие симиты делаются в больших каменных печах, но иногда можно отступать от правил:)

На родине симиты, перед обваливанием в кунжуте, опускают в пекмез — это вываренный до консинстенции мёда сок винограда или других ягод. Так как у нас пекмеза нет, можно просто развести в воде мёд.

Вам потребуется:

Для теста:

дрожжи сухие - 2 ч. л.;

мука - 400 г (+/-);

вода - 125 мл (тёплая);

растительное масло - 4 ст. л.;

сахар - 1 ч. л.;

соль - 0,5 ч. л.

Для "купания" бубликов:

вода - 150 мл;

мёд - 1 ст. л.;

кунжут для посыпки.

Как готовить:

1. Развести дрожжи и сахар в тёплой воде. Оставить опару в тепле на 10-15 минут до образования пышной шапки. Затем опару вылить в глубокую миску, добавить соль, 3 столовые ложки растительного масла и хорошо перемешать. Далее всыпать просеянную муку и замесить тесто. В конце замеса добавить 1 столовую ложку растительного масла и ещё раз вымесить. Тесто получится упругое и эластичное. Готовое тесто скатать в шар, оставить в миске на 1 час, накрыв полотенцем или пищевой плёнкой.

2. Подошедшее тесто слегка обмять и разделить на 5 частей. Каждую часть теста раскатать в жгут (примерно 45 см длинной). Затем сложить пополам и слегка перекрутить. Сформировать круглый бублик, края хорошо защипнуть. Из этого количества теста получится 5 бублика.

3. Приготовить "ванну" для купания бубликов: соединить воду и мёд, хорошо перемешать.

Кунжут высыпать на плоскую тарелку.

4. Окунуть каждый бублик в приготовленный раствор. А затем выложить каждый бублик в кунжут и хорошо его обсыпать. Противень для выпекания застелить пергаментной бумагой. Выложить подготовленные турецкие бублики на противень и оставить в тепле на 30 минут.

5. Духовку разогреть до 180 градусов, поставить бублики в духовку и выпекать примерно 20 минут до золотистого цвета.

Подать очень вкусные турецкие бублики "Симиты" горячими с мёдом, вареньем или маслом.

Приятного аппетита!

Автор: Galiya-cook

Антибаян ругается на сиськи

Эпиграф: В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. (с)А.П. Чехов

Антураж, он дохуя чего значит в этой жизни. Окружающая обстановка, одежда, атмосфера. Примеров можно привести миллион.

Вот бабы, они ж например, на окружающую обстановку реагируют очень чутко. К примеру, сидя на берегу моря, на закате, глядя, как солнце плавно теряется за линией горизонта, скажешь ей: «Люся, давай ебаться!» и шансов, что Люся ответит: «Йес ит ыз!» больше на порядок, чем, если сказать той же Люсе, то же самое в переполненном метро, в час пик, когда с одной стороны на тебя дышит перегаром какая-то тетенька, а с другой тесно прижимается с непонятными намерениями лысый мужик с нервно дёргающимся глазом. Как минимум, та же самая Люся в такой ситуации скажет, что в текущий момент времени в данном месте у неё нет радости, предаваться половым излишествам. А как максимум поинтересуется: «Ты ёбнутый?».

То же самое с одеждой. Человек одетый согласно ситуации чувствует себя гораздо увереннее, чем тот, кто одет не по дресс-коду, необходимому в определённом месте в определённый момент.

Попробуйте надеть фрак, бабочку и подойти туда, где собираются бомжи со словами: «Ребята, я же свой!» Хорошо если просто нахуй останетесь посланными! Да и на закрытое заседание совета директоров фирмы «Невъебен-продакшн» лучше не приходить в трениках, майке и с кульком семок. Я сам не пробовал, но думаю, что, наверное, не поймут.

Понимание того, что время, место, одежда должны соответствовать пришло ко мне ещё в детстве. В те времена, когда деревья были большими, персонажи диснеевских мультиков – любимыми, а лето состояло из каникул.

Приставка «Денди» чаще всего видевшая единственный картридж, в котором было сто разновидностей танков (что я до сих пор считаю наёбкой №1 в своей жизни) и один Марио, уже второй день кипела от взятого на прокат картриджа с «TopGun-2».

Лирическое отступление: Если кто не помнит, или не застал – в трёх словах: восьмибитный вид из восьмибитной кабины пилота на восьмибитные вражеские самолёты, которые можно сбивать тремя разновидностями восьмибитнх ракет. И главная фишка – воздушные дуэли, когда ты взлетаешь, мимо тебя проносятся облака из квадратиков, потом внезапно появляется такой же самолётик из пикселей, в который нужно попасть ракетой, попутно уворачиваясь от ракет выпускаемых им.

А перед стартом, показывают досье асса, с которым сейчас дуэль должна произойти и пятым или шестым (не упомню уже) идёт наш Покрышкин, которого сбить легко, а потом какой-то немецкий, который, сука, не убивается никак.

Нихуя себе, подумали мы! Как же так? Покрышкина, значит, сбить можно, а какого-то ваффен-задроттен-гебельса нет? Это ж противоречит реалиям второй мировой! Это ж надо исправить! Восстановить, так сказать, справедливость!

И потому приставка работала вторые сутки напролёт, а дальше этого гебельса дело не шло. Мы уже и пинали, её и в монитор плевали, и джойстиками об пол стучали – не помогает. Не убивается фашистская скотина! А азарт же ж подогревается ещё и тем, что перед хофманом-то Покрышкин! И получается, что мы своих вот так… а чужих никак…

Приставка одна, а нас четверо. Играли, естественно, поочередно.

И тут, Бублик, со скорбной миной на лице, дойдя до этого самого немецкого асса, ставит игру на паузу со словами:

– Погодите минутку, я сейчас. Только без меня не играйте.

И убегает в коридор.

Ну, мы думали, посцать пацану приспичило. Он, чтоб не отвлекаться, сначала отольёт, а потом в бой. Однако, вернулся в комнату Бублик в зимней шапке-ушанке на завязочках, символизирующей шлем летчика, с деревянной ложкой, подоткнутой под одно из ух и символизирующей микрофон передатчика. В больших, еще совдеповских солнцезащитных очках и с рюкзаком, набитым грецкими орехами, за спиной.

Бублик уселся в кресло и со словами:

– Ну, сука, нерусская, получай пизды! – на одном дыхании, методично прошел миссию за миссией, дуэль за дуэлью и добрался до финальных титров.

С тех пор я чётко знаю, что одежда должна соответствовать месту и времени. А про то, что бабам лучше предлагать половые излишества на пляже, во время заката, это я потом уже узнал.

– А поехали в село, к родственникам моим, а? – предложил Бублик ни с того ни с сего.

– Нахрена? – вежливо поинтересовался я.

– Не поверишь, они быка забить собирались, а на селе, такое событие – это как у нас день города. – И, помолчав немного, Бублик добавил: – А ты на деревенской дискотеке был хоть раз?

Деревенская дискотека оказалось тем камнем, который перевесил чашу сомнений. И я сказал:

– А легко!

***

Коррида была назначена на завтра, а потому, в день приезда была классика: стол, заставленный уймой съедобностей, рюмки налитые до краёв, жаркие споры о политике, новости, которых мы должны были знать много и рассказывать без устали.

На дискотеку мы так и не попали, потому что напрочь о ней забыли.

Забыли потому, что Бублик завязался спорить с дядей Петей про Большой Адронный Коллайдер, а мне и без дискотеки было замечательно украшать прелестные ушки Марины (надцитиюродной племянницы Бублика) развесистой городской лапшой. Девушка слушала открыв рот и не сводя с меня взгляда. А я чувствовал себя, если не суперменом, то супермозгом, это уж точно.

Но и у дяди Пети и у Марины есть предел терпения, а потому, сначала Марина, вежливо извинившись, а чуть позже и дядя Петя, послав Бублика нахуй вместе с его аргументами и несколькими альбомными листами, подробно измалеванными пьяными чертежами и схемами, ретировались отдыхать.

За столом остались только я и Бублик.

– Попятьдесят. – Скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Бублик, наливая самогон в граненые стограммовые стаканы, которые я до сегодняшнего дня последний раз видел только в совковом детстве.

Выпили. Закусили грибами. Помолчали каждый о своем. Бублик, наверное, о коллайдере и дяде Пете, я о смачных, чуть пухлых губках Марины и ее сиськах, с нахально торчащими из под футболки соскАми.

– Попятьдесят? – Спросил я.

Бублик кивнул и налил снова.

– Хороша Маринка. – Сказал я нанизывая на вилку пытающиеся съебаться в дальний угол тарелки грибы.

– Дура. Как и ее папа-Петя – ответил на выдохе, ставя рюмку на стол Бублик. – Уверен он, что все с коллайдером заебись... Ага... Он же ж в «халву» не рубился. И в параллельных измерениях не сечет нихуя!

– Ну, может и дура, но слушает так классно. Я б ей до утра рассказывал.

Возникла пауза.

Я молча взял бутылку и налил. Поднял стакан, поднес к рюмке Бублика. Но тот, вдруг отодвинул свою и сказал:

– Не чокаясь. За упокой души бедной скотинки которой вот-вот придет пиздец.

Выпили. Не закусывали, ибо охота за грибами в тарелке отнимала последние капли сосредоточенности.

– А давай его щас ёбнем?

– Сами?

– А хули там, делов-то!

Я представил, какой я буду молодец в Маринкиных глазах, когда утром она узнает, что обычный городской парень может и сам забить быка. И стал суперменом в своих собственных глазах.

– А давай!

Сначала, меня, хоть и в дрызг пьяного, смущало то, что мы даже краем уха не слышали о том, как это делается. Но Бублик, оказалось, все уже продумал.

– Я тут кувалду видел. Мы его сейчас в угольный сарай заведем и голову ему через окошко вытащим. Потом я его по этой голове уебу.

Сказано – сделано.

Привязали к рогам немножко охуевающему быку веревку и, поскальзываясь на Борькиных (так звали быка) экскрементах, поволокли его в угольник. Бык упирался, от чего мы поскальзывались и падали еще чаще. За каких-то два часа бык был вероломно заманен в угольный сарай, а его голова выглядывала наружу, в ожидании новой порции капусты, которую я нашел тут же в огороде и которой стимулировал быка идти вперед.

– Лучше всего животных током бить, – разглагольствовал Бублик. – Ушки ему зачистил, две клеммы накинул, включил ток... и готова животинка.

Но я его мало слушал. Все это время я тешился мыслью о том, что Марина будет удивлена, а потому – в восторге! И может быть, не смотря на юный возраст отдастся мне прямо где-то в районе сеновала.

Светало, когда возник вопрос, кто ж его, бедную животинку, глушить будет.

Жребий автоматически пал на Бублика. Во-первых, здоровья, которое он неустанно подрывает лошадиными дозами алкоголя, у Бублика много. И, даже, правильнее сказать – ДОХУЯ. Во-вторых, У Бублика, как выяснилось в процессе заманивая быка в угольник, была мечта, пиздануть быка кувалдой лоб. В общем, когда на небе догорела последняя звезда, мы выпили еще по сто и Бублик поплевав на руки, взял кувалду.

Размахиваясь в предрассветном деревенском воздухе кувалдой, Бублик нарисовал ею великолепную дугу и уебал быка прямо промеж рогов.

Бык проморгался. Попытался понять, что это с ним такое случилось, и не от капусты ли это, которой я его кормил, заманивая в угольный сарай. А потом заревел, как иерихонская труба. И с припадочно-истеричным ревом ломанулся вперед, вынеся стену угольника и вместе с окном угольного сарая, повисшем на его бычьей шее скрылся в ночи.

Я не знаю, что думал Бублик, фигурно прыгающий через забор соседнего дома, а я подумал: «мне пиздец» и взлетел на ближайшее дерево со скоростью, которой позавидовал бы любой кот, улепетывающий от своры собак.

На бычий рев во двор выскочил сонный дядя Петя, с ружьем и в семейных трусах, а в соседских домах начали загораться огни.

– Вы чего долбоёбы натворили!!! – Орал дядя Петя, спешно натягивая сапоги на босу ногу.

Проснувшиеся соседи, мобилизовались за каких-то три минуты, выгнали из гаража доисторическую «Ниву» и начался голливудский блокбастер. Выстрелы и бычий рев были слышны еще часа полтора по всей деревне. И, реагируя на эти выстрелы, со дворов выезжали «нивы», «жигули», «запорожцы», набитые людьми с оружием. Дважды, с дерева, я видел торчащую из окна косу, отсвечивающую смертельно-матовым цветом в предрассветных сумерках.

И пока я смотрел на всю эту феерию с высоты дерева, на котором сидел, в мозгу сверкала всего лишь одна мысль: «Сафари, блять!»

***

Быка нашли через три дня, километрах в семи от деревни, на берегу реки. Он, наверное, наклонился попить воды и окончательно умер от кровоизлияния в мозг. Бублик больше к родственникам не ездит. Перестали они его любить после этого. А Маринка... да ну ее нахуй, эту деревенскую дуру!

У очередной бубликовской пассии на завтра было намечено празднество кавырнадцатилетия. И Бублик хотел сразить ее наповал. А чем сразить – еще не придумал. А придумать, по словам Бублика, было нужно припадочно-срочно. И оригинально.

– Цветы… хули цветы? Их хоть купить, хоть нарвать – легко можно! Надо что-то поглобальнее. Чтоб восхитить девочку, понимаешь?

– Понимаю. – Сказал я, а сам подумал, что понимаю еще и то, что Бублик просто так не успокоится.

– Плюшевую игрушку? – продолжал разговаривать Бублик сам с собой – Так это тоже как-то банально. Какую-нибудь цепочку с кулончиком? Не-е-е-е-е… ты видал, сколько сейчас золото стоит?

– А она ж у тебя сирень любит, да? – попытался я свернуть Бублика в приземленное русло, кабы чего не вышло. – Может сирени ей огромный букет наломать в довесок к подарку? А подарок, чисто симовлический.

Лицо Бублика приняло задумчивое выражение, взгляд стал отрешенным на несколько секунд, а за тем он стал прямой противоположностью себя – эдакой пружиной, которая внезапно смогла распрямиться.

– Ты гений! – взвопил Бублик и пританцовывая отправился куда-то на кухню.

Не нужно быть гением, чтобы знать реакцию Бублика на идею, которая, как он полагает, является решением проблемы – идею нужно обмыть.

И я не ошибся. Из кухни Бублик вернулся, все так же пританцовывая, держа в руках начатую, оставшуюся с последней рок-н-ролл пати, семисотку водки, две рюмки и тарелку с ножом, торчащим из куска вареной колбасы.

– Мы с тобой такое сегодня сделаем! – почти пропел Бублик.

Ну всё... пиши пропало. Будет конечно весело, вспоминать потом, о том что мы сегодня сделаем. Но это, как всегда с Бубликом, будет потом. А сейчас – несколько рюмок добавят +50 к харизме, потом еще несколько – прокачают смелость с упорством и начнется квест.

– Так что ты задумал-то?

– Все просто! Ей такой хуйни еще ни кто не дарил!

Мдя, формулировочка. В том, что это будет «необыкновенная хуйня», я и не сомневался.

– Какой?

– Ну, точнее, не то чтобы совсем подарок, но сюрприз. – Бублик налил по первой – И, доложу я тебе, весьма оригинальный!

Мы дзынькнули рюмками, выпили. Бублик закусил и тут же, наливая по второй, продолжил:

– Мы ей дерево под окном посадим!

Вы думаете, мы пошли в какой-то цветочный магазин за саженцами?

Бублика это было бы слишком просто. Мы пошли на кладбище, за уже цветущей сиренью. План был прост как дважды два – выкопать цветущий куст, под покровом темноты перенести его через весь город, в частный сектор и вкопать перед окном любимой, живущей в своем доме.

Если вы считаете, что сирень – это куст, значит, вы никогда не пытались выкопать этот блядский куст вместе с корнем. Это дерево, блять! Дерево с неглубокой, но охуительно разветвленной корневой системой. И выкапывали его мы, часа три, время от времени останавливаясь, чтобы перекурить, отхлебнуть и снова приняться за дело.

Когда яма вокруг этого чудо-дерева была уже диаметром метра два с половиной и около полуметра в глубину, Бублик выразил мнение, что орально он имел дерево, каждый цветочек на нем, яму, лопаты, день рождения, свою пассию, романтику, подарки, группу пинк-флойд (чем она ему не угодила?) и километраж, который еще предстоит намотать, для того чтобы пересадить этот двухметровый саженец в почву.

И завершил свое сольное выступление фразой:

– Руби корни нахуй!

Два человека машут лопатами, как топорами, стоя в яме, из которой растет дерево. У того кто мог увидеть нас в тот момент на краю кладбища, с двумя лопатами, роющих яму, было два варианта: вызвать милицию или обосраться.

Потом, часа полтора, мы его несли быстрыми перебежками, темными закоулкам. Напугали бомжа, вылезшего из какой-то подворотни стрельнуть сигаретку на наши голоса.

– Дайте сига…

Это единственное что мы от него услышали. Когда я оглянулся метров через пятьдесят – силуэт бомжа стоял у стены в той же позе. Наверное, переваривал увиденное.

Потом заставили охуеть ночного продавца в ларьке.

Ну я б наверное тоже охуел, если б ко мне в ларек в третьем часу ночи постучались два пьяненьких кренделя в обнимку с деревом и двумя лопатами. Да и Бублик, зараза, добил его фразой:

– Нам бы ноль-пять, а то деревце сохнет.

В глазах продавца отражалось начало тихого помешательства. Единственное, о чем он думал в тот момент, и эта мысль тоже отражалась у него в глазах, было «Не поверит ведь ни кто!».

Вот так, пугая редких прохожих, мы и дотянули «саженец» до пункта назначения.

С горем пополам перемахнув через забор, и перекинув через него дерево-сирень мы принялись вкапывать его напротив окна бубликовской зазнобы.

Вкапывали дерево тихо, быстро и виртуозно. В тот момент мы могли дать фору всем американским ниндзя и Тимуру с его командой вместе взятыми. Буквально через час кропотливой и идиотской работы мы утаптывали ногами землю вокруг дерева, телепортированного с кладбища при помощи водки и двух дурных голов в один отдельно взятый дворик, одного отдельно взятого частного дома.

Перебираться обратно через забор, после такой феерии сил почти не было. Идти домой с лопатами на плече тоже. Но, не будешь ведь ложиться спать прямо под забором, фактически на месте преступления, с орудием преступления в руках. А потому, изредка отхлебывая остатки допинга, мы побрели восвояси.

Окончание эпопеи с сиренью, наверное, логично рассказать от имени Бублика.

– Я конечно, понимаю, что долбоебическое начало во мне заложено на генном уровне, но когда я вошел к ней во двор и увидел творение рук своих, то мне сразу расхотелось говорить, что, мол, вот я такой молодец, видела какой сюрприз, моя милая? Видели б вы это – тоже промолчали бы.

Кривая как пизанская башня, обтрепанная как старый банный веник сирень (а чё б ей не обтрепанной быть – мы ж ею всю ночь по городу размахивали, как Брюс Ли нунчаками), стояла посреди утрамбованной грядки с помидорами. Одинокая и страшная.

Взглянув на творение рук своих, я понял от кого защищает природу гринпис. Но не это самое страшное. Был еще и контрольный выстрел. Она разбила мне сердце своими словами:

– Представляешь, Жень, я просыпаюсь сегодня, и вижу за окном вот это! Интересно, какой дебил потоптал весь огород и эту хуйню вкопал сюда? Папа сказал, что узнает – яйца оторвет. Все настроение испортили в мой праздник.

Врала она все – не нравится ей сирень.

@Masha7202, @Sashoku, спрашивали, чего там с покойницей?

Можно сказать, что все началось с того, что медсестра, на которую запал Бублик, попросила нас помочь. Можно сказать, что все началось с того, что в травматологии нарезала дуба бабушка – божий одуванчик. Но нет. Все началось с того, что Бублик, добрая душа, решил спасти кота.

Забравшись на дерево, по своим кошачьим делам, Васька, дворовой кот, решил, что ему гораздо интереснее орать, сидя на одной из тонких веток, на уровне третьего этажа, чем попытаться слезть на землю и продолжить свою беззаботную кошачью жизнь. Изображал мяукающую ворону Васька двое суток, чем приводил в неописуемую истерику даже самых глухих бабулек во дворе. И в одну из пауз между сериалами, сердобольные бабушки начали сбивать кота с дерева палками и камнями. Такого издевательства над животным Бублик допустить не мог и как задорный гринписовец, поплевав на руки, полез за Васькой на дерево.

Ловкости Бублику было не занимать, а потому, буквально через пару минут он уже карабкался по той самой ветке, на которой благим кошачьим матом орал Васька. Может быть, ветка и выдержала бы вес Бублика, но вместе с котом они достигли той критической массы, которая была достаточной для того, чтобы дерево сделало «хрусь» и отправило Бублика с Васькой в совместный полет. Вниз.

Если бы не Миша, стоявший прямо под тем местом, где орал кот, то Бублик бы себе обязательно что-нибудь сломал. По правде говоря, Миша хотел поймать кота, если вдруг тот сорвется с ветки. А поймал Бублика. И вместе с Бубликом, как позже выяснилось, поймал два сломанных ребра и сотрясение мозга. Сердобольные бабушки, видя, что Миша упал и не матерится (а значит, наверняка, без сознания) вызвали скорую помощь, которая и увезла Мишу в травматологию.

Мы регулярно ходили проведывать Мишу, не только потому, что он наш друг с детства, но и еще потому, что Бублик заприметил там симпатичную медсестру, с бейджиком, на котором было написано, что она Марьяна Алексеевна Соловьева. Возможно, постоянные перемигивания и плоско-нижепоясные шуточки Бублика достигли бы цели, и он сразил бы Марьяну на повал, но в одну прекрасную субботу, абсолютно не подозревая об этом, Марьяна Алексеевна отбила у него напрочь все сексуальные фантазии, в которых фигурировали люди в белых халатах.

– Мальчики, – игриво глядя на Бублика, обратилась к нам Марьяна, войдя в палату. – Помощь ваша нужна очень.

– Персонально вам Марьяночка, хоть звезду с неба, хоть КамАЗ кирпича разгрузить, – мгновенно отозвался Бублик.

И я, как обычно, в таких случаях, почувствовал неладное. И был прав.

Оказывается, в одной из палат преставилась бабулька – божий одуванчик. Отлежав свои пару часов в специально отведенной для этого комнате и не проявив признаков жизни, бабулька заработала себе проездной на носилках до морга. И впрягаться в эту «последнюю колесницу» выпало нам с Бубликом. Ну, часто так бывает, что из-за нехватки персонала, небрезгливых, выздоравливающих мужиков просят отнести вновь преставившихся в «точку сборки». А на субботу-воскресенье все выздоравливающие разбрелись. А мы, на свою голову, как раз приперлись проведать Мишу.

Нет, я конечно, не жалею, что согласился помочь, но… Лучше б я КамАЗ кирпича разгрузил.

Подвязали, значит, этой бабульке челюсть марлечкой, сложенной в форме платка, накрыли простынкой, переложили на носилки, надели на нас белые халаты с шапочками (Марьяна сказала, что положено так) и мы понесли. Сразу же, взявшись за носилки спереди, Бублик забасил себе под нос какую-то песенку, мотив которой я никак не мог уловить (ну бывает у него такое, делает что-то и поет себе под нос). Расстояние небольшое – метров двести. Обогнуть здание травматологии и по дорожке, прямиком к моргу, вдоль больничных корпусов.

На нашу беду, в тот момент, когда мы как раз выворачивали из-за здания травматологии, навстречу нам шла (вот, бля буду, ни в жизнь не догадаетесь) самая настоящая свадьба. С гармошкой, частушками, ленточками, цветами, бантиками, воздушными шариками и настоящими женихом с невестой.

Как выяснилось уже потом (со слов медсестры Марьяны), чья-то мама, толи невесты, толи жениха, за два дня до свадьбы чем-то шибко отравилась. И привезли ее в соседнее с травматологией здание инфекционного отделения, А молодые, таким образом, мамулю порадовать решили, устроив показательную свадебную маршировку под окнами инфекционки. Пусть мол, мама хоть в окошко посмотрит, да порадуется за деток.

Первым осознал кого мы несем, гармонист. И гармошка, сделав финальное ббууууээээЫЫНЬ, увяла в его руках. Потом нас заметила вся веселая свадьба и, замерев на месте, как вкопанная разразилась гробовым молчанием. Бублик, продолжая напевать, как танк пер прямо в гущу народа, а молчаливые испуганные люди расступались перед нами, создавая живой коридор. Я помню, еще подумал, что, наверное, бабулькина душа, витающая где-то рядом с телом, очень радовалась тому, что напоследок в живой свадьбе участие приняла. И тут, Бублик в очередной раз перешел на припев своей мелодии, которую все это время бубнил себе под нос.

– Ах эта… свадьба-садьба-свадьба пела… и плясала, – напевал Бублик фальшивя. – И крылья эту свадьбу вдаль несли…

В гробовой тишине, царившей вокруг, слова были слышны очень отчетливо. И позеленевшая невеста, хлопнувшись в обморок, обвисла на руках у жениха, лицо которого можно было выставлять в любую художественную школу, в качестве наглядного пособия, на тему «как изобразить охуение при виде глобального пиздеца».

До самого морга, я шел, не в силах собрать мысли в кучу и хоть как-то упорядочить их, а Бублик, прервался от напеваемой мелодии всего лишь раз, когда спросил сам себя вслух:

– Ну и куда они, со своей свадьбой, когда мы тут с покойником?

(с)VampiRUS